Иллюстрации к "Песне о вещем Олеге" (особенно советских художников) с неизбежностью вывели на иллюстрации к "Слову о полку Игореве". И не только иллюстрации — восприятия "Слова" как фундаментального для русской культуры произведения породило и монументальные произведения живописи.

"Песнь о вещем Олеге" — фэнтези, "Слово о полку Игореве" — вроде бы описание исторических событий. Но романтическая аура давно превратила "Слово" в символ, подчас пафосный. В этом случае мы не делаем цикла иллюстраций, а просто рисуем персонажа в монументальном жанре. Очень хорошо такие картины получаются в стиле модерн.

1) И.Билибин дал завершённый образец в стиле своего позднего эмигрантского модерна (когда в Европе ар-нуво уже сменился ар-деко). Игорь выглядит достаточно хищно (в руках христианская хоругвь).

2) Живописец советского времени К.Васильев. В школьные годы у меня кружилась голова от его нордических пустоглазых героев. Сейчас, конечно, больше морщусь. Манера художника — отголоски "северного" модерна. Здесь князь Игорь страшен — норманнская нежить (на груди — православный крест, на хоругви — рюриковский "тризуб", который Васильев, конечно же, соотносил только с варяжской вольницей и её разбойничьим духом). Есть, есть много общего у Билибина и Васильева в облике князя Игоря — этот князь совсем не похож на государственного мужа. Солнечное затмение неразлучно с образом князя Игоря.

3) И.Глазунов тоже отметился. Подражание канону русской церковной живописи, как указание на древность легенды, но подражание гламурное — поэтому получилось эпигонство русскому модерну. Красиво, конечно. Князь Игорь тут — практически святой защитник земли русской. Можно было картину и "Александр Невский" назвать, никто бы не возразил: кто ж догадается, что на заднем плане изображено солнечное затмение, а не золотой христианский крест?

4) Художник С.Рубцов тоже пробовал себя в поздне-советском массовом жанре, самым известным выразителем которого был И.Глазунов. В Интернете есть работы С.Рубцова, датированные 1971 годом, и их вариации. Вселенская печаль и "древне-русская тоска". Тоже наделил художник князя святостью — солнечный диск на фоне головы превращается в нимб. Вот и всё понимание "Слова".

5) Любимый многими В.Лосин монументальных полотен не писал — хотя его сюита к "Песне о вещем Олеге" монументальна (см. тут и тут). Обнаружились два рисунка Лосина к "Слову о полку Игореве". Информация из единственного источника: https://rgdb.ru/vystavki/virtualnye/vysta... (а там ещё и непубликовавшиеся иллюстрации Лосина к "Мёртвым душам").

а) Вещий Боян (введение в "Слово"). Рисунок в типичной лосинской манере, но слишком пёстренький (радуга вообще делает рисунок походим на картинки Елисеева к Чуковскому). А "Слово" у нас воспринимается как трагический эпос. Но подход интересный. Детали опять же: Боян на камушек шкурку ягнёнка подставил, чтоб сидеть помягче было.

б) Портрет хана Отрока (Атрака), вероятно, имеет какое-то отношение к "Слову": хан Отрок (Атрак) — это отец знаменитого Кончака (героя "Слова" со стороны половцев).

Ну а собственно иллюстрациями (опубликованными в книгах сюитами) займёмся в следующий раз.

Захожу на новый круг обзоров иллюстраций к русским волшебным сказкам. Пока мы рассмотрели только одну такую сказку: "Василису Прекрасную". Ориентиром при выборе следующей сказки послужили книжки, проиллюстрированные И.Билибиным в начале ХХ века в стиле модерн и изданные в Экспедиции заготовления государственных бумаг — это такой канон иллюстрированной сказки. Там была Василиса Прекрасная, теперь пришла очередь Василисе Премудрой. Так что посмотрим из этого билибинского канона сказку "Царевна-лягушка".

Отдельными книжками с иллюстрациями Билибина были выпущены семь сказок. Книжки выходили плотно: в 1901-1903 гг. И всё же специалисты отмечают эволюцию художника за это краткое время. "Царевна-лягушка" была издана в 1901 году: из ранних.

