К "Стойкому оловянному солдатику" мы посмотрели старые советские иллюстрации, а также кратко — зарубежные иллюстрации XX века (будут и современные). Продолжаем двигаться по шкале времени, но раздельно по географии. Сегодня обзор иллюстраций, сделанных российскими художниками в пост-советское время. Большинство иллюстраций взято из Интернета.

К юбилею Андерсена были выпущены четырёхтомные собрания его сочинений — в 1995 г. и 2005 г. Собрание сочинений 2005 года имеет литературоведческую ценность (новые переводы). В обоих собраниях были иллюстрации на вклейках — единичные к избранным сказкам.

Собрание сочинений 1995 года в 4-х тт.. Здесь все иллюстрации принадлежали известному советскому художнику М.Петрову. К "Стойкому оловянному солдатику" он нарисовал бытовую сцену: поиски фигурки, выпавшей из окна. Милая советская манера иллюстрирования массовых ("огоньковских") изданий.

Через 10 лет в новом собрании сочинений 2005 года в 4-х тт. были привлечены несколько художников. Причём, художников, которые зарекомендовали себя в советское время как передовые иллюстраторы. Первый том иллюстрировал В.Васильев. К "Стойкому оловянному солдатику" выбрана сцена с водоплавающей крысой. В этом рисунке уникальной манеры В.Васильева не прослеживается, хотя рисунок, конечно, хороший.

А вот художники, которые в пост-советское время вышли на вершину успеха. Г.Спирин сказки Андерсена иллюстрировал для заграничного издания (в России так и не были изданы). К "Стойкому оловянному солдатику" нашлась иллюстрация с крысой. Та же мизансцена, что и у В.Васильева: крыса кружит в воде возле бумажного кораблика. Но здесь уникальность манеры Спирина распознаётся с первого раза.

К.Чёлушкин специально сказки Андерсена не рисовал. Им за границей была проиллюстрирована краткая биография Андерсена в какой-то типовой серии. Книжку переиздали в России (http://www.fairyroom.ru/?p=30175). Имеется иллюстрация, где присутствуют солдатик и балерина, а окружение -обычный босховский антураж Чёлушкина. Будем считать, что это иллюстрация к "Стойкому оловянному солдатику".

Д.Трубин — оригинальный и интересный художник. Я его книжки не пропускаю. Но вот издание "Пять сказок о любви" 2005 года пропустил. Иллюстрации нашлись в Интернете. У Трубина последовательное развитие истории.

1) По-новому представленные персонажи: тролль, сам солдатик.

2) Лиризм не чужд Трубину: медленное течение воды вдоль фасадов старинного города.

3) Оригинальные крыса и рыба.

4) Солдатик по-прежнему невозмутим: что из рыбы вынут, что в печку брошен.

Забавные картинки, с узнаваемой манерой художника, которая не надоедает. Интересно, что балерины на рисунках вообще нет. Вот такая "история любви".

М.Фёдоров проиллюстрировал в 2006 году сборник сказок. Я его видел в продаже, уже у букинистов, но что-то нашло: отложил покупку, а сейчас и в Интернете мало что удалось отыскать. Досадно. Фёдоров, конечно, один из лучших отечественных иллюстраторов.

Несколько разворотов только для того, чтобы дать представление о сюите художника.

Разворот с крысой: плывёт за корабликом в полном облачении.

Вот авторская вариация — различия в заднем плане.

Популярный современный художник А.Ломаев. Он уже много сказок Андерсена проиллюстрировал. Иллюстрации выложены на сайте художника: http://www.lomaevart.com/gallery.html. У Ломаева традиционно много вступлений и заключений к сказке (для создания и поддержания атмосферы). Посмотрим только ключевые сюжетные сцены.

1) Семья, в которой оказался солдатик.

2) Приключения солдатика во внешнем мире. Ломаев демонстрирует своё композиционное мастерство.

3) Вот загадочный разворот: сцена с рыбой перетекает в предчувствие беды. Кухарка ещё только занесла нож, а солдатику уже грезится огненная река, и тролль сбоку, и балерина в огне. Не чужд Ломаев психологизма.

