После того, как мы вспомнили сюжет "Малахитовой шкатулки" благодаря иллюстрациям Г.Мосина (тут), можно вернуться к началу и посмотреть первые иллюстрации к этому сказу.

Сказ "Малахитовая шкатулка" в обязательном порядке присутствует во всех сборниках бажовских сказов (которые, чаще всего, и называются по этому сказу). Вот такая подборка иллюстрированных сборников с 1939 года по 1950 год (год смерти Бажова). Первые издания и современные переиздания.

Первое издание сборника сказов в виде книги вышло в Свердловске в 1939 году под названием "Малахитовая шкатулка". Обычный формат. Книга на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition110318.

Первый иллюстратор — местный художник А.Кудрин. Начало его творчества пришлось в аккурат на первые годы Советской власти, но начальные идеи были заложены русским дореволюционным модерном. Кудрин не учился в столицах, его художественное образование было очень скромным — тем удивительнее, насколько это был целостный художник.

К каждому сказу в первом издании полагалось три иллюстрации: по одной заставке, концовке и страничной иллюстрации. Заставки и концовки выполнены в технике силуэта. Страничные иллюстрации на вклейках — монохромные (техника, скорее всего, цинкография, как тогда было принято).

1) Заставка. Девочка Танюшка в подполе (голбце) примеряет на себя драгоценности из малахитовой шкатулки.

2) Кульминация. В царском дворце в Малахитовой палате взрослая Танюшка переходит в другой мир, предназначенный для неё. "Прислонилась к стенке малахитовой и растаяла".

3) Концовка. Если предыдущие сюжетные иллюстрации были ожидаемы, то этот рисунок у других художников нам больше не встретится. А ведь такая концовка поднимает ещё один пласт бажовского сказа. На рисунке — молодой барин Турчанинов смотрит в стеклянную пуговку. После того, как его якобы невеста Танюшка растаяла в малахитовой стене, он подобрал эту танюшкину колдовскую пуговку.

цитата

Глядит — на полу пуговка валяется. Из бутылочного стекла, на простую грань. Вовсе пустяковая. С горя он и схватил ее. Только взял в руку, а в этой пуговке, как в большом зеркале, зеленоглазая красавица в малахитовом платье, вся дорогими каменьями изукрашенная, хохочет-заливается:

— Эх ты, полоумный косой заяц! Тебе ли меня взять! Разве ты мне пара?

А дальше любовь к крестьянке погубила барина.

цитата

Барин после этого и последний умишко потерял, а пуговку не бросил. Нет-нет и поглядит в нее, а там все одно: стоит зеленоглазая, хохочет и обидные слова говорит. С горя барин давай-ко пировать, долгов наделал, чуть при нем наши-то заводы с молотка не пошли.

Такая "Бедная Лиза" навыворот. Или альтернативная "Золушка".

Следующий по времени иллюстрированный сборник сказов под названием "Малахитовая шкатулка" вышел в Москве в военном 1942 году. Художник — К.Кузнецов. Книга на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition161623. Фотографии иллюстраций из книги мне предоставил ув. AndrewBV.

К одному сказу — по одной цветной иллюстрации. Художник выбрал сцену примерки девочкой драгоценностей в тёмном подполе.

Девочка в диадеме. Больше никогда Танюшка не избавится от этой диадемы.

Шедевром сталинского книгоиздания считалась "Малахитовая шкатулка", изданная в Москве в 1948 году. Художник В.Баюскин максимально полно демонстрировал поощряемый послевоенный стиль. Книга 1948 г. на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition88528. Оригинального издания у меня нет, так и не собрался приобрести: к официозным сталинским иллюстраторам я равнодушен, а у букинистов книга почему-то попадалась редко и задорого. У меня современное переиздание от "Речи", на сей раз шедевр современного книгоиздания. Книга 2016 г. на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition198748.

К сказу у Баюскина три полностраничных иллюстрации: одна цветная и две монохромные.

1) Центральной иллюстрацией является сцена примерки девочкой драгоценностей в светлой избе. Простовато по сравнению с загадочной иллюстрацией Кузнецова 1942 года. Но именно эта картинка стала визитной карточкой сказа.