Книжки с картинками Билибина воспроизводились со всеми элементами и в советское время, и в наши дни. Но есть возможность на сайте РГБ (НЭБ) посмотреть и скачать сканы подлинной книжки. В теме, посвящёной издательству СЗКЭО прозвучала интересная деталь: в "Василисе Прекрасной" на картинке с Бабой-Ягой в орнаменте рамки присутствует крупная свастика. При подготовке для современных изданий эту картинку обрабатывают так, чтобы свастику замазать — и каждый издатель делает это по-своему. Так что современные переиздания билибинских иллюстраций — адаптированные.

Заставка и концовка. На заставке — обычная иллюстрация: три царских сына пускают стрелы наудачу для выбора невесты. Концовка — орнаментальная, с красивыми кувшинками.

Легендарная иллюстрация. Многократно растиражированная, но до конца не раскрытая. Я в глубоком детстве в "Мурзилке" читал толкования: позади Ивана-царевича целые берёзки и прозрачная вода, а впереди — берёзки поломаны, вода мутная. Это указывает на его тревожное будущее. А так, вроде, обычное болото. На картинке — бледная гамма, скорее, осенняя, а на рамочке — первоцветы да майские жуки. Ох, уж эти знаменитые билибинские рамочки...

Лучший пирог и лучший танец: победа лягушки в человечьем обличии. И царь, и его окружение нарисованы карикатурно (это потом и в пушкинской "Сказке о золотом петушке" будет). Почему-то карикатурность была свойственна книжной графике модерна (может, это от Бердслея пошло).

Иван-царевич сжёг лягушачью шкуру жены, не дотерпев нескольких дней до истечения срока заклятия. Жена исчезла, сказала, что искать её надо у Кащея Бессмертного. Царевич отправился на поиски. Билибин иллюстрировал вариант сказки Афанасьева под номером 269 ("записано в Саратовской губернии"). В лесу (в рамочке уже земляника цветёт) повстречался старичок, который снадбил царевича путеводным клубком. Затем голодному царевичу начали попадаться звери, птицы и рыбы, но он их всех пощадил.

И на этом сопровождение сюжета у Билибина заканчивается. Нет картинок ни про Бабу-Ягу, которая открыла царевичу секрет кощеевой смерти, ни про Кащея. Возможно, это объясняется тем, что Билибин заранее спланировал, что Баба-Яга у него будет в "Василисе Прекрасной", а Кащей — в "Марье Моревне". А тиражировать персонажей в разных сказках не захотел.

Кстати, из текста проиллюстрированного варианта следует, что Лягушка-царевна (она же — Василиса Премудрая) — это дочь Кащея Бессмертного. Старичок Ивану-царевичу поясняет:

цитата

Василиса Премудрая хитрей, мудрёней своего отца уродилась; он за то осерчал на неё и велел ей три года квакушею быть.

Для счастливой семейной жизни убил Иван своего тестя. Видать, в те времена тёщу убивать было не обязательно. Но всё равно интересно, кто был мамой Василисы Премудрой.

Сказка закончилась, но Билибин дарит бонусы:

1) Реалистичный рисунок стены настоящего русского кремля.

2) Оп-па! Народная потешка про царя и мочало. Царь на картинке ковыряется в носу.

3) Реалистичный рисунок крестьянской девочки.

В эмиграции Билибин в 1931 году проиллюстрировал для французского издательства сборник русских сказок.

Книга называлась "Сказки избы", несколько сказок совпадали с теми, что Билибин иллюстрировал в начале века, в том числе и "Царевна-лягушка".

Я воспользовался сканами с французского издания (взяты с сайта Музея детской книги:https://kid-book-museum.livejournal.com/1...).

Кажется, будто рисунки для французской книги Билибин частично повторил из старых запасов, или нарисовал новые, но в старой манере. Эти рисунки в старой манере поданы чёрно-белыми.

А вот цветные иллюстрации Билибин сделал совсем в другой манере.

