В 1920-х гг. русская эмиграция поставляла иллюстрации для библиофильских изданий Пушкина на иностранных языках. Советские искусствоведы той поры пытались найти объяснение всплеску этих библиофильских изданий и высказывали мнение, что это связано с гиперинфляцией (т.е. вложения в дорогие малотиражные книги рассматривалось как инвестирование). Ладно, в Германии была гиперинфляция, но два из трёх изданий "Бориса Годунова" вышли в Париже, только одно — в Берлине. И почему так много русских авторов издавалось? Явно не для русской эмиграции. Интересный вопрос.

В СССР в годы НЭПа тоже выходили библиофильские книжки в воскреснувших частных издательствах: "Скупой рыцарь" с рисунками Добужинского (1922), "Медный всадник" с рисунками Бенуа (1923), да ещё, пожалуй, "Домик в Коломне" с ксилографиями Фаворского. Много было массовых изданий с хорошими рисунками, но плохого полиграфического качества. Добротные книги выпускала "Academia", но уже ближе к Пушкинскому юбилею, когда постарались и государственные издательства.

1) Художник Н.Купреянов — известный представитель "мирискуснического" направления. Книга "Борис Годунов" вышла в 1923 году в государственном издательстве.

Мáстерские миниатюры (заставки к каждой сцене). Увы, я больше ничего не обнаружил..

2) Художник Н.Алексеев (с ним мы уже встречались). В 1929 году вышел большой однотомник избранных сочинений Пушкина. В иллюстрированной пушкиниане этот том том отмечается как первое собрание сочинений Пушкина, проиллюстрированное одним художником. Художник умер в 1934 году, пользовался хорошей репутацией среди пушкинистов. Но никаких выдающихся достоинств в его рисунках я так и не увидел.

3) Художница А.Якобсон. В 1936 году она сделала иллюстрации к томику "Драмы" в изящной "ленинградской" серии. К каждой пьесе — по одной иллюстрации. К "Борису Годунову" тоже одна. Одна из последних "народных" сцен — Пушкин (предок) с лобного места возвещает о победе царя Димитрия, а народ собирается "вязать борисовых щенков". Общий вид на Кремль, подошло бы к любому историческому рассказу о XVII веке.

Событием не только для пушкинского юбилея, но и для всей истории отечественной книжной графики стали иллюстрации 1937-го года В.Свитальского к "Борису Годунову".

Издательство "Academia".

Это издание у меня есть. Но сканами воспользуюсь теми, которые в открытом доступе выложены на сайте РГБ — они профессиональные.

На примере эмигрантских иллюстраций к "Борису Годунову" видно, какие концепции выбирали наши художники, имевшие за плечами опыт "мирискусников": пышный реализм в "русском стиле" (Зворыкин), имитация древнерусского стиля (Шухаев), традиционный немецкий экспрессионизм, незначительно изменившийся со времён Тридцатилетний войны (Масютин). Свитальский владел разными приёмами: достаточно вспомнить его прелестные силуэты к "Евгению Онегину" — стилизация, призванная воссоздать дух пушкинской эпохи.

В "Борисе Годунове" Свитальский тоже задумал стилизацию. Иконописный стиль в светской иллюстрации к 1937 году уже не был уникальным — он в СССР вовсю разрабатывался мастерами Палехской артели, и они отодвинули восприятие этого стиля в давние эпохи ("Слово о полку Игореве", сказки Пушкина). Надо было выбирать другую стилизацию.

1) Портрет.

Портрет Годунова и надпись латиницей. Свитальский за образец взял западно-европейские гравюры той эпохи (техника у Свитальского, как отмечено в библиографической справке, "прорезной рисунок"). Мы видим Смуту глазами европейцев.

Царь Борис слегка нахмурен, но не грозный. Не страдалец. Мизинец на левой руке кокетливо отогнут (если не кокетливо — то Годунов левша и знатный сабельный рубака).

2) Кремлёвские палаты. Шуйский и Воротынский.

Гравёр-иностранец усиливает экзотичные детали — меховые шапки бояр.

3) Красная площадь. Народ.

Безликая толпа ждёт согласия Бориса венчаться на царство. Иностранец не замечает в этой толпе юмористических персонажей — бабу, бросающую ребёнка, чтобы он заплакал, и двурушников, увлажняющих глаза слюнями.

4) Ночь. Келья в Чудовом монастыре.

Пимен с Гришкой Отрепьевым.

Сцена с мёртвым царевичем из рассказа Пимена. Что-то это слишком архаично для манеры европейских мастеров начала XVII века.

5) Корчма на литовской границе.

Григорий Отрепьев сбегает от преследователей. Ещё более архаично.

Иностранный гравёр творчески подошёл к делу — использует приёмы русской миниатюры. Или часть гравюр делает подмастерье — один из тех, кого Годунов послал за границу, а он там и остался.

6) Царские палаты. Царевич чертит географическую карту.

Ну вот, европейские занятия — и техника рисунка вполне европейская.

А следующая иллюстрация, скорее всего, помещена в конце сцены ошибочно. Заседание царя Бориса с боярами и клиром — или более раннее, или более позднее событие пьесы. Но это не важно — важно содержание.

Может быть, эта картина помещена здесь в одной сцене для контраста с предыдущей. Архаика и официоз в рисунке. Так в Европе рисовали совещание монарха с какими-нибудь Генеральными штатами за сто лет до русской Смуты. Вековая отсталость России (общепризнанный взгляд в советской историографии).

7) Краков. Дом Вишневецкого.

Возвращаемся к европейской манере рисунка. Поляки признали Гришку Отрепьева законным претендентом на русский престол. Сцена поднесения Лжедмитрию латинских стихов. Отмечается его образованность: он знает латынь (и польский язык, само собой).

