Отдельных изданий "Серебряного копытца" немало. Понятно, что сказ издавался для детей в формате тонкой книжки-картинки. По жанру — это не фантазийная волшебная сказка в чистом виде. Момент реализма, "были" у Бажова очень силён. Поэтому в советское время иллюстрации к сказам были в основном реалистичные.

Сегодня — цикл иллюстраций Т.Морковкиной. Центральное московское издательство "Малыш". Первое издание — 1979 года. Потом было несколько дополнительных тиражей. Книжка переиздана в 2016 году, есть в магазинах.

Художница Т.Морковкина есть на Фантлабе: https://fantlab.ru/art5713. Её "Серебрянок копытце" советских времён в базе имеется: https://fantlab.ru/edition76127. Современное переиздание тоже включено: https://fantlab.ru/edition198528.

В 2006 году издательство "Махаон" выпустило сборник сказов Бажова с иллюстрациями художника Мацыгина. Там в случае "Серебряного копытца" был удивительный по бесстыдству случай неприкрытого плагиата. Срисовано у Морковкиной — разоблачили это в Интернете очень быстро, что доказывает: картинки Морковкиной хорошо помнили.

В советское время явный плагиат был занятием опасным для репутации. Но и в советских изданиях "Серебряного копытца" у разных художников очень много общего в их самостоятельных циклах. Понятно, что они одни и те же сцены иллюстрируют в одном и том же стиле. Но бывали совпадения, когда сложно поверить, что они случайные. Есть советская книжка, в которой кажется, что художник следует не за текстом, а за иллюстрациями Морковкиной.

Эта книжка — позднейшая (1988 года) регионального издательства малоизвестного художника С.Рязанцева.

Художник С.Рязанцев представлен на Фантлабе: https://fantlab.ru/art11581. Но представлен как автор иллюстраций только к "Серебряному копытцу" (книга в базе тоже есть:https://fantlab.ru/edition129409).

Будем сравнивать рисунки. Главное помнить, что первая по времени издания (и, значит, по презумпции авторства) — книжка с иллюстрациями Т.Морковкиной.

Обложки. На них — козлик в лесу.Задаётся тема.

Первая иллюстрация — пейзаж, осень. Задаётся настроение.

Главная особенность иллюстраций Морковкиной: ракурс, вид почти везде сверху. Видимо, художница посчитала, что такой ракурс свойственен Уралу — как будто с горы смотришь. Интересная задумка, хотя в бажовских местах такой ракурс, как на картинках, получить сложно: там высокие горы очень пологие, а крутые — невысокие.

У Рязанцева ракурс привычный, изображение плоское.

У Морковкиной две сцены: Кокованя собирается за сироткой и Кокованя уводит сиротку. А вот сцены первой встречи — Дарёнка в чужой семье — у Морковкиной нет. Это очень редкий случай пропуска такой лакомой для иллюстратора сцены. Все удивились смелости художницы Морковкиной. Но вот почему-то точно такое же решение у художника Рязанцева. К чему бы это?

а) Кокованя распрашивает, где сиротки имеются.

б) Кокованя уводит Дарёнку к себе жить.

Описание хозяйственных забот у Бажова краткое. Дарёнка трудится, причём очень серьёзно для своих лет ("на шестом году")

На картинке у Морковкиной девочка кормит кур: вполне посильное и интересное занятие для пятилетнего ребёнка. Но это выдумка художницы — у Бажова про ухаживание за домашней живностью ничего нет (скорее всего, и живности у охотника нет). А у Рязанцева тоже кормление кур. Где он эту сцену взял? Не у Бажова, нет.

Беседуют вечером. Эту важную сцену — и с точки зрения укрепления связей между Кокованей и Дарёнкой, и с точки зрения повествования о козлике — отразила только Морковкина. Рязанцев самоустранился, он дал панораму зимней безлюдной деревни: типа сидят по домам, как все, и общаются.

У Морковкиной девочка выбегает к козлику без шубейки, но в красном сарафане. И у Рязанцева так же.

P.S.

Интересные параллели у Морковкиной и Рязанцева. Тут, конечно, не плагиат, но любопытная тема о заимствовании содержания картинок (а авторское право традиционно охраняет только форму, поэтому формально нарушений нет).

