Сегодня — ещё один позднесоветский "Онегин" с макетом, продуманным в соответствии с классической традицией.

Издание не успело попасть в каталог-справочник. Даю собственное библиографическое описание.

Евгений Онегин. — Устинов: Удмуртия, 1987. — 286 с.; 17 см.

БАКУЛЕВСКИЙ А.: 36 илл.: 17 заставок (включая илл. на шмуцтитулах к главам) и концовок, 10 илл. на разворот, 2 страничных, 7 в тексте.

Тираж 25.000 экз., из них 500 экз. отпечатаны с авторских досок на мелованной бумаге.

Цена обычного экз. — 1 руб. 10 коп. Цена экз. с авторских досок на мелованной бумаге — 1 руб. 40 коп.

Таким образом, имеется два варианта издания. В моей коллекции — обычный экземпляр (не с авторских досок и на плохонькой бумаге).

Издание на Фантлабе отсутствует. Несколько образцов творчества Бакулевского — представлено (https://fantlab.ru/art201).

Книжечка небольшая, претендует на изысканность. Техника иллюстраций, если я правильно понял, — ксилография (гравюры на дереве).

Для 1987 года гравюры в книге — это экзотика и вызов. Расцвет ксилографии у нас приходится на 1920-е гг. Этот расцвет был немного от скудости полиграфической базы, но в основном из-за переосмысления искусства книжного оформления, отказа от поясняющих картинок в реалистичном ключе.

Так что картинки Бакулевского в нашем издании "Онегина" — для "продвинутых". Лаконизм, символизм...

Вот для понимания — оформление второй Главы (все иллюстрации). Идея есть: иллюстрация на развороте сопряжена с одним только эпиграфом. При этом полиграфическое исполнение самое заурядное, бумага просвечивает...

Смотрим ключевые точки (если что-то можно разглядеть).

1) Онегин.

2) Сон Татьяны.

3) Дуэль.

4) Первая встреча Онегина с Татьяной.

5) Последняя встреча — отсутствует. И похоже, что это вовсе не пощёчина мещанскому вкусу от постмодерниста. Видать, у художника просто сил не хватило для завершения сюиты.

Ксилография — техника тяжёлая (физически тоже), у понимающих сама попытка вызывает уважение. В позднесоветское время ксилографии — это больше способ самовыражения художника. Тогда уже с досок гравюры не печатались, а обычные способы фото-воспроизведения резко ухудшились. Было очень рискованно в таких условиях пытаться публиковать массовыми тиражами ксилографии, литографии и т.п. Не зря в нашем издании присутствует улучшенная часть тиража — а так и вообще браться за это дело не стоило. Интересно было взглянуть на улучшенный экземпляр.

В некоторых издательствах с малыми тиражами можно было пробовать — у Бакулевского имеется опыт иллюстрирования миниатюрного библиофильского издания пушкинской прозы (надеюсь, дойдём и до него).

Сегодня иностранный художник — судя по всему, американец с немецкими корнями: Фриц Айхенберг (1901 — ?). Долго они родные имена сохраняли (можно вспомнить американца Воннегута с германским именем Курт).

Это репринт 1943 года. Год конкретно моего издания не проставлен (указано лишь, что для издательства Довер 1998 год был годом первой публикации, которая являлась републикацией с оригинальной публикации 1943 года). Как они там библиографию ведут? Дикари...

Тираж тоже не проставлен. Сохранилась родная наклейка с ценой: $ 10.95 in USA; $ 18.50 in Canada. Я покупал в обычном книжном магазине в 2009 году за 475 рублей.

На Фантлабе ни издание, ни художник не представлены.

В книге 16 иллюстраций-литографий: 8 страничных иллюстраций + 8 заставок. Страничная иллюстрация с заставкой образуют пару, которая расположена на развороте, открывающем каждую главу. Так что предполагается, что на этих картинках — основная идея главы.

Первые развороты дают хороший урок смирения. Так наши душещипательные истории воспринимаются со стороны.

Что здесь можно сказать?

