Приступаю к обзорам стихотворной сказки К.Чуковского "Муха-цокотуха" (1924 год). Как? Как омерзительные (для человека) муха и комар стали положительными героями, а полезный (для человека) паучок — отрицательным? Да рядом с таким нравственным переворотом все современные так называемые "повестки" рядом не стояли. Тема серьёзная — это вам не прозрачные "Маленькие трагедии" Пушкина.

Что с мухами и пауками происходит в народном творчестве? Когда-то мы смотрели белорусскую сказку "Муха-певунья" (отдалённый вариант "Теремка"). Очень близкие параллели с литературной сказкой Чуковского — муха обворожительна. Был персонаж по прозвищу Мизгирь, т.е. Паук в сказке Островского "Снегурочка". Но это человек, не насекомое.

Но существует известная русская сказка "Мизгирь" про настоящего паука. И иллюстрации к ней имеются двух замечательных художников. Посмотрим.

Я сказал, что сказка "Мизгирь" известная, но известная она, кажется, из-за иллюстраций Г.Нарбута. Выдающийся памятник русского модерна был издан Кнебелем в 1910 году. Тоненькая книжка с двумя сказками. На обложке от "Теремка" — череп, от "Мизгиря" — насекомые.

На сайте РГБ есть такая оцифрованная книга: "Об изданиях сказок для детей" / [Ред. библиограф К. Кипарисова]. — М.: Детгиз, 1955. Книга вполне сталинская. Вот такой фрагмент на странице 18:

Кто бы после этого не захотел почитать "Мизгиря"? А как прочитаешь "Мизгиря", так и понимаешь, что всё правильно сталинские методисты говорили: сказка нехарактерна для народного творчества, в народе непопулярна, детям недоступна [для понимания]. В общем, сказка только для продвинутых модернистов (так и хочется сказать Нарбуту: "Нас мало избранных...").

Текст, конечно, шикарный. Вот минимальная обработка Алексеем Толстым той сказки, что есть у Афанасьева.

цитата

В старопрежние годы в красну весну, в теплое лето сделалась такая срамота, в мире тягота – стали появляться комары да мошки, людей кусать, горячую кровь пускать.

Появился паук-мизгирь, удалой добрый молодец, стал он ножками трясти да мережки плести, ставить на пути, на дорожке, куда летают комары да мошки.

Муха пролетала да к мизгирю в сеть попала. Тут ее мизгирь стал бить да губить, за горло давить. Муха мизгирю взмолилась:

– Батюшко мизгирь, не бей ты меня, не губи ты меня: у меня много останется детей-сирот – по дворам ходить и собак дразнить.

Тут ее мизгирь и отпустил. Она полетела, всем комарам да мошкам весть посылала:

– Ой, вы еси, комары да мошки, убирайтесь под осиновое корище! Появился мизгирь-борец, стал ножками трясти, мережки плести, ставить на пути, на дорожке, куда летают комары да мошки. Они и полетели, забились под осиновое корище, лежат мертвы… Мизгирь пошел, нашел сверчка, таракана и лесного клопа.

– Ты, сверчок, сядь на кочок – курить табачок; а ты, таракан, ударь в барабан; а ты, клоп-блинник, поди под осиновое корище – проложи про меня, мизгиря-борца, добра молодца, такую славу, что меня вживе нет: в Казань отослали, в Казани голову отсекли на плахе и плаху раскололи.

Сверчок сел на кочок курить табачок, а таракан ударил в барабан; клоп-блинник пошел под осиновое корище и говорит:

– Что запали, лежите мертвы? Ведь мизгиря-борца, добра молодца, вживе нет: его в Казань отослали, в Казани голову отсекли на плахе и плаху раскололи.

Комары да мошки возрадовались и возвеселились, в разные стороны залетали, да к мизгирю в сеть и попали. Он и говорит: – Так-то почаще бы ко мне в гости бывали!

