Сегодня очень милый уютный "Онегин" 1959/1961 года. Художник — Ю.Игнатьев, представлен на Фантлабе: https://fantlab.ru/art993.

Книга выходила в суперобложке. Но в моей коллекции — без (слева). Видел позднее полный комплект — но, как всегда, из-за одной суперобложки заново покупать книгу не стал. Люди! Не экономьте на суперах!

Справа — библиографическое описание из каталога-справочника. Добавления: Тираж 45.000 экз. Цена 1 руб. 50 коп.

Официальный год издания — 1959. Но у меня на титуле год издания стоит 1961. Из выходных данных следует, что это год допечатки второго завода тиража (20.001 — 45.000). Долго тянули, но всё же обещанный тираж обеспечили. Позже в советское время стали, по-моему, избегать проставления разных дат на титуле при одном заказе — ставили год выхода в свет отпечатанных экземпляров первого завода.

На Фантлабе это издание не представлено.

Времена "оттепели"... Сталинская гигантомания проходит. Подарочные издания теперь — это маленькие изящные книги. Карманный формат томика — сам по себе признак новизны.

У художника это дипломная работа — и сразу книга в подарочном оформлении! Диплом (за полиграфию, за общее оформление, конечно, но всё же — начинающему художнику такие условия!). Бывают подобные авансы во времена перемен...

В искусстве в это время происходит движение, новые формы книжной графики уже рождаются.

Мне-то кажется, что в этом цикле иллюстраций Игнатьева ни новаторства, ни вызова нет. Но это, наверное, с учётом позднейшего опыта — просто, мы знаем, какие художники стали определять лицо книжной графики 1960-х. Мы знаем также, что иллюстраций в похожей стилистике появилось слишком много. Но надо признать, что произведения, которые считались "серьёзными" остались незатронутыми бурными экспериментами. Наверное, сюита Игнатьева — это максимум, на что оказалась способна "оттепель" в отношении "Онегина". Уйти от закостеневших сталинских форм, добавить, в духе времени, интимности и камерности — уже новое слово.

Важно, конечно, что игнатьевский "Онегин" в новой эпохе появился первым, и стал поэтому, в какой-то мере, символом эпохи. Бывает: ведь "Оттепель" Эренбурга тоже символ, хотя кто теперь станет эту повесть читать? Но иллюстрации Игнатьева и сейчас смотрятся весьма достойно, а современники так вообще этот цикл ценили и понимали его значение. Так, в альбоме "А. С. Пушкин в русской и советской иллюстрации" помещена, конечно, только избранная графика. И вот в этот альбом попала аж целая пара картинок Игнатьева.

В книге всё очень достойно — макет продуман, сам цикл иллюстраций — перемежающиеся чёрно-белые зарисовки (в манере Добужинского) и насыщенные (гуашь!), но не пафосные цветные картинки.

Теперь пройдёмся по контрольным точкам.

1) Онегин. Есть в начале романа и в конце, перед встречей с княгиней. Крупный портрет — в конце. Причём отличий между "ранним" и "поздним" Онегиным нет — будто и не было ничего (видать, это прямолинейный замысел такой — вот, ничего не извлёк... ). Однако это уже было у Константинова (https://fantlab.ru/blogarticle53516) — и даже то, что в последней главе Онегин с лорнетом ("И неотвязчивый лорнет // Он обращает поминутно // На ту, чей вид напомнил смутно // Ему забытые черты"), а это перекликается с первой главой ("Двойной лорнет скосясь наводит // На ложи незнакомых дам").

2) Сон Татьяны. Отсутствует начисто.

3) Дуэль.

4) Первый разговор Онегина и Татьяны.

5) Финальная встреча. Ну, точнее прелюдия...

P.S. В 1999 году был опубликован второй вариант иллюстраций Игнатьева к "Евгению Онегину" (см. тут).

Возвращаемся к "Евгению Онегину". Это издание 1954 года. Художник — Ф.Константинов.

Слева — мой экземпляр. Справа — описание из каталога-справочника.

Добавления к библиографическому описанию: Переплёт (тв. обложка). Тираж — 30.000 экз. Цена — 6 руб. 50 коп.

Техника иллюстраций: ксилография — гравюры на дереве (по умолчанию, доски торцевого среза, что принципиально отличает современную ксилографию от старинных гравюр с продольных досок).

На Фантлабе издание представлено: https://fantlab.ru/edition89292.

Художник — Ф.Константинов — тоже представлен на Фантлабе: https://fantlab.ru/art3133.

Формально это послесталинская книга, но фактически она относится к до-оттепельному периоду. Однако художник к представителям сталинского стиля не относится — он всегда работал в направлении романтизма, не окостенел даже в самые неблагоприятные времена. Но и во время оттепели манеру свою не изменил — видимо, действительно, был убеждённым романтиком.