Настоящий плагиатор, который совершенно нагло произвёл полные заимствования у Морковкиной — это уже упоминавшийся Мацыгин в сборнике издательства "Махаон" (2006). У меня этого сборника нет, но вот здесь, например, фото в подтверждение плагиата:https://www.labirint.ru/books/135131/.

Сейчас мы плагиатора судить будем. Но у всякого должен быть адвокат — даже у такого чудовища как Мацыгин.

Так вот, адвокат нашёл смягчающее обстоятельство: у Мацыгина в сцене кормления кур кошка по иному изображена. Мурёнка не сидит на крылечке, а ловит мышей. Вот посмотрите сами, уважаемые присяжные:

И об этом сказано у Бажова!

цитата

Кокованя с утра на работу уходил, Дарёнка в избе прибирала, похлёбку да кашу варила, а кошка Мурёнка на охоту ходила — мышей ловила.

Так значит, читал Мацыгин Бажова! По Бажову рисовал!

Да, сложный случай. Мурёнка — этот вам не курица. Кто про Мурёнку правильно нарисовал, тот в бажовских мирах может на прощение надеяться.

После большого цикла иллюстрированных изданий пушкинской "Полтавы" — антреме. Что-нибудь небольшое и лёгкое. Очень немного иллюстраций есть к пушкинской "Гавриилиаде". Вот давайте эту полуподпольную поэму и посмотрим.

До 1917 года "Гавриилиада" была в России вещью подцензурной. Первое достойное научное издание появилось в советской России в 1922 году. У меня репринт этого издания (1991).

Издание 1922 года попало в число иллюстрированных книг а каталоге-справочнике "Пушкин в русской и советской иллюстрации" из-за того, что виньетки в нём делал В.Конашевич. Правда, имеется справедливое замечание, что здесь Конашевич "выступил более оформителем, чем иллюстратором". Даю библиографическое описание из каталога-справочника:

К моему репринту добавлена важная статья В.Ходасевича. Тираж репринта 1991 года 50 тыс. экз. Цена 2 руб. Книжки (ни первоиздания, ни репринта) пока на Фантлабе нет. Подал заявку.

Интересно в этой книге то, что, изданная в 1922 году, местом выхода она имеет Петербург (не Петроград). "Мирискусники" этим грешили — в 1923 году у Добужинского "Белые ночи" в Петербурге вышли. Но здесь-то вроде сугубо научное издание. А ещё некоторое время новая орфография не была обязательной. У Бенуа в 1923 году "Медный всадник" вышел в старой орфографии (с "ятями"). Вот и для "Гавриилиады" в издании 1922 года Б. Томашевский в предисловии категоричен: "Недопустимо воспроизведение этого памятника в орфографии ныне принятой". Горячо поддерживаю — в старом начертании хоть название поэмы с ходу прочесть можно (нет двойной "и"): "Гаврiилiада". Я вот припоминаю, что в перестройку Ю.Лотман (по-моему) говорил, что произведения Пушкина всё же лучше давать в старой орфографии (хотя бы в академических изданиях). Но ведь Б. Томашевский в 1922 году не только текст "Гаврiилiады", но и весь свой объёмный комментарий к ней напечатал в старой орфографии!

Что касается иллюстраций. Концовки-виньетки Конашевича не имеют отношения к содержанию поэмы. Почему-то много воды. Мне вот в первой картинке чудятся черты Мойдодыра (Конашевич с Чуковским с самого начала 1920-х гг. работал, мог попасть под влияние).

"Гаврiилiада" — это пародия на библейский сюжет о непорочном зачатии. Некоторые считают поэму "Гаврiилiада" кощунственной и непристойной. Так что не обойтись без оценок содержания литературного произведения.

Мария — девственница, её муж, "плохой столяр и плотник" очень стар и занят на работе. Всевышний обратил внимание на Марию. Он является к ней во сне и говорит ей о своём выборе. Но Мария во сне обратила внимание на красавца архангела Гавриила и, проснувшись, думает только о нём.

цитата

Так иногда супругу генерала

Затянутый прельщает адъютант.

О, легендарные пушкинские отступления! Кстати, знаменитая цитата-мем "Поговорим о странностях любви" — это отсюда же, из отступления в "Гаврiилiаде".

