Исторический персонаж — пушкинский предок Абрам Петрович Ганнибал сливается в нашем восприятии с литературным персонажем — Арапом Петра Великого. Другого знаменитого негра в русской истории и литературе нет.

Неоконченный роман Пушкина "Арап Петра Великого" помечается 1828 годом, но ещё в 1824 году был сделан черновой набросок

цитата

Как жениться задумал царский арап,

Меж боярынь арап похаживает,

На боярышен арап поглядывает.

Что выбрал арап себе сударушку,

Чёрный ворон белую лебёдушку.

А как он, арап, чернёшенек,

А она-то, душа, белёшенька.

Название советского фильма "Сказ про то, как царь Пётр арапа женил", видимо, навеяно этим наброском, хотя идея, понятно, родилась из неоконченного романа.

"Арап Петра Великого" — прекрасный образец исторической прозы. В детстве я зачитывался "Петром Первым" А.Толстого, прозу Пушкина читал уже в старших классах и безоговорочно отдал предпочтение Пушкину. Речь, конечно, о форме — о пушкинском стиле. "Арап Петра Великого" оборван на вступлении, в котором собственно и содержится историческое описание быта Франции и России где-то около 1718 года. Почему произведение не дописано? После исторической картины должен был начаться приключенский роман, который Пушкину, наверное, был неинтересен. Он и "Дубровского"-то забросил.

"Арап Петра Великого" частенько включался в сборники. Эти сборники все нам знакомые. Иллюстрации из сборников следующих художников: Л.Фейнберг (1949), А.Ростовцев (1949, 1959), Л.Правдин (1949), О.Гроссе (1965, 1978), П. Бунин (1975, 1998, 2005), А.Иткин (2008), Б.Забирохин (2017) и Д.Арсенин (1994).

По-видимому, существует единственное отдельное иллюстрированное издание "Арапа Петра Великого", изданное "Белым городом" в 2003 году (худ. Б.Косульников): https://www.labirint.ru/books/49774/.

Хорошая была пушкинская серия у "Белого города": иллюстрации авторские, специально заказанные у проверенных советских художников. Не всегда "Белый город" придерживался нынешней политики. Но те книжки я в свое время не купил (не собирал тогда), а они разошлись быстро и где-то растворились — у букинистов не лежат. Картинки из этого издания — только те, что попадаются в Интернете.

И несколько иллюстраций, которые в виде книг не выходили, включая рисунки современных художников, нашлись в Интернете: Э.Насибулин, Е.Плехан, И.Пчелко, Н.Аксенова, А.Силин.

Это только европейцы все на одно лицо, а негры все разные. Питомец русского царя — Ибрагим — носит белую повязку на голове — ранение в войне за испанское наследство.

Пушкин от Франции столетней давности в упоении, хотя и напускает на чело суровость:

цитата

Образованность и потребность веселиться сблизили все состояния. Богатство, любезность, слава, таланты, самая странность, всё, что подавало пищу любопытству или обещало удовольствие, было принято с одинаковой благосклонностью. Литература, Ученость и Философия оставляли тихий свой кабинет и являлись в кругу большого света угождать моде, управляя ее мнениями. Женщины царствовали, но уже не требовали обожания. Поверхностная вежливость заменила глубокое почтение.

1) По Пушкину, в просвещённой Франции расизма не было. Вполне возможно — для средневекового европейского общества "свой-чужой" определялся верой, но не цветом кожи, а к началу осьмнадцатого века накал религиозных войн ещё не спал. В общем,

цитата

Появление Ибрагима, его наружность, образованность и природный ум возбудили в Париже общее внимание. Все дамы желали видеть у себя le Nègre du czar и ловили его на перехват; регент приглашал его не раз на свои веселые вечера...

2) Центральный эпизод парижского периода — связь Ибрагима с "графиней D., уже не в первом цвете лет".

а) Художники рисуют влюблённых. Техника разная, а композиция у всех одна: сидит графиня с Ибрагимом, часто он у её ног. А что тут можно придумать?

б) Интересными показались непубликовавшиеся иллюстрации молодой художницы Аксеновой. Свежесть и непосредственность.

в) Фирменный стиль Б.Забирохина.