Искусствоведы видят в новой манере влияние древнерусской живописи.

цитата

В своих работах парижского периода художник от лубочных приёмов отошёл к принципам древнерусской живописи: цвета становятся звучнее и насыщеннее, но границы между ними обозначены теперь не чёрным проволочным контуром, а тональным сгущением и тонкой цветной линией. Краски кажутся сияющими, но сохраняют локальность и плоскостность, а изображение порой напоминает перегородчатую эмаль.

Это послесловие И.Комаровой к книге "Русские народные сказки", изданной в серии "Шедевры мировой иллюстрации" (издательство "Игра слов", 2009). В этой книге были воспроизведены иллюстрации из "Сказок избы". Книга на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition92142.

Впрочем, единства мнений по поводу парижского периода Билибина нет. Вот цитата из более авторитетного источника:

цитата

"Сказки избы" — монументальное нарядное издание. Его украшают иллюстрации, выполненные Билибиным в обновлённой манере — роскошным, парадным, своего рода официальным русским стилем. Их несколько холодное великолепие смягчается изяществом орнаментированных заставок , концовок и буквиц и оформлением страниц.

Это из книги: Т.Верижникова. Иван Билибин. — СПб: Аврора, 2001.

"Влияние принципов древнерусской живописи" или "переход на официальный русский стиль" — это не про графику (она одинаковая), это про оценку мировоззрения и творчества. И оценки здесь совершенно разные. Рисунок на обложке "Сказок избы" — точно иконопись. Но вот Иван-царевич...

Я-то, когда увидел этого парижского Ивана-царевича, подумал про европейский ар-деко. Модерн сошёл со сцены. Нельзя было в Париже в 1931 году рисовать так же, как в Петербурге в 1901 году. А Билибин не мог быть немодным (чего стоит его знаменитый портрет кисти Б.Кустидиева).

А вдруг русский стиль и ар-деко — одно и то же? Просто французы не знали...

После сказки "Василиса Прекрасная" с её двойственным образом Бабы-Яги, я решил у Пушкина посмотреть его неоконченную драму "Русалка". После народных сказок интерес представлял статус русалки как персонажа русского фольклора. Статус оказался неопределённым.

Из работы В.Проппа "Исторические корни волшебной сказки" я не так давно с удивлением узнал, что в сборнике сказок Афанасьева русалка встречается только один раз (леший, кстати, тоже). И одновременно сам Афанасьев в книге "Поэтические воззрения славян на природу" уверенно пишет о многих разновидностях русалок. Получается, в языческих преданиях русалки есть, а в параллельно существующих сказках — нет. Может быть, считается, что Баба-Яга — вымысел, фантастический персонаж, про который сочиняются сказки, а русалка (и леший) — действительно существуют, про них сочинять ничего не надо, нужно только обобщать свидетельства очевидцев?

При этом, мы все воспринимаем русалок и леших как типично сказочных героев (в одном ряду с Кащеем и Бабой-Ягой) исключительно благодаря пушкинскому "Лукоморью".

цитата

Там чудеса: там леший бродит,

Русалка на ветвях сидит...

Обзоры картинок к "Лукоморью" я давал (тэг "У Лукоморья"), мы там видели милых девушек и только отмечали, что кто-то рисует русалок с рыбьим хвостом, а кто-то — с ногами. А ведь в научной литературе русалка приравнена к Бабе-Яге — она такая же мёртвая. Претензий к иллюстраторам "Лукоморья" быть не может: "Лукоморье" числится в литературе для самых маленьких, его соответственно и иллюстрируют.

Но Пушкин, конечно, знал, что такое русалка. Знал это и Билибин. Он в эмиграции в 1930-х гг. нарисовал жуткую русскую русалку на дереве (с ногами). А потом сказку Андерсена иллюстрировал про датскую русалочку (с хвостом). Можно сравнить.

У Пушкина в его драме дело на Днепре происходит, а украинские русалки будут подушевнее русских. То есть у Пушкина в пьесе русалка всё же не жуткая нечисть, а романтический персонаж — классово близкий европейским водяным русалочкам.

