В сборнике стихов Левина "Глупая лошадь" после кровожадных историй про съеденных лягушек и мышек следует "Зелёная история", которую уже можно трактовать как полноценный "английский нонсенс".
В первой части стихотворения "Зелёная история" очень долго рассказывается о том, как английская семейка отправилась в гости к родственнице. Рассказывается долго, потому что всякий раз дотошно подчёркивается, что у каждого из семейки в одежде было что-то зелёное, и карета была зелёная, и за этой каретой пустился в догонку Джонни верхом на пони (но пони был все же в зелёной попоне). В общем-то этого достаточно — уже смешно.
Но во второй части идёт всё то же дотошное описание семейки в зелёном, которая отправилась обратно. А Джонни и пони на сей раз не стали догонять зелёную телегу своими силами, а вернулись в купейном вагоне. Приём нонсенса: все напряжённо следили, чем же разрешится тема зелёной истории. А оказывается, история совсем про другое: как маленький пони всех обогнал, потому что ехал в поезде. Но всё это рассказывается с невозмутимым видом.
Я в этом левинском стихотворении даже корни британской абсурдной поэзии вижу — Кристофер Смарт, "Песни из Бедлама": тезис ("Да возрадуется...") и объяснение ("Ибо...") на разных листах и второе из первого не вытекает.
Худ. С.Калачев (1969)
Мне в детстве особо смешной история, конечно, не казалась. Английский юмор — он же тонкий.
На чёрно-белом рисунке Калачёва — мальчик с лошадкой (с пони, как выяснилось).
На цветном рисунке Калачёва уже поинтереснее. Зелёный цвет, можно сказать, не обыгрывается — у Калачёва вся гамма такая. Но лошадка в вагоне — это по-нашему, можно повеселиться, если уж английский юмор непонятен.
Так что поверхностный слой истории Левина до маленьких адресатов художник донёс. Общего детского восторга от книжки это сложное стихотворение не убавило.
Худ. Е.Антоненков (2004/2014)
У Антоненкова зелёная тема тоже не особо выпячивается (цветовая гамма выглядит обычной). Антоненков выбрал другой аспект истории — по-видимому, более важный: сначала мы видим, как мальчик верхом на пони не может догнать телегу, а потом — как телега не может догнать паровоз с мальчиком и пони.
Худ. М.Спехова (2019)
Спехова, как и Калачёв когда-то, выбрала тему перевозки лошадки в пассажирском вагоне (но больше похоже на перевозку в угольном тамбуре паровоза).
Продолжаю воскрешать свои впечатления раннего-раннего детства от стихов Левина.
Следующее стихотворение в сборнике "Глупая лошадь" — под волшебным звукосочетанием "Уики-Вэки-Воки". Во взрослом возрасте попадалось на глаза какое-нибудь "Вилли Винки", что-то смутно отзывалось из детства, начинал читать — нет, не то. "Уики-Вэки-Воки" — ни одной звонкой согласной.
История ещё более загадочная, чем про мистера Квакли и мистера Крякли. Значимость интерпретации текста художником повышается.
Худ. С.Калачев (1969)
Первая строфа:
цитата
Уики-Вэки-Воки-мышка
Построила себе домишко
<...>
Но так уютно жить в домишке
Уики-Вэки-Воки-мышке.
На чёрно-белом рисунке — абсолютно счастливая мышка. Печурка, суп варится, кровать, коврик, ночной горшок. Портрет хозяйки-мышки на стене.
Вторая строфа:
цитата
Уики-Вэки-Воки-кот
Негромко
Песенку
Поёт.
Она
Без слов,
Она
Без нот,
Но знает кот, о чём поёт.
Поёт и гладит свой живот
Уики-Вэки-Воки-кот.
Что бы значило? Ничем не связанные строфы. Кроме пары "кошки-мышки". Настораживает, что кот гладит свой живот.
На цветном рисунке Калачёва — безжалостная интерпретация. Кот находится в той же самой локации, в которой до того была мышка. Кровать ему мала. На стене — тот же портрет мышки. Сожрал мышку и занял её домик.
