Элементы оформления: форзацы, пример заставок и концовок.
Узловые моменты:
1. Онегин
2. Сон Татьяны — опять отсутствует. Ужель всё дело в том, что в сталинский период не приветствовалась пушкинская чертовщина? Или всё же это личные предпочтения разных художников? Ладно, дальше посмотрим.
3. Дуэль.
4. Первая встреча. На обложке, как можно заметить выше, другой вариант встречи (цветной).
5. Последняя встреча.
Да, кажется, для последней встречи, обязательной к иллюстрированию, исчерпаны все варианты. Сцена стала настолько общим местом, что художники уже ничего нового выдумать не могут, скучают и откровенно халтурят. В этой связи интерес перемещается к моменту, когда Онегин увидел Татьяну-княгиню:
"Княгиня смотрит на него...
И что ей душу ни смутило,
Как сильно ни была она
Удивлена, поражена,
Но ей ничто не изменило:
В ней сохранился тот же тон,
Был так же тих ее поклон".
на заднем плане Пушкин среди гостей
Картинки у Рудакова статичные. Композиция, какое-либо действие — всё это как-то не его конёк. Зато часто лица персонажей обращены в сторону зрителей, и вот эти лица анфас очень выразительны.
Онегин под ручку с Ольгой дразнит Ленского
Поэтому, видимо, Рудаков начал готовить новый вариант иллюстраций в выигрышной для себя стратегии: сделал большие портреты трёх главных героев романа и здесь добился больших успехов. Потом на этом паразитировал Илья Глазунов, когда ограничивал иллюстрации к Достоевскому (и в других циклах) однотипными портретами персонажей. А Рудаков-то этот приём выстрадал.
Помимо портретов перерабатывались и сюжетные рисунки, делались в цвете. После смерти Рудакова его цветные иллюстрации были очень хорошо изданы на отдельных листах большого формата.
До войны подобную романтическую манеру могли бы обругать пошлостью и мещанством. После войны это воспринималось нормально, некоторая "пастельность" вместо резких черт даже поощрялась (в детской иллюстрации вообще царил "культ детства" — детишек рисовали с трепетом и умилением).
Пока я вдумчиво размышлял, куда мне пристроить такую большую папку, её купил кто-то, кто заранее озаботился специальными шкафами. Тут-то я и понял, что без этой папки мне не жить. Потом решил всё же просто тихо печалиться. Но временами, когда нахлынут воспоминания, так и хочется крикнуть: "Люди! Не надо думать — надо брать!".
Напоследок. Как понять ход мысли художника — как он решает, что вот какое-то нарисованное лицо — это будет Онегин? Да просто надо посмотреть, как художник видит самого Пушкина — вот Онегин у него таким же будет. Для Рудакова эта теория работает на все сто процентов.
портрет Пушкина от Рудакова (фронтиспис)
Развитие никогда не прерывается. Ко всему привыкают — вот и требования сталинского стиля художники понемногу приспособили для выражения своей индивидуальности. Поэтому, конечно, иллюстрации Рудакова (несмотря на посредственное качество печати) — это хорошее искусство.
Закончим тему иллюстрирования "Онегина" в 1930-е гг.
В этой книжечке карманного формата — либретто к опере "Евгений Онегин" (перед либретто — более чем на половину книжки большая статья про "Онегина"). Поскольку автор-то и не Пушкин, издание не учтено в каталоге-справочнике. На Фантлабе этого издания тоже нет.
Описание поэтому даю сам:
Ремезов Ив. Евгений Онегин. Лирические сцены в 3-х действиях. Текст по Пушкину. Музыка Чайковского. — М.: Издание Управления Театрами НКП РСФСР, 1934. — 64 с.; 13 см.
КАРДОВСКИЙ Д.Н., ДЕЛЛА-ВОС-КАРДОВСКАЯ О.Л. — 7 илл.: 1 фронтиспис, 6 ил. на отд. листах.
Тираж 10.500. Цена замазана, вроде бы 1 руб. 10 коп. (переплёта, понятно, нет — только обложка).
Делла-Вос-Кардовская — художница Серебрянного века (портреты Гумилева, Ахматовой). В 1937 году пишет портреты советских деятелей вполне в официально одобренном стиле — не знаю, считается это соцреализмом или нет. О художнице и посмотреть ее станковое творчество (графики там нет) — здесь: http://www.liveinternet.ru/users/2384045/....
Ну а Кардовский, её муж, как художник известен поболе: http://fantlab.ru/art1639. Он тоже, конечно, отметился в русском модерне. Вот, кстати, слева его дореволюционный, очень известный, портрет Онегина, который считается созданным в стиле "модерн" (в книжечке 1934 года его нет).