Сегодня посмотрим одиночные иллюстрации к "Русалке" (потом — отдельно — полноценные сюиты). Параллельно вспомним и сюжет.

Есть у меня дореволюционное массовое дешёвое издание пушкинской "Русалки".

Художник — В.Спасский, не самый худший дореволюционный график — атрибутирован по каталогу-справочнику "Пушкин в русской и советской иллюстрации" (1987). Вот библиографическое описание книжки (неточно указан номер выпуска).

Некий князь соблазнил дочку мельника и ожидаемо расстаётся с ней. Он на другой женится.

Князь уезжает. Брошенная женщина произносит положенные пени перед отцом-мельником и бросается в Днепр (чтобы утонуть).

Князь женился, но тоскует по своей первой любви. Он приезжает через семь лет на мельницу — а там сошедший с ума мельник. "Я здешний ворон". У Пушкина сцена очень впечатляет.

Дочь мельника стала на дне Днепра Старшей русалкой — царствует над русалочьим племенем. Вот так Спасский русалок рисует: всё-таки нежить, по глазным впадинам видно.

Наша русалка утонула беременной, под водой родила дочь — русалочку. А сейчас подучивает её, чтобы та заманила своего отца, как он опять придёт на берег. Кипят страсти на дне Днепра:

цитата

... С той поры,

Как бросилась без памяти я в воду

Отчаянной и презренной девчонкой

И в глубине Днепра-реки очнулась

Русалкою холодной и могучей,

Прошло семь долгих лет — я каждый день

О мщенье помышляю...

И ныне, кажется, мой час настал.

Князь же опять приходит на берег Днепра, и юная русалочка предстаёт перед ним. Знаменитая концовка:

цитата

...Что я вижу!

Откуда ты, прекрасное дитя?

"Русалка" Пушкиным не закончена. Была масса попыток дописать продолжение (и академики, и поэты руку прикладывали). Хотя чего там продолжать? Пушкин, наверное, и бросил эту пьесу, потому что дальше скучно. Имелись два взаимоисключающих варианта, но оба предсказуемые. Эту тему — тему вынашиваемой мести — Пушкин к тому времени уже в "Выстреле" отработал.

"Русалку" до революции активно иллюстрировали — на контрасте с советской эпохой это вызывает удивление. Скорее всего, "Русалка" была зачислена в разряд "мещанских драм", над которыми можно пролить слезу. В угоду сентиментальной публике и делались картинки. Показывать в альбомах иллюстрированной пушкинианы про "Русалку" почти нечего, вот там и помещают дореволюционные рисунки. С точки зрения продвинутой графики они ничего из себя не представляют. Вот, например, типичная "мещанская" русалка — не страшная, с младенцем на руках. Этакая кощунственная "русалочья мадонна".

Вот целый ряд рисунков разных дореволюционных художников про мезальянс князя и мельниковой дочки. Первый рисунок — аж знаменитого В.Васнецова ("Три богатыря", "Алёнушка"). Очень слезливо. У остальных, менее знаменитых, так же. Забавно, что в некоторых подписях к рисункам дочь мельника называют Наташей. А у Пушкина она никак не названа — это в опере Даргомыжского у русалки такое имя. В те времена оперу знали лучше, чем первоисточник.

Вот интересный по технике дореволюционный рисунок.

Да и по содержанию интересная тема поднимается. Мельник дочку князю безропотно отдал, потом призывал смириться... Потом хотел кинуться в реку вслед за дочерью, но почувствовал, что у него крылья выросли, и он с кручи не упал — стал вороном. А потом за ним внучка-русалочка присматривает, а дочь-русалка ворчит на него под водой... Пушкин-то глубок, как всегда. Немногие художники до таких глубин опускаются.

Переходим к советским временам. Не баловала советская власть русалок. Изданы были только несколько картинок в составе сборников.

Первый сборник — "Драмы" из юбилейной "лениградской" серии. Художник — А.Якобсон, мы с ней встречались по поводу Бажова (тут и тут).

Есть в сборнике и "Русалка".

