Уже после объявления о последнем обзоре иллюстраций к "Вещему Олегу" — а это были целых две сюиты В.Лосина — обнаружился третий вариант из архива художника. Причём, это именно цельный вариант сюиты. Оригинальная рамка объединяет рисунки третьего варианта. Вверху в центре — арка с декоративным абстрактным орнаментом по древнерусским мотивам, по бокам от арки — две круглые розетки с символическими сюжетными изображениями, под рамкой — декоративный треугольник (для номера страницы).

По существу разных вариантов: в 2014 году из архивов был извлечен и опубликован вариант, который по композиции рисунков совпадал с первым вариантом 1978 года. В третьем варианте — видны попытки изменить композицию.

Итак, книга "Песнь о вещем Олеге" с иллюстрациями Лосина в тонкой обложке выходила в 1978 году. В 2014 году вышел арт-объект, где по архивным материалам был реконструирован другой вариант сюиты к пушкинскому стихотворению. Но нас не зря предупреждали, что художник неоднократно возвращался к "Вещему Олегу". Третий вариант. Он не публиковался, оригиналы были представлены на выставках. Сканы с сайта РГДБ: https://rgdb.ru/vystavki/virtualnye/vysta....

Придётся сравнивать третий, архивный, вариант с опубликованными рисунками.

Новое издание "Песни о вещем Олеге" планировалось в издательстве "Малыш" в 1986 году, как это следует из макета обложки. На ней всё тот же поднятый на дыбы конь, на коне — Олег с мечом наотмашь. Но внизу появилась фигура поверженного врага — хазарина. Исчез красный фон.

Интересно также посмотреть набросок титульного листа из авторского макета. Издательство "Речь" в 2014 году для фронтисписа выбрало изображение князя в полный рост в доспехах. Внушительно получилось. А вот сам Лосин дал портрет взлохмаченного дикаря, богатые одежды на котором вызывают диссонанс с его обликом. Олег представлен всё ещё безумным бродягой-конунгом, а не благообразным оседлым князем.

Вот неопубликованная иллюстрация из архива, бесспорно посвящённая первой строке стихотворения: князь Олег принимает решение и готов выступить в поход. Олег весь седой, длиннобородый. На капище аж три лошадиных черепа — вестники конца.

Важный для Лосина рисунок, многократно подправляемый. В опубликованных вариантах этот рисунок поместили в разных местах: в начале и ближе к концу. Пожары за рекой допускают двоякое толкование: или это горят русские сёла (и тогда Олег едет мстить) или хазарские (и тогда Олег возвращается из похода).

А) Вариант из издания 1978 г. и архивный вариант: почти такой же, но появился конский череп и у Олега вместо воинского шлема — корона.

Б) Вариант из издания 2014 года: чуть изменилась композиция — крайний конь справа (вороной) повернул голову к центру. По-прежнему, пожары за рекой и череп коня, но произошло усиление статуса Олега — помимо короны у него ещё и доспехи позолоченные. По поводу этой картинки ув. Кот в сапогах в комментариях высказал мнение, что "картинка просто аллегория — Олег на вершине могущества и череп подле идола, как намёк на скорое падение". И вот рядом третий неопубликованный вариант (многосоставная рамка): голова крайнего коня повёрнута, Олег в короне, но в обычной кольчуге. Над Олегом — белый штандарт. Пожары исчезли — они переместились в розетки и теперь могут трактоваться как видение будущего. Теперь картинка в точности соответствует подписи: "Князь по полю едет на верном коне" (т.е. действие происходит до столкновения с хазарами). И череп коня у подножия идола исчез. В этом варианте сюиты черепов (как намёков для Олега) хватало на самой первой иллюстрации.

Изменился ракурс: Олег в анфас, кудесник в профиль. В третьем архивном варианте (многосоставная рамка) выдерживается единство новых образов: Олег — крепкий старик. Кудесник более суров. И белый штандарт над Олегом.

Продолжается разработка этой сцены. Аж три версии рисунка из третьего архивного варианта (если квалифицировать этот вариант по многосоставной рамке).

А) Дружина смотрит на князя. В третьем варианте Олег представлен в профиль.

Б) Дружина смотрит по сторонам. Рисунок, взятый из архива и опубликованный в 2014 году, содержит зародыш многосоставной арки.

Композиция этой иллюстрации устраивала художника. В третьем варианте (многосоставная рамка) он полностью перерисовал рисунок, из-за чего появились некоторые новые детали и чуть-чуть изменились эмоции персонажей. Но композиция осталась неприкосновенной.