Но, в общем-то, Кардовский всегда был крепким реалистом даже в эпоху буйства модерна. Вот "Каштанка" Чехова с его иллюстрациями: https://www.labirint.ru/books/567002/. Эти иллюстрации были созданы до революции, но потом без всякой редактуры печатались и в сталинское время (у меня есть издание 1949 года).
Коллекционер помнит не про все экспонаты своей коллекции, тем более не про все обстоятельства приобретения (хотя пометки какие-то всегда ставятся, и каталог часто заводится). Но иногда история приобретения экземпляра прочно сидит в голове. Так у меня было с этой книжкой
В декабре 2016 года увидел книгу в интернет-магазине без каких-либо подробных указаний и сканов, только с изображением простой обложки: https://www.ozon.ru/context/detail/id/137.... Были имена художников. Но ведь бывает, что художники не рисуют, а просто оформляют книгу (причём и орнамент на представленной обложке, и сам шрифт обложки — тоже ведь входит в оформление).
Мучительные раздумья и сомнения... В Интернете картинок тогда не нашёл, но несколько раз встречались такие упоминания: любопытна иллюстрация Делла-Вос-Кардовской к "Онегину". Ладно, по крайней мере, иллюстрации есть. Но к этому ли изданию? Всё-таки решился и купил в "Озоне" за 500 рублей (ну, правда, рублей 120 удалось погасить баллами и "спасибами").
Получил уже в начале января 2017 года крохотную невзрачную книжечку (никак не могу научиться связывать цифры в описании размера и реальный размер). Скривился ("опять попался!"). Но книжка оказалась иллюстрированной и иллюстрированной богато (полностраничные иллюстрации на отдельных плотных листочках)!
В общем, получилось ценное и, видимо, редкое приобретение для коллекции. Теперь вот храню книжульку не на полке, а в специальной шкатулке и запакованную в мешочек.
Жаль, но коллекционеру часто приходится раздваиваться: он может трястись над редким, с его точки зрения, экземпляром и при этом быть совершенно равнодушным к содержанию. Так у меня получилось с этой же книжкой.
Пройдемся по картинкам.
Вот эта на авантитуле хороша: Ленский и Онегин склонились в поклоне перед Лариными. Ракурс необычный. И композиция и сами линии какие-то взвихрённые — очень экспансивно!
В самом тексте стиль иллюстраций, вроде бы, немного другой. Картинки без излишеств, при этом, конечно, очень добротные.
1. Онегин — см. № 5.
2. Сон Татьяны — отсутствует.
3. Дуэль имеется.
4. Первая встреча: в лучших традициях.
5. Последняя встреча: Редкость! Онегин без Татьяны.
Она ушла. Стоит Евгений, как будто громом поражён.
Ломаю голову — кому (мужу или жене) какие иллюстрации принадлежат. Вроде бы основные картинки в тексте — похоже на Кардовского (в том числе, и на его модернового Онегина).
Но вот первая, вводная, картинка ни на что не похожа — видимо, её-то и рисовала Делла-Вос-Кардовская, про эту-то картинку и встречались упоминания "любопытная" (в единственном числе).
Если это так, и "взвихрённая" картинка принадлежит Делла-Вос-Кардовской, то очень жалко, что она не все иллюстрации выполнила.
Ну а в общем, приятное для 1934 года сочетание: реалист-"мирискусник" и жена его.
Update (10.05.18)
Предположения авторства подтвердились. В издании "А.С. Пушкин в изобразительном искусстве" (Л., 1937) картинки в тексте однозначно атрибутированы как работы Кардовского.
Самый загадочный "Онегин" — в иллюстрациях В.Конашевича 1936 года.
Это библиографическое описание из каталога-справочника.
Надо дополнить: Тираж 30.000 экз. Цена 4 руб. 50 коп. Переплет 1 руб. 50 коп. (итого получается 6 руб.).
Конашевич, возможно, самый известный в России иллюстратор, его картинки видели все без исключения: https://fantlab.ru/art4365. Конашевич любимый художник для детей, но до середины 1930-х он иллюстрировал ещё и "большую" литературу. "Academia", например, выпустила его потрясающую "Манон Леско": http://anticvarium.ru/lot/show/4912.
О художнике и его творчестве есть роскошный альбом: Молок Ю. Владимир Михайлович Конашевич. — Л.: Художник РСФСР, 1969: https://www.ozon.ru/context/detail/id/150... (буду немножно цитировать этот труд).
"Онегин" Конашевича на Фантлабе не представлен.
Вот экземпляр, который есть у меня.
