Мне кажется, успех всему собранию побасенок про Мюнхаузена принёс именно первый эпизод. Любое другое приключение вызвало бы зевоту или недоумение — и всё, книгу бы захлопнули. А здесь — волнующее правдоподобие: про волков на улицах городов к востоку от германских княжеств мы и так все знаем, а вот деталь про глубину снежного покрова любопытная. И главное ведь, хорошая физика, не сказка какая-нибудь, как в большинстве других эпизодов. Достойный рассказ для Века Просвещения.

Пройдёмся по нашим художникам, выстроенным более-менее хронологически.

1) Худ. Г.Доре (1862/2007)

Божественный Доре.

Иллюстрируется подлинная версия для взрослых. Нелепый фрагмент в самом начале, на который Доре тратит рисунок: бог с небес чертыхается, юмор в стиле давно прошедших времён (даже для времён создания книги).

И вот она — классическая лошадь на колокольне. Дело происходит в Польше, так что архитектура вполне католическая.

2) Худ. М.Скобелев и А.Елисеев (1971, 2014)

В 1971 году "Мюнхаузена" иллюстрировал тандем Скобелев-Елисеев, а в 2014 году — один Елисеев. Можно сравнить. Мюнхаузен подан в весёлом карикатурном виде и в первом, и во втором варианте (во втором, где один Елисеев, конечно, карикатурности и забавных деталей поболее).

1) Мюнхаузен в пути. Один и тот же эпизод, один и тот же подход.

2) Мюнхаузен из пистолета перебивает уздечку оказавшегося на колокольне коня. И снова в 2104 году Елисеев повторяет композицию эпизода.

3) Худ. С.Можаева (1976)

Прочерк. Как же без коня на колокольне? Но вот художница обошлась.

4) Худ. М.Майофис (1981, 1988, 2015)

Барочный Майофис. Барочные излишества: коней на заставке целых два.

В двух с половиной вариантах своей сюиты Майофис рисует меленькие фигурки людей и лошади на фоне совершенно фэнтэзийного собора. В разных вариантах даются разные стадии снятие лошадки с креста колокольни.

5) Худ. Ю.Филоненко (1989)

Филоненко, решив быть абстракционистом, даёт страничную иллюстрацию Мюнхаузена в пути: он сидит на лошади боком, согнув ногу в колене, спрятав руки в муфту (холодно ему). В небе — какое-то созвездие, где тоже видна согнутая в колене нога. Может это как-то должно быть связано с чертыхающимся гласом с небес.

Ну а на затёртую тему лошадки на кресте ответ художника один: нет на кресте лошадки.

6) Худ. Ronald Searle (1969)

Иностранный абстракционист. Мюнхаузен с лошадью в фас на фоне редкого ельничка.

Какофония пятен, в которой, приглядевшись, можно обнаружить правдоподобную сцену освобождения лошадки.

7) Худ. В.Бритвин (1988)

Прочерк (или в Интернете не размещены картинки к этому эпизоду).

8) Худ. Н.Белякова (1992)

Женское сострадающее сердце: лошадка хотя бы не висит на одних поводьях, а застряла в окне колокольни. С вороной опять же общается — есть чем убить время, пока хозяин проснётся.

9) Худ. Г.Самойлов (1993)

Прочерк.

10) Худ. С.Алимов (1992)

Узнаваемая алимовская манера и статичная композиция.

11) Худ. В.Гальдяев (2008)

Лошадка не висит, а стоит на шарообразном основании шпиля колокольни.

12) Худ. Н.Устинов (2014)

Ну вот и мастер реалистичного пейзажа Устинов. На заставке — стая ворон (непременная ассоциация с церковными крестами того времени, когда эти кресты были самой высокой точкой поселения).

Роскошная православная церковь, только потом замечаешь фигурки лошади и её хозяина. Лошадь, кстати, вполне правдоподобно сучит копытами, пытаясь удержаться на выступах. Устинов не может по другому.

Дело, со слов Мюнхаузена, происходит в Польше, но ведь врёт он, понятно. У наших художников задета национальная гордость: такие погоды, чтоб вечером привязать лошадь за колышек, а утром обнаружить её болтающейся на кресте колокольни, могут быть только в России.

13) Худ. М.Фёдоров (2018)

Вот Фёдоров, умница, нарисовал этот момент: лошадь привязана за колышек, Мюнхаузен рядом на снегу прикорнул.