Царь небесный посылает Гавриила к Марии — предупредить, что скоро он (небесный царь) явится. В это время сатана тоже решает вмешаться, он опережает архангела. Мария в саду мечтает о Гаврииле и встречает обольстительного змея (сатана, понятно). Змей рассказывает ей апокриф о Еве и свою версию изгнания из рая. Мария заслушалась, а змей превратился в прекрасного юношу и потихонечку соблазнил Марию.

Тут с небес спустился Гавриил, стал биться с сатаной.

цитата

Уж ломит бес, уж ад в восторге плещет;

По счастию проворный Гавриил

Впился ему в то место роковое

(Излишнее почти во всяком бое),

В надменный член, которым бес грешил.

Лукавый пал, пощады запросил

И в темный ад едва нашел дорогу.

После чего Мария отдалась архангелу.

Гавриил вернулся к Всевышнему, отрапортовал, что дева подготовлена. Всевышний в облике голубя спустился к Марии. После чего следует физиологическое описание: голубь "над розою садится и дрожит, // Клюет ее, копышется, вертится, // И носиком и ножками трудится. // Он, точно он! — Мария поняла, // Что в голубе другого угощала; // Колени сжав, еврейка закричала, // Вздыхать, дрожать, молиться начала, // Заплакала, но голубь торжествует, // В жару любви трепещет и воркует, // И падает, объятый легким сном, // Приосеня цветок любви крылом".

Далее кратко пересказывается дальнейшая судьба действующих лиц (бог признал ребёнка своим сыном, Гавриил тайком продолжал являться на свидания...). Ну а понимание Марии попало в аннотацию поэмы на Фантлабе: "Досталась я в один и тот же день // Лукавому, архангелу и богу".

Оценку содержания поэмы лучше всех дал Ходасевич — эмигрант и совсем не воинствующий безбожник (его статья в виде приложения помещена к нашему репринту "Гаврiилiады" 1991 года).

Во-первых, Ходасевич видит в поэме преодоление ментального разрыва с Европой, которая в период Возрождения прошла через "языческую радость жизни, любование "бесовскою" прелестью мира". А в России "осенью 1822 года, в Кишиневе Бессарабской губернии, Россия, в лице Пушкина, создавшего "Гаврилиаду", пережила Ренессанс".

цитата

Да, в начале XIX столетия был в России момент, когда величайший из ее художников, не "стилизуясь" и не подражая, а естественно и непроизвольно, единственно в силу внутренней необходимости, возродил само Возрождение.

Во-вторых, Ходасевич очень точно характеризует поэму как "незлобивую".

цитата

Если всмотреться в "Гаврилиаду" немного пристальнее, то сквозь оболочку кощунства увидим такое нежное сияние любви к миру, к земле, такое умиление перед жизнью и красотой, что в конце концов хочется спросить: разве не религиозна самая эта любовь?

В-третьих, Ходасевич уверен, что "некогда образ Марии займет место в ряду идеальных женских образов Пушкина".

цитата

Сквозь все непристойные и соблазнительные события, которые разыгрываются вкруг нее и в которых сама она принимает участие, Мария проходит незапятнанно чистой. Такова была степень богомольного благоговения Пушкина перед святыней красоты, что в поэме сквозь самый грех сияет Мария невинностью.

В-четвёртых, Ходасевич отвечает на важный вопрос: почему Пушкину можно, а другим нельзя.

цитата

Все непристойности поэмы очищаются ясным пламенем красоты, в ней разлитым почти равномерно от первой строки до последней. Описывая "прелести греха", таким сияюще чистым умел оставаться лишь Пушкин.

Мне кажется, проблема иллюстраций к "Гаврiилiаде" — в том, насколько художники смогли проникнуть в те глубинные пласты, которые выявил Ходасевич, т.е. рассмотрели ли они в этой поэме русское Возрождение, либо оценили только похвальное вольнодумство (как рецензенты поэмы на Фантлабе), либо остановились на непристойностях. Картинки лишь обостряют трактовки поэмы.

Выше мелькали иллюстрации советских художников (из Интернета, в основном вытащенные). Это единичные сюжетные картинки — и, самое главное, в книгах не публиковавшиеся. А полных циклов опубликованных иллюстраций к "Гаврiилiаде", где отражается концепция художника, совсем немного. И все они чужеземные! Доступны в Интернете две сюиты иллюстраций — это зарубежные издания конца 1920-х годов с художниками-иностранцами. Третья полная сюита — легендарного детского графика В.Стацинского 1999 года — известна только по слухам, картинок посмотреть негде (тут).

