Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Роман «Герда» Эдуарда Веркина на первый взгляд кажется абсолютно подростковым. А еще он кажется абсолютно реалистичным. Но Веркин не был бы Веркиным, если бы и в этой его книжке не скрывалось бы двойного или даже тройного дна. Чем дальше читаешь «Герду», тем сильней в этом уверяешься. Перед нами сложносочиненная история для состоявшегося читателя, готового разбираться со всякими заархивированными смыслами. Не всякий подросток справится с таким текстом; разве что типичный веркинский, а таких в природе почти не встречается. Это вам не «Кусатель ворон», в котором Веркин все четко проговаривает и играет в открытую, пусть кое-что и прячет в рукаве до финала. Тут все сложнее.
Действие «Герды» охватывает несколько месяцев из жизни семьи Орловых. Состав семьи: бесконфликтный, обстоятельный и вежливый отец; властная мать, которая взяла на себя роль главы семейства; старшая дочь (лет двадцать), занятая вопросами удачного брака; старший сын (лет шестнадцать), которого все родственники считают бесхребетным; младшая дочь (лет тринадцать) – вся из себя творческая натура; младший сын (два года), про него в силу возраста мало что скажешь. Орловы живут хорошо, можно даже сказать, шикарно. Источник дохода проговаривается вскользь, но он предельно определенный – отец семейства является крупным чиновником в администрации маленького провинциального городка. Большой дом, хорошая машина, здоровая еда, качественные вещи. Вот оно – благополучное детство. Правда, все эти радости земные не спасают средних детей Орловых от душевных мук. Но на то они и подростки, чтобы испытывать пресловутые душевные муки. Проблемка здесь в другом; в том, что достаточно быстро становится ясно, за столь благолепным фасадом скрывается семья с надломом, не в переходном возрасте детишек дело. Коллизия, понятно, классическая. Скромное обаяние буржуазии, семейный портрет в интерьере, но без перегибов. Веркин не сгущает краски, не выставляет Орловых чудовищами, но и того, что он про них понаписал, достаточно для того, чтобы понять, какой тут разлад. Хотя, конечно, бывает хуже, гораздо хуже. Но то чужие песни, Орловым хватает своей.
Однажды в дом Орловых попадает бесхозная собака. Попадает, надо сказать, при весьма драматических обстоятельствах. Собака эта интересная и, конечно, непростая. Орловы назвали ее Гердой, отсюда и название романа. Герда выступает катализатором некоторых событий, которые сильно влияют на Орловых. В некотором смысле она представляют собой надежду на то, что в семье может все по-настоящему наладиться. С другой стороны, Герда – это тот раздражитель, который позволяет увидеть каждого из членов семьи под определенным углом зрения. В общем, для читателя в плане сюжета Герда незаменима. Точно так же, как и для героев книги она незаменима в плане жизни. Не было бы ее, книга не получилась бы. Для романа образ Герды – замковый камень. Но мы все прекрасно знаем, что, с одной стороны, замковый камень держит арку, не дает ей рассыпаться, а с другой – он же ее уязвимое место. При том, что Веркин не склонен особо манипулировать читателем, он дает ему возможность самостоятельно оценить персонажей и расставить все этические вешки, именно в линии с Гердой автор не удерживается. Да, понятно, что такова традиция мировой литературы, собаки частенько страдают по вине людей, и не Веркин это у нас начал, это чуть ли не с Тургенева повелось, а «Герда» написана литературоцентрично, поэтому без еще одной собачьей трагедии не обошлось. Но можно было бы, конечно, по-другому выкрутить, не столь императивно. Герои (и читатель вместе с ними) должны страдать, решил автор. И использовал самый простой путь для достижения этой цели. Потому тем, кто рыдал над «Белым Бимом Черное ухо», стоит учитывать, что они в опасности. Будет более чем душераздирающе.
Веркин не боится ставить сложные вопросы и обозначать неоднозначные проблемы: в «Герде» речь идет и о социальном расслоении в современной России, и о злоупотреблении властью, и о первой любви, и о выборе жизненного пути, и о том, как оставаться человеком в нечеловеческих обстоятельствах, пусть они таковыми не кажутся на первый взгляд. Все это раскрывается через ряд событий в семье Орловых. Эпизоды крепко нанизаны на сюжетную нить, но при этом организованы словно бы хаотично. Жизнь есть жизнь, не все ружья стреляют, это вам не чеховская драматургия. Веркин предельно демонстративно ставит манки, читатель, к примеру, ждет обещанного в середине книжки фестиваля, но его не случается, случится что-нибудь другое. И все это катится к неутешительной мысли: сознательная взрослая жизнь сложна, брать на себя ответственность тяжело, мир не переделаешь, доверять другому – та еще работа, все может быть и будет хорошо, но далеко не сейчас. Да, краски сгущены только в финале сюжетной линии с Гердой, во всем остальном Веркин шутки шутит, строит порой очень даже сюрреалистические ситуации, не дает пессимизму охватить не только героев, но и читателя, но все равно от этого легче не становится. Фактически «Герда» о том, что в сражении с жизнью можно только проиграть. Читается книжка очень легко, и вот так вот с вот этой вот обманчивой легкостью, крайне непринужденно автор окунает читателя с головой в экзистенциальное отчаяние. Оно и правильно, только так и заставишь что-то понять. И именно тут и понимаешь, что перед нами далеко не детская книжка. Это как со «Ста днями после детства» Сергея Соловьева. История, конечно, про пионеров, но в финале, когда звучит мысль о том, что надо просто запомнить это лето, становится ясно, что она, конечно, про пионеров, но далеко не для пионеров. Думается, Сергей Соловьев мог бы снять прекрасный фильм по «Герде».
Сложносочиненность «Герды» не только в том, с какой обманчивой легкостью Веркин отводит читателю глаза, чтобы потом устроить ему эмоциональную вивисекцию, она еще и в навороченной архитектуре текста. Во-первых, повествование ведется от лица сразу двух героев: историю семьи Орловых мы узнаем от старшего сына (зовут Гошей) и от младшей дочери (зовут Аглаей). Эта раздвоенность не позволяет даже обозначить главного героя, что, конечно, хорошо, учитывая отказ Веркина от демонстрации чего-то правильного, чего-то универсального (книжка-то еще и про то, что образец для подражания не сыщешь, а если и сыщешь, то это тебе только показалось). Во-вторых, в тексте масса фигур умолчания. Например, Веркин далеко не сразу рассказывает о том, при каких обстоятельствах Орловы-младшие нашли Герду (или она их нашла), из контекста можно понять ситуацию, но только в общих чертах. И вот уже подозреваешь, что автор так и будет играть в молчанку, но нет – все узнаем, все детально расскажут. С другой стороны, здесь еще один прием отвлечения внимания: это-то Веркин подробно расписал, но по дороге много о чем умолчал, пожалуй, о вещах куда более серьезных. И даже тут можно найти объяснение: Гоше и Аглае куда проще рассказать про встречу с Гердой (это было все-таки пусть и страшное, но самое натуральное приключение), чем про другие более личные эпизоды. В конце концов, есть такие разговоры, которые никому не перескажешь. Но, конечно, их всегда можно реконструировать, в случае если хорошо знаешь фигурантов. В-третьих, текст просто пропитан бесконечным количеством всевозможных аллюзий и отсылок, которые в свою очередь позволяют выстроить символические цепочки. Тут вам и Ктулху где-то шевелится во сне, и на сцене любительского театра крайне авангардно ставят «Маленького принца», и Аглая выбирает себе для чтения не самых однозначных представителей русской классики. Все эти линии крайне интересно отслеживать, они дают, пожалуй, даже больше, чем прямое описание событий. Отсылки тут не только литературные, есть и всякие кинематографические. В конце концов, в какой-то момент на текст падут тени от «Красоты по-американски» Сема Мендеса и «Шестого чувства» Найта М. Шьямалана. Речь идет практически о цитировании, что позволяет понять: тут вам не просто зарисовки из жизни провинции, тут вам настоящая драма с изрядной долей мистики. Теперь вы знаете, куда смотреть.