Ну и утренняя сцена. Фёдоров пришёлся очень кстати с новым ракурсом (взгляд сверху со стороны шпиля). А то всё же очень однообразные трактовки у художников.

14) Худ. С.Акатьева (2013)

Вот уж книжке-игрушке Акатьевой не откажешь в оригинальности.

а) Сложенная страница:

б) Разложенная страница.

15) Худ. Е.Двоскина (2015)

Двоскина гнёт свою линию: не было никакого Мюнхаузена, это всё выдумки. Это только кукла для представления в самодеятельном детском театре.

Декорации из подручных средств, а лошадку — видите — подвешивают не настоящую, а игрушечную.

Пока не очень весело у художницы получается.

16) Худ. Н.Воронцов (1994)

У Дяди Коли Воронцова гораздо веселее.

Поскольку книжек про Мюнхаузена оказалось много, во вторую часть обзора источников выношу преимущественно пост-советские издания.

Уже известный к тому времени советский мастер Бритвин выпускает в 1988 году сюиту к "Приключениям Мюнхаузена". Не удалось даже обложку книги отыскать. Иллюстрации отсюда: https://vk.com/wall12227272_5459.

Цыганистый Мюнхаузен.

Книга, вышедшая в 1992 году, но по инерции перестроечных времён — она бы отлично смотрелась году этак в 1988-м. Поиски новых художников с новыми формами.

У молодой художницы — насыщенный фиолетовый фон, смелые яркие пятна. Продолжение линии Трауготов в отечественной иллюстрации.

Романтичный Мюнхаузен.

Другое проявление перестроечных тенденций: книга 1993 года. Раскраска цветными карандашами/мелками.

Минималистичный Мюнхаузен.

В противовес новым именам в 1992 году выпустили книгу с иллюстрациями прославленного С.Алимова.

Книжка переиздана в 2017 году (М.: Энас), есть в продаже. Критики отмечали, что на графику Алимова повлияла его работа художником-мультипликаторов. Любовь к профилям — фирменный знак художника.

Книга уже 2008 года в массовой серии. Но художник — Гальдяев, известный советский художник.

Внутри — немного иллюстраций, преимущественно чёрно-белых (цветные на вклейках). Престарелый Мюнхаузен в лучших традициях советской книжной графики.

Советские художники продолжают привлекаться к иллюстрированию. Книга 2014 года, где художник — сам легендарный Устинов.

Устинов — художник сугубо реалистического направления, хотя и с несомненным юмористическим даром. На контрасте реализма с фантасмагорией и будут сделаны иллюстрации.

Героический молодой Мюнхаузен.

Фантасмагоричный пожилой Мюнхаузен.

Советские художники не заканчиваются. Книга 2018 года с иллюстрациями Фёдорова.

Иллюстрированный форзацы — признак авторского макета и возросшего уважения издателя-монополиста к идеям художника.

Обыкновенный фёдоровский Мюнхаузен.

И только после большого перерыва — новые имена и новые концепции. Книга 2013 года, сконструированная молодой художницей Акатьевой. Уже на обложке — заявка на свежее прочтение. Можно разглядывать детали (парик Мюнхаузена на затылке напоминает поверхность Луны, а там уже вниз головой пляшет американский астронавт).

Творческое решение форзаца, перетекающего в нахзац. Люблю такие необязательные украшения в книге.

Ну и главное: это книжка-трансформер. Все компьютерные чудеса не смогли затмить восторга от ручного преобразования картинки. Наверное, как раз и срабатывает эффект неожиданности: этого не может быть, это же не цифровое изображение!

Ещё раз.

1) Скала.

2) Скала превращается...

3) ...в кита

Ещё одно новое имя. Книга 2015 года с иллюстрациями художницы Двоскиной (сейчас это уже известная художница).

Я читал, что Двоскина, получив заказ, пришла в ужас от кровожадности "Приключений Мюнхаузена" и решила сделать иллюстрации, где детишки просто разыгрывают сценки — чтобы было понятно, что это всё понарошку.

Сомнительная идея: всем и так было понятно, что приключения выдуманные, а так получается, что дети сами выбрали кровавую книжку и с азартом разыгрывали все издевательства над животными, турками и испанцами.

Облик Мюнхаузена при такой концепции, конечно, затерялся.