Иностранные издания успели попасть в обзор "пушкинского" тома "Литературного наследства" 1934 года:

цитата

...два издания "Гавриилиады". Американское (пер. Макса Истмана, изд-во Ковичи-Фриде в Нью-Йорке, 1929 г.) образцово отпечатано и скромно, но очень остроумно иллюстрировано Роквелем Кентом (R. Kent), одним из самых выдающихся современных графиков САСШ. Французская "Гавриилиада" (пер. Сидерского, парижское изд-во "Трианон", 1928 г.) подана в более парадном облике — с портретом Пушкина и в сопровождении гравюр на меди эстонского художника Эдуарда Виральта (E. Wiralt). При всем своем техническом мастерстве эти гравюры страдают излишним нагромождением деталей, а тяжеловесная их концепция часто идет в разрез с игривой легкостью пушкинских образов.

Обратим внимание, как советский искусствовед (П.Эттинер) характеризует поэму ("игривая легкость образов") — близко к оценке Ходасевича. Вот именно поэтому "Гаврiилiаду" и печатали в советское время во все периоды (а не только в начале 1920-х). Советская власть безбожие часто приветствовала, но непристойности не прощала. Пушкинскую "Тень Баркова" не печатали в СССР, ибо "обсценно-порнографическая баллада". Ну а в "Гаврiилiаде" нет непристойностей.

Посмотрим иллюстрации.

Иллюстрация Кента, помещённая в 1934 году в "Литературном наследстве".

Американского издания 1928 года у меня нет. Вот сведения с зарубежных букинистических страниц в Интернете (чего-то всего за 90 долларов предлагают, но, наверное, всё не так просто, особенно с доставкой...).

PUSHKIN, Alexander. Gabriel, a poem in one song. Translated by Max Eastman, illustrated by Rockwell Kent, New York: Covici-Friede, 1929, 8°, limited edition of 750 copies.

На основании этих сведений подал заявку на Фантлаб.

А вот собственно иллюстраций Кента к "Gabriel" в Интернете только только три обнаружил.

Целомудренные иллюстрации, но совсем не простенькие. Соединение американской религиозности с американской же демократией? Успела книга проскочить в "ревущие Двадцатые".

Образцы картинок Вийральта попали не только в "Литературное наследство" 1934 года, но и в альбом "Пушкин в русской и советской иллюстрации" (1988). Вийральт — эстонец, после русской революции эмигрировавший в Европу (не в независимую Эстонию), в СССР не возвращался, картинки создал за границей. Но родился на территории Российской Империи (под Петербургом). Видимо, этого оказалось достаточным, чтобы причислить всю его графику к русской иллюстрации.

Книги у меня тоже нет. Но тут и надежд нет — по данным иностранных аукционов реальная цена продажи этой французской "La Gabrielide" — 800 евро.

Пушкин А.С. Гаврилиада. С 5-ю гравюрами на меди Эдуарда Вийральта. Париж. 1928. Экземпляр №34 из 300-т на бумаге velin de Rives. Общий тираж 345 экземпляров. / Pouchkine Alexandre La Gabrielide. Traduction de Y. Sidersky. Cinq gravures sur cuivre d' Edouard Wiralt. Paris. 1928. Tirage a 345 ex. num. Un des 300 sur velin de Rives (n. 34). 19x25cm, 42 pp (la plupart non coupées).

Заявку на Фантлаб по этим сведениям тоже подал (во вкус вхожу).

Всего указано пять гравюр, сканы четырёх картинок в Интернете есть (пятая гравюра, видимо, портрет Пушкина), т.е. в сети ходит полный комплект.

В наши дни эти иллюстрации уже не кажуться "тяжеловесными". Почти все они посвящены эпизоду со змеем-сатаной. Так и чувствуется, что должны быть ещё картинки.

Казалось бы, в 1920-е и в первой половине 1930-х гг. в СССР, на волне "воинствующего безбожия" должны были появиться иллюстрированные издания "Гаврiилiады". Но не появились. Полномасштабная трактовка поэмы предполагает большую степень эротизма. А довоенный СССР в этом отношении был всё-таки очень пуританской страной (это как-то сочеталось с пропагандой и юридическим закреплением ослабления брачных уз).