4) Вот только сейчас мальчишка кидает солдатика в огонь.

У художника эта сцена дана без осуждения: сколько восторга и любознательности у ребёнка. Как интересно бросить игрушку в огонь (тем более, ещё 24 таких же осталось). И какая энергия! У Ломаева явно получилось дать новую концепцию сказки.

Продолжим про маленьких человечков, ассоциации с которыми возникли после обзоров про Незнайку и коротышек.

Разбирая в прошлый раз иллюстрации к советскому рассказу Житкова, я сурово попенял художнице Носкович, что она уделила фантазийным человечкам мало внимания. Оказывается, чуть ли не параллельно с Житковым, она в 1967 году иллюстрировала книжку со стихотворением немецкого автора. Книжка переиздана "Речью". А сканы первого издания взяты с сайта "Музея детской книги": https://kid-book-museum.livejournal.com/1...

Если в рассказе Житкова художница Носкович мельком упомянула волшебных человечков, то в немецком стихотворении А.Копиша, она дала детальное изображение этих волшебных коротышек.

История про маленьких людей, которые помогали в работе бюргерам разных профессий. Активно — вслед за строфами стихотворения — рисует Носкович маленьких человечков.

Но люди всё портят, обижают маленьких помощников, и те уходят.

Вот эти злые, угрюмые большие человеки.

А маленькие человечки — положительные человечки. Редко они в немецких землях с людьми дружат. Факт помощи людям надо было отметить в анналах. Первоисточник понятен: современный поэт (гэдээровский?) расширил народную немецкую сказку и перевернул её окончание.

А впервые, видимо, стихотворение Копиша было напечатано в "Мурзилке" (1966. #1). В том же переводе (Ю.Коринец), но под другим названием (вероятно, более близким к подлиннику): "Кёльнские домовые". И рисунки самого В.Чижикова! Как не сравнить. Наглядно видна разница не столько между традицией (Носкович) и новаторством (Чижиков), сколько между книжной и журнальной иллюстрацией.

Это, конечно, известная по собранию братьев Гримм сказка "Маленькие человечки" (известна у нас под разными вариантами названия). История про то, как бедному сапожнику по ночам стали помогать (шили отличную обувь) маленькие человечки (эльфы, домовые в разных переводах). Жена сапожника сшила им одёжку, они обрадовались и перестали помогать сапожнику. Сказка не самая популярная: логика в ней средневековая крестьянская — людей другой цивилизации. Хотели работников, которые бесплатно трудились, отблагодарить за труд, а они разбежались. Понятно, почему современный поэт придумал другую мотивировку исхода маленьких помощников.

Братьев Гримм в советское время активно иллюстрировала Ника Гольц. Но часто на газетной бумаге, где её ажурные рисунки терялись. На Фантлабе с нашей сказкой представлены два сборника с иллюстрациями Н.Гольц: сборник "Литературные сказки зарубежных писателей" из советской серии "Библиотека мировой литературы для детей" (1982) и сборник "Сказки" (1991).

К "Маленьким человечкам" в каждом сборнике по одной чёрно-белой картинке.

Ещё один выдающийся советский художник — Е.Монин — часто иллюстрировал братьев Гримм. С его иллюстрациями есть такой сборник 1975 года выпуска:

Немного картинок, на которых собственно маленькие человечки даны только в общем плане.

Современная молодая российская художница — Софья Диманд — проиллюстрировала сборник "Подземный человечек и другие сказки", выпущенный в 2012 году малоизвестным издательством:

Иллюстрации современные, очень оригинальные.

Одиночные иллюстрации к сказке расскажут, скорее, о художнике, чем о сказке — это понятно. Но есть у нас и полные сюиты иллюстраций к "Маленьким человечкам". Эти полные сюиты рассказывают о художниках ещё больше, а о сказке почему-то ещё меньше. Ох, не зря формалисты-структуралисты (Ю.Тынянов, например) высказывались против всяких иллюстраций к произведению.

