Сегодня — "Полтава" (около)юбилейного 1948 года. Художник — К.Рудаков.

Даю библиографическое описание из каталога-справочника:

Дополнение к библиографии: тираж 50 тыс. экз., цена 7 руб. 80 коп.

Полностью отсканированная книга в свободном доступе выложена на сайте РГДБ: https://arch.rgdb.ru/xmlui/handle/1234567....

Художник на Фантлабе есть (https://fantlab.ru/art1508). Книга теперь на сайте есть (https://fantlab.ru/edition253883).

Книга претендует на то, чтобы считаться подарочным изданием. Есть оформление, которое делал не Рудаков, а другой художник.

Вот элементы этого оформления. Посредственно, что тут ещё сказать.

С Рудаковым мы неоднократно встречались в связи с "Евгением Онегиным" (тут, тут и тут). Там чётко различались до- и послевоенный периоды в творчестве художника. "Полтава" — период послевоенный. Сюита иллюстраций производит неоднозначное впечатление. Как-то не по душе художнику эта история.

Рудаков — мастер портрета. В завязке поэмы (Песнь первая) он в основном в портретах отражает характер персонажей: Мария, Мазепа, Кочубей, Пётр (портрет Петра с фронтисписа в этот ряд добавил). А уж по характеру можно предугадать будущие поступки персонажей.

Для сюжетных картинок Рудаков избирает те же эпизоды, что и многие другое иллюстраторы: Бегство Марии и Гонец к царю. Эти картинки у Рудакова особого впечатления не производят: о чём-то он другом думает, сюжет формально отрисовывает.

Разговор Марии с Мазепой тоже многие иллюстраторы отображают. Но они почти всегда рисуют две первые стадии разговора: упрёки Марии и/или признание Мазепы в сепаратизме. А было ещё и окончание разговора: Мазепа допытывается у Марии, кого она выберет в случае чего — его или семью (отца Марии в это время пытают в застенках по соседству). Мария вынуждена сделать выбор в пользу Мазепы. Вот Рудаков, видимо, эту третью стадию разговора изображает, когда Мазепа ломает волю Марии. Тем самым, тема украинского сепаратизма у Рудакова отражения не получает — художник и здесь ушёл в психологию личных отношений героев.

Ещё одна сцена, традиционная для иллюстрирования. И снова Рудаков её формально отображает.

Ничего не понимаю! Одна картинка с Петром на фоне движущихся колонн — это вся военная линия у Рудакова. Мы-то "Полтаву" как жизнеутверждающую повесть воспринимаем благодаря описанию военного триумфа Петра. Графически здесь надо изображать ликующего русского царя, болезненного шведского короля, ну и "швед, русский — колет, рубит, режет". А вот Рудаков не хочет всего этого рисовать, тем самым отказывая мрачноватой поэме в каком-либо проблеске.

Опять сцена традиционная, нарисована без блеска.

Всё то же самое...

Да, Рудакова занимал в "Полтаве" другой вопрос. Царь Пётр на обложке и на фронтисписе — значит, его художник назначил главным героем поэмы. Это не редкость для иллюстраторов. Но все рисуют в этом случае царя-триумфатора. А Рудаков рисует другого царя. В тексте Третьей песни у художника дан ещё один портрет Петра. И вот этот портрет всё объясняет.

Из всей сюиты иллюстраций к "Полтаве" этот портрет самый тиражируемый. Точнее, только его и вспоминают из всей сюиты. Портрет Петра из Третьей песни — очень сильная иллюстрация. И необычная для "Полтавы". Поэтому его часто приводят для контраста с другими прочтениями поэмы.

Все портреты немного разные, рисовал их Рудаков без конца (обозначен даже в одном случае 1949 год, т.е. Рудаков продолжал совершенствовать рисунок уже после выхода книги). Но концепция не меняется. Пётр измученный, нервный и, пожалуй, немного безумный — это маньяк (одержим одной идеей, какова бы эта идея ни была). Пётр-истукан. Образ страшноватый и притягательный.

Возможно, этот портрет Петра — вершина Рудакова-портретиста. Немаловажно ещё и то, что Рудаков в этом случае шёл против господствующего в позднее сталинское время (да и потом тоже) культа Петра Первого как безгрешного политика и человека.

