Обзор иллюстраций к приключениям Буратино/Пиноккио близится к концу.

Настало время тяжеловесов. Книга "Приключения Пиноккио", изданная "Никеей" в 2024 году с иллюстрациями И.Олейникова. Книга представительского класса. Олейников почему тяжеловес — потому что книга очень тяжёлая: у переплёта настоящие, а на фигуральные, толстые "крышки" (хоть и не из дерева, но из очень плотного картона).

Но есть и сюрпризы текста. Перевод в книге полный, без купюр. Выявилась шокирующая подробность, от которой советские дети были избавлены.

Олейников создал очередной шедевр. Пройдёмся по той части иллюстраций, которая соответствует приключениям нашего Буратино.

1) Вот он — похмельный столяр. Это, конечно, русский Джузеппе (у Коллоди одно упоминание о красном носе, подробно описывает дурные привычки столяра только наш А.Толстой)

2) Свара двух старичков.

1) Особенность Пиноккио — чудовищно увеличивающийся нос при вранье.

2) Фрагмент, который опустил А.Толстой в своём пересказе начала сказки: Пиноккио задремал и сжёг себе ноги (Папа Карло/Джепетто новые выстругал).

3) А вот так нарядили Пиноккио (на голове — шапочка из хлебной корки).

Это, как мы помним, случайный персонаж в итальянской сказке. Напугал, наорал, но потом отпустил и денег дал.

1) Линия с нашими любимыми Алисой и Базилио — почти целиком взята А.Толстым из итальянского первоисточника. Олейников отдаёт должное происхождению этих персонажей — любовно помещает их в декорации старого европейского города. Котейка низкорослый.

2) Сцена обжорства.

3) Радостная встреча (сейчас на Поле Чудес поведут, денежки закапывать). Старинная одежда европейских оборванцев. В позднюю осень, кстати, помещает художник начало сказки.

В "Приключениях Буратино" Алиса и Базилио под видом разбойников вешают Буратино ночью перед домиком Мальвины (в темноте не видно). И Мальвина только утром, подойдя к окну, обнаруживает это. В "Приключениях Пиноккио" первая встреча происходит раньше. В самом известном — советских времён — переводе Казакевича этот фрагмент выглядит так:

цитата

После отчаянного двухчасового бега он очутился, почти бездыханный, перед дверью домика и постучал.

Никто не ответил.

Он постучал громче, так как до него уже долетало пыхтение преследователей.

Никто не отозвался.

Убедившись, что стучать бесполезно, он в отчаянии изо всех сил заколотил головой и ногами в дверь.

Тут в окне появилась красивая девочка. У неё были волосы цвета лазурнейшей голубизны.

– Ах, Красивая Девочка с лазурными волосами, – взмолился Пиноккио, – открой мне, пожалуйста! Пожалей бедного мальчика, которого преследуют гра…

Однако он не смог договорить, так как был схвачен за шиворот, и два знакомых жутких голоса угрожающе произнесли:

– Теперь ты от нас не уйдёшь!

Пиноккио обратил умоляющий взгляд к окну, но Девочка с лазурными волосами исчезла, словно её и не было.

Странная ситуация. Красивая Девочка не пустила человечка, которому угрожала смертельная (как все думали) опасность без всякого объяснения причин. Но в первом переводе были сделаны лакуны. Вот фрагмент полного текста (в переводе К.Данини) из нашей сегодняшней книги:

цитата

После отчаянного бега, в полном изнеможении он наконец домика и постучал.

Никто ему не откликнулся.

Он постучал сильнее, а между тем сзади уже слышались шаги и даже дыхание его преследователей.

В домике опять ни звука, ни ответа.

Тогда он от отчаяния стал изо всех сил бить ногами в дверь.

У окна показалась красивая девочка с голубыми волосами и с белым, как у восковой куклы лицом. Глаза её были закрыты, а руки сложены крест-накрест на груди. Не двигая губами, она произнесла странным, тихим голосом:

– В этом доме никого нет: все умерли.

