Полные циклы иллюстраций к "Пиковой даме" в моей коллекции закончились. Перехожу к отдельным иллюстрациям разных художников в сборниках.

В прошлый раз упоминался у нас А.Ванециан в сравнении с А.Николаевым. Знаменит Ванециан своими иллюстрациями к "Повестям Белкина", но очень кстати есть у него и три иллюстрации к "Пиковой даме". По такому поводу решил показать картинки Ванециана по горячим следам.

Ванециан на Фантлабе есть (https://fantlab.ru/art7361). Его иллюстрации были опубликованы в одном из огромных юбилейных однотомников 1949 года (библиографическое описание — здесь).

У Ванециана в этом издании — три полностраничные одноцветные вкладки (возможно, оригиналы были цветные). Стандартная книжная иллюстрация позднего сталинского времени. Германн — вылитый Наполеон (ну, это буквальное прочтение Пушкина — для той эпохи подобный буквализм был характерен). Почему-то русские немцы на Наполеона похожи. Германн у художника без всяких полутонов, какой-то мясник (нем. — Metzger); из-за этого цикл очень напряжённый.

На последней картинке слева какой-то штатский с бакенбардами стоит. Мотив автора, который присутствует в "Пиковой даме" мы уже видели (раз, два, три). Неужели и Ванециан к этой когорте постмодернистов принадлежит? Что творится...

Это всё.

Поскольку отдельный пост для трёх картинок одного художника — слишком нерационально, решил добавить разрозненные рисунки к "Пиковой даме" П.Бунина, которого я выделяю из общего ряда, хотя у него почти нет полных циклов к Пушкину. Самому было интересно, что получится на контрасте.

У П.Бунина обрывочные иллюстрации разбросаны, как всегда, по нескольким сборникам. Вот уже известные сборники (библиографическое описание — тут).

Вот картинки из этих сборников (по мере развития сюжета). Германн у Бунина по характеру оказался схож с ванециановским, т.е. тоже русский немец, похожий на худого Наполеона. Привидений Бунин не рисует, ему этого не надо.

Ещё один сборник — "Романы, повести" 1974 года. Книга есть на Фантлабе (https://fantlab.ru/edition84925). Поскольку в первый раз у нас встречается, привожу и библиографическое описание из каталога-справочника.

Добавление к библиографии: Тираж — 200.000 экз. Цена — 87 коп.

В этом сборнике по одной картинке на шмуцтитуле к каждому произведению. К "Пиковой даме" такой Германн.

После всех модерновых и постмодерновых циклов иллюстраций к "Пиковой даме", приятно посмотреть нормальные полноцветные картинки в традиционной советской манере.

Иллюстрации А.Николаева издавались в виде набора открыток в 1979 году. Всё собирался их в коллекцию приобрести, но тут "Речь" издала их в книжном формате (см. профессиональные сканы с подлинников здесь:https://red-balls.livejournal.com/255266....). Изящный томик — в комплекте с "Повестями Белкина", к которым иллюстрации сделаны в сталинские времена художником А.Ванецианом. Иллюстрации Николаева в книжном формате впервые изданы, иллюстрации А.Ванециана издавались в 1950 году в большой подарочной книге. Картинки Ванециана в нынешнем издании "Речи" камерного формата получились не очень (сталинский ампир требует масштаба), а картинки Николаева отлично воспринимаются. Набор открыток 1979 года теперь не актуален.

Так что представляю новейшее (этого года) издание.

Библиографическое описание по образцу каталога-справочника. Цикл Ванециана к "Повестям Белкина" будет описан в своё время по первоисточнику, поэтому я его проигнорирую — даю описание только для "Пиковой дамы".

Повести Белкина. Пиковая дама. — СПб.-М.: Речь, 2018. — 256 с.; 17,5 см.

НИКОЛАЕВ А. — Пиковая дама: 16 цв. страничных ил.

Тираж 5.000 экз.

На Фантлабе представлены и книга (https://fantlab.ru/edition226852), и художник (https://fantlab.ru/art9138).

В сборнике оказались рядом совсем разные периоды нашей художественной жизни, но составителя можно понять: вроде бы и "сталинские", и "брежневские" иллюстрации кажутся выполненными в едином стиле. Но если картинки Ванециана к "Повестям Белкина" — однозначная сталинская пышность, то картинки Николаева к "Пиковой даме", при всей своей советскости, имеют сходство и с иллюстрациями Бенуа. Так что, может быть, эта сюита Николаева к "Пиковой даме" — золотая середина между дореволюционным модерном и сталинским ампиром. При этом особенно важно было для художника найти если не новую форму, то собственные сюжеты — и какая-то новизна содержания у Николаева есть.