Афанасьев записал сказку в Зауралье от одного-единственного сказителя, других вариантов нет. Поэтому сказка, действительно, непопулярная, но Алексей Толстой её не случайно в свой сборник включил — пленился абсурдом и энергией.

Для книжки 1910 года с иллюстрациями Нарбута был взят сильно упрощённый афанасьевский текст. Концовка вообще дурацкая: "А Мизгирь говорит: "Что это вы очень мелки! Почаще бы ко мне в гости бывали, пивца-винца испивали и нам бы подавали!". Мизгирь-то комаров да мушек не изничтожал, а у себя в ласковых сетях гостей радушно привечал. Видать, поденщик, которому заказали редактирование текста, уловил общий радостный настрой сказки, но не смог сопоставить его с издевательскими словами Мизгиря (который до того проявил редкое милосердие). В общем, получилось как у Чуковского: "Будет, будет мошкара // Веселиться до утра". А что Мизгирь, он на самом деле — простой русский паук.

Ну ладно, начнём, наконец, картинки Нарбута глядеть. Помимо обложки Нарбут даёт общую иллюстрацию к обеим сказкам на второй странице обложки: вверху страницы заснеженная пустыня из "Теремка", внизу — комар из "Мизгиря". Убийственное сочетание.

"Теремок" из этой книжки мы уже смотрели — страшная вещь. Нарбута душит ненависть к русскому самодержавию. В иллюстрациях к "Мизгирю" Нарбут другой, хотя и Мизгирь ведь — кровопиец. Но пьёт кровь других — настоящих — кровопийцев. Кровопивец моего кровопийцы... В общем, Нарбут решил воздержаться от нравственных оценок, не смог сделать выбора между пауком и мухой.

Иллюстрации к "Мизгирю" — отстранённые.

1) Итак, лето. Появились комары да мошки. Двойственное чувство.

Пушкин о том же:

цитата

Ох, лето красное! любил бы я тебя,

Когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи...

2) До и после. Надо вглядываться, чтобы заметить насекомых (всё как в жизни). Слева: пустая сеть, все мошки извещены о том, что Мизгирь объявился. Но паук уже проводит операцию по дезинформации: сверчок сел "на кочок", таракан бьёт в барабан. За кадром клоп уверяет всех, что паука уже и в живых-то нет. Справа: ночная охота. В сети к Мизгирю летят комары да мошки, таракан всё ещё сидит на барабане.

3) Две гусеницы в концовке: всех не передушишь! Скоро новые родятся летуны.

Неожиданно сказка "Мизгирь" попала в этот вот современный сборник сказок для младшего возраста.

Е.Антоненков — один из самых заметных современных иллюстраторов с большим культурным багажом. Он-то и картинки Нарбута видел, и Чуковского читал. Несогласен с обоими.

1) Совершенно невозможно пройти мимо потешной сцены сообщников Мизгиря, нанятых им для компании дезинформации. Хорошо Антоненков популяризирует этот абсурдистский фрагмент.

цитата

Сверчок сел на кочок курить табачок, а таракан ударил в барабан; клоп-блинник пошел под осиновое корище и говорит:

– Что запали, лежите мертвы? Ведь мизгиря-борца, добра молодца, вживе нет: его в Казань отослали, в Казани голову отсекли на плахе и плаху раскололи.

2) Ну и образ паука-кровопийцы подан в абсурдистском духе: весёлый Мизгирь, искренне зазывающий на смерть радостных мушек.

цитата

Комары да мошки возрадовались и возвеселились, в разные стороны залетали, да к мизгирю в сеть и попали. Он и говорит: – Так-то почаще бы ко мне в гости бывали!

Ну что ж, читал всё-таки Чуковский "Мизгиря":

1) Муха-жертва, которую паук схватил и которая молит о пощаде. "Вот это хорошо", — думает Чуковский. Паук муху отпускает. "А вот это непорядок, неправдоподобно. Это мы вычеркнем".