2) Далее Баюскин выбрал для иллюстрации момент встречи Танюшки с молодым барином Турчаниновым. Публичная примерка драгоценностей из шкатулки (больше никто не может на себе показать). Психологически сцена важная — барин на крючке.

цитата

Взяла шкатулку, разобрала уборы, — привычно дело, — и живо их к месту пристроила. Барин глядит и только ахает. Ах да ах, больше и речей нет. Танюшка постояла в уборе-то и спрашивает:

— Поглядели? Будет? Мне ведь не от простой поры тут стоять — работа есть.

Барин тут при всех и говорит:

— Выходи за меня замуж. Согласна?

На рисунке Баюскина Танюшка выглядит доброжелательной. Но у Бажова-то Танюшка держится независимо и грубовато. Её грубость будет дальше идти по нарастающей, в царском дворце заносчивость выйдет за все границы.

3) Последняя страничная иллюстрация — атмосферная. Уральский пейзаж. Угадываем Хозяйку Медной горы и громадную ящерицу. Формально — рисунок к последней строчке о том, что Хозяйка Медной горы двоиться стала.

Очередной томище под названием "Малахитовая шкатулка", выпущенный в Ленинграде в 1950 году. Художница А.Якобсон. Книга на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition110501. Нарушая хронологию, перескакиваю сразу в 1950 год, из-за необъяснимого сходства рисунков Якобсон с маленькой сюитой Баюскина.

1) Цветная иллюстрация: девочка в светлой избе склонилась над шкатулкой, примеряет драгоценности, диадему уже надела. Только намётанный взгляд угадает без подписи автора рисунка, всё как у Баюскина.

2-3) Чёрно-белые карандашные заставка и концовка. Те же темы, что и у Баюскина: публичная примерка драгоценностей и двоящаяся Хозяйка Медной горы. Ладно, хоть техника и композиция разные.

После прохода сквозь стену в Малахитовой палате царского дворца Танюшка стала дублем Хозяйки Медной горы. Видать, с самого начала "каменной девкой" была.

Интересная книжка обычного формата была издана в Москве в 1948 году. Книга на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition110601. "Профиздат" почему-то. Руководство издательства, наверное, слабо представляло правильную партийную линию в книжной графике. Привлекли натрадиционного художника, скорее даже дизайнера, В.Роскина.

1) Заставка, на которой взрослая девица в одиночестве перед зеркалом примеряет украшения. Лицо холодное, породистое. Под описание бажовской Танюшки больше подходит, чем кругломорденькая деваха у Баюскина.

2) На цветной вклейке — формалистический метод. Едет Танюшка в столицу из сердца Уральских гор и идёт по залам царского дворца.

Парадный сборник к юбилею Бажова, выпущенной в его родном Свердловске в 1949 году. Книга на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition110467. Коллектив местных художников. Думаю, что возможность издавать в провинциальном Свердловске парадные книги Бажова очень способствовала формированию самобытной уральской школы книжной графики. К сказу "Малахитовая шкатулка" одна чёрно-белая (обесцвеченная?) иллюстрация художницы Е.Гилёвой.

То, что было центральным и в первом уральском издании "Малахитовой шкатулки": Танюшка тает в стене Малахитовой залы царского дворца.

Это, понятно, самый мистический момент сказа. Столичные иллюстраторы эту мистику проигнорировали — всё девчушек в кокошниках рисовали. А уральские художники упорно к мистическому эпизоду обращались. Свобода провинциальных нравов.

Сказ "Медной горы хозяйка" был для 1936 года странным и даже подозрительным в качестве "рабочего фольклора". Степан сам не додумался обозвать приказчика "душным козлом", эти слова ему Хозяйка медной горы велела передать — он и передал безропотно. Степана выпороли и посадили в забой на цепь. А он там на радость эксплуататорам норму выработки поднял, а потом ещё по личному распоряжению барина небывалые редкости добывал, за что выслужил вольную. Нет борьбы рабочего класса.