Первая советская иллюстрация (только одна) к "Гаврiилiаде" появилась лишь в 1982 году. Художник — Т.Маврина.

Эта иллюстрация была единственный раз опубликована в одном из двухтомников Пушкина, а потом продублирована в альбоме "Пушкин в русской и советской иллюстрации" (1988) — моё фото оттуда. Очень чистая иллюстрация. По стилю — что-то из Мавриной 1930-х гг., когда она рисовала для издательства "Academia".

Павел Бунин свои картинки к "Гаврiилiаде" опубликовал в 1998 году (альбом "Гениальный сын России").

Иллюстрации для П.Бунина, мастера эротики, очень сдержанные: только одна откровенная картинка: счастливая Мария со змием, который нежно обвивает её ногу. Но и эта картинка чистая и целомудренная.

Когда Пушкин описывает физиологическое слияние героини и голубя, он выражает своё скептическое отношение к непорочному зачатию и напоминает, что античные греки в аналогичной ситации признавали телесное соединение Леды и Зевса в облике лебедя, от чего родились древнегреческие герои и Прекрасная Елена. Было у Пушкина лицейское стихотворение на этот сюжет ("Леда", 1814). Есть и картинки П.Бунина к этому юношескому штампованному стихотворению Пушкина. Эротика в рамках приличия.

А есть ли изображения физиологического слияния Леды и лебедя? Да сколько угодно. Есть такое изображение, например, у А.Кравченко, который внёс весомый вклад в иллюстрированную пушкиниану. Вот гравюра 1926 года (к Пушкину формально не привязанная) из альбома советских времён.

Рисунок очень откровенный, но очень эстетичный. Это эстетика отечественных академических графиков 1920-х гг.

А что же эстонец Вийральт? Ничему хорошему русский поэт эстонского художника научить не мог. Неудивительно, что Вийральт сделал откровенную гравюру к "La Gabrielide" 1928 года в духе "Леда и лебедь" (и в духе физиологического описания у Пушкина).

В Рунете картинка разошлась благодаря тому, что известный новосибирский букинистический магазин "Горница" выставил этот запретный оттиск на продажу с аннотацией: "1928, город: Париж, формат: 10 х 14 см., состояние: Хорошее. Надлом. Редчайший офорт знаменитого эстонского художника Эдуарда Вийральта (1898 — 1954). По цензурным или самоцензурным причинам в книгу не вошел. Известно считанное число экземпляров" (http://www.gornitsa.ru/item.php?id=154525...).

Предлагали купить за 50 тыс. рублей. Кто-то купил...

После этого можно считать установленным, что мем "горячие эстонские парни" запустили в 1928 году пушкинисты, впервые ознакомившиеся с иллюстрациями Вийральта к "Гаврiилiаде".

Ну а если серьёзно, Вийральт, видимо, опередил своё время — причём лет на семьдесят. Не зря так обильно он был представлен в альбоме иллюстрированной пушкинианы 1988 года. Очень современно он и сейчас смотрится. В общем-то, и смелая картинка — вполне отвечает эстетике нашего времени, а не моменту создания.

После современных иллюстраций остаётся всё же осадок. Не зря, наверное, музеи собирают всё, а выставляют немногое — только то, что прошло отбор. Но сегодня художественный уровень достойный — иллюстрации хоть и позднесоветской, но всё же советской ещё поры.

Такой сборник литературных сказок. Выходные данные издания: "Причудница: Русские стихотворные сказки конца XVIII — начала XIX веков". Художник Ю.Ващенко. — М.: "Московский рабочий", 1988.

Юрий Ващенко на Фантлабе есть: https://fantlab.ru/art178. "Причудница" на Фантлабе тоже присутствует: https://fantlab.ru/edition37895.

Ващенко, конечно авангардист, но сам уже классиком стал. "Вита Нова" его книги переиздала — за обычную для этого издательства цену ("Причудница" вот такая: https://www.labirint.ru/books/605476/). Советское первоиздание, которое у меня, у букинистов совсем недорого. Самыми знаменитыми иллюстрациями Ващенко считаются картинки к дилогии про Алису (англичанку). Тоже "Вита Новой" переиздано (https://www.labirint.ru/books/558059/). Но здесь редкий случай, когда первое (советское) издание 1980-х гг. труднодоступно и у букинистов сравнялось в цене с полиграфическим шедевром от "Вита Новы".

