Сегодня — региональные советские издания "Золотого ключика" 1970-х гг. Часто наши провинциальные издательства радовали своими книгами. Но не в этом случае. Как-то на фоне больших свершений с иллюстрированием Буратино в центральных издательствах местные художники заскучали.

1) "Золотой ключик", изданный в Новосибирске (Западно-Сибирское книжное издательство, 1980).

С детства любимый новосибирский художник С.Калачев к 1980 году сильно сдал. Его "Золотой ключик" выполнен без особого блеска и даже заинтересованности. Рисунки чёрно-белые. Есть цветные иллюстрации на вклейках, но знаменитая цветовая гамма стала больше напоминать грязные разводы.

2) "Золотой ключик", изданный в Волгограде (Ниже-Волжское книжное издательство, 1976).

Художница Н.Пирогова, всю творческую жизнь прожившая в Сталинграде-Волгограде. Милые непритязательные картинки. В 2023 году некогда всемогущее издательство "Детская литература" переиздало "Золотой ключик" с иллюстрациями Пироговой. В поисках достойной книжной графики дошли уже до собирания крох советского пиршества.

3) "Золотой ключик", изданный в Магадане (Магаданское книжное издательство, 1977)

Художник Д.Брюханов, оставшийся в Магадане после сталинских лагерей, вообще-то был тонким графиком. Но с Буратино у него совсем отношения не сложились — не интересно, видать, было. Самое запоминающееся в этой книжке — форзац, где Карабас со шпагой.

Но, как бы то ни было, посмотрим компаративистские иллюстрации к избранным фрагментам.

а) Чёткая линия Калачева: сизый нос присутствует, Папа Карло держит нож, Буратино улыбается. Все эти фигуры — по шаблону художника, без попытки наделения характером.

б) Милые старички у Пироговой.

в) О-очень интересный Папа Карло у Брюханова: коренастый, толстенький (а, может, это Джузеппе, раз с топором).

а) Калачев: анатомия и одежда Буратино. Каких-то признаков деревянности нет.

б) Пирогова: деревянность есть. Колпачок из носка у Буратино не белый (как в тексте) и не полосатый (как у большинства художников), а фиолетовый в крапинку (вязаный, видать).

в) Брюханов. Что есть — то есть.

а) Калачев, дойдя до Карабаса, сильно оживился. Карабас живым получается. Что делать — любят художники порочных персонажей.

На цветной вклейке рядом с Карабасом даже и заяц вдохновенным стал.

б) А вот Пирогова порок нарисовать не сумела — Карабас неестественно скалится, будто на советский паспорт фотографируется.

в) У Брюханова злодей Карабас — коротышка в маскарадном костюме мушкетёра (вспомним шпагу в его руках на форзаце).

Каков художник — таковы и сказочные звери. Но почему-то звери у всех художников получаются.

а) Калачев:

б) Брюханов:

в) Пирогова:

1) Сначала — тройка лесных лекарей (они есть у Калачева и Пироговой).

2) Ну а теперь — Мальвина встретилась с реальным пацаном, которого воспитывал Папа Карло (самой-то Мальвине хорошие манеры Карабас прививал).

а) Театральная аффектация Мальвины у Калачёва. Не любит Калачёв таких манерных женщин.

б) Сдержанная реакция Мальвины у Брюханова. Равнодушен Брюханов к таким заурядным женщинам.

в) Ну а Пирогова любуется своей очаровательной Мальвиной.

Пирогова сопереживает Мальвине.

3) Мальвина приводит себя в порядок. Печаль на её лице — полно кавалеров (Буратино с Пьеро), а положиться не на кого. Художница сострадает.

Надлежащего отображения Город Дураков у художников не получил.

а) Калачев оживляется, рисуя сцены с любимым Карабасом.

б) Пирогова скучнеет, рисуя сцены с анемичным Карабасом.

У каждого художника Карабас сидит в луже по-своему. У Калачева к Карабасу приходят раздумья о новых принципах театральной деятельности...

...у Пироговой никакие мысли к Карабасу не приходят — просто валяется.

Последнее стихотворение в сборнике мистификаций Левина "Глупая лошадь". В советском мультфильме про Алису в Зазеркалье песню на эти стихи исполнял Рыцарь голосом Караченцева.

У рассказчика (Калачёв закономерно рисует ребёнка) свой лес, и кого только из зверья там нет. "Но нету слонёнка в лесу у меня. Слонёнка весёлого нет". Знакомая история: игрушек полно, но самая желанная — та, которую не купили. Страдание.

Художник Калачёв делает мальчика не очень приятным: тут ведь не игрушки, а живые звери. Как они угождают маленькому хозяину: ёж вышивает рубашки крестом, лисица дом подметает хвостом... Но эти все надоели. В мечтах один слонёнок.

В принципе, справедливо. Но дети этот укор не видят. Ну да, хочу слонёнка, а что такого?

Антоненков от морализаторства отходит. Волшебный лес, где мальчик мечтает о слонёнке. Другие звери не в обиде.

Навевает ассоциации с Волшебным лесом Кристофера Робина, ибо "Винни-Пуха" Антоненков иллюстрировал (см.). Может, и Левин эти "английские" стихи под влиянием Милна написал?

У Спеховой конфликта ещё меньше. Но и звери какие-то отчуждённые, неласковые. Таких не жалко будет на слонёнка поменять.