– Впусти хоть ты меня! — закричал Пиноккио умоляющим голосом.

– Я ведь тоже умерла.

– Умерла? Зачем же ты стоишь у окна?

– Я жду, когда принесут мне гроб. — Сказав это, девочка исчезла, и окно затворилось без шума.

– О красивая девочка с голубыми волосами, — кричал Пиноккио, — открой мне дверь, умоляю тебя! Сжалься над бедным мальчиком, за которым гонятся разбой…

Он не смог договорить, потому что его схватили за горло, и знакомые голоса грозно закричали:

– Теперь ты от нас не уйдёшь!

Эх, не решился Олейников мёртвое лицо Красивой Девочки показать — только голубые волосы со спины: Мальвина и есть Мальвина.

Понятно, что подобный текст для советских детей в конце 1950-х гг. не мог быть опубликован. Но ведь и Казакевич мог (как А.Толстой) просто сделать вид, что этого ночного свидания не было — утром Красивая Девочка проснётся, увидит подвешенную куклу, отправит за ней пуделя и т.д. Однако переводчик намеренно оставил неразрешённые вопросы.

Гроб, который кролики вносят на случай, если Пиноккио умрёт (а он обязательно умрёт, если не выпьет лекарства) смущал советских читателей. Но они ведь ничего не знали про мёртвую Красивую Девочку! На фоне этой жути гроб на плечах кроликов выглядит просто озорной шуткой. Ждала Красивая Мёртвая Девочка гроб, да вдруг ожила к утру — а гроб-то доставили. Не пропадать же добру, можем и Пиноккио в гроб уложить.

Абсурдность ситуации с мёртвой Красивой Девочкой, которая на утро предстаёт Феей, усугубляется тем, что этот переход никак не объясняется в тексте (просто ещё раз подошла к окну и сжалилась). А дело в том, что первоначально никакой трансформации в Фею не предусматривалось: в газетном варианте это был конец сказки. Мертвечиха не пустила Пиноккио в дом, бандиты его настигли и повесили. Поделом озорнику! И ведь итальянским детям в 1862 году это понравилось — продолжения запросили.

В общем, Коллоди пришлось историю продолжать — и Красивая Девочка внезапно перестала быть мёртвой, перестала ждать гроб для себя. Всё завертелось. А шов между двумя частями остался. Потом эта Девочка-Тысячелетняя Фея таки умерла от горя, потому что "её братишка Пиноккио покинул её" — но это уж совсем дичь, как и большинство приключений в условной второй части...

Но хотя бы приход лесных докторов Коллоди написал. А Олейников нарисовал (в центре почти невидимый — Говорящий Сверчок, который оказался в этом месте и в этой роли без всяких, как мы уже привыкли, обоснований, с единственной целью заклеймить Пиноккио).

Громадный раскладной разворот — признак представительской книги. У опустившихся слона и носорога срезаны бивни (это придумка художника — в тексте этих грозных животных нет, там обычные средиземноморские собаки, овцы, бабочки, павлины да фазаны).

Скоро Пиноккио, как и Буратино, закопает свои денежки на Поле Чудес в Стране Дураков, и на этом наши пути с Европой разойдутся. Пиноккио — в тюрьму, Буратино — в пруд.

Вот такие сборники, вышедшие почти одновременно пятнадцать лет назад: 1) Сказки. — М.: Эгмонт Россия Лтд., 2008 (худ. А.Кошкин). 2) Большая книга стихов и сказок. — М.: Machaon, 2009 (худ. И.Олейников).

Два абсолютно несхожих художника, внёсших весомый вклад в книжную иллюстрацию: А.Кошкин и И.Олейников. Как-то они уже встречались у нас дуэтом: https://fantlab.ru/blogarticle57420. Тогда же отметил удивительный факт: они ровесники, но Кошкин был замечен и обласкан ещё в молодости в советские времена, а Олейников в книжной иллюстрации стремительно выдвинулся в XXI веке. Поэтому, наверное, Кошкин воспринимается как художник старшего поколения, а Олейников — молодого.

