После прикосновения к народной сказке понял я, что страшно представить себе по-настоящему традиционалистское общество с его глубинным фольклором. С радостью возвращаюсь в цивилизованный мир Пушкина. Одним из самых беззаботных его произведений является "Граф Нулин". В моей коллекции — в иллюстрациях Н.Кузьмина (первое издание 1959 года). Книжка не миниатюрная, но очень небольшая (карманного формата). На Фантлабе почему-то не представлена.

Дополнение к библиографии. Тираж: 30.000 экз. Цена: 6 руб. 65 коп.

Вспомним сюжет "Графа Нулина". Он простенький, как и в "Онегине" действия почти нет. Помещичья семья в деревне. Скука. Муж (предполагается пожилым) — охотник, уехал на пару дней. Молодая жена — Наташа — осталась одна. Граф Нулин — столичная штучка — случайно оказался гостем Натальи Павловны. Нулин забавляет за обедом провинциалку (много врёт и корчит из себя). Хозяйка кокетничает. Нулин, решив, что она подавала ему знаки, ночью пробирается к ней в спальню, получает пощёчину. Утром уезжает. Наташа про происшествие только после отъезда Нулина рассказала мужу и "всему соседству". И кто же посмеялся этому? Нет, не муж.

цитата

Смеялся Лидин, их сосед,

Помещик двадцати трёх лет

Н.Кузьмин гармонично вошёл в этот лёгкий пушкинский мир. Иллюстрации к "Графу Нулину" стали символом после-сталинского раскрепощения. Революцией в книжной графики были иллюстрации Кузьмина к "Онегину", изданные в 1934 году (https://fantlab.ru/blogarticle53273) — его же картинки к "Нулину" четверть века спустя стали не революцией, но возвращением к норме. Кузьмин, конечно, стал другим за эти 25 лет — но он опять стал рисовать так, как ему нравится. И эта лёгкость и свобода зрелого мастера впечатляют очень сильно. Конец 1950-х — время более либеральное, чем середина 1930-х гг., и к тому же с живым интересом воспринимающее дореволюционную "дворянскую" культуру.

Уже обложка, и суперобложка "Нулина" должны были многое сказать уцелевшим (всего-то сорок лет прошло) дореволюционным эстетам: суперобложка это явный намёк на стиль модерна, а оформление переплёта — в стиле пушкинского времени, как его понимали опять-таки в первые десятилетия XX века (см., напр., издание "Гавриилиады" в 1922 году, оформление Конашевича: https://www.ozon.ru/context/detail/id/191...).

Посмотрим графическое прочтение "Графа Нулина" Кузьминым.

Иллюстрации в первом издании чёрно-белые на жёлтом фоне (чёрно-жёлтые). Но в детстве при первом знакомстве с "Нулиным" в моём сборнике были только две кузьминские иллюстрации, зато цветные. Потом видел в альбомах иллюстрированной пушкинианы и в биографических книгах самого Кузьмина воспроизведение этих двух и ещё нескольких раскрашенных иллюстраций (цветные фото — из этих книг).

Предверие

Кульминация и концовка

Заинтересовался, а был ли издан полностью цветной вариант сюиты? Каталог-справочник об этом молчит.

Нашёл в интернете сведения об издании того же 1959 года (или, скорее, о части общего тиража), где 50 экземпляров раскрашены художником от руки. Это библиофильское издание — с другим рисунком на переплёте.

Сканы со страницы Аукционного дома "Литфонд", где библиофильский экземпляр в 2016 году ушёл за 44.000 рублей (правда, там ещё автограф художника был). Понятно, что этого издания у меня никогда не будет. Ну и успокоился как-то.

Однако, подготавливая этот обзор, ещё раз проверил по каталогу-справочнику все издания "Нулина" с иллюстрациями Кузьмина и обнаружил миниатюрное издание 1967 года с простой ссылкой на то, что в нём картинки из первого издания (т.е. никаких особенностей).