Первый урок: кошки коварны, опасны и беспринципны. Такое не забывается. Хотя с кошками, конечно, потом приходится дела вести.
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)
Вот я когда служил в Советской Армии ("дальний привод" аэродрома — домик на двоих в полях) имел отношения с одной кошкой, которую котёнком выменял за тушёнку. Это кошка (вроде, так и осталась без имени) привела в чувство крыс одним своим присутствием, родила котят от одичавшего кота в окрестных лесах, выкормила их и ушла навсегда в лес к своему коту. Отношения с кошкой были ровные, но познал я и кошачью ревность (к болонке приревновала).
Худ. Е.Антоненков (2004/2014)
На рисунках Антоненкова другая интерпретация. Всё вроде бы правильно: счастливая мышка и довольный облизывающийся котик. Все живы-здоровы.
Но разница между "облизывается" (хочет съесть) и "поглаживает живот" (уже съел) все-таки очевидна. Так что на рисунке — подмена понятий. Выгораживает Антоненков кошачье племя. Пристрастный он.
Вот так всё с младенчества всё и предопределяется. А потом через много лет: "Какая у Вас собачка хорошая. Уики-Вэки-Воки в детстве читали?" — Ага. — "В рисунках Калачёва?" — Само собой. А у Вас котик? — "Да, у меня ведь эта книжка с рисунками Антоненкова была".
Худ. М.Спехова (2019)
Хорошее решение художница нашла: котяра поглаживает живот потому, что постоянно накормлен, безотносительно к какому-то мышонку.
Да, отъелись коты по сравнению с 1969 годом. Никто не помнит, чем кошки питались, когда "Вискаса" не было. Нет больше в стихотворении загадки и конфликта.
Худ. А.Порет (1978/2014)
Алису Порет не заподозришь в незнании отношений между мышкой и кошкой. Но нарисовала она в точности всё как написано: мышонок в норке, а кот гладит живот. Не придраться.
Ах, уж это простодушие Алисы Порет! Тоже кошек выгораживает.
Третье стихотворение в сборнике "Глупая лошадь" приведу целиком (хотя на сканах тоже должно читаться).
Мистер Квакли и мистер Крякли
История загадочная и не слишком длинная.
Мистер Квакли, эсквайр,
Проживал за сараем.
Он в кадушке обедал и спал.
Мистер Крякли, эсквайр,
Погулял за сараем,
И с тех пор мистер Квакли пропал.
После спокойных разминочных стихотворений с открытым концом Левин предлагает серьёзную для младенческого ума загадку, разгадать которую помогают иллюстраторы.
В поздних изданиях (которых у меня в детстве не было) автор к слову "эсквайр" делает сноску: "английское слово". Хорошее пояснение. Думаю, что если я в первый раз у родителей спрашивал про эсквайра, то получил, вероятно, такой же ответ. А так меня этот "эсквайр" не беспокоил (мне запомнилась, что много позднее я озадачился ненадолго этим "эсквайром" в рассказах про Шерлока Холмса — а оказывается, это была вторая встреча).
Худ. С.Калачев (1969)
На первом развороте Калачёв иллюстрирует первую строфу: счастливый лягушонок с зонтиком, в котелке и галстуке-бабочке. На жилище — бочонке — герб эсквайра.
На втором цветном развороте — утка, после прогулки которой лягушонок исчез. Тяжело было придти к выводу, что утка съела лягушонка — ведь прямо об этом не говорилось, оставался шанс, что мистер Квакли не погиб. Но суровый иллюстратор Калачёв не оставлял шанса: подробное изучение рисунка показало, что зонтик и котелок перешли к мистеру Крякли, а из клюва у него свисает галстук-бабочка. Сильное потрясение от разгаданной недоговорённости.
Худ. Е.Антоненков (2004/2014)
Антоненков, конечно, более плотно и цветасто отобразил историю. Он жалеет маленьких читателей: из реквизитов победы над лягушкой — только флажок, прихваченный уткой. Конечно, и портрет пожранного мистера Квакли, водружённый непосредственно в кадушке, смотрится как установленный памятник... Но всё же шансы на чудесное спасение остаются.