8) Замок воеводы Мнишка в Самборе.

Продолжается европейская линия. Грациозные Марина и Димитрий. На заднем плане — показ западных мод (не совсем польских, кстати).

9) Ночь. Сад. Фонтан.

А вот Димитрий в чисто польском одеянии, более близком русским одеждам. В поход к соотечественникам собрался.

Последний рисунок в цвете. Было бы интересно понять, что объединяет цветные "гравюры".

10) Граница литовская.

Официозная картина. Димитрий и Курский в парадных западных доспехах ведут войско в бой. Впереди — MOSQWA.

11) Равнина близ Новгорода-Северского.

Француз и немец — наёмники, служащие царю Борису, обсуждают поражение русского войска (и своё поражение, вообще-то). На заднем плане — бегущее правительственное войско в русских островерхих шлемах.

12) Площадь перед собором в Москве. Юродивый.

Переносимся в Москву — и тут же рисунок приобретает некоторые черты русского иконописного стиля (характерные очертания ног под длинными одеждами).

13) Москва. Царские палаты. Смерть Бориса.

Русского стиля всё больше.

14) Лобное место. Пушкин.

Панорамный рисунок Красной площади с Лобным местом. Можно сравнить с рисунком А.Якобсон (в начале колонки).

15) Кремль. Дом борисов. Стража у крыльца.

То, что у Пушкина осталось за кадром — трупы "борисовых щенков". Безмолствующий народ виден на площади через приоткрытую дверь.

Эту — последнюю — иллюстрацию неоднократно воспроизводили в искусствоведческих обзорах как образец иллюстрации к "Борису Годунову", оригинальной по форме и необычной по содержанию.

Завершающий обзор по иллюстрациям к "Гробовщику". Сначала — три современных цикла российских художников, которые не вполне укладываются в реалистический канон (потому и отделены от крепких реалистов Иткина и Рейпольского), а затем — ссылка на материалы по иностранным иллюстрациям, выложенные в ЖЖ уважаемого Ivan Novak.

Дорогущий том прозы Пушкина от "Вита Новы". Издательство позволяет себе эксперименты с нетрадиционными иллюстрациями. Такая ценовая ниша, что оправдываться приходиться не издательству, а покупателям: "Современное искусство мне не по карману". Художник Б.Забирохин был нонреалистом ещё в советское время. Из ряда других художников он выделился своеобразной техникой и проникновением в суть жутких персонажей: они у него получаются леденящими кровь.

К каждой из "Повестей Белкина" всего по две иллюстрации: одна страничная и концовка.

Сцена со скелетом, лезущим с объятиями к Адрияну, подана с необычного ракурса и передаёт надлом Адрияна в буквальном смысле.

Художники с удовольствием рисуют оживших мертвецов, но стараются не забывать и бытовой пласт "Гробовщика" (чаепития, пирушки, прогулки по старой Москве...). Забирохина бытовуха не интересует. Он дал только готическую линию повести в обеих иллюстрациях.

Собственно, Забирохин даже усилил готическую линию: в концовке изображён мертвец, выбирающийся из гроба. У Пушкина в "Гробовщике" этой сцены нет (все мертвецы чинно попадаются Адрияну уже выбравшимися на волю). Но, конечно, тема "пустеющих могил" у Пушкина есть, причём, в отличие от юмористического "Гробовщика", поданная на полном серьёзе. Это "Заклинание", тоже написанное в 1830 году в болдинскую осень одновременно с "Гробовщиком".

цитата

О, если правда, что в ночи,

Когда покоятся живые,

И с неба лунные лучи

Скользят на камни гробовые,

О, если правда, что тогда

Пустеют тихие могилы, —

Я тень зову, я жду Леилы:

Ко мне, мой друг, сюда, сюда!

Может, Пушкин и "Гробовщика"-то написал, чтобы высмеять собственный накал некрофилии (т.е. самопородию сделал). Но Забирохину не до шуток: назвался мертвецом — вылезай из могилы.

Очень недорогая книжка с "Повестями Белкина". Издательство позволяет себе эксперименты с нетрадиционными иллюстрациями. Такая ценовая ниша, что оправдываться приходиться не издательству, а покупателям: "Кроме современного искусства я ничего не могу себе позволить".

Традиционная сцена чаепития Адрияна с соседом Шульцем, но художник Перевезенцев максимально далеко отходит от пушкинского рисунка: Шульц у него не русский немец времён Пушкина (безобидный толстячок), а русский немец времён Гончарова (жёсткий самоуверенный деятель).

Оценил художник пушкинские усмешки насчёт вульгарных модниц из семейства московского гробовщика.

Скелет в тоге — пародийные отсылки к трагедиям античности сделались фирменным приёмом художника (до этого в тоге был Сильвио из "Выстрела").

Обложки нет, поскольку в виде книги картины к "Повестям Белкина" не издавались. Размещены на сайте художника И.Шаймарданова (там ко всем повестям Белкина): http://shaimardanov.com/tvorchestvo/poves....

Из сегодняшней подборки этот художник наиболее полно отразил пушкинскую идею "Гробовщика": сочетание бытового и готического плана и незлобливый юмор. При этом проявление оригинальности художника выразилось в том, что он избегает заезженных другими иллюстраторами сцен, но максимально отражает основные перипетии сюжета.

Художник избежал показа собственно переезда на похоронных дрогах из первого предложения повести, но выбрал эпизод из второго предложения.

цитата

Заперев лавку, прибил он к воротам объявление о том, что дом продается и отдается внаймы

Наконец-то, необычный ракурс этого важного действия. Адриян пока ещё пьёт чай один, но Шульц уже заходит в дом.