Завершение обзоров иллюстраций к "Вещему Олегу". Первым был обзор иллюстраций В.Васнецова (см.), последним будет обзор иллюстраций В.Лосева. Между этими сюитами, разделёнными несколькими эпохами, существует невероятная дуга напряжения. Много было подражателей у В.Васнецова, а продолжатель только один — В.Лосин.

Два издания сюиты В.Лосина к "Вещему Олегу": 1978 года от "Малыша" (на фото слева) и 2014 года от "Речи" (на фото справа):

О новом издании писала Мария Дёмина: https://red-balls.livejournal.com/44261.h... и https://red-balls.livejournal.com/53217.h....

цитата

Вниманию всех букинистов: это не те иллюстрации, которые были в издании 1978 года!!!!

Просьба не сравнивать постранично нашу книгу с книгой "Малыша". Она другая.

Вениамин Николаевич работал над этим произведением очень долгие годы, не закончив все изданием 1978 года, менял характеры, типажи, стиль рисунка, по-разному прорабатывая детали и сюжеты.

Действительно, существенная разница в деталях иллюстраций (это видно уже по изображениям на обложке двух книг). Но помимо того, новая (2014 года) книга отличается оформлением: рамочки, буквицы, орнаментальные заставки и концовки.

Существенная разница в оформлении страниц с текстом (в новом издании орнамент красивый, хотя, пожалуй, уже немного вычурный).

Умный сканер на рисунках Лосина впадает в замешательство. На целой странице он легко вычленил мелкую картинку и подал её как объект интереса:

Помимо этого сканер, без труда определяющий ориентацию страницы, в случае с Лосиным часто не мог распознать сюжет в плотной ткани иллюстрации и в отчаянии предлагал рассматривать картинку горизонтально или вверх ногами. Приходилось переворачивать изображение вручную. Это свидетельство близости Лосина к стилю Ар-нуво (с картинками А.Мухи та же беда).

В этом смысле Лосин и является продолжателем русского модерна рубежа XIX-XX вв. Причём иллюстрации Лосина ближе по манере к В.Васнецову (они декоративно-кричащие и, одновременно, реалистичные и трёхмерные). И далеки от манеры Билибина (у которого фигуры подчёркнуто плоские и условные). А вот рамочки и завитушки у Лосина — это точно от Билибина.

Новое издание — это арт-альбом. Макета книги, как это сделал бы сам художник, нет. Есть пышное нагромождение декора. Как это выглядит подряд, все развороты см., например., здесь.

А я вдруг понял, что в новом издании — две книги. Одна — это текст, оформленный рамочками и сопровождаемый бессюжетными иллюстрациями: вот древне-русский князь, вот дружина, вот идол. А вторая книга — это собственно набор роскошных сюжетных иллюстраций, которые надо рассматривать подряд, уже не отвлекаясь на знакомый текст.

Вот так и посмотрим сюиту Лосина.

Богатое оформление текста случилось только в новом издании. Вот так могла бы выглядеть брошюрка, построенная только на оформительских принципах. Того, что есть, уже хватило бы для долгого рассматривания

Собственно страничные иллюстрации. Здесь уже сравнение двух изданий: 1978 г. и 2014 г. Композицию Лосин нигде не поменял, но иллюстрации перерисовал полностью.

Олег только собрался отомстить неразумным хазарам, но за рекой уже стоят пожары (надо полагать это последствия набега хазар). В новом издании было столько материала, что редактор решил эту иллюстрацию из самого начала (как было в издании 1978 г.) разместить ближе к концу — когда князь поехал на берег смотреть кости коня своего. Вроде бы, такую версию поддерживает конский череп, появившийся в новом рисунке на первом плане — но не со всем же войском князь туда поехал! Наверное, черепом Лосин хотел создать закольцованность сюиты: череп в начале — череп в конце (типа кудесник только выразил словами все уже имеющиеся приметы будущего).

На ранней иллюстрации Олег в центре выделяется композиционно — взгляд его находит сразу, а на новой иллюстрации он бы затерялся, пришлось его цветом выделить (одеть в золотые доспехи).

В раннем варианте кудесник вышел из леса растрёпанным, в звериной шкуре и очень вдохновенным. В позднейшем прочтении он стал более респектабельным: солидный волхв для солидных князей.

Предыдущая иллюстрация из новой сюиты была в тонкой рамочке, здесь рамочка потолще. Рамочки пока более скромные, чем для оформления текста на широких полях.

А здесь вычурной рамочки в новой иллюстрации нет, просто граница обозначена.

Этой композиции в первом издании не было. Существует только в новой сюите.