Добавление к библиографии (от 01.12.2018). Тираж — 6.000 экз. Цена — 1 руб. 20 коп.

Потому раньше и не искал его — специально за миниатюрами я не гоняюсь, а зачем мне уменьшенные картинки, если есть хорошее большое издание? Но решил перепроверить в Интернете и увидел, что миниатюрное-то издание уникальное: в нём цветные картинки! А больше полная сюита в цвете и не издавалась. Пришлось срочно заказывать на Алибе. Повезло: обнаружилась книга всего за 150 руб. (+80 руб. доставка из Москвы). Насколько же привычными стали все подобные операции! Вот только телепортации чего-то всё нет и нет. Думал, что опять придётся ждать, пока почта книжечку доставит. Но продавец ещё и фото любезно предоставил:

Вот это и есть моя индивидуализированная книжечка. Для виртуального обзора этого достаточно. Поэтому заканчиваю его, не дожидаясь тактильной встречи с книжкой — виртуально она уже в моей коллекции.

Осмотр de visu (01.12.2018) показал, что рисунок суперобложки массового издания здесь размещён на форзацах. Это знаковый орнамент; хорошо, что его не потеряли. Интересно, где этот орнамент в библиофильской (от руки раскрашенной) части тиража 1959 года?

Едва ли не более самой поэмы известна разобранная по косточкам заметка Пушкина (Пушкин А.С. Заметка о "Графе Нулине", 1830: http://feb-web.ru/feb/pushkin/texts/push1...). Там он пишет, что перечитывал Шекспира — пьесу "Лукреция" по мотивам Тита Ливия и подумал, что если бы Лукреция дала пощёчину царскому сынку, то история пошла бы по другому пути.

цитата

Мысль пародировать историю и Шекспира мне представилась. Я не мог воспротивиться двойному искушению и в два утра написал эту повесть.

Но уровень Пушкина был примитивен, ещё не родились титаны, которые заложили основы нового жанра. Поэтому вместо нормальной Альтернативной Истории, Пушкина хватило только на шутку из современной ему бытовухи. Всё бы ничего, но...

цитата

Я имею привычку на моих бумагах выставлять год и число. «Граф Нулин» писан 13 и 14 декабря. Бывают странные сближения.

цитата

Лукреция б не зарезалась, Публикола не взбесился бы, Брут не изгнал бы царей, и мир и история мира были бы не те. Итак, республикою, консулами, диктаторами, Катонами, Кесарем мы обязаны соблазнительному происшествию, подобному тому, которое случилось недавно в моем соседстве, в Новоржевском уезде

Завершаю обзор "Теремков" двумя книгами, которые я бы условно отнёс к жанру "графических романов". И традиционному роману тяжело дать определение, что уж говорить о графическом романе. Но цель введения нового понятия вроде бы понятна: показать, что перед нами не просто комиксы, а серьёзное искусство.

Обе книги в твёрдом переплёте, квадратного формата, практически одинакового размера.

Знаменитые художники остались у нас напоследок: А.Кошкин (https://fantlab.ru/art608) и И.Олейников (https://fantlab.ru/art825). Они ровесники, но Кошкин был замечен и обласкан ещё в молодости в советские времена, а Олейников в книжной иллюстрации стремительно выдвинулся в XXI веке. Поэтому, наверное, Кошкин воспринимается как художник старшего поколения, а Олейников — молодого.

Формально только Олейников, как художник, открытый современным веяниям, назвал своего "Теремка" графической историей (романом всё же не назвал, убоясь пафосности), а Кошкин никак своего "Теремка" дополнительно не атрибутировал. Внешние различия в рисовании ими "Теремка" бросаются в глаза сразу. У Кошкина — традиционное прочтение. У Олейникова — повествование погружено в актуальную жизнь нашего времени (это как "Гамлета" любят играть в современных костюмах и декорациях). Ну и способы подачи информации у художников собственные. У Кошкина — внутренняя напряжённая психология (так и хочется сказать: старая школа). У Олейникова — глубокие экскурсы в прошлое героев (раскрытие причин, по которым они поселились в теремке). У Кошкина — краткость (не сильно по объёму отличается от традиционных циклов иллюстраций к "Теремку"), у Олейникова — подробнейшее любование деталями.

