Ознакомимся с главными персонажами "Золотого ключика" в иллюстрациях А.Кошкина (первое издание — 1981 г.).

Среди нынешних мамочек есть мнение, что иллюстрации Кошкина к "Золотому ключику" страшные (или, по крайней мере, не для детей). Ну, значит, выпали иллюстрации Кошкина из массового сегмента, перешли в элитный арт-проект.

1) Колоритный пьяница Джузеппе.

2) Драка друзей, которую спровоцировало полено с душой Буратино.

3) Кошкин очень современен. Вот какого он нарисовал такого Папу Карло — пожилого, подтянутого и спортивного. Только сорок пять лет спустя такой типаж стойкого хипстера вошёл в моду.

1) Буратино очень хрупок (и физически, и душевно). Трепещущий нос-веточка.

2) Колпак полосатый. А остальную одёжку по цвету и не разобрать: тёмная цветовая гамма художника плюс удивительно плохая полиграфия для книги, которую "Детская литература" презентовала как шедевр и успела несколько раз переиздать в оставшиеся годы советского строя.

Образ Карабаса даже Кошкина воодушевил: все персонажи умиротворённые, а Карабас — вон какой нервный злодей.

Расчихался, понимаешь.

Карабас — эффективный менеджер, который руководит творческим коллективом. В общем, сволочь — наслаждается своей властью над ранимыми душами.

Возможно, художники — личности творческие — создавая мерзкие образы Карабаса, представляли на его месте своих зоилов — управленцев. Страшна месть иллюстраторов.

Алиса и Базилио — бравые нищие.

1) Консилиум лесных лекарей.

2) У Кошкина положительные герои все примороженные. Мальвина (из-за безобразной цветопередачи она с зелёными волосами) — меланхоличка, искренне переживающая из-за несовершенства своих соплеменников.

3) Понятно, почему Мальвина живёт одна в лесу — только животные, сохранившие единство с природой, позволяют ей поддерживать внутреннюю гармонию. Мальвина не от мира сего. И куда её Буратино втягивает? Кассиршей в театре пристроил...

1) Вот такие архитектурные извращения Города Дураков нарисовал Кошкин. Получилось очень красиво — в духе советского конструктивизма с его круглыми зданиями. Ну, и Гауди на ум приходит (заграница, всё ж).

2) Начальник Города. Все художники рисуют его в окружении лакеев и с коленопреклоненным Карабасом. Кошкин даёт его сольный портрет. Такой градоначальник не нуждается в обрамлении.

3) Сцена, в которой Буратино со скалы падает в коляску Губернатора, захватившего бунтовщиков в плен. Умеет Кошкин рисовать картины энергичных действий, которые становятся очень смешными на контрасте с невозмутимыми персонажами, разлетающимися от удара.

Видно, насколько пренебрежительной к художникам была советская полиграфия уже в начале 1980-х гг. — проявление начинающегося всеобщего упадка.

Иллюстрация представляет собой разворот, который печатался на двух страницах. Видно, что цвет неба на правой стороне резко отличается от цвета на левой стороне. Значит, и все другие цвета поплыли. Нашёл в "Лабиринте" обзорную фотографию этого разворота от "Серафима и Софии" (2008) — видно, что цветоделение там нормальное. Эх, надо было это переиздание брать (может, даже и с подлинников печатали — Кошкин у них постоянным автором был).

1) Сюита Кошкина — прославление передовой (в американских бейсболках) советской интеллигенции. Представителем передовой интеллигенции назначен пудель Артемон. Он хрупок, но не тщедушен: по моде 1981 года знает приёмы карате. До сих пор лупил хулиганов, но может и на битву с псами режима выйти.

2) Буратино приклеил Карабаса к сосне.

Чеширский кот в небе над Буратино — ох, уж этот пост-модернизм.

Карабас в луже. Но это только формальная концовка.