Во-первых, Пушкин — не экспортный писатель. Набоков хорошо показывал, что в обратном переводе на европейские языки Пушкин выглядит очень несамостоятельным и бледным. Обожание на родине само по себе успеха за рубежом не гарантирует. В Польше, например, трилогия Сенкевича — предмет поклонения, а у нас простыми читателями воспринимается как обычные приключения в духе "Трёх мушкетёров".

Во-вторых, американский художник ближе к духу Пушкина, чем мы со своей повязкой на глазах. Сам Пушкин к первому изданию первой главы писал, что "она в себе заключает описание светской жизни петербургского молодого человека в конце 1819 года и напоминает «Беппо», шуточное произведение мрачного Байрона". Потом-то всё стало у Пушкина серьёзнее, ну так и американский художник в других главах тоже стал посерьёзнее.

Что там по нашим ключевым точкам?

1) Образ Онегина — специально художник не останавливается. Если говорить о чертах лица, то можно посмотреть на следующей картинке.

2) Сон Татьяны — имеется, причём этому сну отданы обе картинки, посвященные главе V (иных эпизодов, заслуживающих внимания, художником не обнаружено).

3) Дуэль — имеется.

4) Первая встреча — на месте.

5) Последняя встреча — отражена.

Вот такое всемирно-историческое значение Пушкина получилось.

Случайно узнал, что первое издание 1943 года было в США библиофильским: футляр, папка, сама книга, ограниченный тираж, нумерованные экземпляры. Резко проникся почтением.

Второй (кроме Иткина) и последний в моей коллекции цикл иллюстраций, который вышел в XXI веке. Этот цикл создала молодая (вроде бы) художница по имени Дарья. Формально — это пока единственный опубликованный "Онегин" современных художников, не отягощенных "совком".

Издание в каталог-справочник попасть не успело. Даю собственное библиографическое описание:

Евгений Онегин. — М.: Игра слов, 2007. — 264 с.; 28 см.

КАЙРАМБАЕВА Д.: 50 чёрно-белых илл.: 31 страничная, 10 на разворот, 8 декоративных композиций перед шмуцтитулом каждой главы, 1 концевая виньетка.

Тираж 3.000 экз.

На Фантлабе ни издание, ни художница не представлены.

Этот "Онегин" выполнен с претензией на подражание стилю модерн (точнее, на подражание конкретному представителю этого стиля).

Был у нас уже современный художник в стиле модерн — П.Оринянский проиллюстрировал "Лукоморье" (https://fantlab.ru/blogarticle53417). Но он искренне так рисовал. А у Дарьи в "Онегине" всё как будто по заданной схеме: нарисуем очень простенький рисунок, а теперь добавим спиралей и обрамлений и получится в манере Бердслея (Бёрдсли).

Но ведь есть целая галерея подражателей Бердслея. То есть мимикрировать под Бердслея — это даже не оригинально; это, скорее, безвкусно.

Положительные стороны издания. Они есть. Какие-то свежие идеи присутствуют. Возможно, это подходы глянцевых журналов, но ведь и модерн когда-то начался с утилитарной графики.

Макет продуман — каждая глава открывается разворотом с оригинальной розеткой. Эпиграф на шмуцтитуле, а не перед текстом.

Уделено повышенное внимание больному дядюшке — это так современно.

Крестьянин торжествует на заднем плане.

Пейзажи внеземные.

Ну а так, гламурные тусовки у Дарьи лучше всего получились.

Иллюстрации собственно к роману таковы.

1) Образ Онегина.

2) Сон Татьяны.

3) Дуэль.

4) Первая встреча Онегина и Татьяны.

5) Последний разговор.

Собственно о художественных достоинствах цикла иллюстраций.

Есть в Екатеринбурге занятное старое здание, у которого, видимо, было два собственника, и здание делилось пополам по вертикали (как изба-пятистенка). Стиль всего фасада сначала был единый — типовой для своей эпохи. Позднее (видимо, в 1910-х гг.) один хозяин дополнил свою половину фасада лепниной, добавил башенки и превратил скучный романский стиль в готику (а другая половина фасада так и осталась).

Похоже ведь на настоящую Европу! Но почему-то это интересно только как курьёз (особенно из-за двух половинок фасада). А у Дарьи даже на курьёз не тянет.

