fantlab ru

Омар Хайям «Рубаи»

Рейтинг
Средняя оценка:
8.19
Оценок:
47
Моя оценка:
-

подробнее

Рубаи

رباعیات عمر خیام

Другие названия: Рубайат

Условный цикл

Жанрово-тематический классификатор:
Всего проголосовало: 13
Примечание:

Рубаи Омара Хайяма – классика средневековой восточной поэзии, которая и по сей день привлекает к себе всех ценителей мудрого слова. Это «самая летучая форма персидской поэзии» и тому, что тайные стихотворные опыты Хайяма в конце концов стали достоянием гласности, он, очевидно, обязан самой форме рубаи. Персидское четверостишие по самой своей природе предназначено для устного распространения и бытования. По словам известного отечественного востоковеда Е. Э. Бертельса, эта поэтическая форма «выполняет в Иране до известной степени роль нашей частушки». «Рубаи» – в переводе с арабского – буквально: учетверенный. Жанр рубаи стал широко известен именно благодаря тому, что в нем писал стихи Омар Хайям. Он же и довел эту поэтическую форму до совершенства.

Рубаи (иначе его называют таране) не было заимствовано, как, например, касыда или газель, из арабской литературы, а пришло в письменную литературу из устного народного творчества древнейшей персидской поэзии, появившейся в IX веке, и до сих пор является широко распространенной формой фольклорной поэзии в Иране, Афганистане и Средней Азии. В фольклоре четверостишие – это, как правило, любовный куплет, исполняемый от лица юноши или девушки. Встречаются также «профессиональные» четверостишия, слагаемые и передаваемые погонщиками караванов, длительное время странствующими вдали от дома. Эти стихи называются «чужбинными» (гариби) и имеют свой устойчивый круг лирических тем, главным образом «разлучных». Часто четверостишия, бытующие устно, складывались в большие тематические циклы, которые исполнялись под музыку как песни. В городском фольклоре четверостишие нередко использовали в шутливых перебранках и фривольных ремесленных «припевках», именуемых шахр-ашуб («городские смутьяны»).

Самые древние сводные списки стихов Хайяма (рубайяты), дошедшие до нас, появились только через 2–3 века после его смерти. Но

сам Хайям был далеко не единственным восточным поэтом творившим в этом жанре, хотя рубаи Хайяма благодаря быстроте устного распространения стали популярными и вызвали массу подражаний еще при его жизни. Так известна средневековая поэтесса Мехсити, современница Хайяма, жившая на территории нынешнего Азербайджана и воспевавшая в четверостишьях своих возлюбленных в образах юных подмастерьев разных ремесленных цехов. Этой поэтессе, героине легкомысленных и фривольных литературных анекдотов об амурных похождениях, приписываются и четверостишия совершенно в духе Хайяма.

Именно это в немалой степени способствовало возникновению такого литературного явления, как «странствующие» четверостишия. На столь редкий в письменной авторской литературе феномен обратил внимание один из первых русских исследователей творчества Хайяма В. А. Жуковский (в конце XIX столетия). Ученый обнаружил большую группу четверостиший, включаемых средневековыми переписчиками не только в «Рубайят», но и в собрания стихов других поэтов, среди которых были как предшественники, так и те, кто жил позже него. Так, многие тексты приписываются наряду с Хайямом другим известным или анонимным авторам, например Ибн Сине и ат-Туси. Таким образом, очертить реальные границы творчества самого Хайяма с помощью апробированных методов текстологического анализа оказалось практически невозможно. Тем не менее специалисты не оставляют попыток выделить подлинное авторское ядро «Рубайята», хотя и количество, и состав четверостиший в разных рукописях колеблется в очень широких пределах.

И все же во всей тематической и жанровой разноголосице, объединенной именем Хайяма, выделяют довольно узкий круг четверостиший, изумляющих своей предельной логической точностью, философской весомостью, мрачной и дерзкой иронией. В этих стихах, как бы помеченных одной печатью, поэтический почерк Хайяма, крамольного философа, скептика и богоборца, неповторим и узнаваем. Эти стихи – спор с Богом о разумности и справедливости мироустройства, спор, который бесстрашный ученый, вечно сомневающийся и бунтующий, вел всю свою жизнь. Хайям насыщает народную песенную форму (а четверостишия, как правило, пелись) не свойственными ей ранее темами рефлективной лирики, характерными для иных видов поэзии.

Порицание святош, правоверных аскетов и проповедников, выставляющих напоказ свое благочестие, – тема, которая роднит Хайяма с поэтами-мистиками, критиковавшими сторонников мусульманской ортодоксии с позиций суфизма. По этой причине труднее всего провести границу между подлинными хайямовскими четверостишиями и суфийскими рубаи, бытовавшими под его именем и по традиции включаемыми в состав «Рубайята». Ясно лишь одно – четверостишия, не поддающиеся мистическому толкованию, в большей степени, чем заведомо символические, отвечают не только современному представлению о характере поэтического творчества Хайяма, но и тому, что о нем писали и думали его ближайшие потомки.

Суфийская поэтическая символика группируется вокруг слов «любовь» и «вино»: первое – о взаимоотношениях взыскующей души с Богом, второе – о восприятии уроков наставника и воздействии суфийских религиозных обрядов. По суфийских представлениях о конструкции мира, основой физической структуры нашей Вселенной – есть Четыре первоэлемента, они же Четыре стихии: Огонь, Вода, Земля и Воздух. Они часто упоминаются в четверостишиях Хайяма, становясь даже поводом для поэтической игры в перечисление стихий по заданной схеме. Присутствуют в стихах и другие «фундаментальные числа»: Семь (небесных сфер); Шесть (направлений в трехмерном пространстве), они же «Шесть дверей»; Пять (чувств); «Две двери» – прошлое и будущее, рождение и смерть. Все они символизируют Бытие, наш мир, нашу Вселенную.

-----

Проблемы авторства и перевода.

Исследователи на протяжении всего «хайямоведения» задавались вопросом, какие же рубаи принадлежат собственно Хайяму. Ведь ни одного свода четверостиший, написанных рукой О. Хайяма, так и не было найдено. Столетиями его стихи собирались в сводные списки (рубаияты), а самые древние рубайяты, дошедшие до нас, появились только через 2–3 века после его смерти. При переписывании текстов были неизбежны искажения и ошибки. Рукописи ветшали, и рассыпавшиеся отдельные листы могли быть вставлены внутрь книги, не на свои места. В рубаияты Хайяма попадали рубаияты других поэтов, потерявшие начало и имя автора, и впоследствии такой сводный текст воспринимался целиком как хайямовский. Иногда переписчик правил четверостишия, «облагораживал» их, иногда сочинял сам.

Естественно, чем чаще встречаются в разных источниках одни и те же стихи, тем больше вероятность их принадлежности Хайяму. Но очень редко встречается хайямовское четверостишие, текст которого во всех источниках совпадает слово в слово. Иные же рубаи имеют десяток текстуальных версий. Естественный вопрос: какую из них предпочесть? Наши поэты-переводчики, впрочем, с этим вопросом обычно не сталкивались: они работали либо с одной рукописью (Л. Некора, переводивший знаменитую Бодлеанскую рукопись), либо с одной-двумя сводными книгами (О. Румер), либо по русскоязычным подстрочникам (В. Державин, Г. Плисецкий и почти все остальные). Составители же сводных книг обычно имели в виду доказать свою точку зрения на идеологическую позицию Хайяма (якобы он поэт-суфий – так считали французский исследователь Никола и индус Тиртха, или ортодоксальный мусульманин – мнение персидского ученого Фуруги, и т.п.) и отбирали соответствующие версии. Нередко стилистический анализ заставляет сомневаться в авторстве Хайяма, а порой и полностью исключать его – даже если четверостишие широко известно у нас именно как хайямовское.

Отдельный вопрос – чужие произведения, представляющие собой поэтический ответ на четверостишия Хайяма. Такой жанр стихотворения-«ответа» широко распространен в персидской поэзии. Современник или поздний почитатель либо развивал или опровергал его мысль, либо пародировал ее. Удачное произведение порождало немало «ответов», авторы которых пытались либо превзойти его в поэтическом мастерстве, либо дать новое толкование мыслям и сюжету оригинала. «Ответы» на произведения малых форм должны воспроизводить форму и ритмику оригинала, его редиф и звучание рифмы. На рубаи Хайяма писали «ответы» и современники, и поэты последующих поколений – то в развитие или в опровержение его мыслей, то как пародии. Теперь эти «чужие» ответы тоже могут попадать в сборники хайямовских рубаи. Писал «ответы» и он сам.

Ясного отношения ко всему, в том числе к человеку, к жизни и смерти, к морали, к обществу и к Богу, – ждем мы от того, кого называем мудрецом. Но в том и парадокс, что, безусловно ощущая глубокую мудрость Хайяма, в стихах его находим выражения противоположных, в принципе несовместимых позиций. Уместно повторить многажды цитируемые слова члена-корреспондента Петербургской АН В. А. Жуковского, одного из первых в России исследователей поэтического наследия Омара Хайяма: «Он – вольнодумец, разрушитель веры; он – безбожник и материалист; он – насмешник над мистицизмом и пантеист; он – правоверующий мусульманин, точный философ, острый наблюдатель, ученый; он – гуляка, развратник, ханжа и лицемер; он – не просто богохульник, а воплощенное отрицание положительной религии и всякой нравственной веры; он – мягкая натура, преданная скорее созерцанию божественных вещей, чем жизненным наслаждениям… Можно ли в самом деле представить человека, если только он не нравственный урод, в котором могли бы совмещаться и уживаться такая смесь и пестрота убеждений, противоположных склонностей и направлений, высоких доблестей и низменных страстей и колебаний?».

Кроме того, нет точного представления, в каком виде поначалу бытовали рубаи Хайяма. Существует версия, что они исполнялись устно, даже напевались. Разнообразие вариантов трактуют как свидетельство их первоначальной изустности. Некоторые авторы последующих поколений цитировали его строки в своих работах, иногда «от противного», как образцы крамольных взглядов Хайяма.

К произведениям Хайяма относили около пяти тысяч четверостиший, хотя ни одна из древних рукописей не содержала более 300—400. Принципы определения авторства были самыми разными. Жуковский предложил считать подлинными лишь те рубаи, которые относят к Хайяму древнейшие исторические сочинения, XII—ХIV веков,– таковых четверостиший оказалось всего шесть. В начале XX века датский иранист А. Кристенсен предложил довольно спорный критерий атрибуции: искать четверостишия, содержащие имя Хайяма, их было двенадцать. Через двадцать три года датчанин, правда, предложил другой способ: сличение самых древних из известных рукописей – в том числе из собрания Оксфордского университета, Британского музея, Национальной библиотеки в Париже, Берлинской библиотеки. Так были признаны 121 рубаи. Дальше – больше, Свами Говинда Тиртха в 1941 году опубликовал одну из лучших в истории хайямоведения работ, «Нектар Милости», где привел более тысячи рубаи, с подробным указанием источников, в которых они встречаются.

Среди составителей сборников четверостиший Хайяма известен писатель XV века Яр-Ахмед Табризи, который назвал свой труд «Тараб-ханэ» («Дом Радости»). Многие стихи великого поэта дошли до нас только благодаря ему. Лучшим собранием рубаи является Бодлеанская рукопись (1460 год), которой пользовался первооткрыватель Хайяма для Европы – английский поэт Эдвард Фитцджеральд. Она была составлена в Ширазе и содержит 158 рубаи. В 1859 году Фитцджеральд издал около ста четверостиший в переводе с персидского. Хотя до него Хайяма пытался переводить на немецкий язык Хаммер-Пургшталь, опубликовавший 25 четверостиший, а на французский – Гарсен де Тасси. Однако эти переводы не привлекли к себе внимания.

-----

Переводы на русский

Первые русские переводы стихотворений Омара Хайяма появились в России в конце XIX века – самая ранняя публикация датируется 1891 годом, когда «Вестник Европы» напечатал 16 стихотворений в переводе В. Величко (всего им было переведено 52 четверостишия). Первые переводчики передавали рубаи разными по величине стихотворениями, чаще всего восьмистишиями, но иногда вплоть до 16-ти строк. Рифмовка осуществлялась по правилам русского стихосложения. А в 1901 году К. Герра (под этим псевдонимом выступил поэт и музыкальный критик К. Мазурин) была опубликована книга «Строфы Нирузама». Основу публикаций К. Герра действительно составила одна из рукописей Омара Хайяма. Внук Константина Митрофановича Мазурина, проживающий в Париже Константин Константинович Мазурин утверждает, что это была не мистификация, а первый в истории русской литературы опыт отдельного издания переводов стихов Омара Хайяма.