На задней крышке переплёта — снова Карабас. Было такое уже в макете у Кокорина (см.), но там Карабас уходил от нас прибитый. А здесь Карабас возвращается — такие в покое творческую интеллигенцию не оставят.

В СССР снисходительно относились к конкуренции книжных издательств между собой: у них была относительная свобода выбора. "Детская литература" долго почивала на лаврах — всё переиздавала с 1950 года "Золотой ключик" с иллюстрациями А.Каневского. И пропустила удар. В 1977 году "Малыш" и "Советская Россия" обзавелись собственными иллюстрированными версиями "Золотого ключика". Да, пора было обновляться.

Но кого могла бы найти "Детская литература" из альтернативных художников? Разве что В.Чижикова — это был бы интересный вариант (Чижиков легко выдавал хиты на уже проиллюстрированные книги: "Волшебник Изумрудного города", "Винни-Пух"). "Детская литература" поступила лучше: в 1981 году она доверилась художнику А.Кошкину. Кошкин Чижикова завсегда победит.

У Кошкина уже была громкая премьера в "Детской литературе": "Баллады" Жуковского в 1978 г. Но "Золотой ключик", из-за большей аудитории, известность художника вознёс до небес. Как говорил в фильме "Главный конструктор" (1980) один замнаркома: "Ну и Кошкин! Что же это он за чудо сотворил?".

Кошкин — символ короткой эпохи поздне-советской книжной иллюстрации. Элегантный, интеллигентный. Воспринявший тенденции западной иллюстрации. Оказался далёк от народа. В наше время его сюиту к "Золотому ключику" переиздавало только рафинированное издательство "Серафим и Софья" в 2008 году.

Посмотрим сначала антураж кошкинской книги, тот фон, на котором действовали главные герои.

Первые две главки в повести действует полено. Возможно, оно так и могло остаться говорящим поленом (ему было больно в любом месте, где его начинал тесать грубый Джузеппе). Но Кошкин считает, что Буратино существовал уже тогда. Надо было отсечь всё лишнее — и чуткий Папа Карло легко с этим справился (у него полено не кричало). Если полено — обременительная оболочка, то Буратино — это душа полена.

Кошкин выносит говорящего сверчка на титульный лист (а через 25 лет этот сверчок станет логотипом серии "Сказки мудрого сверчка" в издательстве "Серафим и София").

Сверчок одет франтом в старинные — живёт сто лет — одежды испанского покроя. Полосатые жёлто-красные штаны, зеленоватый плащ с белыми звёздами.

Но цветоделение пляшет — и вот уже наряд становится копией американского флага. В поздне-советских иллюстрациях всегда ищешь фигу в кармане.

Крыса в юбочке (цвет тоже пляшет) — мороз по коже. Только Кошкин показал инфернальную сущность Шушары.

И летучая мышь страшна. У Кошкина, с его меланхолией и склонностью к тёмным краскам, были все задатки мастера качественного хоррора.

А тут вроде бы просто меланхолия, а холодок где-то пробегает. Вряд ли специально, но, видимо, уставшие клоуны поневоле вызывают смутные опасения.

В таком вот стиле люди у Кошкина изображаются.

Черепаха Тортилла, конечно, важный персонаж, но у всех художников она просто черепаха, а у Кошкина — особенная старая черепаха.

Лесных лекарей, пользующих Мальвину и привлеченных для осмотра Буратино, рисуют все художники. У меня эти лекаря в главных персонажах числятся. А портных Мальвины, которые сшили новую одежку Буратино, мало кто рисует. Кошкин вот нарисовал: рак, дятел и мышка. Но в новый наряд Буратину всё равно не переодел.

И заяц хорош...

...и сам Пьеро, вдумчиво читающий ругательные стихи в разгар битвы.

Жаб у Толстого в "Золотом ключике" очень много. Вот эта жаба — проходная. Она один раз появляется, чтобы предупредить Буратино в компании с Мальвиной, Пьеро и Артемоном, что Карабас с полицейскими собаками будет через четверть часа.