Типажи у Лосина в иллюстрациях к любому периоду — это простые (очень простые) советские люди. Такие типажи представляются по рассказам Шукшина. Но вот Лосин рисует дружину Олега на пиру. Рядом с Олегом сидят вполне благообразные джентльмены (видимо, замполит и начштаба), но широко представлены и совершенно дикие морды. Варяжская дружина — это, конечно, ближе к банде. Или, учитывая время создания Лосиным новой сюиты — к бригаде братков.

Широкая рамка сочетается с рисунками на полях.

В первом варианте этот рисунок служил поводом показать ближний круг Олега (он же взял с собой на погост только ближний круг). Сторонники Олега — молодые и пожилые — глядят на него очень внимательно, пожирают глазами, но без подобострастия (он первый среди равных, его первенство обусловлено авторитетом). В позднейшем варианте всё внимание сосредоточено на Олеге, сослуживцы отодвинуты на дальний план, глазеют по сторонам. Наверное, Лосин решил, что во второй сюите образ окружения князя уже был дан в картине пира.

Варианты рамочек для рисунков из новой сюиты продолжают накапливаться. Окончательный выбор художником сделан не был.

Последняя иллюстрация подверглась минимальной правке. Единственное отличие, которое я обнаружил — в центре рисунка. Во втором варианте на красном щите лежит отрубленная голова быка, а в первом — угадывается вся туша с неотделённой головой. Эмоции колоритных персонажей разнообразные: кто-то вспоминает свои дни, кто-то страдает по князю (или с похмелья), а центральный персонаж бандитского вида проявляет тягу к прекрасному: он заслушался переборов гуслей.

Скорее всего, Лосин не перерисовывал эту иллюстрацию — можно посмотреть, как отличается по прорисовке воспроизведение с подлинника по полиграфическим возможностям в 1978 г. и в 2014 г.

Просматривая иллюстрации к дальневосточным сказкам, я вдруг обнаружил, что японская сказка "Обезьянье царство" соответствует нашей сказке "Волшебное кольцо" (широко известной по гениальному мультфильму). Бывает, я ещё ничего не заподозрил. Тут же выявилась китайская сказка "Почему собаки не любят кошек" на тот же сюжет. Тоже объяснимо — дальневосточные соседи имеют общие сказки. Но когда этот сюжет всплыл в африканских сказках, игнорировать параллели стало невозможно. Пришлось заняться сравнением.

Недавно во время 87-процентной распродажи в Лабиринте остатков издательства "Речь", купил сборник "Сказки Африки: Крокодилова родня" (СПб.-М.: Речь, 2017). Так-то покупать не планировал. Художник М.Ромадин, к его творчеству я относился спокойно.

Это переиздание сборника "Сказки Западной Африки: Живой огонь" (М.: Художественная литература, 1986). Тексты из первоиздания с картинками — здесь.

Ценность сборника заключается в том, что сказки минимально адаптированы (по крайней мере, адаптированы не для детей): встречаются совершенно жуткие в своей наивности сюжеты — как будто созданы перволюдьми, ещё не имеющими представления о морали. У европейских народов эта основа старательно предана забвению (у азиатских — тем более).

Увлёкся этими сказками (именно потому, что они не адаптированы — это как эллинская мифология о титанах). Там-то с удивлением и прочитал сказку "Почему кошки всегда спят на мягких подушечках, а собаки во дворе возле погасшего очага". Это сказка не о титанах. Почему-то спокойно воспринял как забавный курьёз аналог "Волшебного кольца" у китайцев и японцев, но был потрясён таким же аналогом у негров Западной Африки. Потом уж прочитал в Википедии, что сюжет этой сказки — один из древнейших для всех народов. Как не поверить.

Иллюстраций в этом сборнике немного — как правило, по одной картинке на сказку. Но африканская версия сказки сама по себе захватывает. Наибольший интерес представляют фрагменты, не влияющие непосредственно на сюжет. Но придётся пройтись только по опорным пунктам сюжета.

Юноша попросил у мамы меру золотого песка, чтобы купить у прибрежных жителей соли для перепродажи. Но по пути купил собаку (причём, никто эту собаку не мучил, это не была покупка из сострадания). В следующий раз за полторы меры золотого песка он купил кошку, а в третий раз за последнюю меру золотого песка купил голубя.

цитата

Принес юноша птицу домой. Увидела мать и только руками всплеснула.

— Ну вот, так я и знала, — говорит. — Вместо товаров голубя купил! Ах ты, горе мое!

— Да не плачь ты, смотри, какой хороший голубь!