Какие особенности? Мне показалось, что Германн представлен нетрадиционно. На обложке прямо Андрей Болконский, а внутри книги — Мефистофель какой-то.

Посмотрим ключевые точки.

Совсем не московитская Венера. Скорее, немецкая принцесса (как штампы подсказывают).

Прекрасно у всех художников зимняя непогода получается. Почему "Пиковая дама" не заняла место нашей главной рождественской сказки? Чайковскому либретто подсунули, где действие "Пиковой дамы" летом происходит. Он и отдал новогоднюю музыку иностранному "Щелкунчику".

Этой сцены у художника нет.

Интересная реакция графини — и вроде бы в точности как у Пушкина: "При виде пистолета графиня во второй раз оказала сильное чувство. Она закивала головою, и подняла руку, как бы заслоняясь от выстрела...".

У Кравченко графиня тоже поднимала руку (здесь), но вполне благопристойно — и головой не трясла. Получается, из всех художников один Николаев попытался воспроизвести эту сцену буквально. Но, по-моему, не получилось: графиня реагирует чересчур живо, истерично. Да, тяжело иллюстрировать Пушкина — он слишком аристократичен, камильфо, как его Татьяна ("Шишков, прости, не знаю как перевести...").

Традиционная сцена у полукруглого окна, но у художника — собственная композиция, где у Лизы очень эффектная поза.

Как такого привидения не нарисовано. Германн дан глазами призрака.

Недавно у современного болгарского художника обнаружил целых две композиции к этому эпизоду (тут). Николаев тоже даёт две картинки — и тоже первую игру и последнюю.

Сегодня очень индивидуальный цикл современного модного художника — Б.Забирохина — в сборнике от престижной "Вита Новы".

Об этом сборнике и о художнике я по случаю упоминал (https://fantlab.ru/blogarticle55018). К "Пиковой даме" полноценный цикл: страничные иллюстрации почти на каждом развороте.

Манера художника ярко индивидуальная — это понятно. Есть ли какие-нибудь иллюстрации особенные по сюжету? Вот эта сцена мне показалась интересной — Лиза и графиня на прогулке (с собачкой). Подобные мотивы были только в прибалтийском издании.

Ещё концовки к произведениям в этом сборнике продуманные (как квинтэссенция всего произведения). К "Пиковой даме" вот такая концовка.

Что ещё из общих впечатлений?

В самом конце повести перепутаны иллюстрации — три картинки идут в таком порядке: "Германн за игрой", "Германн прячется у Лизы", "Призрак является к Германну". Конечно, иллюстрации гротескные, не сразу сообразишь, что они изображают. Но ошибка очень неприятная. Равнодушие и невежество — у помпезных издательств это встречается. У непомпезных издательств тоже встречается, но им прощаешь, а здесь классовая ненависть...

Особенностями иллюстраций Забирохина к Пушкину (не только к "Пиковой даме") является в некоторых случаях непропорциональность фигур персонажей — приём достаточно прозрачный. Вынужденно обращаем внимание на увеличенную фигуру — этот герой доминирует, подавляет. Ну а маленькая фигурка, видимо, демонстрирует ничтожность героя.

Посмотрим иллюстрации в соответствии с нашим планом.

Сен-Жермен — это же Калиостро. Великий Маг. В первый и единственный раз его и нарисовали как волшебника.

"Перед сном" и "раздевания" нет. Но есть графиня перед зеркалом.

Графиня передаёт Германну секрет трёх карт тем же способом, каким получила его от Сен-Жермена.

Класс! Не могу придумать, какого стиля и направления эта сюита (означает ли это, что у Забирохина собственный стиль?). Что-то подобное — столь же свободное и дразнящее (но в другой манере) — было только у зарубежных иллюстраторов "Пиковой дамы". Фото с Алиба (книга выставлена на продажу): художник Клаве (французское издание 1946 года)

Последнее в моей коллекции отдельное иллюстрированное издание "Пиковой дамы" (дальше — в сборниках). Очень большая книга (для рассматривания в живую хорошо, а фото маленькие получаются). Издана недавно.