Библиографическое описание:

1) В сборнике 1936 года к каждой драме — по одному рисунку. К "Русалке" — сцена прощания князя с Наташей. Отличия от дореволюционных сиропных картинок — в том напряжении, что присутствует в сцене. Наверное, не зря художница князя на коня усадила. Похоже на картинки к рассказам про Гражданскую войну: там часто такие прощания конного с пешим встречались. У Пушкина-то, понятно, страстность зашкаливает:

цитата

...Вон он скачет! —

И я, безумная, его пустила,

Я за полы его не уцепилась,

Я не повисла на узде коня!

Пускай же б он с досады отрубил

Мне руки по локоть, пускай бы тут же

Он растоптал меня своим конем!

Технически рисунок, конечно, хорош — никакой В.Васнецов рядом не стоял.

2) Второй рисунок Якобсон в той же манере (но с другой полиграфической техникой воспроизведения) оказался в огромном томе "Поэзия" 1949 года.

Юные читатели позднесталинских времён слегка волосы синим подкрасили.

Второй раз, уже после войны, иллюстрации к "Русалке" появились в сборниках, которые мы уже неоднократно смотрели (там картинки, как правило, повторяютсят). Иллюстрировать "Русалку" выпало Б.Дехтереву.

У Дехтерева к "Русалке" заставка и концовка. Он умудрился обойтись вообще без князя. Но показал маленькую русалочку — буквально "прекрасное дитя" (никаких намёков на русалочью породу нет).

В советское время художники образов собственно русалок нам не представили. Но это в опубликованных изданиях "Русалки". А так ещё в 1934 году в "пушкинском" томе "Литературного наследства" было упомянуто про цикл ксилографий П.Павлинова и приведён один оттиск. И потом в альбоме иллюстрированной пушкинианы другой оттиск показывали. А других образцов мне обнаружить не удалось — может, только две картинки и было.

Как образцы авангардистского стиля эти ксилографии навсегда остались в истории графики. Есть сведения, что они были нарезаны в 1922 году. Поразительно, как быстро сменилась эпоха — при публикации всего через 10 лет они сосуществовали рядом совсем с другой графикой, с её вялыми героями.

Геометрические фигуры и потоки света — отличительные признаки авангарда в графике.

Сюита Павлинова могла бы в советское время вычленить "Русалку" из слезливых "мещанских" драм. Не сложилось...

Лучшее поле для книжной иллюстрации — народные сказки. Русских сказок бесчисленное количество. Но для истории иллюстрирования есть ориентир: это сказки, сделанные в начале XX века Билибиным в стиле русского модерна. Мне показалось интересным посмотреть для начала "Василису Прекрасную", иллюстрированную Билибиным в 1902 году.

Иллюстрации Билибина переиздаются постоянно и даже в хорошем качестве. Но есть возможность посмотреть подлинник с сайта РГБ: https://dlib.rsl.ru/01003702991.

Знаменитое оформление обложки: вычурно и радостно, русский стиль. Оформление серийное (серия "Сказки"), спойлеров "Василисы Прекрасной" на обложке нет.

Ещё элементы оформления, не имеющие отношения к сюжету сказки.

Заставка на первой странице: ах этот декор эпохи модерна! Баба-Яга как центральный персонаж и вóроны на гладких сучьях. Но центр композиции всё же не Баба-Яга, а две птицы с женскими головами. Это, вслед за В.Васнецовым, — Сирин и Алконост (птицы радости и печали). Символ "русского стиля" в модерне. Этих птиц потом и зарубежные художники будут рядом с Бабой-Ягой помещать. Национальная экзотика.

Сама-то Баба-Яга на заставке дана в общем плане, поэтому картинку Билибин потом, в эмиграции, к другой сказке использовал (переработал в чёрно-белый силуэт). Это из книги "Сказки избы" (Париж, 1931) с сайта Музея детской книги (https://kid-book-museum.livejournal.com/1...).