Художник пропускает затёртую сцену вечеринки на серебряной свадьбе Шульца, равно как и традиционную для последних 40 лет сцену со скелетом, который тянет руки к шее Адрияна (к тому же у Пушкина он вовсе и не к шее гробовщика тянется, а с объятиями подступается). Нарисован Адриян, который в задумчивости возвращается домой, не замечая, что одновременно с ним к дому стягиваются его клиенты — причём стягиваются вполне заурядно без завываний и размахиваний косой.

Адриян просыпается после пьяного кошмара. Работница хлопочет. А череп-то, действительно, откуда-то взялся — вон выглядывает из-под свалившейся одежды.

Наш коллега-лаборант Ivan Novak продолжает делиться редкостями в своём ЖЖ: https://ivannovak10.livejournal.com. Там начато размещение иллюстраций зарубежных художников к Пушкину, которые из России обычным поиском в Интернете не обнаруживаются. Я в некоторой растерянности: мои представления о заграничных иллюстраторах рушатся. Такого многообразия и часто тонкого понимания Пушкина я никак не ожидал. Странно, что наше отечественное пушкиноведение — самая развитая и самая популяризированная отрасль филологии — не послужило мощным стимулом к тому, чтобы всё богатство зарубежной иллюстрированной пушкинианы стало бы нам известно.

Даю отсылку к предварительному обзору иностранных иллюстраторов "Гробовщика" — десять иллюстраторов с примерами их картинок. Все десять картинок см.: https://ivannovak10.livejournal.com/16529....

Все художники разные, и совсем-совсем другие — не похожи на наших, даже самых продвинутых. Ценность подборки — именно в разнообразии. Меня особенно поразили вот эти художники.

Эти иллюстрации были упомянуты в обзоре П.Эттингера в "пушкинском" томе "Литературного наследства" (1934). Эттингер — очень строгий критик. Его оценка иллюстраций Мара — высшая похвала.

цитата

"Гробовщик" и "Барышня-крестьянка" в немецком переводе объединены в маленький томик (изд. Эриха Матес в Лейпциге, 1924 г.), который Карл Мар (K.Mahr) снадбил недурными гравюрами по дереву

Немецкий экспрессионизм 1920-х гг. во всей красе.

Если я правильно идентифицировал художника, то Йозеф Хегенбарт родился в 1884 году (умер в 1962 г.). Значит, на него тоже наложился отпечаток экспрессионизма 1920-х гг. — самого оригинального движения в немецкой графике. Но этот художник преодолел все художественные течения своей молодости и создал собственную манеру. В картинке к "Гробовщику" поражает его техника: из каких-то почеркушек складывается эмоционально сильная картина. Такая техника — мечта многих графиков. Это бесспорный признак мастерства.

Принадлежность Чехии к Западной Европе сказывается в том, что картинка из социалистического 1975 года совершенно в духе средневековых европейских плясок смерти. Здесь скелет по-настоящему страшен.

Моё самое большое открытие: художница Ева Беднаржова. Современная абсурдисткая иллюстрация, выполненная совершенно естественно. Нашим — советским и российским — художникам такая лёгкость в абстракции не давалась. Другая школа.

В этой картинке Беднаржовой угадывается мотив вывески Адрияна.

цитата

Над воротами возвысилась вывеска, изображающая дородного Амура с опрокинутым факелом в руке, с подписью: «Здесь продаются и обиваются гробы простые и крашеные, также отдаются напрокат и починяются старые»

Некоторые наши иллюстраторы эту вывеску и тему ангелочка воспроизводили, но это было так скучно, что я такие картинки чаще пропускал. А здесь очень забавно получилось.

UPD/13.02.2020

И ещё порция зарубежных "Гробовщиков" — столь же потрясающая: https://ivannovak10.livejournal.com/16822....

Продолжим после перерыва обзор пушкинских "Повестей Белкина". На очереди — "Гробовщик". Готическая проза с ожившими мертвецами, вполне типичная для русской литературы той поры. Но у Пушкина — юмористическая готическая проза (да ещё и пародия на "Дон Жуана"). Тогдашние критики посчитали "Гробовщика" затянутым анекдотом. А через 200 лет мы видим, что повесть сохранила свою свежесть, в отличие от многих "серьёзных" ужастиков XIX века.

В иллюстрировании "Гробовщика" есть особенность. Имеются несколько широко известных дилетантских рисунков Пушкина к этой повести — почти сюита. У профессиональных художников можно увидеть переклички с этими рисунками.

Иллюстраций 1920-х — 1930-х к "Гробовщику" оказалось много. Пришлось их разбить на иллюстрации, опубликованные в эти годы в СССР и иллюстрации русских эмигрантов, опубликованные за границей. Сегодня — советские иллюстрации.

Для довоенного времени полные сюиты иллюстраций к отдельным повестям Белкина — редкость. Одна такая полная сюита к "Гробовщику" принадлежала русскому эмигранту Н.Зарецкому. Сюита полная, но я с ней смог ознакомиться менее, чем на половину. В моей коллекции есть такая массовая советская книжка 1936 года, в которой помещены 4 чёрно-белые картинки. С художником Н.Зарецким мы встречаемся впервые, на Фантлабе его персональную страничку я не нашёл. Книжка на Фантлабе есть: https://fantlab.ru/edition111298.

Библиографическое описание из каталога-справочника 1987 года:

Дополнение к библиографии: Тираж 300 тыс. экз. Цена 40 коп.

Полностью отсканированная книга в свободном доступе выложена на сайте РГДБ: https://arch.rgdb.ru/xmlui/handle/1234567....