Не люблю умозрительных установок в трактовке произведений искусства. Концепция художницы показалась пресной.

Весёлая книжка Дяди Коли Воронцова. У меня издание 2009 года, но на странице художника говорится, что «Занимательный Мюнхаузен» — это первая заметная авторская книга художника, вышедшая первым изданием в 1994 году.

А мне казалось, что Воронцов — из старой советской гвардии карикатуристов. Рисунки уютные, как из старого "Крокодила".

Мюнхаузен смешной, есть молодой и старый.

Постскриптумом к "Сказке о Военной тайне..." интересно посмотреть гайдаровский микрорассказ (по классификации Фантлаба) "Поход". Год написания — 1940-й. За несколько лет, что прошли после создания образа Мальчиша-Кибальчиша, случились настоящие малые войны и чувствовалось приближение большой войны. Гайдар пишет рассказ о том, как отец уходит на кратковременную наступательную войну (а это и есть в терминологии тех лет "поход"), но малыша на фронт не зовут ни в коем случае — это уже не сказка.

Каноническую сюиту к "Походу" создал В.Лосин вот в этой книжке (М.:Малыш), которая многократно переиздавалась. А самое раннее издание, которое я смог идентифицировать — 1976-го года.

Лосин сделал свою сюиту как бы в историческом духе: довоенная эпоха, когда жить хорошо, а Красная Армия всех сильней.

Рассказ — микро. Книжка тонюсенькая, 8 страничек. Но обложка мягкая, и если считать с ней, то будет уже 12 страниц. Первый разворот: квази-форзац. Шуховская радиобашня указывает на место (Москва), а дирижабль и истребитель-биплан в воздухе — на время (1930-е гг.). И на заставке тоже — радиобашня с серийным аэропланом и ещё церквушка. Общим фоном — дымят заводы. Символ стремительных перемен — не только в противопоставлении церквушки и радиобашни, но и в соседстве самой радиобашни (1920 год, голый революционный энтузиазм) с поликарповским истребителем (плоды индустриализации).

А на задней обложке — фантасмагория: победный салют в довоенной Москве.

Рассказ-то ведь фантастический. Или нет?

цитата

Ночью красноармеец принёс повестку. А на заре, когда Алька ещё спал, отец крепко поцеловал его и ушёл на войну — в поход.

Началась война осенью, а закончилась весной. Это временные рамки войны с белофинами (ноябрь 1939 г. — март 1940 г.). Но вот в чём дело: финская позиционная война — это не поход. Это понимали все летом 1940 года, когда был написан рассказ. Так что у Гайдара, хоть он в первой строке и задаёт синонимичность пары "война — поход", речь идёт о будущем — об успешном настоящем Походе (хотя и не последнем).

цитата

И, улыбнувшись, приказал сыну: всё это оружие и амуницию держать в полном порядке, потому что тяжёлых боев и опасных походов будет и впереди на этой земле ещё немало.

Лосин принимает правила игры: у него чуть-чуть подправленная историческая реальность. А получается крутая фантастика. Красноармейцы — в шутовской форме 1920-х гг. (красные клапаны на шинелях), комиссар в кожанке — вообще из 1918-го года. Но Ворошилов на коне уже с маршальскими звёздами в петлицах. Броневик с бронепоездом из эпохи Гражданской войны, разномастные танки, но угадываются БТ и даже Т-34 — из позднейшей эпохи. А гаубица образца 1931 года на гусеничном ходу! БТ сгинут в 1941 году, но эта гаубица ещё и по Берлину постреляет в 1945-м.

Лосин рисует альтернативную Красную Армию: если бы году этак в 1925-м Троцкому дали бы вооружение из 1935-го года. Ух, пошла бы Красная Армия с оркестром в поход... Наверное, это было и гайдаровское кредо, хотя именно в "Походе" Гайдар был очень сдержан и озабочен.

1) Отец на рассвете уходит в поход.

2) У Мальчиша-Кибальчиша матери не было. А у Альки — героя "Похода" — мама есть. Умная мама не возражает, чтобы Алька тоже пошёл воевать, но предлагает подготовиться: саблю выстругать, варежки связать, военные песни выучить... Алька готовится.

3) Отец вернулся из похода по весне.

цитата

Он, конечно, обнял мать. И она поздравила его с победой. Он, конечно, крепко поцеловал сына.