Ващенко — из поколения советских графиков-реформаторов, которые начали свои эксперименты в середине 1970-х гг., а на широкую арену вышли уже к середине 1980-х гг. Манера Ващенко — эскизная, нечёткая, с волнистыми линиями. Следы такой манеры можно найти у многих наших позднесоветских иллюстраторов. То есть это был такой мейнстрим, широкое движение. К маргиналам Ващенко точно не относится (ну и к бунтарям, получается, тоже).

К сожалению, к "Золотому петушку" картинок совсем мало. Поэтому представление о художнике неполное. Ну ладно, для знакомства и привыкания достаточно.

И ещё один сборник сказок (народные и литературные). Гипотетически — для иностранцев, изучающих русский язык. Оформление и иллюстрации — в русском (то ли лубок, то ли Палех) стиле (узнаваемый, по мнению позднесоветского "Интуриста", брэнд).

Выходные данные издания: "Русские сказки: Книга для чтения с комментарием на английском языке". Иллюстрации М.О.Тесаржиковой. — М.: "Русский язык", 1984.

Ни художницы, ни книги в базе Фантлаба нет.

В сборник включены две пушкинских сказки. К "Золотому петушку" — одна страничная иллюстрация и заставка с буквицей.

Без откровений и культурного шока. Ну, может, у иностранцев только шок был.

С миниатюрным томиком экслибрисов на пушкинские темы (1988) мы уже встречались.

К "Золотому петушку" подходят три композиции.

Ещё одна "Пиковая дама" из восьмидесятых. С прибалтийским акцентом. Издана в Риге в 1988 году.

Поскольку в каталог-справочник издание попасть не успело, даю собственное библиографическое описание.

Пиковая дама. На латышском и русском языках. — Рига, Лиесма, 1988. — 142 с.; 21 см.

НИКИТИН А.: Иллюстрированные тонированные суперобложка, форзацы. Тонированный фронтиспис (портрет Пушкина). Вклейка: 9 тонированных иллюстраций — 3 страничных, 6 на разворот.

Тираж 25.000 экз. Цена 1 руб. 20 коп.

Художник Артур Никитин (Артурс Никитинс, как он в латышском тексте обозначен). Художник есть на Фантлабе: https://fantlab.ru/art2886. Книга на Фантлабе не представлена. В Риге Никитин жил с 1948 года (с 12-летнего возраста), так что с полным основанием может именоваться прибалтийским художником. Очевидно, и его искусство носит черты прибалтийской культуры, которая в СССР серьёзно отличалась от русской и общесоюзной. В прибалтийской графике искали новейшие западные веяния, правда не всегда успешно.

По манере исполнения — иллюстрации Никитина самобытные. По содержанию — тоже видно стремление дать собственные решения, избегая избитых тем и простейшего сопровождения текста. Однако слишком много места отведено передаче атмосферы пушкинского Петербурга, а сцена с Лизой на балу (перед предполагаемым свиданием с Германном) хоть и редкая, но сразу заставляет вспомнить цикл Непринцева 1935 года (см.). Так что по концепции иллюстрации Никитина стоят в ряду бытовых трактовок "Пиковой дамы". Но это, скорее, быт Достоевского.

Интересно, что графиня (в старческом возрасте) изображена свежей милой старушкой. Никитин первый, кто проявил сочувствие к жертве. Интересно также, что на первых иллюстрациях (они все подряд на вклейке идут) дан парный портрет старой графини (она в зеркале отражается) и молодой Лизы (ну больше некому). Старая графиня симпатичнее молодой Лизы (на Лизе уже печать предательства).

А парного портрета Германна и Лизы нет. Ну действительно, Лиза с графиней всю жизнь провела, а с Германном — пару часов в общей сложности. И ничего хорошего Лиза от Германна не получила. Хоть Лиза у Пушкина и тосковала, тяготясь своим положением приживалки, но наверняка потом — за пределами повести — она графиню часто вспоминала и жалела, а Германна постаралась забыть.

Ну ладно, пройдёмся по узловым точкам.

Самого Германна нет, но мизансцена дана его глазами: он видит графиню и Лизу. Много странного, конечно: львы повёрнуты задом к смотрящему, значит он смотрит не со стороны улицы, а со стороны дверей. Какой-то пожилой тип с графиней и Лизой — вряд ли слуга (он в цилиндре). Ну, будем считать, что картинка примерно соответствует нашей точке.