Никто не мешает воспринять Герду как не просто еще одно воплощение архетипа верного помощника, но еще и как духа-хранителя, пришедшего к Гоше с Аглаей в тревожном месте, где, кажется, проходит граница между мирами (в социальном смысле так точно). Точно так же читатель волен интерпретировать бурное воображение Аглаи как проявление самого настоящего сверхъестественного дара. Подробней не будем, ибо спойлеры. И скажем честно, подобный подход к тексту делает его еще лучше, добавляет глубины, но при этом и усиливает неоднозначность. Следовательно, будем считать его верным.
Но все это ближе к финалу. Краски сгущаются, отсылки проявляются, юмора становится все меньше, зато и язык усложняется. Словно Веркину надоело себя сдерживать. Когда дело доходит чуть ли не до белого стиха – «Он поднял из берлог сумерки, мгла продавила границу и стала затапливать сад, я села возле окна, одна. Нет, это было все-таки море, этим вечером оно решило взять свое, берег сдался. За туманом явилась вода, подкралась к дому и поднялась почти до окна, все равно одна, так что можно было опустить руку и попробовать. Точно море, вода оказалась соленой и холодной, пальцев коснулись водоросли, гладкие и длинные, как змеи, сгубившие Трою, морская звезда тронула ладонь лучами, рыбы, я видела их, они молчали. Я смотрела на воду. Все было так, как хотелось мне. Там покачивались обломки испанских каравелл и вулканическая пемза, птицы с компасами вместо глаз, еще пирамиды на дне, льдины со странными знаками, написанными кровью, подводная лодка, забытая, но живая, ее сердце не остынет еще сто лет, или дольше, пока не отступит свет, пока тетка не пройдет мимо окон трамвая. Цель, конечно, недостижима, даже выбора нет, даже выхода нет. Львы все равно сожрут Эльдорадо. Ветер, сумрак, призраки фонарей. Так отныне будет всегда, я знаю, так будет всегда, я и борей» — становится очевидно, что перед нами по-настоящему большая литература, которая, как известно, не знает возрастной привязки. Так же очевидно, что в «Герде» есть еще и религиозные аллюзии. Но, пожалуй, вот тут имеет смысл и остановиться.
Товарищи по несчастью, или Приключения под облаками
Экипаж летающего корабля «Кэтти Джей» не брезговал никакой работенкой. Контрабанда, торговля всем, чем придется, поставки на черный рынок. Пиратство.
Но всегда по маленькой, не особо высовываясь, не пытаясь урвать кусок больше пасти.
До того дня, когда капитану Дариану Фрею сделали предложение, от которого практически невозможно отказаться. Взять на абордаж невооруженный грузовик со слабым прикрытием, доставить заказчику ящик с драгоценными камнями и получить за это огромную сумму, позволяющую уйти на заслуженный отдых.
Капитан берется за работу, однако дело идет не так, как хотелось бы Фрею и его команде.
Отныне они одни из самых разыскиваемых людей в мире, и все меньше остается мест, где можно спрятаться от ищеек.
А значит, пора разобраться, что было не так с предложенной работой, и кто подставил экипаж «Кэтти Джей».
Роман, наравне с Крыльями, Левиафаном , Герметиконом и Пылью приходящий в голову, когда заходит речь о летающих кораблях. Приключение со спорными героями, далеко не сразу раскрывающее свои прелести.
Начинается роман как сумбурный, сбивчивый рассказ о не слишком симпатичной компании неудачников, не дружащих с законом. Обман, продажа некачественного товара (из-за чего, между прочим, гибнут люди), пиратство, убийства. И если поначалу страдают такие же криминальные элементы, в определенный момент экипаж становится виновниками смертей невинных.
Сами по себе персонажи также не вызывают особого участия. Один — алкаш, другой – дурак, третий – бабник, четвертый — мизантроп. Отношения между ними прохладные – никакого командного чувства, «один за всех», общих интересов. Исключительно понимание, что им некуда больше идти, все они бегут от чего-то, что они не спаянный экипаж, а группа махровых лузеров, товарищи по несчастью. Та еще компания.
И лишь по истечении примерно четверти романа начинает вырисовываться авторский замысел.
Крис решил показать, как в такой не слишком располагающей атмосфере может зародиться крепкое товарищество. Как появляются профессиональные, сработавшиеся команды. Как людям приходит понимание, что друзья это не просто собутыльники, и не те, с кем можно вдоволь потрепать языком, а те, кто находится рядом в нужный момент, подставляет плечо помощи, прикрывает (пускай невольно, заботясь в первую очередь о себе любимом) от беды, даже если они безалаберные балбесы, парвеню и алконавты. Утилитарно? Зато действенно.
Познакомимся поближе с экипажем «Кэтти Джей».
Капитан Дариан Фрей. Знатный бабник, успевший собрать немалую коллекцию девичьих сердец (некоторые экспонаты этой коллекции ему еще аукнутся). Искренне влюбленный лишь в свою ненаглядную Кэтти. К своему 30-летию начинающий задумываться над приближающейся старостью. Авантюрист и мошенник. Азартный картежник, достигший в этом деле некоторого мастерства. Так себе лидер, не самый умный парень на свете, допускающий массу ошибок в планировании своей криминальной деятельности.
Грайзер Крейк. Некогда юноша, вращавшийся в самых что ни на есть аристократических кругах. Избравший путь служения Искусству, ставший демонистом: человеком, использующим демонов в своих интересах. Хранящий жуткую тайну, сломавшую ему жизнь. Усиливший команду натуральным бронированным големом.
Джезибет Кайт, любящая имя Джез. Отличный штурман, дочь отца-судостроителя, великолепно разбирающаяся в летающих судах, способная управлять всем, что хоть как-то держится в воздухе. В ее жизни без роковой тайны также не обойдется.
Малвери — доктор, высокий массивный жердяй-обжора и алкоголик (заложить за воротник не дураки все члены экипажа, кроме Джез). Некогда уважаемый член гильдии докторов. Тайна? А как же!
Двое пилотов файтеров сопровождения — Аррис Пинн и Джандрю Харкинс. Аррис – юнец с не особо привлекательным лицом, безбашенный летчик, не задумывающийся о смерти. Еще и по причине слабого интеллекта. Джанжрю – ветеран войн, человек, живущий лишь в кабине истребителя, простак, опасающийся и не любящий людей.
А есть еще и таинственный механик муртианин Сило, о котором долгое время у нас информации с гулькин нос.
Автор старается обеспечить каждого из персонажей минутой славы и шлейфом роли, посвящая хотя бы пару страниц рассказам о внутреннем мире, психологии и стремлениях героев. Приятно.