Понятно, что все прочие картинки к "Полтаве" только отвлекали художника от образа Петра — Рудаков сам, наверное, стал немного одержим своей манией. В общем, у Рудакова получилась очень слабая сюита в целом и гениальный рисунок с Петром, который один выразил оригинальное для нашей графики прочтение "Полтавы" как тягостной и беспросветной повести о безжалостном времени в эпоху великого царя.

Начинаю обзоры отдельных изданий пушкинской поэмы "Полтава" с полными сюитами иллюстраций. Первое такое отдельное издание — "Полтава" с иллюстрациями художника В.Перцова.

Перцов — любимый художник, который неразрывно связан с моими детскими впечатлениями. Перцов — тот, кто наряду с Мониным и Лосиным, формировал костяк советской детской книжной графики в Семидесятые-Восьмидесятые годы (в любом номере "Мурзилки" хоть одна иллюстрация этой троицы была).

На Фантлабе художник, конечно, представлен (https://fantlab.ru/art5764). И его "Полтава" на Фантлабе теперь есть (https://fantlab.ru/edition253609).

Издана перцовская "Полтава" была в советское время только один раз — в 1980 году в Саратове. Даю библиографическое описание из каталога-справочника:

Добавления к библиографии: тираж 320 тыс. экз., цена 45 коп.

В 2017 году иллюстрации были переизданы в "Москвоведении" с добавлением советской научно-популярной книжки Гордина про полтавский бой (тоже с иллюстрациями Перцова). Так что современное издание — это "Полтава+". Современное издание — энциклопедического формата. Судя по послесловию Перцова, готовилась это издание к юбилею Полтавской битвы (2009), но вышло уже после смерти художника. Современное издание на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition253657.

Иллюстрации в "Полтаве" — такие же, как и в советском издании. Макет тот же. Картинку с переплёта издания 1980 года в современном издании поместили вовнутрь книги. Чуть-чуть отличаются картинки: другая седельная кобура. Видимо, печатали с иного комплекта иллюстраций. Это хорошо — значит, с авторских подлинников.

То, что у современных издателей был другой комплект иллюстраций подтверждается и тем, что в современном издании другой портрет Марии. Остальные картинки — без заметных отличий.

Качество воспроизведения иллюстраций получше в новом издании (картинка почётче). Есть отличия в цветопередаче, но какие цвета авторские, а какие — компьютерные, не понять. Небольшие размеры картинок и желтоватый оттенок бумаги в советском издании мне показались даже гармоничнее, чем большие картинки на очень белой глянцевой меловке в современном издании. Но из-за большей чёткости в основном буду давать фотки с современного переиздания 2017 года.

Перцов — мастер. Макет книги (саратовское издание 1980 года) безукоризненный. Важно ещё, что Перцов — иллюстратор, в первую очередь, детской книги, что сказывается на содержании иллюстраций. Перцов сделал сюиту к "Полтаве" так, чтобы помочь юному читателю. Картинки точно следуют за сюжетом, имеются сопроводительные надписи. Ну и хорошо — пройдёмся ещё раз по сюжету (который не очень прост).

Концепция? На обложку вынесен торжествующий Пётр Первый — это задаёт общий тон, хотя в самой сюите перекоса в сторону имперской линии нет. Сам Перцов пишет, как он первоначально задумывал цикл иллюстраций к "Полтаве".

цитата

Я тогда жил в Киеве, со многими там сдружился, полюбил украинское народное искусство и быт, и я решил сделать что-то, соединяющее русское и украинское. И я подумал, что в пушкинской "Полтаве" я сделаю иллюстрации в тексте, а на полях нарисую всякие полюбившиеся мне реалии прошлого...

Конечно, из этой затеи ничего не вышло. Как ни приглушай имперский фон, всё-таки пушкинская Украйна — это не про рушники.

Посмотрим картинки. Стиль у Перцова собственный — ни с чем не перепутаешь. Перцов — идеальный график: небольшая доля условности, правдивость (реалистичность) и настоящий психологизм. Картинки у художника для детских книжек всегда добродушные и жизнерадостные, чуточку мультяшные. Очень интересно посмотреть, как в этой манере получились иллюстрации к трагической поэме (хоть и жизнеутверждающей).

В первой песне Перцов даёт портреты Марии, Мазепы, Петра и Кочубея. Но помимо этого есть и сюжетные иллюстрации.