Смешение времян: Артемон — модный и энергичный представитель советской золотой молодёжи. Не гнушается стирать платья Мальвины. Как же он будет с псами режима драться? А увидим потом.

В душе молодого Кошкина борются грустный юморист и желчный сатирик. Жандармы у него летают как у грустного юмориста.

Даже агитационный театр "Молния" Кошкин подаёт как завораживающее зрелище.

Прощальный групповой портрет новой труппы.

Вот такие сборники, вышедшие почти одновременно пятнадцать лет назад: 1) Сказки. — М.: Эгмонт Россия Лтд., 2008 (худ. А.Кошкин). 2) Большая книга стихов и сказок. — М.: Machaon, 2009 (худ. И.Олейников).

Два абсолютно несхожих художника, внёсших весомый вклад в книжную иллюстрацию: А.Кошкин и И.Олейников. Как-то они уже встречались у нас дуэтом: https://fantlab.ru/blogarticle57420. Тогда же отметил удивительный факт: они ровесники, но Кошкин был замечен и обласкан ещё в молодости в советские времена, а Олейников в книжной иллюстрации стремительно выдвинулся в XXI веке. Поэтому, наверное, Кошкин воспринимается как художник старшего поколения, а Олейников — молодого.

Более того, Кошкин воспринимается как классик, а Олейников — как современный модный художник. У Кошкина последние новые сюиты выходили в 2011 году, Олейников каждый год издаёт что-то новое и дорогое. При этом только в последние годы Олейников стал выдавать нечто глубокомысленное — тут он Кошкина догоняет.

Кошкина я когда-то идентифицировал как художника, переживающего эпоху Возрождения — пусть таким и значится. Глубинный пост-модернизм. Олейников всегда осовременивает иллюстрируемые книжки. У него формальный пост-модернизм.

В 2008 году Кошкин, только единожды до того сделавший весёлого персонажа (Буратино), уже много лет пребывал в меланхолии. Муха у него несколько унылая. А Олейников в 2009 году был просто озорным художником. Сейчас бы у Олейникова получилась унылая Муха — и было бы две унылых Мухи. А так только одна унылая Муха.

У Кошкина Муха выписана близко к оригиналу. У Олейникова — очень условно, на первом рисунке голова персонажа с головой насекомого совсем не идентифицируется.

Очень чинные репродуцированные насекомые с застывшими лицами у Кошкина — немного жутковатые. Очеловеченные персонажи у Олейникова — очень беззаботные.

Кошкин много внимания уделяет Пауку. При сохранении общих очертаний этого насекомого, у него крупно выписанные черты лица — с добродушной ухмылкой в рыжей бороде. Треуголка осьмнадцатого века указывает на род занятий — пират. Пират весёлый и залихватский. Симпатизирует Кошкин этому Пауку.

Олейников в отношении Паука решил придерживаться анатомических особенностей: много лап и глаз. Типаж — скорее, "новый русский", бесшабашный бандит в костюме. Торжествующе скалит зубы.

Летит у Кошкина субтильный Комарик. Военная униформа середины XIX века. Как он собрался с диким пиратом биться? Сабелька крохотная (в моей книжке какой-то юный художник её вообще замазал — может, хотел поувесистей сделать). Но лицо у Комарика вдохновенное. Сила духа и не таких пауков побеждала.

Вот и Олейников решил, что современных пауков в галстуках только настоящий гусар в ментике сможет одолеть.

Солидные насекомые топчутся на страницах у Кошкина.

Олейников пляски только намечает силуэтами на заднем плане. На переднем плане — официальное подтверждение серьёзных намерений Комара. Муха заневестилась.

Михалков очень простой писатель. В молодости это была его сильная сторона. В зрелые годы он писал скучные, грубо сделанные вещи. Премированная сказка "Сон с продолжением" — из ряда поздних произведений.

К этой сказке я обращаюсь только потому, что к ней существуют две сюиты иллюстраций прославленных советских художников: В.Чижикова и А.Кошкина.