Как приключение «Водопады» на уровне, хотя скроено по стандартным шаблонам. Криминальные разборки смешиваются с политическими интригами и борьбой за власть. Перестрелки с контрабандистами сменяются воздушными дуэлями файтеров и погонями (в основном за кораблем наших протагонистов), увенчиваясь финальным массовым сражением боевых судов. Любовные шашни, влекущие за собой серьезные последствия, соперничают по силе воздействия на сюжет с прошлыми грехами героев. Жутко опасные для полета места скрывают за собой натуральный город корсаров, эдакую Тортугу. Пиратские легенды звучат вместе с рассказами об особенностях летающих кораблей. А местная версия покера радует нюансами в картах и правилах, подробно изложенных в приложениях.
Кстати о кораблях, которые становятся следующим приятным моментом книги. Это не летающие парусники, парящие на чем попало под небесными ветрами. Мы видим скорее нечто на основе дирижаблей – массивные громоздкие стальные цилиндры с небольшими крыльями (4 четырехкрылый корвет явный аналог 4-х мачтовика), реактивными движками, балластными цистерны с газом (выпустил – снизились, добавил — наоборот) и сердцем корабля – бронированными емкостями с аэрумом – газом, позволяющим держаться в воздухе. Тяжелая хрень получается, не спорю.
А есть еще и файтеры – юркие истребители сопровождения, вооруженные пулеметами.
Еще одной приманкой книги становятся демонисты – люди, способные посредством резонанса подчинять демонов и вселять их в разные предметы (о сущности здешних демонов информации почти нет). С их помощью можно гипнотизировать людей, оживлять человекоподобных слабоуязвимых големов, добавлять свойств оружию, делать из украшений рации (отбирая при этом жизненную энергию у заклинателя). Демонисты не слишком любимы в народе, занятие Искусством противозаконно (вплоть до виселицы), главным их оппонентом выступают приверженцы Всеобщей Души — любопытной церковно-духовной организации, приобретающей все больше влияния. Считающей, что во Вселенной присутствует некая Сущность (та самая Душа), делающая планету живой и разумной (где-то тихонько улыбнулся некий Айзек). Вдобавок способной отвечать на вопросы своих последователей через истолкование знаков (правда, весьма путано).
Информацией о мире писатель поначалу делится неохотно. Лишь ближе к экватору мы узнаем, отчего столь популярны летающие корабли (особенности рельефа Вардии: слишком много гор, наземный транспорт крайне неудобно использовать). О политической устройстве этой земли (Коалиция герцогств, сменившая монархический строй и уже полтора столетия находящаяся под властью одной династии). О ее неуживчивых соседях саммайцах, довлеющих над другими расами (даккадийцами и муртианами) своей державы. О двух жесточайших аэрумных войнах.
Мило, но пунктирно, можно было бы эту информацию выдавать пощедрее.
О нюансах.
Язык у романа не блещет, хватает корявых мест. Судя по всему, переводчик тоже добавил в блюдо остроты.
Темп — неровный. Вялое начало сменяется напряженными, динамичными сценами, роковыми тайнами, развитием героев. Затем следует провал, буквально клонящий в сон, выбраться из которого автору (и читателям) удается с большим трудом.
Эрго. Приятное, хотя далеко небезгрешное приключение с недружелюбным началом, которое можно перетерпеть. В целом, ожидалось большего.
«Утром я поднялся вместе с солнцем и дал компьютеру задание сообщить мне, как только сядет корабль Техподдержки. Потом осмотрел свой скот и коз – я единственный из нашего народа не работал в поле, потому что кикуйю кормит своего мундумугу, пасут его животных, ткут для него одеяния и поддерживают чистоту в его бома, — и зашел к Симани дать ему бальзам, помогающий от боли в суставах. Затем, когда солнце начало припекать, вернулся в свою бома, обойдя пастбища, где юноши присматривали за животными. Войдя в дома, я знал, что корабль уже сел, потому что возле входа лежал помет гиены, а это вернейший признак проклятия».
Майк Резник. Кириньяга. Килиманджаро
Большой авторский сборник, удостоенный ряда премий, «Рассказы об Утопии» в одном томе. В издание включен роман «Кириньяга», рассказы и предисловия к ним. Кириньяга – одна из высочайших африканских гор, вокруг которой обитает народ кикуйю. Прошло всего с небольшим столетие с нашего времени, как этот народ отправился на далекую планету, получившее такое же название. Эти переселенцы с Земли пытались следовать своим прежним самобытным традициям, которые на родной планете невозможно было соблюдать из-за засилья европейских колонизаторов, пытавшихся не только ограбить, но привить всем аборигенам свои жизненные правила и традиции.
Текст – не описание Утопии (в чем-то скорее похоже на своеобразную резервацию, выбранную добровольно) и ее неизбежных издержек, а притча о том, что происходит на грани казалось бы «благородной» архаики и технологичных миров с избытком сервисов и потребления. Жизнь в такой Утопии – это множество ограничений для простых ее членов, жестоких обычаев и взамен – иллюзий обретения «традиционного» счастья. Но не все ли равно, как вы узнаете факты – при помощи компьютера или бросая кости? Лишь бы полученные данные были верные. Какова цена традиций?..
«Нгаи – творец всех вещей. Он создал льва и слона, просторные саванны и горы, подобные башням, сотворил кикуйю, масаи и вакамба.
Таким образом, вполне естественно, что отец моего отца и отец отца моего отца верили во всемогущество Нгаи. Затем явились европейцы, перебили всех животных, застроили саванны фабриками, а горы – городами, ассимилировали масаи и вакамба, и настал день, когда от всех созданий Нгаи остались одни кикуйю.
Мой бывший сын склонил голову, вступая в мою хижину.
– Джамбо, отец мой, – сказал он. По всему было видно, что он, как обычно, чувствует себя неуютно в тесных стенах круглой постройки.
– Джамбо, Эдвард, – ответил я.
Он остановился передо мной, не зная, куда деть руки. Наконец сунул в карманы элегантного шелкового костюма.
– Я пришел проводить тебя в космопорт, – наконец сказал он.
Я кивнул и медленно поднялся.
– Пора.
– А где твой багаж? – спросил он.
– На мне, – сказал я и обвел жестом свое тускло-красное кикои.
– Ты больше ничего с собой не берешь? – удивился он.
– Больше ничего не понадобится, – сказал я».
«Яркие краски на обложке книги Марджори кажутся приглушенными в полутемной гостиной. На каминной полке мерцают и медленно оплывают свечи. Но их света недостаточно для чтения. Впрочем, сестры к этому уже привыкли. Марджори закрывает глаза и наугад открывает книгу. Она начинает листать ее, пока не останавливается на странице с нарисованным карикатурным Нью-Йорком. Здания из красного кирпича и синее море заполняют всю страницу и словно пытаются вытеснить друг друга, сражаясь за драгоценное свободное место. Мерри уже раскрасила улицы в зеленый цвет мелком, от которого остался огрызок размером меньше ее ногтя на большом пальце руки.
Они давно привыкли, что отца нельзя беспокоить, поэтому Марджори говорит шепотом:
– Правда ведь, Нью-Йорк – самый большой город на свете? И когда они стали расти там, это значило, что они смогут разрастись во все стороны. Они захватили Центральный парк. Стали быстро подниматься вверх, вытеснили траву, деревья, проглотили все цветочные клумбы. За каждый час они вырастали на целый фут, и так было повсюду».