И вот в 1939 году Бажов пишет сказ с теми же исходными данными, где героем у него настоящий бунтарь, который поблажек от классовых врагов не получил. Но и спасения в XVIII веке получить было не от кого, кроме как от Хозяйки медной горы. Это сказ "Две ящерки".

Вроде бы и проходной сказ, но захватывающий. Как это частенько бывает у Бажова, интересный историко-социологический очерк резко перетекает в мистическое горно-заводское фэнтэзи. Для советской довоенной литературы это было единичным и очень ярким формально-структуралистическим приёмом. В наши дни этот приём писатели затрепали, но Бажов не устарел.

Художники, которые оставили иллюстрации к "Двум ящеркам" все нам знакомые. От 1930-х до наших дней. В "Двух ящерках" перевешивает историко-социологическая составляющая. Некоторые художники отразили только эту составляющую (Г.Перебатов, В.Панов, А.Белюкин, И.Ушаков).

Бажов формально описывает события XVIII века (причём, второй половины): строительство казной металлургических заводов на Урале и переход их в частные руки. В небольшом округе, который относится к Бажовским местам (окрестности Екатеринбурга в радиусе 50 км) заводчиком-кровопийцем, владельцем крепостных крестьян, был полумифический Турчанинов (конкурент Демидовых и Строгановых).

Первый свердловский иллюстратор А.Кудрин антураж XVIII века вводит на заставке.

Бажов довольно подробно описывает как "немцы" (мастера, выписанные не столько из германских государств, сколько из Швеции) признали заводик бесперспективным (почему казна от него и избавилась), а местные "старички" смогли сделать выплавку металла рентабельной. Поэтому иллюстратор военного времени — В.Таубер — на заставке рисует спесивых опозорившихся "немцев".

Некоторые художники помещает этот и другие сказы в реалии конца XIX века, но как раз с отменой крепостного права промышленность Урала окончательно утратила своё значение (вплоть до первых Пятилеток). Потому у Бажова и нет сказов про вольнонаёмных рабочих, всё про крепостных только.

Владелец рудника и завода Турчанинов просил "старичков" поднять завод, сулил облегчение. "Старичкам" лестно такое внимание, позволили себя облапошить, да других на новые места зазвали (у крепостных рабочих сложный статус был). А облегчение и не наступило. Обманул Турчанинов.

Рабочие пошли к барину Турчанинову напомнить про обещания. Громче всех буянил молодой парень Андрюха, требуя справедливости. Вот эту сходку многие художники советского времени отразили, представив стихийную челобитную как бунт, а то и революционное выступление (у палехских живописцев особенно — там аж казаков с винтовками вызвали для подавления — настоящий 1905 год).

Но поскольку все секреты производства уже стали известными, Турчанинов выпорол всех буйных (кого из "старичков" и насмерть забили). Андрюху тоже жёстко (с солью) выпороли. Он затаился, вошёл в доверие, получил доступ к печам и в отместку барину вывел полностью из строя ("заморозил", "посадил козла") две печи. За это Андрюху "схватили да в гору на цепь" (как Степана в "Хозяйке медной горы").

Андрюха провёл на цепи в забое "полгода ли год". Это медленная смерть.

Прощения Андрюхе не было, да он, видать, и не вымаливал его у барина. Хозяйка медной горы ему тоже не помогала (хотя Перебатов изобразил её в забое на втором плане: смотрит, наблюдает за Андрюхой). И вот именно на Хозяйку медной горы Андрюха и возроптал в конце: "Зря люди про Хозяйку горы сказывают. Будто помогает она... Какая она Хозяйка! Пустое люди плетут, себя тешат".

цитата

Подумал так да и свалился, где стоял. Так в руднишную мокреть и мякнулся, только брызнуло. Холодная она – руднишная-то вода, а ему все равно – не чует. Конец пришел.

Конец Андрюхе пришёл. Однако очнулся он без кандалов на поверхности: травка, солнышко... Какое-то волшебное питьё...

Две ящерки, давшие название сказу, показали Андрюхе тайный путь под землю.