Видимо, этот "Онегин" — последний у художника достойный опыт для "взрослых". Критика иллюстраций к этой книге не заметила; читатели не поняли; покупатели, видимо, не берегли. Так что издание стало редким.
В моей коллекции это самый доростоящий "Онегин" (заоблачных цен у меня нет): купил его на "Алибе" в 2013 году за 1.600 руб. (+ доставка).
Но это уже закат Конашевича, в истории он остался благодаря своим книжкам и книгам, сделанным в 1920-е — начале 1930-х гг. В марте 1936 году была проведена государственная компания с очень резкой критикой книжной иллюстрации (статья "О художниках-пачкунах" в "Правде"). Но звоночки были и раньше. Детские иллюстраторы начали перестраиваться первыми, поскольку именно они работали в манере, далёкой от соцреализма. Поэтому Конашевич уже в середине 1930-х отказался от своей революционной формы. В послесталинскую эпоху он воспрянул, разбавил свой уже выработанный "сталинский" стиль индивидуальностью своих ранних работ — вот и получилась та милая манера, которая всем знакома. А в конце 1930-х степень деградации была ужасающей. "Именно тогда популярный "Пожар" Маршака утратил в иллюстрациях (впрочем, это коснулось и текста) свою прежнюю увлекательную романтичность" (Молок. С. 224). На это можно посмотреть:
В фантастических детских сказках Конашевич в сталинские времена всё-таки смог уйти от соцреализма. Поздние варианты сказок тоже, конечно, не шедевр, но по крайней мере, это не позор. Например, сравнение первой редакции "Мухи-цокотухи" с позднейшими редакциями сталинских времен показывает, что это просто совсем разные Конашевичи.
Слева: первый вариант 1924 года (современное воспроизведение). Справа: вариант 1950-х гг
В общем, не зря даже у крупных издательств восстановился интерес к ранним вариантам иллюстраций Конашевича, правда, после того как они уже наштамповали сталинских версий: https://www.labirint.ru/books/587537/ (но это только для общего обзора; чтобы составить полное представление нужны репринты или хотя бы воспроизведение макета книжки и первоначальной редакции текста).
Но, мне кажется, даже у продвинутых (небольших) издательств отсутствует чёткое понимание того, что сталинские варианты переработанных ранних циклов Конашевича — это вещи, которых он сам мог стыдиться (Молок. С. 223). Так, "Мелик-Пашаев" издал и "Муху-цокотуху" 1924 года (https://www.labirint.ru/books/510702/) и ужасный "Пожар" 1952 года, который вообще нельзя пропагандировать (https://www.labirint.ru/books/465567/). Хотя народ подчистую раскупил именно "Пожар" ("Муха" издана на год позже, она ещё есть в продаже, но, судя по откликам, её активно брать не будут).
Но перейдем к "Евгению Онегина" Конашевича. Странная книга. Об этих иллюстрациях редко вспоминают (даже в альбоме Молока они не представлены). Наверное, потому, что онегинский цикл имеет переходный характер, отражает метания Конашевича. Вроде бы ещё нет официальных угроз (книга была подготовлена к печати раньше статьи в "Правде"). Но партия уже требует в иллюстрациях "детально разработанного характера" (Молок. С. 139). Что-то Конашевич пытается во взрослой книге сделать под этот заказ уже в 1935 году. Но его "Онегин" — это прежний Конашевич без монументализма, попытка сохранить свой стиль. Как было сказано умным критиком, в "Онегине" Конашевич "остался в рамках графической стилизации" (Молок. С. 139) — это, на самом деле, завуалированный комплимент.
Пройдемся, наконец, по узловым моментам.
1. Онегин.
Очаровательные франты (считается, что справа — Пушкин)
запущенный и хандрящий Онегин в одиночестве
2. Сна Татьяны нет. Это можно объяснить (оцените, как я фыркал по поводу отсутствия этой сцены у Самокиш-Судковской, и как буду сейчас выгораживать Конашевича). Атмосфера была такая. Роман объявлен реалистическим, мистику Пушкин подпустил в связи со своей отсталостью. А Конашевич был не в том состоянии, чтобы рисковать, занимаясь изображением реакционной мистики. Так-то ведь изобразить разную мохнатую мерзость Конашевич сумел бы (не зря же он в "Мухе-цокотухе" насекомых выписывал). Но, конечно, может быть и проще: Конашевичу этот эпизод был неинтересен, а фрейдизм ему вообще был чужд.
3. Дуэль.
4. Первая встреча.
5. Последняя встреча.
"Дверь отворил он. Что ж его с такою силой поражает?.."