г) А вот склонный к эротизму П.Бунин без экивоков отражает действительность.

3) Подмена ребёнка.

Графиня родила чернокожего ребёнка. Ибрагим присутствовал при родах, а муж графини отсутствовал.

цитата

Новорожденного положили в крытую корзину и вынесли из дому по потаенной лестнице. Принесли другого ребенка и поставили его колыбель в спальне роженицы.

цитата

Ждали графа. Он возвратился поздно, узнал о счастливом разрешении супруги и был очень доволен. Таким образом публика, ожидавшая соблазнительного шума, обманулась в своей надежде и была принуждена утешаться единым злословием.

Ибрагим не верит своему счастью, мучается ожиданием того момента, когда графиня его оставит. Собирается возвратиться в Россию, и не может решиться. Но, наконец, уезжает, не решившись объявить об этом графине в глаза.

1) Излюбленные художниками сцены — это общение Ибрагима с царём.

цитата

Оставалось 28 верст до Петербурга. Пока закладывали лошадей, Ибрагим вошел в ямскую избу. В углу человек высокого росту, в зеленом кафтане, с глиняною трубкою во рту, облокотясь на стол, читал гамбургские газеты. Услышав, что кто-то вошел, он поднял голову. „Ба! Ибрагим?“ закричал он, вставая с лавки: „Здорово, крестник!“ Ибрагим, узнав Петра, в радости к нему было бросился, но почтительно остановился. Государь приближился, обнял его и поцаловал в голову. „Я был предуведомлен о твоем приезде“, сказал Петр — „и поехал тебе навстречу. — Жду тебя здесь со вчерашнего дня“.

2) А ещё экзаменовка царём знаний Ибрагима. У Бунина аж два варианта.

3) Пробег по зимнему Петербурху. Самая, наверное, известная иллюстрация — это почти что картина (такие иллюстрации неодобрительно называют "станковисткими") Л.Фейнберга. Год 1949-й. А в наши дни нашёлся постмодернист (это чтобы плагиатором не обзывать): перерисовал картинку. Но навыки сталинского стиля уже утрачены.

Интересный художник сталинского времени Е.Плехан оставил две неопубликованных в книге иллюстрации в разной технике.

Ещё неопубликованная иллюстрация 1936 года некоего А.Силина.

И собственно опубликованные иллюстрации.

4) На контрасте с ответственным Ибрагимом есть у Пушкина другой персонаж: шалопай Корсаков, который тоже вернулся из-за границы, но знаний не привёз, только модные наряды. Нетрудно угадать его судьбу. Встречи Корсакова с Петром не остались без внимания художников.

Ибрагиму Корсаков привёз нежное письмо от графини. Ибрагим на седьмом небе от счастья. Поговорить удалось позднее. Ибрагим погрузился в пучину скорби.

цитата

„Ну, что графиня D.?“ — „Графиня? она, разумеется, с начала очень была огорчена твоим отъездом; потом, разумеется, мало-по-малу утешилась и взяла себе нового любовника; знаешь кого? длинного маркиза R.; что же ты вытаращил свои арапские белки? или всё это кажется тебе странным?

Историей Петра Пушкин давно интересовался, но в архивы попал только в 1831 году. Опубликованные по петровскому времени труды были убоги. Удивительно, как смог Пушкин дать живую панораму быта. Всё, что потом писалось и снималось про петровскую эпоху (независимо от идеализации самого Петра) просто повторяло пушкинскую канву.

а) Ассамблеи со штрафными кубками и обязательным выводом в свет девиц старой знати.

UPD. 02/11/2022.

Иллюстрация выдающегося гравёра-ксилографа М.Полякова (1932).

б) Карлица-шутиха у старой знати: критика новых порядков на обеде у вельможи Ржевского.

А вот Аксенова этот обед символически изображает. После залитых солнцем французских сцен — унылая серость.

По крайней мере, концептуально. Интересно было бы всю сюиту Аксеновой посмотреть.

И тут на обед к Ржевскому приезжает царь.

Классный неопубликованный рисунок сутулого Петра, несущего беду, обнаружился у Э.Насибулина.

В общем, царь объявляет свою волю: выдать девицу замуж за арапа. Девица в обмороке. Слегла на много дней.