Художница Черняк мальчика вообще не рисует, только забавных зверюшек. Тоже способ ухода от конфликта.

Минимализм Ивановой. Но разгулялась, наконец, художница: от лося — голова на стене, остальные звери пришибленные. Про что стихотворение? Про мечты кровавого маньяка-дрессировщика о слонёнке. По-английски ли это?

Стихотворная зарисовка в сборнике "самых новых старинных английских баллад". Английская тема — штамп про постоянно моросящий дождь.

Мокнет всё... Калачёв на чёрно-белой иллюстрации придерживается своей исторической концепции — старинный английский городок начала XX века, на что указывает стилизованный автомобиль той поры (хотя пешеходы — из 1960-х гг.).

На цветном развороте Калачёв раскрывал мне в детстве юмористический смысл стихотворения. Последняя строка: "Мокнут в море корабли". Наверное, смешно — они же и так постоянно мокнут (снизу). Калачёв эту тему подхватывает и усиливает: у него рыбы высовывается из воды в воду. Теперь они мокнут не только снизу, но и сверху.

В сборнике с иллюстрациями Антоненкова эта стихотворная зарисовка открывает книгу — создаёт английское настроение. Много игры с зонтиками (дома под зонтами, у кораблей паруса в форме зонтов).

И осенние листья. Когда Антоненков свою сюиту делал в 2004 году, климат был таков, что долгого холодного дождя летом можно было не ожидать. Но осенние дожди — это уже больше русская тема и русская хандра.

У Спеховой зарисовка дождливого дня. Без хандры.

В детстве это было одно из моих самых любимых стихотворений (или один из самых любимых рисунков). Первая детская встреча с таинственным. И это стихотворение в сборнике 1969 года (первое издание) очень сильно отличается от той версии, что была опубликована позднее.

В первоиздании 1969 года стихотворение было коротким. Внезапно проснувшаяся супружеская пара лезет на крышу с мешками орехов и биноклями. Медленное нагнетание обстановки создаёт слегка жутковатую атмосферу (так, самую малость). Калачёв рисует страшную историю на полном серьёзе. Хочется узнать развязку.

Развязка — на цветном рисунке: супруги на самом краешке крыши колют орехи биноклями (и, видимо, их едят). Хотя весь юмор заключается в том, что они скорлупки бросают вниз.

В позднейших изданиях заглавие стихотворения удлинилось и текст расширился. Причём изменения появились уже во втором (харьковском) издании 1992 года, которое полностью воспроизводило макет первого издания (сам макет, естественно, с 1969 года на тогдашних желатиновых плёнках не сохранился, и не думаю, что харьковский издатель получил подлинники рисунков Калачёва).

В стихотворении появилось вступление, которое призвано ещё более нагнать жути. Появилось забавное морализаторское заключение: не колите орехи биноклями и не бросайте скорлупки вниз. Фраза "и бросали скорлупки вниз" даже выделена графически (и потом эта загибающаяся строка будет повторена во всех переизданиях, что показывает на принципиальность авторского решения). Мне, естественно, эти дополнения кажутся излишними.

У Антоненкова получились очень смешные персонажи на контрасте с той жутью, которую пытается нагнать автор.

Спехова полностью восприняла авторскую игру в полном варианте стихотворения. Целый разворот она посвящает вступлению, где предупреждается, что сейчас будет очень страшно. На рисунке — традиционный американский хоррор с одиноким заброшенным домом.

Собственно повествование. Накал хоррора спал. Хотя миссис Бокли выглядит безумной, опять же в духе американских фильмов. Английского духа здесь нет.

Есть картинки к этому стихотворению и в очень полном сборнике, который проиллюстрировала Иванова.

Ещё одно стихотворение из сборника "Глупая лошадь", которое позволило мне в раннем детстве испытать восторг: я разгадал его смысл, восполнил логические лакуны (художник Калачёв, понятно, помог).

История очень смешная: один английский профессор видит в реке своего коллегу и светски с ним беседует. На вопрос профессора, стоящего на мосту, тёплая ли вода, профессор из реки отвечает: "Буль-буль". А ещё у этого профессора из реки английская фамилия — Буль. Вообще смешно.

Цветной рисунок к стихотворению не оставляет сомнений: профессор утонул. Я это понял, а профессор на мосту — нет. Позже этому подберётся название "английские чудаки и оригиналы".

Вот так сюрприз! Нет этой истории в сборнике, с иллюстрациями Антоненкова. Не думаю, что это прихоть нашего издателя. Видимо, в таком составе сборник издавался в 2004 году в США. Американский издатель посчитал историю со смертельным концом неуместной для детской аудитории? Напрасно. Полагаю, психической травмы на этом стихотворении заработать нельзя. Почему-то в детском возрасте жалость вызывали съеденные на страницах этой книги лягушка и мышка, а английский профессор — нет. Он же сам утонул... Да и к тому же, это в английской традиции: "Три мудреца в одном тазу...".

Спехова элегантные рисунки сделала.

Не так очевидно, утонул ли профессор. Но пытливый ум найдёт правильный ответ на рисунке: оказывается, это цилиндр профессора Буля (закамуфлированный под трубу парохода) покачивается на волнах, а лягушка ошеломлённо (ковыряясь в ноздре) смотрит в глубины реки. Утоп таки.