Были у нас как-то иллюстрации к "Египетским ночам" Пушкина (тут и тут).

Классические гравюры Кравченко, современный символизм Забирохина... Рассказ у Пушкина наполнен страстью, П.Бунин через эротизм эту страстность передавал.

Древний Египет мы зрительно воспринимаем через росписи тех времён: силуэты в узких платьях, треугольники локтей и колен, опахала. И эротизма там достаточно.

К такой росписи и сюжеты должны быть по-настоящему древние, аутентичные. Подойдут и библейские (ветхозаветные) истории. Например, дочь фараона пришла купаться на берег Нила и нашла корзинку с младенцем Моисеем. Неожиданно в Интернете к этой истории обнаружился рисунок знаменитого детского художника В.Лосина.

Потрясающе! Европеоидные лица советских времён (царевна — коренная москвичка, а служанка в воде — лимитчица). И при этом узнаваемые шаблоны Древнего Египта — те самые силуэты и треугольники.

Эта картинка заставила меня задуматься, как воспринимается древность в книжной иллюстрации. Чаще всего, это костюмированный эпос, в котором играют современные актёры (как у П.Бунина). У Лосина тоже современные актёры, но с хорошими костюмами и балетмейстером. Вообще, облегчает ли задачу современным художникам специфичные изображения, дошедшие из Древнего Египта? Интересная задача для иллюстратора.

Решил посмотреть с этой точки зрения имеющиеся у меня книжки с настоящими древне-египетскими историями.

Первая книжка — "Чудесные превращения Баты". Художник — знаменитый Н.Кочергин. Книжки на Фантлабе нет.

Дети могли бы получить представление о манере древне-египетских росписей из одной этой книжки. Стилизация древне-египетских образцов у Кочергина очень точная. Вот, например, воин с натянутым луком — один из самых узнаваемых образов Древнего Египта (правда, в подлиннике это был фараон на колеснице).

У Кочергина присутствует естественная модернизация (пропорции фигур, например, точные; мимика живая). Но. всё равно, видно, что Кочергин рисовал в соответствии с древне-египетскими образцами.

Но Кочергин всё же отражает сюжет древней сказки с нестареющими страстями. Вот такого в живописи Древнего Египта не было — растрёпанные персонажи:

Меня лично заинтересовали стилизованные изображения деревьев. Действительно, это свойственно древне-египетским образцам.

Но у меня подобные деревья-шары ассоциировались не с Кочергиным, а с другим художником. В таком стиле деревья в детских книжках рисовал младший современник Кочергина — К.Овчинников. Оказывается, Овчинников тоже отметился в теме Древнего Египта.

К.Овчинников — известный и мною любимый иллюстратор. На Фантлабе представлен: https://fantlab.ru/art7285. Книга тоже представлена на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition140939. Есть и современное переиздание: https://fantlab.ru/edition210900.

У К.Овчинникова — во всех книгах стилизация деревьев, птиц, зверей. А в этой книжке с древне-египетскими сказками — нет. Всё это ранее сделал Кочергин. Как раз для Овчинникова деревья-шары не представляли никакой сложности. Но здесь ему пришлось делать стилизацию более сложную (для себя более сложную, поскольку он не использовал собственные приёмы).

Сначала — откровенное подражание древне-египетским папирусам.

Далее — современные рисунки. Композиции у Овчинникова по законам стилизации почти такие же, как у Кочергина — ведь источник-то единый.

Но фигуры египтян у Овчинникова по сравнению с Кочергиным остались более скованными — чтобы яснее была отсылка к первоисточнику.

А вот природу (деревья, травы) Овчинников отобразил предельно точно на контрасте с людьми.

Оказывается, была иллюстрированная древне-египетская литература и для взрослых. Здесь художник — ксилограф Ф.Константинов.

С Константиновым мы неоднократно встречались по поводу иллюстраций к пушкинским произведениям, из которых пока самое крупное было "Евгений Онегин".