А там — баня, явства... Это, конечно, чертоги Хозяйки медной горы, но сама она не показывается — только две ящерки присутствуют. Любят наши художники показывать, как голодный человек наедается.

Андрюха совершает вылазки на рудник, морозит ещё несколько печей. Поскольку он считается погибшим (заваленным в забое), в ужасе все — и товарищи по работе, и барин. Примечательно, что свои диверсии Андрюха делает самостоятельно — Хозяйки медной горы по-прежнему не видно.

Андрюху начинают выслеживать. Кольцо начинает сжиматься.

Андрюха решает покинуть родные места и гостеприимное подземелье. Тут ему Хозяйка медной горы и показывается. Две Хозяйки медной горы.

Это из оставленного нами на потом сказа "Малахитовая шкатулка". Дочь Степана сама превратилась в Хозяйку медной горы, в ещё одну Хозяйку. Потому и "две ящерицы", что две Хозяйки.

Вот у О.Коровина показана какая-то девчонка в роли Хозяйки медной горы — это он пытается показать младшую Хозяйку (хотя дочь Степана в момент превращения была уже взрослой девушкой).

Позднее, в новой сюите иллюстраций к циклу о Хозяйке медной горы О.Коровин показывает эту Хозяйку в каждом сказе разную, они у него непохожи между собой. И, действительно, у Бажова Хозяйка медной горы многоликая. В сказе "Хозяйка медной горы" она была влюблённо-печальная, в "Горном мастере" будет гневно-ревнивая, ну а здесь, в "Двух ящерках" — лёгкая и спокойная. Коровин её даже слегка кокетливой нарисовал.

Современные интерпретаторы, наверное, могли бы сказать, что вся вторая часть сказа — это предсмертный бред Андрюхи. Если принять эту интерпретацию, то будет объясним резкий перепад между двумя частями сказа. Этим же можно было бы объяснить и умиротворённую двоящуюся Хозяйку медной горы. Такой она никогда не была, но отмучившийся Андрюха такой её увидел — единственную покровительницу крепостных горно-заводских рабочих.

Продолжаю обзор иллюстраций к сказу "Медной горы Хозяйка". Среди отдельных изданий обнаружился раритет.

Главный сталинский иллюстратор сказов Бажова — В.Баюскин. Роскошная книга — "Малахитовая шкатулка" — с его иллюстрациями вышла в 1948 году, переиздана "Речью" в 2016 году. В этом томище 24 цветных страничных иллюстраций + чёрно-белые заставки и концовки. В 1952 году вышло бюджетное издание всего с четырьмя цветными вклейками. А оказывается, в 1952 году была ещё отдельная книжка "Хозяйка Медной горы" в мягкой обложке. Вот они: баюскинские книги (фолианта 1948 года у меня нет — есть современное переиздание).

В большом томе сказу "Медной горы Хозяйка" посвящена вот такая цветная иллюстрация, наклеенная на паспарту (даю фото с первого издания 1948 г., взятое отсюда: https://polny-shkaf.livejournal.com/19384...).

Эта же иллюстрация имеется в бюджетном издании 1952 года. А вот в отдельной брошюре картинка совсем другая (слева вверху).

Отдельное издание 1952 года и рассмотрим.

Название сказа на обложке отредактировано (видимо, незамеченная ошибка).

Эту книжку я случайно увидел на "Озоне" — информации на скорую руку не обнаружил, гарантий насчёт наличия внутренних иллюстраций не было. 600 рублей. Рискнул и купил. Получил в самом конце декабря 2015 года, в предновогодней атмосфере. Оказалась полноценная сюита цветных иллюстраций.

Сейчас пытался повторно найти информацию по этому изданию — ничего. Всплывает фотография обложки с "Озона" — это моя подклеенная книжка. И всё. Так что издание редкое.

1) Волшебство в сказах Бажова долго не давалось иллюстраторам: в сталинское время, если это не была сказка про Бабу-Ягу, не умели соединять самый что ни на есть реалистичный быт с потусторонними силами. Раздумывая над статусом Хозяйки медной горы в русском фольклоре, я пришёл к выводу, что это персонаж античной мифологи — Венера, которую Бажов перенёс в уральские подземелья (надёжно спрятав первоисточник). И как это было рисовать в 1950-е годы художникам-реалистам?