Эта сцена — повод, чтобы дать украинский пейзаж (это украинская ночь, но пушкинские строки, ей посвящённые будут только во Второй песне).

Кочубей у большинства иллюстраторов представлен этаким страдальцем за общерусское дело. У Перцова по-иному. Он, как и все художники, рисует Кочубея в момент написания доноса царю на Мазепу. Но показывает Кочубея без прикрас: дело-то было неблаговидное, поводом к политическому доносу (верному по существу) послужило отнюдь не радение об интересах Империи, а личная обида и неспособность регионального олигарха отомстить царскому полпреду. Тут художник точно раскрывает мотивы Кочубея и намекает на весь этот клубок змей, боровшихся за влияние на Украине.

Эту сцену очень любят иллюстраторы. Ночь, одинокий всадник... Может, они так отдают дань этому безымянному персонажу. У Пушкина — это молодой казак, влюблённый в Марию, оставшийся ей верным и после её бегства к Мазепе (так-то все воздыхатели от неё отвернулись); помимо готовности выступить гонцом (дело рискованное со всех сторон), этот казак на поле Полтавской битвы добрался до Мазепы и чуть-чуть не покарал его, но сам был убит.

Это Мазепа читает пересланный ему царём донос, готовит ликвидацию Кочубея, ну и заодно вынашивает заговор против русского царя. В окружении Мазепы — агенты Запада: католический поп (иезуит), тётка какая-то (это княгиня Дульская) ещё какие-то мутные личности (в том числе бородач, т.е. не казак, а кто-то из русских, кому дозволено бороду не брить).

Сюжет второй песни иллюстратором отражён подробно. Посмотрим только ключевые моменты.

Разговор с Марией был долгим: Перцов и рисует две его стадии. Сперва Мария, чисто по девчачьи, завела речь о том, что Мазепа её больше не любит, а проводит время с княгиней Дульской. Мазепа, оправдываясь, выбалтывает правду: он с Дульской всего-то навсего готовит государственную измену, так что Мария может спать спокойно (она так и сделала: казнь отца проспала).

Очень сильная сцена у Перцова. Кочубей ведь замучен (в прямом смысле этого слова). А некоторые художники изображают его этаким бесплотным символом Сопротивления.

Вот в таком контексте у Пушкина описывается пленительная украинская ночь: Кочубея пытают перед казнью (в замке Мазепы, между прочим), Мазепа тревожится из-за дел политических и частных, Мария спит.

Ну, здесь Перцов выступил баталистом. Это совсем не очевидное решение: некоторым художникам войну рисовать неинтересно (это примитивно и обезличенно, психологии опять же никакой).

Мазепа разочарован в Карле XII и жалуется своему сподручному Орлику, что не на того поставил.

Легендарная сцена пира Петра Первого после Полтавской победы. Пушкинская цитата-мем:

цитата

И за учителей своих

Заздравный кубок поднимает

А Перцов в иллюстрациях к поэме эту сцену не отразил! Потрясающе!

Эх, ну давайте уж посмотрим и картинки к "Полтавской битве" Гордина (которая довеском к современному изданию поэмы идёт). Вроде бы Перцов идёт по тексту историко-популярной книжки, но такое чувство, будто он всё ещё делает картинки к "Полтаве" — только сейчас более подробно к отдельному отрывку из поэмы про полтавский бой из школьной хрестоматии. Вот и Мазепа чересчур часто встречается...

На научно-популярный характер книжки указывают только графические комментарии: познавательные картинки с историческими костюмами на полях — эти картинки рисовал сын Перцова и сделаны они в другой манере (фигуры плоские, цвета однозначные). Но так даже лучше: у комментария должна быть другая стилистика.

Что касается самих иллюстраций, то в них, конечно, побольше отображено деталей собственно Полтавской битвы. Больше батальных эпизодов. О, и пир Петра после победы есть!

Конечно, художником использовались заготовки из иллюстраций к "Полтаве". Вот разворот с панорамой битвы. Очень похоже, но отличия всё же есть.

Для меня интерес представляют параллельные картинки (там, где нарисованы те же эпизоды, что и в "Полтаве"). Вот они.

В научно-популярной книжке поэпичнее эти сцены даны.