Казалось бы, именно Константинов предельно далёк от древне-египетских образцов. На первый взгляд, его гравюры про Египет отличаются от гравюр про Онегина только элементами одежды. А на самом деле, Константинов дух Древнего Египта ухватил очень точно. При этом он обошёлся вообще без стилизации, полностью осовременил древне-египетские образцы, т.е. решил задачу самым сложным путём, без всяких упрощений. Вот потрясающий пример модернизации женского образа (но и оригинал потрясающий).

Вот модернизация намеренно приглушённая (Константинов здесь сохранил только идею танцевальных движений).

А вот собственно гравюры-иллюстрации.

Материала у меня, конечно, мало для серьёзных обобщений. Но, видимо, наличие образцов графики и живописи из Древнего Египта задачу современным художникам (не халтурщикам) не облегчает: изображения именно древне-египетские настолько специфичны, что, если им следовать, легко можно сползти в мультипликацию, а если не следовать — в фильм про Калигулу.

В этой связи кругозор наших советских художников, которые крайностей избежали, вызывает, конечно, уважение.

Завершают обзор иллюстрированной "Метели" особые художники. Думал назвать их постмодернистами, но у меня и сам Пушкин постмодернист, что расходится с научным определением. Думал также обозначить их "нескучными" художниками, но это обидно для других. Эпохи разные. В общем, единственная общая черта у этих сегодняшних художников только та, что они не реалисты. Так что пусть будут "нонреалисты".

Забирохин — самый яркий неформал из современных признанных графиков — проявил удивительную умеренность. Никаких непропорциональных фигур. Пейзаж. Всё-таки завораживает русских художников зимняя стихия. И никакой гиперболизации не требуется: и так страшно. Такая картинка вполне вписывается в традиции иллюстрирования "Метели".

Концовка тоже удивила: церковная утварь без привычного гротеска. После пережитой метели как-то посмирнее стал художник.

Перевезенцев — тоже известный нонконформист. Вызывающе рисует карандашами детские каляки-маляки. В постмодернисты я его записал после "Выстрела", где Сильвио был в треуголке и античной тоге. В "Метели" ехидства поменьше, но ярлык постмодерниста уже приклеился, и художник попал в это сообщество.

Есть у художника и портрет Маши — падающей Маши. Маша падает в обморок — пришло известие, что Владимир, с которым так нелепо пришлось расстаться, тяжело ранен при Бородино (и умрёт "в Москве накануне вступления французов").

Есть и привычная завершающая сцена: объяснение Бурмина. Всё как у людей: нонконформист это вам не кубист какой-нибудь.

Эти картины в книге не издавались. Я их увидел на сайте художника И.Шаймарданова (там ко всем повестям Белкина): http://shaimardanov.com/tvorchestvo/poves.... Совершенно очаровался. Очень трогательный постмодернизм. Оригинальности очень много.

Вот первые картинки: ещё и не разберёшь, что это стилизация под иллюстрацию для детской книги советских времён. Сначала прекрасная зима, хотя и без метели. Маша убегает по длинной-длинной аллее, а заблудившийся Владимир стучится в занесённый домишко

А вот Бурмин выступает на сцену. На первой картинке он заходит в церковь с половичками. А на второй отъезжает после венчания (война на носу, в полк надо торопиться).

То, что перед нами стилизация, понимаешь окончательно только на последней картинке, когда, наконец-то, фигуры людей поданы крупным планом.

Не сразу удалось загрузить иллюстрации из этой книги, вышедшей в Германии в 1922 году. Показываю с опозданием. Мой любимый Масютин.

С Масютиным мы уже не раз встречались. Его "Повести Белкина" я задним числом представил, там же иллюстрации к "Выстрелу" — самые характерные из всего сборника: https://fantlab.ru/blogarticle62813.

Если к "Выстрелу" целый цикл (три иллюстрации), то к "Метели" всего одна картинка.

Заграничные иллюстрации к Пушкину до определённого момента спокойно, без всяких идеологических шаблонов, обсуждались советскими искусствоведами. Ещё в 1934 году П.Эттингер писал в "пушкинском" томе "Литературного наследства", что Масютин самый плодовитый из зарубежных иллюстраторов Пушкина и что его стиль — это "упрощённый, хотя всегда темпераментный линеаризм" (видимо, от слова "линия").