В первых иллюстрациях были попытки передать загадочную атмосферу через региональный колорит: "Седой Урал" и т.п. У Басюкина структурно важные рисунки на титульном листе и на задней стороне обложки задают этот тон.

Обычные пейзажи акварелью у Басюкина получились очень проникновенными. И какое разноцветье, безупречно подобранное!

2) Помимо цветных рисунков, Басюкин даёт на страницах, занятых текстом, чёрно-белые перьевые наброски.

Это тоже пейзажи, и тоже очень близкие к натуре.

3) Первые строки сказа: "Пошли раз двое наших заводских траву смотреть". Проиллюстрированы, в общем-то, тоже ради пейзажа (никакого значения для сюжета долгое вступление не имеет, это сугубо формалистический приём имитации устных рассказов тёмных людей).

Уже из рисунка на обложке было понятно, что ничего потустороннего Баюскин в Хозяйке медной горы видеть не намерен: девка как девка (у Бажова именно "девка" при первом взгляде упоминается, но это из-за её косы: незамужняя женщина).

А ведь это страшная дева-мстительница (её изощрённые казни в других сказах разворачивается). Ну да, предлагает жениться, но сама про себя говорит, что она "каменная" (тут другая Венера вспоминается, из новеллы Мериме — медная статуя, задушившая избранника в объятьях).

Волшебную сторону Хозяйки демонстрирует её способность к метаморфозе: превращению в ящерицу. Здесь метаморфоза не закончена: тело ящерицы, голова человечья.

Реакция Степана: "Тьфу ты, погань какая!". Глядя на эту картинку, веришь, что погань.

1) Степан передаёт приказчику ругательные слова Хозяйки (ей совсем не нравится, что люди без её спроса разграбляют её подземные кладовые). Художники эту сцену изображают как вызов эксплуататорам — зачатки бунта. Хозяйка медной горы — организатор и идейный вдохновитель пролетарских выступлений.

2) А пока что Степан был выпорот и посажен на цепь в забое.

Нельзя было советскому художнику отказаться от возможности показать подневольный труд при царизме. Но в подобных эпизодах для адекватной передачи бажовского настроения мало реалистической манеры: этот ад требует Босха, а не Репина.

Баюскин продолжает развивать линию Хозяйки как деревенской девки в самом соку. К тому же, формально Хозяйка медной горы показывает Степану своё приданое. Такую бытовую сцену Баюскин и рисует.

1) Степан находит невиданные ранее малахитовые глыбы, из которых можно и колонны для Исаакиевского собора вытачивать.

2) Разговор с барином: приказчики обманули насчёт вольной, теперь никому не верю. А ведь барин давал честное дворянское слово — нет, вольная вперёд. Пришлось барину согласиться.

Интересно, что Степан с барином на равных держится: два самодостаточных человека. Это вот холуи барские Степана оценить не могли. Не это ли имел в виду Бажов — и передал Баюскин? Потом, в других сказах, пришлось Бажову выправлять линию, истреблять человечность в барах.

Степан не смог забыть Хозяйку медной горы, всё бродил по горам, да и помер в лесу. Игуана, которая сидит рядом с мёртвым Степаном — это Хозяйка медной горы. Вроде бы даже в точности по Бажову:

цитата

...около покойника ящерку зеленую видели, да такую большую, каких и вовсе в наших местах не бывало. Сидит будто над покойником, голову подняла, а слезы у ей так и каплют

Но всё же это, наверное, не игуана должна быть — а крупная, но, по-прежнему грациозная, ящерица-змейка. Долго ещё придётся художникам Бажова разгадывать...

Продолжаю обзор сборников, где к "Серебряному копытцу" только одиночные иллюстрации. Сегодня — сборники конца 1940-х — начала 1950-х гг. А также примыкающие по стилистике к этому времени художники И.Кузнецов и Н.Кочергин.