Художник — из Болгарии. К "Пиковой даме" — это единственный опубликованный у нас цикл зарубежного художника. Сторонний взгляд на нашу классику сам по себе интересен. Ну а тут ещё и стиль у художника оригинальный (да, навевает мысли о компьютерных 3D-персонажах, но для Пушкина это в новинку).

Даю собственное библиографическое описание издания по образцу каталога-справочника.

Пиковая дама. — М.: Росмэн, 2014. — 40 с.; 33 см.

ГЮЗЕЛЕВ Я.: цв. иллюстрированный переплёт, 17 цв. ил.: 14 страничных и на разворот, 3 заставки и концовки.

Тираж 3.000 экз.

На Фантлабе представлен как художник (https://fantlab.ru/art5610), так и его "Пиковая дама" (https://fantlab.ru/edition157096).

О концепции говорить сложно. Художник от наших глубоких и ожесточённых интерпретаций далёк. Он просто рисует — мне кажется, антураж столицы большой славянской империи его привлекает.

Иллюстрации реалистические. Тема карт раскрывается через помещение персонажей в игральные карты. Молодую графиню художник поместил в традиционную зеркальную карту, но эта карта не симметричная: вверху дама пик подмигивает, внизу — хмурится. Сумасшедший Германн — это джокер (многие художники его так представили). А третий образ — нестандартный. Старая графиня на пустых игральных картах. Наверное, это презентация (на титульном листе) своеобразной трёхмерной техники рисунка у Гюзелева.

Пушкин в иллюстрациях присутствует. Но в виде портрета на стене в доме конногвардейца (что исторически абсолютно исключено). Эффект немного комический, спасибо, что художник — болгарин, а то и портрет Сталина могли для колорита поместить (на советских открытках к бытовым праздникам сначала был на стенах квартир, школьных классов портрет Сталина, позже его на портрет Пушкина заменили). Но с портретом — единственный косяк (на детали военной униформы и громадный палаш у военного инженера внимания можно не обращать).

На этой иллюстрации, кстати, заметны некоторые черты фирменного стиля художника: необычный ракурс и выход изображения за рамки.

Пройдёмся по узловым точкам.

Отсутствует эта тема у болгарского художника. Его больше интересует обиход Империи, достигшей зенита и клонящейся к упадку.

Очень показательная для манеры художника сцена. Старуха безобразна, но не мистически, а чисто физиологически. Это, наверное, стиль гиперреализма какого-нибудь.

Призрак графини намеренно лишён каких-либо атрибутов привидения. Но и юмора никакого. Гиперреализм ведь!

Пара иллюстраций посвящена этому событию. Это интересно.

Меня удивляет, что художники не рисуют всех трёх раундов игры Германна. У Пушкина нагнетание атмосферы мастерски показано. Но очень лаконично. Может быть, множество иллюстраций к финальному аккорду нарушило бы темп? Было бы несоразмерно тексту?

В 2010 году помимо дувидовской сюиты иллюстраций к "Пиковой даме" был опубликован ещё один цикл иллюстраций (тоже посмертный). Бывало такое уже с "Пиковой дамой" — в один год два иллюстрированных издания — в 1969 году (Поляков и Епифанов). Пятьдесят лет назад оба издания можно было купить и сравнить. В 2010 году вторая книга, которую сегодня посмотрим, вообще в магазинах не всплывала. И сейчас она очень редко появляется на Алибе. Несколько месяцев висело два экземпляра за тыщу, потом один экземпляр кто-то купил, ну и я второй экземпляр скорее взял. Вот он.

Художник известный — Ю.Игнатьев — был у нас с "Евгением Онегиным" два раза (тут и тут).

Год издания поздний. Поэтому даю собственное библиографическое описание по образцу каталога-справочника.

Пиковая дама. — М.: Палеограф, 2010. — 76 с.; 19,5 см.

ИГНАТЬЕВ Ю.: цв. наклейка на переплёте, иллюстрированные форзацы, 23 тонированных ил. (из них 13 страничных).

Тираж 500 экз.

На Фантлабе книга не представлена.

Для "Онегина" конца пятидесятых сюита Игнатьева оказалась знаковой. Картинки к "Пиковой даме" вроде бы тоже создавались в то время, раз частично демонстрировались "на знаменитой выставке 30-летия МОСХа в 1962 году". Опубликованы полностью были только один раз спустя много лет в нашем редком издании.