У Чижикова иллюстрации (15 штук) впервые были напечатаны в "Мурзилке" в 1983 году (№ 1-5), и неоднократно потом печатались в сборниках сказок Михалкова советского и пост-советского периода (у меня, например, книга от издательства "МИФ", 1993). Кошкин делал сюиту иллюстраций (30 штук) для первого отдельного издания сказки (1984).

Мне в детстве "Сон с продолжением" читать не пришлось. Лет 10 назад пробовал читать по случаю приобретения иллюстрированного издания для коллекции, но не смог дочитать — очень неудобно было за Михалкова. Вижу только, что главные герои — девочка и ожившая кукла-шелкунчик в образе прекрасного молодого человека с эполетами, а главный злодей — мышиный король. Гофман, да? А посвящена сказка Андерсену. Михалков был не чужд постмодернизма. Сюжет для нас не важен: сравниваем параллельные сцены двух художников.

Период пышного увядания советского строя — время настоящего плюрализма в книжной иллюстрации. Чижиков — это забавный карикатурист, осваивавший в иллюстрации европейское направление 1960-х гг., а Кошкин — это постмодернист, вглядывающийся в эпоху Возрождения. Где ещё они могли бы одновременно проиллюстрировать одно произведение?

1) Журавль, служащий в сказке средством передвижения, вынесен обоими художниками на заглавные листы.

2) Действие происходит в условном старинном европейском городе.

3) Главная героиня любит спать — потому что ей снятся волшебные сны. У Чижикова по инерции ребёнок, любящий спать, изображён карикатурно. А у Кошкина — сочувственно нарисована девочка, уходящая от серой реальности.

4) Девочка Люба во сне попадает в дом к мастеру игрушек (и его жене).

5) Доставшийся девочке Щелкунчик.

6) Всё, Щелкунчик очеловечился, оседлал журавля и забрал с собой советскую девочку Любу.

7) А, нет, не всё. В гостях у снежного короля и королевы. Кого-то ищут.

8) А теперь в гостях у красивых принцесс-сладкоежек.

9) А вот цель путешествия: красивая женщина Парлипа и безобразный Николас с летучей мышью на плече (имена персонажей мы узнали благодаря подписям под картинками Кошкина).

10) Как гласит подпись под картинкой, "Николас занёс над Мило изогнутый меч". О, имя Щелкунчика узнали — над ним меч занесён.

11) Конец мышиного короля (сидел на плече у злого Николаса). Летучая мышь с короной поражена детской туфелькой.

12) Конец сказки. Оказывается, туфелька не убила мышиного короля, а превратила его в обыкновенную мышь. И случайный кот эту мышку съел. Вот это фантазия у Михалкова! А Чижиков-то как обрадовался: коты — это его конёк. А Кошкин кошек не рисует — вот его форзац/нахзац.

Сюита Кошкина к этой сказке — одна из лучших в творчестве художника. Явное превосходство графической интерпретации над текстом. Помещаю все иллюстрации в одном файле pdf во вложении к этой статье.

Заканчиваю обзор иллюстраций к сказу Бажова "Малахитовая шкатулка". Иллюстрированных книг 1990-х гг. у меня не оказалось, поэтому после иллюстраций поздне-советского времени переходим сразу к изданиям XXI века.

1) Малахитовая шкатулка. — Екатеринбург: Средне-Уральское книжное издательство, 2002. Иллюстрации Г. Козловой.

2) Сказы. — М.: РОСМЭН, 2007. Иллюстрации М. Орданьян (художник, сведений о котором так и не удалось раздобыть).

3) Уральские сказы. — М.: Облака, 2019. Иллюстрации Б. Ольшанского.

4) Сказы. Медной горы хозяйка. — М.: АСТ, 2015. Иллюстрации Ю. Николаева.

5) Уральские сказы. — М.: Эгмонт Россия Лтд., 2004. Иллюстрации А. Кошкина.