Голубь оказался вождём в одной деревне. Жители этой деревни отблагодарили юношу горшками с золотым песком и волшебным кольцом, исполняющим желания. Юноша пожелал быть вождём. Кольцо расчистило поляну в лесу, построило хижины и пригнало население.

цитата

Юноша стал вождем в этой деревне, и матери его все воздавали почести: ведь теперь она была мать вождя.

Друг юноши — паук Ананси (тот самый). Он позавидовал удаче юноши и послал к нему свою племянницу.

Племянница украла кольцо, а паук Ананси построил деревню ещё больше, чем у юноши (и, вероятно, стал более могущественным вождём).

Интересная деталь: кот и пёс отправляются на поиски кольца не по собственному желанию, а по приказу хозяина. Пёс по дороге сжирает мясо, политое сонным зельем (хотя его об этом предупреждали) и выбывает из игры. Кот захватывает мышку, и она утаскивает кольцо у паука Ананси. На обратном пути его встречает очухавшийся пёс. Итак, всю работу по возвращению кольца проделал кот.

Пёс под предлогом переплытия разлившейся реки забирает кольцо у простодушного кота (кот идёт в обход через брод). Но пёс был нетренированный, на середине реки начал задыхаться и утопил кольцо. Кот захватил рыбу, и она ему вернула кольцо. Опять кот молодец. По возвращении кот обо всё рассказал хозяину.

Интересно, что в сказке напрямую не говорится о желании пса обмануть кота и приписать все заслуги себе. Может, пёс не жулик, а просто простофиля? Но как бы то ни было, хозяин в степени вины разбираться не стал. Неспособен проявить разумность и осмотрительность — отвечай.

цитата

А вождь сказал:

— С нынешнего дня, кот, ты будешь есть все, что ем я, и еду я буду класть тебе в миску. Спать ты будешь тоже со мной. А твое место, пес, во дворе, возле погасшего очага, даже самые холодные ночи ты будешь там проводить. И бить тебя будут прутом, ты порку заслужил.

Сказка Обезьянье царство у меня имеется в двух книгах. И с книгами, и со сказкой мы уже встречались.

Художники, соответственно, Г.Калиновский ("Земляника под снегом") и В.Алфеевский ("Обезьянье царство").

Посмотрим опорные пункты сюжета для японской сказки.

Мальчик берёт у отца сто медяков, чтобы начать торговый бизнес, но покупает на них обречённого на смерть кота. На другой день — новые сто медяков и покупка собаки. На третий день — последние сто медяков и покупка обезьянки.

Обезьянка оказалась внуком царя. Обезьяний царь подарил мальчику волшебную монету, исполняющую желания. Желания у японского мальчика: новый дом, запасы еды.

Сосед попросил у отца мальчика монету на три дня. Вернул обычную монету, не обладающую волшебной силой. Мальчик пожелал новую одежду для вернувшихся братьев, но монета не сработала.

Кот и собака прибежали к дому соседа. Кот взял в заложники мышку (это оказалась невеста на мышиной свадьбе). Мыши отыскали монету в доме соседа и передали её коту.

Кот заявил: "Мой подвиг — моя и слава". Псу стало обидно, он выхватил у кота мешочек с монетой. Переплывая реку (в одиночестве) пёс утопил мешочек. Монету проглотила рыба. Кот случайно поймал эту рыбу и понёс её хозяину, чтобы хоть как-то утешить. Мальчик, нарезая рыбу на сасими, обнаружил монету.

В этой версии сказки пёс повёл себя вероломно. Никаких смягчающих обстоятельств у него нет.

цитата

Вы оба хотели помочь мне, не жалея своей жизни. За это спасибо! Но собака схитрила, отняла чужую добычу. И потому вот как я решил. Ты, кот, будешь жить у меня в доме и спать возле тёплого очага. А ты, собака, станешь во дворе дом сторожить.

Кот проявил себя индивидуалистом. Но ведь он и в самом деле справился с задачей без всякой помощи пса.

Сказка Почему собаки не любят кошек также присутствует у меня в двух сборниках. Сборники знакомые.

Художники, соответственно, Н.Кочергина ("Свадьба дракона") и Р.Халилов ("Китайские народные сказки").

Пройдёмся по опорным пунктам сюжета китайской сказки.

Сюрприз. Никакого третьего нет. Зачин совсем другой. Бедный крестьянин, у которого живут кот и пёс, нашёл на поле волшебное кольцо, которое автоматически приносило удачу его владельцу. Крестьянин начал богатеть.

О том, что кольцо волшебное, знал только пёс — об этом он сообщил коту.