Большинство картинок, конечно, тщательно отделаны (из тех, наверное, что выставлялись). Но всё же, как кажется, иллюстрации к "Пиковой даме" не были доработаны именно как цикл: заметна диспропорция в распределении иллюстраций по темам (некоторые очень подробно отражены, другие — вскользь). Вероятно, художник затормозился на стадии выбора вариантов и охладел к самой идее сюиты. Это производит грустное впечатление. Дело не в том, что сюита не была отшлифована (часто издают работы, прерванные смертью художника), а в том, что она была заброшена Игнатьевым.

Ну и редакторы посмертного издания оказались не на высоте. Вот две концовки.

Видно, что художник пробовал, как лучше умершую графиню изобразить в концовке к Третьей главе: с Германном или без Германна. Редактор не стал выбирать. Это ещё ничего — из этого могло бы получиться нечто оригинальное. Умершая графиня в кресле с Германном — это, конечно, конец Третьей главы, там и последняя фраза на это указывает: "Германн увидел, что она умерла". А графиня без Германна подошла бы к концовке четвёртой главы: Германн сбежал из дома, а мёртвая графиня осталась одна. А редактор не в те главы рисунки всунул и получилось совершенно нелепо (особенно учитывая, что текст непосредственно над картинкой всё выдаёт).

Вот какой-то набросок (возможно, к эпиграфу), который сунули в книгу вне всякого контекста.

Так-то я с удовольствием рассматриваю наброски и варианты, но, видимо, наброски хороши, когда они прилагаются к завершённому произведению как дополнение.

На переплёте маленькая картинка (вручную вклеенная) сделана в стиле русского авангарда: у Германна глаз в виде значка масти пик. Но это случайность — внутри традиционная манера, очень спокойная. Эх, жалко!

Пушкин присутствует среди своих героев — это, вроде бы, вторично даже для шестидесятых годов. Но он помещён в самой первой сцене при завязке повести. Слушает рассказ Томского — а потом домой прибежит и сразу запишет. Так что внедрение Пушкина у художника получилось свеженьким. А уж сама картинка по технике — прелесть, глаз радуется.

Вот только эта же картинка помещена редактором не только к первой главе, но и к последней! Ладно, если просто пустоту надо было занять (даже какая-то концепция есть — повесть у Пушкина зеркальная, можно это подчеркнуть прямолинейно). Но ведь, наверняка, не на ту иконку ткнули, а оригинальная иллюстрация, которая полагалась к последней главе, теперь навек для нас пропала. Вот такие выкрутасы очень обидны.

Пройдёмся по узловым точкам. Содержание цикла традиционное, техника — вроде бы не гравюры, но кое-где штриховка как на ксилографиях. Видимо, это какой-то посыл. Если это первая половина 1960-х, когда ещё не были созданы сюиты Епифанова и Полякова, то тогда, возможно, это поклон в сторону ксилографий Кравченко (ещё не были опубликованы, но могли быть известны профессионалам).

Тема подробно развита: такое множество рисунков о XVIII веке было, пожалуй, только у Бенуа. Молодой графине посвящён разворот на форзаце, страничная иллюстрация и концовка всей книги. Рисунки на форзацах по манере отличаются от основного корпуса — и тоже напоминают монохромные картинки Бенуа.

Концовка, на которой отображение в зеркале дамы XVIII столетия. В прибалтийской "Пиковой даме" тоже мотивы зеркал в связи с графиней имеются. Это потому что зеркала связаны с мистикой?

И бродит, и караулит. Игнатьев эту тему отработал шаг за шагом.

На удивление мирная сцена, без уродств.

Рисунок с форзаца. Пистолет должен быть — он в игре теней и света затерялся.

Прекрасная по композиции и по настроению картинка. Причём сделанная в лучших традициях — многие послевоенные художники эту сцену игнорировали, а я, оказывается, соскучился по уютной комнатушке Лизы с полукруглым окном.

Эта иллюстрация очень хороша. Одна из лучших во всём огромном иллюстрированном "пиководамье". Хорошо получился контраст жёсткого чёрного силуэта Германна и аморфных очертаний белого призрака.

Вот как в юношеском цикле к "Онегину" Игнатьев не стал рисовать Евгения на коленях перед Татьяной (чтобы не быть банальным), так и здесь он не стал рисовать Германна за карточным столом. Нашёл драматизм в другой сцене.