К. Бальмонт первым из переводчиков стал передавать произведения Хайяма четверостишиями. А в 1916 году появилось первое солидное художественное издание, имеющее научную основу Книга «Персидские лирики X—XV веков», представлявшая русскому читателю творчество восьми поэтов, была подготовлена академиком Ф. Е. Коршем, отредактирована после его смерти и опубликована известным иранистом, арабистом и одним из основоположников украинского востоковедения А. Е. Крымским. Агатангел Крымский обратил внимание, в частности, на следующее: «В X столетии литературный обычай еще вполне позволял поэтам неподдельную эротику, неподдельную гедонику а далее понемногу в литературе укоренилась довольно лицемерная привычка – писать о немистической человеческой лирической жизни так, чтобы стихи не слишком шокировали богобоязненных людей. Писать так, чтобы богобоязненные люди могли понимать даже самую грешную гедонику и разнузданную чувственность как аллегорию, как высокую набожность, выраженную в мистической форме... Последствием этой традиции стал тот факт, что мы часто не имеем ни малейшей возможности определить, как нужно понимать того или иного поэта,– тем более что сами суфии легко причисляют любого к своему лагерю».

Последующие два десятилетия, до 1934 года, отмечены лишь двумя публикациями переводов Хайяма – И. Тхоржевского и А. Е. Грузинского. В середине 1930-х появились переводы Л. С. Некоры, С. Кашеварова, О. Румера. Если не считать «Строф Нирузама», представивших творчество Омара Хайяма анонимно, в переводах-вариациях, то первый сборник русских художественных переводов Хайяма выпустило издательство «Academia» в 1935 году, когда в Советском Союзе проходил III Международный конгресс по иранскому искусству и археологии. А в 1972 году главная редакция восточной литературы издательства «Наука» провела конкурс на лучшие переводы Омара Хайяма, победителем которого был признан Г. Плисецкий. Результатом этого конкурса стало издание в 1972 году книги «Омар Хайям. Рубайят» – 450 четверостиший, в большинстве своем не переводившихся ранее на русский язык. Таким образом, ряды переводчиков Омара Хайяма на русский язык активно пополняются. По словам 3. Н. Ворожейкиной и А. Ш. Шахвердова, «переводы-парафразы, переводы-импровизации полностью уступили место переводу-интерпретации, переводу-исследованию». К нынешнему моменту многие хайямовские рубаи имеют пять-шесть, а самые популярные насчитывают до десяти-пятнадцати стихотворных интерпретаций. Точные переводы порой очень похожи между собой, а адепты творческого подхода дают красивую, но достаточно произвольную трактовку. Поскольку в 1959 году был опубликован подстрочник, переводы стали множиться в геометрической прогрессии вплоть до того, что некоторые из них утратили связь с подлинником и стали восприниматься как совершенно новые хайямовские стихотворения.

-----

Трактовка

Неоднократно предпринимались и попытки толкования рубаи. Э. Фитцджеральд сосредоточился на материалистической трактовке. Иранский исследователь Мухаммад-Али Фуруги считал Хайяма прежде всего правоверным мусульманином, а потом уже суфием, чьи взгляды, однако, не выходят за рамки ортодоксального ислама. В суфийском духе толковал рубаи Хайяма его французский издатель Николя, а позднее – В. А. Жуковский, Свами Говинда Тиртха. С этой точки зрения, поэтическое творчество Хайяма нельзя понимать буквально. Он говорит метафорами и аллегориями. Джаннат Сергей Маркус, исламский культуролог, приводит слова профессора Чарльза Хорна: «Для многих жителей Запада будет неожиданностью узнать, что в Персии нет споров относительно стихов Омара и их значения: автор почитается как великий религиозный поэт. Восхваление им вина и любви представляют собой классические суфийские метафоры: под вином понимается духовная радость, а любовь – восторженная преданность Богу. Так как четверостишие лаконично «вино» и «любовь» следует рассматривать как собирательные пункты значений, в большей степени аллегории. Действительно, у Хайяма немало и специфических суфийских образов, один из них – «зеркала ржа».

Существует точка зрения, что Омар Хайям, будучи верующим, вовсе не употреблял алкоголь. «Вино» в его стихах – это «размышления», «медитации». «Пью с умом» не значит пьет в меру, а «пьет» размышляя, «опьянение» – состояние божественного транса, соединения с Богом. «Святоша и трезвенник, занят собою» – человек, живущий в рамках повседневности, не думающий о Боге, не стремящийся к истине, знанию или механически соблюдающий религиозные правила и обряды.

В суфийской лирике, по традиции, опьянение и любовь к женщинам были фигуральным обозначением единения с Господом. Вопрос только в том, насколько тщательно Хайям соблюдал эту традицию. Сторонникам суфийской многозначности рубаията противостоят те, кто считал Хайяма проповедником гедонизма. Но Г. К. Честертон в своей статье «Омар Хайям и священное вино» говорит, что «Плохо не то, что Хайям воспевает вино, – плохо то, что он воспевает наркотические свойства вина. Он призывает пить с горя. Для него опьянение закрывает, а не открывает мир. Он пьет не поэтически, т. е. не весело и не бездумно. Он пьет разумно, а это ничуть не поэтичней банковской сделки и ничуть не приятнее слабительного». И это говорится о поэте, один из сокровеннейших стихотворных посылов которого – не принимать на себя горе, не горевать, не отчаиваться.

Парамахамса Йогананда в своем произведении «Вино мистики. Духовный взгляд на «Рубайят» Омара Хайяма» так пишет про Хайяма: «несомненно, за всю историю человечества ни один другой поэт не снискал такой чрезвычайной славы при абсолютно неверном понимании его произведений». Вот один из образцов трактовок Йогананды:

Рано утром я слышу призыв кабака:

«О безумец, проснись, ибо жизнь коротка!

Чашу черепа скоро наполнят землею.

Пьяной влагою чашу наполним пока!»

Утро — рассвет мудрости, первые попытки разгадать тайну жизни. Призыв — интуиция души. Кабак — святилище внутреннего безмолвия. Череп, наполненный землёй — смерть. Наполнить чашу влагой — исполниться осознания. Таким образом, духовная интерпретация будет примерно такой: «Я еще не вполне проснулся от спячки материалистического невежества и еще дремал на заре пробуждения мудрости, когда услышал голос интуиции. Моя душа взывала из святилища внутреннего безмолвия: «Оставь безумные мирские взгляды! Лелей ростки истинной мудрости! Наполни чашу сознания пьянящей влагой божественной радости, пока твоя нынешняя жизнь не закончилась и череп не наполнился землей».

А слова Лаэрта во время похорон Офелии: «Пусть из ее неоскверненной плоти / Взрастут фиалки!» Кажутся почти буквальным переводом строк Хайяма «Не раздави в лугах невинную фиалку, / Что родинкой была на девичьей щеке». Правда, чувствуется, что в некоторых стихотворениях у Хайяма речь идет не столько о круговороте материи, сколько о перевоплощении души, о новом рождении – в индийской традиции. Интересно, что некоторые четверостишия Хайяма подобны пейзажным зарисовкам, а изредка можно столкнуться даже с босхоподобной живописью. Вечные темы и мотивы вообще афористичны. «Ты говоришь, вино горчит? Ну что же, / В нем – истина. Она всегда горька» – что это как не in vino Veritas, кочующее от латинян вплоть до Блока и далее. Обращения к виночерпию или к кравчему тоже идут из античной поэзии, посему хайямовское «Эй, кравчий! Принеси вина...» пополняет эту коллекцию образов. Но символизм такого определения порой гораздо шире: «Небесный Кравчий, Чьи уста окрасили рубин, / Лишь тех печалью не вскормил, кого не возлюбил». В другом случае он называет Творца «Предвечный Художник», а то и «кукловод».