Перейдём к сюжету, посмотрим, какие узловые точки выбрал Билибин для иллюстрирования.Текст в билибинской книжке — из сборника Афанасьева (канон). В своём каноне сказка не всегда логична, не очень остросюжетна. А прелесть этого канона заключается в его дикости. Афанасьев передаёт дремучесть по-настоящему древней сказки.

Начинается "Василиса Прекрасная" так же, как "Золушка". Мать умерла, отец женился вторично, мачеха привела в дом двух некрасивых дочек. Мачеха и сводные сёстры завидуют Василисе, мучают её непосильным трудом. На помощь Василисе приходит куколка, которую ей дала мать перед смертью (вот такие на Руси добрые феи). Дальше сюжет с "Золушкой" временно расходится. Сводные сёстры выгнали Василису к Бабе-Яге за огнём для светильника.

К это вводной части у Билибина иллюстраций нет.

На пути к Бабе-Яге встретила Василиса трёх всадников: белого на белом коне, красного — на красном и чёрного — на чёрном. Это рассвет (белый), день (красный — олицетворяет солнце) и ночь (чёрный). Весь ужас в том, что все эти всадники — "верные слуги Бабы-Яги". Что же тогда наш мир собой представляет?

Впечатляющая народная космография. Это первый оригинальный и незабываемый момент в сказке. Билибин сполна выразил свой восторг: нарисовал всех трёх всадников. Красный и чёрный всадники вообще являются наиболее известными из всех его иллюстраций.

Баба-Яга с такими слугами — это самая могущественная ведьма в мире. Избушка её обнесена забором из человечьих костей, жерди утыканы черепами со светящимися глазами. Настоящий триллер. При этом, Баба-Яга странный персонаж. В отличие от западного абсолютного зла, в русских сказках Баба-Яга часто помогает людям, проявляет великодушие и обладает чувством справедливости. Баба-Яга — это очень самобытный персонаж русских сказок. Какую-то часть русской души она объясняет. И поколение билибинское было абсолютно европеизировано, и модерн — это европейский стиль. Так что билибинская Баба-Яга — это как будто впечатление западного наблюдателя. Без прикрас. Европеец обратил внимание на немытые руки.

Баба-Яга даёт Василисе невыполнимые задания, но куколка все их успешно исполняет. Баба-Яга интересуется, как это возможно. Василиса твёрдо заявляет: "Мне помогает благословение моей матери" (и ведь почти не врёт — куколка в придачу к благословению очутилась у Василисы). Баба-Яга показывает свой дурной характер: "Убирайся, не нужно мне благословенных!". И даёт Василисе огонь — череп со светящимися глазницами, Василису ведь за этим послали. А по возвращении Василисы домой, огонь из глазниц черепа испепелил мачеху и её дочерей. Вот такой симпатией Баба-Яга прониклась к Василисе. Под напускной грубостью Баба-Яга скрывала светлое чувство.

Билибин рисует Василису с черепом.

В общем-то, на этом история закончилась. Но появилась пристройка к сюжету: надо было устроить судьбу Василисы; нехорошо, что у русской Золушки всё заканчивается на убийстве. В общем, Василиса для местного царя наткала полотна, сшила сорочек. Причём сама всё делала: куколка только инженерное решение осуществила — сделала ткацкий станок. Царь как увидел Василису-мастерицу, так и объявил: "Участь моя решена. Я женюсь". Поэтому сказка заканчивается благостной картинкой.

И у Билибина благостная картинка.

Для сравнения — иллюстрации к "Василисе Прекрасной" Зворыкина, которого в одной книжке обозвали "тенью Билибина" (книжка была посвящена Билибину). Да, опять явное копирование билибинских композиций. Тоже русский стиль, но уже псевдо-русский из эмигрантского издания.

Скопилось несколько новых и незамеченных в своё время "Лукоморий". Эти "Лукоморья" ("У Лукоморья") я рассматривал отдельно от "Руслана и Людмилы", поскольку пролог к поэме часто печатался как отдельное стихотворение для детей (при этом объединяю как отдельные стихотворения, так и иллюстрированные прологи к "Руслану и Людмиле"). Благодаря тэгам электронная систематизация сейчас не очень зависит от последовательности изложения, поэтому расчищаю свои завалы и даю небольшую подборку иллюстраций к "Лукоморью".