Только благодаря эмиграции первой волны мы имеем авангардистское прочтение Пушкина. В Советской России в то время авангардизма в книжной графике тоже хватало, но до Пушкина руки так и не дошли.

Сегодня представлен большой период иллюстрирования "Повестей Белкина" в современной, постсоветской, России (от 1992 до наших дней). Художников я отобрал тех, кто в советское время не очень засветился. Период большой, а книг немного. Почти со всеми книгами и художниками мы уже встречались.

Простодушный провинциальный художник Арсенин. Книжица-альбом графических опусов, привязанных к Пушкину.

Есть две картинки-портрета к "Выстрелу".

Картинки ничего не говорят ни о Пушкине, ни о "Выстреле", ни об эпохе их создания. Говорят только об уровне художника. Теперь подобного уровня художники в интернет-сообществах выставляются, надеясь на удачу. Арсенину в 1994 году подвернулся счастливый случай — ни в советское время, ни в наши дни ему бы не удалось издать свою книжечку. Ну а раз я эту книжицу приобрёл, теперь Арсенев непременный участник наших обзоров.

Книжка рубежа веков и пушкинского юбилея. Самый что ни на есть переломный период.

К "Выстрелу" — вводная страничная иллюстрация-заставка. Должна, видимо, создавать настроение.

Собственно к тексту — две страничных иллюстрации. Обе относятся ко второй дуэли.

Несмотря на завитые причёски, как будто нарисованы разборки братков из 1990-х гг. — тоже ведь цельные личности были. В этом и ценность рисунков — отражают время создания.

С этой книгой у нас первая встреча. Художник — П.Перевезенцев, тоже в первый раз.

Художник на Фантлабе есть: https://fantlab.ru/art663. Книги на Фантлабе нет — подал заявку.

По традиции даю библиографическое описание описание по образцу каталога-справочника (т.е. с точки зрения иллюстрирования).

Повести Белкина. — М.: Август, 2019. — 254 с.; 17 см.

ПЕРЕВЕЗЕНЦЕВ П. — 32 илл.: обложка, титульный лист; Выстрел: шмуцтитульный разворот, 1 цв. разворот, 1 цв. страничных илл., 2 цв. илл. в тексте; Метель: шмуцтитульный разворот, 1 цв. разворот, 1 цв. страничных илл., 2 цв. илл. в тексте; Гробовщик: шмуцтитульный разворот, 4 цв. илл. в тексте; Станционный смотритель: шмуцтитульный разворот, 1 цв. разворот, 1 цв. страничных илл., 2 цв. илл. в тексте; Барышня-крестьянка: шмуцтитульный разворот, 2 цв. разворота, 1 цв. страничных илл., 6 цв. илл. в тексте.

Тираж 3 тыс. экз.

Очаровательная книжка, которая всё ещё, спустя 7 лет, лежит в магазинах (https://www.labirint.ru/books/327124/).

Не раскупили потому, что художник не подстраивается под общепринятые вкусы. Уже на обложке — детский рисунок цветными карандашами/мелками. У потребителей сразу срабатывает рефлекс: так и я могу (мой ребёнок лучше нарисует), платить не за что. Ну и напрасно.

Шмуцтитул — тоже детский рисунок: информатор Белкина в гостях у графа Б. стоит перед простреленной картиной. Это и есть тот самый "выстрел".

Далее художник, избегая театральных страстей, рисует подчёркнуто мирные картинки: Сильвио в канцелярии получает письмо; молодой граф Б. аппетитно поедает черешню (и не поймёшь, что под дулом пистолета).

Но театральная поза всё же нарисована в сцене прибытия Сильвио к графу Б. за должком. На фоне античных колонн, закутанный в античную тогу, явился древнегреческий Рок (Судьба). Но надетая на голову Рока треуголка выдавала Сильвио.

Верная интерпретация напыщенного персонажа. Усмешка постмодернизма. Художник показал себя творческой личностью с широким кругозором. Большая редкость — незаурядное прочтение классики с лёгким юмором.