2) Таракан в барабан. "Надо запомнить", — думает Чуковский.

3) Ложный слух: паука "в Казань отослали, в Казани голову отсекли на плахе и плаху раскололи". Чуковский задумался: "А что, если пауку по-настоящему голову отрубить? Причём на месте, без Казанской чрезвычайки?"...

Три басни, посвящённые событиям Отечественной войны 1812 года, иллюстрации к которым имеются только у Нарбута, целенаправленно подбиравшего басни этой тематики. Точнее, в моих сборниках иллюстраций других художников к этим басням нет: собрание далеко не полное, но выборка всё равно репрезентативная.

Считается, что басни должны быть построены на иносказании — это игра для посвящённых. Все читают про собачью драку, и только некоторые понимают, что это про Венский конгресс. Снобистский такой жанр. А бывает и так: злободневность прошла, и в басне только банальная схема осталась. У Крылова все поводы написания басен забыты, но воспринимается всё с увлечением (даже просто собачья драка захватывает). Статус классика зря не даётся.

Одна из немногих басен, которая не содержит двойного дна — это "Ворона и курица". Там с первых строк прямым текстом — про Кутузова, про сдачу Москвы, про исход населения. Про французов, которые с голоду ворон жрут. Вроде и не басня даже — сказка из жизни животных в конкретную эпоху. А захватывает.

цитата

Когда Смоленский Князь,

Противу дерзости искусством воружась,

   Вандалам новым сеть поставил

И на погибель им Москву оставил,

Тогда все жители, и малый и большой,

   Часа не тратя, собралися

И вон из стен московских поднялися,

   Как из улья пчелиный рой.

Иллюстрации Нарбута к столетней годовщине Отечественной войны. Рисунки из сборника "1812 год в баснях Крылова". Силуэты.

Классно Нарбут нарисовал: огромная курица на возу, а кучером — человек таких же размеров. А вот ворона — обычных размеров. Её же французы есть будут. Нехорошо получилось бы, если бы Нарбут её как курицу нарисовал: с человечьим телом и размером с человека. Канибализм ведь будет.

Традиционные страничные украшения: исторические зарисовки.

Ворона-то осталась в пустой Москве потому что

цитата

"Так мне с гостьми не мудрено ужиться,

А может быть, еще удастся поживиться

Сырком, иль косточкой, иль чем-нибудь.

Прощай, хохлаточка, счастливый путь!"

Казалось бы, высмеивается селюковская смекалка — поймали европейцы воронушку и говорят: "Думала, самая умная?". Но у Крылова оказалась философская концовка, и какая-то выстраданная. Совсем не про голодных французов.

цитата

Так часто человек в расчетах слеп и глуп.

За счастьем, кажется, ты по пятам несешься;

   А как на деле с ним сочтешься –

   Попался, как ворона в суп!

Соблюл-таки Крылов и в этой басне требование иносказания!

Басня, которая имеет косвенное отношение к "героям 1812 года". Про благотворительность. Птенцы остались без матери. Лисица сидит под гнездом и призывает всех птиц сделать что-нибудь для сироток. Птенцы, поверив лисице (или просто ослабев от голода), падают к ней в объятья. Лисица птенцов пожирает.

Рисунки из сборника "Спасённая Россия в баснях Крылова". Басня слишком затянутая, к числу лучших не относится. Но актуальная, конечно, с точки зрения последствий любой войны. Ну и общая злободневная тема — про благотворительность под руководством деловых людей.

Помню эту басню отчётливо. Классе в четвёртом просматривал на удивление полный сборник Крылова в серии "Школьная библиотека", что-то читал, но в памяти отпечатался именно "Чиж и ёж". Историей я увлекался, так что понял, о чём идёт речь. Детская бескомпромиссность: расстроился, что дедушка Крылов был таким подхалимом. Теперь пишут, что это издёвка Крылова. Но думаю всё же, что подхалимаж: Крылов мне кажется человеком Осьмнадцатого века, когда грубые прогибы перед власть предержащими были нормой. И постоянное обличение льстецов этому не противоречит — оно тоже в духе Осьмнадцатого века.