Пол Дж. Тремблей. То, что растёт
Своеобразный авторский сборник из девятнадцати рассказов, в 2019 году удостоенный премии Брэма Стокера, достаточно причудлив по содержанию и разнообразен по сюжетам и наличию неповторимых странностей, способных неожиданно и невзначай изменить всю жизнь. Правда, нельзя сказать, что сделав её счастливой. Или удобной. Но при чтении этой книги нельзя не спешить, нужно именно вчитываться, потому что многое скрывается именно в намеках, как в неярких полутонах тревоги, почти повсеместно окружающих не великих героев, а обычных людей. Тем более, что возможны варианты всякого. К примеру: «Мне нравится, когда важные для сюжета события подаются в непринуждённой манере, без нагнетания драматизма. То, что он отец одного, а возможно, и нескольких детей, и что он просто организует похороны этой птицы — домашнего любимца или праздник в честь неё, а вся эта странность и мрачность, окружающие данное событие, существуют лишь в воображении детей — только одна из возможных трактовок».
Да, да, это рассказ «Кое-что о птицах», в котором ещё ничего не подозревающий журналист взял интервью у опытного автора хоррора. И начинается приключения с надетыми птичьими головами, выбором между когтями или клювом и итоговой фразой: «Ты не можешь выбрать крылья». Вот таким он бывает, неведомый ужас, к которому ты сам шагнул навстречу.
В рассказе «Девятнадцать снимков, сделанных в Денниспорте» рассказывается о старых снимках семейного отдыха, история из детства. Но вот оказывается, что возвращение в Денниспорте, как в старых добрых временах, оказывается непредсказуемым, ибо пока непонятно, на чем же остановится рассказчик. Но вряд ли на чём-то милом и добром.
«Мы – на одном из пляжей Нантакет-Саунд, что находятся в стороне от Олд-уорф-роуд. Я помню эту дорогу с безымянными отелями, мотелями, ресторанами и пляжами вдоль нее, которые напоминали квадратики на шахматной доске. На этом фото мы – на общественном пляже рядом с курортом, он теперь носит название «Пляж у воды». Но я не помню, что там было тогда. Какой кошмар, правда? Многие мелкие детали забываются безвозвратно. Возможно, если бы я не был так занят фотографированием, то запомнил бы намного больше.
Смотрите: я заснял это случайно, но вот здесь, в правом верхнем углу – ноги моего отца. Он шел с тетей Кристиной к воде, а потом остановился, чтобы поговорить со здоровенным парнем в тренировочных штанах, ботинках и желтой рубашке. Эта желтая рубашка особенно врезалась мне в память. Я его не особенно хорошо рассмотрел, но запомнил, что он был выше и старше отца.
Этот снимок нечеткий, потому что Ронни толкнул мой локоть в тот момент, когда я снимал киноафишу. Он сделал это не специально, но я толкнул его в плечо в ответ и едва не подрался с ним прямо в очереди. Мы оба были сильно взволнованы, так как не знали, насколько страшным будет фильм. По крайней мере, я точно волновался. Ронни видел множество фильмов ужасов по кабельному телевидению, но это был его первый поход в кино. Для ребенка он вел себя в кинотеатре очень тихо, зато потом весь день говорил об увиденном фильме.
Папа и тетя Кристина повели нас смотреть ремейк «Мухи». Мама осталась дома в одиночестве и раскладывала пасьянс. Она сказала, что не любит фильмы ужасов, и вообще почти весь отпуск просидела дома».
«Если бы загадочно поступал обычный человек, не связанный с заказами Военного министерства, Давыдов и думать бы о нем не стал. Но образовалась пара Панфилов — Виленский. Виленский в Туле не первый день, по меньшей мере полгода, он — репортер, многие тайны здешней жизни знает. Ему наверняка известно, отчего дочери Панфилова нуждаются в богатых женихах. И при этом он ухаживает за Оленькой. Значит, ему нужно бывать в доме главного инженера и водить дружбу с его окружением. Стало быть, следует в этом разобраться. Денис с восхищением вспомнил штабс-капитана Нарсежака из команды «совят» Андрея Голицына. Тот бы уже свел знакомство со всеми окрестными кучерами и судомойками! Но Нарсежак был далеко, так что следовало действовать самому. Первое, что нужно было сделать — узнать, где проживает Виленский, но так, чтобы репортер не догадался. Второе — определить круг его знакомств. Конечно же, в этом круге окажется «вся Тула». Но Давыдову нужны только люди, которые служат на оружейном заводе. И если выяснится, что репортер подружился, к примеру, с Василием Дегтяревым, разработавшим модель автоматического карабина, то сие — серьезнейший повод для размышлений!..».
Дмитрий Федотов, Дарья Плещеева. Русский щит, или Конец Большой игры
Роман известных авторов продолжает версию альтернативной истории Российской империи и других стран, прежде всего, коварного Альбиона, начатую в произведениях «Охота на льва» и «Операция «Аврора». Действие начинается в 1914 году, когда в Европе уже назрела война за передел рынков и сфер влияния. Как известно из предыдущих книг Россия покинула Антанту после того, как был раскрыт организованный британцами заговор против императора Николая II.
И вот теперь на сотрудников Осведомительного агентства (ОСВАГ) и контрразведчиков из Службы охраны высшей администрации (СОВА) обрушивается вал новых событий, которые поначалу никак не желают складываться в единую картину. На Тульском оружейном заводе кто-то очень ловко шастает по закрытой территории, несмотря на бдительную охрану и грозных сторожевых псов. Сторожа видят только «призраков» — смутные фигуры, замотанные во что-то вроде простыней, — но поймать не могут. Или все-таки не хотят, как уже начинает подозревать присланный из столицы контрразведчик… Он уже сам устраивает засаду, и даже ранит двоих – одного метким выстрелом, другому умудряется вывернуть руку, — но тут спохватывается заводская стража и в темноте его самого принимает за злодея. Недоразумение проясняется быстро, однако загадок от всего этого становится еще больше. Тут еще в Сестрорецке на военном заводе – большая диверсия с катастрофическими последствиями.
Тем временем, и на южных рубежах империи тоже начинается нечто странное и опасное. Большая игра – противоборство Российской империи и Великобритании за влияние в Центральной Азии – продолжалась долгое время. Так есть ли теперь шанс, что ситуация станет разворачиваться иначе, нежели это происходило в известной нам реальности?
Конечно, англосаксы успокаиваться не намерены. Теперь Отдельной команде храбрых отечественных бойцов невидимого фронта предстоит отправиться в Кабул. Афганский правитель решил разорвать отношения с англичанами, давно стремившимися полностью подчинить себе этот стратегически важный азиатский регион. Однако своими силами эмир явно не справится с таким противником… Тем более, что англичане используют все запасы коварства и хитрости, чтобы сплести многослойную сеть влияния на самых важных людей.
«— Итак, мисс, я уполномочен объявить вам решение совета директоров Бюро: мы направляем вас на очень ответственный и напряженный участок, а именно — в Афганистан, ко двору эмира Хабибуллы. Задание весьма непростое. Афганистан давно превратился в арену борьбы за интересы Великобритании в Центральной Азии. Более того, эта страна — ключ ко всему региону, и этот ключ непременно должен лежать в кармане англичанина, а не кого-либо еще. Тем более, русских!.. С другой стороны, на Востоке женщине жить и выживать очень непросто. От вас потребуются все ваши таланты и способности, чтобы не только войти в доверие эмира и его ближайшего окружения, но и взять бразды правления этими людьми в свои женские руки…».
«Временами ему казалось, что он слышит, как какие-то чудища возятся на своем логовище, а временами он видел у себя перед глазами бесчисленные гнилушки, светящиеся как светляки повсюду в его комнате. Принимая все это в воображение, пастор Соулис решил, что он, вероятно, болен.