Более того, Кошкин воспринимается как классик, а Олейников — как современный модный художник. У Кошкина последние новые сюиты выходили в 2011 году, Олейников каждый год издаёт что-то новое и дорогое. При этом только в последние годы Олейников стал выдавать нечто глубокомысленное — тут он Кошкина догоняет.

Кошкина я когда-то идентифицировал как художника, переживающего эпоху Возрождения — пусть таким и значится. Глубинный пост-модернизм. Олейников всегда осовременивает иллюстрируемые книжки. У него формальный пост-модернизм.

В 2008 году Кошкин, только единожды до того сделавший весёлого персонажа (Буратино), уже много лет пребывал в меланхолии. Муха у него несколько унылая. А Олейников в 2009 году был просто озорным художником. Сейчас бы у Олейникова получилась унылая Муха — и было бы две унылых Мухи. А так только одна унылая Муха.

У Кошкина Муха выписана близко к оригиналу. У Олейникова — очень условно, на первом рисунке голова персонажа с головой насекомого совсем не идентифицируется.

Очень чинные репродуцированные насекомые с застывшими лицами у Кошкина — немного жутковатые. Очеловеченные персонажи у Олейникова — очень беззаботные.

Кошкин много внимания уделяет Пауку. При сохранении общих очертаний этого насекомого, у него крупно выписанные черты лица — с добродушной ухмылкой в рыжей бороде. Треуголка осьмнадцатого века указывает на род занятий — пират. Пират весёлый и залихватский. Симпатизирует Кошкин этому Пауку.

Олейников в отношении Паука решил придерживаться анатомических особенностей: много лап и глаз. Типаж — скорее, "новый русский", бесшабашный бандит в костюме. Торжествующе скалит зубы.

Летит у Кошкина субтильный Комарик. Военная униформа середины XIX века. Как он собрался с диким пиратом биться? Сабелька крохотная (в моей книжке какой-то юный художник её вообще замазал — может, хотел поувесистей сделать). Но лицо у Комарика вдохновенное. Сила духа и не таких пауков побеждала.

Вот и Олейников решил, что современных пауков в галстуках только настоящий гусар в ментике сможет одолеть.

Солидные насекомые топчутся на страницах у Кошкина.

Олейников пляски только намечает силуэтами на заднем плане. На переднем плане — официальное подтверждение серьёзных намерений Комара. Муха заневестилась.

Заканчиваю обзор авторских прозаических сказок Е.Шварца (отдельная тема — его авторские пьесы и пост-модернистские киносценарии по чужим сказкам). Мы посмотрели сказки 1940, 1941 и 1945 гг. Так получилось, что последней у меня идёт первая, написанная в 1937 году, сказка "Новые приключения Кота в сапогах".

Это был пробный опыт Шварца — намётки будущих вещей: сказка, но из современной советской жизни; известный персонаж, но с новыми приключениями. Что получилось?

Всё-таки нельзя не восхищаться мастерством И.Олейникова, который находит самую эффектную сцену для единственной иллюстрации. Какой прекрасный жуткий хоррор: огромная светящаяся жаба, изо рта которой выпадает туча летучих мышей. Готика. Вот тебе и "Кот в сапогах". Разжигание любопытства — одна из функций иллюстрации (может быть, важнейшая).

Источник: сборник избранных произведений Е.Шварца 2017 года.

"Новые приключения Кота в сапогах" — очень длинная сказка. А у Майофиса к ней всего две иллюстрации (к совсем коротеньким было по три). Сказка перенасыщена действием. Но, видимо, Майофису претят боевики. Он нашёл только два психологических момента: портрет котика (концепция сборника: на шмуцтитуле портрет главного героя) и серьёзный разговор Кота с уже знакомой нам жабой. Появляются новые детали, сюжет по-прежнему окутан тайной.

Источник: сборник "Рассеянный волшебник" 1989 года.