Новейшая книга с прелестной обложкой.

Иллюстрации вроде бы и хорошо нарисованы, а какие-то неживые. Вот первый разворот: вечеринка у Сильвио. В карты особо и не играют, пьяные армейские офицеры стихи читают — как в советском кинофильме по повести Пушкина (предположительно: пересматривать фильм не хочется, его сценарист совершенно глух к Пушкину и своей отсебятиной изуродовал стройную повесть)

Следующая картинка: офицеры навещают молодого буяна после его выходки у Сильвио и удивляются, что он ещё жив. И эта сцена напомнила советский кинофильм. Круглолицый офицер в фуражке — это Олег Табаков (Белкина он играет). К тому же, молодой буян здесь с пистолетом — он тренируется в стрельбе. У Пушкина этого нет, а есть, по-моему, в фильме: буянить-то он буянил, а стреляет очень плохо. И вот в этот момент и заходят к нему приятели. Не поручусь, что перерисован кадр из фильма, но сомнения в оригинальности художника уже закрались.

Следущая картинка: и подозрения укрепляются. Справа — персонаж, очень похожий на Ю.Яковлева (в фильме он играет графа Б.). Совсем художнику скучно над Пушкиным было, искал источник вдохновения на стороне. А ещё и макет халтурно сделан: две разных картинки, которые не соприкасаются и не должны были составить разворот (и вряд ли в этом виноват редактор).

Сейчас, конечно, можно это всё на приёмы постмодернизма списать. Но постмодернизм — это остроумно и весело. Здесь этого нет.

В общем, всё как всегда: и халявщики, и неумехи, и концептуалисты в одно время бок-о-бок живут.

А если уж выискивать общую черту в приведённых сюитах, то в трёх случаях из четырёх Сильвио с листа бумаги целится в зрителя (исключение — Перевезенцев). Начало такой традиции было положено раньше, но именно в наше время приём почему-то стал массовым.

Продолжаю обзор сборников, где к "Серебряному копытцу" только одиночные иллюстрации. Сегодня — сборники конца 1940-х — начала 1950-х гг. А также примыкающие по стилистике к этому времени художники И.Кузнецов и Н.Кочергин.

Фактически это период позднесталинской иллюстративной графики, который искусствоведы зовут "станковизмом" (станковая — это самостоятельная большая картина, чаще маслом, в реалистическом каноне). При "станковизме" иллюстрации обладают глубиной, но существуют отдельно от текста, не встроены в книгу. Хотя "станковизм" — это ещё не самое худшее, это ведь яркие картины. А вот как назвать чёрно-белые картинки на газетной бумаге, с мельчайшими реалистичными деталями, которые сливаются в тоскливую сеточку?

В 1949 году (к 70-летию Бажова, вероятно) вышли несколько сборников сказов, в том числе и в подарочном варианте с иллюстрациями на вклейках.

Свердловский 1949 года сборник "Малахитовая шкатулка" — максимально полный (возможно, канонический). Несколько разных (уральских) художников. Иллюстрации страничные на вклейках — цветные и чёрно-белые. Цветные иллюстрации проложены калькой, а чёрно-белые — нет.

Свердловский сборник на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition110467.

Скан суперобложки в PDF — во вложении.

К "Серебряному копытцу" — чёрно-белая иллюстрация О.Коровина. Несмотря на то, что чёрно-белая — это "станковая" иллюстрация. Летят Мурёнка и Серебряное Копытце! Любили потом художники рисовать этот полёт. А первым его Коровин изобразил.

А было ещё интересное издание сказов Бажова, сделанное московским Издательством литературы на иностранных языках. Там О.Коровин был единственным иллюстратором. На русском языке сказы с этими иллюстрациями не выходили. Сказы были выпущены на нескольких языках (встречал упоминания об английском, испанском и одном из языков Индии). У меня издание на немецком языке. На титуле год не указан, к печати подписано в октябре 1955 года. Книги на Фантлабе пока нет, подал заявку.

В этой книге — цветные иллюстрации на вклейках. Но у Коровина к "Серебряному копытцу" только черно-белая заставка. Вот она.