Фактически это период позднесталинской иллюстративной графики, который искусствоведы зовут "станковизмом" (станковая — это самостоятельная большая картина, чаще маслом, в реалистическом каноне). При "станковизме" иллюстрации обладают глубиной, но существуют отдельно от текста, не встроены в книгу. Хотя "станковизм" — это ещё не самое худшее, это ведь яркие картины. А вот как назвать чёрно-белые картинки на газетной бумаге, с мельчайшими реалистичными деталями, которые сливаются в тоскливую сеточку?

В 1949 году (к 70-летию Бажова, вероятно) вышли несколько сборников сказов, в том числе и в подарочном варианте с иллюстрациями на вклейках.

Свердловский 1949 года сборник "Малахитовая шкатулка" — максимально полный (возможно, канонический). Несколько разных (уральских) художников. Иллюстрации страничные на вклейках — цветные и чёрно-белые. Цветные иллюстрации проложены калькой, а чёрно-белые — нет.

Свердловский сборник на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition110467.

Скан суперобложки в PDF — во вложении.

К "Серебряному копытцу" — чёрно-белая иллюстрация О.Коровина. Несмотря на то, что чёрно-белая — это "станковая" иллюстрация. Летят Мурёнка и Серебряное Копытце! Любили потом художники рисовать этот полёт. А первым его Коровин изобразил.

А было ещё интересное издание сказов Бажова, сделанное московским Издательством литературы на иностранных языках. Там О.Коровин был единственным иллюстратором. На русском языке сказы с этими иллюстрациями не выходили. Сказы были выпущены на нескольких языках (встречал упоминания об английском, испанском и одном из языков Индии). У меня издание на немецком языке. На титуле год не указан, к печати подписано в октябре 1955 года. Книги на Фантлабе пока нет, подал заявку.

В этой книге — цветные иллюстрации на вклейках. Но у Коровина к "Серебряному копытцу" только черно-белая заставка. Вот она.

С О.Коровиным мы уже встречались, когда смотрели иллюстрированные издания "Евгения Онегина". Прославился же Коровин иллюстрациями к Бажову. Но даже не этими, книги с которыми в пятидесятых годах выходили, а позднейшими — шестидесятых-восьмидесятых годов. Однако в позднейших своих сюитах Коровин "Серебряное копытце" больше не рисовал. Так что сегодняшние картинки — единственные в коровинской бажовиане.

Московское юбилейное издание 1949 года. Илюстратор В.Баюскин. У букинистов о-очень ценится это издание. Поскольку я фанатом сталинской иллюстрации не являюсь, в цене сойтись мы так и не смогли. Нет у меня этого подлинного издания. Но в 2016 году "Речь" переиздала баюскинские картинки. Тоже было недёшево, но всё же в несколько раз дешевле, чем у меня за подлинник просили. Я-то думаю, что переиздание получилось лучше, чем оригинал.

Книга известная, новое издание есть у многих (на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition198748).

В Сети чуть не полностью отснята вся книга. Начинать поражаться можно уже от суперобложки с тиснением и с огромными клапанами. Так что даю только общее представление об этом фолианте.

Художник В.Баюскин на Фантлабе: https://fantlab.ru/art6793. К "Серебряному копытцу" у него чуть-чуть полноценная сюита не получилась: заставка, концовка и две страничных илюстрации.

А вот страничные "станковые" иллюстрации.

На обороте первой страничной иллюстрации, где Дарёнка прикорнула, в книге дана привязка к тексту — неверная, как мне кажется. На обороте картинки значится, что Дарёнка с кошкой у печи — это в чужой семье, куда за сироткой Кокованя пришёл. Но там ведь Дарёнка не спит, а, напротив, очень живая. На самом же деле, на первой картинке — Дарёнка одна в зимнем лесу, прикорнула в ожидании пропавшего Коковани.

Это подтверждается картинками из другого издания — тонкой книжки, где Баюскин отрисовал весь сказ. Это московское издание Полиграфической диплома II степени фабрики Москворецкого райпромтреста (1949). У меня этой книжки нет. Полностью она размещена на сайте Музея детской книги: https://kid-book-museum.livejournal.com/1.... Сканы оттуда.