6) Медной горы хозяйка. — СПб.: Речь, 2016. Иллюстрации В. Назарука.

Сборник Бажова 2002 года — один из последних известных мне проектов областного государственного издательства в формате "подарочного" издания. Попытка освежить кровь выразилась в привлечении молодой художницы, рисовавшей в лёгкой гламурной манере.

Получилась такая Танюшка — жгучая брюнетка. Котик рядышком. К оконному стеклу с улицы прильнули женихи.

Экспериментальный подход неопознанного художника.

По-видимому, такой путь в иллюстрировании оказался тупиковым. В оправдание можно заметить, что подобная стилизация под мозаику из острых каменных пластин только в отношении сказов Бажова и была возможна. Но технически художник слабо представлял себе мозаику из уральских камней — она очень плавная, волнистая.

Неожиданное открытие традиционного по технике, но самобытного современного художника. Некоторая цыганщина искупается искренней увлечённостью иллюстратора (мне чудится влияние В.Лосина).

1) Фронтиспис ко всему сборнику. Девочка, примеряющая драгоценности, окончательно утвердилась в качестве символа "Малахитовой шкатулки". Но это и позволяет вынести её за скобки.

2) Заставка. Поскольку девочка-модница уже была отмечена на фронтисписе, на заставке к собственно сказу "Малахитовая шкатулка" можно поместить другой сюжет: Танюшка из глубины уральских руд шагает по столице.

3) Детство Танюшки. Экспрессивные цветастые иллюстрации. С пояснениями художника: это не Танюшка хитника ослепляет, это Хозяйка Медной горы. Бажов-то об этом почему-то умолчал... Когда странница показывает Танюшке сцену в царском дворце, по подполу ползают две голубые ящерицы с золотыми коронами. Пафос несколько снижается котярой, который заглядывает в голбец. Это уже второй кот в сегодняшнем обзоре.

4) Продажа шкатулки. Опять яркие смачные сцены. Эпизоды для иллюстрирования выбраны не затёртые.

5) Во дворце. Апогеем выбран проход Танюшки по дворцу — на равных с царицей да одноглазыми фаворитами. Престижно. Исчезло презрительное бажовское описание придворной камарильи. Непонятно теперь, с чего это Танюшка в стене растворилась?

Иллюстрации Николаева — мостик в современность от традиций советской школы. Художник склонен к бытописанию. Рисунки акварельные, мягкие и спокойные.

1) Вот моя деревня...

2) Детство Танюшки.

3) Семейная жизнь Пароти. Только намёком передаётся чванство семейки.

4) Заказ портрета.

5) Во дворце. Подчёркнутое спокойствие — будто так и надо принимать посторонних в кругу придворных.

Екатерина II с известного портрета. Причём замерла на постаменте: публичный показ императрицы. Пафос этого представления снижается последней сценой, когда разодетые кавалеры подбирают камешки после Танюшки.

Кошкин — художник, прославленный советскими критиками.

1) Детство Танюшки. Типичные сцены. Необычные образы — без всякой красивости. Бажов в стиле северного Возрождения. Третий кот в нашем обзоре, кстати.

2) Во дворце. Как и всегда у Кошкина, в самых напряженных сценах его герои излучают абсолютное спокойствие. Этот контраст входит в число фирменных приёмов художника.

3) Концовка. Двоящаяся Хозяйка Медной горы.

Легендарный цикл иллюстраций, с инкрустациями из сухих листьев. Очень красиво и немного жеманно.

1) Становление Танюшки.

Назарук даёт последовательные в развитии сюжета портреты Танюшки в разной обстановке. Танюшка везде одинаковая: сосредоточенная, ракурс один и тот же (в большинстве случаев и подсветка одинаковая — снизу). Завораживает как раз декоративное оформление рисунков. Кота вот в подполе нет — (ящерица есть).

2) Во дворце. Первая иллюстрация чуть выбивается из ряда — выглядит эскизом.

3) Две Хозяйки — две ящерицы. Парадный портрет.