Ну и самое последнее. О перцовской "Полтаве" я с изумлением узнал только несколько лет назад (вот что значит провинциальное издание). Но с перцовским Петром Первым был знаком с раннего детства. Была у меня такая книжка "Находчивый солдат" (сейчас книжка переиздана, хотя уже распродана: https://www.labirint.ru/books/470923/). Вот в этой книге моего детства много было картинок с Петром Первым.

Так что, увидев иллюстрации к "Полтаве", встретился я со старыми знакомыми.

Это картина маслом Тараса Шевченко к одной поэме Пушкина на украинскую тему.

Иллюстратор из Шевченко — так себе (середина XIX века в России — время для книжной графики вообще ещё не пришло). А что с текстом?

"Полтава" — поэма Пушкина, обзор иллюстраций к которой приходится предварять напоминанием содержания (сюжета). Эта поэма вошла в память как гимн Петру I. На самом деле, чтобы подвести читателя к триумфу русского царя — победителя шведов — Пушкин разворачивает любовную линию (сцены частной жизни) и политическую линию украинского сепаратизма. Необходимо вспомнить эти сюжетные линии.

Песнь Первая.

Первая линия — частная жизнь. Украина. Мария — дочь магната Кочубея против воли родителей ушла жить к престарелому гетману Мазепе. Кочубей, мстя Мазепе, доносит на него царю, обвиняя Мазепу в измене. Доносу не поверили и переслали самому Мазепе. Мазепа готовит казнь Кочубея.

Вторая линия — имперская. Пушкин даёт знаменитую зарисовку.

цитата

Была та смутная пора,

Когда Россия молодая,

В бореньях силы напрягая,

Мужала с гением Петра.

Третья линия — сепаратистская. Молодая элита из окружения гетмана, пользуясь вторжением в Россию шведского короля (Карла XII), мечтает вот о чём:

цитата

Теперь бы грянуть нам войною

На ненавистную Москву!

Но сам Мазепа пока свою позицию не афиширует.

Песнь Вторая.

Посвящена сценам частной жизни — душевным метаниям Мазепы, который вынужден убить отца любимой женщины. Кочубей казнён. Мария узнаёт об этом слишком поздно — она исчезает из имения Мазепы. На этом фоне как раз даётся ещё одна знаменитая зарисовка:

цитата

Тиха украинская ночь.

Прозрачно небо. Звезды блещут.

Своей дремоты превозмочь

Не хочет воздух...

Но присутствует и линия сепаратизма. Мазепа произносит монолог перед Марией:

цитата

Без милой вольности и славы

Склоняли долго мы главы

Под покровительством Варшавы,

Под самовластием Москвы.

Но независимой державой

Украйне быть уже пора:

И знамя вольности кровавой

Я подымаю на Петра.

Песнь Третия.

Целиком имперская линия. Война. Полтавская битва. Отрывок, который учили советские школьники классе в пятом:

цитата

Горит восток зарёю новой...

...И грянул бой, Полтавской бой!

...Швед, русский — колет, рубит, режет.

...Но близок, близок миг победы.

Ура! мы ломим; гнутся шведы.

В самом конце происходит развязка частной линии. Мазепа вместе со шведским королём бежит после проигрыша Полтавской битвы. Случайно встречается с Марией — она сошла с ума. Вся поэма заканчивается тем, что спустя сто лет (в пушкинские времена)

цитата

...Лишь порою

Слепой украинский певец,

Когда в селе перед народом

Он песни гетмана бренчит,

О грешной деве мимоходом

Казачкам юным говорит.

Ну что сказать? Пушкин не сюсюкается. Мазепа очень опасен. Россия силы напрягает. Пётр пирует... Империи не до рефлексии. Марию перемололи жернова Истории.

Как иллюстраторы справились с "Полтавой"? Здесь сюжетных линий больше, чем в "Евгении Онегине". Вернее, линия-то одна: судьба Марии и последствия её поступка (выбор гетмана, отказ от семьи). Но фон этой любовной истории — противостояние Петра I и Карла XII. И фон этот таков, что занимает одну треть поэмы. Полные сюиты иллюстраций к поэме, конечно, отражают весь сюжет и весь фон. Но ведь часто крупные произведения снабжаются только одной-двумя иллюстрациями. Какую же линию отображают художники в этом случае? Что для них является символом всей поэмы? Поэтому первый обзор иллюстраций к "Полтаве" я составил из одиночных картинок, помещённых в сборниках пушкинских произведений.