Вот картинки про Дарёнку, которая осталась одна. Вот она задремала с Мурёнкой.

А вот продолжение про козлика.

Из странностей (изюминка, на самом деле) вот что: в большом фолианте на крыше балагана самоцветы высекает изящный олень. А в концовке — козёл домашний бородатый. Сомневался Баюскин, остались два варианта изображения Серебряного Копытца.

Ещё одно торжественное издание сборника сказов — ленинградское 1950 года (последний год жизни Бажова, который умер в декабре пятидесятого). Иллюстратор — Александра Якобсон. Парадные иллюстрации — цветные на вклейках, всё как положено (калька тоже есть). Книга на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition110501. У меня эта книга без суперобложки.

Художница на Фантлабе: https://fantlab.ru/art3398. К "Серебряному копытцу" страничной цветной иллюстрации нет, имеются только заставка и концовка. Может, и хорошо, что цветной иллюстрации нет — она была бы слишком помпезной. А эти карандашные рисунки — очаровательны. Шестидесятничество в них уже проглядывает (не из пустоты оно взялось).

Хорошей художницей была Якобсон.

Сборник сказок русских писателей под названием "Лукоморье" ("Детгиз", 1963).

Книга издана в 1963 году, но она вся ещё в сталинских временах (даже и по технике: промежуточным звеном между художником и книгой выступает гравер). Переиздание, конечно, а когда было первое издание — неведомо.

Есть несколько сказов Бажова. Иллюстратор "Серебряного копытца" — один из Кузнецовых с инициалом "И." Наверное, это он на Фантлабе представлен: https://fantlab.ru/art6047. Гравировал картинки для репродуцирования в книге Ф.Быков.

Типичные заставка-страничная иллюстрация-концовка.

Серебряное Копытце — козёл домашний бородатый. На рогах пять завитушек (якобы, "веточек" бажовских).

А вот Кочергин, чьи иллюстрации тоже увидели свет гораздо позднее, представляет лучшие стороны сталинской графики: полноцветье и уют.

С Н.Кочергиным мы уже неоднократно встречались в пушкинских сказках (https://fantlab.ru/blogarticle53385).

У меня современные издания картинок к бажовским сказам. Иллюстрации Кочергина вышли в разных издательствах и в разное время, но готовила их одна команда. Сначала вышла книга "Малахитовая шкатулка" ("Нигма", 2012), потом открытки "Сказы Бажова" ("Речь", 2016).

Как всегда, интересные подробности в блоге Марии Дёминой:https://red-balls.livejournal.com/196952....; https://red-balls.livejournal.com/13767.h... (жалко, что эскизов к "Серебряному копытцу" не показала).

В аннотации к книге указано, что в основе — 12 рисунков художника, созданных специально под открытки, которые вышли в 1966 году в издательстве "Художник РСФСР".

Многочисленные перепечатки этого сообщения привели к тому, что в Интернете на запрос "Художник РСФСР" (1966) никаких открыток этого года издания не находится. Воспроизводится без конца только аннотация с разных адресов. Случайно удалось выйти на открытки (увеличенного формата, так что собственно и не открытки), изданные в Ленинграде (наверное, в "Художнике РСФСР") в 1973 году. Этот вариант с текстом на лицевой стороне.

Ну вот, теперь спокойно посмотрим картинки Кочергина к "Серебряному копытцу". Сначала — открытка как первоисточник, потом — книга.

Вот эта открытка: бóльшая часть — полноцветная иллюстрация с центральным эпизодом (Серебряное Копытце и Дарёнка), а внизу — меленько три эпизода из сказа.

Теперь книга "Малахитовая шкатулка". Книга на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition125391. Картинок мало, поэтому страницы расфрантили дизайнеры.

Открытку разбили: сделали страничную иллюстрацию (на вклейке) и картинки на полях.

А вот ведь не косуля у Кочергина, а козёл бородатый (с пятью рогами)!

Пока общий счёт равный (3:3). Три благородных оленя против трёх козлов. Прям вот чувствуется, как сталинская эпоха на художников давила.