Рисунки из сборника "Спасённая Россия в баснях Крылова".

Чиж чирикает, но умолкает, как только восход Солнца-Феба начинают воспевать соловьи.  

цитата

Мой Чиж замолк. «Ты что ж»,

Спросил его с насмешкой Еж:

«Приятель, не поешь?»

Забавно смотрится голова ежа с прилизанными иголками на человеческом теле — без подсказки не догадаешься.

цитата

Сквозь слез Чиж бедный отвечал:

«А слабым голосом я Феба петь не смею».

Так уж сразу и со слезами.

Бедный Крылов оправдывается:

цитата

Так я крушуся и жалею,

Что лиры Пиндара мне не дано в удел:

Я б Александра пел.

А почему он всё же не написал оды Александру? Крылов — худший по технике из русских стихотворцев (даже на фоне Тредиаковского). Как он ломает язык и уродует слова, чтобы соблюсти размер! Такое только в баснях и можно терпеть.

Переходим к малоизвестным басням на тему Отечественной войны 1812 года. Точнее, басням, не очень популярным у иллюстраторов.

Басня простенькая по сюжету. Обоз — это вереница лошадей, которые везут в телегах хрупкие горшки. Старый конь под гору спускается очень осторожно. Молодая лошадь насмехается:

цитата

Смотреть, так выйдешь из терпенья!

Уж воду бы таскал, коль нет в тебе уменья!

Гляди-тко нас, как мы махнем!

Не бойсь, минуты не потратим,

И возик свой мы не свезем, а скатим!

Кто прав?

Иллюстрации Нарбута к столетней годовщине Отечественной войны. Рисунки из сборника "1812 год в баснях Крылова".

Параллели в басне очевидны: старый мудрый конь — это осторожный Кутузов. Но как Нарбуту соблюсти его концепцию иллюстрирования басен? Нарисовать Кутузова с головой коня? Было бы интересно, но художник убоялся обвинений в кощунстве. Нарисовал напрямую Кутузова, ладно хоть на коне (надеюсь, конь старый и осторожный).

Традиционные исторически символы и сценки.

Художники, отошедшие от исторической первоосновы басни, рисуют драматический момент. Молодая хвастливая лошадь спускается с горы быстро, не может удержать разогавшийся воз, падает, бьёт все горшки. Жабá рисует натуралистическую сцену.

Иллюстрации в виде отдельных листов в папке (М.: Изобразительное искусство, 1970). Источник: https://polny-shkaf.livejournal.com/48830....

Советские художники рисуют ту же сцену позора молодой лошади, но в условной манере.

Крылов, кстати, кинематографично описывает спуск неопытный лошадки:

цитата

Тут, выгнувши хребет и понатужа грудь,

Тронулася лошадка с возом в путь;

Но только под-гору она перевалилась,

Воз начал напирать, телега раскатилась;

Коня толкает взад, коня кидает вбок;

Пустился конь со всех четырех ног

На-славу;

По камням, рытвинам, пошли толчки,

Скачки,

Левей, левей, и с возом — бух в канаву!

Прощай, хозяйские горшки!

Стих у Крылова совсем не гладкий.

Басня про Венский конгресс 1815 года: после победы над Наполеоном галантные союзники, производя раздел Европы, чуть не начали войну между собой (так казалось непосвящённым наблюдателям). Потом это будет повторяться после каждой мировой войны.

Крылов ситуацию изобразил в виде двух собак, которые бок о бок нежатся на солнышке, а через минуту из-за неподелённой кости грызутся насмерть.

Иллюстрации Нарбута к столетней годовщине Отечественной войны. Иллюстрации из сборника "Спасенная Россия в баснях Крылова". В этой книжке не силуэты, а рисунки, стилизованные под гравюру по меди: какими были все рисунки в книгах столетней давности.