Этот однотомник проиллюстрирован одним художником — Н.В.Алексеевым

"Полтава" представлена одной страничной иллюстрацией. Художник как квинтэссенцию всей поэмы выбрал мотив сепаратизма. Мазепа поднимает на Петра знамя вольности кровавой.

Наверное, для 1929 года такой выбор темы для иллюстрирования — естественное решение в логике марксизма. Сепаратизм в XVIII веке — явление положительное, это борьба с царизмом и с "тюрьмой народов". Но при этом и портрет главной героини дан — ведь кредо сепаратизма Мазепа произносит в частной беседе с влюблённой в него женщиной. Опять же, народный украинский колорит — бандура, расписная печь (?).

В этих огромных фолиантах к "Полтаве" иллюстрации одного художника — Владимира Серова (это советский художник, 1910 года рождения — к знаменитому "мирискуснику" Валентину Серову отношения не имеет, просто однофамилец с одинаковым инициалом). В одном томище — чёрно-белые иллюстрации, а в другом — цветные. Это часть полной сюиты художника к поэме. Отдельное издание со всеми иллюстрациями ко мне уже едет. Так что с этим художником мы ещё встретимся.

В "Сочинениях" к "Полтаве" сначала приводятся какие-то картинки, которые к книжной графике отношения не имеют. Но зато потом даны страничные иллюстрации Вл.Серова, правда черно-белые. Их две. На первой — та же сцена, что была выбрана для иллюстрирования в 1929 году. Разговор Марии и Мазепы, в ходе которого он и раскрывает свои сепаратистские замыслы. Но сцена дана интимно, без патетики. На второй иллюстрации — Пётр после победы "за учителей своих заздравный кубок поднимает". Битва длилась недолго — Пушкин указывал, что часа два. Так что успели и попировать.

В томе "Поэзия" иллюстрации Вл.Серова даны в цвете. Первая картинка — Мария и Мазепа — совпадает с картинкой из "Сочинений". Можно сравнить, как она смотрится в цвете по сравнению с черно-белым вариантом. Вторая картинка — тоже из семейно-сепаратистской линии сюжета. В ночь перед казнью к Кочубею — отцу Марии — приходит подручный Мазепы и требует выдать схоронённое имущество (потом пытать начнёт). А третья картинка — Пётр на поле Полтавской битвы.

Итого. В юбилейных подарочных изданиях мы видим попытку соблюсти в иллюстрациях баланс частной и имперской линий. Причём, строго по хронологии развития сюжета — частная линия идёт впереди имперской. Тема украинского сепаратизма тоже присутствует, но неявно.

Был ещё в юбилейном 1949 году трёхтомник сочинений Пушкина обычного формата с чёрно-белыми картинками ("Полтава" — во втором томе). А через десять лет выпустили по инерции томище "Избранного" с теми же, по большей части, иллюстрациями. Художник М.Родионов в обоих изданиях. С этим художником у нас, наверное, не будет повода ещё раз встретиться. На Фантлабе художник представлен (https://fantlab.ru/art15119).

В обоих изданиях повторяются заставка (сцена Полтавской битвы) и концовка (бандурист, о котором упоминается в последних строках). Кроме того, в трёхтомнике есть и иллюстрация на вклейке с пирующим Петром. Иллюстрация с Петром аж попала в альбом "Пушкин в изобразительном искусстве" (1961) — сочли достойным образцом книжной графики.

Если попытаться сделать выводы на основе этих изданий, то получается явный перекос в сторону имперской линии, уравновешенный только бандуристом как символом народности автора.

В сборнике "Избранного" 1975 года — художник П.Бунин. У него в этом сборнике к "Полтаве" только одна заставка. Квинтэссенцией поэмы художник считает Петра Первого. Его портрет и поместил на заставке. В позднейших альбомах у П.Бунина побольше картинок к "Полтаве" будет, но все про Петра — "Полтава" для П.Бунина только повод.

"Поэмы" в 1983 году проиллюстрировал художник В.Носков. У него ко всем поэмам единый оформительский приём: на первом развороте страничная иллюстрация и овальная заставка. Две картинки — две темы. На страничной иллюстрации (она главная) — Полтавский бой, Пётр в атаку скачет. На заставке — Мазепа встречает сошедшую с ума Марию (крушение всех надежд — и на государственную независимость, и на семейную жизнь).