Работать в каком-либо известном стиле (модерн, наив и т.д.) само по себе не зазорно. Но у Бердслея уникальная манера — её можно только копировать, ухудшая, но не развивая. Так что рисовать "под Бердслея" — это последнее дело.

Получается, что этот "Онегин" точно не сюита иллюстраций. В лучшем случае можно квалифицировать картинки как дизайнерское оформление.

Не удалась попытка — не наступил пока для "Онегина" XXI век. Жаль, предпосылки и задатки имелись. Ну, или я не понял новое искусство.

Бонус: Пушкин с крупной завивкой.

Сегодня последняя по времени создания сюита к "Онегину". Издание современное (обложка в типографии искусственно состарена, следы библиотечного штампа тоже дизайнерские), поэтому даю описание по образцу каталога-справочника.

Евгений Онегин. — М.: Дрофа-Плюс, 2009. — 454 с.; 24 см.

ИТКИН А.З.: 140 цв. илл.: 16 страничн., 79 в тексте, 36 на полях и как постскриптумы, 9 конц. и виньеток.

В приложении воспроизведён целиком прижизненный (для Пушкина) цикл иллюстраций к "Онегину" (гравюры с рисунков А.Нотбека). Даны ч/б образцы иллюстраций других художников (по одной: А.Шарлемань (1862), М.Микешин (1862), П.Соколов (1855-1860), И.Волков (1891), а также Кузьмин, Свитальский, Добужинский, Костин).

Тираж 1.000 экз.

На Фантлабе это издание представлено — https://fantlab.ru/edition89303.

Художник Иткин широко известен, и на Фанталбе тоже представлен — https://fantlab.ru/art186.

Иткин начал иллюстрировать прозу Пушкина ещё в советское время — в наши дни он её продолжает рисовать так же, как и сорок лет назад (потому как собственный стиль в прозе давно нащупан). Это мы ещё увидим. А вот "Онегин" у него получился очень свежий.

Иткин — опытный мастер, и он, конечно, понимал, какой это подвиг: создать достойного "Онегина" на фоне таких предшественников. Вот мне по-дилетантски кажется, что он принял решение даже не объединить, а соединить предшествующие достижения: небольшие картинки на полях текста, но в стиле реализма; разбросанные по тексту иллюстрации, но цветные; большие бытовые иллюстрации, но без слащавости и без соцреализма. Цветных иллюстраций к "Онегину" у нас немного, а где были, уж там художники всё вкладывали в цвет — у Иткина тон спокойный, чуть ли не блеклый; это его общий тон, но выглядит так, будто художник специально погасил цвета, напоминая про нецветную традицию.

Вроде всё узнаваемо, иногда и прямое цитирование (как, например, картинка, открывающая "Путешествие Онегина"). Но это не подражание и не бессилие — наоборот, уверенность мастера. Может, это тоже постмодернизм? Вот такой вот у нас Иткин! Очень интересно получилось.

Крамолу скажу: кажется мне, что Иткин, в духе постмодернизма, помимо Кузьмина, очень уважает Самокиш-Судковскую. Иткинский цикл средний вариант между двумя этими крайностями, которым, как все думали, не суждено было слиться. Такой вот памятник примирению белых и красных, гламурных и авангардных (интересно, какой результат получился бы у компьютера).

Контрольные точки романа в исполнении Иткина.

1) Образ Онегина.

2) Сон Татьяны.

3) Дуэль.

4) Первая встреча.

5) Последняя встреча.

<br clear=all><hr size=1 width=80% color=gray><br>

Конечно, этот "Онегин" — итоговый. Опубликованный (да и нарисованный, наверное) на исходе "нулевых" — это, совершенно точно, последний оригинальный "Онегин" XX века. Не так уж надолго затянулось прощание с веком, если подумать, что это, может быть, ещё и последний "Онегин", подводящий итоги плодотворного советского периода. Иткину — можно. Кому ж ещё закрывать советскую эпоху?

Напоследок: Пушкин с Онегиным. Надеюсь, эта композиция тоже закрывает тему пушкинского наброска-инструкции. Хватит уже так эту парочку рисовать.