Гайдар с его жаждой конных походов в буржуинские царства всё же троцкистом не был. Шапкозакидательскую войну будущего он тоже не изображал. Напротив, его "Поход" остался педагогически выверенным приёмом даже и в военное время: противоядие детским милитаристическим грёзам. С удовольствием издавали рассказ и в послевоенное время. Лосинская интерпретация оказалась не единственная.

В Интернете обнаружил сканы отдельного издания "Похода" (М.: Малыш, 1969). Художник — сдержанный реалист А.Иткин.

В 1969 году А.Иткин дал собственное графическое решение "Походу", приглушив исторические реалии. Я сначала решил, что художник нарисовал обычные военные учения мирного послевоенного времени: кадровый офицер уходит со своим подразделением на манёвры из военного городка, потом возвращается. Но, оказывается, надо вглядываться в рисунки.

1) Военная форма. Который год?

а) Начать можно с обложки. Мальчик в будёновке и с саблей маркером времени быть не может — это нормальные детские игры конца 1960-х — начала 1970-х гг.. Как раз был последний всплеск интереса кинематографа к теме Гражданской войны. Взрослый — вроде бы в военной форме брежневской эпохи: шинель без украшений, фуражка, никакой шашки не видно. Поза такая, что нельзя разобрать, есть на плечах погоны или нет. Только внимательно присмотревшись, можно понять, что большие квадратные петлицы на шинели указывают на довоенное время.

б) Солдаты едут на открытых грузовиках. Для довоенной поры — большая редкость. Скорее, в пользу Семидесятых.

в) Солдатский походный строй (с оркестром). Солдаты в пилотках, офицер — в фуражке. Никаких будёновок. Но опять-таки при внимательном просмотре видно, что за спиной не автоматы, а винтовки.

г) Возвращение из похода. Черт довоенной эпохи не видно.

2) Городской пейзаж. Который год?

Новостроек не видно. Но ещё в начале Семидесятых центр любого города (большого и малого) был дореволюционной и сталинской застройки. Панельные многоэтажки по окраинам разрастались. Правда, дымы над крышами домов указывают на печное отопление, но эти дымы можно и за промышленные принять.

3) Быт. Который год?

а) Обеденный стол. Тюль на окнах. Мебель явно старых форм, но, может, в военном городке не до модерна Шестидесятых?

б) Женщина за швейной машинкой с ножным приводом. Я такую у бабушки в начале Семидесятых обожал крутить за большое колесо.

в) Женщина идёт на работу (на дежурство). Одежда не ней может быть как Тридцатых, так и Шестидесятых годов — потому что стильная. Но закрадывается сомнение: если это конец Шестидесятых, то такая модная женщина не может быть окружена старинной обстановкой. Но это косвенная догадка.

4) Игры мальчика. Который год?

а) Компактный патефон. Вот чего я точно нигде не видел в начале Семидесятых. Но, если не всматриваться, можно признать за более поздний проигрыватель. Салфетку такую на тумбочке тоже только у бабушек можно было в начале Семидесятых встретить, а перед войной, наверное, — повсеместно.

б) Деревянные сабли, конь на колёсиках — игрушки советских детей всех времён. Шортики, белая рубашечка, джемпер — всё как в Семидесятых у меня было. Вот будёновки не было, очень завидовал тем, у кого стилизованные под будёновку летние шапочки были.

"Поход" — рассказ для маленьких читателей. Историческая канва текста опознавалась в 1960-е — 1980-е гг. неявно. На военные сборы всех отцов призывали. Если забыть про слово "война", мелькнувшее в самом начале, вполне можно было слово "поход" интерпретировать как явление, знакомое маленьким читателям (слушателям).

Иллюстрации Иткина меня удивили. Общее впечатление от эпохи — наши дни (1969), но для понимающих (а кто это мог быть? редактор?) — 1940-й год, как он мог бы сохраниться в детской памяти самого Иткина (в приукрашенном, понятно, виде). Какой, однако, Иткин тонкий пост-модернист.

Вот такой небольшой сборник гайдаровской малой прозы (М.: Детская литература, 1965). Художник — А.Ермолаев.

Здесь никаких загадок по времени действия нет. Меня позабавил счастливый папаша в будёновке, вернувшийся с войны.

Поиск по архиву журнала "Мурзилка" выявил два случая иллюстрирования "Похода".