Константинов — ученик и последователь Фаворского, которого у нас считают вершиной искусства книжной ксилографии. Иногда (как в "Маленьких трагедиях") Константинов намеренно повторял композицию учителя, горделиво напрашивался на сравнение. Но "Онегина" Фаворский не иллюстрировал, и наша книга осталась редким образцом иллюстрирования романа гравюрами на дереве.

Ксилография — это такая странная техника. На любителя. Очень трудоёмкая, при этом (в отличие от литографии, например) видно, что это "топорная работа". Когда-то всё это искупалось тем, что при примитивных типографских машинах "высокая печать" ксилографических картин смотрелась очень выигрышно. Этот технический моменнт быстро прошёл — все техники стали переносится в книгу фотографиями. С художественной точки зрения ксилография выигрывала, когда в иллюстрации была высокая степень символизма (с чего и начинал Фаворский).

Ну а реалистично исполненные сцены с людьми смотрятся в ксилографии немного неестественно: персонажи там картонные. Особенно, это видно у последователей Фаворского. Вот пейзажи хорошо в ксилографии у всех получаются. А у Константинова классно получились городские пейзажи.

Иллюстрации по сюжету таковы.

1) Образ Онегина,

2) Сон Татьяны — не представлен ни в каком виде.

3) Дуэль — классическая композиция.

4) Первая встреча Онегина и Татьяны.

5) Финальная (прощальная) встреча.

Сцена последней встречи... Онегин чересчур пристыжен, Татьяна чересчур упивается собой. А уж какая дебелая стала! Может, это сказывается женский идеал послевоенного сталинского кинематографа? Там и играли также, как на этих картинах — паузы держали, в позах выпуклых застывали...

При всей несопоставимости талантов (Константинов свой не растерял) прощальная сцена имеет неприятный привкус сходства с ужасной картинкой Герасимова, которую мы уже смотрели (https://fantlab.ru/blogarticle53348).

Всё-таки общий фон эпохи трудно утаить.

Не знаю, как и подступиться. В первый раз у нас два совершенно разных цикла иллюстраций к "Онегину" одного художника с интервалом в сорок лет. На таких примерах, конечно, лучше всего смотреть эволюцию (или деградацию) мастерства. В художественной жизни сменилось несколько эпох, отрицающих друг друга. И художник — О.Коровин, — похоже, очень гибко менялся вместе с ними. Обе книги — издания конца эпохи, когда ещё никто не знает, какие большие перемены грядут: позднесталинский стиль в книге 1949 г. и позднесоветский — в книге 1989 г..

Ничего общего (кроме шрифта на обложке — почерк, видимо, не меняется!)

Видимо, всё-таки, здесь подойдет не параллельное, а последовательное изложение.

Книги провинциальные — уральских издательств (большая — в Свердловске, маленькая — в Перми). Художник тоже всю жизнь провёл на Урале. На Фантлабе имеется персоналия О.Коровина: http://fantlab.ru/art2567. Ни один из коровинских "Онегиных" на Фантлабе не представлен.

Издание 1949 года и его библиографическое описание.

В каталоге-справочнике опечатка: цветных иллюстраций не 18, только 8 (по числу глав). Добавления к библиографическому описанию: Тираж 5.000 экз. (крохотный для тех времён). Цена 10 руб. Изданный в те же годы "Онегин" Рудакова стоил 4 рубля, но здесь цветные иллюстрации, бумага получше, переплёт солиднее. Видимо, цена за такое малотиражное издание не слишком высокая (с 1961 г. это будет 1 рубль). Книга из 6-томного собрания сочинений Пушкина (1950) при огромном тираже подороже — там цена была 15 рублей.

Макет нашей книги: каждая глава открывается шмуцтитулом с полностраничной цветной иллюстрацией. К каждой главе есть заставки + заставки к "Путешествию Онегина" и "Десятой главе". Внутренних иллюстраций нет.

Манера иллюстраций. Коровину 34 года, но он совсем ещё молод как художник (военные годы надо вычесть). Иллюстрации добротные в принятом послевоенном стиле. Очень нежная цветовая гамма, акварельная размытость. Весна! Сталинский канон смягчен — и смягчен очень сильно. Появляется даже некоторая плаксивость в духе Самокиш-Судковской.

Вместе с тем, в этой книге Коровин по идейному содержанию — абсолютно советский художник. Официальная критика говорит, что роман народный — Коровин с молодым жаром хочет подтвердить это, и в Седьмой главе у него противопоставлены народ (цветная иллюстрация) и светская чернь (заставка). Прямолинейненько так (впрочем, генерала — героя войны — художник-фронтовик оценивает положительно; презрение у Коровина только к шпакам: пороха не нюхали).