Кот, философствуя, заметил, что если мышь утащит кольцо с подоконника, то хозяин опять обеднеет. Эти слова услышал проходящий мимо помещик. Лестью он выманил кольцо у крестьянина (тот, напоминаю, не знал о волшебных свойствах кольца).

Получается, что косвенно именно кот послужил причиной утери кольца и возвратного обнищания.

Направляясь к дому помещика, пёс форсирует реку с котом на спине. Это стоило псу многих сил.

Кольцо в доме помещика добывает уже мышка, принужденная к этому котом. Реку на обратном пути форсируют в том же порядке.

Пока выходит, что и кот и пёс каждый внесли свой вклад в возвращении кольца (при этом подчёркиваются усилия пса, давая понять, что без его переправы операция по возвращению кольца вообще не состоялась бы).

Пёс заснул после изматывающей переправы, а кот один прибежал с кольцом к хозяину, приписал все заслуги себе, очернил пса. Пёс не выдержал такой несправедливости и набросился на кота.

Хозяин поверил коту. Кота погладил и напоил молочком, а на собаку накинулся с палкой.

Вот оно как. "Все говорят: нет правды на земле. // Но правды нет — и выше...".

Конфликт кота и собаки выходит в этой версии сказки на первый план. В общем-то, сейчас видно, что и в японской версии эта тема была главной.

Китайская культура априори древнее японской. Считается, что японцы впитывали в себя китайскую культуру, как древние римляне эллинизм (это не мешает ученику поработить учителя). Будем считать, что первоначальной была китайская версия, а японская версия — производная. Но эти две версии одной сказки принципиально разные. Складывается впечатление, будто японцы в этом случае воспротивились китайской трактовке и решительно перестроили сказку в соответствии со своим кодексом. Японцы прямолинейны: не может кот получить преимущество из-за лжи и коварства, не может статус собаки покоиться на порочном основании. При этом фактический статус кота и собаки японцами не ставится под сомнение. Вот такое японо-китайское противоречие.

Ну а вариантами русской сказки придётся заняться отдельно.

После Японии, Кореи и Вьетнама осталось посмотреть, как наши художники отражали в своих иллюстрациях китайские сказки. Казалось бы, материала на эту тему должно быть с лихвой. Однако книжек с китайскими сказками у меня оказалось совсем немного. Объяснение этому, видимо, кроется в сложных отношениях СССР с Китаем. В период расцвета недорогой детской книжки (1970-е — 1980-е гг.) по политическим причинам китайские сказки массово не издавались — а ведь книжки именно этого периода составляют большую часть из сохранившихся в книжных развалах. В период потепления отношений (конец 1980-х гг.) успело выйти совсем немного изданий, а затем случился общий провал детской книги. В наши дни большинство иллюстрированных китайских сказок — это переиздание 1950-х — начала 1960-х гг. (периода первой дружбы).

Сборники восточных сказок у Н.Кочергина — это переиздания 1950-х гг. Уже традиционно один серийный сборник китайских сказок с тонированными иллюстрациями — это сборник "Свадьба дракона" (М.: Нигма, 2013). Другой сборник с цветными иллюстрациями — уже знакомый сборник "Гора солнца".

Изображения персонажей типичны для Кочергина: хорошее знание деталей быта, реалистическая манера, а в цветных иллюстрациях — бескомпромиссная пышность.

Иллюстрация в цвете — к сказке "Желтый аист" (Бедный студент в благодарность за доброту хозяина нарисовал на стене трактира аиста, который оживал и танцевал для простого народа, но прекратил оживать, когда его за деньги заставляли танцевать для мандарина).

Ф.Лемкуль с его уже знакомым сборником "Наши сказки. Вып. 3" (М.:Детская литература, 1975).

Китайская сказка в этом сборнике — "Желтый аист".

Опять студент рисует на стене трактира аиста, и опять в одежде персонажей ничего общего с тем, что показывал Кочергин. То, что манера у художников разная — само собой понятно.

Художник Р.Халилов. Книжка-картинка "Китайские народные сказки" (М.: Детская литература, 1987).

Книжка — следствие политического потепления отношений СССР и Китая. Впервые за много лет советский художник делает полные сюиты иллюстраций к китайским сказкам.

Халилов — творческий человек. Китайские персонажи у него сделаны в духе китайской средневековой росписи. Это не копирование, а именно передача общего настроения китайской традиционной живописи.

И опять одна иллюстрация — к "Желтому аисту". Студент уводит за собой свой рисунок.

Художник Г.Калиновский и его двухтомник "Волшебный котёл" (переиздание сборника начала 1990-х гг.).