Художница Н.Петрова, у которой были первые журнальные иллюстрации к "Сказке о потерянном времени", проиллюстрировала "Новые приключения Кота в сапогах" в Шестидесятых. Привожу цветные иллюстрации на вклейках.

Жаба, кот и дети.

Кот и жаба. Летучие мыши без жабы.

Источники: сборники Е.Шварца "Сказки. Повести. Пьесы"1960 г. и 1969 г.

Пора познакомиться с сюжетом. Подробнейшие иллюстрации Чижикова из знакомого сборника 2016 года.

1) Шварц начинает с того места, где заканчивается сказка Перро — в стихотворном переложении Жуковского, например, так:

цитата

...Кот

Остался при дворе, и был в чины

Произведен, и в бархатных являлся

В дни табельные сапогах. Он бросил

Ловить мышей, а если и ловил,

То это для того, чтобы немного

Себя развлечь и сплин, который нажил

Под старость при дворе, воспоминаньем

О светлых днях минувшего рассеять.

И вот Кот забеспокоился по случаю своего ожирения. Он прощается с маркизом Карабасом и отправляется на поиски приключений.

2) Кот устраивается крысоловом на корабль. У капитана есть жена-капитан ("– Разве женщины бывают капитанами? – У нас бывают"). Их корабли встречаются в море. Почему-то ребёнок двух капитанов отбился от рук.

3) Кот отправляется перевоспитывать ребёнка. А ребёнок не перевоспитывается, кота обижает.

4) Оказывается, жаба на ребёнка порчу наводит. Страшные заклинания:

цитата

– Направо – болота, налево – лужи, а ты, Сережа, веди себя похуже.

– Заговорит с тобою Кот, а ты ему, Сережа, дай камнем в живот.

5) Надо что-то делать.

6) Битва. Окружили жабу на крыше.

Но жаба летучих мышей напустила, окружение рассыпалось. Хорошо, два капитана подоспели, мышей разогнали, жабу снова взяли в кольцо. Она раздулась и лопнула.

7) Сын двух капитанов снова стал хорошим.

Ну что ж, мы посмотрели весь сборник сказок Шварца, проиллюстрированный Чижиковым в поздний (очень поздний) период творчества художника. Уважения к художнику не уменьшилось, но заштампованность приёмов сказалась на результате. Дело не в том, что Чижикову было 80 лет — у Ники Гольц, сделавшей свои последние сюиты к западным сказкам в более позднем возрасте уровень ведь не понизился: см..

Первая публикация сказки была в ленинградском журнале "ЧИЖ" осенью 1937 года. Октябрьский номер — юбилейный, на обложке — дети под лозунгом "Спасибо товарищу Сталину за счастливую жизнь" (особенности ленинградского говора, в историю вошёл московский вариант "... за наше счастливое детство"). На обложке ноябрьского номера — рисунок к рассказу на тему идущей в Испании гражданской войны.

К сказке Шварца рисунки сделала Е.Сафонова — ценимая ныне художница из круга неформалов-обэриутов. Удивительное чувство стиля. А какой стиль — не знаю. Советский ар-деко?

1) На первых страницах большое внимание уделено коту. Здесь рисунок — как будто цитаты из русской дореволюционной массовой иллюстрации.

2) Дистанционный разговор двух капитанов. Конструктивизм.

3) Жаба и околдованный ею мальчик.

4) Цветная страничная иллюстрация: военная операция на крыше.

5) А где же Тридцать седьмой год? А вот он. Вверху — Кот в центре счастливых детей, обнимает приближённых (так вождей рисовали на огромных холстах). А внизу — Кот проезжает на демонстрации в честь XX-летия Октября перед трибунами и с этими трибунами разговаривает.

цитата

С трибуны кричат:

— Смотрите, смотрите, какая маска хорошая!

А Кот отвечает:

— Я не маска, я — настоящий Кот в сапогах.

Тогда с трибуны говорят:

— Ну, а если настоящий, так это ещё лучше.