Содержание (части, тома): по порядкупо годупо рейтингу


7.17 (18)
-
  • «Тот, кто мыслью парит от земли вдалеке...»  [= «Тот избранный, кем путь...»; «Кто звёздным светом разума во всё проник...»; «Чей разум охватить вселенную спешит...»; «Кто избранником мира и мудрым слывёт...»; «Кто Богом избран, кто постиг премудрость книг…»]  
7.47 (19)
-
  • «И седых стариков, и румяных юнцов...»  [= «И стар, и млад уйдут по одному...»; «И старые, и юные умрут...»; «Все, кто были до нас, кто пришёл им на смену...»; «Никто, ни стар, ни млад, не загостится тут...»; «Кто молод и кто стар — всем суждено уйти...»]  
7.70 (30)
-
  • «Вместо розы — колючка сухая сойдёт...»  [= «Если розы не нам...»; «Коль роз не будет — хватит и шипов...»; «Если нам не хватит роз — и шипов довольно!..»; «Не розы жизнь у нас, а куст колючий? – пусть…»; «Не будет роз для нас — нам и шипов довольно...»]  
7.12 (25)
-
  • «Ты меня сотворил из земли и воды...»  [= «Ты сам ведь из глины меня изваял!..»; «Господи! Ты мне замешивал глину... А я-то причём?..»; «Ты глину замесил. А я при чем, Господь?..»; «Ты, Боже, глину мял, — что делать мне?..»; «Дел моих глину Ты, Боже, готовой мне дал — я причём?..»]  
7.79 (28)
-
7.79 (28)
-
1 отз.
  • «Жаль, постигаем только в смертный час...»  [= «Мы — состарились. Без пользы. Ничего не совершив...»; «О, горе! Истлевать бесплодно не хотим мы…»; «О, сколько дней сквозь пальцы утекло!..»; «Так быстро нас до края довели! Как жаль...»]  
7.73 (15)
-
7.65 (37)
-
1 отз.
6.92 (13)
-
  • «То, что Бог нам однажды отмерил, друзья...»  [= «То, что Бог нам однажды отмерит, друзья...»; «То, что судьба тебе решила дать...»; «Поскольку всё решает небосвод...»; «Поскольку хлеб наш Небом предопределён...»; «Раз твой хлеб Всевышним предопределён...»; «Творец уж расписал, что завтра будешь есть...]  
7.91 (34)
-
1 отз.
  • «Если сердце моё отобьётся от рук...»  [= «Если сердце захочет свободы...»; «О саки, если сердце моё отобьётся от рук...»; «Саки! Так хочется свободы сердцу!.. Но…»; «Принять кувшин вина — и сердце непокорно...»]  
7.17 (29)
-
  • «Книга жизни моей перелистана — жаль!..»  [= «Вот книги юности последняя страница...»; «Ты, книга юности, дочитана, увы!..»; «В тетради юности закончились листы…»; «Как мне жаль, что книга юности закрылась...»]  
7.81 (36)
-
  • «Если б я властелином судьбы своей стал...»  [= «Когда б скрижалью рока я владел...», «Когда б скрижаль судьбы...»; «Если бы я властен был над скрижалью рока...»; «Когда проник бы я к Скрижали мировой…»; «Коль стали б подвластны нам рока скрижали...»; «Когда скрижаль судьбы познал бы я...»]  
8.19 (27)
-
  • «За страданья свои небеса не кляни...»  [= «Жестокий небосвод мольбою не гневи...»; «Источник зла сей свод невинно-синий...»; «Вращается холодный небосвод...»; «Вращаясь, свод небесный...»; «От свода, что вращается, ты только зла и жди...»]  
7.86 (28)
-
  • «Круглый год неизменно вращенье Плеяд...»  [= «Унылых осеней прошёл над нами ряд...»; «Приход весны приносит жизнь ручьям...»; «Слетают вниз листы из книги бытия...»; «Уходит зима... Наступает весна...»; «Встречаемся с весной, прощаемся с зимой...»]  
7.23 (22)
-
  • «Если жизнь всё равно неизбежно пройдет...»  [= «Бегут за мигом миг и за весной весна...»; «Даже если к нам жизнь на мгновенье приходит...»; «Пусть даже миг уйдёт из жизни, что дана...»; «Вот из твоих минут еще одна пойдет…»]  
7.48 (27)
-
  • «Поглядите на мастера глиняных дел...»  [= "Те гончары, что глину мнут ногами..."; «Глянь на месящих глину гончаров...»; «Дивлюсь тебе, гончар, что ты имеешь дух...»; «Ногами глину мнут — ватага удальцов...»]  
7.54 (35)
-
1 отз.
6.84 (19)
-
8.17 (40)
-
1 отз.
7.57 (30)
-
8.43 (28)
-
7.39 (31)
-
  • «Жизнь уходит из рук, надвигается мгла...»  [= «Скудеет в жилах кровь, скудеют наши силы...»; «Всё, что скопили мы, просыпалось из рук...»; «Как жаль, что пропета нам песня вконец...»; «Не правда ль, странно? — сколько до сих пор...»; «Как жаль: основы жизни утеряны давно...»; «Кто б ни был ты – для в]  
8.21 (34)
-
  • «Убывает гордыня в сердцах от вина...»  [= «День каждый услаждай вином, — нет, каждый час...»; «Надо, чтобы ты, пока возможность есть, пил...»; «Вино дурную спесь сбивает в пять минут…»; «Глоток вина – надменность уходит из сердец...»]  
7.09 (23)
-
  • «Виночерпий! Прекрасней Иосифа ты...»  [= «О кравчий, ты всех луноликих краше...»; «Саки, твой светлый облик мне бесконечно мил...»; «Твой лик небесный, о саки, затмил Джемшида чашу...»; «Не кубок Джама, нет! — мне мил твой лик беспечный…»]  
6.58 (19)
-
  • «Ни от жизни моей, ни от смерти моей...»  [= «Я в этот мир пришёл — богаче стал ли он?..»; «Возник я на земле без пользы для небес...»; «Я миру ничего собою не прибавил...»; «Я пришёл – не прибавилась небу краса...»); «Приход мой небу славу не доставил...»; «Рожденье наше миру красы не придает...»]  
7.78 (32)
-
  • «Увы, глоток воды хлебнуть не можешь ты...»  [= «Увы, глоток вина хлебнуть не можешь ты...»; «Опьяняют печали. Их пленник и раб...»; «Не прикасаюсь радостно к вину...»; «Отраду вина в сей юдоли неправой...»; «Не протяну на радостях к вину...»; «В усладу никогда хмельного не вкушу...»]  
7.60 (20)
-
  • «Пьянство слаще, чем слава великих мужей...»  [= «Глоток вина прекрасней царства Джама...»; «Янтарный сок вина дороже царств Вселенной...»; «Кирпич на кувшине...»; «Царства Джемшида дороже жбана любой черепок!..»; «Короне-черепку завидовал бы Джам!..»; «Кувшин вина прекрасней, чем пища Мариам...»]  
7.11 (19)
-
7.13 (31)
-
  • «Назовут меня пьяным — воистину так!..»  [= «Пристрастием к вину и к озорству живу...»; «Считают, будто я неверный, — верно...»; «Я пьяница?! Ну что ж, пусть будет так...»; «Если скажут, будто я пьян...»; «Если думают, что пью я и гуляю, – я такой!..»]  
7.65 (23)
-
8.00 (16)
-
  • «Травка блещет, и розы горят на кустах...»  [= «О кравчий! Цветы, что в долине пестрели...»; «Пленительны, о кравчий, и травы и цветы...»; «Эй, виночерпий, глянь! Луга в цветах уже…»; «Помнишь, кравчий, здесь мы пировали в цветах?..»; «О, виночерпий, глянь – пленительны цветы!..»]  
7.29 (28)
-
  • «Смерти я не страшусь, на судьбу не ропщу...»  [= «От страха смерти я — поверьте мне — далек...»; «Я встречу смерть без робости и страха...»; «Мне не страшны ни смерть, ни мрачный ад...»; «Не смерть страшна. Страшна бывает жизнь...»; «Хочу в Небытие! Шагнув за пелену…»]  
7.97 (31)
-
7.71 (31)
-
  • «Вразуми, всемогущее небо, невежд...» / از آمدن و رفتن ما سودی کو؟  [= «Откуда мы пришли? Куда свой путь вершим?..»; «В мире какой нашёл ты прок? – и не ищи!..»; «На тайну жизни — где хотя б намек?..»; «Зачем смертей, рождений бессмысленный поток...»; «Где же польза от прихода и ухода нашего?..»; «Где польза от того, что мы ]  
7.86 (36)
-
1 отз.
8.03 (34)
-
  • «Ищи веселья, ибо жизнь — мгновенье...»  [= «Земная жизнь — на миг звенящий стон...»; «Что ищешь радости? Миг — жизни всей итог...»; «Алкаешь счастья? Но: итог всей жизни – дуновенье...»; «Искатель счастья! Жизнь — как промелькнувший миг…»; «Ты радости коснись, ведь жизнь – лишь миг один...»]  
8.08 (13)
-
  • «Я нигде преклонить головы не могу...»  [= «О, если бы покой маячил нам вдали...»; «О если б край забвения найти...»; «О, было б место где-нибудь такое...»; «О, если бы покой был на земле!..»; «О, если б до привала добрести...»; «О, если для отдохновенья могли бы место мы найти!..»; «О, если б дот]  
7.79 (33)
-
  • «Если гурия страстно целует в уста...»  [= «Пусть у меня в объятиях луна...»; «Чашник! Пусть дева к нам прекрасная придёт...»; «О, саки! Мне хоть и гурий дашь на самом деле...»; «Коль вновь, моя любовь, тебя я обниму…»; «Пусть ты с красавицей сидишь вдвоём – и это чудо!..»]  
7.97 (30)
-
  • «Словно мячик, гонимый жестокой судьбой...»  [= «Мяч брошенный не скажет: «Нет!» и «Да!»...»; «Гонит рок нас по жизни битой...», «Гонит рок нас по жизни битой, как мячи...»; «Подгоняемый, как мяч, чоуганом Рока...»; «Ты мечешься, как мяч. Попал ты в кутерьму!..»; «Гонимый волей рока, словно мяч...»]  
7.56 (27)
-
  • «Я спросил у мудрейшего: «Что ты извлек...»  [= «- Чем жизнь прекрасна? — задал я вопрос...»; «По книге жизни я вчера гадал...»; «Я над книгой жизни упрямо гадал...»; «В книге жизни гадал я... И вдруг мне мудрец...»; «Мы книгу вещую открыли в тишине...»]  
8.00 (26)
-
  • «Не бойся, друг, сегодняшних невзгод!..»  [= «Время быстро течёт... Так не бойся невзгод...»; «Перед погонщицей — своей судьбой — не трусь...»; «Беды судьба нам принесёт – не вопрошай...»; «Надоедающих забот не бойся...»]  
8.24 (17)
-
7.48 (21)
-
  • «Влагу, к жизни тебя возродившую, пей...»  [= «Налей напиток вечности полней...»; «Вино напитком вечности играет...»; «Попробуй напиток бессмертных – вино...»; «Напитком вечности зовут вино. Испей…»; «Вино – источник вечности, так было искони...»]  
7.04 (24)
-
  • «Так как истина вечно уходит из рук...»  [= «Пусть истинными знаниями мы не овладели...»; «Искатель истин, ты истратишь век земной…»; «Пусть у нас окончательных нет, достоверных пусть нет вовсе истин...»; «Пусть истины не знаем, наплевать!..»]  
7.28 (32)
-
  • «Не трать себя, о друг, на огорченья...»  [= «Зачем печалью сердечный мир отягчать?..»; «Сосуд веселья, сердце, печалью не разбей...»; «Весёлое сердце печалью не следует огорчать...»; «Сердца счастливые нельзя тоской губить…»; «Сердце не мучь, коль сердце весело досель...»; «Печалью сердце, друг, не]  
7.57 (14)
-
7.40 (15)
-
  • «Мы цель созданья, смысл его отменный...»  [= "Светоч мысли, сосуд сострадания - мы..."; «Вершина, цель всего творенья — мы...»; «Конечно, цель всего творенья — мы...»; «Мы — цель и высшая вершина всей вселенной...»]  
7.80 (30)
-
  • «Пей с достойным, который тебя не глупей...»  [= «Если пьешь ты вино, только с умным дели его, друг...»; «Лишь с мудрым и душой великим пей...»; «Не запретна лишь с мудрыми чаша для нас...»; «Если пьёшь вино, то пей лучше с мудрецами...»; «Коль хочешь мудро пить, так мудрецу налей…»; «Уж если вздумал пи]  
7.74 (27)
-
  • «С той, чей стан — кипарис, а уста — словно лал...»  [= «В одной руке цветы, в другой — бокал бессменный...»; «С красавицей, подобной розам алым...»; «С возлюбленной, чей лик алее роз...»; «С красавицей, – свежей, чем розы цветника!..»; «Красавица твоя свежей весенних роз...»]  
7.62 (26)
-
  • «Как прекрасны и как неизменно новы...»  [= «Роса на нежных лепестках – прекрасна...»; «Лик розы освежен дыханием весны...»; «На розах блистанье росы новогодней прекрасно...»; «На лепестках у розы вешняя роса – прекрасна!..»; «В весеннем ветерке цветам качаться — рай!..»]  
7.60 (30)
-
7.22 (18)
-
  • «Моей скорби кровавый ручей сотню башен бы снёс...»  [= «Когда б из сердца тёк ручей, он сто домов бы снёс...»; «Рухнут сотни домов, – стоит сердцу лишь сбиться...»; «В душе ручей кровавых слёз домов бы сотню снёс...»; «Пустить из сердца кровь – и смоет сотню зданий...»; «Кровь из сердца рекою – деревне беда..]  
7.50 (12)
-
  • «Раз Божьи и мои желанья несходны...»  [= «Коль небом не дано, чего хочу...»; «Желания мои Всевышний отвергал...»; «Раз желаньям, Творец, ты предел положил...»; «Раз того, чего хотел я, сам Творец не захотел...»; «Коль Бог не хочет дать желаемое мною...»]  
8.05 (19)
-
8.44 (41)
-
1 отз.
  • «Ты не очень-то щедр, всемогущий Творец...»  [= «Пустивший колесо небес над нами в бег...»; «Творец всего, вселенной шаханшах...»; «Господь, сотворивший и землю, и небо, и сферы...»; «Бог создал звезды, голубую даль...»; «Тот, кто Землю, небосвод, небеса установил...»; «Он Землю поместил под Солнцем и ]  
7.70 (33)
-
7.93 (29)
-
7.91 (34)
-
7.11 (18)
-
  • «Мой друг, о завтрашнем заботиться не след...»  [= «Бросать не стоит в будущее взгляд...»; «Нечего печалиться над завтрашним днём...»; «О друг! Давай о завтрашнем не будем дне тужить...»; «Мой друг, приди сейчас! Поверь, что «завтра» нет…»; «О будущем тужить не надо, брат...»]  
7.75 (16)
-
  • «Для того, кто за внешностью видит нутро...»  [= «Для тех, кто искушён в коварстве нашей доли...»; «Твердят иные с мудростью во взоре...»; «Тот, кто постиг, к чему Вселенная идёт…»; «Поймешь, когда пройдешь по всем путям земли…»; «Кто помнит, как немного прожить нам суждено...»; «Тот, кто в премудрость ]  
7.41 (27)
-
7.07 (15)
-
  • «Нынче жажды моей не измерят весы...»  [= «Сегодня — оргия. С моей женой...»; «Единым кубком я прикончу грусть...»; «Чаш для вина – с котёл, примерно, пивной...»; «Чашею в один лишь ман уничтожу грусть...»; «Печаль прогнать – вина кувшин приму...»; «Из кубков те, что в ман, мной ценятся особо…»; ]  
7.25 (24)
-
  • «Сей жизни караван не мешкает в пути...»  [= «Проходит жизнь — летучий караван...»; «Жизнь пестрым караваном проходит мимо нас...»; «Этой жизни караван странно так проходит...»; «Идет куда-то жизнь — бездомный караван...»; «Мгновения летят, и радость нам нужна...»]  
7.42 (19)
-
  • «Не беда, что вино мне милей, чем вода...»  [= «Пылай во мне к тюльпаноликим страсть...»; «Сердце моё к девушкам любовью зажжено...»; «Вина! — Другого и не прошу...»; «Пусть будет сердце страстью смятено...»; «Да будет страсть моя к любимым крепнуть в голове!..»; «Да не иссякнет к луноликим страсть...]  
7.65 (20)
-
  • «О законник сухой, неподкупный судья!..»  [= «Услышь, о муфтий, пьяницы рассказ!..»; «Хоть я и пьяница, о муфтий городской...»; «Эй, чванный муфтий, к пьющим беспощадный!..»; «Муфтий, уж тебя-то мы, признаться, подельней...»]  
7.65 (23)
-
  • «Будь милосердна, жизнь, мой виночерпий злой!..»  [= «О, долго ль жизнь влачить в юдоли той...»; «О, виночерпий жизни, ты мутное вино...»; «Доколь мне в обмане жить...»; «В фальши и обмане жизни долго ль пребывать?..»; «Доколь из-за вранья и злых повадок жизни…»]  
7.74 (19)
-
1 отз.
  • «Страсть к неверной сразила меня, как чума...»  [= «Кумир мой — горшая из горьких неудач...»; «Красавица с ума меня сводила...»; «Красавица, что сердце мне разбила...»; «Из-за возлюбленной страдает сердце у меня...»; «Плачь, сердце! Уж не та она со мною стала…»]  
7.48 (23)
-
  • «Чаша вина мне дороже державы Кавуса...»  [= «Царство Кавуса померкнет в тумане, если вина ты хоть каплю глотнёшь…»; «Если даже все царства земные пройдёшь...»; «В круглой чаше прохладная кровь винограда…»; «Всего богатства и могущества царей…»]  
6.82 (11)
-
6.39 (18)
-
  • «До того, как мы чашу судьбы изопьем...»  [= «Покуда рок не принялся за нас...»; «Нас всех ведёт судьба. Дорога нелегка...»; «Судьбы превратностей не претерпев пока...»; «Судьба еще беды заставит нас хлебнуть...»]  
7.58 (31)
-
  • «Я скитался всю жизнь по горам и долам...»  [= «Ходил я много по земле, она цвела...»; «Мой дух скитаньями пресытился вполне...»; «По свету покружили мы немало...»; «Я пески бороздил и холмы огибал при луне...»]  
7.62 (13)
-
  • «Эй, видящий вращенье небосвода...»  [= «О ты, тревожащийся так о благах днём и ночью...»; «Ты, ради жалких благ вседневно суетясь…»; «Ты день и ночь на мир глядишь корыстным взором...»; «Все мысли о мирском – и в яви, и во сне...»]  
7.73 (15)
-
1 отз.
  • «Кто слово разума на сердце начертал...»  [= «Кто в юном сердце мудрость начертал...»; «Если мудрость начертана в сердце строкой...»; «Тот, чей разум, словно факел, потревожил темноту...»; «Мудрец, взрастивший в сердце росток любви живой...»]  
7.83 (12)
-
7.65 (20)
-
  • «Словно солнце, горит, не сгорая, любовь...»  [= «Сиянье солнца, сладкий сон — любовь...»; «Солнце небесного вечного круга – любовь...»; «Солнце неба вечного – это ль не любовь!..»; «То Солнце, что всегда над небом есть, — Любовь…»]  
7.52 (27)
-
  • «Бросил пить я. Тоска мою душу сосет...»  [= «Отравлен день без чистого вина...»; «Когда не пью вина, мне всякая услада...»; «Когда кончается запас вина из винограда...»; «В какой-то день вино закончится, тогда я…»; «В тот день, когда не вижу я вина...»]  
7.45 (20)
-
  • «Есть ли кто-нибудь в мире, кому удалось...»  [= «Никто не целовал розоподобных щек...»; «Тайн любви не оценим и грёз цветника...»; «Чтоб добиться любви самой яркой из роз...»; «До щек ее добраться, нежных роз...»; «Возлюбленной никто ещё на свете не добился...»; ]  
7.58 (26)
-
  • «Я из рая иль ада пришёл – сам не знаю я о себе...»  [= «Не знаю, не гадаю, чем наградит меня...»; «Владыкой рая ли я вылеплен иль ада...»; «Тот, кто создавал меня, – право же, не знаю...»; «Всевышним создан для чего — не знаю...»; «Не знаю до сих пор, лепивший плоть мою…»]  
7.67 (21)
-
  • «Я сказал: «Виночерпий сродни палачу...»  [= «Вино — кровь лоз, — изрёк я, хмуря брови...»; «Вино есть кровь лозы, и это не секрет…»…»; «Я сказал: «Не буду больше пить пурпурного вина…»; «Багровая струя!.. Вина не стану пить…»]  
7.63 (19)
-
  • «Напоите меня, чтоб уже не пилось...»  [= «Мне друг, кто мне вина хотя бы раз поднес!..»; «Друзья, полней налейте мой фиал...»; «Налейте мне вина – иных желаний нет...»; «Вина пред смертью дайте мне, в бреду!..»; «Вином мне жизнь продлите. Вернее средства нет...»; «О друзья, меня вином напоите, ч]  
7.80 (20)
-
7.44 (18)
-
  • «Вновь распускаются розы...»  [= «Взгляни и слушай...Роза, ветерок...»; «Утром роза раскрыла...»; «Вот от утреннего ветра распускается бутон...»; «Взгляни, бутоны роз разнежились в тепле…»; «Роз багряные соцветья облетают на ветрах...»; «Под ветерком раскрылся розовый бутон...»]  
7.14 (14)
-
  • «Жизни стыдно за тех, кто сидит и скорбит...»  [= «Кто всегда недовольный...»; «Хайам, не забывай: судьба того стыдится...»; «Хайям! Судьба дарит пеняющему ей...»; «Даже время в быстром беге...»; «Судьба стыдится тех, кто пасмурный сидит...»]  
7.82 (33)
-
  • «Без меня собираясь в застолье хмельном...»  [= «Если вы, друзья, сойдётесь пить вино «от магов»...»; «В заветном кабачке по-дружески сойдясь…»; «Назначьте свиданье, друзья!..»; «Вы вместе соберётесь, друзья, когда-нибудь...»]  
7.50 (26)
-
7.09 (11)
-
  • «Ты кувшин мой разбил, всемогущий Господь...»  [= «Зачем ты мой кувшин с вином разбил, господь?..»; «Ко мне ворвался Ты, как ураган, Господь...»; «Я пить хотел вино, Алла...»; «Ты налетел, Господь, как ураган...»; «Ты мой кувшин с вином разбил...»; «Ты винный мой кувшин расколотил, Господь!..»; «Ты мой ]  
7.34 (32)
-
1 отз.
  • «Лепящий черепа таинственный гончар...»  [= «Тот гончар, что слепил...»; «Да, действительно искусство проявил в гончарном деле...»; «Ваятель чудных чаш... Как не сказать о том…»; «Гончар, что чаши всех голов исполнил...»; «Слепивший наши черепа Гончар…»]  
7.32 (19)
-
  • «Милосердный, я кары Твоей не боюсь...»  [= «Боже, ты великодушен...»; «Милосерден Ты – и я о грехе не думаю...»; «Тобой спасаемый, напастей не боюсь…»; «Господь, Ты милосерден – я о грехах молчу...»]  
7.53 (19)
-
7.55 (31)
-
  • «Если выпьет гора — в пляс пойдет и она...»  [= "Гора, вина хлебнув, и та пошла бы в пляс..."; «Если дашь вина горе – затанцует!..»; «Вина хлебнув, гора и та сплясать не прочь…»; «Ты гору угости – гора сорвётся в пляс...»]  
7.30 (23)
-
  • «В сад тенистый с тобой удалившись вдвоем...»  [= «Возьми, дружок, кувшин вина и подними бокал...»; «Подыми пиалу и кувшин ты, о свет моих глаз...»; «Идем с кувшином, чашей к ручью, на свежий луг...»; «Подними, любовь моя, пиалу с кувшином ввысь...»; «О, нежная, станцуй, взяв чашу для вина…»; «Возьми, др]  
7.21 (24)
-
  • «Я кувшин что есть силы об камень хватил...»  [= «Фаянсовый кувшин, от хмеля как во сне...»; «Я был опьянён – и я чашу разбил...»; «Разбил кувшин из глины расписной...»; «Обливной кувшин о камень я вчера ударил...»; «Об камень я зашиб кувшин мой обливной…»; «Я уронил его – жить перестал кувшин...»]  
7.54 (33)
-
8.00 (13)
-
  • «Люди тлеют в могилах, ничем становясь...»  [= «Жильцы могил гниют дни, месяцы, года...»; «Они погребены, но нет, не навсегда...»; «В прах и пыль превратились цари, короли...»; «В могилах спящие земле возвращены...»; «В пыль и прах преобразились обитатели могил...»; «Хозяева гробниц рассыпались дотла…]  
7.27 (30)
-
7.17 (12)
-
7.64 (22)
-
7.50 (24)
-
  • «Друзья, бокал — рудник текучего рубина...»  [= «Вино – рубин. Кувшин – рудник. А тело – пиала...»; «Вино – прозрачный рубин, а кувшин – рудник...»; «Кувшин – рудник. Рубин прозрачный, конечно же, – вино!..»; «Друзья, бокал — рудник текучего рубина...»; «Рубином звать вино, так флягу — рудником…»]  
7.11 (19)
-