Ибрагиму разрешили взглянуть на неё.

Ибрагим у постели влюблённой в него французской графини — Ибрагим у постели ненавидящей его русской боярышни. Пушкин любит такие зеркальные параллели.

Боярышня Ржевская бредит о друге детства Валериане. А тут Валериан и объявляется в каморке пленного шведа, живущего у Ржевских.

Есть любовный треугольник — двигатель сюжета. Но Пушкин бросает перо...

Чем это всё должно было закончиться? Как бы не старался Пушкин исхитриться, вряд ли он бы смог удивить даже своих современников (не Акунин, чай). Наверное, это была бы мелодрама. Любимая пушкинская тема: "Я другому отдана, и буду век ему верна". Так Татьяна ответила Онегину, Маша — Дубровскому, так и Наташа Ржевская могла бы после долгих приключений ответить Валериану. Впрочем, есть у Пушкина намёки и на другой поворот (который в реальности случился с Абрамом Ганнибалом):

цитата

— Благодарю за дружеский совет, перервал холодно Ибрагим, — но знаешь пословицу: не твоя печаль чужих детей качать..... — Смотри, Ибрагим, — отвечал смеясь Корсаков, — чтоб тебе после не пришлось эту пословицу доказывать на самом деле, в буквальном смысле.

Нам, как пресыщенным читателям, все ходы известны заранее. Ну разве что захотел бы Пушкин зеркальность сюжета до конца довести. Во Франции графиня родила от Ибрагима чёрного ребёнка, его подменили на белого, а русская жена Ибрагима должна была родить белого ребёнка и его пришлось бы подменять на чёрного.

Советские художники в XXI веке. По устоявшемуся для "Повестей Белкина" шаблону, в целом очередной обзор посвящён иллюстрациям двух художников: А.Иткина и А.Рейпольского.

У Рейпольского — один сборник. Вот он (встречались не раз):

"Повести Белкина". — М.: "Энас-Книга", 2019.

У Иткина вышло несколько сборников с "Повестями Белкина". Вот эти книги (все нам уже знакомы):

Слева направо: 1) "Проза". — М.: Московские учебники и картолитография, 2008 (чёрно-белые рисунки). 2) "Дубровский". — М.: Махаон, 2013 (цветные рисунки). 3) "Повести Белкина". Дубровский". — М.: Махаон, 2018 (цветные рисунки). Сборник 2013 года озаглавлен "Дубровский", но в него были включены три повести Белкина. Издание 2018 года — расширенное (добавлены две недостающие повести Белкина). Цветные иллюстрации одинаковые к "Барышне-крестьянке" в сборниках 2013 г. и 2018 г.

У художников одна школа. Их интересно сравнивать, углядывая нюансы. Первым в ряду будет Райпольский, потом — Иткин (сначала — если есть — его ч/б рисунки 2008 г., затем цветные 2013 г.)

1) Шмуцтитулы. Рейпольский задаёт тон, рисуя писаную красавицу, а Иткин в ч/б варианте, где он имитирует гравюру по металлу, представляет барскую усадьбу. Эх, всё-таки Рейпольский немного слащав. Иткин, конечно, более суров.

2) Рейпольский представляет нам крепкого хозяйственника Берестова, одетого как сталинский директор оборонного завода.

3) Художники рисуют сладкую парочку: барышню и и её крепостную девку из дворни. Ну, кстати, действительно "её". Настя заявляет барышне при случае: "я ваша, а не папинькина".

4) Встреча в лесу. Понятно, что без этой сцены не обойтись. Выбор композиции ограничен.

5) Встреча старшего поколения и падение Муромского.

6) Ага, Рейпольский тоже через сто лет (после Масютина) проявил интерес к сцене, когда Лиза замаскировалась так, что Алексей её не узнал.

7) Счастливая развязка. У Иткина герои не такие гламурные, как у Рейпольского.

Оказывается, был ещё один советский художник в XXI веке. В 2001 году "Белый город" выпускал "Барышню-крестьянку" с иллюстрациями В.Панова.

Как-то случайно удалось купить "Пиковую даму" из той же серии с рисунками Панова — показывал её тут. А вот "Барышня-крестьянка" не попадалась. В Интернете нашёл всего одну иллюстрацию В.Панова к "Барышне-крестьянке".