Такой картинки у художника нет. У него графиня симпатичная, а в этой сцене она была бы безобразной.

Пистолета не видно, но он есть — графиня вот только-только умерла.

Эту линию художник полностью игнорирует — картинки нет.

И этой сцены тоже нет: большая редкость для иллюстратора.

Завершающий портрет Германна очень оригинален. Это как будто соединение образа Германна, который ещё играет (момент, когда он понял, что обдёрнулся) и образа Германна, зацикленного на трёх картах в сумасшедшем доме. Очень сильно!

Вот такой цикл иллюстраций получился — любопытствующий взгляд из другой культуры. Этим и интересен.

Есть пушкинские вещи, проиллюстрированные самостоятельным циклом только один раз, зато навсегда.

"Домик в Коломне" — как раз такая поэма, сделанная в 1920-х годах Фаворским.

Издание легендарное. Подлинная книжка, конечно, по цене недоступна. Посмотрел по случаю наличие на Алибе: есть экземпляр за 17 тысяч — ох, кто-то демпингует — остальные экземпляры от 35 тысяч (всегда удивлялся, что есть в наличии книги из крохотных тиражей и все в хорошем состоянии — а их просто изначально берегли; вот попробуйте первое издание "Волшебника в Изумрудном городе" найти!).

Но в перестройку вышло факсимильное издание. Его-то я и купил много-много позднее. Описание к изданию 1929 года соответствует — факсимиле ведь. Данные самого факсимильного издания — Л.: Изокомбинат Художник РСФСР, 1988.

Ни тиража, ни цены не обнаружил. Моя книжка, судя по всему, была элементом вот этого издания: https://www.ozon.ru/context/detail/id/312... (две факсимильные книжки в одной папке с сопровождающей брошюрой). Там, видимо, можно найти цену и тираж факсимильного издания. А мне достался, значит, некомплект (неопытный был, когда первые покупки дистанционно делал).

Фаворский, понятно, на Фантлабе представлен: https://fantlab.ru/art3101. Его "Домик в Коломне" тоже представлен: https://fantlab.ru/edition165047 (почему-то указано, что Фаворского только оформление; в принципе, правильно, но так обычно пишут про книги, в которых у художника нет никаких иллюстраций, а только шрифты, да виньетки).

Фаворский считается реформатором книжного искусства, при жизни был назначен классиком, официально признан (Ленинская премия). Фаворский — реформатор, но совсем не в стиле модерн. Это важно — мирискусники до революции в России были всё же вторичны, они подхватили течение модерна, придуманное не ими. Фаворский оригинален (ну, или нам меньше известны мировые тенденции в этом направлении).

Иллюстрации Фаворского к "Домику в Коломне" известны больше, чем сама поэма Пушкина.

Восторг вызвали в своё время именно гравюры на полях книги — такое вторжение иллюстраций в текст (не зря в каталоге-справочнике указывается на приоритет Фаворского в этом приёме — Кузьмин будет не первым). Вот несколько примеров.

Ну и все страничные иллюстрации (фронтиспис отдельно считается).

Вот, собственно, и всё.

О стиле Фаворского написано очень много в специальной литературе. Там, понятно, полный восторг... Я тоже значение Фаворского признаю. Но не могу не сказать, что Фаворский всё же не только притягивает, но и отпугивает. Он как раз "музыку разъял как труп".

Картинки Фаворского откровенно, подчёркнуто уродливы — уродство, понятно, как особая эстетическая форма (Пушкин про себя писал: "Потомок негров безобразный"). Это уродство Гуинплена, которое одно только и может вскружить голову пресыщенным знатокам. После войны Фаворский будет резать "нормальные" картинки, но это будет сухо и, честно говоря, скучновато. Можно было бы подумать, что ксилография всегда такая угловатая (всё же резцом по дереву — это вам не беличья кисть), но это не так. Фаворский намеренно угловат и намеренно вырезает манекены вместо фигур.

Почти уверен, что критики говорили о близости Фаворского к титанам Возрождения. Само собой такое напрашивается. Ну, наверное, Фаворского можно сравнить с "суровым Дантом": все почтительно замирают, рассказывают друг другу, какой трепет их объял... Некоторые читают, очень высоко ценят. Но, по-моему, никто не любит.