  • «Лицемеры, что жизнью кичатся святой...»  [= «Себя благочестивыми считают лицемеры...»; «Ханжи, которые поют Аллаху лживую хвалу...»; «Те, что вместо благочестья лицемерье славят...»; «Тот, кто плоть возлюбил, а душой пренебрёг...»; «Вот – ясновидец тот, о коем ходит слух...»]  
7.85 (13)
-
7.50 (12)
-
  • «Пью с умом; никогда не буяню спьяна...»  [= «Я пью, — что говорить...»; «Я не пьянствую, хотя я – не скрываю – пью вино...»; «Людей не трогаю, когда хмельное пью…»; «Пьём мы, но всё же опьянения в нас нет...»; «Я пью вино, но в пьянство не впадаю…»]  
7.26 (19)
-
  • «Цвет рубину уста подарили твои...»  [= «Ты, кравчий, озарил мою судьбу...»; «Прелестный наш саки! Мы любим жить взахлёб...»; «Печаль о том саки, чьи губы рубину дарят цвет...»; «Небесный кравчий, Чьи уста окрасили рубин...»; «Пей вино, в нём души неизбывный покой...»]  
7.40 (10)
-
  • «Этот старый кувшин безутешней вдовца...»  [= «Вчера в гончарную зашёл я в поздний час...»; «Увидел я кувшины в гончарной мастерской...»; «Нет гончара. Один я в мастерской...»; «Я сам в посудной лавке подслушал вечерком...»; «Вчера я был в гончарной мастерской...»; «Вчера в гончарную зашёл я в поздни]  
6.89 (40)
-
  • «Мы чалму из тончайшего льна продадим...»  [= «Венец с главы царя, корону богдыханов...»; «Короны ханов продаю и царские венцы...»; «Блеск диадемы, шелковый тюрбан...»; «Чалму из касаба, венцы и короны...»; «Вот несколько корон. Им грош цена, продам!..»]  
6.86 (28)
-
7.00 (18)
-
  • «Не порочь лозы – невесты непорочной виноградной...»  [= «На землю в ярости пролей кровь тех, чья совесть коротка...»; «Кровь лозы, виноградной невесты, цени...»; «Влагу доброй лозы – ведь невинна она! – не пролей!..»; «Кровь влюблённых не лей, их живые сердца пожалей...»]  
7.25 (12)
-
  • «За завесу тайн людям нет пути...»  [= «Тайны вечности скрыты надёжно от нас...»; «За тайный полог никому дороги нет...»; «За ту завесу тайны для смертных нет пути...»; «Завесу тайн поднять никто ещё не смог...»; «Мы разгадки вечной тайны не нашли...»]  
8.25 (12)
-
  • «О вино! Замени мне любовь и Коран...»  [= «О чистое вино, о сок лозы хмельной!..»; «Вино — возлюбленная! Да, я признаюсь...»; «Я в безумной любви лишь вину поклянусь...»; «Для меня, безумного, ты, вино — любимая...»; «Любовь моя, вино, я упоен тобой…»]  
7.15 (20)
-
  • «Сегодня имя доброе — позор...»  [= «Лучше скромная доля, чем славы позор...»; «Зазорно на хорошем быть счету...»; «Позор тому, кто добрым и праведным слывёт...»; «Сущее бесчестие - вдруг честным прослыть...»; «Мечтаешь быть потомками воспетым?..»]  
7.00 (10)
-
  • «Мне твердят: «Ты утонешь, безбожник, в вине!»...»  [= «Мне часто говорят: «Поменьше пей вина!..»; «Друзья мне говорит: «Зачем же столько пить?»...»; «Не пей, Хайям!» - Ну, как им объяснить...»; «Говорят мне: «Пей поменьше! Почему, в конце концов...»]  
7.39 (23)
-
7.79 (33)
-
  • «Смерть я видел, и жизнь для меня — не секрет...»  [= «Умом ощупал я все мирозданья звенья...»; «Всё зримое во всей Вселенной знаю...»; «Всего, что есть иль было, я формы изучал...»; «Небытия и бытия всё зримое я знаю...»; «Сквозь тот и этот мир я зримый путь нашел…»]  
7.05 (21)
-
  • «Этой чаше рассудок хвалу воздает...»  [= «Вот кубок! Не найти столь дивного другого...»; «Вот — чаша, и её мой разум восхваляет...»; «Вот — чаша. Пьяница отчаянный, и тот...»; «Я чашу от души расцеловать готов...»]  
7.21 (29)
-
  • «Если ночью тоска подкрадется — вели...»  [= «Над нашей головой ещё не грянул гром...»; «Пока не подошла пора, чтоб в землю лечь...»; «Живи, безумец. Трать, пока богат...»; «Не избежать конца пути земного...»; «Для тебя ещё - горести где-то вдали...»; «С ночных небес вот-вот обрушится беда…»]  
7.95 (22)
-
8.07 (15)
-
  • «Небо — пояс загубленной жизни моей...»  [= «Небосвод — лишь поясок на изнурённом теле...»; «Свод неба, это — горб людского бытия...»; «Наш бренный, грешный мир — песчинка бытия...»; «Небесный круг — на мне истлевший поясок…»]  
7.74 (31)
-
  • «Нам — вино и любовь, вам — кумирня и храм...»  [= «Для нас — вино, любимая... Для вас — кумирня, храм...»; «Мы — по возлюбленным, а вы — по синагогам...»; «Звать нас в синагоги и в мечети — старо!..»; «Нам — к девушке и к чаше, вам — в храм пора идти...»]  
7.24 (17)
-
  • «Из допущенных в рай и повергнутых в ад…»  [= «Из всех преодолевших столь бесконечный путь...»; «Из всех, которые ушли в тот дальний путь...»; «Из путников былых, свершивших дальний путь...»; «Хотя б один из вас, ушедших в никуда...»]  
7.97 (38)
-
1 отз.
7.31 (13)
-
  • «Если гурия кубок наполнит вином...»  [= «Коль на ярком лугу в блеске вешнего дня...»; «Когда на луг зеленый, где царствует весна...»; «Если мне весной кумир (в некий миг счастливый!)...»; «Когда приветил нас весенней нивы край…»; «На поляне я весною...»; «Когда красавица, улыбкою играя...»]  
7.24 (17)
-
  • «Веселясь беззаботно, греша без конца...»  [= «Из-за грехов своих лелей надежду до конца...»; «Не прав, кто думает, что Бог неумолим...»; «Людям не верить всепрощению Творца...»; «Пред Богом грешен ты, но не терзайся так...»; «Да, грешен я, друзья, но это не беда...»]  
7.23 (22)
-
  • «В жизни сей опьянение лучше всего...»  [= «Лучше в жизни всего избежать...»; «За чашей мы, дервиши, беспечны и пьяны...»; «Всего старайся избегать — всего, но — не вина...»; «Довольно суеты! Ведь я иное чту…»; «Я в злобный рок не верю, коль мне Творцом дано...»; «Приятнее вина не выдумать подарка]  
7.22 (27)
-
7.06 (32)
-
  • «Трезвый, я замыкаюсь, как в панцире краб...»  [= «Если трезв я — наслажденье скрыто от меня...»; «Когда бываю трезв, не мил мне белый свет...»; «Я трезв — нет полноты в моём весельи...»; «Мне трезвый день - для радости преграда...»]  
7.24 (21)
-
  • «Я устами прижался к устам кувшина...»  [= «Кувшин! К нему я с жадностью приник...»; «Слышал я, что в кувшине бессмертья родник...»; «Искал я средство, чтобы стать моложе...»; «Пытаясь отдалить конец тропы земной...»]  
7.18 (17)
-
  • «Блажен, кто на ковре сверкающего луга...»  [= «С фиалом в руке...»; «В одной руке — вино, в другой — любимой локон...»; «Под сенью локонов счастливец погружен...»; «В его руках — бокал и локон несравненной...»" «Вино, и песни, и цветы...»]  
7.38 (16)
-
  • «Угнетает людей небосвод-мироед...»  [= «Небеса, что горе только умножают...»; («Под этим небом жизнь — терзаний череда...»; «Когда б я знал, на что способен небосвод...»; «Здесь каждый дар небес — не слёзы, так беда...»]  
7.61 (33)
-
8.45 (11)
-
7.50 (12)
-
7.28 (25)
-
1 отз.
  • «Беспощадна судьба, наши планы круша...»  [= «Грозит нам свод небесный...»; «Чтобы нас погубить, небосвод захотел...»; «Стремится небо сеть сплести тебе и мне...»; «Вот вечный небосвод. И что мы для него?..»]  
7.97 (32)
-
1 отз.
7.87 (31)
-
7.89 (27)
-
  • «Я скажу по секрету тебе одному...»  [= «Где тот друг, кому поведать мог бы я в наш век...»; «Скажи, ты знаешь ли, как жалок человек...»; «Готов поведать, что такое — человек...»]  
7.83 (29)
-
7.41 (17)
-
  • «Кто вдоль и поперёк мир пешим исходил...»  [= «Мир измерил ты вдоль, исходил поперёк...»; «Из тех, что мир прошли и вдоль и поперёк...»; «Тем, кто несёт о неизвестном весть...»; «Из тех, кто мир ногами исходил...»; «Тот, кто песком дорог истёр свои ступни...»; «И те, кто изучал диковины земли...»]  
7.92 (12)
-
  • «Много ль проку от наших молитв и кадил?..»  [= «Кумирни дым, светильники мечети... Ну что болтать?!.»; «К чему кумирен дым, светильники мечетей?..»; «Дискуссии что пользы затевать?..»; «Доколе дым кумирни прославлять...»; «Вновь про мечетей свет и про молелен чад…»]  
7.08 (26)
-
6.44 (9)
-
  • «В этом замкнутом круге — крути не крути...»  [= «Приход наш и уход загадочны — их цели...»; «У круга, где заключены приход наш и уход...»; «Приход наш и уход на кольцевом пути...»; «Наш приход и уход — всё извечным очерчено кругом...»]  
8.06 (31)
-
  • «Когда плачут весной облака — не грусти...»  [= «Когда тюльпана щёки весной омоет туча...»; «Там туча омывать тюльпаны принялась…»; «Не плачь, моя душа! Я выйду в чисто поле...»; «Весной, когда цветы начнут цвести...»; «Дождём весенним освежён тюльпан...»]  
7.53 (32)
-
  • «Смысла нет постоянно себя утруждать...»  [= «Зачем себя томить и утруждать...»; «Бессмысленно - насиловать себя и утруждать...»; «К чему себя ты утруждаешь? Что изнываешь от забот?..»; «Для чего суетиться, бороться за власть...»; «Зачем себя сверх силы утруждать?..»]  
7.90 (10)
-
  • «Все тайны мира ты открыл... Но всё ж...»  [= «Уж если ты, мой друг, весь ход вещей постиг...»; «Ты говоришь: «Познал все тайны я!»...»; «Коль ты постиг, мой друг, в чьей воле этот свет...»; «Ты плачешь, что роком по жизни гоним...»; «Когда все тайны мира изведал ты, мой друг...»]  
7.82 (11)
-
  • «Злое небо над нами расправу вершит...»  [= «Тайн своих небосвод никому не открыл...»; «В тайны мира никого небосвод не посвящает...»; «Под колесо небес попал — в который раз!..»; «Под колесо небес идут за рядом ряд...»]  
7.31 (16)
-
  • «Нам обещаны гурии в мире ином...»  [= «Что мне блаженства райские — «потом»?..»; «Рай с гуриями — прекрасен...» — так тебе говорят...»; «Пускай там гурии кого-то в рай манят...»; «Говорят мне: «Хайям, выбирай: жбан вина или рая просвет»...»]  
7.85 (20)
-
  • «Веселись! Невесёлые сходят с ума...»  [= «Череда твоих невзгод будет бесконечна...»; «Пей! Будет много мук, пока твой век не прожит...»; «Ликуй! Немало бед пророчат звёзды нам...»; «Отдайся радости! Мученья будут вечны!..»]  
8.17 (18)
-
7.72 (18)
-
  • «О Рок! Ты признаёшь насилие своё!..»  [= «Ты известный насильник, бессовестный рок!..»; «О судьба! Ты насилье во всём утверждаешь сама...»; «Для благородных эта жизнь - тюрьма...»; «Ну-ка, судьба, себя на деле покажи...»]  
7.91 (11)
-
  • «Раб страстей, я в унынье глубоком — увы!..»  [= «С собой в борьбе упорной всегда я. Как мне быть?..»; «О Господи! С собой сражаюсь постоянно — что делать?..»; «Когда ж я о страстях смогу забыть!.. Как быть?..»; «В вечной борьбе со своими страстями...»; «С собой борюсь я постоянно, увы, что делать?..»]  
7.67 (24)
-
  • «Покупаю вино, а блаженство в раю...»  [= «Вино мы покупаем сначала, а потом!..»; «Охотно платим мы за всякое вино...»; «Мы — покупатели: все вина подавай!..»; «Мир продаём мы за ячменное зерно...» ]  
7.62 (21)
-
  • «Если истину сердцу постичь не дано...»  [= «Если истина, о сердце, — аллегория и только...»; «Сей мир, в котором ты живешь, — мираж, не боле...»; «О сердце! Истина, и та — словечко, звук…»; «Нам тайны рока не постичь, кого винить?..»]  
7.57 (28)
-
6.73 (11)
-
  • «С людьми ты тайной не делись своей...»  [= «Если тайну имеешь - надёжно храни...»; Всё сокровенное в себе скрывать умей...»; «Ты тайны, друг, скрывай от всех людей...»; «Подобно скряге, тайною владей...»; «Секрет от подлецов приходится скрывать...»]  
8.00 (10)
-
  • «Тот, кто ею пленён, наслаждается счастьем...»  [= «Быть в плену у любви, сердце, сладко тебе...»; «Блажен любой, к ней угодивший в плен...»; «Я красоты приемлю самовластье...»; «В её долине верховодит счастье...»; «Наверху блаженства сердце, что пленилось ею!..»]  
7.11 (9)
-
  • «Сегодня — восхищённые, влюблённые и пьяные...»  [= «Среди гурий прекрасных я пьян и влюблён...»; «На улочке богинь как мы хмельны сегодня...»; «Я влюблён, осушаю я чашу до дна сегодня...»; «Ныне в безумстве любви, в безумном, безмерном волненьи...»]  
7.11 (9)
-
7.40 (20)
-
7.87 (23)
-
  • «Говорят: нас в раю ожидает вино...»  [= «Говорят нам: «После смерти будут гурии и рай…»; «Нам с гуриями рай сулят на свете том...»; «В раю, слыхали мы, найти нам суждено...»; «Небо, где много дев, дано будет нам...»]  
7.95 (21)
-
  • «О, если б, захватив с собой стихов диван...»  [= «Лепешка из пшеничного зерна...»; «Коль удастся раздобыть мне пшеничную лепёшку...»; «Лепешка хлебная, вина кувшин-другой…»; «Пшеничный хлеб, вино, да песня на устах...»; «Добыть лепёшку и большой кувшин вина...»]  
7.22 (18)
-
  • «Когда с телом душа распростится, скорбя...»  [= «Вот когда из тел умчатся души наши чистые...»; «Когда последний вздох испустим мы с тобой...»; «Однажды души вдруг оставят нас с тобой...»; «Покинут наши души плоть — настанет этот час...»]  
6.97 (33)
-
  • «Надо жить, — нам внушают, — в постах и труде...»  [= «Все воздержанные люди, — слышал, говорят…»; «По слухам, только те, кто правильно живут...»; «Нам твердят, что запреты нельзя нарушать...»; «В день Страшного суда, — нам говорят, — поверьте...»]  
7.83 (18)
-
  • «Нет на свете тиранов злобней и жадней...»  [= «О небосвод! Все разрушенья — из-за твоей злобы...»; «Небесный круг, ты — наш извечный супостат!..»; «О небосвод! Наш мир истерзан злом твоим...»; «Круговорот судьбы — безжалостный циклон...»]  
7.09 (34)
-
  • «Ты не верь измышленьям непьющих тихонь...»  [= «Говорят, что существует ад...»; «Твердят, будто пьяницы в ад угодят...»; «Говорят, что пьяницы в ад пойдут — в огонь...»; «Мол, изгоняют в ад влюбленных и пьянчуг...»; «От отроческих лет не верил я, что ад…»]  
7.70 (20)
-
7.31 (26)
-
  • «Тот, кто следует разуму, — доит быка...»  [= «Кто ценит знания, кого влечет наука...»; «Тот, кто разуму следует – наверняка...»; «Те, у кого лежит к познанию душа...»; «Трудам ученого цена невелика…»; «Те, кто, заботясь о познании, живут...»]  
7.92 (40)
-
1 отз.
  • «Согрешив, ни к чему себя адом стращать...»  [= «Хайам! К чему из-за греха так горько горевать?..»; «Не бойся, о Хайям, что ты заслужишь тут...»; «Хайям! Ты грешник, но... Себя терзать зачем?..»; «Чего печалишься, унылый Нирузам?..»]  
8.26 (27)
-
7.05 (19)
-
  • «Когда голову я под забором сложу...»  [= «Когда растоптан буду ногою смерти я...»; «Когда придёт мой час подстреленною птицей...»; «От Смерти убегать когда устану я…»; «Когда растоптан буду я ногами смерти...» ]  
7.76 (21)
-
  • «Моё тело омойте вином, чтобы Бог...»  [= «Когда умру — меня вином омойте, буду рад…»; «Меня, когда умру, вы соком лоз омойте...»; «Под перезвоны чаш пусть отпоют меня…»; «В пышном зданьи жизни бренной…»]  
7.33 (21)
-
7.35 (17)
-
  • «Мы — послушные куклы в руках у Творца!..»  [= «Кто мы? — Куклы на нитках...»; «Мир я сравнил бы с шахматной доской...»; «Мы — куклы, а судьба — наш кукольник забавный...»; «Небо — кукольник, а мы — куклы и не более…»; «Фигурки — ты да я, а небеса — игрок...»; «Мы — пешки, небо же — игрок…»]  
7.75 (32)
-
  • «Вижу: птица сидит на стене городской...»  [= «Вчера на кровлю шахского дворца...»; «На стенах Туса я увидел утром рано...»; «В Тусе я увидел птицу на стене высокой…»; «Я в Тусе видел сам на башне угловой...»; «Птицу я увидал на стене крепостной…»; «Над городской стеной вдруг ворон закружил…»]  
6.97 (32)
-
7.43 (30)
-
7.92 (24)
-
  • «Не завидуй тому, кто силен и богат...»  [= «Полно, друг, о мирском горевать и тужить...»; «Допустим, у тебя добра не счесть, и что ж...»; «В скорби о мире — какой тебе прок?..»; «О том, что не богат, — не надо, друг, тужить…»]  
8.32 (28)
-
  • «Несовместимых мы всегда полны желаний...»  [= «Держит чашу рука, а другая — Коран...»; «Рука — на Коране, на чаше — другая…»; «Рукою — пиалу, другою — на Коран…»; «Чаша — по той, Коран — по этой стороне…»; «В одной руке Коран, в другой руке бокал…»]  
7.89 (18)
-
  • «Месяца месяцами сменялись до нас...»  [= «Сияли зори людям — и до нас!..»; «Как много раз весна цвела до нас с тобой...»; «И дни, и ночи — было всё, друг мой…»; «Как много было зорь и сумерек до нас!..»; «И ночи сменялися днями...»; «О, сколько до нас озаряли мир зори…»]  
7.43 (37)
-
6.94 (18)
-
7.22 (9)
-
  • «Известно, в мире всё лишь суета сует…»  [= «Что ж о мире, о старом-престаром скорбеть?..»; «Из-за рока неверного, гневного не огорчайся…»; «Из-за мирских сует не надо горевать…»; «Утро. Чаша. Лепёшка, а к ней - виноград…»; «Мой друг! Наш ветхий мир - угрюмый старый враль...»]  
8.30 (10)
-
  • «Не унывай, мой друг! До месяца благого...»  [= «Радуйся! Снова нам праздник...»; «Веселись: опять настанет месяц праздничный для нас…»; «Ликуйте! День-другой, и месяц настает…»; «Измученный постом ликуй, народ…»]  
6.95 (19)
-
  • «В любви к тебе не страшен мне укор…»  [= «За любовь к тебе пусть все осудят вокруг…»; «Пусть за любовь к тебе осудит целый свет…»; «В моей любви к вину упрёков не стыжусь...»; «Я чаше сей дал верности обет…»; ]  
6.45 (11)
-
  • «В виде том, в котором вижу все дела на свете…»  [= «Тайны мира постиг проницательный взор…»; «Презренны все этого мира дела - как я вижу…»; «Я вижу этот мир настолько неприглядным…»; «Как ни вникаю в жизнь, головоломной вижу...»; «Я знаю мир: в нём вор сидит на воре...»]  
7.90 (10)
-
  • «Друзья, объединимся в этот час…»  [= «Давайте сплотимся, иначе едва ли...»; «Кто подругу и верного друга найдёт…»; «Друзья, дадим обет быть вместе в этот час…»; «За дружбу кубки надо бы содвинуть нам вначале…»]  
7.82 (11)
-
  • «О прославленном скажут: «Спесивая знать!»...»  [= «Прославься в городе: считай — для злобы стал мишенью!..»; «Прославься в городе — возбудишь озлобленье...»; «Прославься в городе — ославите тотчас…»; «Коль знаменит ты в городе, ты — «худший из людей»!..»]  
7.86 (21)
-
  • «Отчего всемогущий Творец наших тел...»  [= «Жизнь сотворимши, смерть Ты создал вслед за тем...»; «Жизнь сотворивши, смерть ты создал вслед за тем...»; «Жизнь сотворивший...»; «Ваятель Всевышний, людей создавая…»; «Стихии сочетав, Хозяин сплел узор…»; «Кто, кроме Бога, мог состав наш замешать?..»]  
8.71 (38)
-
1 отз.
  • «Так как собственной смерти отсрочить нельзя...»  [= «Раз нельзя ни увеличить, ни уменьшить свой удел…»; «Коль век ни сократить, ни удлинить нельзя...»; «Жизни сократить иль удлинить ты не смог...»; «Поскольку жизни срок ни сжать, ни растянуть…»]  
8.21 (29)
-
8.15 (27)
-
  • «Над землёй небосвод наклоняется вновь...»  [= «Взгляни на опрокинутый над нами небосвод…»; «Нас опрокинутый, как чаша небосвод...»; «Как миской нас накрыв, небесный кров лежит…»; «Взгляни: подобен чаше — сияет небосвод…»]  
7.68 (28)
-
7.64 (25)
-
7.75 (28)
-
8.33 (18)
-
7.76 (17)
-
  • «Этот мир красотою Хайяма пленил...»  [= «Долго ль быть тебе в плену у румян и благовоний…»; «Цветам и запахам владеть тобой доколе?..»; «Доколе красотой пленяться должен ты…»; «Ты красотою восхищаться не устанешь, о Хайям...»]  
7.65 (31)
-
  • «Стоит царства китайского чарка вина...»  [= «Ста сердец и ста религий стоит пиала вина…»; «Вина глоток один венца Китая стоит...»; «За кубок хмеля я сто вер отдал бы, право…»; «За всё готов платить сполна, под языком нектар катая…»]  
6.85 (20)
-
  • «Утром лица тюльпанов покрыты росой...»  [= «Росинки на тюльпане...»; «По утрам, когда тюльпаны покрываются росой…»; «Когда под утренней росой дрожит тюльпан...»; «Опять блестят росой тюльпаны близ реки…»; «Тюльпаны утром покрываются росой...»]  
7.42 (26)
-
  • «Старость — дерево, корень которого сгнил...»  [= «Я — словно старый дуб, что бурею разбит...»; «У старости слабы и корни, и листва…»; «Ошибка: старостью вершить цепочку дней…»; «Старик — как дом, как дуб, вот ветки облетели...»]  
7.42 (31)
-
  • «Не оплакивай, смертный, вчерашних потерь...»  [= «Дни — волны рек в минутном серебре...»; «Не спрашивай меня о том, что так превратно...»; «Вчерашний день прошёл — о нём забудь…»; «"Вчера" уже прошло, и вспоминать не стоит...»; «Забудь о дне, отрезанном судьбою…»; «Вчерашний день прошёл, забудь о нём, о]  
8.16 (38)
-
  • «В жизни трезвым я не был, и к Богу на суд...»  [= «Пока живу — чтоб трезвым был, не помню я мгновений…»; «Я дня не провожу без кубка иль стакана...»; «Ни мига трезвого! Пока живу, я пьян…»; «Ни одного мгновения я трезвым не бываю...»]  
7.17 (24)
-
  • «Нас, пьяниц, не кори! Когда б Господь хотел...»  [= «Не кори тех, кто пьян...»; «Если сам не выпиваешь — пьяных не вини…»; «Коль ты не пьешь вина, так нас позорить рад…»; «Нам не твердите вы, друзья, горьких слов!..»; «Не пьёшь вина — не пей, но пьющих не суди…»]  
7.67 (18)
-
  • «Пей вино, лишь оно одно забвенье тебе принесёт…»  [= «Чтобы сердце врага одолела тоска…»; «Пурпурное вино поможет мне забыться…»; «Испей же! Во хмелю забыться можно так…»; «Если выпьешь - забудешь о тяжкой кручине...»; «Пускай увидит враг, как выпил ты бокал…»]  
6.23 (13)
-
  • «Трудно замыслы божьи постичь, старина...»  [= «О мой избранник, о старинный друг!..»; «Послушай-ка меня, мой верный старый друг!..»; «Мой старый друг! Зачем переживать до срока...»; «Пусть не страшит тебя небесный вечный круг...»]  