Странная судьба у книг начала века.

Советские книжки хранят, любуются, оцифровывают. А по этим и информация случайно проскальзывает (в базы интернет-магазинов не включены — тогда интернет-магазины у нас ещё не завелись). Народ эти книги на сайтах не выкладывает: этим занимается или старшее, или младшее поколение книголюбов, которые выкладывают или советские или современные книги. Поэтому, хоть в 2000-2005 гг. возобновилось издание интересных иллюстрированных книг, они находятся в какой-то "мёртвой зоне".

По устоявшемуся для "Повестей Белкина" шаблону, очередной обзор посвящён иллюстрациям двух художников: А.Иткина и А.Рейпольского. Советские художники, создавшие новые сюиты к "Станционному смотрителю" в наши дни.

У Иткина вышло несколько сборников с "Повестями Белкина". Вот эти книги (все нам уже знакомы):

Слева направо: 1) "Проза". — М.: Московские учебники и картолитография, 2008. 2) "Дубровский". — М.: Махаон, 2013. 3) "Повести Белкина". Дубровский". — М.: Махаон, 2018. Сборник 2013 года озаглавлен "Дубровский", но в него были включены три повести Белкина. Издание 2018 года — расширенное (добавлены две недостающие повести Белкина). К "Станционному смотрителю" — единственному — набор иллюстраций несколько отличается в изданиях 2013 г. и 2018 г. Поэтому я сохранил у себя оба издания.

У Рейпольского — один сборник. Вот он (тоже встречались не раз):

"Повести Белкина". — М.: "Энас-Книга", 2019.

Художники работают в одной манере — мягкий реализм, их техники близки, они одинаково замышляют макет книги. Вот, например, фигурка за конторкой на шмуцтитуле. И пусть у Рейпольского (слева) это станционный смотритель, а у Иткина (справа) — сам Белкин.

А вот вповалку заставки, шмуцтитул, фронтиспис из всех четырёх изданий. Идея одинакова (если интересно, самый верхний — Рейпольский, всё остальное — Иткин).

Так что картинки Иткина и Рейпольского интересно разглядывать в непосредственной близости (загадывая, кто из них что нарисовал).

Тема рассказчика, который посещает несколько раз станционного смотрителя, знакомится с Дуней. Иткин сделал рассказчика похожим на Пушкина. Вот он оглядывается во время первого приезда. Две иллюстрации из разных изданий. Разница в технике: в раннем издании стилизация под современную Пушкину гравюру по меди, в позднем издании — стилизация под акварельный рисунок третьекурсника академического института живописи.

Появляется Дуня — она в исполнении Рейпольского: четырнадцати лет, редкой красоты.

Портрет станционного смотрителя во второй приезд рассказчика: Вырин оживился только за стаканом грога.

Минский в черчесской шапке и в шали поверх шинели врывается в домик станционного смотрителя. Эта растиражированная сцена есть только у Иткина в сборнике 2013 года на квази-фронтисписе к повести (в полном издании 2018 года художник эту сцену снял, заменив первую иллюстрацию на приезд рассказчика-Пушкина).

Далее у Иткина имеется в разных изданиях эпизод с мнимой болезнью Минского: в раннем варианте Минский ловит дунины прикосновения, а в позднем издании — более традиционный дуэт Минского и доктора.

Рейпольский эту линию сюжета проигнорировал.

Тему "маленького человека", подавленного Петербургом, отобразил Иткин в раннем варианте иллюстраций.

Далее оба художника не упустили возможности нарисовать чувственный эпизод идилии Минского и Дуни, которую вот-вот разрушит назойливый папаша.

Рейпольский взял на себя эпизод приезда в родные места Дуни — "прекрасной барыни в карете в шесть лошадей, с тремя маленькими барчатами и с кормилицей, и с черной моською".

А Иткину остался эпизод с возлежанием Дуни на могилке.

После японо-китайских и западно-африканских версий "Волшебного кольца" перехожу к русской народной сказке. Это не то же самое, что всем известный советский мультфильм — этот мульфильм основан на тексте Б.Шергина. Однако Шергин — это постмодернистская вершина. Посмотрим для начала исходную народную сказку, которая сама имеет несколько вариантов обработки.