Нарбут выдерживает принятую концепцию: люди с головами животных бесстрастно позируют на лоне природы. Собачившихся союзников было много, но собак две, сколько в басне. Одна из них — в русской казачьей униформе — и вот видно, что этого простодушного сына степей с висячими ушами сейчас обманет немецкая борзая.

Оформление напоминает реалии 1815 года: гербы победителей (Россия, Австрия, Пруссия — Англии нет); поверженный наполеоновский орёл, заменённый на лилии Бурбонов.

Рачёв не столь отстранён: собачки в мундирах у него очень выразительны. Русская собака ничем не лучше иноземного друга. Советский художник не щадит царизм.

Крылов даёт избыточные вступления, подробно описывает мизансцену. Читать одно удовольствие — кто тут вспомнит про Венский конгресс!

цитата

У кухни под окном

На солнышке Полкан с Барбосом, лежа, грелись.

Хоть у ворот перед двором

Пристойнее б стеречь им было дом;

Но как они уж понаелись —

И вежливые ж псы притом

Ни на кого не лают днем —

Так рассуждать они пустилися вдвоем

О всякой всячине: о их собачьей службе,

О худе, о добре и, наконец, о дружбе.

Семёнов и рисует обычных собак, которые сначала мирно пьют вино из бокалов, а потом наотмашь бьются лапами. При виде этой картинки вспоминаются бессмертные рисунки Семёнова к рассказу "Бобик в гостях у Барбоса".

Выдающийся художник М. Майофис несколько раз иллюстрировал крыловские басни. "Собачья дружба" имеется в этой книги, которую в 2011 году издала "Вита Нова" (всё ещё продаётся, не хочет народ за побасенки пять тыщ отдавать).

Майофис сосредоточился на развязке. Собаки у него, прилично одетые, свирепо бьются:

цитата

С Пиладом мой Орест грызутся,—

Лишь только клочья вверх летят:

Насилу, наконец, их розлили водою.

Свет полон дружбою такою.

Дмитриев тоже без прикрас изображает безобразную драку за кость.

У Жабá натуралистическая сценка: собачья драка в идиллическом дворике. La Belle Époque, последние деньки перед следующей мировой бойней.

Странное дело: в моих сборниках больше всего иллюстраций к басне "Щука и кот". Вряд ли благодаря крылатым словечкам, хотя начало басни всем известно ("Беда, коль пироги начнёт печи сапожник"). Видимо, художников интригует мизансцена: водное и сухопутное животное в амбаре. Интересно же это изобразить. Щука, мыши, кот — такое сочетание в русской литературе в следующий раз будет через сто лет — в "Сказке о глупом мышонке". А пока в басне 1812 год — бегство армии Наполеона из России и переправа на реке Березине.

Историческая подоплёка такова. Уже при выпавшем снеге отступающая французская армия застопорилась на восточном берегу Березины — надо было переправы наводить. Кутузов французов преследовал (т.е. двигался в том же темпе чуть сзади и сбоку). На юго-западе от Березины с самого начала войны маневрировала так называемая третья русская армия под командованием адмирала Чичагова. На бумаге получились "клещи" — в узком месте на переправах, владея обеими берегами, русские войска должны были всех французов уничтожить (взять в плен), включая Наполеона. Не вышло. Французская гвардия прорвалась, основную часть второсортных иноземных войск бесконтактно перебила русская артиллерия. Французы рассматривают это как разгром. А кабинетные стратеги в России признали это неудачей и обвинили во всём Чичагова.

Рисунки Нарбута из сборника "1812 год в баснях Крылова".

У Крылова в басне иносказание грубоватое: решили, что это очень смешно — адмирал командует сухопутной армией. Поэтому — образ щуки, которая напросилась с котом ловить мышей в амбаре. Понятно, что кот удачно поохотился.