7.96 (27)
-
  • «Рубищем аскета мы затыкаем горло жбана…»  [= «Изорву на затычку для жбана чалму…»; «Мы рубищем аскета жбан накрыли…»; «Мы дервишеским рубищем жбан затыкали…»; «Святой одеждой мы кувшин вина прикрыли…»; «Наши рубища жбан примеряет за нас…»]  
7.55 (11)
-
  • «Много мыслей в моей голове, но увы...»  [= «То не моя вина, что наложить печать...»; «Тайны мира, как я записал их в тетрадь...»; «Тайны мира, что в тетради изложил я — таковы…»; «О тайнах Бытия, что стали ясны мне…»; «Таинства мира запишу-ка я в тетрадь...»]  
7.54 (26)
-
  • «Сокровенною тайной с тобой поделюсь…»  [= «Я пред тобою лишь не потаюсь…»; «Сказать тебе два слова повели…»; «Открою тайну сердца моего…»; «Тебе открою тайну ото всех вдали…»; «О, выслушай кроткое слово моё...»]  
7.00 (10)
-
7.16 (19)
-
  • «Хоть этот мир лишь для тебя, ты мыслишь, сотворен…»  [= «Ты удачлив и смел, высоко залетел…»; «Мир - твой, но ты на мир не полагайся…»; «Мир сотворен лишь для тебя? Едва ли!..»; «Доверившись жизни, как ветреной крале...»; «Ты дивным видишь мир? Но это как взглянуть...»]  
7.89 (9)
-
  • «Не так, как мы хотим...»  [= «Раз не нашею волей вершатся дела…»; «Так как всё в этом мире за нас решено…»; «Когда совершается всё не по нашим желаньям…»; «К чему, когда осуществленья…»; «Как часто нам душу смущает сознанье…»]  
7.69 (13)
-
  • «День прекрасен; ни холод с утра, ни жара...»  [= «Не жарко и не холодно: прекрасно, чтобы — жить!..»; «От вешнего дождя не стало холодней...»; «Ну как же хорошо, когда прохладно днем…»; «В прекрасный день смотрю на лик цветов…»; «Не холоден, не жарок...»; «Отрадно и прохладно в саду весенним днем...»]  
7.39 (28)
-
  • «Кто, живя на земле, не грешил? Отвечай!..»  [= «На свете можно ли безгрешного найти?..»; «Ах, кто на свете не грешил, скажи?..»; «Кто здесь не очернён грехами, объясни...»; «Безгрешный есть ли человек? Скажи!..»]  
7.56 (27)
-
  • «Мне, Господь, надоела моя нищета...»  [= «Мне, боже, надоела жизнь моя...»; «Пресытился я, Господи, своим существованьем…»; «Убогим бытом я по горло сыт, Господь...»; «Господь, молю, осточертела нищета…»]  
7.55 (20)
-
  • «Ты — творец, и таким ты меня сотворил...»  [= «Ты - творец, и таким, как я есть, - я тобой сотворён...»; «Ты — Творец: Твоею волей дух мой сотворён…»; «Творец! Каким хотел меня Ты сотворил...»; «Аллах, творя меня из мира первой грязи…»; «Творец, Ты сотворил меня, каким хотел…»]  
7.46 (13)
-
7.79 (19)
-
7.33 (9)
-
  • «Ты к людям милосерд? Да нет же, не похоже!..»  [= «Ты благ, Аллах наш, но зачем...»; «Господи! Ты — милосерден, раз великодушен...»; «Ты, всеблагой Господь, и вправду всеблагой?..»; «О, если ты — «благий», зачем же ты изгнал…»; «Господь, Ты милостив, я так и знал…»]  
8.35 (17)
-
  • «Семь небес или восемь? По-разному врут...»  [= «Знает твёрдо мудрец: не бывает чудес…»; «По желанью мудрецов...»; «Если небосвод не кружит так, как пожелал мудрец…»; «Коль небеса к добру склонить не в нашей воле...»; «Если нам небо подчинить не дано…»; «Там семь небес иль восемь — мне это всё равно…»]  
7.86 (29)
-
  • «О саки! Истлело сердце — больше, чем у мертвеца…»  [= «Изболелся я сердцем, печалью убит…»; «Виночерпий! Что делать мне с сердцем моим?..»; «О, саки! Моё сердце истлело в огне…»; «Исчахло сердце, мёртвого дряхлей…»; «Сказать, как сердцу больно, мне не хватает слов…»]  
7.09 (11)
-
7.27 (11)
-
  • «На происки судьбы злокозненной не сетуй...»  [= «От губительных ядов житейских невзгод...»; «Против яда всех тревог лишь вино поможет…»; «Печали мира — яд, вино — целитель твой…»; «Тревога — яд, вино — лекарство, пей его!..»]  
6.88 (16)
-
7.68 (19)
-
  • «Нет ночи, чтоб разум вопрос не поднёс…»  [= «Бессердечностью мира мой ум потрясён...»; «Деяньями этого мира разум мой сокрушён…»; «Несправедливостью мой разум потрясён…»; «Чтоб я легко заснул - таких ночей не вспомнить…»; «Кто миру весть принёс, что разойдётся тьма?..»]  
8.10 (10)
-
  • «Ты при всех на меня накликаешь позор...»  [= «Зла речь твоя, мулла, и ненависть — ей мать!..»; «Ты слов дурных со зла обрушиваешь град…»; «Что бы ты ни говорил мне — всё по злобе говоришь…»; «От ненависти всё, что ты мне говоришь…»]  
8.35 (26)
-
7.46 (24)
-
  • «Снова туча на землю роняет слезу...»  [= «Туча снова над лужайкой стала слёзы лить…»; «Над лугом облако струит потоки слёз...»; «Вновь туча на луга слезами пролилась...»; «Набежала тучка, тенью луг покрыла…»]  
7.56 (27)
-
  • «Ты все пытаешься проникнуть в тайны света...»  [= «Зачем ты над загадкой жизни...»; «Зачем, человек, о грядущем горюешь…»; «С чего, гадаешь ты, так скорбен этот свет...»; «О друг, зачем пещись о тайнах бытия…»; «Понять загадки жизни, увы, не хватит сил…»]  
7.58 (19)
-
1 отз.
  • «Если б мне всемогущество было дано...»  [= «Был бы я сегодня властен над Вселенной, как Творец…»; «Когда б я властен был над этим небом злым...»; «Власть, Божьей равную, имел бы я когда...»; «Если б богом я был, я бы ночью и днём…»]  
8.10 (30)
-
  • «Видишь этого мальчика, старый мудрец?..»  [= О мудрый старец, утром встань пораньше и в сердцах…»; «Пораньше пробудись, премудрый книгочей…»; «Мудрый старец, рассветает!..»; «Старик-мудрец, скорей вставай, раздумывать не надо…»]  
7.39 (33)
-
7.05 (19)
-
  • «Так как разум у нас в невысокой цене...»  [= «Раз от разума нет пользы в наше время, то — поверь!..»; «Коль к умному судьба безжалостна весьма...»; «Что толку в знаниях? Сомненьям нет конца…»; «Коль пользы в наши дни не обещает разум…»]  
7.56 (18)
-
  • «Розан хвастал: «Иосиф Египетский я...»...»  [= «Я — прекрасный Юсуф...»; «Я — Юсуф Египетский... — роза мне с куста…»…»; «„Иосиф — это я, и луг — Египет мой…”…»; «Сказала роза: «Я — Юсуф над смятым шёлком трав…»; «Сказал мне розан: «Я -Юсуф, пришедший в сад...»]  
7.12 (24)
-
  • «С любимой и с вином трущоба нас укрыла...»  [= «Снеся в кабак одежды, мы бражничаем в нём...»; «Ежедневно в шалмане сидим без стыда…»; «Среди глухих трущоб, с хмельным напитком и с красавицей, душе угодной…»; «Вот мы, вино, певец и этот ветхий дом…»]  
6.50 (10)
-
7.96 (28)
-
1 отз.
  • «Этот мир — изображенье — Ты отлил из бытия…»  [= «Жизнь, как роспись стенная, Тобой создана...»; «Из сплава бытия Ты землю сотворил...»; «Балаган, что для нас Ты нарёк бытиём…»; «В час, как впервые замесили меня…»; «О Небесный Ваятель! Ты создал объём…»]  
7.89 (9)
-
7.10 (21)
-
  • «Ты не знаешь о чем петухи голосят?..»  [= «Почему петух — ты слышишь? — только рассветает...»; «Ты знаешь, почему в передрассветный час...»; «О чём кричит петух, как только звёзды прочь…»; «Скажи, ты знаешь ли, зачем петух дворовый...»]  
7.39 (31)
-
  • «О мудрец! Если тот или этот дурак...»  [= «Будешь в обществе гордых...»; «С двумя-тремя невеждами, что вдруг вообразили...»; «С той горсточкой невежд, что нашим миром правят...»; «Где два-три неуча сойдутся за столом…»; «Там, где ослы, сойдясь вдвоём и втроём...»]  
8.50 (22)
-
  • «Сей кувшин, принесенный из погребка...»  [= «Этот винный кувшин на столе бедняка…»; «Кем эта ваза нежная была?..»; «Вот — кувшин: как я теперь, он — любил, несчастный...»; «Кувшин мой, некогда терзался от любви ты...»; «А вот кувшин: как я, любовь он знал когда-то…»; «Кувшин этот некогда знал, слов]  
7.42 (31)
-
  • «Пристрастился я к лицам румянее роз...»  [= «Влекут меня розам подобные лица…»; «Влечёт меня желание к розоподобным лицам…»; «К лику, что роза, льнёт природа моя…»; «Желание моё стремится к нежным лицам…»]  
7.34 (29)
-
  • «Ты опьянел и радуйся, Хайям...»  [= «Хайам! Коль ты сегодня пьян и не бунтуешь — доволен будь!..»; «С кумиром пей, Хайям, и не тужи о том...»; «Прекраснокудрую обнимешь — хорошо!..»; «Пей, о Хайям, а если пьян — веселись!..»]  
7.48 (23)
-
7.85 (13)
-
7.22 (9)
-
  • «Некто мудрый внушал задремавшему мне...»  [= «Мудрец приснился мне: «Веселья цвет пригожий...»; «Так во сне мудрец сказал мне: «Не валяй-ка дурака!..»…»; «Проснулся утром я, с восходом солнца, рано…»; «Когда уснул я, вот что сказала мудрость мне...»; «Мне снился сон: мудрец сказал: «Наверняка…»]  
7.68 (37)
-
7.13 (30)
-
  • «Дверь насущного хлеба, мне, Боже, открой…»  [= «Открой мне, Боже, дверь твоих щедрот…»; «Дай, Боже, хлеба, жизни без оков…»; «Даруй мне, Господи, покой и хлеб насущный днесь…»; «Боже! Раствори ты мне двери щедрот!..»; «Всевышний, коль можешь насытить - насыть…»]  
6.91 (11)
-
  • «На зелёных коврах хорасанских полей...»  [= «Эти розы и тюльпаны — где бы ни цвели!..»; «Где розы расцвели, там почву, что растит их...»; «Алеющих степей тюльпановый покров...»; «Где б розы ни росли, тюльпаны ни цвели…»]  
7.25 (32)
-
7.43 (21)
-
  • «Не выращивай в сердце печали росток...»  [= «Растить в душе побег унынья — преступленье...»; «Сердце метою печали метить не пристало…»; «К чему в саду твоем тоска и грусть растут?..»; «Древо печали ты в сердце своём не сажай…»]  
7.58 (31)
-
  • «Не давай убаюкать себя похвалой...»  [= «Будь осмотрителен — судьба-злодейка рядом!..»; «Судьба — коварна: будь же осторожен…»; «Что б ты ни делал, рок с кинжалом острым — рядом...»; «Постой! Пустой игрой страстей тебя манят…»; «Не думай, что с тобой всегда друзья стоят…»]  
7.86 (28)
-
7.18 (28)
-
  • «Боже, скуку смертельную нашу прости...»  [= «Ты сердце бедное мое, Господь, помилуй...»; «Над пленённым сердцем, над многострадальной грудью…»; «О Боже! Сердце, в плен попавшее, прости!..»; «О Боже, смилуйся над сердцем, что в плену…»]  
6.74 (19)
-
  • «Ты не слушай глупцов, умудренных житьем...»  [= «Восстань! Пригоршню праха в лицо брось небесам...»; «Не слушай примирившихся с Судьбой…»; «О благости судьбы, прошу, ни слова здесь...»; «Надменным небесам брось вызов горстью пыли…»]  
7.86 (28)
-
  • «Управляется мир Четырьмя и Семью…»  [= «О живущий в плену...»; «О ты, который у Семи и Четырёх — во власти…»; «О, как поддались мы Семи и Четырём?!.»; «Червь ничтожный, тебя обжигает свет…»; «У четырёх стихий в плену и у семи планет…»]  
7.44 (32)
-
  • «И пылинка — живою частицей была...»  [= "И пылинка - живою плотью была..."; «Знай, в каждом атоме...»; «Любая частичка в ладонях земли…»; «Любая пядь земли была (когда-то) солнцеликой…»; «Песчинка, что, сверкнув, на лик Земли легла…»; «Пылинка праха — даже не приснится!..»]  
7.60 (40)
-
  • «Этот старый кувшин на столе бедняка...»  [= «Та ваза, что здесь...»; «Тот кувшин, что сегодня поит бедняка...»; «Подёнщика кувшин, который здесь стоит…»; «Кувшин с холодною водой для батрака...»; «Подёнщик воду пьёт. Гляди, кувшин его…»]  
7.07 (29)
-
  • «Ты не волен в желаньях своих и делах?..»  [= «Вольно миг один живем на свете...»; «Поскольку мы живём лишь миг (по своему желанию)…»; «Стихии подчини хотя б на краткий вздох…»; «Победу подлости так горько мне узреть…»; «Поскольку мы лишь миг один живём на свете…»]  
7.57 (28)
-
  • «Жизнь моя тяжела: в беспорядке дела...»  [= «Покоя мало, тягот не избыть...»; «С делами — плохо. Жизнь — мрачнее ада…»; «Просвета в жизни нет, недолго до сумы...»; «Все дни мои полны несчастий, нехороши мои дела…»]  
7.65 (26)
-
7.95 (36)
-
1 отз.
  • «Нищим дервишем ставши — достигнешь высот...»  [= «Пока перед скитанием...»; «Пока пути скитальца не пройдёшь — не жди удачи…»; «Скитаний ты не знал, не бедовал — напрасно...»; «Пока путем скитаний не пройдёшь — напрасно счастья ждёшь…»; «Ты одолеешь сто дорог — и ждёт тебя венец…»]  
7.90 (30)
-
  • «Когда весна провозглашает благоуханье сада...»  [= «Снова юные розы украсили мир...»; «Когда заметишь розы ранние, к примеру…»; «Благоуханных роз настала вновь пора…»; «Вместо сказок про райскую благодать...»; «Не тверди нам о том, что в раю — благодать…»; «Когда цветеньем роз нас одарит весна…»]  
7.78 (23)
-
  • «Как жар-птица, как в сказочном замке княжна...»  [= «Правда в сердце у мудрого...»; «У мудрейших — каждой тайне (в сердце и во взоре)…»; «У сердца тайна есть, и пусть она хранится...»; «Храню я тайну в глубине души моей…»; «Должна быть тайна в сердце мудреца…»]  
7.84 (31)
-
  • «Много лет размышлял я над жизнью земной...»  [= «Я для знаний воздвиг сокровенный чертог…»; «Мне мудрость не была чужда земная...»; «Никогда душа моя знаний не чуралась…»; «Я в тайны проникал, давалась мне любая…»; «Я в тайны мирозданья вникал всю жизнь мою…»]  
8.26 (42)
-
8.17 (37)
-
1 отз.
  • «Дураки мудрецом почитают меня...»  [= «Мой враг меня философом нарек...»; «Враг сказал, что я — философ... По ошибке он изрёк…»; «Меня философом враги мои зовут...»; «Философом меня назвал лукавый лжец...»; «Имя «философа» сыскал я у врагов…» ]  
8.62 (21)
-
  • «Я — школяр в этом лучшем из лучших миров...»  [= «Не избавиться мне от житейских оков...»; «Не свободен я и на день от оков Вселенной…»; «Оковы рабские не снял я до сих пор…»; «День бы мне цепей мирских не знать — так не дано!..»; «Я шёл в оковах — нынче, как вчера…»]  
8.49 (41)
-
  • «Солнце розами я заслонить не могу…»  [= «Ярче солнца я роз не взрастил - не могу…»; «Я солнце скрыть цветами не могу…»; «Пытался солнце я не раз взрастить в цветке…»; «Лик солнца мне цветами не затмить…»]  
7.30 (10)
-
8.46 (37)
-
1 отз.
  • «Видит Бог: не пропившись, я пить перестал...»  [= «Не по бедности не пью я — что о том судить!..»; «Не думай, будто я от нищеты не пью…»; «Не по бедности я...»; «Не пью вина не потому, что денег не имею…»; «Не потому, что опустел карман, — уже не пью…»]  
7.45 (29)
-
  • «Тот усердствует слишком, кричит: «Это — я!»...»  [= «Порою некто гордо мечет взгляды: «Это — я!»…»; «Временами выступает кто-нибудь вперёд: «Это — я»…»; «Вот на кого-нибудь находит: „Это — я!”…»; «Бывает, что вперёд выходит кто-то и важно объявляет: «Это я»…»]  
8.12 (42)
-
  • «Ухожу, ибо в этой обители бед...»  [= «Я — ушёл... Ведь там, где нет справедливости, поверьте…»; «Добру в жилище зла не верьте: ускользнет…»; «От судьбы, кроме горя, мне нечего ждать…»; «Осточертела мне вся ваша муть…»]  
7.71 (31)
-
  • «Веселись! Ибо нас не спросили вчера...»  [= «Твои желания вчера предвосхитились — веселись…»; «Не беспокойся! Путь начертан твой — вчера...»; «Ликуй! Всё за тебя предвидели вчера...»; «Твои шаги определили ещё вчера…»; «Что каяться?» — решило Предвечное вчера...»]  
7.43 (28)
-
  • «Я однажды кувшин говорящий купил...»  [= «Я у горшечника купил кувшин...»; «Как-то я купил кувшин у гончара простого…»; «Диковинный кувшин купил я как-то раз...»; «Кувшин купил я. Он в тоске бубнил мне, вечер коротая…»; «У гончара кувшин однажды я купил…»]  
7.23 (31)
-
  • «Когда б я плод надежды среди ветвей нашёл…»  [= «Трясу надежды ветвь, но где желанный плод?..»; «О, если б удалось надежды плод вкусить…»; «В ветвях надежды я ищу последний плод…»; «Пусть надежды приносят плоды без потерь…»]  
7.27 (11)
-
  • «Были б добрые в силе, а злые слабы...»  [= «Когда б небеса справедливо вершили дела...»; «Если б небо вершило...»; «Когда бы справедливость была в делах небесных…»; «Когда б небесный свод построен был умно…»; «Мы ждём от неба справедливых дел…»]  
8.57 (30)
-
  • «Ты едва ли былых мудрецов превзойдешь...»  [= «Загадку бытия не разгадать...»; «Думаю — ты не раскусишь тайн загадки бытия…»; «Вопросов полон мир, — кто даст на них ответ?..»; «О сердце! Ворох тайн ты разберёшь едва ль...»; «Сердцу всех тайн своею волей не достичь…»]  
8.00 (30)
-
  • «Был ли в самом начале у мира исток?..»  [= «Творенья океан из мглы возник...»; «Из сокровенного возникло море бытия…»; «Вкруг сокровенного струится зримый свет…»; «В жизни, словно в море неизведанных сил…»; «Как появился вдруг сей океан светил?..»]  
7.78 (37)
-
  • «О кумир! Я подобных тебе не встречал...»  [= «Скорей приди, исполненная чар...»; «О кумир! Для наших душ выкрои мгновение…»; «К нам подойди, кумир, а то в печали мы...»; «О, наливай, кумир, прелестница моя…»]  
7.03 (31)
-
  • «Приводят одного, другого похищают…»  [= «Бог даёт, Бог берёт - вот и весь тебе сказ…»; «На смену жизни жизнь другая создана…»; «Что Бог дал, то Сам и взял…»; «Кто приходит на свет, кто уходит навек…»; «Приводят одного, взамен берут другого…»]  
8.18 (11)
-
  • «В то время, как давно уж я горюю и страдаю…»  [= «Мне судьба не даёт отдохнуть от невзгод…»; Пусть у меня давно не жизнь, а стыд и срам…»; «Изнемогаю я, плачу, не осушая глаз…»; «Горюю и страдаю уже немало лет…»; «То болью, то скорбью терзаюсь весь день я…»]  
7.80 (10)
-
  • «Как нужна для жемчужины полная тьма...»  [= «Перенося страданья, выходим мы из плена сна…»; «С души страдания снимают пелену…»; «Чтоб стать жемчужиною, капля меж створок годы проведёт…»; «Пройдём сквозь несвободу. Такие времена…»]  
8.20 (30)
-
  • «Я познание сделал своим ремеслом...»  [= «От зенита Сатурна...»; «От Земли и до Сатурна — от глубин и до зенита!..»; «Вплоть до Сатурна я обрыскал Божий свет...»; («От глубины Земли до высшей из планет…»; «Мыслью с Земли я до Сатурна долетел…»]  
7.95 (37)
-
7.69 (29)
-
  • «От судьбы мне всегда достаются плевки...»  [= «Посылает судьба...»; «Судьба плевки мне посылает — по пятам, причём…»; «Куда ни побреду, судьба плюется вслед…»; «Оплёванный всеми, свой путь продолжаю с трудом…»]  
7.59 (27)
-
7.80 (30)
-
  • «Всё, что видим мы, — видимость только одна…»  [= «Исчезнет всё. Глядишь, в руках осталось веянье одно…»; «Непостоянно всё, что в мире есть...»; «Поскольку от всего останется лишь ветер…»; «Коль нет того, что есть, да не про нашу честь...»; «Поскольку сущее обречено на свете…»]  
8.22 (32)
-
7.85 (33)
-
7.50 (28)
-
  • «Если труженик, в поте лица своего...»  [= «Если на два дня лепёшку можешь раздобыть…»; «Тому, на чьём столе надтреснутый кувшин...»; «Как только хлеб себе сыскал на день-другой…»; «Если ты хлеба имеешь на сутки, друг…»]  
8.20 (35)
-
  • «Вижу смутную землю — обитель скорбей...»  [= «Если ты не слепой...»; «Око! Если ты не слепо, зри могилу — этот кров…»; «Вглядись, коль ты не слеп, во мрак могильной ямы...»; «Зри, око, пока не ослепло, могилы средь гулких ручьёв…»; «Ты зрячий? На могилы погляди!..»]  
7.91 (33)
-
  • «Недостойно — стремиться к тарелке любой...»  [= «Долго ль будешь ты всяким скотам угождать?..»; «Долго ль подлым или низшим будешь угождать…»; «Довольно лебезить пред падалью любой…»; «Доколь ты будешь подлым угождать…»]  
8.27 (33)
-
8.89 (46)
-
1 отз.
  • «Те, что веруют слепо, — пути не найдут...»  [= «Давно меж мудрецами спор идет...»; «Один — бегущим доверяет дням...»; «У одних — о вере дум невпроворот…»; «Одни о ереси и вере спор ведут...»; («Кто — истинным путём считает лишь ислам...»; «Один в путь веры мыслями проник…»]  
8.32 (38)
-
1 отз.
7.33 (27)
-
1 отз.
7.65 (23)
-
7.59 (17)
-
7.17 (23)
-
7.75 (16)
-
8.25 (20)
-
6.81 (26)
-
7.32 (25)
-
7.17 (23)
-
7.53 (19)
-
  • «От безбожья до Бога — мгновенье одно...»  [= «От веры к бунту — лёгкий миг один...»; «Меж твёрдой верой в бога...»; «От богохульных слов до послушанья — вздох...»; «От неверия до веры расстоянье — вздох один...»; «От жилищ неверья лишь одно мгновенье...»]  
7.97 (37)
-
8.11 (19)
-
7.59 (17)
-
7.20 (30)
-
7.93 (27)
-
8.00 (21)
-
7.35 (20)
-
7.11 (19)
-
6.32 (19)
-
7.78 (18)
-
8.13 (15)
-
7.38 (24)
-
7.39 (18)
-
7.54 (26)
-
7.50 (16)
-
7.25 (28)
-
7.65 (23)
-
7.25 (16)
-
6.83 (18)
-
7.81 (16)
-
8.24 (33)
-
7.27 (30)
-
7.00 (19)
-
7.33 (18)
-
7.21 (19)
-
7.33 (24)
-
7.38 (13)
-
7.59 (29)
-
8.18 (17)
-
7.75 (24)
-
7.50 (18)
-
7.17 (18)
-
7.36 (28)
-
7.83 (18)
-
8.00 (16)
-
7.94 (17)
-
8.00 (32)
-
7.68 (25)
-
7.25 (24)
-
8.28 (18)
-
8.38 (26)
-
8.44 (25)
-
8.00 (21)
-
8.07 (15)
-
7.83 (29)
-
7.50 (28)
-
7.63 (27)
-
7.24 (25)
-
7.61 (23)
-
7.20 (15)
-
7.70 (23)
-
7.61 (18)
-
7.84 (25)
-
7.79 (29)
-
7.36 (22)
-
7.17 (24)
-
6.81 (16)
-
7.61 (28)
-
7.88 (26)
-
8.16 (32)
-
1 отз.
7.44 (25)
-
7.40 (32)
-
7.38 (24)
-
7.54 (24)
-
7.80 (15)
-
7.86 (21)
-
7.00 (24)
-
8.11 (28)
-
7.92 (25)
-
7.75 (24)
-
8.00 (22)
-
7.84 (25)
-
7.36 (28)
-
7.38 (24)
-
8.35 (20)
-
7.46 (24)
-
7.73 (26)
-
8.12 (24)
-
7.80 (15)
-
7.92 (26)
-
7.74 (23)
-
7.62 (24)
-
8.00 (25)
-
7.76 (17)
-
8.53 (17)
-
7.18 (17)
-
8.46 (26)
-
7.53 (30)
-
7.60 (15)
-
7.60 (25)
-
7.85 (20)
-
9.29 (38)
-
8.92 (13)
-
8.30 (23)
-
7.19 (31)
-
6.81 (16)
-
7.27 (15)
-
6.93 (14)
-
7.29 (17)
-
7.50 (26)
-
7.93 (14)
-
8.48 (27)
-
7.61 (18)
-
7.81 (16)
-
7.81 (16)
-
7.77 (30)
-
7.46 (28)
-
6.67 (18)
-
7.17 (24)
-
7.23 (13)
-
7.07 (14)
-
7.75 (8)
-
8.00 (6)
-