И он действительно был болен; как ни мало верил он в болезнь, как ни мало желал он ее, он все же был болен. Однако мало по малу у него будто стало проясняться в голове…».
Роберт Луис Стивенсон. Злоключения Джона Николсона
Автор этой книги любим многими поколениями читателей – и за «Остров сокровищ», и за множество других произведений, кажущихся поначалу просто увлекательными, а уже потом – и полными метасмыслов. Это издание начинается с обстоятельной вступительной статьи, посвященной как самому Стивенсону, так и его «темным приключениям», а также – тем его рассказам, которые предшествовали появлению легендарной повести «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» (тоже, кстати, включенная в это издание). Также уделено внимание истории единственной прижизненной публикации «Злоключения Джона Николсона», напечатанной один единственный раз и позже так и не включенная Стивенсоном ни в один из его авторских сборников. Включенные в книгу названия первых рассказов не могут не радовать любителей «страшных рассказов»: «Джанет продала свою душу дьяволу», «Когда дьявол здоров», «Похититель трупов», «Убийца».
Сама повесть, давшая название сборнику, разворачивается отчасти как бытовой сюжет, произошедший в славном городе Эдинбурге. Конфликт «отцов и детей» в викторианском стиле с неожиданностями. Слишком строгий и правильный папа, и его старший сын, добродушный и незатейливый, попавший в переделку (с финансами), и поэтому сбежавший на другой край света, в Сан-Франциско, и через десяток лет вернувшийся, чтобы доказать своему отцу и прежним знакомым, что он стал успешным человеком – из клерка из отцовской конторы он стал настоящим дельцом, бизнесменом! Но решивший сделать из своего возвращения сюрприз на Рождество, продемонстрировав, что он вернулся богачом, победителем. Но вместо этого волей судьбы угодил в пренеприятную историю, в которой пришлось доказывать окружающим свою невиновность, а помощником и спасителем стал его младший брат, и девушка, в которую главный герой был в юности влюблен. Всего этого не случилось, если бы он заранее предупредил родных о своем возвращении. Но, как это бывает, после испытаний и невзгод все удачно закончилось. Свадьба, хэппи энд.
Также в книгу включены «Две таитянские легенды». Само издание завершается подробными комментариями.
«В рождественский сочельник, вскоре после полудня, Джон, оставив свой чемодан в камере хранения, в чудесном настроении вступил на Принсес-стрит. Душа его ширилась и пела, как это бывает у людей, которые предвкушают скорое исполнение давно вынашиваемых планов. Он снова был дома, богач-инкогнито, и собирался проникнуть в отцовский дом с помощью того же собственного ключа, благоговейно им сбереженного во время всех скитаний. Он мог теперь, так сказать, сложить к ногам родителя заимствованные им деньги, вслед за чем должно было наступить примирение».
«Птолемей II вовсе не собирался кормить в Мусейоне дармоедов, пусть даже и верноподданных. Он требовал качественных работ, а не пустых словопрений и разрешения умозрительных задач. Ничто так блестяще не иллюстрирует работу александрийских ученых, как механика. Великий Ктесибий (около 284-222 гг. до н.э.) был прозван отцом гидравлики и пневматик, великий Герон употреблял свой могучий разум на изобретения, оставшиеся праздными игрушками царей и жрецов…
Не чужд остался Герон и военной технике, исследования и опыты в разработке которой достигли при первых преемниках Лагида небывалых высот – ибо, как отметил доживший до этого чудесного времени инженер Филон Византийский, только тогда все это было поставлено на научную основу, так как египетские цари, любившие славу и искусство, предоставили инженерам и механикам богатые средства для исследований и разработок».
Евгений Старшов. Александрия Египетская. Религия и наука
Вышедшее в серии «Античный мир» издание рассказывает о великом городе, основанном Александром Македонским. Этот город сочетал в себе традиции эллинизма и Древнего Египта, в нем жили и работали самые выдающиеся ученые древности. Александрийская библиотека была самой знаменитой и обширной библиотекой Древнего мира. В древней Александрии возвышался Фаросский маяк – одно из самых знаменитых древних чудес, катамаран Птолемея IV с четырьмя тысячами гребцами, гидравлические автоматы и паровая машина.
В первой части книги рассказывается о Древнем Египте. В эпоху греко-персидских войн эллины пытались помочь восставшим египтянам. Афиняне организовали Египетскую экспедицию (459-454 годы до н.э.), чтобы поддержать ливанского царя Инара, сына Псамметиха, потомка Саисской династии фараонов вернуть престол предков. Инар разгромил персидские войска, которыми командовал Ахемен, сын Дария I, cатрап Египта в 484-459 годах до н.э. Около двухсот кораблей афинян двинулись по Нилу, захватили Мемфис. Но Артаксеркс I отправил в Египет большую армию, которая разгромила их и союзников.
В тексте книги приводится рассказ Плутарха об основании Александрии Египетской, описан античный план города и деяния Птолемея I, соединившего плотиной остров Фарос с материком, а также – построившим ипподром, театр, сады и царский дворец. Отдельные главы посвящены Александрии литературной и Александрийской механике, деревянным дредноутам.
Следующая часть описывает город уже после падения царства Птолемеев, уделяя внимание отношениям императорского Рима, а также – становлению древнеегипетского христианства и гностизма. Завершающая часть книги описывает Ария и его учения, дело Ипатии и судьбу последних языческих философов Александрии.
«Мы часто упоминали, что Анубис входил в число египетских богов, почитаемых в малоазийской Приене, а на острове Делос имел свой собственный храм – Анубейон. Прекраснейший барельеф Анубиса в римских доспехах и с копьем в руке найден в александрийских катакомбах Ком-эль-Шукафа. Интересно, что изящный шакал в пурпуровых одеяниях переживет свою религию… Так Анубис и его египетские сотоварищи завоевали римский народ, несмотря на продолжающийся скепсис интеллигенции…
Историк и литератор император Клавдий культами не интересовался, но зато принял активное участие деятельности александрийского Мусейона – во славу себя самого… Египтомания брата Тита и преемника Домициана была широко известна: сохранились несколько обелисков, установленных им, и на том, который в Беневенте, он изображен в одеянии фараона с титулом «вечно живущий». Светоний повествует о его связи с Александрийской библиотекой…».
«Первые 6 лет в иранском Тебризе Вартанян-отец жил с петлёй на шее: не раз его сажали в иранскую тюрьму, подозревая в связях с советской разведкой. Но всякий раз выпускали, так и не сумев ничего доказать. Во время его отсидок больше всех страдали дети: две девочки и двое мальчиков — и за отца боязно, и есть нечего. Помогали сотрудники тегеранской резидентуры, выступавшие под видом родственников. На встречи с ними мать брала самого шустрого из детей — Геворка. Видимо, тогда у будущего разведчика возник вкус ко всему тайному...
В 1936 г. Вартаняны перебрались в Тегеран, где глава семейства быстро преуспел на ниве коммерции. Продукция его кондитерской фабрики славилась на весь Иран, и двести тысяч армян диаспоры гордились им. Никому из его окружения и в голову не могло прийти, что он живёт ещё и второй, тайной жизнью, а дом его — «сапожная мастерская» (мастерили паспорта для разведчиков-нелегалов из Союза). Один Геворк знал, что отец работает на советскую разведку. Вскоре и его привлекли к тому же промыслу.
В начале 1942 г. нашему резиденту в Иране Ивану Агаянцу стало известно, что англичане под крышей молодёжного любительского радиоклуба открыли в Тегеране разведшколу. И Вартанян-младший получил приказ резидента: внедриться!..».