В марте 1945 года была опубликована последняя авторская (на оригинальный сюжет) сказка Шварца "Рассеянный волшебник". Ранняя весна 45-го не могла не подействовать даже на такого мизантропа как Шварц.

По сравнению с мрачными предвоенным сказками, "Рассеянный волшебник" — это милый анекдот. Лошадь превратили в кошку, а потом обратно в лошадь. Иллюстрации соответствующие.

Первая публикация была в журнале "Мурзилка" (1945, № 2-3). Художница — А.Порет.

Алиса Порет — загадочный персонаж советской художественной жизни. Кажется, она была больше персонажем богемной жизни рубежа 1920-х — 1930-х гг. Я начинал было собирать её иллюстрации — и бросил: рисунки и темы простоватые; даже слава первого иллюстратора русского "Винни-Пуха" (см. тут) не помогла. Но вот рисунки из "Мурзилки" за 1945 год вроде бы приоткрыли мне значение Порет для нашей культуры. Мы уже видели иллюстрации 1940-1941 гг. к другим сказкам Шварца: все художники перед войной послушно перешли на серьёзный реализм. А анекдот Шварца надо было иллюстрировать более простодушно. Тут и выясняется, что Алиса Потер своей манеры условного рисунка не изменила. Вот она и украсила весёлую сказку весёлыми рисунками.

Счастливый случай: Алиса Порет на официальные требования отойти от формализма не поддалась (думаю не из-за принципиальной позиции, а по свойственному ей легкомыслию).

Впрочем, надо учитывать и послабления военной поры. Алису Порет к рисованию для "Мурзилки" допустили только с 1944-го года. И здесь показателен новогодний, 12-й номер "Мурзилки" за 1944 год — ну очень формалистический. Отвлечёмся немного, чтобы почувствовать дух времени, когда писался "Рассеянный волшебник".

Автор иллюстрации на обложке номера не указан. Но я уверен, что это А.Порет (её композиция и её медведи — потом и Винни-Пух таким же будет). На обороте — официозное новогоднее стихотворение К.Чуковского с упоминанием Сталина (и смена размера интересная: начало чисто чукоковский раёк, а конец — строфа гимна).

Далее — ещё одно новогоднее стихотворение Чуковского (уже без Сталина) на фоне поретовской ёлки (художница здесь указана).

Роскошный центральный разворот с отвязным празднованием Нового года от Ю.Васнецова (очень много сказочных персонажей, вплоть до Лягушки-царевны на снегу).

И — сюрприз. На последней странице обложки юмореска Е.Шварца с рисунками А.Каневского — ещё одного весёлого непереучившегося формалиста.

Но вернёмся к тексту "Рассеянного волшебника" в современных иллюстрациях. Сегодня можно сравнить В.Чижикова и М.Майофиса.

Уже знакомое издание 2016 года с иллюстрациями Чижикова и "Рассеянный волшебник" 1989 года с иллюстрациями Майофиса. У Майофиса на суперобложке среди основных персонажей Шварца на крыше восседает лошадь как раз из нашей сказки.

За счёт того, что сказка короткая, а лимит рисунков на неё выделялся как на обычную сказку, у Майофиса получилось рисунков столько же, сколько у Чижикова.

1) Портрет рассеянного волшебника. У Чижикова добродушен, у Майофиса байроничен (красив, романтичен и рассеян).

2) Предвидение изобретения собачонки-робота. Встреча волшебника и любопытного мальчугана, управляющего лошадью с телегой.

3) Чем могла закончиться такая встреча? Волшебника заставили продемонстрировать трансформацию лошади в кошку. А обратно не получается — нужный прибор в ремонте ещё месяц будет (волшебник ведь рассеянный). От лошади у кошки осталась лошадиная сила.

4) А когда через месяц кошка обратно превратилась в лошадь, то у неё остались кошачьи замашки: реветь басом "мяу" и лазить по крышам. Это по-настоящему смешно — Чижиков наконец-то вдохновился текстом Шварца и нарисовал прелестную сочную картинку, в духе своей молодости. Майофис тоже с удовольствием рисует картинки к этой сказке, но сдерживает юмор, интеллигентно понижая его до уровня английского.