1) Январский номер 1943 года. Вовсю бушует Отечественная война, конца ей не видно. У художника Б.Щербакова — бытовая сценка.

2) В февральском номере 1987 года художник Н.Устинов погружается в историческую атмосферу: опять клапаны на шинели, маузер на бедре... Но и одежда женщины и ребёнка соответствует этой военной форме 1920-х гг. Куда-то всё же совершила Красная Армия победный шестимесячный поход в альтернативном 1925-м году... Ох, уж эти затаившиеся троцкисты-художники.

Этот рисунок кочует по Интернету как иллюстрация к нескольким произведениям, в том числе и к "Походу". Первоисточник и автора установить не удалось. Понятно только, что рисунок (литография?) сделан советским художником в начале 1930-х гг. Так что вряд ли это иллюстрация к "Походу". Но картинка стильная, хотя, скорее всего, раскрывает иную тему, чем у Гайдара. Наверное, этого юного барабанщика от грядущей войны не укрывают.

Если уж зашла речь о реализме в иллюстрациях к волшебным сказкам, то после однофамильцев Кузнецовых необходимо обратиться к творчеству обожаемого Н.Устинова.

Устинов рисует классические пейзажи как художники-передвижники. Крестьяне у него тоже как у передвижников. Но откуда у Устинова эти яркие красные пятна? Нет, это не сталинский сказочный реализм. Что-то другое. Мне пришло на ум хрестоматийное полотно А.П. Рябушкина "Свадебный поезд в Москве". Год написания — 1901. В России готовится взрыв модерна. Пишут, что "не приняли мирискусники к себе Рябушкина за его явно сатирическое отношение к прошлому". Но Рябушкин числится среди экпонентов: брали у него мирискусники картины на свои выставки.

Хорошим оказался опыт Рябушкина. Думаю, Устинов тоже разрабатывает направление реализма-предмодерна.

У меня есть два сборника, в которых присутствуют рисунки Устинова к "Царевне-лягушке". Издательства разные.

"Русские сказки о животных" — это "Махаон" (2011), а "Русские сказки в иллюстрациях Николая Устинова" — это "Оникс" (2013). Впервые некоторые иллюстрации из этой сюиты были опубликованы в "Мурзилке" ещё в 1992 году.

Сюита Устинова полностью складывается только из комбинации двух сборников. Какие-то свои представления у издательств о макете книги — смело выкидывают иллюстрации, которые представляют единственную ценность этой книги.

Шмуцтитульный разворот из издания "Оникса" (2013). Зайчик на заставке, наверное, относился к позднейшему эпизоду, когда Иван-царевич осенью пощадил зайку. Но пусть будет. На второй иллюстрации видим боярскую дочь и купеческую дочь, которым стрелы во двор упали.

Устинов — мастер русского пейзажа, вставляет в него героев книги. Лягушка держит стрелу в пасти, но в остальном вполне реалистична (без короны).

Масштабно мыслит художник: какая панорама города с кремлём и собором! Но может показать крупным планом и "коробчонку, на которой лягушонка приехала".

Танец Василисы, пускающей лебедей из рукава.

Встреча со старичком, который разъяснит связь Василисы и Кащея и даст путеводный клубок. Устинов рисует обстоятельную беседу. По приметам — начало осени (трава ещё зелёная, но листочки пожелтели).

Иван-царевич пощадил селезня. Осень уже поздняя: трава пожухла, деревца голые. Сам Иван-царевич накинул на свой красный кафтан что-то сермяжное (такое было на старичке надето, надеюсь царевич старичка не обобрал).

Иван-царевич пощадил медведя. Зима наступила. Только Устинов заметил, как долго по сказке находился в пути Иван-царевич. А времена года он рисовать любит — как было не воспользоваться внимательным прочтением сказки.

Верба зацвела. Только ранней весной вышел Иван-царевич к избушке на курьих ножках.

Устинов не рисует ни беседу с Бабой-Ягой, которая выдала секрет кащеевой смерти, ни самого Кащея, ни возвращения домой с Василисой. Нет эпизода, когда добрый медведь ломает дуб, разбивает сундук. Нет эпизода, когда из сундука выскакивает злой зайка и пытался удрать, но добрый зайка разрывает его на части. Резко разорвал — из злого зайки вылетела злая утка. Этого тоже нет.