Издания: ВСЕ (62)
/языки:
русский (60), английский (1), украинский (1)
/тип:
книги (60), периодика (1), аудиокниги (1)
/перевод:
И. Авчинников (2), К. Арсенева (2), А. Ахматова (2), К. Бальмонт (14), Ц. Бану (8), Т. Варки (1), О. Василенко (1), В. Васильев (1), М. Ватагин (2), В. Величко (7), К. Герр (5), И. Голубев (4), А. Грузинский (4), В. Державин (12), И.А. Евса (1), И. Забихиян (1), В. Зайцев (6), Т. Зульфикаров (3), Е. Ильин (2), С. Кашеваров (5), Ф. Корш (1), А. Кушнер (2), Т. Лебединский (1), Н. Леонтьев (2), С. Липкин (2), А. Луначарский (1), В. Мазуркевич (3), В. Микрюков (2), Ю. Моор-Мурадов (1), В. Мысик (1), Л. Некора (10), Л. Пеньковский (5), Г. Плисецкий (29), С. Поделков (1), П. Порфиров (6), В. Рафальский (1), О. Румер (18), С. Северцев (2), Д. Седых (6), И. Сельвинский (1), Г. Семёнов (9), С. Словенов (2), А. Смоляр (1), Т. Спендиарова (2), А. Старостин (7), Н. Стрижков (7), С. Суслова (1), В. Тардов (2), И. Тхоржевский (26), С. Уманец (4), И. Умов (5), С. Цветков (1), А. Янов (2)