цитата

А Щука, чуть жива, лежит, разинув рот, —

И крысы хвост у ней отъели.

Немая сцена: кот ничего не сказал щуке, и так всё понятно. У Нарбута — очень выразительный силуэт: подтянутый кот-победитель и еле живая щука. Головы животных, фигуры человечьи.

Украшения: аллегорическая заставка и рисунок отступления измождённой французской армии.

На самом деле на Березине было продолжение кутузовской стратегии: избегать правильных сражений, французов вытеснять, отставших уничтожать. Наполеон со своей гвардией был очень силён — если бы Чичагов по-настоящему преградил ему путь, думаю, третья русская армия была бы разгромлена. Сегодняшние историки указывают, что медлил как раз Кутузов, а Чичагов бился. Наверное, в глубине души это понимали и современники тех событий. Поэтому уху из щуки делать не стали.

У Рачёва персонажи тоже одеты в военные мундиры эпохи Отечественной войны, но фигуры не человечьи — звериные (хотя и прямоходящие). Изумительный рисунок — в коте сразу узнаётся Кутузов (как мы его представляем по "Войне и миру"). Он в общем-то на щуку не особенно и злится (может, и благодарит в душе за спасение третьей армии).

По качеству воспроизведения. В старой советской книге контрастность чётче, но отдельные цвета переданы не верно — понятно, что сюртук на Кутузове-коте должен быть зелёный, а не грязно-серый. То, что у "Речи" в современном издании — точная передача подлинной иллюстрации, это понятно. Но иногда (не в этой книге) "Речь" воспроизводит такие детали (выпуклые мазки краски, карандашный контур), про которые художник точно знал, что они в книгу не попадут в связи с особенностями неважной полиграфии. Поэтому сомнения в правильности идеального воспроизведения советских иллюстраций меня не оставляют. Но пока я в ловушке: есть старое и новое издания, придётся в случае совпадения давать обе картинки как материалы для размышлений.

Книжка 1969 года в мягкой обложке (но не очень тонкая).

Иллюстрации очень интересного художника Н.Цейтлина. Этот художник с мягкой манерой и красивыми цветовыми пятнами — один из тех, кто формировал облик детской пост-сталинской книги, не порывая резко с послевоенной иллюстрацией.

Персонажи басни у Цейтлина занимают промежуточное положение: это однозначно животные, прямо они могут встать только опираясь на что-то. В общем-то они реалистичны. Но при этом на кота надет пояс, а орудие убийства мышей у него — рогатина. Не намёк ли это на крестьянскую рогатину партизанского движения 1812 года?

У Семёнова исторический антураж отброшен. Юмористический рисунок, как мыши щуку объедают.

У Гороховского — финал.

цитата

Тут видя, что куме совсем не в силу труд,

Кум замертво стащил ее обратно в пруд.

Савченко тоже изображает братскую помощь кота. Ну занеслась щука, так уже наказана.

В одной из лучших коллекций иллюстрированной книги, выложенной в ЖЖ, обнаружилось такое издание: Крылов И.А. Басни. Офорты М. Алексеева, Н. Строгановой. М. Изобразительное искусство. 1970 г. Переплет: папка; 24 листов. Источник: https://polny-shkaf.livejournal.com/48830....

Это арт-объект, отчёт профессионалов для своих собратьев. Поиски новых форм в иллюстрировании. Щука и кот — в точном соответствии с названием басни.

Забавная сценка изображена у Артюшенко, внизу страницы — силуэты, напоминающие про непосредственный источник вдохновения Крылова.

Современная графика А.Дмитриева в книге издательства "Арбор". Концептуальный лист, который выгодно будет смотреться на выставке, повешенный на стену отдельным эстампом. Хороший рисунок.

Ну и дореволюционный иллюстратор А.Жабá. Стиль модерн. Анималистический реализм. Есть тихая привлекательность в рисунках художника. Не зря их переиздают без конца в наши дни.