В альбоме "Пушкин в русской и советской иллюстрации" (1987) имеются 3 цветные картинки Зарецкого к "Гробовщику", датированные 1920 годом. И сведения о первом зарубежном издании: 1923 год, Берлин (на русском языке), 13 двухцветных иллюстраций высокого качества. На сайте одного аукциона мелко-мелко даны фотографии разворотов со всеми иллюстрациями из берлинского издания. Ничего не разобрать, а при увеличении картинки утрачивают резкость. Так что придётся довольствоваться тем, что есть.

Посмотрим имеющиеся иллюстрации Зарецкого и вспомним сюжет "Гробовщика".

Повесть начинается без предисловий с того, что гробовщик Адриян Прохоров переезжает на новое место, используя для этого рабочий транспорт: похоронные дроги. Зарецкий (вслед за Пушкиным) просто нарисовал этот экипаж двойного назначения:

Дальше в имеющемся иллюстративном ряде — провал.

Ну а в повести новый сосед — русский немец-ремесленник (сапожник) Шульц — пригласил Адрияна к себе на серебряную свадьбу.

Гробовщик с дочерями собрался в гости к соседу-немцу на серебряную свадьбу. Зарецкий даёт парадный семейный портрет.

цитата

Не стану описывать ни русского кафтана Адрияна Прохорова, ни европейского наряда Акулины и Дарьи... Полагаю, однако ж, не излишним заметить, что обе девицы надели желтые шляпки и красные башмаки, что бывало у них только в торжественные случаи

Собственно на свадьбе гости много пьют. У нас есть возможноость сравнить цветной первоначальный вариант этой сцены с оттиском из издания 1936 года.

Кульминацией пирушки был тост «За здоровье тех, на которых мы работаем!". Для гробовщика тост двусмысленный. Гости стали над Адрияном потешаться, он разобиделся и ушёл.

Рано утром после попойки за Адрияном прислали с радостной вестью: "Купчиха Трюхина скончалась в эту самую ночь".

Адриян, всё ещё тая обиду на соседей, принимает решение отпраздновать новоселие без них: "Хотелось было мне позвать их на новоселье, задать им пир горой: ин не бывать же тому! А созову я тех, на которых работаю: мертвецов православных». Пожелание сбылось, Адриян возвращается домой, а там...

цитата

Комната полна была мертвецами. Луна сквозь окна освещала их желтые и синие лица, ввалившиеся рты, мутные, полузакрытые глаза и высунувшиеся носы...

Это первый клиент Адрияна, который лезет к нему обниматься.

цитата

«Ты не узнал меня, Прохоров, — сказал скелет. — Помнишь ли отставного сержанта гвардии Петра Петровича Курилкина, того самого, которому, в 1799 году, ты продал первый свой гроб — и еще сосновый за дубовый?» С сим словом мертвец простер ему костяные объятия...

Сложно иллюстратору обойтись без этой сцены... Зарецкий её, конечно, рисует.

Кончилось всё хорошо. Это оказался сон — тяжелый кошмар после пирушки у немцев. Правда, долгожданная смерть купчихи Трюхиной тоже приснилась. Но это Адриян с лёгкостью перенёс.

Почему-то располагает "Гробовщик" иллюстраторов к тому, чтобы они давали бытовые зарисовки разночинной Москвы, где у Пушкина происходит действие повести. Причём, это зарисовки провинциального города, каким Москва была тогда по сравнению с Петербургом. У Зарецкого в доступных мне иллюстрациях есть концовка: будочник (с алебардой!), фигура архаичная уже для 1830 года. Причём будочник этот — сквозной персонаж повести, Пушкин описывает его с удовольствием. Это "чухонец Юрко" — единственный "из русских чиновников", бывший на пирушке у немцев.

Вот такая фрагментарная сюита эмигранта Зарецкого. Цветные иллюстрации — прелестны. Они без ярких признаков модерна, но вполне укладываются в дореволюционное направление круга "Мира искусств". Для 1920 года эти картинки были уже, конечно, несовременны — только напоминание о безвозвратно ушедшей эпохе. В чёрно-белом воспроизведении в советской книжке эти иллюстрации утратили грациозность (да ещё и качество воспроизведения низкое). С художественных позиций советские критики Зарецкого невысоко ценили. П.Эттингер в обзоре "Иллюстрированные издания Пушкина за годы революции" ("Литературное наследство", т.16-18, 1934) две картинки из немецкого издания поместил (очень плохо воспроизведённых). Но творчество Зарецкого не рассматривалось — в заграничной пушкиниане за лидерство борются между собой художники А.Алексеев и В.Масютин.

Отношение к политически-нейтральным эмигрантам было ещё спокойным (ещё надеялись некоторых вернуть), хотели к 1937 году А.Алексеева издать — не получилось. А вот сюиту эмигранта Зарецкого издали в СССР в предюбилейный пушкинский год. И, видимо, это был единственный довоенный советский "Гробовщик", где были нарисованы мертвецы и скелеты. А вышел-то этот "Гробовщик" в "Детгизе" (в 1936 году — "Детиздат").

Уже знакомый нам художник Л.Хижинский и его ксилографии из знакомой серийной ленинградской книжки 1936 года навстречу пушкинскому юбилею. По одной гравюре к каждой повести.

К "Выстрелу" у Хижинского была кульминационная сцена со второй дуэлью, к "Метели" — метель. Для "Гробовщика" художник сделал городской пейзаж. Остановился на первых тактах вступления: снимают вывеску со старого дома Адрияна, переехала лавка гробовщика.

Ещё одно знакомое нам юбилейное издание белкинского цикла для "взрослых" — издательство "Academia", 1937 год. По две ксилографии (заставка и концовка) к каждой повести художника Н.Пискарева.