"Поэмы" 1989 года иллюстрировал художник Ю.Иванов. У этого художника — по одной страничной иллюстрации на первом развороте каждой поэмы. Но для "Полтавы" — исключение. В одной картинке всё содержание не выразить. Поэтому у Ю.Иванова на первой (главной) страничной иллюстрации — Пётр Первый в атрибутах воинской славы. А на второй страничной иллюстрации — портрет Марии в обрамлении символов смерти (включая голову казнённого Кочубея). Мазепа к этому обрамлению примыкает.

Итого. В позднесоветских сборниках — на первом месте Пётр, частная тема не забыта, но она на задворках. Местный украинский колорит отражён слабо. А интересно, как бы художники иллюстрировали поэму, если бы у неё сохранилось первоначальное название ("Мазепа")?

Поскольку отрывок из "Полтавы" под названием "Полтавский бой" включали в школьные хрестоматии, бывали иллюстрации только к этому отрывку. У меня вот — полная сюита А.Иткина к отрывку из современного сборника стихотворений по школьной программе.

Здесь, конечно, о всех героях поэмы речь не идёт. Но в большинстве своём мы воспринимаем всю поэму именно по "Полтавскому бою". У Иткина в сюите — все привычные сцены пушкинского Полтавского боя, начиная от явления коронованных полководцев перед своими войсками до битвы и заканчивая пиром Петра.

Ну, и чего уж тут говорить — мастерски у Пушкина вышла военная часть. Затмил "Полтавский бой" частно-семейный сюжет поэмы. Пушкин — "певец Империи и свободы", однако. Вот и П.Бунин в позднейшем альбоме...

Вроде бы дал П.Бунин набор иллюстраций ко всей "Полтаве", а фактически получилось — только к имперской линии сюжета.

Что ещё про "Полтаву" сказать? Издана она в 1829 году, два раза в ней упоминается Диканька. Так что Гоголь, который через пару лет свои малороссийские повести выпустил, скорее всего пытался застолбить расчищенное Пушкиным место. Это Пушкин нам Украину в "Полтаве" открыл — не Гоголь. "Тиха украинская ночь..." — вот миф об Украине в русском культурном пространстве. Но об этом — должны, наверное, быть полноценные сюиты иллюстраций к "Полтаве".

Скопилось несколько новых и незамеченных в своё время "Лукоморий". Эти "Лукоморья" ("У Лукоморья") я рассматривал отдельно от "Руслана и Людмилы", поскольку пролог к поэме часто печатался как отдельное стихотворение для детей (при этом объединяю как отдельные стихотворения, так и иллюстрированные прологи к "Руслану и Людмиле"). Благодаря тэгам электронная систематизация сейчас не очень зависит от последовательности изложения, поэтому расчищаю свои завалы и даю небольшую подборку иллюстраций к "Лукоморью".

Введением пусть будет эта картинка художника А.Елисеева из книги-альбома Елисеев А. Зарницы памяти. — М.: Мир детства, 2016 (https://www.labirint.ru/books/574281/).

У Билибина в его "Сказке о золотом петушке" был на начальных листах изображён в старорусской манере кот на цепи. Явно из Лукоморья. Даю портрет этого кота крупным планом.

У Масютина тоже из всего "Лукоморья" только портрет кота. Точнее, два портрета кота (или портрет двух котов?). Это из немецкого издания 1922 года. У меня есть достойное современное российское переиздание. Привожу фото (с сайта аукциона и интернет-магазина) для подтверждения подлинного расположения кота на переплёте.

Пусть будут все масютинские коты крупным планом (мои фото из современного переиздания).

С изданием, содержащим картинки Багиной, мы уже встречались (когда смотрели "Сказку о золотом петушке").

Есть несколько разворотов, посвящённых Лукоморью.

С этим изданием мы тоже встречались при обзоре "Золотых петушков".

Здесь один разворот, отданный Лукоморью

Можно попробовать рассмотреть детали.

Позднесоветское издание "Руслана и Людмилы" на английском языке. С этим изданием мы ещё не встречались.

Пролог ("У Лукоморья") представлен одной страничной иллюстрацией.

Ещё одно новое в моей коллекции издание "Руслана и Людмилы", на сей раз современное.

"Лукоморье" представлено одной иллюстрацией на разворот.