Худ. М.Спехова (2019)
Ну а Спехова вовсе избегает трагичной нотки: у неё и лягушка, и утка живы и существуют в одном времени. Ну, значит, её читатели размышлениям над открытым концом предаваться не будут.
После "Обыкновенной истории" следующее стихотворение в сборнике "Глупая лошадь" — "История с сундуком". Снова на полном английском сурьёзе описывается: индюк везёт сундук, встречная корова пристаёт ("что в сундуке?"), индюк отказывается отвечать ("мы не представлены"). Так и бодаются.
Худ. С.Калачев (1969)
Текста много, поэтому Калачёву места под чёрно-белый рисунок почти не осталось.
Второй разворот стихотворения целиком занят цветным рисунком. На нём — противостояние индюка и коровы. А что в сундуке — до сих пор неизвестно.
Такая концовка должна была бы разочаровать меня в раннем детстве. Но припоминаю, что с удовольствием вникал в этот процесс. Парадокс.
Худ. Е.Антоненков (2004/2014)
Надо признать, Антоненков поточнее нарисовал коллизию этой истории (и именно элементы с этой коровой на форзаце-нахзаце изобразил).
Худ. М.Спехова (2019)
У Спеховой забавно вышел индюк.
А корова — вялая.
Худ. В.Чижиков (1968/2018)
В книжке, которую иллюстрировал Чижиков — совсем другая проблема с индюком и сундуком. И авторы другие. Но компания, в которой Левин вращался — вся в духе "капустников". Кто там чей мотив подхватил — они и сами не могли точно вспомнить. Такой у них был общий котёл: Воронель, Муха, Левин. Ну а нам — рисунок Чижикова.
"Обыкновенная история" — первое стихотворение в сборнике "Глупая лошадь", который является имитацией детской английской абсурдной поэзии (и этот абсурд, как всякая хорошая адаптация, — более рафинированный абсурд, чем в подлиннике).
Стихотворение про щенка, который гулял, гулял (долго гулял — в 10 строках) и вырос. Комизм ситуации — контраст той обстоятельности, с которой повествуется о гуляниях щенка, и совершенно банального вывода.
Сейчас я бы усмотрел в названии стихотворения пародию на традиционные темы русской литературы — но, вероятно, здесь обратная пародия: у англичан в "Обыкновенной истории", действительно, обыкновенная история.
Худ. С.Калачев (1969)
Макет новосибирской книжки 1969 года с рисунками Калачёва был подчинен строгой схеме. Каждому стихотворению посвящено два разворота. На первом развороте маленькая цветная картинка в углу на левой стороне, там же текст, а на правой стороне чёрно-белый рисунок. Сканы чёрно-белых страниц из современного переиздания книжки взяты мною из этого ЖЖ: https://remochka.livejournal.com/3106.html. В поздних переизданиях с рисунками Калачёва макет тот же, но в текст иногда добавлены забавные примечания Левина.
Вот он — щенок, гуляющий по дождливому Лондону начала XX века.
Зовут лондонского щенка "не то Пушок, не то Дружок". В позднейшем примечании (в новосибирском издании 1969 года его не было) даётся лингвисткомментарий комментарий этого казуса.
Второй разворот стихотворения целиком занят цветным рисунком. Калачёв никаких стадий взросления щенка не рисует: вот он маленький бродит, а вот он уже большой сидит (с медалями).
Худ. Е.Антоненков (2004/2014)
Антоненков, видимо, решил, что юмора у автора маловато. Изобразил обычную для собачников историю: очаровательный щеночек вырос в жуткую образину.
Вот и спалился Антоненков — он, конечно, кошатник. Ну-ну, посмотрим, как он кровожадные истории про кошек из "Глупой лошади" будет иллюстрировать.
Худ. И.Черняк (2016)
Так вот представила себе эту историю Черняк: в газете пропечатали.
Худ. М.Спехова (2019)
У Спеховой получилось очень современненько — коллаж в соцсетях: я со щенночком, а через год пёс со мной.
Худ. С.Иванова (2016)
Круговорот собак у Иваново.
Худ. А.Брей (1972/2016)
Брей представил классические повествовательные иллюстрации. Национальный колорит — скорее, русский.