Сегодня последнее советское издание "Онегина" — его планировали раздавать на Конгрессе соотечественников, который проходил в Москве в дни августовского путча 1991 года. Но иллюстрации создавались во время перестройки (1986 — 1988 гг.), так что это всё же чисто советский "Онегин" — завершение "тепличного" для нашей творческой интеллигенции периода. Художник — А.Костин. На Фантлабе художник представлен: https://fantlab.ru/art1211.

Само издание на Фантлабе не представлено. В каталог-справочник тоже не попало. Поэтому даю собственное описание.

Евгений Онегин.: Роман в стихах. Коммент Ю.М.Лотмана. — М.: А.ТР.ИУМ, 1991. — 750 с.; 17 см.

КОСТИН А.: 40 страничных ил.

Тираж 5.000 экз.

Википедия сообщает о том, что серия состоит "из 50 офортов". Так что или 10 иллюстраций в книге не хватает (но с чего бы? цензоров и редакторов явно не было), или количество на глазок прикинуто.

Трагедия прогрессивных книг 1990-х: часто тираж шёл в макулатуру, поскольку не находил сбыта — народ прекратил притворяться, что духовной жаждою томим. Может, и здесь получилось так же. К тому же, конкретно эта книга издавалась на средства Московской товарной биржи, т.е. издатель не был заинтересован в реализации. Первая тысяча нумерованных экземпляров в продажу не поступала — была предназначена для раздаривания на Конгрессе соотечественников и т.д.

Поэтому издание достаточно редкое — я его искал долго.

Претензии на "элитность" сегодня выглядят смешно: бумага просвечивает, картинки загублены.

Почему в искусстве случаются скандальные постановки, выставки и т.п.? Ну, с режиссёром и художником понятно: им надо сделать что-то оригинальное. В конце-концов именно оригинальность (неповторимость) делает продукт объектом авторского права. Но почему находится публика, которой искренне нравится "глумление над классикой"? Я понял это, когда получал в свою коллекцию всё новых "Онегиных" и видел, насколько это всё однообразно и похоже. Именно тогда я понял, что Кузьмин (https://fantlab.ru/blogarticle53273) — гениальный художник. И как же я изумился, когда получил вот этого костинского "Онегина", о котором слышал, но представить себе не мог такого! Ух, какой восторг! Вот и театралам нравится "неоднозначный" спектакль не потому, что они извращенцы, а потому, что они много лет каждую неделю видели одно и то же, одно и тоже...

Говорите, голый зад на сцене? А кто-нибудь когда-нибудь видел голый зад (немножко так, но всё же) в иллюстрациях к "Онегину"? Ну вот, у Костина это есть...

Между прочим, это иллюстрирует начало IV главы ("Чем меньше женщину мы любим..."). Судя по костюму XVIII века в верхней части рисунка, на картинке изображен этот момент:

<Верхняя часть картинки>

<Нижняя часть картинки>

В принципе, так надо разбирать каждую картинку — думать, к чему она относится, искать соответствие в тексте. Уже интересно!

Советская критика относилась к Костину трепетно (было несколько таких прогрессивных и перспективных художников — Н.Попов, В.Васильев, А.Кошкин, может ещё кто, — с которых в разгар "застоя" сдували пылинки, стремясь защитить их от вульгарных функционеров). В этих художниках видели будущее советской книжной графики. Ну, в общем-то, они и оказалось советскими — в новое время эти художники для книги умерли (недавно Н.Попов, один из этой когорты, порадовал иллюстрациями к "Двенадцати" Блока, хотя это, видимо, тоже наработки советского периода: https://www.labirint.ru/books/617608/).

Мне картинки Костина ("Холстомер", "Тарас Бульба") казались скучноватыми, поэтому я и не ожидал от него такого буйства в "Онегине".

Конечно, по общему замыслу Костин близок к Кузьмину (https://fantlab.ru/blogarticle53273) или Добужинскому (https://fantlab.ru/blogarticle53287). То же внимание к лирическим отступлениям, отказ от признания Онегина героем романа и т.п. Но всё это на новом уровне — и лукавая добродушная усмешка "мирискусников" здесь, конечно, превращается в карикатуру.