Полными сюитами проиллюстрировали нашу сказку мэтры современной российской книжной иллюстрации: А.Ломаев (несколько изданий, начиная с 2012 года) и К.Чёлушкин (в 2013 году). Рассматриваемая сказка братьев Гримм вышла отдельной книгой у каждого из художников (на Фантлабе: тут и тут).

Сканы всех до единой иллюстраций А.Ломаева (включая форзацы) размещены на сайте самого художника и взяты оттуда: http://www.lomaevart.com/HTML/Childrensbo...

Художники абсолютно разные. Поучительно сравнить подряд первые развороты в книгах.

1) Форзац

У Ломаева форзац — как лоскутное одеяло, настраивает на погружение в мир сказки: пестрый и по-домашнему уютный. У Чёлушкина на форзаце — сухие зарисовки, настраивают на лекцию о творческих приёмах художника.

1) Перед титулом

Разворот перед титульным листом. Художники заявляют о своих намерениях. У Ломаева — космический коллаж с маленькими человечками (эта заявка в части образного космоса не оправдается). У Чёлушкина — маленькие человечки в шеренге с монстрами (заявка будет отработана, тема монстров раскрыта полно).

1) Титульный разворот

Собственно титульный разворот в современных книгах часто представляет собой иллюстрацию, и в этом качестве дублирует ту роль, которая отведена иллюстрации на переплёте. У Ломаева это дублирование буквальное: на титуле та же иллюстрация, что и на переплёте. У Чёлушкина более интеллектуальное: повторяется только цветовая гамма, а так на титуле изображена стремительная фигура, рвущаяся, наконец, войти в книгу.

Понятно, что ничего общего у художников не будет. Понятно также, что Ломаев собрался иллюстрировать сказку, а Чёлушкин — свои собственные фантазии. За это Чёлушкина эстеты и любят.

У Ломаева в иллюстрированных им сказках, по-моему, одна концепция: уличное театральное представление. Танцуют все. Жизнерадостность начинает утомлять. Вот ломаевские сапожник с женой.

А вот угрюмый Чёлушкин. У него тоже есть сапожник с супругой. Глубоко в историю семейства уходит взгляд художника. Монстры сопровождают сапожника и глядят на него с семейных портретов.

Маленькие человечки у Ломаева — такие же участники балагана, как и все остальные. И работают дружно, и хороводы водят весело.

А Чёлушкин не таков, нет. Труд эльфов-помощников безрадостен, а жизнь даже после получения нарядов беспросветна.

Хорошо живётся персонажам сказки после ухода маленьких человечков у художника Ломаева.

Пристально глядит на зрителя уходящий эльф у художника Чёлушкина. И крыса ждёт не дождётся ухода эльфа — видимо собирается заместить его в сердце сапожника.

Ну что ж, хорошую карьеру сделала в русской иллюстрации сказка братьев Гримм "Маленькие человечки".

Очередное открытие из журнала Колобок (1976. № 1). Рисунок В.Пивоварова, постоянного автора этого журнала (задолго до того, как переменилась власть в "Весёлых картинках").

Присутствуют в японских сказках драконы. Казалось бы, восточных драконов Китай монополизировал, но, судя по рисункам наших художников, в японских сказках драконы постоянные персонажи.

Художник Р. Гудзенко. В 1988 г. он проиллюстрировал японскую литературную сказку "Санко" (автор — Р.Сайто). Вот эта книжка-картинка.

Сюжет — про великана, защищающего народ от дракона. Вот они оба — великан и дракон на развёрнутой обложке.

Внутренняя иллюстрация с драконом. Гудзенко — изумительный колорист.

Художник Н.Кочергин и его непременный сборник "Догадливая невеста".

Шмуцтитул к сборнику — а там сразу дракон!

Ожидания такие, что весь сборник будет про драконов. Но нет — внутри дракон только один раз встречается.

Художник Г.Калиновский рисовал дракона в сборнике японских сказок "Земляника под снегом".

Шмуцтитул к сборнику — на нём дракон. Тенденция?

А внутри на иллюстрациях драконов нет. Обыкновенные гладкие змеи встречаются. Но это совсем не то.

Художник К.Чёлушкин. Его иллюстрации в сборнике "Японские сказки".

На титульном развороте — все японские сказочные символы: чёрт, лиса и дракон. Теперь уж точно тенденция! Повторяется также ситуация, когда на внутренних иллюстрациях дракон не встречается.

Итак, все художники признают дракона символом волшебной Японии, но сказок про драконов им для иллюстрирования издательства скупо предоставляют. Вот и получается — символ есть, а историй нет.

Что с обликом дракона? Как мы убедились, в Японии даже черти могут быть добродушными (причиной чему может быть и их пьянство, простительное среди японцев). Драконы — это рептилии. Ничего хорошего от них ждать не приходиться. Пока художники именно так драконов и рисуют: злобных, бесчувственных тварей.

Но есть исключение. Это сказка про обманутого дракона. Над ним можно посмеяться, он становится ближе, роднее (что-то человеческое — глупость — в нём выявилось). Поэтому обманутый дракон приобретает какие-то эмоции. И жанр сразу меняется — из ужастика сказка превращается в юмористическую притчу. Посмотрим истории про обманутого дракона.

Художник М.Митурич и уже знакомый сборник "Японские народные сказки".

Титульный разворот подтверждает тенденцию: изображены сказочные символы, в числе которых дух (Гром) — справа вверху над вулканом и дракон — слева внизу в воде. Дракон опасный — он корабли топит.

А собственно сказка про дракона в этом сборнике — это "Печень живой обезьяны". У грозного морского дракона заболела дочка. Знахари назвали лекарство: печень живой обезьяны. Послали за обезьяной медузу, но обезьяна её обманула, свою печень сберегла.

Дракон выместил свою злость на подвластной медузе (поэтому она теперь бескостная).

Митурич рисует дракона не совсем уж ужасного, но и не жалкого — ведь в этой версии сказки обманули не самого дракона, а его посыльного.

Художник Л.Казбеков. Сборник "Как братец кролик победил слона" (М.: Центрполиграф, 2007).

В этом сборнике только одна японская сказка — "Обезьяна и медуза" (другое название "Печени живой обезьяны"). В этой версии сказки акценты по-другому расставлены: заболел сам дракон от старости. Он сам даёт наставления посыльной медузе, как заманить обезьяну в подводное царство. Поэтому рушится его план, а не медузы. У Казбекова дракон нарисован соответствующий — очеловеченный. Вот что глупость с драконами делает!

Всё тот же Н.Кочергин, но со сборником корейских сказок "Награда царя птиц" (М.: Нигма, 2012).

Корейцы в Средние века долго были под властью японцев, не ассимилировались, боролись с ними. Но даже в такой ситуации часто происходят культурные заимствования, причём потом уже не поймёшь — кто у кого заимствовал.

Корейская сказка под названием "Счастливый заяц" о том, как подводный дракон заболел, врачи прописали ему печень живого зайца... Ну и так далее по канве японской сказки.

Для образа обманутого дракона в этой версии сказки важно то, что заяц лично обманул дракона, заявив ему в глаза, что печень он оставил на берегу, и надо за ней вернуться... Так что из всех обманутых драконов корейский дракон самый глупый.

Опять Г.Калиновский, но на сей раз его полноцветный двухтомник "Волшебный котёл".

Калиновский проиллюстрировал в цвете эту корейскую сказку под названием "Откуда взялись черепахи". Дракон глупый, как положено. Но в цвете такой очаровательный.

Интересно, у корейцев дракон ассоциируется с японцами?

Японские сказки у меня закончились. Но для полноты картины надо посмотреть, что там с драконами в Китае, Корее и Вьетнаме.