Обнаружил следующие иллюстрированные издания с "Волшебным кольцом" в обработке А.Афанасьева: 1) "Сивка-бурка". — Минск: Юнацтва, 1989. Худ. В.Шатунов; 2) А.Афанасьев "Русские сказки". — СПб.: Вита Нова, 2008. Худ. Б.Забирохин; 3) "Кот Баюн". — М.: Стрекоза, 2018. Худ. Г.Бедарев .

Книги от "Вита Новы" у меня нет, весь комплект иллюстраций официально выложен "Вита Новой" в фэйсбуке.

Сказки в обработке А.Афанасьева вообще редко иллюстрировались в советское время: эти сказки больше воспринимались как материал для серьёзных исследований. Иллюстрировались сказки для детей, т.е. в упрощённой адаптации (или в большей литературной обработке — как посмотреть). Однако в наши дни иллюстрированных афанасьевских сказок стало выходить больше, и совсем необязательно потому, что не надо платить гонорар. Правда, афанасьевские тексты в современных изданиях для детей часто редактируются ножницами: вырезают кровавые подробности (это произошло и со сказкой в сборнике "Кот Баюн" издательства "Стрекоза"). Но подлинные тексты сказок Афанасьева легко доступны.

По академической нумерации "Волшебное кольцо" в сборнике Афанасьева — это сказки № 190 и 191 (см.). В моих изданиях помещён вариант № 191 (более увлекательный и со змеёй)

Пройдёмся по опорным пунктам сюжета применительно к этой афанасьевской версии.

Мартынка с матерью после смерти главы семейства вынуждены откупорить оставленную им в наследство кубышку с двумястами рублями. Сумма огромная. Вместо закупки хлеба на зиму, Мартынка купил за 100 рублей истязаемую собаку (подробно описываются её мучения), а на другой день — ещё за 100 рублей обречённого на смерть кота. И всё — деньги кончились. А как же змея?

Дальнейшие события — путанные. Мартынка работает у попа три года и получает расплату простым песком; видит девицу-красавицу в огне; присыпает огонь своим песком. Девица превратилась в высокопоставленную змею — дочь змеиного царя — и кинулась Мартынке на грудь. В награду за спасение Мартынка получает волшебное кольцо. Уф! Думаю, эти сложные ходы появились потому, что никакой рассказчик не заставил бы поверить слушателей-крестьян, будто можно пожалеть змею (гадюку, понятно) и что-то отдать за её спасение. Девушку спасти — другое дело.

В точном соответствии с афанасьевской версией — с девицей, окружённой огнём — сделал иллюстрацию к сказке Забирохин (собака на балалайке играет — это нормально с таким-то хозяином):

Бедарев сделал картинку, которая подойдёт к любой усреднённой версии "Волшебного кольца": неразлучная троица.

Мартын с помощью слуг из волшебного кольца выполнил все задания короля (не царя!) — за сутки себе дворец выстроил, мост до королевского дворца с деревьями, да ещё пятиглавый собор — и женился на королевской дочке. Жене такой мезальянс не нравился, она выпытала у Мартынки тайну кольца, и велела слугам кольца:

цитата

Чтоб к утру не было здесь ни дворца, ни собора, ни моста хрустального, а стояла бы по-прежнему старая избушка; пусть муж мой в бедности остаётся, а меня унесите за тридевять земель, в тридесятое царство, в мышье государство. От одного стыда не хочу здесь жить!

Вот такой кульбит — желание королевны эмигрировать в мышиное царство.

Раз король — значит, европеец. Поэтому тесть соблюл все правовые процедуры:

цитата

велел судить своего зятя, зачем-де обольстил его волшебством и сгубил прекрасную королевну. Осудили Мартынку посадить в высокий каменный столб и не давать ему ни есть, ни пить: пусть помрёт с голоду.

Кот Васька и собака Журка обеспечили хозяина едой и отправились в мышье государство. Там кот устроил бойню мышей. Мышиный царь лично вёл переговоры с "сильно могучими богатырями". Договорились: мыши стащили кольцо у королевны, кот и собака прекратили убийства.