С О.Коровиным мы уже встречались, когда смотрели иллюстрированные издания "Евгения Онегина". Прославился же Коровин иллюстрациями к Бажову. Но даже не этими, книги с которыми в пятидесятых годах выходили, а позднейшими — шестидесятых-восьмидесятых годов. Однако в позднейших своих сюитах Коровин "Серебряное копытце" больше не рисовал. Так что сегодняшние картинки — единственные в коровинской бажовиане.

Московское юбилейное издание 1949 года. Илюстратор В.Баюскин. У букинистов о-очень ценится это издание. Поскольку я фанатом сталинской иллюстрации не являюсь, в цене сойтись мы так и не смогли. Нет у меня этого подлинного издания. Но в 2016 году "Речь" переиздала баюскинские картинки. Тоже было недёшево, но всё же в несколько раз дешевле, чем у меня за подлинник просили. Я-то думаю, что переиздание получилось лучше, чем оригинал.

Книга известная, новое издание есть у многих (на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition198748).

В Сети чуть не полностью отснята вся книга. Начинать поражаться можно уже от суперобложки с тиснением и с огромными клапанами. Так что даю только общее представление об этом фолианте.

Художник В.Баюскин на Фантлабе: https://fantlab.ru/art6793. К "Серебряному копытцу" у него чуть-чуть полноценная сюита не получилась: заставка, концовка и две страничных илюстрации.

А вот страничные "станковые" иллюстрации.

На обороте первой страничной иллюстрации, где Дарёнка прикорнула, в книге дана привязка к тексту — неверная, как мне кажется. На обороте картинки значится, что Дарёнка с кошкой у печи — это в чужой семье, куда за сироткой Кокованя пришёл. Но там ведь Дарёнка не спит, а, напротив, очень живая. На самом же деле, на первой картинке — Дарёнка одна в зимнем лесу, прикорнула в ожидании пропавшего Коковани.

Это подтверждается картинками из другого издания — тонкой книжки, где Баюскин отрисовал весь сказ. Это московское издание Полиграфической диплома II степени фабрики Москворецкого райпромтреста (1949). У меня этой книжки нет. Полностью она размещена на сайте Музея детской книги: https://kid-book-museum.livejournal.com/1.... Сканы оттуда.

Вот картинки про Дарёнку, которая осталась одна. Вот она задремала с Мурёнкой.

А вот продолжение про козлика.

Из странностей (изюминка, на самом деле) вот что: в большом фолианте на крыше балагана самоцветы высекает изящный олень. А в концовке — козёл домашний бородатый. Сомневался Баюскин, остались два варианта изображения Серебряного Копытца.

Ещё одно торжественное издание сборника сказов — ленинградское 1950 года (последний год жизни Бажова, который умер в декабре пятидесятого). Иллюстратор — Александра Якобсон. Парадные иллюстрации — цветные на вклейках, всё как положено (калька тоже есть). Книга на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition110501. У меня эта книга без суперобложки.

Художница на Фантлабе: https://fantlab.ru/art3398. К "Серебряному копытцу" страничной цветной иллюстрации нет, имеются только заставка и концовка. Может, и хорошо, что цветной иллюстрации нет — она была бы слишком помпезной. А эти карандашные рисунки — очаровательны. Шестидесятничество в них уже проглядывает (не из пустоты оно взялось).

Хорошей художницей была Якобсон.

Сборник сказок русских писателей под названием "Лукоморье" ("Детгиз", 1963).

Книга издана в 1963 году, но она вся ещё в сталинских временах (даже и по технике: промежуточным звеном между художником и книгой выступает гравер). Переиздание, конечно, а когда было первое издание — неведомо.

Есть несколько сказов Бажова. Иллюстратор "Серебряного копытца" — один из Кузнецовых с инициалом "И." Наверное, это он на Фантлабе представлен: https://fantlab.ru/art6047. Гравировал картинки для репродуцирования в книге Ф.Быков.

Типичные заставка-страничная иллюстрация-концовка.

Серебряное Копытце — козёл домашний бородатый. На рогах пять завитушек (якобы, "веточек" бажовских).