Против тьмы
1961 г.
Рубайят
1965 г.
Сегодня вечером
1968 г.
Рубайат
1972 г.
Ирано-таджикская поэзия
1974 г.
Сказание об Омаре Хайяме
1975 г.
Далёкие и близкие
1978 г.
Рубаи
1981 г.
Поэзия народов мира
1986 г.
Лирики Востока
1986 г.
Рубаи
1986 г.
Лирика. Из персидско-таджикской поэзии
1987 г.
Путник со свечой
1987 г.
Любовная лирика Востока
1988 г.
Писатели мира детям
1991 г.
Тысяча и одна строка (газели и рубаи)
1996 г.
Омар Хайям в созвездии поэтов
1997 г.
Мастера поэтического перевода. XX век
1997 г.
Музыкальный полёт. Песни
1997 г.
Рубаи
1997 г.
Строфы века — 2
1998 г.
Строфы века-2
1998 г.
500 жемчужин всемирной поэзии
1999 г.
Вино и чаша («Рубайят»)
2000 г.
Рубаи
2001 г.
Рубайят
2004 г.
Собрание сочинений. Том 7 (дополнительный)
2004 г.
Персидская классика поры расцвета
2005 г.
Как нежно щёки розы целует ветерок
2007 г.
Рубайат
2007 г.
Рубаи. Полное собрание
2008 г.
Рубайат
2008 г.
Рубайат. Трактаты
2008 г.
Рубайат в классическом переводе Германа Плисецкого
2009 г.
О любви
2010 г.
Рубаи
2010 г.
Рубайят. Сопоставление переводов
2012 г.
Рубаи
2012 г.
Рубаи
2014 г.
Рубайат
2014 г.
Рубайат
2015 г.
Рубаи. Полное собрание
2017 г.
Рубайят
2017 г.
Рубайят
2017 г.
Рубайят
2017 г.
Сад желаний. Рубаи
2017 г.
Мой закон: быть веселым и вечно хмельным
2018 г.
Рубаи
2018 г.
Рубайят
2018 г.
Рубаи
2018 г.
Рубаи
2020 г.
Рубаи
2020 г.
Рубаи
2020 г.
Рубаи
2021 г.
Рубаи
2021 г.
Рубаи
2021 г.
Рубаи
2021 г.
Рубаи
2022 г.