Художники были потрясены этим эпизодом. Шатунов, чьи иллюстрации во многом определили облик позднесоветской книжной графики (в детских книгах), в единственной иллюстрации к сказке изобразил мышиного царя.

Бедарев тоже нарисовал мышиного царя.

В африканских и дальневосточных вариантах сказки решающее значение придавалось ссоре кота и собаки в процессе возвращения волшебного кольца — этим объяснялась их взаимная неприязнь. Каково значение этого пункта для русской сказки? У Афанасьева на обратном пути при переправе через море кот Васька, будучи на спине у Журки, подвергся атаке ворона и, защищаясь, утопил кольцо. Решив повторить приём массовых убийств, кот и пёс "стали раков душить да в кучу складывать". Царь раков выдал им рыбу, которая заглотила кольцо. И тут-то кот Васька схитрил: схватил кольцо и пытался убежать к хозяину один. Собака Журка загнала кота на дерево.

цитата

Три дня сидел кот Васька на берёзе, три дня караулил его Журка, глаз не спуская; проголодались оба и согласились на мировую.

И никто потом их статусы не устанавливал. У Мартынки были более важные дела, чем вершить суд чести над животинами.

В русской сказке про волшебное кольцо коварство выказала жена героя (в отличие от иностранных версий, где кольцо выманивают друзья и соседи). Мартынка всё как было рассказал тестю. А тот (европеизированный король) проявил мужскую солидарность и повелел дочь свою казнить (без суда, кстати).

цитата

По его слову королевскому взяли неверную жену, привязали за хвост к дикому жеребцу и пустили в чистое поле; жеребец полетел стрелою и размыкал её белое тело по яругам, по крутым оврагам.

Сказки в обработке Любарской литературно отделаны, в них устранены нелепицы. Они глаже сказок Афанасьева, но и преснее. Иногда Любарская резко меняет содержание афанасьевской сказки (как с образом Бабы-Яги в "Василисе Прекрасной). Но версия "Волшебного кольца", которая в обработке Любарской называется "Чудодейное колечко", отличается от афанасьевской версии в основном формой.

У меня есть следующие сборники с версией Любарской: 1) "Русские сказки". — СПб.: Детгиз, 2008. Худ. Ю.Васнецов — это переиздание книги 1947 (первое издание так и называлось "Волшебное кольцо"); 2) "Русские народные сказки". — Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство, 1976. Худ. Г.Мосин; 3) "В тридевятом царстве, в тридесятом государстве". — М.: Детская литература, 1982. Худ. Б.Власов.

И со сборниками, и с художниками мы уже встречались в связи с "Василисой Прекрасной". Пройдёмся по опорным пунктам, чтобы понять сходство и различия этой версии с версией Афанасьева.

Любарская завершила логическую цепочку, прерванную в версии Афанасьева. Мартынка, имея всего три золотых монеты, вместо хлеба последовательно выкупает у мучителей не только собаку с кошкой, но и змею (начались отличия от версии Афанасьева). Но всё же Мартынка со спасённой змеёй в контакт не вступает, просто позволяет уползти. Волшебное колечко Мартынка находит как бы случайно. Получив волшебное колечко, весело живёт с собакой и котом.

Дальше по накатанной — сватовство к царской дочке, постройка чудес, женитьба.

Жена Мартынки велела себя перенести, но не в мышиное царство, а в тридесятое царство — к "заморскому королю". Мартынку — в каменный столб.

Как и у Афанасьева, кот и собака сначала кормят хозяина — еду добывают хитростью (под ноги людям кидаются). Потом попадают в тридесятое царство и втираются в доверие к королевским слугам. Но кольцо добывает мышь, которую кот Васька ловит. Вот художник Власов на полях эти эпизоды изображает.

Отличие от версии Афанасьева — нет геноцида мышей.

Сюжет следует за афанасьевской версией: кольцо упущено в воду, кот и собака добывают его взятием в заложники рака (опять без массовых убийств обошлись).

Дальше произошла ссора из-за того, что кот Васька приписал себе перед хозяином все заслуги, а собака Журка обиделась.

В этой версии сказки также в центре внимания отношения не собаки и кошки, а Мартынки и царевны. Но вот концовка взята Любарской из сказки № 190 афанасьевского сборника. Это примиренческая концовка. Не захотел тесть свою дочку убивать почему-то.