Тоже решил иллюстратор обойтись без мистики. Просто дал эпизоды реальной (без пьяного дурмана) жизни гробовщика Адрияна. В начале повести Адриян переезжает, в конце — пьёт чай (как и собирался).

Наверное, серьёзные художники посчитали, что рисовать оживших мертвецов — потакание неразвитым вкусам читателей (для "Детгиза" пришлось мертвецов заимствовать из немецкого издания). У Пушкина должна быть какая-то сверхидея. Но сами художники этой идеи не нашли. Получилась история про размеренную жизнь на московских улочках. Судя по мелькающим датам — первый клиент в 1799 году, проживание на старом месте 18 лет — перед нами должна быть Москва 1817 года, которая возрождается после самосожжения во время наполеоновского нашествия. Но об этом намёков нет ни у Пушкина, ни у художников...

Были, впрочем ещё скелеты в советской довоенной книге. Книга, изданная в 1937 году на украинском языке (тем самым ограниченная в распространении). Художница М.Котляревская (на Фантлабе представлена: https://fantlab.ru/art9992).

Библиографическое описание книги в каталоге-справочнике:

Книги этой у меня нет, на Фантлабе она тоже не представлена. Иллюстрация к "Гробовщику" воспроизведена в альбоме "Пушкин в русской и советской иллюстрации" (1987 г.).

Это линогравюра. Хорошая техника. И композиция пока ещё свежая. Позже, когда скелеты массово проникнут в советские издания "Гробовщика" такая композиция станет общим местом.

Нарисовал мертвецов в "Гробовщике" и выдающийся художник В.Свитальский. Но до войны иллюстрации не были опубликованы. Первая публикация — в 1961 году в этом альбоме.

Картинку повторили в современном неплохом иллюстрированном однотомнике от "Эксмо", но заставку к "Гробовщику" в этом издании сделали постороннюю.

С силуэтами Свитальского мы встречались в связи с иллюстрациями к "Евгению Онегину" — в этой колонке это статья № 1.

Впечатляющий рисунок. Но не пустили его в печать в 1935 году. Так что ожившие мертвецы в довоенном СССР были адресованы только детской аудитории. Взрослые читатели в других центральных советских изданиях увидели скучноватые картинки без мистики. Это в заграничных "Гробовщиках" вовсю плясали скелеты.

Пышно отпраздновали столетие Октябрьской революции наши книгоиздатели: выпустили четыре иллюстрированные книги, которые трудно было не купить. Это были "Двенадцать" Блока. И я их купил.

Кое-какие издания "Двенадцати" уже были; что-то, заинтересовавшись темой, прикупил у букинистов.

Сложилась маленькая коллекция.

Много писали и говорили в начале 2018 года о графических прочтениях "Двенадцати" по случаю выхода в свет подарочных изданий, проиллюстрированных Трауготом, Н.Поповым и В.Гусевым. У меня к юбилею необходимости приурочиваться не было. Показываю всех своих "Двенадцать" сейчас (к зиме, правда, приурочил).

О своём личном отношении к поэме мне сказать нечего: в юности упивался стихами Блока и отторгал "Двенадцать" за грубость стиха ("как Маяковский какой-нибудь"). Интересно стало только сейчас, но это интерес не к литературному, а к культурно-историческому феномену.

Начать надо с иллюстраций современников выхода поэмы. А вышла она в 1918 году. Нашлось несколько циклов иллюстраций 1918-1924 гг.

Первый цикл — это, конечно, иллюстрации Ю.Анненкова (1918 г.). В 1980 году вышло хорошее факсимильное издание.

Нет ещё ни красного террора, ни гражданской войны, ни военного коммунизма. На большевиков смотрят как на диковинку. На улицах только страшно — хулиганство и бандитизм. Легендарный Ю.Анненков — дитя Серебряного века, модный революционный художник и эмигрант. В революционное искусство вписался, поскольку был близок к авангарду (и, как говорят знатоки, к кубизму).

Анненков на Фантлабе представлен: https://fantlab.ru/art7123. Издание 1918 года представлено на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition113550.

Оригинальное издание 1918 года по цене недоступно. Факсимильное издание "Двенадцати" я был бы не против приобрести, но не получилось. Почему-то эта книга редко предлагается букинистами, а если предлагается, то слишком дорого, учитывая, что все картинки Анненкова по отдельности размещены в различных изданиях и альбомах, и весь цикл можно найти в Интернете. В общем, картинки — из Интернета.

Современное издание (М.: Прогресс-Плеяда, 2010) с иллюстрациями, извлечёнными из архивов и впервые публикуемыми в книге.

А.Аршинов — забытый советский художник, который сделал сюиту к "Двенадцати" в 1924 году, но тогда её не издал. Расцвет НЭПа, позиции коммунистов тверды, революционная вольница осёдлана... Сегодня графика 1920-х гг. интересна всем, книга имеет восторженный отзыв в "Лабиринте". Очень эффектная картинка на обложке: игра теней и отражений, как у эмигранта Алексеева, который прославился такой техникой на весь мир. Отголоски модерна в революционной России.

Ни художника, ни книги на Фантлабе пока нет (подал заявку).

Книга, изданная в Баку в 1923 году.

С.Телингатер — известный советский график. Широко известен своими опытами в построении шрифтов. Оригинальные иллюстрации у него были до войны, и потом почти не переиздавались. В "Двенадцати" 1923 года он, конечно, авангардист.

Художник на Фантлабе представлен: https://fantlab.ru/art3915. Книги на Фантлабе нет. Иллюстрации из Интернета.

Книга изданная за границей (Берлин: "Нева", 1922)

С художником В.Масютиным мы уже неоднократно встречались (много он работал в эмиграции). Авангардист, и авангардизм у него лёгкий, не натужный.