Теперь узловые моменты.

1. Онегин.

2. Сон Татьяны отсутствует (ясненько, на дворе сталинская эпоха).

3. Дуэль.

4. Первый разговор.

5. Последняя встреча.

Тенденция подтверждается: собственно свидание — уже оскомину набило. На главную иллюстрацию не тянет. Для цветной иллюстрации, единственной на главу (и, значит, отражающей центральный момент), Коровин берёт не надоевшую мизансцену в будуаре, а Татьяну-княгиню на светском рауте.

Теперь издание 1989 года.

Описание в каталоге-справочнике отсутствует. Даю собственное.

Евгений Онегин. — Пермь: Пермское книжное издательство, 1989. — 302 с.; 10 см (70х84/64). Суперобложка.

КОРОВИН О. — 37 цв. илл.: 1 фронтиспис (портрет Пушкина), 10 на шмуцтитулах, 8 заставок, 9 страничных, 9 с разворотом. Иллюстрированные форзац и нахзац.

Тираж 5.000. Цена 6 руб. 80 коп.

Тираж как 40 лет назад! А вот по цене — дороговато для тогдашних цен на книгу, но нормально для таких эстетских малотиражек (миниатюры, изданные большим тиражом московским издательством "Книга", тоже были дороже обычных книг).

В книге есть статья про миниатюрные издания Пушкина. Указывается, что в 1987 году в Свердловске вышла книжечка, обильно проиллюстрированная другим местным художником — В.Ф.Васильевым. Мне эта книжечка так ни разу на глаза и не попалась. Обидно.

Коровину 74 года. Манера рисунков (может это даже что-то из техники гравюры) очень современная — от таких картинок не отказались бы тогдашние более молодые художники (конечно, из числа традиционалистов). Цвета такие приглушённые, со ржавчиной. "Ведь это осень, муза...".

Тема народа не забыта.

Пройдёмся по узловым моментам.

1. Онегин. Сусальную красоту за 40 лет порастерял.

2. Сон Татьяны — отсутствует, как и в издании 1949 года. Что ж такое! Новая эпоха — сны разрешены. У меня ведь концепция рушится! Коровин пошёл по пути Самокиш-Судковской (таки не зря я её поминал применительно к изданию 1949 года!): проиллюстрирован не сон, а прогулка перед сном.

Татьяна на широкий двор

В открытом платьице выходит,

На месяц зеркало наводит...

3. Дуэль.

4. Первая встреча.

5. Последняя встреча.

Ну в общем, в издании 1989 года — холодная техника мастера. Издание же 1949 года, несмотря на вторичный характер, всё же подкупает восторженностью поколения, вернувшегося с войны.

Ну и, кстати, напоследок коровинский Пушкин:

Сегодня — самое страшное издание Онегина. Апофеоз сталинского стиля. Автор иллюстраций — академик, народный художник СССР, лауреат и т.д. А.М.Герасимов (https://fantlab.ru/art1586).

Это третий том одного из юбилейных собраний сочинений к очередной пушкинской годовщине: шеститомника 1949 года.

Добавления к библиографии: Тираж 3-го тома 200.000 экз. Цена 15 руб.

Вообще-то многотомные издания сочинений Пушкина с точки зрения иллюстраций интереса, как правило, не представляют: на большущий том полагается несколько вкладок, а на вкладках — сокращенные версии циклов, которые уже публиковались в отдельных изданиях. Но вот в этом многотомнике для "Евгения Онегина" (и только для него) сделано исключение: иллюстрации Герасимова имеются только здесь, в виде самостоятельной книги не выходили.

Мне удалось приобрести отдельно именно этот том.

Герасимова называют самым именитым художником советского времени. Он — образцовый живописец сталинского соцреализма.

Произведения этого художника все могли видеть (хотя бы на старых открытках к революционным праздникам). Его лениниана превратилась в мемы. А всё, что у него не относилось к Ленину — редкостная гадость.

В общем, было жутко интересно узнать, как же академик проиллюстрировал "Онегина". Когда получил заказанную из другого города книгу, интерес был удовлетворен, слово "жутко" осталось.

Из шести иллюстраций — к сюжету не относятся половина. Причём это явно не авторская концепция, как у Кузьмина, например. Так получилось. Вот горожанка-всадница, которая появляется в тексте романа на две строфы в конце Шестой главы, чтобы вздохнуть, глядя на памятник Ленскому. Её рисовали и до Герасимова, и после. Но в нашем издании это выглядит так, будто бы мэтр решил осчастливить издателя: "Есть-есть у меня для вас кое-что! Полчасика подождите: щас студент к пейзажику лошадь пририсует. И это напечатайте: тут у меня зима и крестьянин — как раз. А это у меня эскиз для прикроватного коврика — тоже возьмите". Да уж, Пушкин — наше всё!