Вместо этого — щемящая панорама русских перелесков всё той же ранней весной. Только по селезню в небе мы догадываемся, что вовсю идёт битва за кащееву смерть.

Ну и концовка: щука с яйцом. Всё, больше сюрпризов не будет: в яйце иголка с кащеевой смертью.

Всегда радостно после иллюстраций, сделанных Устиновым. Великий художник.

Пришёл черёд единичных иллюстраций поздне-советского времени к "Стойкому оловянному солдатику". Сегодня представлены как известные художники, так и скромные провинциальные иллюстраторы; как оригинальные, так и привычные концепции; как выдающиеся творческие достижения, так и проходные результаты. В общем, богатая палитра поздне-советской художественной жизни.

Известный иллюстратор Андерсена художник А.Кокорин. У него есть полные сюиты к отдельным сказкам, однако "Стойкий оловянный солдатик" был проиллюстрирован только в сборнике "Сказки". У меня книга 1990 года, но первые издания были в "Московском рабочем" в 1976 году. Так что родились эти иллюстрации ещё в безоблачную эпоху. В 2019 году этот сборник был переиздан издательством "Энас".

Кокорин — выдающийся иллюстратор, раскрывшийся в пост-сталинскую эпоху новой волны графики. В целом, картинок к сказкам в этом сборнике немного, они все лёгкие и прозрачные. Это именно сборник — вот такой титульный разворот с общим отсылом к андерсоновской атмосфере.

Собственно к "Солдатику только две страничных иллюстрации. Было у нас в книжной графике такое поветрие, когда художники давали литературную классику через портреты персонажей (Глазунов к Достоевскому и Блоку, Кибрик к "Борису Годунову") — ибо сюжет всем давно известен, пора обратиться к психологии. Вот и Кокорин лукаво даёт на всю страницу "психологический" портрет одного из 25 братьев-солдатиков.

Ну а вторая иллюстрация — эпизод с крысой, требующей паспорт от проплывающих под мостом.

Как и многие иллюстраторы, Кокорина интересует это столкновение романтической робкой души с крикливым нахрапистым гопником.

А вот у Н.Устинова иллюстрации к Андерсену уже нашего времени (впервые вышли в "Росмэне" в 2009-2010 гг. — там были буквицы с картинками). К меня позднейший сборник "Сказки", изданный в 2018 году "Нигмой".

Современные иллюстрации этого художника с его стабильной психикой и неизменным уровнем мастерства смело причисляю к советскому периоду. Если бы Устинов рисовал их 40-50 лет назад, они были бы такими же. Сохранены традиции иллюстрированных сборниках советской эпохи: картинок немного, но имеется титульный разворот, задающий настроение в целом.

Ради объективности, надо отметить, что многие ценители на форумах говорят, будто рисунки Устинова к Андерсену — это неудача, которая вскрыла шаблоны и штампы художника.

Для первой страничной иллюстрации Устинов выбрал бытовую сцену: мальчик с игрушками.

Ещё две небольшие иллюстрации: эпизод с крысой (а как без неё!) и финальная сцена.

Ну, а из предыдущих изданий от "Росмэна" — буквица к сказке. Здесь тролль объявляется.

Если и говорить об этих иллюстрациях, то всё равно только в категориях "советский художник в наши дни". Это и не упрёк современным художникам — просто Устинов достиг того уровня гармонии, когда встал над временем. Ну а "штампы" — так это же устиновские "штампы"! Этих штампов и ждёшь от выдающихся мастеров — интересно именно то, как они нарисуют (поставят, сыграют, споют) что-то всем известное.

Н.Антокольская — очень известная советская художница с отличной школой (многие книги с её иллюстрациями переизданы в наши дни). Мне больше встречалась её черно-белая графика. А тут в Интернете оказались цветные открытки Н.Антокольской, начиная с 1950-х гг. К "Стойкому оловянному солдатику" удалось на торговых площадках отыскать три открытки, которые там датируют 1974 годом выпуска.

Иллюстрации такие, какие делают театральные художники: продуманные мизансцены, зритель смотрит снизу — из партера. Фрагменты сюжета для иллюстрирования выбраны из фантазийной линии, про встречу солдатика с крысой художница тоже не забыла. Крыса при исполнении — с холодным оружием. Но и со свечой: под мостом темно, а паспорта рассматривать надо. Такая геральдика: свеча и сабля.