Книга представлена на Фантлабе (без иллюстраций): https://fantlab.ru/edition168683. В описаниях на аукционах содержатся сведения, что иллюстраций только четыре (не считая обложки). Вроде бы удалось обнаружить в Интернете все четыре.

Сюита иллюстраций, изданная за границей в 1920 году: с простой обложкой на русском языке (Париж: "Мишень", 1920) и с иллюстрированной обложкой на английском (Лондон: Chatto Windus, 1920).

Художники — семейная пара эмигрантов М.Ларионов и Н.Гончарова. Ларионов — абстракционист, Гончарова — самобытная художница в древне-русском стиле (потом посмотрим её бесподобные иллюстрации к пушкинской "Сказке о царе Салтане").

М.Ларионов на Фантлабе упомянут: https://fantlab.ru/art6448. Н.Гончарова на Фантлабе представлена поподробнее: https://fantlab.ru/art22867. Книги на Фантлабе нет. Картинки из Интернета (можно найти всю сюиту).

Гончаровой, по-видимому, в "Двенадцати" (в парижском издании) принадлежит только один почти канонический лик Христа. Его почему-то часто втыкают в интернетовские статьи про поэму. Видимо, потому, что похож на Христа.

Темы поэмы, по которым я предлагаю смотреть иллюстрации:

1) Ветер и снег.

2) История Катьки

3) Убийство Катьки

4) "Нынче будут грабежи"

5) Пёс и буржуй

6) Двенадцать и Христос (при наличии).

Последовательность иллюстраций такая: Ю.Анненков, А.Аршинов, С.Теленгатер, В.Масютин, М.Ларионов (и Н.Гончарова).

Знаменитое начало:

цитата

Черный вечер.

Белый снег.

Ветер, ветер!

На ногах не стоит человек.

Ветер, ветер —

На всем Божьем свете!

Поэма — зимняя (январь 1918 года). Тема ветра, согласно всем толкователям — сквозная. Цвет опять же: чёрный и белый. Художникам сложно уклониться от этой темы. Все нарисовали или ветер, или снег, или контраст чёрного и белого. У Масютина только явно выраженного ветра и снега нет.

Почти у всех художников на начальных картинках есть обрывки слов "Вся власть...", "Собран..." "Учредит..." на растяжках. Это ещё один знаменитый фрагмент из самого начала:

цитата

От здания к зданию

Протянут канат.

На канате — плакат:

«Вся власть Учредительному Собранию!»

Этот лозунг намертво вошёл во все циклы иллюстраций. Не забывали его и советские художники. Может, их забавлял курьёз: "Вся власть..." но не Советам.

2) История Катьки

Как ни странно, есть в поэме и сюжет. Он завязан на девице по имени Катька.

цитата

Ах ты, Катя, моя Катя,

Толстоморденькая...

О ней беседуют двенадцать красногвардейцев, как только они появляются в поэме. Вообще-то сейчас Катька гуляет с Ванькой — эту пару и обсуждает революционный патруль. Но припоминают Катьке и другое:

цитата

В кружевном белье ходила —

Походи-ка, походи!

С офицерами блудила —

Поблуди-ка, поблуди!

Злоба и злорадность: скатилась от офицеров к солдатам. Иллюстраторы развратную Катьку часто изображают именно с офицером (идентифицируется по погонам, у Анненкова — по карманам френча, погоны уже сняты). Истории Катьки нет у Масютина.

3) Убийство Катьки

И тут как раз на патруль вылетают Катька с Ванькой на лихаче ("Елекстрический фонарик // На оглобельках..."). Оружие, анархия, бесконтрольность... Патруль начинает стрельбу, чтобы посчитаться за что-то с Ванькой (видимо, он ренегат), но случайно пуля попадает в Катьку.

И вот у Блока потрясающее четверостишие, где соединяется "Катька-падаль" и строки, который тут же стали официальным слоганом Революции. А ведь поэма потом вошла в школьную программу — все видели такое многозначительное соседство.

цитата

Что Катька, рада? — Ни гу-гу...

Лежи ты, падаль, на снегу!

Революцьонный держите шаг!

Неугомонный не дремлет враг!

Художники сцену убийства Катьки изображают по-разному (кто-то просто стрельбу по лихачу показывает). У Анненкова сцена страшная. И нет сцены убийства у Аршинова.

4) "Нынче будут грабежи"

Выясняется, что убил Катьку красногвардеец Петруха. А он эту девку любил. Однако мелодраме не позволили разыграться товарищи по патрулю. Они убеждают Петруху, что сейчас не время для личных страданий. И Петруха приходит в себя. И опять у Блока соединение без зазора: Петруха повеселел и тут же:

цитата

Запирайте етажи,

Нынче будут грабежи!

Отмыкайте погреба —

Гуляет нынче голытьба!

Художники не упускают эту тему (причём, связанную именно с винными погребами).

У Теленгатера, Масютина и Ларионова эта тема явно не выражена. Ларионову хватает изображения рож красногвардейцев: и не просто бандитских, как на обложке лондонского издания, а иногда и выходцев из ада.

5) Пёс, буржуй

Ещё один запоминающийся мотив из поэмы — это тема буржуя и пса. Она возникает внезапно в девятой главке поэмы. У художников образ отпечатался молниеносно. Часто это самый выразительный элемент цикла иллюстраций у разных художников.

цитата

Стоит буржуй на перекрестке

И в воротник упрятал нос.

А рядом жмется шерстью жесткой

Поджавший хвост паршивый пес.

Для Блока это не просто бытовая сценка, а символ, который иллюстраторы и пытаются передать в меру своих сил.