А вот Кочергин, чьи иллюстрации тоже увидели свет гораздо позднее, представляет лучшие стороны сталинской графики: полноцветье и уют.

С Н.Кочергиным мы уже неоднократно встречались в пушкинских сказках (https://fantlab.ru/blogarticle53385).

У меня современные издания картинок к бажовским сказам. Иллюстрации Кочергина вышли в разных издательствах и в разное время, но готовила их одна команда. Сначала вышла книга "Малахитовая шкатулка" ("Нигма", 2012), потом открытки "Сказы Бажова" ("Речь", 2016).

Как всегда, интересные подробности в блоге Марии Дёминой:https://red-balls.livejournal.com/196952....; https://red-balls.livejournal.com/13767.h... (жалко, что эскизов к "Серебряному копытцу" не показала).

В аннотации к книге указано, что в основе — 12 рисунков художника, созданных специально под открытки, которые вышли в 1966 году в издательстве "Художник РСФСР".

Многочисленные перепечатки этого сообщения привели к тому, что в Интернете на запрос "Художник РСФСР" (1966) никаких открыток этого года издания не находится. Воспроизводится без конца только аннотация с разных адресов. Случайно удалось выйти на открытки (увеличенного формата, так что собственно и не открытки), изданные в Ленинграде (наверное, в "Художнике РСФСР") в 1973 году. Этот вариант с текстом на лицевой стороне.

Ну вот, теперь спокойно посмотрим картинки Кочергина к "Серебряному копытцу". Сначала — открытка как первоисточник, потом — книга.

Вот эта открытка: бóльшая часть — полноцветная иллюстрация с центральным эпизодом (Серебряное Копытце и Дарёнка), а внизу — меленько три эпизода из сказа.

Теперь книга "Малахитовая шкатулка". Книга на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition125391. Картинок мало, поэтому страницы расфрантили дизайнеры.

Открытку разбили: сделали страничную иллюстрацию (на вклейке) и картинки на полях.

А вот ведь не косуля у Кочергина, а козёл бородатый (с пятью рогами)!

Пока общий счёт равный (3:3). Три благородных оленя против трёх козлов. Прям вот чувствуется, как сталинская эпоха на художников давила.

Одним из самых интересных циклов иллюстраций к "Сказке о золотом петушке" был цикл художника-эмигранта первой волны В.Масютина (https://fantlab.ru/blogarticle58691). Помимо пушкинских сказок есть у Масютина сюита к пушкинскому стихотворению "Анчар". Давайте эти рисунки посмотрим (ну, заодно и всё, что есть у меня по "Анчару").

"Анчар" Масютина (это не книга, а папка с гравюрами) — редчайшее библиофильское зарубежное издание 1922 года. Вот его библиографическое описание.

У меня, понятно, имеются только воспроизведения масютинских иллюстраций в современных изданиях.

Собственно "Анчар" — такая торжественная почти библейская притча (в общем, пафосное стихотворение).

Напоминаю содержание: "В пустыне чахлой и скупой" стоит древо яда (у него ядовито всё — корни, листья). "Но человека человек // Послал к Анчару властным взглядом". Раб принёс ядовитую смолу и листья, и умер у ног царя.

цитата

А Царь тем ядом напитал

Свои послушливые стрелы

И с ними гибель разослал

К соседям в чуждые пределы

С самого начала власти заподозрили здесь политику у Пушкина. От "Анчара" у Тургенева в какой-то его повести барышням голову сносило. В советское время стихотворение входило в школьную программу, т.е. является хрестоматийным. При этом иллюстраций к "Анчару" мало. А ведь, при всей пафосности, "Анчар" относится к сюжетной лирике — его можно пересказать и разбить по кадрам. Возможно, художников смущало несоответствие простенького сюжета (экзотический рассказ) и глубокомысленных толкований.

Как сам Пушкин раздраженно писал,

цитата

...под словом "дерево" будут разуметь конституцию, а под словом "стрела" — самодержавие.

Поэтому имеющиеся иллюстрации очень интересны как графические интерпретации — насколько художникам удалось показать "двойное дно" этого стихотворения.