Ну и оставшиеся, сюжетные иллюстрации.

1. Онегин. Более-менее его можно разглядеть в сцене на балу. Типажи какие-то для чеховского водевиля. Цилиндры во время танца при себе держат, чтоб не стащили (или это Герасимов в "Весёлых ребятах" увидел, что в цилиндрах плясать надо?).

2. Сон Татьяны — и не надеялись, что будет. Дальше.

3. Дуэль. Ради справедливости, надо отметить композицию: необычный ракурс со стороны Ленского.

4. Первый разговор Онегина с Татьяной — отсутствует.

5. Последняя встреча. Онегин прячет лицо от стыда за художника.

Вот говорят, что талант не пропьёшь. Правильно: я уверен, что Герасимов вообще не пил.

Сталинский период в моей коллекции выходит на послевоенный уровень.

"Онегин" в иллюстрациях Рудакова. На Фантлабе этого издания нет. Художник есть: https://fantlab.ru/art1508.

Слева библиографическое описание из каталога-справочника.

Добавления: Тираж — 50.000 экз. Цена: 4 руб.

Впервые был издан в простецкой школьной серии в 1936 году.

У меня издание 1946 года — столь же простецкое (черно-белые иллюстрации, нечёткая печать), но "расширенное".

Вот оно:

Полностью отсканированная книга в свободном доступе выложена на сайте РГДБ: https://arch.rgdb.ru/xmlui/handle/1234567....

Элементы оформления: форзацы, пример заставок и концовок.

Узловые моменты:

1. Онегин

2. Сон Татьяны — опять отсутствует. Ужель всё дело в том, что в сталинский период не приветствовалась пушкинская чертовщина? Или всё же это личные предпочтения разных художников? Ладно, дальше посмотрим.

3. Дуэль.

4. Первая встреча. На обложке, как можно заметить выше, другой вариант встречи (цветной).

5. Последняя встреча.

Да, кажется, для последней встречи, обязательной к иллюстрированию, исчерпаны все варианты. Сцена стала настолько общим местом, что художники уже ничего нового выдумать не могут, скучают и откровенно халтурят. В этой связи интерес перемещается к моменту, когда Онегин увидел Татьяну-княгиню:

"Княгиня смотрит на него...

И что ей душу ни смутило,

Как сильно ни была она

Удивлена, поражена,

Но ей ничто не изменило:

В ней сохранился тот же тон,

Был так же тих ее поклон".

Картинки у Рудакова статичные. Композиция, какое-либо действие — всё это как-то не его конёк. Зато часто лица персонажей обращены в сторону зрителей, и вот эти лица анфас очень выразительны.

Поэтому, видимо, Рудаков начал готовить новый вариант иллюстраций в выигрышной для себя стратегии: сделал большие портреты трёх главных героев романа и здесь добился больших успехов. Потом на этом паразитировал Илья Глазунов, когда ограничивал иллюстрации к Достоевскому (и в других циклах) однотипными портретами персонажей. А Рудаков-то этот приём выстрадал.

Помимо портретов перерабатывались и сюжетные рисунки, делались в цвете. После смерти Рудакова его цветные иллюстрации были очень хорошо изданы на отдельных листах большого формата.

В декабре 2017 года папка с листами продавалась на "Озоне" за две тысячи с чем-то: https://www.ozon.ru/context/detail/id/321.... Можно посмотреть сканы большинства листов.

До войны подобную романтическую манеру могли бы обругать пошлостью и мещанством. После войны это воспринималось нормально, некоторая "пастельность" вместо резких черт даже поощрялась (в детской иллюстрации вообще царил "культ детства" — детишек рисовали с трепетом и умилением).

Пока я вдумчиво размышлял, куда мне пристроить такую большую папку, её купил кто-то, кто заранее озаботился специальными шкафами. Тут-то я и понял, что без этой папки мне не жить. Потом решил всё же просто тихо печалиться. Но временами, когда нахлынут воспоминания, так и хочется крикнуть: "Люди! Не надо думать — надо брать!".

Напоследок. Как понять ход мысли художника — как он решает, что вот какое-то нарисованное лицо — это будет Онегин? Да просто надо посмотреть, как художник видит самого Пушкина — вот Онегин у него таким же будет. Для Рудакова эта теория работает на все сто процентов.

---

Развитие никогда не прерывается. Ко всему привыкают — вот и требования сталинского стиля художники понемногу приспособили для выражения своей индивидуальности. Поэтому, конечно, иллюстрации Рудакова (несмотря на посредственное качество печати) — это хорошее искусство.