Игорь Атаманенко. Женщины в шпионских войнах. От Александра I до наших дней
В книге приводятся разнообразные истории о известных и малоизвестных персонажах, связанных с разведкой или обвиняемых в сотрудничестве с чужими разведорганами. Среди героинь: Мата Хари, придумавшая себе восточную сказочную биографию («Родилась я в Южной Индии, в браминской касте, где мой отец был святым, а четырнадцатилетняя мать – танцовщицей храма… в ночь прихода Весны я впервые танцевала нагой на гранитном алтаре Великого храма КандСвану») и Коко Шанель, которую в 1946 году обвиняли в измене Французской республике – она значилась агентом немецких спецслужб (под руководством Вальтера Шелленберга, сочинившего после окончания Второй мировой войны свои мемуары).
Одна из глав книги посвящена разведчикам-нелегалам супругам Вартянян, которые работали во многих странах, в том числе в годы Второй мировой войны – в Иране, противодействуя не только немецкой, но и британской разведкам. В другой главе уделено внимание действиям зарубежных разведчиков (в том числе – под дипломатическим прикрытием) в СССР, и действиям советской разведки за рубежом, в том числе – семейных пар, не все из которых смогли сохранить свои личные отношения после возвращения на родину.
«В 1960-е годы и вплоть до крушения Берлинской стены в 1989-м под патронажем и при непосредственном участии начальника Главного управления разведки (ГУР) генерал-полковника Маркуса Вольфа успешно реализовывалась стратегическая операция под кодовым названием «Красный Казанова».
Она предусматривала вовлечение в орбиту деятельности ГУР работниц госучреждений ФРГ (обычно то были секретарши бальзаковского возраста с неустроенной личной жизнью), имевших доступ к сведениям, составлявших государственную, экономическую и военную тайну.
Для этого в Западную Германию из ГДР под видом беженцев направляли десятки и десятки агентов-красавцев… Западногерманские следователи, в производстве которых были дела секретарш-шпионок, пришли к выводу, что в числе мотивов, подвигавших их работать в пользу ГДР, отсутствовала политическая составляющая, как правило, имела место страсть к деньгам, неудовлетворенное честолюбие…»
«Замок Глэмис. Шотландия. Это место, пропитанное историей и преданиями…В 1821 году в семье родился ребенок с многочисленными отклонениями. Он был мало похож на человека, из-за чего его прозвали монстром. Новорожденного спрятали в замке. Сфабриковав документы о его смерти.
Его держали в секретной комнате, кормили через решетку и по ночам выводили на прогулку вокруг замка. Считается, что монстр прожил там около 100 лет, а всех детей в семье по достижении 21 года водили смотреть на родственника и посвящали в эту семейную тайну».
Самые известные призраки и привидения. В замках, склепах, дворцах, усадьбах, отелях, музеях. Фамильные призраки, московские привидения, полтергейст и не только. Сост. Л.М. Мартьянова
В тексте книги перечислено множество мест, как в России, так и за рубежом, где встречаются – по слухам или всепониманиям очевидцев (или тех, кому очевидцы об это рассказывали) разнообразные призраки и привидения.
С давних пор люди верили в разнообразное необычное, где духи и привидения – вестники иных миров. После обстоятельного предисловия, затрагивающего историю спиритизма, следуют первые две главы, посвященные призракам в мифологии и призракам с именами.
Многие истории, рассказывающие о призраках и привидения, полны упоминаниями о спрятанных сокровищах. Так голландский призрак Госпожа из Эхта, может повстречаться путнику ночью и заговорить с ним. Если путник почему-то этой госпоже понравиться, то она предложит показать ему место, где спрятан клад с золотыми монетами. Но при этом поставит обязательное условие – все до одной найденные золотые монеты нужно раздать нуждающимся. Если это условие не выполнить, то все найденные и присвоенные монеты превратятся в прах.
Госпожа из Эхта однажды повстречала в полночь на дороге бедного юношу, который старался заботиться о такой же бедной родне. Она сказала ему, где закопан клад, сундук, полный золота, но при этом поставила условие, что нужно выкопать золото, не издав ни звука. Но юноша, открыв сундук и увидев сверкающую гору золота, закричал от восторга, после чего золото сразу превратилось в труху, а юноша сошел с ума, постоянно перебирая на дне сундука пыль и труху.
Одна из старинных японских легенд рассказывает об Ойран Бучи, ущелье, рядом с которым был золотой рудник, и обсуживающие шахтеров женщины. Чтобы сохранить тайну рудника, они были убиты и стали призраками.
С церковью Святого Якова в Старой Праге связана легенда, в которой говориться, что во время Тридцатилетней войны один из чужаков – шведских солдат, вошедших в храм, решил забрать из него золотую чашу для причастия, но протянутую за чашей солдатскую руку отсек ему мечом внезапно появившийся ангел. И с тех пор призрак однорукого солдата ищет свою руку.
Внутри шведской горы Олеберг находятся призраки двенадцати рыцарей, убитых в 1389 году в сражении при Фальчепинге. Рыцари облачены в сверкающие золотые доспехи и если начнется новая война, угрожающая родине, то они проснуться и примут в ней участие.
«Отель «Стэнли», США. Отель. Расположенный в штате Колорадо, стал прототипом страшной гостиницы «Оверлук», прославленной Стивеном Кингом в романе «Сияние».
Располагается гостиница в Эстес-парке. Стивен Кинг когда-то останавливался в ней вместе с супругой. Место это уединенное и живописное».
«Значение рукописи в сравнении с печатным изданием состоит в её уникальности: она даёт сведения о научном облике различных эпох и о степени распространения науки в них, позволяет восстановить утраченные страницы истории науки и получить данные о периодах и стилях в искусстве, составить представление о структуре языка и литературной жизни определённой эпохи, а также об уровне интереса властей предержащих к книге и художественному оформлению манускриптов и т.п. Таким образом, каждая рукопись, независимо от её содержания, только на основании своих кодикологических характеристик, составляет объект научного исследования о прошлом, о положении науки и культуры и о месте книжного рукоделия в отдельно взятый период в том или ином регионе. Она рассказывает о своих «приключениях», о своих переходах из рук в руки. Кроме того, многие рукописи содержат комментарии на полях и глоссы, которые, в свою очередь, могут стать самостоятельным предметом изучения и сформировать отдельную тему для исследования. Иногда в рукописных книгах выявляются совершенно уникальные записки о событиях той или иной эпохи, новые имена или прежде неизвестные учёные труды, которые не встречаются ни в одном другом источнике».
Хабиболла Азими. Основы мусульманской манускриптологии
В монографии известного исследователя старинных рукописей рассматриваются различные аспекты всестороннего изучения и определения подлинности исторических и литературных памятников. Так, большое значение при исследовании рукописи имеют признаки, позволяющие определить, в каком именно из крупных центров книжного производства она была создана. Ведь это означает, что первоначальный текст мог быть отредактирован в соответствии с традициями определенного центра. В Средние века подобное обращение с текстом было в порядке вещей. Поэтому целесообразным является сравнение изучаемого манускрипта с другими известными списками данного произведения.