Сборник "Волшебные краски" 1978 года, где были собраны лучшие тогдашние художники. К трём сказкам Шварца — иллюстрации разных художников. К "Рассеянному волшебнику" — картинка Е.Монина.

И традиционно одна иллюстрация И.Олейникова из сборника 2017 года. Мятежный Олейников ищет драмы. И находит её в этом анекдоте.

По получении из ремонта увеличительного прибора, волшебник, никого не предупредив (он же рассеянный), дистанционно трансформировал в лошадь кошку, мирно спавшую в избе на печке.

Год 1941-й. Сказки Шварца становятся всё мрачнее. Однако пионерский журнал печатает их на первых страницах, — видимо, ценит воспитательный эффект.

В сказке "Два брата" обыгрывается острое чувство, знакомое всем, особенно в детстве. Переживания памятные и тяжёлые.

цитата

Ах, если бы всё передвинулось на два часа назад! Я не выгнал бы младшего брата во двор. И теперь мы стояли бы рядом и радовались

Художник Н.Кочергин на титульном развороте сразу раскрывает основную интригу сказки: злой Мороз превращает человека в ледяную скульптуру.

Внешне даётся вроде бы взвешенная оценка Мороза (равнодушной природы):

цитата

Не доброе и не злое лицо его было до того спокойно, что у мальчика сжалось сердце

Но в дальнейшем развитии сюжета Мороз предстаёт как инфернальное Зло, что для русской литературы очень необычно. Это больше подходит для европейских климатических условий, откуда появляются "Снежная королева", "Ледяная дева" и т.п. В России мороз — это "день чудесный", это "дева русская свежа среди снегов". Понятно, что восхищение Пушкина — это восторг праздного человека. Но и у Некрасова (взгляд со стороны крестьянина) Мороз-убийца всё же красив и величественен ("Мороз-воевода дозором обходит владенья свои..."). Да и сама смерть от мороза (тоже кстати, превращение в ледяную скульптуру той самой женщины, которая коня на скаку остановит) быстра и уютна.

Ну а уж, Дед Мороз из советских новогодних праздников... Пришлось таки Шварцу объясняться:

цитата

Дедушка Мороз — мой сын. Я проклял его. Этот здоровяк слишком добродушен. Я — Прадедушка Мороз, а это совсем другое дело, мой юный друг

Мрачная сказка, пессимистичен был Шварц в самом начале 1941-го года.

Полные комплекты иллюстраций к сказке "Два брата" имеются у Н.Кочергина (книжка-картинка 1962 года, переизданная "Речью" в 2013 году с оригиналов; у меня издание в мягкой обложке 2020 года) и у В.Чижикова (уже знакомое издание 2016 года).

У Кочергина случайных элементов нет, рамочки несут дополнительную информацию и эстетически украшают страницы (воспроизвожу не все), у Чижикова рамочки сделаны дизайнером из элементов авторских рисунков.

1) Шварц, конечно, удивительный писатель (он заложил основы интеллектуальной сатиры, которые будет успешно развивать, например, Г.Горин). Вот в сказке для детей заявление отца семейства:

цитата

сказал, что ёлки к Новому году он им не устроит. За ёлочными украшениями надо ехать в город. Маму послать — её по дороге волки съедят. Самому ехать — он не умеет по магазинам ходить

Именно это ироничное заявление иллюстрирует Кочергин.

Косвенно же слова отца направлены против розни между сыновьями ("А вдвоём ехать тоже нельзя. Без родителей старший брат младшего совсем погубит"). Этот мотив прямолинейно расшифрован в рисунке Чижикова.

Старший брат, конечно, дал обещания. Родители ему поверили и укатили на три дня.

2) Далее младший всё же взбесил старшего своими приставаниями. Старший выставил младшего за дверь, на мороз. Удивительно, что Чижиков себя превозмог и изобразил эту сцену.

3) Старший раскаялся и бросился на поиски исчезнувшего младшего.