цитата

— Зять ты мой милый, — говорит царь. — Смени гнев на милость! Усовестим-ка мы её словами — и будет с неё. Небось в другой раз не ошибётся.

Полярно противоположная концовка в двух версиях одной и той же сказки: очень непоследователен русский народ.

Выразительная иллюстрация у Мосина: жена вся такая в раскаянии, а Мартынка насупленный, зверушек чухает.

А что же кот и собака? Снова никто в русской сказке кота не возвышал за счёт унижения собаки: у них у самих такие фактические отношения сложились. В тексте Любарской упомянуто про их разногласия. А вот Васнецов их танцующими изобразил. Правда, танец такой яростный, что и не понять: милуются кот и собака или дерутся.

Редкий — региональный — вариант сказки. Вятка. Об авторе обработки ничего сказать не могу. Не исключено, что это больше литературная компиляция, чем обработка народной вятской версии. Сборник, где содержится эта версия под названием "Волшебное колечко", тоже региональный: "Волшебное колечко: Вятские народные сказки, песни и загадки". — Горький: Волго-Вятское книжное издательство, 1965. Художники Д.Д. Арсенин и А.Н. Павлов.

Сказка достаточно подробно проиллюстрирована местными художниками. Рисунки выполнены в духе модных веяний графики 1960-х гг. — в линеарной манере, но являются заурядными.

Пройдёмся по опорным точкам.

В этой версии имя у героя не Мартынка, а Иванушка-дурачок (у Шергина — мультик вспомним — тоже героя Ваней зовут, и с "дурачком" давно пора было определиться).

Начало сказки традиционное: Иванушка выкупает за сто рублей у какого-то мужичка сначала кошку, потом собаку. Получает последнюю сотню, идёт в город — и сюжет внезапно сворачивает на рельсы сказки Андерсена "Огниво". Какой-то старичок предлагает Ване залезть в колодец и доставить ему колечко. Иванушка колечко не отдаёт, случайно раскрывает его волшебную силу и начинает ей пользоваться.

Произошла ожидаемая женитьба на царской дочери. Анна-царевна с помощью выведанного секрета волшебного кольца переносится в Счетин-город (?). Ивана за утерю царевны — в крепость.

В Счетине-городе кот и собака прислуживают во дворце, проявляя чудеса сообразительности. Колечко у Анны-царевны из рта им достаёт пойманная котом мышка. Затем на обратном пути кольцо тонет (из-за собаки — она попросила его на середине реки себе передать, да перехватить не успела). Сказителю так понравился эпизод с прислуживанием кота и собаки во дворце (где собака заслужила признание тем, что дрова таскала), что он решил этот эпизод повторить. Теперь кот и собака втёрлись в доверие рыбаку.

Замысел оправдался: рыбак обнаружил кольцо в пойманной щуке. Кот кольцо похитил, друзья отправились домой и передали кольцо хозяину.

Нет в этой версии конфликта кота и собаки: не было между ними соревновательности, не было и драки.

Мы уже поняли, что в русской сказке в концовке решается вопрос с царской дочерью: убить или простить. Оказывается есть и третий путь. Восстановив справедливость, Иванушка заявляет царю:

цитата

И дочери вашей мне не надо, забирайте её обратно, а я домой ухожу.

Шергин в своей легендарной переработке сказки взял кое-что существенное из этой вятской версии.

Иллюстрированных изданий "Василисы Прекрасной" оказалось немного. В завершение обзоров представляю три сборника советского периода, где не предполагалось полных сюит иллюстраций к каждой сказке.

Очень скромный сборник, изданный в Свердловске в 1976 году. Просвечивающая тонкая бумага. Художник — свердловчанин Г.Мосин.

К каждой сказке — только по одной чёрно-белой заставке. Но всё-таки это незаурядный Мосин. Плотные формы, переплетающиеся друг с другом. Г.Калиновский в те же годы для столичных издательств так же разрисовывал листы карандашом, не оставляя ни одного клочка пустого. Жёсткие требования к массовым эконом-изданиям — это, наверное, была хорошая школа.