Однако, важнее то, что в обоих "Теремках" рассказ ведётся именно иллюстративными средствами, практически без опоры на текст. Наверное, это и есть признак графического романа (в комиксах-то текст очень важен!). Оба художника дают нам избыточные для простенького сюжета сведения, а получаем мы эти сведения (о профессии, статусе героя и т.п.) только внимательно и подолгу рассматривая сами иллюстрации. Что-то открывается на второй-третий раз, т.е. процесс получения информации из графического романа идентичен процессу получения информации из текстового романа.

Начнём по порядку. Кошкинская книга вот такая:

"Теремок". — Худ. А.Кошкин. — М.: Серафим и София, 2011. На Фантлабе не нашёл.

В книге есть форзац — меня уже он завораживает. Кошкин очень благотворно действует на психику — у него как у Брейгеля даже в самых драматических ситуациях персонажи слегка заторможенные, задумчивые и открытые. На форзаце прекрасен и общий план: галерея персонажей (включая множество насекомых, но исключая медведя) среди мухоморов, и — в центре — важная лягушка в пенсне (если придираться, то в геометрическом центре — блоха).

Ну дальше всё по плану, но сюжет тут уже давно не важен: "...устроим праздники из буден".

А вот это конец: изображение на задней крышке переплёта (т.е. заднее некуда).

Теперь роман Олейникова:

"Теремок: графическая история". — Худ. И.Олейников. — М.: Манн, Иванов и Фербер, 2018. Есть на Фантлабе (https://fantlab.ru/edition225887).

В качестве литературной основы Олейников выбрал редкий вариант обработки сказки, принадлежащий легендарному В.Далю. В этом варианте отличия начинаются с Волка — мелкие звери и примкнувшая к ним Лиса не хотят пускать Волка, но он вселяется насильно. Звери жалуются Медведю, а он карает всех и разрушает Теремок. Ну, вот такое представление о методах рассмотрения жалоб верховной властью.

Слышал об этом варианте, искал его, когда готовил первый пост по "Теремку"; нашёл в открытом доступе в РГБ дореволюционные издания сказок Даля, пробежался по ним (оглавления подчас не было), но ничего не обнаружил — не знал, что сказка у Даля называется по другому ("Мышка-норушка"). Вот Олейников подсказал название, благодаря ему я своё любопытство удовлетворил. Решил поискать ещё раз быстренько сказку по новому названию в Интернете (не заходя в РГБ), текста сказки не нашёл, но вышел на интересную научную работу, где есть раздел посвящённый "Теремку". Сюжет, выбранный Олейниковым, и авторство Даля подтверждаются. Сама же обработка Даля признана неудачной (с чем я согласен).

цитата

"В обработке В.И.Даля тоже появляется мотивация для появления медведя и разрушения теремка: ссора волка с остальными персонажами; в результате сказка приобретает откровенную (чуждую инварианту!) нравоучительность. Кроме того,здесь происходит некоторое расшатывание "словесного ряда" и разрушение формульности"

Но, наверное, понятно, почему Олейников единственный из всех художников избрал этот вариант: для романа необходим серьёзный конфликт, одного Медведя-вершителя судеб в конце маловато.

Схема у Олейникова такая. Каждому персонажу отведена глава. Рисуется профессия (статус) персонажа, причина заселения в Теремке, как он обустраивается в Теремке, часто общий план Теремка с учётом вновь подселившихся, вклад нового жильца во внутреннюю жизнь Теремка. Развязка, понятно, по своей схеме идёт.

Просто бездомная. Нашла Теремок, первая поселилась.