Лихой провинциальный сборник сказок из Девяностых годов. Разные художники. К Пушкину имеет отношение только "У Лукоморья", которым открывается сборник (худ. Н.Арзамасцев)

Для "Лукоморья" художник применил технику, свойственную для комиксов. Ну и постарался держаться поразвязнее — ибо тоталитарные рамки нужно было разрушать. Убожество редкостное, но с "изюминкой" — этим и интересна художественная жизнь 1990-х гг. (отличительная черта того времени — непонимание собственного убожества, т.к. слишком узок ещё кругозор был). Книга редкая, поэтому дам все развороты, посвященные "Лукоморью".

Современная книжка, относящаяся к научно-популярной литературе для детей: Улыбышева М. Как Пушкин русский язык изменил (худ. А.Яковлев). — М.: Издательский дом "Фома" ("Настя и Никита"), 2013.

Художник рисует забавные фигурки, в которых есть сходство с манерой Л.Филипповой советских времён и Н.Демидовой в современных книжках (https://fantlab.ru/blogarticle59854). Наверное, такую манеру уже можно характеризовать как "русский комикс". Неожиданно в этой непрофильной книжке оказалось много картинок (включая обложку), относящихся к "Лукоморью".

Современное массовое издание. Сборник "Сказки. Руслан и Людмила" — М.: Эксмо, 2019. Это не первое издание иллюстраций, хотя, возможно, первая такая подборка в сборнике. Художница — А.Власова, которую я, наконец-то, оценил.

К "Лукоморью" два разворота. Один — титульный разворот ко всему сборнику (тут герои традиционные), второй — к "Руслану и Людмиле" (тут оригинальные персонажи).

У Владимирского широко известна сюита к "Руслану и Людмиле". Но картинки, посвящённой Прологу, в этой сюите нет. Благодаря фундаментальному труду С.Чистобаева "Художники детской книги СССР. 1945-1991. Т. 3. «В»", стало известно, что иллюстрация к "Лукоморью" у Владимирского всё же имеется. Это картинка из детского журнала 1990-х гг.

У Владимирского манера очень узнаваемая (или очень однообразная...). В этом позднем "Лукоморье" его манеру можно угадать по лицу (морде?) дуба.

Рисунок Н.Устинова из журнала "Мурзилка" (1969. № 6) — по случаю 170-летия со дня рождения Пушкина.

Из издания "Руслан и Людмила" — М.: РОСМЭН, 2018.

Раздумываю над темой царя Петра I у Пушкина. В качестве пробного шара решил посмотреть стихотворения, номинально посвящённые Петру. Их два: "Пир Петра Первого" и "Стансы".

"Пир Петра Первого" (http://feb-web.ru/feb/pushkin/texts/push1...) — это общение намёками Пушкина с царём Николаем I. Пушкин невинно так спрашивает: "Что празднует Пётр I?", перебирает разные варианты (военную победу, мирные радости) и радостно восклицает: "Нет, он с подданным мирится!", всех прощает и всем радостно. А год на дворе 1836. Десять лет со дня приговора декабристам прошло. И пора бы государю Николаю Павловичу декабристов простить (на это и намекается). Государь, кстати, и так каждые 5-10 лет сроки осуждённым декабристам скашивал. Но Пушкин требовал по максимуму.

"Пир Петра Первого" заслуживает рассмотрения и с позиций графики: имеется книжка-картинка, целиком отданная одному этому стихотворению.

Вот эта книжка, вышедшая уже после распада СССР (но ещё имеющая цену в выходных данных). Время надежд и воспоминаний о несоветской славе России. Хотелось ворваться в Европу — как при Петре. Ну, и ленинградская "Детская литература" (на пути к "Детгизу" временно переименованная в "Лицей"), тему Петербурга обойти не могла. Вот и появилась единственный раз книжка, отданная "Пиру Петра Первого".

Библиографическое описание книжки.

Пир Петра Первого: Стихотворение с вступлением и комментарием. — Санкт-Петербург: Республиканское издательство детской и юношеской литературы "Лицей", 1992. — 32 с.; 23,5 см.

БОРДЮГ С. — цв. обложка, 22 цв. ил.: Вступление — заставка, концовка, портрет Петра I (страничная ил.), портрет Пушкина; Стихотворение — 10 разворотов с текстом; Комментарий — 8 ил. на полях.