Совершенно чуждое создание — не из людского рода. И улыбается, и за плечи Василису приобняла. Но понятно, что опасная нечисть.

Ещё один сборник Средне-Уральского книжного издательства (1981). Художник — свердловчанин херсонского происхождения Н.Моос.

Издание чуть более праздничное: вытянутый формат, цветные иллюстрации. Бумага толстая, но рыхлая, жёлтая.

К каждой сказке — по одной цветной иллюстрации. Художник решил сделать постер: поместил на картинку всех персонажей, чьи действия изолированы друг от друга. В центре, понятно, Василиса. Чёрный сутулый всадник. Красный всадник, как Данко, несёт людям солнце на ладони (служит при этом Бабе-Яге). Черепа, слуги Яги: совы, хищные птицы, кот (уже, скорей, пантера), пёс (раз пересказ Карнауховой). Изюминка композиции — Баба-Яга отсутствует. Неожиданно (т.е. художник обманул ожидание, чем привлёк внимание к своей концепции).

P.S. Ув. clandestino указал, что Баба-Яга присутствует: на самом верху в центре синее пятно. Значит, это развивающая картинка "Найди Бабу-Ягу". Я не справился — без подсказки не нашёл.

Сборник, изданный в Ленинграде в 1982 году. Издание улучшенного качества, плотная белая бумага, чёткая печать, цветные иллюстрации. "Библиотечная серия". Художник Б.Власов

Книга вышла после смерти художника (в возрасте 45 лет). В выходных данных указано, что рисунки сделаны при участии Т.Шишмаревой — это мать художника. Видимо, она участвовала в подготовке книги на завершающем этапе.

К длинным сказкам даны несколько страничных иллюстраций. И ко всем сказкам на полях — россыпь мелких забавных картинок.

Размер "Василисы Прекрасной" позволил дать к этой сказке три страничных иллюстрации. Сюиты они не составили, такой цели у художника и не было. Несколько свободных зарисовок. Графика высокого класса. Хотя, конечно, несколько эпатажная — возврат к корням советской графики рубежа 1920-х — 1930-х гг.

Следующая картинка отражает редкий эпизод сказки, который имеется только в пересказе Любарской. Власов — единственный художник, который решил этот эпизод подробно зарисовать. Суть в следующем. В этом варианте сказки, напомню, Баба-Яга не собиралась Василису отпускать, Василисе пришлось бежать с черепом. Все охранники Бабы-Яги (кот, ворота, берёза и т.д.) ей изменили и содействовали побегу Василисы. И только три пары отрубленных рук остались верны Бабе-Яге, которая с опозданием, но бросилась в погоню. Василиса кидает платочек и позади неё сделалось озеро. И это озеро три пары рук вычерпали!

Это уж потом Бабу-Ягу остановили на последних рубежах гребёнкой, которая превратилась в сплошной лес, о который Баба-Яга сломала себе все зубы и вынуждена была поворотить обратно.

Вот такие сказки у славян, живущих в лесной полосе: водные преграды — не преграды (моря-то никто не видел); лес страшен, но он же и единственный защитник. Хочется найти такой лес, чтобы, как в этой сказке, "руку не просунуть" — тогда любой непобедимый враг вынужден будет отступиться.

Теперь понятны причины колонизации русскими Сибири — там же тайга погуще, чем леса в окрестностях Суздаля да Владимира.

На этом "Василисы Прекрасные" у меня закончились. Пора возвращаться к Пушкину.

UPD/01.04.2020

Упустил в своё время последний штришок: открытка с иллюстрацией В.Перцова

UPD/13.04.2020

А это упущенный не штришок, явно. Борис Забирохин из книги Афанасьев А.Н. Русские сказки (СПб.: Вита Нова, 2008). У меня этой книги нет.

UPD/21.08.2020

И из удивительного журнала "Колобок" (1977. #6). Очень интересные постоянные художники. Были художники широко известные (С.Алимов, В.Пивоваров), а были и такие, которых больше нигде не встречал. Иллюстрацию на тему Бабы-Яги и Василисы сделали как раз мало известные, но очень стильные художники: А.Снегинева и К.Серебряков.

Василиса здесь изображена ребёнком — чуть ли не единственный раз.