Ограбили в аэропорту. Мышка позвала вместе жить.

Уволили с низкооплачиваемой работы. Жители Теремка подобрали.

Белка — художница (уличная). Сгорела студия. Жители Теремка обогрели.

Выгнала неверная жена. На примере Зайца рассмотрим всю схему (но не все картинки!).

Пела в электричках. Пригласили в Теремок.

Вор-карманник. Вселился силой.

Медведь — это, видимо, чиновник. Собственно Медведя мы не видим — только его машины (сначала — навороченный лимузин, потом бульдозер, которым сносится Теремок). Слепая, безжалостная машина власти — мысль художником выражена доступно.

Звери спаслись, и отправились на поиски нового дома. Отправились без волка, но всё равно прибавился новый персонаж...

Ну вот и всё. Прощаюсь с непрофильными для меня "Теремками".

Нечасто можно вживую ознакомиться с цельными циклами иллюстраций современных западных художников. Оригинальные книжки труднодоступны и дороги. Выручают наши издательства, которые печатают зарубежных художников. Двойной эффект в книжке-картинке достигается, если иллюстрируется произведение, знакомое с детства. Это у иностранцев встречается нечасто. Но вот с "Рукавичкой" в зарубежном сопровождении мы можем ознакомиться в нескольких вариантах, благодаря, видимо, крепкой украинской диаспоре за рубежом.

Вот такое издание: Брет Дж. Рукавичка. — Худ. Дж.Бретт. — М.: Карьера-Пресс, 2014.

Обстоятельно и тяжеловесно. Художница тщательно подошла к этнографической стороне — именно это и вышло на первый план. Сказку художница подогнала под свою концепцию (текст сама написала). Со стороны людей действуют бабушка и мальчик. Это американские бабушка и мальчик в украинских праздничных нарядах.

Имя у мальчика "Николка". Это не вольность переводчика — на сайте у художницы про эту книжку посмотрел: там "Nicki". Надо было, конечно, "Мыкола" — но тогда по-английски получилось бы что-то вроде "Mycki". Этой ассоциации художница, видимо, хотела избежать.

Собственно звери (набор которых непривычен) с большим мастерством нарисованы.

Развязка обошлась без охотника и его собаки. Мышка хвостиком махнула — Медведь чихнул, и всех выбросило из варежки. Интересно, что при таком варианте развязки — видимо, это один из народных украинских вариантов — роль Медведя почти такая же, как в русском "Теремке".

Книга такая: Купманс Л. Рукавичка. — Худ. Л.Купманс. -М.: Добрая книга, 2016.

Здесь сюжет знакомый для нас. В начале и в конце забавный дед в звериной шкуре с пёсиком-обормотом (который прогнал зверей из рукавички).

А вот в середине — всё задумчиво и отстранённо. Картинки просторные, панорама с постепенным приходом зимы.

Вот это и есть образец современной европейской иллюстрации. Развязка:

Книга такая: Палюй К. Варежка. — Худ. С.Рибейрон. — М.: Энас-Книга, 2018.

Это очень весёлая и добрая книжка. Рисунки в стиле 1960-х гг. Этнографические подробности сильно размыты. Царство зимы.

В основной части показана варежка в разрезе и мы — наконец-то! — можем посмотреть, как в ней звери размещаются.

В этом варианте сказки звери вывалились из варежки тоже от чиха, но чихал не Медведь, а Мышка (о, этот французский юмор!). На этом приключения не заканчиваются. Концовка авторская. Так же как в "Теремке" советские обработчики народной сказки меняли конец на счастливый, когда Медведь помогал строить новый дом, так и здесь озорные французы сделали так, что дедушка поселил всех зверей в огромную варежку. Для этой интерпретации очень гармоничная концовка.

Переходим к белорусской "Мухе-певуха" (одна книжка) и украинской "Рукавичке" (много книжек). Мы уже смотрели русскую-украинскую-белорусскую версии в исполнении Рачёва (тут). Сейчас у нас разные отечественные художники.