Мягкая обложка. Тираж — 500.000 экз. Цена 2 руб. 10 коп.

Художник Бордюг в те времена делал приличные рисунки (но больше ему пышные пейзажи удавались). В этой книжке он, следуя за текстом, старательно изобразил трафаретные картины войны и мира петровских времён.

Издание про петербургские мотивы у Пушкина. Во всей книге на иллюстрациях нет ни одного живого существа. Ибо книга про город. Умудрились же художника-нонконформиста пригласить...

На картинке к "Пиру Петра I" морское судно. Ну правильно, моря и кораблей в этом стихотворении много.

П.Бунин — горячий поклонник таких личностей как Пётр и Робеспьер. Художник, конечно, не мог пропустить стихов про Петра. Выбрал он для иллюстрирования "Стансы". В двух изданиях с перерывом в 30 лет.

"Стансы" (http://feb-web.ru/feb/pushkin/texts/push1...) — это более торжественное (и более раннее) сравнение Петра с Николаем, причём сравнение прямое ("Во всём будь пращуру подобен...").

Вот Пётр, занятый тяжёлым физическим трудом (позднее, в другом месте эта иллюстрация к "Полтаве" пошла).

А вот Пётр, лезущий на мачту — и кто-то сухопутный его снизу окликает. Интересный ракурс.

В этом стихотворении ("Стансы") есть знаменитая характеристика Петра:

цитата

То академик, то герой,

То мореплаватель, то плотник,

Он всеобъемлющей душой

На троне вечный был работник.

Ну а про царя Николая мало кто после прочтения этого стихотворения помнит. Морализаторство даже у Пушкина бледно выходило. А потомкам ещё и неудобно за Пушкина — он искренне о себе возомнил, что "истину царям с улыбкой говорил" (знал бы он, как по его поводу члены царской семьи в своём кругу прохаживались). Так что и художник в иллюстрациях фигуру Николая игнорирует. Только Пётр.

Эх, ну а мне придётся, видимо, коснуться темы "Пушкин и его современники на троне". Широко известноа место из письма Пушкина жене "Видел я трёх царей..." (http://feb-web.ru/feb/pushkin/texts/selec...). Павел I побранил няньку Пушкина-младенца за то, что она не сняла с него картуз при виде императора. Александр I Пушкину аудиенций не назначал (в Лицее встречались), но отправил Пушкина в ссылку. Николай I проявил участие, лично с Пушкиным общался, хотя и "упёк под старость (в 34 года) в камер-юнкеры".

Эта тема биографическая, но она нашла отражение в некоторых произведениях Пушкина, и, соответственно, в иллюстрациях к ним.

"Воображаемый разговор с Александром" (http://feb-web.ru/feb/pushkin/texts/push1...) — прелестная вещица, в жанре, который только лет через сто станет популярным. Притом, это черновик, с большим трудом расшифрованный (с большими допущениями) уже в советское время. Пушкин начинает:

цитата

Когда б я был царь, то позвал бы Александра Пушкина и сказал ему: "Александр Сергеевич, вы прекрасно сочиняете стихи".

Потом была доброжелательная беседа, где собеседники пытаются понять друг друга. Но всё-таки противоречия оказались непреодолимыми.

цитата

Тут бы Пушкин разгорячился и наговорил мне много лишнего, я бы рассердился и сослал его в Сибирь, где бы он написал поэму, "Ермак" или "Кочум" русским размером с рифмами.

Уморительно. Есть полноценная сюита иллюстраций к этому черновику — художник, конечно, П.Бунин (из альбома "Гениальный сын России"). Даны три стадии беседы.

В сентябре 1826 года новый царь вызвал Пушкина из ссылки и лично с ним беседовал наедине. Пушкин был реабилитирован, ссылка закончилась. Вот мечтал Пушкин о беседе с Александром, а с Николаем удалось поговорить реально. И итог беседы был удачный. После этой встречи и появились "Стансы". По елейной версии биографов Пушкина царь потом сказал придворным, что беседовал с умнейшим человеком России. По другой версии Николай был в шоке от того, что Пушкин во время беседы облокотился задом об его стол.

В советское время эту встречу было принято изображать с надрывом (послезнание, да и вообще у Николая репутация была дурная). Позднее — художникам показался интереснее Пушкин, который "обпершись задом" о царский стол.