И вновь Калиновский подошёл к решению задачи творчески: он не стал рисовать с натуры московских узбеков и обряжать их в музейные китайские одеяния. Он воспроизвёл саму технику китайской живописи для иллюстрирования китайской сказки (и это другая техника, чем та, что он использовал для иллюстрации к корейской сказке). В отличие от Халилова, передавшего общий настрой, Калиновский именно что овладел техникой, проник в тайны аутентичного китайского иллюстрирования. Причём своеобразие художника сохранилось: такие физиономии мог нарисовать только Калиновский (родившийся в Китае в 1603 году).

Художник Л.Токмаков и сборник китайских сказок "Волшебная флейта" (СПб.: Речь, 2013). Это современное переиздание книги времён первой советско-китайской дружбы.

Первое издание — 1960 года. Постраничное сравнение первого и второго издания — здесь: https://shaltay0boltay.livejournal.com/93....

Вероятно, основной наплыв книжек на китайские темы был в позднесталинскую эпоху, иллюстрации были в соответствующем помпезном стиле. А 1960 году молодой художник делает картинки к китайским сказкам в своей собственной манере, в русле новой волны книжной графики. Это не имитация и не реализм, это скорее игрушечная страна. Но это точно Китай.

Художник Б.Калаушин и сборник сказок народов Китая (т.е. не только одних китайцев) "Травинка-невидимка" (СПб.-М.: Речь, 2017).

Это тоже переиздание старой книги.

Первое издание — 1961 года. Иллюстрации из первого издания здесь: https://polny-shkaf.livejournal.com/35303....

Калаушин тоже в то время уже мог позволить себе рисовать в собственной манере. У него тоже игрушечная, пряничная страна. Но это тоже Китай. Наверное, такой взгляд "новой волны" на китайских персонажей сохранил своё значение до сих пор. Наверное, такая подача могла бы понравиться современным китайцам с развитым вкусам.

Затесалась среди современных книжек и книга китайской художницы Э. Ван. Ну, пусть будет. Книжка в твёрдой обложке очень большого формата Тётушка тигрица и другие сказки (М.: Росмэн, 2014).

Видимо, задача художницы была познакомить западного человека с традиционными китайскими ценностями. Может, поэтому иллюстрации тоже стилизованы под старинную роспись. Китай большой — вариантов много. Наши художники в этом случае предпочитали сдержанные направления.

С драконами нехорошо получилось. Опять они только как приманка используются.

Вот Кочергин иллюстрирует сборник, у которого название про дракона. Он и на переплёте символических драконов изобразил.

И на фронтисписе дракона поместил — древнего, тяжёлого, китайского (в отличие от юрких японских и корейских драконов).

А внутри книги иллюстраций с драконами нет. И в цветных книжках драконов нет — одна бытовуха.

Калиновский только в буквицу китайского дракона вплёл.

Токмаков изобразил, как мальчик начинает рисовать дракона (который должен ожить) по приказу властителя, но нарушает приказ, и в итоге получается жаба. Что-то среднее между драконом и курицей на картинке имеется.

Других драконов у меня нет.

Продолжим обзор иллюстраций наших художников (советских преимущественно) к японским сказкам. Сборников сказок у меня немало, но сказки в них на удивление мало пересекаются. Нет выпуклого сравнения, которое получается, только если сравнивать иллюстрации многих художников к одному тексту. Сегодня постарался найти пересечения из различных изданий (поиск осложняется тем, что сказки в разных сборниках имеют разные названия). Получилось несколько пар иллюстраторов одной и той же сказки.

В число пересечений у разных художников попала сказка Как черти старика вылечили, которую я объединил со сказкой под названием Шишка справа и шишка слева. Это один сюжет (второй вариант под названием "Шишка справа и шишка слева" очень многословный, что на пользу сказке не пошло).

М.Митурич иллюстрировал сказку "Шишка справа и шишка слева", которая находится в уже известном нам сборнике.

К сказке даны несколько иллюстраций.

Н.Гольц иллюстрировала сказку "Как черти старика вылечили", которая находится в сборнике, выпущенном как книжка-картинка: в мягкой обложке, на скрепке и большого формата (М.: Советский художник, 1974).

В этом сборнике к каждой сказке дано только по одной страничной цветной иллюстрации.

Краткое содержание.

Сказка про японских чертей (так перевели этих персонажей на русский язык) — они оказались очень необычными. Ближе к русским лешим, чем к европейским адским созданиям.

Старик случайно столкнулся с японскими чертями. Очень колоритные черти.