Начнём с белорусской версии, раз книжка с ней только одна.

Напоминаю, что белорусская "Муха-певуха" — это про то, как животные постепенно присоединяются к мухе, которая едет на прогулке в собственном экипаже, запряжённом комарами. Потом им встречается невоспитанный волк и прерывает веселье. Очень похоже на то, как у Чуковского звери "едут и смеются, песенки поют", пока не встречаются с неприятным типом. Может, и название "Муха-цокотуха", у Чуковского тоже отсюда?

У меня в коллекции — последняя советская книжка: сдано в набор 12.10.90, подписано в печать 26.06.92, на титуле стоит 1993. Тираж всё ещё 300.000 экз. Художница из Беларуси — Н.Поплавская — на Фантлабе представлена (https://fantlab.ru/art1365). Книжка вот такая (на Фантлабе не нашёл):

"Муха-певуха". — Худ. Н.Поплавская. — М.: Малыш, 1993.

Звери — в кои веки — одеты не в дерюжки, а в фантазийные барочные одежды. Концепция традиционная: звери по одному представляются всё более разрастающейся компании. Редактор уже спустя рукава работал — в конце перепутаны две иллюстрации: заяц просится в коляску, в которой он уже сидит, а волк останавливает экипаж, в котором зайца ещё нет. Позднесоветская петля времени.

Перейдём к украинской "Рукавичке". Эту сказку у нас любят, издают часто. Напоминаю сюжет: холодной зимой человек (крестьянин или охотник) пошёл в лес с собакой, потерял по дороге рукавицу, в неё последовательно набиваются звери от мышки до медведя (кабан обязательно присутствует). На обратном пути собака находит потерянную рукавицу и лаем выгоняет всех зверей. Человек забирает рукавицу и продолжает свой путь.

В "Рукавичке" на первый план выходит проблема размещения персонажей в тесном пространстве. В русском "Теремке" она как-то забылась: звери у художников часто вообще во дворе развлекаются. А тут зима, холод — смысл именно в том, чтобы во внутрь рукавички спрятаться. Вот художники и решают эту пространственную задачу.

Первая книжка современная, вот такая:

"Рукавичка". — Худ. Т.Соловьёва. — Волгоград: Учитель, б/г.

Картинки неоригинальные, т.е. их даже ужасными назвать нельзя — они вообще ничего из себя не представляют. Но показать надо как пример современного понимания иллюстрирования некоторыми издателями (не только бедными провинциальными).

Вторая книжка тоже современная:

"Рукавичка". — Худ. В.Тихомиров. — М.: Звонница, 2005.

Здесь с оригинальностью получше — и текст рукописный, и картинки старательные. Рисунки в чём-то напоминают условную манеру такого художника как К.Овчинников (см. тут). Раскрыта тема тесноты.

Ну, ладно, переходим к шедеврам. Легендарные художники: Э.Булатов (https://fantlab.ru/art2183) и О. Васильев (https://fantlab.ru/art649). Мне кажется, что в истории они останутся не из-за своего авангардизма в большой живописи, а благодаря иллюстрациям в советской детской книге.

Вот такая букинистическая книжка:

"Рукавичка". — Худ. Э.Булатов и О. Васильев. — М.: Малыш, 1977.

Весь эффект рукавички обыгран в несложной форме обложки, внутри — обычная небольшая книжка с альбомной ориентацией страниц. Концепция иллюстраций — как для русского "Теремка". Показан герой, ещё не принятый в состав жильцов, а следом — его развлечения в помещении. Герои, как положено, в национальных костюмах. Тема страшной тесноты (медведь в варежке!) не раскрыта. Рукавичка изначально просторная была.

Есть другая версия "Рукавички" тех же художников. Первоисточника не видел, не знаю, это ранняя или поздняя версия "Рукавички". У меня вот такое современное переиздание

"Сказки о животных". — Худ. Э.Булатов и О. Васильев. — М.: Астрель, 2012.