Сказки мы любим всё-таки за волшебство. А в чужих сказках волшебство новое, незнакомое, незатёртое... С большим жаром впитываем мы другую культуру, пока не надоест (потом возвращаемся к родному "Теремку"). Вот и в японских сказках потусторонние силы вызывают интерес. Весёлых японских чертей-пьяниц из сказки "Как черти старика вылечили" (она же — "Шишка справа и шишка слева") мы уже смотрели (тут). Проверим сборники на наличие других волшебных персонажей — кроме драконов (их я выделил в отдельный обзор).

Художник Л.Казбеков, яркий представитель позднесоветской книжной графики. Художник модный. "Вита Нова" издала его персональный альбом.

В альбоме есть пара иллюстраций к японским сказкам (самой книги с этими иллюстрациями обнаружить не удалось). Фантастические существа из моря и на деревьях. Красивые черти.

Художник Н.Кочергин. Сборник "Догадливая невеста".

И сказка тоже "Догадливая невеста". Это людоед-оборотень. Не очень страшный. И правильно — этот оборотень туповатый, удалось его обмануть и утопить.

Художник М.Митурич и уже знакомый сборник "Японские народные сказки".

Сказка "Веер Тэнгу". Это носатый чёрт Тэнгу — смотрится как мелкий пакостник.

А это Гром (явление природы).

Художник Г.Калиновский представлен всеми книгами на японские темы: 1) сборник японских сказок "Земляника под снегом", 2) сборник "Волшебный котёл", 3) "Приключения Таро в стране гор".

Пока что складывалось впечатление, будто советские художники не очень охотно рисовали потусторонние силы. Вряд ли это была цензура — в книге "Земляника под снегом" 1968 года в большом количестве всякие чертяки нарисованы. Правда, у молодого Калиновского вся чертовщина не страшная.

Сказка "Горное чудище Омои". Персонаж, соответственно — горное чудище Омои. Этот персонаж страшный, но глупый.

А вот сказка "Груша, вверх! Груша, вниз!". Здесь тоже персонаж — горный дух. Но он другой, поскольку сказка из другого региона (острова) Японии. Этот горный дух добрый и справедливый. Задорно лупит в барабан. Этого духа Калиновский нарисовал ещё и в цвете (на обложке, которая прячется под суперобложкой издания 1968 г.). Какой радостный жёлтый фон, как на нём красный дух весело смотрится.

В сборнике "Волшебный котёл" Калиновский многие композиции из японских сказок переосмыслил в цвете. Это не раскрашенные чёрно-белые рисунки, а новые иллюстрации.

Сказка "Бочка, петушок и стрела" — черти.

Сказка "Флейтист Санта" — черти.

Сказка "Незадачливый ротозей" — черти-громовики.

Литературная сказка "Приключения Таро в стране гор" тоже предоставила Калиновскому возможность порисовать добродушных с виду чертей.

Художник К.Чёлушкин. Его иллюстрации в сборнике "Японские сказки".

У Чёлушкина собственно потусторонних сил нарисовано совсем немного. Но у него в принципе все композиции потусторонние — он уже создал общее впечатление, специально жути нагонять не надо.

Сборник сказок у Чёлушкина — постсоветский. Сказки там пожёстче. Переводчица та же — легендарная Маркова, но, видимо, раньше такие сказки массово для детей не печатались. Потусторонние силы здесь другие — расслабляться не стоит.

Например, выше мы смотрели у Митурича "носатого чёрта Тэнгу", так тот не очень серьёзно выглядел. А вот Чёлушкин иллюстрирует сказку "Треугольный сон", так там Тенгу — это "фантастические крылатые чудовища, обитающие в горах на деревьях. Тенгу умеет летать и может напускать порчу на людей: помутить разум". Такое чудовище и нарисовано соответствующе:

Есть и непривычная жуть — чисто японская, не имеющая аналогов в наших сказках. "Ноппэрапон" — это гладкий шар без единой отметины. Так и сказка называется.

А вот такие лица в этой сказке у японских ведьм.

Видимо, имеющиеся у меня иллюстрированные сборники японских сказок не очень репрезентативные в отношении нечисти. Большинство чертей и духов в сказках, ориентированных на детскую аудиторию — вроде наших леших. Не из ада они восстали.