цитата

Стоит буржуй, как пес голодный,

Стоит безмолвный, как вопрос.

И старый мир, как пес безродный,

Стоит за ним, поджавши хвост.

6) Двенадцать и Христос

Окончание поэмы знаменитое и первых читателей застало врасплох (Христос с красным флагом возглавляет шествие двенадцати). А мы-то уже видели, что резкие переходы, соединение несоединимого — это у Блока специальный приём по всей поэме.

цитата

... Так идут державным шагом —

Позади — голодный пес,

Впереди — с кровавым флагом,

И за вьюгой невидим,

И от пули невредим,

Нежной поступью надвьюжной,

Снежной россыпью жемчужной,

В белом венчике из роз —

Впереди — Исус Христос.

Сложно обойтись без концовки в сюитах иллюстраций. А какую ещё концовку здесь можно дать? Для эмигрантов — всё просто, для советских художников — посложнее (для позднесоветских художников будет совсем сложно).

У Анненкова — впереди вьётся красное знамя и какая-то смутная фигура угадывается. Нет Христа у Аршинова, он сосредоточился на псе — старом мире — который позади (у советского художника он показывает волчий оскал). У Теленгатера цепочка красногвардейцев втягивается в улочку — может, и есть впереди Христос. У Гончаровой и Ларионова в одной книжке — разные облики Христу (один модерновый, а другой авангардистский).

Самая эффектная (и самая прямолинейная) трактовка темы красногвардейцев и Христа — у С.Юткевича (впоследствии знаменитого кинорежиссёра). Есть сведения, что он проиллюстрировал в 1919 году "Двенадцать". Посмотреть на книгу не довелось. В Интернете бродит вот такая картинка, которую с трудом удалось идентифицировать по авторству.

Сегодня — последний "Золотой петушок" из моей коллекции. Начинал я показ иллюстрациями Билибина (https://fantlab.ru/blogarticle58003). Так получилось, что заканчиваю иллюстрациями билибинского современника — художника Б.Зворыкина. И иллюстрации примерно того же времени. Издание, конечно, современное — новодел.

Есть на Фантлабе как художник (https://fantlab.ru/art3325), так и книга (https://fantlab.ru/edition92145).

Сейчас в продаже имеется сборник пушкинских сказок с картинками Зворыкина, изданные Мещеряковым (https://www.labirint.ru/books/561755/). Мой сборник полиграфией не блещет — картинки мутные. Но и мещеряковский издавался не с оригиналов — так что менять не стал.

Из современного послесловия следует, что мой сборник сделан с парижского издания 1925 года (на французском языке).

Скудные библиографические данные в каталоге-справочнике: описания иллюстраций нет (помечено, что не удалось составителю посмотреть это зарубежное издание).

Даю собственное библиографическое описание по образцу каталога-справочника.

Сказки. — М.: Игра слов, 2008. — 128 с.; 30 см.

ЗВОРЫКИН Б.В. — цв. декоративный титульный лист и шмуцтитулы к каждой сказке, 32 цв. ил: фронтиспис, У Лукоморья — цв. декоративная заставка; Сказка о рыбаке и рыбке — заставка с обрамлением, 3 страничных, 1 цвухцветная декоративная в тексте; Сказка о золотом петушке — заставка с обрамлением, 4 страничных, 2 цвухцветных декоративных в тексте; Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях — заставка с обрамлением, 4 страничных, 2 цвухцветных декоративных в тексте; Сказка о царе Салтане... — заставка с обрамлением, 6 страничных, 5 цвухцветных декоративных в тексте;

Переплёт (твёрдая обложка). Тираж — 3.000 экз.

Есть упоминания о Зворыкине в советской пушкиниане (в знаменитом "пушкинском томе" Литературного наследства 1934 года в статье П.Эттингера "Иллюстрированные издания Пушкина за годы революции").

цитата

В.Зворыкин, о котором выше уже шла речь по поводу "Бориса Годунова" в издании Плаца, иллюстрировал для последнего и сборник "Сказок". Декоровка страниц тут напоминает орнаментальный пошиб того же художника в указанной пушкинской драме, а в его эффектных цветных иллюстрациях здесь ещё больше бросается в глаза подражание И.Билибину, создавшему в своё время данный стиль для русских сказок

Резко и пренебрежительно. Это не потому, что художник был эмигрантом — о многих других иллюстраторах русского зарубежья в этой статье очень хорошие отзывы. Видимо, действительно, эстетические разногласия. Сейчас, конечно, с придыханием о Зворыкине пишут и издают его активно — нравится народу.

Перейдём к "Золотому петушку".

В моём новоделе можно проследить общие идеи зворыкинского иллюстрирования. После декоративного шмуцтитула идёт первая страница сказки. Это богатая декоративная рамка, в которую вписана сюжетная илюстрация-заставка и начальный текст. Вот такая первая страница в "Золотом петушке".

Остальные сюжетные иллюстрации — страничные. А кроме того, в каждой сказке есть два, редко больше, декоративных элемента: цвухцветные картинки-орнаменты. Вот такие орнаментальные элементы оформления есть в "Золотом петушке".

Оправданность помещения их в новодельском макете сомнительна. А представление о макете первоиздания 1925 года можно составить по сканам в сети (здесь вот есть: http://www.raruss.ru/illustrators-russian...). Там к картинкам-орнаментам рамка соответствующая прилагается. Совсем другое дело!

Теперь по существу.

Сначала просто выложу страничные иллюстрации Зворыкина к "Золотому петушку" из моего новодела.

Трудно не согласиться с отзывом советских критиков — мне картинки Зворыкина после первого просмотра тоже показались откровенно вторичными, явным перепевом знаменитых билибинских иллюстраций.