цитата

Идут друг за другом какие-то чудища, не иначе — черти! Цветом они разные и одеты пёстро. Идут, гомонят, дорогу фонариком освещают.

Встреча нежелательна, старик спрятался. А черти устроили попойку, пели, плясали. Старик не выдержал и тоже начал плясать. Чертям понравилось. Они обязали старика явиться назавтра и в залог забрали у него... уродливую шишку с щеки. Сосед, у которого была такая же шишка, тоже захотел от неё избавиться и поспешил на встречу с чертями. Но плясать он не умел. Черти вернули ему залог (поставили чужую шишку на другую щёку) и прогнали.

Митурич иллюстрировал многословную длинную версию сказки. Ему было где развернуться.

Он немного отразил бытовую сторону сказки: сделал несколько иллюстраций, посвящённых собственно японцам. Старичков-соседей с шишками нарисовал, понятно.

Но по-настоящему художник развернулся, рисуя японских чертей. Черти у Митурича весёлые.

Даже когда они разочарованы, японские черти ведут себя адекватно, и даже возвращают залог. Не злобные черти (просто загульные). Кстати, Митурич, будучи знатоком, рисует у чертей тонкие длинные носы. Для коротконосых японцев это признак чужеродности. Позже они стали в сатирических листках европейцев с такими носами рисовать.

У Гольц была только одна иллюстрация на всю сказку — она нарисовала разноцветных запойных чертей. Это понятно, ведь эпизод с чертями является стержнем этой сказки.

Следующая — сказка Иссумбоси (в другом переводе — Храбрый Иссимбоси).

Н.Кочергин — у него эта сказка в составе уже известного нам сборника, переизданного "Нигмой" в 2013 году. Первое издание под названием "Японские сказки", понятно, было гораздо раньше — в 1958 году.

К сказке дана заставка

Е.Антимонова — у неё несколькими изданиями вышла книжка-картинка с этой сказкой.

Иллюстрации на каждом развороте.

Краткое содержание.

Эта сказка про мальчика-с-пальчик. Всё как и в европейских и русских сказках: мал, да удал. Встреча со сказочными чудищами — как в европейском варианте. Японский малютка побеждает японских чертей не хитростью, а в честном бою — это, наверное, особенность японской сказки. Факультативным элементом является то, что мальчик-с-пальчик стал с помощью волшебства человеком нормального роста (и женился на дочке хозяина).

Антимоновой для иллюстрирования была предоставлена целая книжка-картинка. Она могла не торопясь идти вслед за текстом. Художница не пренебрегала возможностью отразить японскую экзотику (в нарядах, преимущественно).

Ну и, конечно, Антимонова не могла пропустить японских чертей из этой сказки. Вот они — очень колоритные, но немного игрушечные, плюшевые.

У Кочергина возможностей было меньше: на эту сказку полагалась только одна заставка. В этой сказке эпизод с чертями является факультативным элементом, а у Кочергина в иллюстрациях этих времён настороженное отношение к фантастическим персонажам. Но Кочергин сделал знаменательный выбор — он нарисовал японского чёрта, признав эпизод с ним главной интригой сказки.

Есть возможность сравнить образ чертей у двух иллюстраторов этой сказки.

Следующая сказка — Обезьянье царство. Сказка волшебная, с говорящими животными, но без чертей.

Гениальный художник Г.Калиновский. У меня имеется сборник сказок с его иллюстрациями "Земляника по снегом" — первое издание 1968 года

В соответствии с макетом к большинству сказок имеется маленькая заставочка и страничная иллюстрация в одной цветовой гамме (встречается еще в некоторых сказках перекличка на развороте со страничной иллюстрацией).

Выпущено прекрасное современное переиздание от "Речи" (2018), где иллюстрации с подлинников (сведения из первых рук о полиграфии книги и технике художника: 1) https://red-balls.livejournal.com/251258.... и 2) https://red-balls.livejournal.com/251631....). Но я этот сборник так и не собрался купить, к сожалению. Можно посмотреть разницу двух изданий, глядя на профессиональные сканы. В издании "Речи" видно, что оттенки были в оригинале побогаче.

Было ещё современное издание от "Рипола" (2011) — его я покупал, разочаровался, обыкновенный фотошоп сканов из книги 1968 года, да ещё и иллюстрация одна выпала...

Известный художник В.Алфеевский. У меня имеется современное переиздание — безупречное от "Речи" (2014).

Первое издание было в 1973 году. Почти одновременно со сборником в иллюстрациях Калиновского. Но Калиновский в это время был в начале своего творческого пути, а Алфеевский — в конце.

Краткое содержание.

Это японская версия "Волшебного кольца". Мальчик на последние деньги выкупает приговорённого к утоплению кота. Потом собаку. Потом обезьянку. Обезьянка оказывается внуком царя обезьян. В награду мальчик получает волшебную монету. Нехороший сосед выманивает монету у простодушного мальчика. Кот и пёс выручают монету, но на обратном пути ссорятся. Монета попадает в реку, потом в живот рыбы, потом возвращается мальчику. Всё как у нас. Даже и концовка та же: пути кошек и собак разошлись. Отличие от русской сказки — в морализаторстве. Мальчик произносит речь, обращаясь к коту и собаке:

цитата

Вы оба хотели помочь мне, не жалея своей жизни. За это спасибо! Но собака схитрила, отняла чужую добычу. И потому вот как я решил. Ты, кот, будешь жить у меня в доме и спать возле тёплого очага. А ты, собака, станешь во дворе дом сторожить.

В Японии и животные подчиняются кодексу Бусидо.

У Калиновского рисунки завораживающие. Персонажи очаровательные. Из этой достаточно бытовой сказки художник пытается извлечь фантасмагорию, рисуя приём у обезьяньего царя.

Вот аналоги этих сцен в рисунках Алфеевского.

У Алфеевского рисунки в его неподражаемой острой и рваной манере. Тушь, как и у японских рисовальщиков. Но вместо мягкой кисти у Алфеевского — острая палочка (не металлическое перо даже). По духу эти напряжённые резкие контуры даже ближе японскому характеру.

В целом, Алфеевский, пользуясь тем, что в сказке нет потусторонних сил, решает свою сюиту в реалистическом ключе. Много этнографии.

Интересно к зверям Алфеевский подошёл. Царь обезьян в кимоно и с мечом. Мышка, которую взяли в заложники — тоже очеловечена. А собака и кошка — натуралистичные. Кот и пёс из издания 1974 года:

Сказка В мышиной норке. Сказка имеется в трёх сборниках.

Ещё раз Г.Калиновский и тот же иллюстрированный им сборник 1968 года.

Также сказку иллюстрировали Э.Булатов и О.Васильев: знаменитая пара антисоветских художников, обожаемая советскими детьми. У меня с иллюстрациями этих художников — сборник "Путешествие в сказку" (М.: Кристина и Ольга, 1993)

Существует современное переиздание 2015 года: https://www.labirint.ru/books/488274/.

Наконец, вариант этой сказки под названием "Кати-кати горошинка" иллюстрировал современный художник К.Чёлушкин.

У меня вот такой сборник японских сказок с его иллюстрациями (М.: Chelushkin handcraft books, 2013)

Краткое содержание.

Это японский вариант сюжета русской сказки "Морозко" и европейской "Бабушки Вьюги".

Старуха дала старику рисовый колобок, который укатился в мышиную норку. А там мышиная свадьба! Мыши уменьшили старика, пригласили в норку, дали богатые подарки. Завистливые соседи решили повторить успех. Но грубый сосед своим хамским поведением всё испортил и еле-еле выбрался из-под земли.

Калиновский нарисовал очаровательных мышек и глупого старика, пугающего мявканьем гостеприимных мышей (старик такой же нетактичный как Алиса у Л.Кэрролла, но действует умышленно).

Булатов/Васильев тоже нарисовали мышек (с японским разрезом глаз).

А потом изобразили доброго и порядочного старика, гостившего у мышей в норке, и на контрасте с ним — недоброго и непорядочного старика, приглашённого в то же место.

У Чёлушкина японские мыши тоже имеются (на заставке).

А вот дальше — отличия, вызванные тем, что в сборнике имеется усложнённый вариант сказки под названием "Кати-кати горошинка". В этом варианте, помимо мышей, действует буддисткое божество, которое указует путь путешественникам под землёй (через мышиную норку) и черти, которые наказывают жадного старика-соседа.

Для Чёлушкина канва литературной основы не так уж и важна, он и к этой сказке что-нибудь сюрреалистичное нарисовал, а тут такой подарок от сюжета. Вот картинка с мышами и божеством.

Но есть к этой сказке ещё одна картинка. Эта картинка отображает эпизод, когда черти наказывают жадного человека. Она перепутана местами с иллюстрацией к сказке "Огневой Таро". В общем-то для Чёлушкина это неважно (атмосфера примерно одинаковая), я сам заметил странности только сейчас.

Надо сказать, что Чёлушкин сгустил краски. Черти, действительно, наказали старика, но не так убийственно, как это нарисовано. Всё-таки японские черти не жестокие выродки.

С чертей начали этот обзор — чертями и кончили.