4) Вернувшийся отец выгнал старшего из дома. И вот встреча с Морозом. Сложная композиция у Кочергина и простенькая мизансцена у Чижикова.

5) Мороз оставляет у себя старшего и объясняет ему обязанности: добивать подмороженных зверушек. У ранимой души Чижикова есть свои красные линии: гору трупов он рисовать не стал.

6) Жизнь в замке Мороза.

7) Необязательное ироническое отступление в тексте сказки, которое не мог не подхватить Кочергин (в 1920-е гг. он начинал с журнальных юмористических иллюстраций к фантастическим произведениям — см. примеры). Мороз рассказывает про давние времена, когда он, ещё молодой, общался с мамонтами. Кочергин на полях рисует ещё и шерстяных динозавров: шутить так шутить.

8) Сложная проблема с совестью: старший, отправляя в печь полузамороженных зверушек, спасает их сотую часть, отогревая избранных на обычном живом огне.

Чижиков не показывал чёрную сторону работы старшего, но подробно освещает его миссию по спасению.

9) Благодарные спасённые зверушки стащили ключ от комнаты, где был заперт младший.

10) Старший схватил ледяную статую и спасается бегством от Мороза. Зверушки задерживают продвижение преследователя.

11) Всё-таки по законам триллера старший на пороге спасения разбивает ледяную скульптуру. Зверушки её собирают по кусочкам. Чувствительный Чижиков эту сцену опускает.

12) Всё, младший ожил.

13) "Без младшего не возвращайся", — говорил отец. С младшим вернуться можно.

14) Ценная рекомендация от Шварца, как обходиться с малышнёй (книги доктора Спока ещё не написаны и не переведены на русский).

цитата

Правда, Старший говорил изредка брату:

— Оставь меня в покое.

Но сейчас же добавлял:

— Не надолго оставь, минут на десять, пожалуйста. Очень прошу тебя.

И Младший всегда слушался

Краткие комплекты (по три иллюстрации) имеются у выдающихся художников М.Майофиса и Л.Токмакова, принадлежащих к тем, кто сформировал книжную графику поздне-советского периода. Уже знакомые сборники "Рассеянный волшебник" и "Волшебные краски":

Романтическая трепетная манера Майофиса и отстранённый угловатый символизм Токмакова.

1) Введение: Майофис рисует озлобленного Мороза, а Токмаков — вышвырнутого на мороз младшего брата.

2) Оба художника не обходят острой темы: задание младшему на уничтожение зверушек.

3) Оба художника изображают побег старшего брата с ледяной скульптурой младшего. У Майофиса праздничная нота: спасенные от смерти птички-помощники цветной гирляндой облепили спасителя.

4) Концовка Токмакова: домик лесника в снегах (напоминание о проступке).

Первые иллюстрации к первой публикации в журнале "Костёр" за март 1941 года принадлежали художнику Б.Семёнову. На обложке — Парижская коммуна, внутри — потрясающий по своей компетентности и неангажированности очерк боевых действий на театрах Второй мировой "Война без Франции".

Собственно иллюстрации к сказке выполнены в традиционной манере. Тему раскрывают полностью.

Интересный художник с долгой творческой жизнью.

Художница Н.Петрова, у которой были первые журнальные поучительные иллюстрации к "Сказке о потерянном времени", к "Двум братьям" обратилась в сборниках 1960 г. и 1969 г.

Иллюстрации в тексте, подробно следующие за сюжетом, повествовательные и не очень интересные. Вот пример разворота.

Вот портреты Мороза: на мелких картинках его злоба не видна.

Цветная вкладка из издания 1960-го года:

Цветные вкладки из издания 1969-го года:

Если кто из современных художников и способен на адекватное прочтение мрачной сказки, полной предчувствий, то это И.Олейников. К сожалению, в сборнике 2017 года иллюстрация только одна, но на ожидаемую тему: сожжение младшим братом в чёрном огне подмороженных зверушек с их трупами на первом плане.

UPD/15.07.2023