Два современных издания.

Во-первых, уже знакомый нам сборник пушкинских произведений от "Фортуны Эл".

Здесь составитель дал масютинские гравюры с текстом, но не вполне удачно (очень произвольно и порядок перепутан), да и картинки мелковаты.

Во-вторых, солидное художественное издание — альбом "Масютин" (М.: Галеев Галлерея, 2012)

Здесь гравюры даны без текста, подряд — как и было у Масютина при первоиздании. Поэтому картинки буду показывать из этого альбома. Напоминаю, цикл состоит всего из шести гравюр. Привязка иллюстраций к тексту (подписи) вроде бы сделана самим Масютиным.

а) Завязка

б) Кульминация

в) Развязка

Это безумный немецкий экспрессионизм эпохи Веймарской республики. Масютин тогда (в 1922 году) вписался в этот стиль побеждённых германцев. Хотя вроде смотришь — не похоже на побеждённых, кичливые победители так могли бы утверждаться. Не смирились, значит, немцы...

Уже знакомый нам современный сборник для детей (видать, "Анчар" и сейчас входит в школьную программу).

Всего три картинки — но для такого небольшого стихотворения как "Анчар" эти три картинки можно признать полноценным циклом.

Иткин приятно удивил — стиль реалистичный, но торжественность и древность хорошо переданы.

Заставка М.Пикова к "Анчару" печаталась в послесталинских собраниях сочинений Пушкина. Там она маленькая и нечёткая. В виду выдающихся художественных качеств гравюра Пикова полноценно воспроизведена в альбоме "Пушкин в иллюстрациях". Фото — оттуда.

Думал я, что П.Бунин — знатный советский экспрессионист брежневских времён — поспорит с Масютиным в трактовке "Анчара". Но у Бунина оказалась только одна картинка. Хороша, конечно, но на концепцию не тянет. Картинка из сборника "Сто стихотворений и десять писем" (1969).

С этим художником впервые встречаемся.

Библиографическое описание.

Книга на Фантлабе не представлена. Фамилия Смирнов распространённая, в базе Фантлаба пара художников "А.Смирнов" есть, но, по-моему, не наш Смирнов. Наш Смирнов оставил заметный след в иллюстрированной пушкиниане. Он издавался в Волго-Вятском книжном издательстве в советское время (г. Горький, ныне — Нижний Новгород).

К "Анчару" — скромненькая концовочка.

И с Горяевым в первый раз встречаемся. Его иллюстрации — из пушкинского сборника "Стихотворения. Поэмы", который вышел в 1974 году ("полуюбилейный" пушкинский год, когда отмечается всплеск хорошо оформленных изданий).

Библиографическое описание.

Художник на Фантлабе представлен: https://fantlab.ru/art1743. Книга — нет.

Горяев — график выдающийся и признанный. Но сложный. В иллюстрациях к Пушкину (и Достоевскому, например) он очень скуп. Его минимализм абсолютно академический (это когда коллеги восторгаются, а публика кривится и говорит, что она так в детском садике почеркушки калякала). Наверное, его графика — это развитие советской техники 1920-х гг. (Милашевский, Кузьмин).

Сейчас издательство "Речь" выпустило несколько томиков Достоевского с иллюстрациями Горяева (https://www.labirint.ru/books/588505/; https://www.labirint.ru/books/604773/). Его рисункам, конечно, требуется хорошая бумага и чёткое воспроизведение. В издании 1974 года — ни того, ни другого.

К "Анчару" — одна страничная иллюстрация.

Я и сам только умом такого Горяева понимаю. Книгу, которую сегодня показываю, купил когда-то на автомате (совсем задёшево), пролистал с недоумением. На титульном листе имени художника не было. Задвинул книжку подальше, чуть не выкинул. Потом только альбомы горяевские купил, почитал про него, вспомнил его детские книжки — всполошился, книгу на видное место вернул. А потом ещё очень долго парную книгу с прозой Пушкина искал и докупал. Зато теперь чувствую себя рафинированным эстетом. Мало нас, горяефилов...