Эта книга есть на Фантлабе (https://fantlab.ru/edition186837). Концепция иллюстраций та же. История переориентирована с горизонтального на вертикальный размер книги. Но сделано это не механически — версия всё же получилась другой (при полном сохранении облика персонажей). В этой версии Волк бросает на Лису нежные взгляды — жаль, что у них опять ничего не получилось. Композиция уплотнилась. Рукавичка изнутри и присоединяющиеся персонажи теперь на одном развороте — восприятие совсем другое. Ну, у мастеров всегда так: не могут внести только технические изменения.

Карикатуристы — термин условный. Просто Г.Огородников как самый яркий представитель этого направления мне с детства был известен как художник "Крокодила". Может быть, точнее было бы назвать направление "мультяшным" (где образцом для графики были "Ну, погоди!"), но не уверен, что представленные художники были известны именно как аниматоры.

Вообще-то и первые иллюстрации к советским книжкам рисовали карикатуристы ("Крокодил" Чуковского — худ. Ре-Ми, 1919) или мастера авангарда в кинематографической манере ("Мойдодыр" Чуковского — худ. Ю.Анненков, 1922). Но то направление в детской иллюстрации, о котором хочу рассказать сегодня, появилось, как мне кажется, в 1970-е гг. Отличительные признаки этого направления: персонажи становились всё более условными и очеловеченными (по сути на фигуру человека просто помещается голова зверя) — обратите внимание на строение задних ног у зверей: почти у всех (кроме Огородникова) коленный сустав изгибается как у человека. При этом персонажи не обязательно "пупсовые", но всегда очень забавные, т.е. карикатура тут добрая. Ну а показ тяжести крестьянской жизни (несмотря на наличие зипунов) или ассоциации с советскими реалиями общественной жизнью исчезли совсем.

Раз упомянул первым Германа Огородникова, с него и начну. Художник известнейший, очень самобытный, на Фантлабе представлен (https://fantlab.ru/art1390). У меня современное издание сказок большого формата, проиллюстрированное Огородником (именно этого издания на Фантлабе не нашёл):

"Русские народные сказки". — Худ. Г.Огородников и Е.Огородникова. — М.: Издательский дом Мещерякова, 2010.

Картинок немного, но они насыщены забавными подробностями, так что разглядывать их можно долго.

Следующая — Т.Никитина. На Фантлабе про неё — подробная заметка (https://fantlab.ru/art154). Издание сказки у меня такое:

"Теремок". — Худ. Т.Никитина. — М.: Детская литература, 1988 (в серии "Мои первые книжки").

В этом цикле у художницы попытка отойти от общей схемы: отдельное представление каждого жильца отсутствует, даются картины занятий и игр зверей, когда круг участников незаметно расширяется. Только Медведь противопоставлен всем персонажам

Следующий — художник В.Курчевский. На Фантлабе упомянут (https://fantlab.ru/art9819). У меня современное переиздание советской книжки:

"Теремок". — Худ. В.Курчевский. — М.: Стрекоза, 2016.

Здесь концепция иллюстраций традиционная (постепенное персональное знакомство с каждым новым жильцом). Картинки поданы по одной схеме: на развороте слева представлен новый персонаж, а справа — то, как он вписался в общую компанию.

Завершает обзор художник Валерий Бухарев. Упоминается на Фантлабе (https://fantlab.ru/art6747). И даже его "Теремок" в базу включён (https://fantlab.ru/edition229609). Художник интересный. Я его у букинистов не пропускаю. Соавтор Бухарева — художник Л.Юкина тоже упомянута на Фантлабе (https://fantlab.ru/art18022).

"Теремок". — Худ. В.Бухарев и Л.Юкина. — Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство, 1984.

Картинки поданы по той же самой схеме, что у Курчевского.