Введением пусть будет эта картинка художника А.Елисеева из книги-альбома Елисеев А. Зарницы памяти. — М.: Мир детства, 2016 (https://www.labirint.ru/books/574281/).

У Билибина в его "Сказке о золотом петушке" был на начальных листах изображён в старорусской манере кот на цепи. Явно из Лукоморья. Даю портрет этого кота крупным планом.

У Масютина тоже из всего "Лукоморья" только портрет кота. Точнее, два портрета кота (или портрет двух котов?). Это из немецкого издания 1922 года. У меня есть достойное современное российское переиздание. Привожу фото (с сайта аукциона и интернет-магазина) для подтверждения подлинного расположения кота на переплёте.

Пусть будут все масютинские коты крупным планом (мои фото из современного переиздания).

С изданием, содержащим картинки Багиной, мы уже встречались (когда смотрели "Сказку о золотом петушке").

Есть несколько разворотов, посвящённых Лукоморью.

С этим изданием мы тоже встречались при обзоре "Золотых петушков".

Здесь один разворот, отданный Лукоморью

Можно попробовать рассмотреть детали.

Позднесоветское издание "Руслана и Людмилы" на английском языке. С этим изданием мы ещё не встречались.

Пролог ("У Лукоморья") представлен одной страничной иллюстрацией.

Ещё одно новое в моей коллекции издание "Руслана и Людмилы", на сей раз современное.

"Лукоморье" представлено одной иллюстрацией на разворот.

Лихой провинциальный сборник сказок из Девяностых годов. Разные художники. К Пушкину имеет отношение только "У Лукоморья", которым открывается сборник (худ. Н.Арзамасцев)

Для "Лукоморья" художник применил технику, свойственную для комиксов. Ну и постарался держаться поразвязнее — ибо тоталитарные рамки нужно было разрушать. Убожество редкостное, но с "изюминкой" — этим и интересна художественная жизнь 1990-х гг. (отличительная черта того времени — непонимание собственного убожества, т.к. слишком узок ещё кругозор был). Книга редкая, поэтому дам все развороты, посвященные "Лукоморью".

Современная книжка, относящаяся к научно-популярной литературе для детей: Улыбышева М. Как Пушкин русский язык изменил (худ. А.Яковлев). — М.: Издательский дом "Фома" ("Настя и Никита"), 2013.

Художник рисует забавные фигурки, в которых есть сходство с манерой Л.Филипповой советских времён и Н.Демидовой в современных книжках (https://fantlab.ru/blogarticle59854). Наверное, такую манеру уже можно характеризовать как "русский комикс". Неожиданно в этой непрофильной книжке оказалось много картинок (включая обложку), относящихся к "Лукоморью".

Современное массовое издание. Сборник "Сказки. Руслан и Людмила" — М.: Эксмо, 2019. Это не первое издание иллюстраций, хотя, возможно, первая такая подборка в сборнике. Художница — А.Власова, которую я, наконец-то, оценил.

К "Лукоморью" два разворота. Один — титульный разворот ко всему сборнику (тут герои традиционные), второй — к "Руслану и Людмиле" (тут оригинальные персонажи).

У Владимирского широко известна сюита к "Руслану и Людмиле". Но картинки, посвящённой Прологу, в этой сюите нет. Благодаря фундаментальному труду С.Чистобаева "Художники детской книги СССР. 1945-1991. Т. 3. «В»", стало известно, что иллюстрация к "Лукоморью" у Владимирского всё же имеется. Это картинка из детского журнала 1990-х гг.

У Владимирского манера очень узнаваемая (или очень однообразная...). В этом позднем "Лукоморье" его манеру можно угадать по лицу (морде?) дуба.

Рисунок Н.Устинова из журнала "Мурзилка" (1969. № 6) — по случаю 170-летия со дня рождения Пушкина.

Из издания "Руслан и Людмила" — М.: РОСМЭН, 2018.