Основные особенности ведущих центров по изготовлению рукописных книг автор рассматривает в соответствующем разделе своего труда. Прежде всего они делились на три категории – научные, ведомственные и цеховые. Первые организованно снабжали рукописными книгами учебные заведения и научные сообщества, а главной их задачей было, соответственно, обеспечение образовательного процесса. Ведомственные центры, известные как «диваны», занимались созданием изысканно оформленных книг, поскольку они предназначались для подношения правителям. Это делалось ради достижения культурных, политических или пропагандистских целей. Сугубо коммерческими были цеховые объединения переписчиков, существовавшие при книжных лавках в крупных городах, а также представленные на своеобразных «книжных биржах». Они могли работать как для научных сообществ, так и выполнять частные заказы.
«Во все времена при дворах шахов, султанов и эмиров и в штатах различных ведомств имелось некоторое количество писцов, обязанностью которых было тиражирование сочинений учёных и мастеров слова или переписка трудов, созданных сотрудниками того или иного ведомства для собственных нужд или же для формирования библиотек. Члены этой группы центров всегда и везде пользовались большими возможностями. К их услугам неизменно в изобилии были самые лучшие письменные принадлежности.
В ведомственные центры производства рукописей во все времена привлекались писцы, известные своими литературными способностями, красотой почерка и прочими талантами. В первые века существования ислама упомянутые писцы, находившиеся в административных ведомствах в качестве визирей, наперсников (надимов) или секретарей-письмоводителей, обладали высоким политическим и социальным статусом и признавались неотъемлемой частью придворной элиты».
«Бурундука знаете, ребята? Маленький, желтовато-серенький, на спине полоски. Хвост у бурундука длиннее туловища, будто кисточка мохнатая, тоненькая. Да и весь зверек – расторопный хлопотун. И всегда у него щёки раздуты. Похоже, что зубы болят. На самом деле не так – зубёшки у него крепкие, острые, как стальные иголки. За щеками он добычу таскает, запасец на зиму готовит.
Кедровый орешек, семечко из сосновой шишки, кусочек сухого гриба, обрывок вкусной травинки – всё пригодится полосатому бурундуку. Кладовых у него в тайге много.
Под большой валежиной в ямке есть кладовая. В моховой кочке есть кладовая. Под хворостом возле ручья… Всех кладовых и не сыщешь. Только хозяин знает, да он не покажет. Все бережет свои запасы на голодное время. Смекалист полосатый бурундук.
Некоторые думают, что бурундук трусливый зверюшка. Это не так! Много забот у бурундука и врагов много. Всегда полосатый бурундук настороже. Так и надо! Хищная птица за ним охотится, соболь с горностаем гоняют».
Анатолий Ольхон. Сказки якутской тайги и тундры. Художник Татьяна Бурдина
Якутия – удивительный край, где есть покрытая мхом тундра и арктическая пустыня, и тайга, где раньше, как говорится в преданиях, водились мамонты, а теперь – тигры, лоси, полярные песцы и волки, медведи и суслики-евражки, которые длинной тёмной зимой спят почти без просыпу, а в теплую погоду любят возле своих норок на солнце греться.
Летом тундра нарядна, в ней пестреют молодые мхи, расцветают цветы. Но вот деревья здесь карликовые, крохотные, которые низко по земле стелются – иначе сильный ветер вырвет.
Живут здесь якуты, эвенки, эвены, юкагиры, чукчи, которые бережно сохраняют свои старинные традиции и аккуратно относятся к окружающей их природе. Юрты здесь обычно строят на пригорке, а дверь должна выходить на юг или восток. А в старину, выбирая место для юрты, обращали внимание, где любят лежать коровы.
И в этом крае любят рассказывать чудесные сказки – про мамонтов, длинноногих птиц и хвастливой лягушке.
«Много паслось мамонтов на чукотской землице. Стада ходили. Мох богатый, сладкий. Кустарник пышный, сочный. Пища для мамонтов сытная. Зима, тогда было, правда, длиннее, чем сейчас.
Холод сильнее. И лёд не всегда на тундре стаивал. Да и у мамонтов кожа толстая, шерсть густейшая, жиру под шкурой много.
Мамонты в те времена были бессмертные звери. Сто лет, двести лет, тысячу лет жили и не умирали.
В каждом стаде был Мамонт-Вожак. Говорят, он был первым мамонтом, родившимся на земле, и жил семь тысяч лет. У всех мамонтов было по два, а у этого по четыре больших бивня, словно крутые скалы, во рту поднимались. Голова старейшего Мамонта казалась огромней самой громадной сопки.
Когда пришли годы Большой Воды, лёд стал таять, затопило чукотскую тундру. Увел старейший Мамонт все стада на Вершину Мира, на Северный Полюс. Там каменные льды не таяли, моху и лишайников было много. На Вершине Мира пережили мамонты время Большой Воды и стали просить старейшего Вожака, чтобы повёл он их на юг».
Это роман “про жизнь”, который почему-то назвали фантастикой.
И это, между прочим, “Небьюла”. Но я имею свою альтернативную и, разумеется, неправильную точку зрения. 6 из 10, и то с натяжкой. Скажем, пять с половиной.
Если вы не хотите спойлеров, то у нас есть роман про человека с аутизмом. Простой. Плоский. Довольно безыскусный, с изрядной долей мэрисьюшности, но даже для мужской ипостаси Мэри Сью есть место в определенном типе литературы. Вполне естественное. Просто это не та книга для того героя. Или герой не для книги. Линейное развитие сюжета, надувные враги, хэппи энды россыпью. Если вы не представляете себе образ мышления аутиста, вам будет интересно. Если представляете, но не хотите спойлеров, не читайте дальше потому, что дальше спойлеры будут сгущаться, как тучи в грозу, так что будьте осторожны. Но постараюсь кое-что скрыть, если после 6 из 10 кто-то захочет прочесть
Начнем с того, что это не НФ. Это просто “Ф”, где даже намека на научность нет и рядом не лежало. Да всей фантастики две капли на книгу. Солнечные батареи. Аутизм лечат чуть ли не в зародыше. И, если ты ведёшь себя асоциально, тебе в мозг вживляют чип, момент и… коррекция твоей сволочности уже работает. И хочешь ты, или не хочешь, а будешь вести себя как положено.
Главный герой — аутист. Наверное, многие в курсе, что существуют разные варианты аутизма и речь здесь идёт именно о так называемом высоко функциональном аутизме, то есть, персонаж способен без нерешаемых проблем и без посторонней помощи жить в социуме, работать, снимать квартиру и даже заниматься фехтованием.
Главный герой, зовут его Лу Арендейл, работает в фирме, которая приняла на работу его и несколько других аутистов. Фирма создала им подходящие условия, Лу и его коллеги используют свое нестандартное видение мира вокруг, чтобы находить необычное. То, что “нормальные” люди не разглядят никогда. И фирма зарабатывает на них очень прилично именно из-за их способности находить закономерности в том, в чем другие их не находят. Идиллия.
Лу, разумеется, очень странный, и Элизабет Мун довольно тщательно описывает нам способ его мышления, его видение и ощущение от нашего мира. Интернет услужливо подсказывает нам, что у писательницы есть ребенок с аутизмом так что с пониманием, действительно глубоким пониманием этого состояния, у нее, видимо, нет проблем. И, насколько я могу понять из того, что читал и слышал об аутизме, делает это она очень точно.
Ну и, кроме того, как выясняется по ходу, Лу еще и очень умный. Он, например, в два счета осваивает университетский учебник по нейробиологии. Трудно назвать это гениальностью, но его способность постигать знания действительно феноменальна.
Но нет смысла писать роман, если у главных героев все хорошо и дальше будет ещё лучше. Поэтому в книге появляется большой босс, который изо всех сил хочет показать всем, насколько он адекватен и крут. Ни то, ни другое, на самом деле, но кого такие мелочи вообще трогают?