Периодика:

Таврия литературная № 2/2021
2021 г.

Аудиокниги:

Рубаи, касыды, газели
2006 г.

Издания на иностранных языках:

Рубаї
1965 г.
(украинский)
An Anthology of English and American Verse
1972 г.
(английский)




 


Отзывы читателей

Рейтинг отзыва


– [  3  ] +

Ссылка на сообщение ,

Удивительное дело. В различных книгах, по типу : собрания «мудрых мыслей», «лучшие афоризмы», «цитаты великих людей», «древняя восточная мудрость» — мне попадались четверостишия Омара Хаяма. Много стихотворных цитат гуляет и на просторах интернета. Читая или слушая их, я искренне восхищался Хаямом — Простота, Глубина, Искренность, Мудрость, Жизнелюбие, Радость, сквозили в каждой строчке Его коротких высказываний, выполненных в стихотворной форме. Я даже сравнивал Хаяма с китайским Конфуцием и считал его персидским гением — самым настоящим иранским Мудрецом. И вот купил я себе «Рубаи», снял пленку с дорогой, подарочной книги, предвкушая насладиться изящной стихотворной мудростью Омара Хаяма ... Да, такого РАЗОЧАРОВАНИЯ я не испытывал уже давно. Тех афоризмов, что попадались мне раньше и которые восхищали, именно в бумажном издании «Рубаи» — НЕ БЫЛО ! Восемьдесят процентов авторского текста посвящались вину, женщинам, пьянству и распутству. Да и особым поэтическим талантом, собранные в книге стишки меня тоже не впечатлили. Вот такая печаль. Лопнул, лично для меня, «восхитительный Хаям» — как самый настоящий мыльный пузырь ! Увы ... А в своей памяти я сохраню действительно мудрые изречения, как оказалось, неизвестных Людей, стихотворные афоризмы которых, ошибочно приписывали Омару Хаяму. Даже про «питие» вина Они высказывались более талантливо и изысканно.

Оценка: 5
– [  2  ] +

Ссылка на сообщение ,

Восхваления виноградного сока сменяется раздумьями о тревоге по жизни и по мирскому существованию в целом.... Здесь и сейчас затмевается небытием и страданиями жизни. Как-будто что-то непостижимое для разума облегается в человеческую форму и пророчествует о смысле жизни и смерти....

Оценка: 7


Написать отзыв:
Писать отзывы могут только зарегистрированные посетители!Регистрация




⇑ Наверх