Балерина устремляется в огонь — к своему стойкому поклоннику, тролль за этим наблюдает (замена текста Андерсена, которая совершенно необходима для театральной постановки). Языки пламени пышные и подчёркнуто ненатуральные: театральная декорация.

В альбоме Андерсен и его русские иллюстраторы за полтора века сообщается, что в 1975 году "Стойкий оловянный солдатик" с иллюстрациями С.Алимова вышел в виде книжки из серии "Библиотека "Весёлых картинок". "Вышел" — условно. Это были самодельные книжки (центральный разворот журнала надо было разрезать и сшить), у них и отдельных выходных данных не бывает (и полного учёта этих самоделок я не встречал).

Эти книжки иногда попадаются в продаже у букинистов, для "Солдатика" даже есть возможность посмотреть развороты (здесь), чтобы составить представление о макете.

Некоторые сканы (причём, часть из них, как будто с оригиналов полной версии) приведены в цитировавшемся альбоме. Алимов перенёс в книжную графику приёмы, выработанные им в мультипликации: силуэты чёткие и, желательно, в профиль.

Цвета бескопромиссные и на контрасте.

Ракурс прыжка танцовщицы в огонь выбран идеально. Для стороннего наблюдателя (зрителя мультфильма, а не читателя) так всё и было.

Провинциальное издание. В 1983 году в Бурятии была издана брошюрка под названием "Стойкий оловянный солдатик" (но с двумя сказками). Художник — М.Рейх (на Фантлабе даже есть страничка художника).

Две иллюстрации к "Солдатику" очень скромные. Вот заставка (с элементами оформления на второй странице обложки). На заставке — встреча солдатика с крысой. Крыса в эполетах.

Вторая иллюстрация — психологическая. Встретились два мира: мир игрушек (стойких и безропотных) и мир их хозяев (холодных и безжалостных).

Конец противостояния предрешён.

Ещё одно региональное издание: выпущенный в 1980 году в Казани сборник "Сказки". Художники Ю.Каспина и Ю.Денисов — даже Фантлаб о них ничего не знает. А ведь иллюстрации стильные и современные: уже по обложке видно.

К "Стойкому оловянному солдатику" две иллюстрации. Первая — монохромная заставка. Она достаточно стандартная, представления о манере художников не даёт (или они разделились: первый(ая) рисует заставки, второй(ая) делает страничные иллюстрации?).

А вот и страничная цветная иллюстрация. Точнее — разворот (на полях левой страницы притаился тролль, который злобно наблюдает за молчаливым счастьем робких влюблённых.

Иллюстрация нарочито детская. Однако это не от неумения, скорее наоборот — здесь отсылки к духу польской или чехословацкой иллюстрации, которая была тогда передовым образцом для советских художников. Правда, в странах народной демократии такие эксперименты были лет пятнадцать-двадцать назад. С точки зрения советской иллюстрации есть желание выдерживать прогрессивное направление, представителем которого был, например, В.Пивоваров.

Снова книжка, изданная не в столицах: сборник "Сказки" (Чебоксары: Чувашское книжное издательство, 1980). Художник В.Смирнов, о котором Фантлаб тоже ничего не знает. Обложка опять современная, но здесь уже очевидно подражание.

Страничная цветная иллюстрация к "Солдатику" сомнений не оставляет: явная мимикрия под Пивоварова и в технике, и в композиционном решении. Я бы, если бы не чёткое указание, посчитал эту картинку за пивоваровский рисунок.

Это не плагиат — техника-то у самого художника В.Смирнова из Чебоксар хорошая. Наверное, эксперимент: рисую под Пивоварова, что получится? Получилось под Пивоварова, получилось. Бывали такие переклички в советское время даже у прославившихся художников. Постмодерн или просто этюды по технике рисунка?

Ну и завершающее провинциальное издание: "Сказки" (Симферополь: Таврия, 1984). Художник Е.Попов. У этого художника страничка на Фантлабе есть: https://fantlab.ru/art1314.

Давненько мы с крысой не встречались.

Тоже ведь не скажешь, что манера художника абсолютна уникальна, но всё достаточно современно, стильно и концептуально. Снова понимаешь, что средний уровень советской иллюстрации с точки зрения требований к технике (умению рисовать) был очень высоким. В поздне-советское время это не могло не вылиться в поиски содержательных концепций (или хотя бы в декларирование принадлежности к чужим неофициозным концепциям).