Большой босс вступает в борьбу с аутистами, чтобы заставить их пройти курс лечения, который проверили на обезьянах. На самом деле не очень понятно, существует ли аутизм у высших приматов, хотя тот же самый интернет опять подскажет нам, что вездесущие китайцы вроде бы вывели особую породу несчастных макак-резусов, которым вживили определенные гены и таки добились того, до чего природа или Создатель не додумались. Приматы с аутизмом теперь есть.
Вокруг злого дяди-босса и его происков разворачивается почти шекспировская драма. Главный герой, его сослуживцы и один из менеджеров среднего звена вступают в … ну, назовем это словом “поединок”. Внезапно выясняется, что руководство фирмы ни слухом ни духом и вообще представлено исключительно ангелами и добрыми самаритянами, поэтому злыдня изгоняют с позором, а Лу и другим подобным ему сотрудникам сообщают, что они вовсе не обязаны проходить лечение.
Но тут уже находит коса на камень и Лу начинает задумываться о том, хочет ли он оставаться аутистом или пройти лечение и стать обычным человеком. У него есть работа, у него есть друзья и у него есть девушка, которая ему нравится и которой, как намекает автор, нравится он. Нравится таким, как есть. Лу долго думает, любой бы на его месте думал обстоятельно, в конце концов решается на лечение и выясняется, что он действительно становится нормальным. Хотя слово “нормальный”, наверное, не совсем точное. И немного обидное по отношению к людям с аутизмом. Скажем, что Лу становится почти обычным человеком, хотя его таланты удивительным образом остаются с ним. Эдакое win-win, когда ты только находишь. А то, что теряешь, оно тебе не нужно было. Он достигает всего, о чем мечтал, но по ходу выясняется, что друзья уже не совсем друзья, а девушка остается где-то в его прошлом и она Лу больше не нужна.
В этом и печаль. В этом и большой минус книги и поэтому 6 из 10 и то с натяжкой.
Есть интрига, есть злодей, но повергнуть его не стоит никаких усилий. Враг рушится, как карточный домик, стоит хорошим людям начать с ним бороться. Есть человек, раздираемый сомнениями, логическими проблемами выбора и интрига лопается большим и очень розовым хэппи-эндом. Может, мне просто кажется, притянутым за уши потому, что в жизни так не бывает и персонаж разом перестает быть симпатичным, поскольку так легко переступает через старых друзей, через девушку, перерастает, чудодейственным образом меняет кожу, отбрасывая, как старый хлам, свою прошлую жизнь. Не теряя при этом ничего потому, что потери, о которых не очень-то и жалеешь, они не потери вовсе.
Может быть, это такое невоплощенное желание Элизабет Мун хотя бы в сказке, хотя бы на страницах книги, дать своему ребенку шанс влиться в нормальную жизнь. Может быть, за идеей написать книгу стоит что-то другое. Не знаю.
Но книга плоская, как лист бумаги, однослойная. А такие вещи, как “Небьюла” не могут даваться за плоские книги. Потому, что “Небьюла” это “Князь Света”, и “Дюна”, и “Цветы для Элджернона” и еще десятки очень крутых книг. К которым можно возвращаться, перечитывать и находить в них что-то новое. А не такое.
Чтобы избавиться от бесконечных самоповторов, автор, пересказывая события XV-го века, пользовался русско-татарскими каламбурами, а в прозрениях будущего взялся за русско-китайские, причем графические — буквы коротких матерных слов можно угадать в сплетении измененных иероглифов.
Впрочем, кого я обманываю?
Каким он был, таким он и остался.
Немного английского языка, немного французской постмодернистской философии (будто никакой другой и не появилось), немного поисков национальной идеи и цистерна политической желчи.
Это константы творчества В. Пелевина.
И никаких событий XV-го века там нет, если только 15-го до нашей эры.
Мир тот же, что и в прошлом романе (и во всей серии TRANSHUMANISM INC), и даже протагонист — если иметь в виду баночного оперативника, который прикидывается разными сущностями — неизменный. Только память о прошлых подвигах ему стерли.
Автор просто поменял знак: предыдущее дело, с Элевсинскими мистериями, было о божественном, о вознесении, а это будет о злых силах и о возможном апокалипсисе.
Увы, ни крутых социальных моделей, ни описания удивительных существ на страницах романа мне вычитать не удалось.
Интриги с дедуктивными рассуждениями тут куда больше, чем философии.
Но есть приличная порция хороших афоризмов, каламбуров, словесных вывертов и прочих фокусов, которые у автора получаются все так же недурственно.
Переулок в «Сите», где ваш особняк стоит, называется «Тупик Батыя». А я его переделал в «Тупик Батая»
Есть сколько-то понятных социальных конструкций: лагерные авторитеты, видя накатывающийся вал фем-преступности и общего снижения роли мужского пола, переименовываются в "петухов" — якобы социально-сексуально близких к новой власти, но далеких от гомосексуализма. Ну, или то, что заключенные крутят велосипедные электрогенераторы, якобы вращая ветряки, чтобы те раздували ветер над планетой, а на деле — дают электричество для майнинга криптовалюты "деревяк".
Есть кинжальный удар в сторону академической науки, которая, якобы, должна рожать Национальную Идею, а может поставлять лишь синекуры для родни начальства.
Можно вычитать и описания неожиданных вещичек, вроде нунчаков в хохломской росписи.
Но в остальном — автор все так же развивает образы, которые придумал 10-20-30 лет назад.
Было ведь хорошее сравнение — обычный человек всю жизнь будто крутит педали на невидимом тренажере и смотрит в бетонную стену, умирая от тоски, но если спроецировать на неё образ привычной работы, а две недели в году показывать тропики — будет немножко счастлив.
Так и тут
"Я думал, он окажется в какой-то комнате – но Сердюков сидел прямо на велораме, среди других крутящих педали зэков.
Впереди была вторая ветробашня – и перед ней действительно теперь стояла эстрада. На ней прыгал одетый в форму улан-батора шансонье с зеленым коловратом на черепе и пел:
– Ветры и версты, улетающие вдаль!
Сядешь и просто нажимаешь на педаль!
На педаль!
Даль-даль-даль-даль…
Даль-даль-даль-даль…"
Есть и попытки понять, как будут меняться разные организации, если основная часть их начальства попадет в "банки". Проглядывают новые черты в том эпическом упадке-загнивании, который автор пророчит нашей техногенной цивилизации. И все это в обертке из сконструированного "языка".
Читатель как бы заглядывает за горизонт настоящего в мрачно-лингвистическое будущее, но делает это, каждый раз подпрыгивая на одной и той же стилистической площадке.
Там же автор издевается над самоповторами, в который раз используя образ-маску Шарабан-Мухлюева, и сам же восславляет себя в этом образе, заодно описывая свои/шарабановские сексуальные подвиги.
Однако, при всех рискованных параллелях и ассоциациях, автор предельно осторожен с современным военным дискурсом. Ни аккуратных подколок, как в позапрошлой книге, ни попыток серьезного анализа. Можно сказать, что он дает теме отстояться в собственном сознании :)
Единственное, что было неожиданным из повторений Пелевина — это отсутствие вбоек от вбойщика TREXа — в книге образов динозавров еще больше, чем в "KGBT+".
.
Итого: это одна из книг, при чтении которой посмеиваешься и говоришь себе "Автор не потерял формы", но дочитав последнюю страницу, вздыхаешь:
облако тэгов