Животные в сказках всех народов — частые персонажи. Звери попадались нам в предыдущих обзорах японских сказок, и даже как главные герои ("Обезьянье царство", например). Но сейчас сосредоточимся не на сюжете, а на технических приёмах изображения животных.

Рисовать сказочных животных можно по-разному: 1) в натуралистическом ключе, 2) как животных, но с человечьими эмоциями, 3) как людей в масках животных. Показать, что животные из японских сказок тоже можно по разному: или 1) нарядить животных в японские одежды, или 2) поместить их в японскую среду (люди, пейзаж), или 3) нарисовать животных в японской манере. Посмотрим, какие приёмы используют наши художники.

Художник Н.Кочергин. Наиболее ярко приёмы изображения животных (птиц) отражены в полноцветном сборнике "Гора солнца" (М.: Нигма, 2012).

Вот такие японские воробьи у Кочергина.

Кочергин сказочность своих животных показывает тем, что наряжает их в человечьи одежды, но в остальном придерживается натуралистического отображения. Парадокс.

Художник М.Митурич и уже знакомый сборник "Японские народные сказки".

У Митурича звери натуралистические (это не означает, что в манере реализма). Митурич так всегда рисует зверей, для сказок исключений делать не стал. То есть звери у Митурича подаются в условной манере, но мы их всех узнаём. Манера Митурича близка к манере традиционных японских рисовальщиков, такая манера отлично подходит для схватывания мгновения. Звери экзотические — змеи, тигры, обезьяны. Все гибкие, Митурич любит рисовать таких в движении.

В японских сказках действуют совсем экзотические организмы. Например, медуза в сказке "Печень живой обезьяны". Вот обезьяна беседует с медузой. Абсолютная фантастика. Но поза у обезьяны — обезьянья, частая для этих любознательных зверушек. Единственное допущение: медуза стоит на земле на своих щупальцах (но если представить себе медузу в воде, щупальца так и будут свисать).

Художник Г.Калиновский представлен уже известными сборниками: 1) Сборник японских сказок "Земляника под снегом" — у меня первое издание 1968 г. 2) Сборник "Волшебный котёл" — у меня второе издание 2013 г. И ещё появилась третья книга: литературная сказка Приключения Таро в стране гор. У меня издание 1970 г. (на Фантлабе представлено издание 1978 года)

Уже показывал мышей из сказки "В мышиной норке". Не могу удержаться, чтобы ещё раз не привести рисунок с этими озорными чёрно-белыми мышами, тем более, что их можно сравнить с цветными мышами (из другой японской сказки "Как мышке мужа искали"). Это разные периоды творчества Калиновского. Чёрно-белые мыши из сборника "Земляника под снегом" (1968) — это одна из первых книг Калиновского. Цветные мыши из сборника "Волшебный котёл" (1993) — а эта книга одна из последних.

Есть и другие звери из сборника 1968 г., столь же забавные и озорные. Обезьяны особенно хороши. У нас таких нет (в анфас на бандитских котов похожи).

У Калиновского звери — это люди, на которых надеты костюмы зверей (а сверху — японские кимоно). Даже когда звери вроде бы помещены в естественные условия, они у Калиновского имеют человеческую мимику. Вот например, какой лукавый кабанчик из "Приключения Таро в стране гор" (кабанчик слева):

Художник К.Чёлушкин и его иллюстрации в сборнике "Японские сказки".

У Чёлушкина звери даны в натуралистическом ключе. Помещены в обстановку, которая позволяет идентифицировать японские реалии. Вот сказка "Ворон и морской рак". Косящий взгляд у ворона, кстати, тоже вполне натуралистичный.

Общая стилистика Чёлушкина, конечно, чувствуется. Животные натуралистичные, но живут в авторских фантасмагориях, а иногда и в кошмарах. Вот сказка "Дворец королевы кошек", где кошки показывают свою подлинную сущность.

Ну, и как последователь Босха не может Чёлушкин обойтись без парящих рыб. Рыбы при этом натуралистически поданы.