Вот откуда, например, у Зворыкина шут, сидящий на полу, в первой иллюстрации? Из Билибина ведь — из "Сказки о царе Салтане".

Но у Билибина сидящий на полу боярин оправдан (съехал со стула пьяненький на пиру, котика задирает), а у Зворыкина помещён в композицию без всякого смысла. Без котика-то какой смысл на полу сидеть?

Решил посмотреть, что там было у Зворыкина вообще по "Золотому петушку". А было вот что. Первые его иллюстрации к этой сказке вышли в России в 1903 году — гораздо раньше билибинских (книжка представлена на Фантлабе:https://fantlab.ru/edition111129, а полная сюита — на сайте "Музей детской книги":https://kid-book-museum.livejournal.com/3..., есть современное переиздание: https://www.labirint.ru/books/666440/). Потом было отдельное издание "Золотого петушка" 1923 года в Париже (представлено на Фантлабе:https://fantlab.ru/edition111130 с несколькими картинками; остальных картинок из этого издания не обнаружил в сети). И только потом парижское издание 1925 года (картинки откуда повторены в моём новоделе).

Решил сравнить все доступные варианты Зворыкина между собой и с билибинским "Золотым петушком".

Предварительные замечания: в первом зворыкинском (1903 года) "Золотом петушке" рамочки и общая декоративность — скорее всего, действительно, билибинские (русские-то сказки у Билибина уже вышли несколько лет назад и фурор произвели). Но всё же, первый зворыкинский "Золотой петушок" — оригинальный. А позднейшие варианты клонятся в сторону билибинских образцов.

Заметно, что по сравнению с 1903 годом манера у Зворыкина стала, по сути, калькой билибинской манеры. Композиция этой сцены тоже в окончательном варианте сложилась под влиянием Билибина. А в варианте 1923 года (промежуточном для Зворыкина) рабски скопированы не только композиция (точное зеркальное отображение), но и детали билибинского рисунка (пол в шашечках, балкон, вид с балкона).

Варианта этой сцены 1923 года не обнаружил (пользуюсь только теми образцами, которые на Фантлабе выложены). Здесь формально сцены Зворыкина и Билибина разные (у Зворыкина царь в окно на петушка смотрит, у Билибина бояре к сонному царю пришли). Но композиция-то в последнем варианте у Зворыкина опять билибинская (и снова в зеркальном отображении)! Три фигуры напряжённо обращаются в одну точку. Про срисованного у Билибина шута уже говорил.

Варианта этой сцены 1923 года у меня тоже нет. Дрейф в сторону билибинской композиции — не такой явный, но заметный. В первом варианте у Зворыкина Дадон на коне, пешие — ратники, а в последнем варианте — билибинская идея: царь в повозке, а рядом чинно идут бояре.

Варианта этой сцены 1923 года снова нет. А в первом варианте у Зворыкина она была разбита на два рисунка: царь на поле боя над убитыми сыновьями и царь у шатра. С билибинских времён эти два эпизода многие художники стали передавать концентрировано: трупы сыновей находятся непосредственно перед шатром, а Дадон, не прекращая выть над телами, уже тянется к шамаханской царице. В позднем варианте Зворыкин этой идее не смог противиться и снова воспроизвёл билибинскую композицию (на сей раз даже не зеркально).

Тенденция подтверждается. Сначала у Зворыкина был оригинальный рисунок. Потом появилась билибинская композиция — и всё, всякая оригинальность испарилась. Во втором варианте (1923 г.) у Зворыкина сменился ракурс сцены: она стала плоской, билибинской. А через два года в последнем варианте прямая цитата из Билибина добавилась: боярин в правом нижнем углу в синем кафтане с цветами. Что происходит?

А вот здесь интересно: концовка, где в круге диафрагмы петушок, сидя на голове, клюёт царя Дадона, появилась впервые в оригинальной версии Зворыкина в 1903 году. И у Билибина в его цикле такая же концовка (только в его манере — плоская). Потом Зворыкин повторил концовку в издании 1923 года — но отдалил рисунок от билибинского образца (хотя в других случаях усиливал сходство), а в последней версии сказки вообще от знаменитой концовки отказался. Смотрится это так, будто уже Билибин из всей зворыкинской сюиты одобрил только концовку, присвоил её себе, а Зворыкин скромно от авторства отказался. Интересные у них в Серебряном веке творческие отношения были... Вот эта вот концовка не позволяет мне однозначно причислить Зворыкина к эпигонам Билибина.

Что же было на самом деле? Слишком открытая у Зворыкина имитация, но в его среде — в эмигрантском зарубежье — никто, вроде бы, Зворыкина не осуждал и не презирал, в плагиате не обвинял.

Возможно, такая имитация Билибина было требованием рынка? Издание пушкинских сказок 1925 года — для французского читателя. А это уже просветительская миссия — знакомство с русской культурой. Но, как это всегда бывает, для коммерческого успеха требовался знакомый для иностранцев брэнд "а ля рюс" — в графике им оказался Билибин. Вот и пришлось Зворыкину штампы билибинские воспроизводить.

Но всё же это на игру какую-то похоже. Из-за откровенности заимствования картинки Зворыкина больше похожи на раскавыченные всем известные цитаты. А вот это уже приём постмодернизма — вроде бы рановато, но в связи с "Пиковой дамой" мы уже сталкивались с подобным (см.:https://fantlab.ru/blogarticle55256). Всё больше убеждаюсь, что постмодернизм процветал среди русских художников-эмигрантов в Париже в 1920-е гг.

Вот в чём заключается всемирно-историческое значение Зворыкина и Ленина (первого — за то, что родоначальник постмодернизма, а второго — за то, что выгнал первого в Париж).