Да, это настоящий Конашевич. Его "Онегин" — это прощальная улыбка. Больше ничего такого художник себе не позволит. Но чувствуется, что Конашевич здесь уже грустный и нервный, ожидающий удара. Ну совсем как его Пушкин на шмуцтитуле "Онегина" (рядом для сравнения онегинский Пушкин Добужинского: два Пушкина — два мира!).
Подлинника у меня нет: предложений у букинистов много, но красота стоит слишком больших денег.
В моей коллекции имеется современное издание хорошего качества. Не репринт, но количество иллюстраций, заставки и макет вроде бы совпадают с оригиналом. Даже по формату повторяет оригинальное первое издание. Поэтому его описывать смысла нет. Вот оно справа (М.: Тритона, 2008. Тираж 600 экз.):
Это, конечно, очень красивое издание. Богато смотрится!
И иллюстрации очень-очень красивые. Вот пройдемся по нашим узловым точкам (я, кстати, понял, что надо включать и первую встречу Онегина с Татьяной — добавил соответствующие фото в предыдущие посты).
1. Онегин.
Красиво!
2. Сон Татьяны — отсутствует, потому что некрасиво.
Но есть картинка перед описанием сна.
Вот таким должен быть девичий сон!
3. Дуэль.
Красиво! А кресты в рамочке какие!
4. Первая встреча.
Ну вообще красивее не бывает! Вот вряд ли Татьяна смогла сосредоточиться и понять, о чём ей такой красавец толкует.
5.Прощальная встреча.
Ну не так красиво: зачем зарёванных-то рисовать?
Вот тут вроде бы покрасивее
Итог: мягкие нежные пастельные тона. Ну, значит, это будет самый пастельный "Онегин".
Но есть одна по-настоящему сильная и эффектная иллюстрация. Не зря всё-таки художница, как сейчас бы сказали, успешная женщина.
Такой Татьяны больше нет ни у кого, но ведь Пушкин и имел в виду в этой сцене пробуждение интеллекта!
А, может, это Александра Коллонтай читает секретные донесения, спрятанные в книгах, на королевском балу в Швеции?
После фееричных рисунков Н.Кузьмина уместно обратиться к иллюстрациям к "Онегину", которые сделал М.Добужинский.
Добужинский — знаменитый представитель русского модерна, "мирискусник": http://fantlab.ru/art97. "Онегина" он иллюстрировал в эмиграции, книга вышла в Брюсселе в 1938 году.
Вот развернутая библиографическая справка по этому изданию:
На Фантлабе это первоиздание не представлено. У меня его, конечно, тоже нет.
Качественных советских или современных изданий сюиты Добужинского я не знал. Совершенно случайно в 2013 году обнаружил в интернет-магазине репринт брюссельского издания, выпущенный ещё в 1999 году. Я уже знал об издательстве ("Наследие"), видел репринты этого издательства, так что цена в 750 рублей мне показалась нормальной и я вслепую приобрел книгу. Ожидания оправдались — моей радости не было границ.
Так же, как и Кузьмин, Добужинский уделяет много внимания пушкинским отступлениям, не имеющим отношения к сюжету романа.
1) Вот это про красу ногтей: Руссо (отвернулся) не понимает Грима (сидит). Но на картинке иллюстрация даже не столько к XXIV строфе Первой главы, сколько к пушкинскому примечанию (писаному по французски):
2) Здесь художник изобразил ножки. Они все стройные и почти все женские, и женских явно больше трёх пар, т.е. Добужинский вступил в полемику с Пушкиным:
3) Здесь Старик Державин сходит в гроб:
4) А это так — просто прелесть:
Пройдемся по сюжету:
1. Онегин
2. Сон Татьяны
3. Дуэль
4. Онегин готов читать Татьяне нотации (первый разговор)
5. Онегин у ног Татьяны (последний разговор)
Кузьмин успел опубликовать свою сюиту к "Онегину" на четыре года раньше Добужинского. Формально может показаться, что это Добужинский вдохновлялся находками Кузьмина. Но на самом деле, скорее, наоборот: просто в основе двух циклов иллюстраций лежат общие принципы. А устанавливал эти принципы как раз Добужинский, так что Кузьмин работал на подготовленном поле; но то, что Кузьмин превзошёл учителя — скорее всего, да. Сравнивая опытного Добужинского и молодого Кузьмина, понимаешь только одно: как быстро в искусстве завоёвывают позиции новые направления. Давно ли "мирискусники" шокировали всех своей книжной графикой? А теперь иллюстрации Добужинского рядом с рисунками Кузьмина смотрятся уже как величественная, холодная классика.
Хотя это, конечно, огонь под пеплом: "Онегин" Добужинского — самый страстный из всех.
облако тэгов