Вот о таких ножках Пушкин бредит:

Вот чертёж "всего, что знал ещё Евгений":

Когда в самом начале мы разбирали цикл силуэтов Гельмерсена (https://fantlab.ru/blogarticle53264), я театрально восклицал: "Ну кто ещё нарисует, как дядюшке подносят лекарства?". Так вот, Костин это изобразил, но как! Не ремарка на полях, а развёрнутое повествование с конкретизацией дворни, уездного доктора — и это становится чуть ли не центром первой главы. В общем, Костин является первооткрывателем такого явления, как "свободные фантазии на тему миров Онегина".

Вот ничем не прикрытый, наглый постмодернизм — рисунок самого Пушкина, вставленный в некий чертёж без всякого трепета к первоисточнику:

Костин чересчур старательно избегает избитых сюжетных сцен. Он, вроде бы, хочет показать, что Онегин с Татьяной — какие-то безликие персонажи. Безликие — в прямом смысле, потому что он ни разу не показывает их лица.

А вот Ольга с Ленским — прописаны со всей тщательностью. Жуткое зрелище — после такого, действительно, не захочешь знать, как же художник себе Онегина с Татьяной представляет.

Уходя от сюжета, Костин непропорциональное внимание уделяется "Отрывкам из Путешествоия Онегина" и "Десятой главе". Вот философское переосмысление движения декабристов:

Всё это как бы на грани неуважения к читателю, поскольку ясно показывает: картинки только для продвинутых! В 1980-х это вызвало бы повышенный интерес. А в 1991 году уже поздно. Сейчас тоже равнодушие царит, но иногда какая-нибудь училка может заявить, что такой Онегин народу не нужен — и пошли продажи! А тогда и этого не было: мы ж не знали, что скандалы — это пиар.

Но не все картинки эпатажные — меру Костин знает. Я раньше уже упоминал о сцене, которую художники любят: Онегин и Ленский едут к Лариным. Хотя что там рисовать? Ну сидят в коляске... А посмотрите, какое чудо у Костина: коляска на улице, взгляд на неё из комнаты, при этом сама комната отражается в зеркале. Потрясающе.

А вот Татьяна выходит на улицу в ночь гаданий...

Ну, с контрольными точками уже всё понятно — это именно те точки, которых Костин избегал.

1) Образ Онегина.

2) Сон Татьяны.

3) Дуэль

4) Первая встреча Онегина и Татьяны отсутствует напрочь — так ещё никто не эпатировал читателей "Онегина"!

5) Финальная (прощальная) встреча. Отсутствует тоже — ну, этим нас уже пытались удивить. Не оригинально, товарищ Костин!

Сложное чувство — иллюстрации непростые, и вроде бы надо признать новизну самого стиля. Но что-то мешало — у меня было явное ощущение, что это всё уже хорошо знакомо.

Только недавно прояснил себе: первоисточник ускользал, поскольку находился на самом видном месте ("субъективная недосягаемость" как у Э.По в "Похищенном письме"). Это ведь стиль, с детства знакомый из иллюстраций к зарубежной фантастике!

Вот что написала Е.Герчук в статье "Откуда взялась и куда делась детская книга 1990-х годов":

"...В том же издательстве «Знание», а затем, с 1965 года, в издательстве «Мир» начинает в больших количествах — и сериями, и отдельными изданиями — публиковаться научная фантастика, в том числе зарубежная. Этот жанр по определению оказывается территорией свободы: то, что не соответствует и самой реальности, никак нельзя обвинить в нарушении принципов соцреализма... Здесь как нельзя кстати оказываются умения художников «Знания» визуализировать абстрактные конструкции, тот самый «умозрительный мир», освоенный учёными, а теперь осваиваемый и художественной литературой, а вместе с ней — книжной иллюстрацией" (http://bibliogid.ru/krug-chteniya/obzory/...).

Вот так этот умный техностиль дополз и до Пушкина. Костин, разумеется, не банальный подражатель, он — мастер. Но мастер в рамках открытого до него стиля.

А сюиту Костина к "Онегину" надо, конечно, переиздавать с подлинников на высоком уровне (и, видимо, в форме отдельного альбома).

Напоследок: Пушкин со своим гением без Евгения: