Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
В конце 2022 года два крупных российских издательства АСТ и Рипол-классик почти одновременно выпустили книгу Михаила Харита «Карнавал Ар-Мегиддо — сборник рассказов, сказок, эссе. Иллюстратором обложек в обоих случаях была Е.Хачатурян.
Название сборника — от одноименного рассказа, открывающего сборник и повествующего о событиях в местечке Мегиддо на горе Ар. Это место упомянуто в Библии и по легенде является местом последней битвы сил добра с силами зла.
Сборник даёт возможность познакомится с творчеством писателя в широком диапазоне стилей. Здесь есть триллеры (« Bon weekend », «Хозяин дома» и др. ), фантастика («Карнавал Ар-Мегиддо», «Настройщик», «История с приведением» и др.), классическая литература (цикл «Андрей», «После дождика в четверг» и др.) , сказки-притчи (цикл «Тайная тетрадь. Сказки Ангелов и демонов»), стихи и философские эссе.
Писатель, в свойственной ему ироничной манере, предлагает читателю взглянуть на окружающий мир, используя разные краски и художественные методы. В итоге перед нами предстаёт невероятная картина казалось бы знакомого мира, окружающего нас. Здесь за повседневными событиями прячется другая реальность — фантастическая, насыщенная загадочными совпадениями и детективными историями.
Мистическое окружение неумолимо затмевает знакомую реальность. Всё вокруг перестаёт быть простым и знакомым.
В предисловии к книге автор пишет, что сказки взяты из «Тайной тетради» деда Максима (одного из главных героев романа «Рыбари и виноградари»). Это — мудрые, весёлые и даже хулиганские притчи, которые дед, академик, генерал и волшебник писал для своего внука.
Ох уж эти сказки — это безудержная сатира над философией, историей, теологией, социологией. Бесспорный интеллектуальный и научный кругозор автора зашкаливает. Это понятно, если учесть биографию писателя: доктор наук, профессор, путешественник, археолог …
Возможно это и определяет и литературный язык автора — такого языкового богатства и красочности описаний одновременно с чёткостью мысли и краткостью изложения в современной литературе я уже давно не встречал.
Многослойность сборника объединяет сюжеты с общим вопросом к читателю – до какой глубины, до какого слоя, до какой степени понимания сущности мироздания ты способен прорваться. В итоге возникает интеллектуальный квест, увлекательный и необычный.
Рекомендую эту книгу не только любителям фантастики, но и всем почитателям интеллектуальной литературы.
http://ic.pics.livejournal.com/e_bath/120..." title="Патрик Ротфусс. Имя ветра" />
Только закрыв книгу (во время чтения не было даже желания что-то там анализировать – просто наслаждался романом), понял, что именно о таком фэнтези я мечтал, и мечтал уже давно. О взрослом, но не тёмном, о серьёзном, но не мрачном, о реалистичном, но и сказочном одновременно, о шутливом, но не паясничающем, а добродушном, при этом заставляющем задуматься, и задуматься о вещах очень глубоких, требующих к себе большого внимания и напряжённой работы мысли.
А ещё хотелось необычных сюжетов, живых героев, певучего языка, долгого повествования, от которого (при всей его длительности) не устаёшь, и правильности, что ли? Когда практически во всем соглашаешься с автором: и с тем, что он тебе рассказывает, и с тем, что остаётся за кадром, но на что делаются намёки, даже с тем, на что и намёка нет, но оно почти физически ощущается, одной из главных составляющих произведения. Это как культурный подтекст у песни; как историческая подоплёка у фильмов про давно минувшие события; как мифология в творчестве Желязны или детектив-нуар-стайл у Уильяма Гибсона. О таком фэнтези, подозреваю, мечтал не только я – уж больно идеальной я расписываю эту книгу, кому ж такую не захочется прочесть? Так вот, именно такую книгу я (и все те, кто мечтал об этом) получил. И имя ей – «Имя ветра».
Я из тех упёртых твердолобов, которые не верят рекламе, особенно так называемым «лидерам мнений». Потому для меня отзывы известных (и даже уважаемых мною) писателей, которые обычно печатаются на задней обложке книги, в лучшем случае – пустой звук, в худшем – камень в огород авторов этих отзывов. Возможно, здесь играет роль моя профессиональная обусловленность (как маркетолог по образованию и рекламист/пиарщик по профессии я всю эту кухню знаю, и отношусь почти к любым рекомендациям, если не знаю рекомендующего лично, с подозрением). А ещё, возможно, что иначе в наше время уже и нельзя – столько вокруг всякой рекламы, что принимать просто на веру слова кого бы то ни было – неразумно. Потому, несмотря на то, что я уже прочёл книгу Патрика Ротфусса «http://e-bath.livejournal.com/655892.html">Спокойное достоинство безмолвия», и остался от неё в восторге, написанное на обороте другого его романа вселило в меня подозрение, что он не так уж и хорош. Тем более и сам Ротфусс в послесловии к понравившейся мне повести писал, что это очень отличающееся от его других книг произведение. Следовательно, «обычный» для Ротфусса роман запросто мог бы мне не понравиться – доля здравого смысла в этом есть. Но, как оказалось, лишь доля, притом совсем маленькая, практически незаметная, поскольку книга «Имя ветра» мне не только понравилась, она меня восхитила! И вслед за Урсулой Ле Гуин, Тэдом Уильямсом, Орсоном Скоттом Кардом и Робин Хобб я признаю этот роман «новым словом в фантастике», ну, или, в фэнтези, если быть точным.
http://ic.pics.livejournal.com/e_bath/120..." title="Патрик Ротфусс. Имя ветра" />
Самое замечательное, что именно мой разум, читателя, является главным героем романа, именно с ним происходят самые удивительные и захватывающие приключения. Потому что эта книга меняет представления не только о жанре (казалось бы, давно уже избитом и исхоженном трудолюбивыми литераторами вдоль и поперёк, что даже нетоптанного места не осталось), и принадлежит к литературе в более широком и высоком смысле. Это не классический фэнтезийный роман, который, даже в лучших своих вариантах, напоминает сказочный квест «поди-туда-все-знают-куда-сделай-то-все-знают-чт о», а Роман. Можно назвать его романом читателя с писателем, поскольку с самого первого слова чувствуется то тепло, доверие, уважение и любовь, которую к нам испытывает автор, и ему хочется ответить взаимностью. Или это роман взросления, но не персонажа (вернее, не только его), а читателя, и не читателя-подростка, которому, возможно, произведения Ротфусса будут не так уж и интересны, поскольку наиболее полно очарование книги будет доступно уже умудрённому сознанию (хотя, кто говорит о том, что мудрость – достояние лет? встречал я и детей с глубоким пониманием мира), которое, наконец, наткнулось на что-то действительно искреннее, чистое и честное (пусть даже и с лукавой интонацией).
Книга разворачивается неспешно; постепенно затягивая в свой мир, Ротфусс делает это уютно, словно добрый дядюшка, рассказывающий одну из своих занятных историй, коих с ним приключилось множество. Такими делятся у камина, потягивая вино и покуривая трубку, или в трактире за кружкой эля, поедая отменное жаркое. Заметьте, я не являюсь поклонником Толкина, отнюдь нет, и романтика ролевых игр меня никогда не прельщала, хотя после предыдущей реплики могло так показаться. Просто я люблю хорошую литературу и уютные истории.
Как это бывает с любимыми книгами и фильмами, о том, что встретится внутри, не хочется рассказывать вообще ничего. Потому что лично для меня каждая страница в данном случае – это радость не только чтения, но и удивления.
Эта книга о герое и магии, но она лишена картонного героизма и напыщенного пафоса, зато полна иронии и тонкого юмора (тонкого настолько, что с непривычки можно даже его и не почувствовать), улыбка прячется в каждом слове, в каждом персонаже, в каждом событии, даже если происходящее очень далеко от смешного. Здесь разбойники грабят с изысканной вежливостью и благородством, и этим даже вызывают к себе толику сочувствия, когда приходит понимание того, что ограбленный ими учёный на поверку оказывается достаточно хитёр, и предварительно умело спрятал основную часть своего состояния, оставив в кошельке «денег столько, сколько надо», чтобы не разочаровать мелочью (ибо, это сподобит грабителей искать ценности дальше), или не ослепить богатством, дабы их не обуяла чрезмерная жадность (что тоже не есть хорошо).
Ротфусс очень внимателен к мелочам и деталям. Он не упустит возможности описать обстановку трактира или особенности приготовления какого-либо блюда, расскажет о тонкостях поведения бесов, и особенностях обучения магии (в этом мире она зовётся «симпатией»). Он подбирает слова для всех предметов, попадающих в поле зрения читателя так же тщательно, как и сами эти предметы; и кажущаяся излишняя насыщенность деталями на самом деле является очень важной – из неё и складывается атмосфера, необъяснимо правдивая в заведомо сказочной стране.
Не ждите от меня деталей – я старательно избегаю любой возможности сказать вам лишнее, превратив сюрприз открытия в спойлер-казус. Книга Ротфусса – это земля, которую нужно открывать самому, не представляя себе, что тебя ждёт на следующей странице. К ней не надо готовиться, сюда надо просто прийти и стать своим.
http://ic.pics.livejournal.com/e_bath/120..." title="Ротфусс.jpg" vspace="5" >И опять так случилось, что я начал знакомство с творчеством неизвестного мне доселе писателя с самой нетипичной для него книги (во всяком случае, он сам так о ней говорит в предисловии). Это повесть Патрика Ротфусса «Спокойное достоинство безмолвия». Пока не узнал, что «Книга-фантазия» – фраза на обложке под самым названием – наименование серии, я был уверен, что это подзаголовок повести, уж больно оно подходит для данного произведения. Нетипична эта книга не только для Ротфусса (опять же, сужу только по его собственным словам, поскольку до того, как мне в руки попала эта книга, всё, что я знал о её авторе – что он пишет фэнтези), но и в общем для жанра.
Книга – никак не в традициях жанра, или, если быть более подробным и точным, она совсем в иных традициях: мне одновременно напомнила кортасаровский цикл «Некто Лукас» (необычным героем, точнее героиней, и её отношениями с окружающим миром), «Смерть и приключения Ефросиньи» Ольги Арефьевой (по той же самой причине), мультфильм «Семейка монстров», избранными местами «Янтарные хроники» (лабиринтно-коридорной бродильно-квестовостью), многими местами Харуки Мураками (практически каждая его вещь в какой-то момент похожа на «Спокойное достоинство безмолвия», а большинству из них даже это название отлично подошло бы), и даже Владимира Сорокина напоминает («Сердца четырёх») с «Третьим полицейским» Флэнна О'Брайена (каким-то своим очень чудным настроением), конечно, кэрроловскую «Алису» (а какая книга мне её не напоминает?), а также много прочих детских книг.
Это не фэнтези, это действительно фантазия, та, что больше присуща поэтам, чем создателям многотомных серий или эпопей. Да и объём «Спокойного достоинства» тоже больше подходит стихотворцам – скорее, большая поэма, чем маленькая повесть. Лёгкая, кружащаяся в своём ритме, звенящая звонками метафорами, удивляющая необычными сравнениями, радующая языком и героиней. Единственной в книге (не считать же полноценной героиней мелькнувшую удивлённым лицом в окне полуночного эпизода маленькую девочку), которую можно целиком прочесть за несколько часов, при этом совершенно забыв о времени. Я, например, прочёл её за первую половину прошедшего воскресенья. Проснулся рано, часов в семь, поскольку не спаслось – взялся за чтение, и уже в двенадцать она была прочитана, а я ощущал, будто бы прожил необычные семь дней в месте именуемом Подсветье. Прошу прощения у поклонников творчества Ротфусса, возможно, я буду рассказывать какие-то неверные и ошибочные вещи с точки зрения устоявшейся космогонии созданного им мира (так как повесть каким-то боком, опять же, по словам самого автора, примыкает к его циклу «Хроники убийцы короля»). Мне простительно, поскольку этот мир я знаю только по одной книге, самой маленькой и нетипичной из всех.
Итак, под миром есть место, известное, как Подсветье. Впрочем, об этом месте практически никому не известно, кроме его единственной обитательницы, девушки Аури, которая очень тонко и точно чувствует все предметы и места, а также их соответствие друг другу. Эти соответствия она и содержит в порядке. Ведь порядок – вещь такая, которую нужно постоянно поддерживать: сегодня предметы стоят на своих местах, а уже завтра их, возможно, надо будет передвинуть для того, чтобы они соответствовали своему положению и состоянию (а состояние и настроение вещей меняется почти так же часто, как и у людей). Гармония – это постоянное движение в соответствии с порядком, который нигде не прописан и никем не назначен, но просто есть, его можно только почувствовать и навести, что и делает Аури, живущая в Подсветье. Это где-то глубоко под светом, там, куда свет еле-еле добирается, проходя через лабиринты туннелей, прорываясь через заслоны стёкол, препоны стен и толщи воздуха/земли/воды, но всё ж таки пробирается, хоть и очень тусклый.
Аури очень уважительно относится ко всем вещам, целует их в знак извинения, если вдруг чем-то обижает, чувствует их малейшие желания и старается их выполнить. Она щедро делится вниманием, временем, заботой и теплом. С комнатами и переходами, коридорами и лестницами, кроватями и одеялами, мебелью и бельём, домашней утварью и другими вещами, которые она находит в лабиринтах и закоулках Подсветья, или на дне тёмного бассейна, куда ныряет раз в неделю и, надолго затаив дыхание, пытается выудить на свет потерянные, тоскующие по вниманию предметы.
Не буду рассказывать остального, и так практически всё уже поведал, отмечу только, что у этой книги очень интересный язык, приятно удивляющий необычными оборотами и сравнениями. Лёгкий, но ломкий, да и вся история – несмотря на свою воздушность немного неуклюжая, как будто её рассказывает ребёнок, в простоте достигающий небывалого художественного уровня, но лишённый особой литературной виртуозности. Потому все его изыски могут показаться неграмотностью, если не проявить немного снисходительности. Но звучит это очень свежо и необычно. В общем, я не вижу иного способа закончить свои излияния, как привести цитаты из самой книги.
«Она уже тыщу лет не оказывалась в совершенно новом месте. В месте, которое смеет оставаться самим собой».
«На площадку смотрела дверь, но дверь эта была ужасно стеснительная, так что Аури из вежливости сделал вид, будто не заметила её».
«Выше высокой женщины, вставшей на цыпочки».
«Туалетный столик был совсем непутевый: болтливый и бесстыжий».
«Шестерня была терпелива, как целых три камня».
«Лестница была польщена таким вниманием, однако осталась всё такой же замкнутой».
«Яблоко было кожистое и полное осени»
«Какой кошмар: жить в окружении холодных, колючих, пустых вещей, которые всего лишь достаточны?
Сидя на тёплом, гладком полу Мантии, Аури содрогнулась об одной мысли о том, чтобы пребывать в таком безрадостном мире. Ничего идеального. Ничего прекрасного и правильного. Ну уж нет! Она слишком мудра для того, чтобы так жить. Аури огляделась и улыбнулась, глядя на всю свою роскошь. У неё есть идеальный любящий листик и лаванда. На ней её любимое платье. Её имя Аури, сияющий золотой слиток, который всегда при ней».
ПС. Книга не для каждого, история со своим необычным характером.
http://ic.pics.livejournal.com/e_bath/120..." hspace="5" vspace="5" width="200" title="Театр теней. Новые рассказы в честь Рэя Брэдбери" />Сегодня я расскажу вам о новом сборнике рассказов Рэя Брэдбери, написанных не Рэем Брэдбери (да, я тоже сначала отнёсся к данной идее очень даже скептически, но, поверьте – это действительно так). Правда, перед этим вам придёт прочесть небольшой рассказ о том, как я познакомился с этим писателем.
Мне было лет 11-12, я только недавно открыл для себя чудесный мир фантастики: «Звёздных королей» Гамильтона, «Тарзана» и «Марсиан» Берроуза, «Человека-амфибию» Беляева, «Таинственный остров» Верна, «Войну миров» Уэллса, и я жаждал новых невероятностей. В библиотеке мне вручили доселе неизвестного Брэдбери. Томик, в котором были «Вино из одуванчиков», «Марсианские хроники», плюс с десяток рассказов. «Вина» я совсем не понял – тогда я не хотел читать про взросление 12-летнего мальчика, я сам был этим мальчиком, и мне нужны были приключения, путешествия, погони. Я ещё не знал, что не менее (а зачастую и более) увлекательно путешествовать по внутреннему миру, изучая душевный ландшафт, его изменения, преодолевая кручи сомнений, падая в пропасти отчаяния, утопая в зыбучих песках тоски, переплывая реки тревог и прорываясь сквозь чащи страхов. Позже я понял, что это те единственные приключения, которые что-то меняют в тебе самом, оставляют след, отзываются эхом в сердце, заставляют раз за разом настойчиво искать ответы на вопросы кто ты? почему такой? зачем это всё?
Это было позже, а в 12 лет хотелось прерий, космических далей, бластеров, подлых врагов и благородных героев, принцесс в беде, миров на грани катастрофы и масштабных сражений за эти миры. Оставив «Вино» на будущее (которое пришло в своё время и накрыло меня волною нежности и печали), я принялся за «Марсианские хроники», названия которых обещали всё то, что казалось таким необходимым и жизненно важным тогда. Вот тут я и попался… Это же был Марс! И были ракеты! И был космос, и другая планета, и даже марсиане были… И вроде бы было всё, что нужно, но было это совсем другим, и было это таким необычным, грустным, и в то же время захватывающим и не отпускающим до самой последней страницы.
Брэдбери – с его печалью, которая светлее и ярче любой радости, с его нежностью, сокрушающей самые крепкие панцири, с его тихим неторопливым голосом, заглушающим бравые крики всей ватаги мушкетёров/индейцев/космических пиратов/ковбоев/футуристических капитанов, звучащие в мое голове – он взял меня за руку и повёл в другой мир, и это путешествие меняло меня, с каждым словом делая чуть взрослее, чуть тоньше, чуть мудрее, чуть лучше.
А ещё были рассказы, страшные в своей мрачности, небывало атмосферные и страшные по-настоящему, не чудовищами и монстрами, а каким-то глубоким ужасом, прячущимся внутри тебя и выбирающимся наружу во тьме. Было так страшно, что тишина звенела в ушах, так страшно было только ночью одному, когда единственный способ спастись — это укрыться с головой одеялом и не показываться наружу до утра, пока не забрезжит рассвет.
Так я и познакомился с Рэем Брэдбери...
Главная особенность Брэдбери в том, что кажется, будто он только твой личный писатель, пишущий лишь тебе, и никто больше, кроме тебя, ТАК СИЛЬНО его не понимает, потому что и пишет именно про тебя, а не про кого-то другого. Антология «Театр теней», рассказ о которой я, наконец, начинаю, опровергает и в то же время подтверждает эту особенность писателя. Потому что он собран из рассказов тех авторов, которых Брэдбери в своё время, так же, как и меня когда-то, взял за руку и увёл в мир настоящего волшебства. И они не только с благодарностью приняли этот дар, но понесли его дальше, сами став волшебниками слова, и открывая читателям уже свои миры.
«Театр теней» — это два сборника под одной обложкой: сборник рассказов и сборник небольших автобиографических эссе, в которых авторы антологии рассказывают о том, что для них значит Рэй Брэдбери. Каждый рассказывает свой персональный рассказ о знакомстве с писателем, но в одном они очень похожи на то, о чём рассказал я вам выше – встреча с Брэдбери стала одним из поворотных моментов в их жизни.
В сборнике двадцать шесть авторов, я, до того, как прочесть эту книгу, был знаком с творчеством лишь четырёх из них – Нила Геймана, Джо Хилла, Дэвида Морелла и Харлана Эллисона. Да и то, у первых двух я до сих пор прочёл лишь несколько рассказов, Морелла знаю только по его «Рэмбо» (да, тому самому), и только Эллисона читал в достаточно большом объёме (трёхтомник «Поляриса»). Все остальные имена мне ничего не говорили, но имя Брэдбери обещало (и не обмануло), что результат будет отличным.
Рассказы очень хороши, есть гениальные, которые я обязательно буду перечитывать, есть просто хорошие, слабых и плохих нет. Возможно, как-нибудь в дальнейшем я и расскажу по отдельности о некоторых из историй антологии, но считаю, что особой нужды в этом нет — лучше прочтите их сами. Постапокалипсис, магический реализм, мистика, социальная фантастика, лингвистические шарады, рассказ о космических колонизаторах, краткая биография Мэрилин Монро, темпоральная драма, высокая литература, голливудские хроники – рассказы этого сборника очень разные, по жанрам, по сюжетам, по стилистике, но они объединены одной атмосферой. Это признания в любви, это письма благодарности, это тепло, пронесённое через всю жизнь, не погасшее, а разгоревшееся пламя, освещающее тьму. Благодаря Брэдбери, зажглось много костров, мир стал ярче и светлее. Словно светило, он одаривает всех вокруг своими лучами, и теперь воспитанные им писатели отбрасывают тени, которыми и являются истории этой книги. «Театр теней», которого не было бы без света.
Есть вещи, которые выламываются из границ жанров, переходят границы, смешивают стили.
А есть — вполне "сидящие по фигуре". Вроде и прост жанр/подвид/прием, и мало что в нём сделать можно, но выходят гармоничные поделки.
И прост рецептом супчик, но с душой приготовлен.
Вот попаданчество, стандартное такое, технологически-пророческое, без особой психологической глубины, без уникальных исторических исследований, без гениальных управленческих решений.
Попаданец в еще не убиенного царевича Дмитрия.
Казалось бы, будет очередная полова — персонаж с бензопилой наперевес и "справочником выигранных битв" за пазухой. "Орёл расправит крылья" в стиле "кулаком-в-глаз". Всех согнет в бараний рог.
Но нет.
Что резко снижает качество текста о попаданце? Есть четыре основных проблемы, будто четыре бэконовских идола.
1. Герой быстро превращает ближних своих и дальних в особого рода марионетки, которые использует для воплощения Идеи. Хотя в реальном общении с людьми есть целый ряд ограничений:
а) попаданец сам как личность — не Сократ с Гераклом в одном флаконе;
б) социальный статус попаданца может быть не очень, а даже если и очень — то самовластие имеет свои пределы;
в) социальная структура окружающего общества — инерционная вещь;
г) мышление людей — тоже инерционно.
Что же мы видим в "Последнем князе"?
— герой часто ошибается, и незнание реалий мира, куда он попал, проскальзывает до самых последних глав. Его окружают люди порой и владеющие лучше оружием, и грамотнее, и толковее в административных вопросах и даже истово верующие (неожиданный образ иностранного купца Джакмана — тот верующий протестант и порой сквозь корысть и угодничество проступает фанатизм);
— героя, пусть и брат царя Фёдора (сына Грозного), воспринимают как ребенка. Даже когда он с ближними кое-как налаживает контакты и начинает мастырить изобретения, все равно периодически одергивают. Каждая новая аудитория — требует своего доказательства "взрослости". И даже когда излечивает дочку Фёдора и попадает в любимцы — его желания насчет уделов, потешного войска и прочее исполняются крайне неохотно;
— переделать сословную структуру герой и не особенно пытается, гуманизм проявляет скорее к конкретным людям, да и сама структура общества не дает себя реформировать "с кондачка";
— крестьяне все его предложения насчет троеполья, веялок и опыления (дельные, подкрепляемые деньгами и привезенной веялкой) воспринимают как блажь, причем не пять минут воспринимают, а несколько лет.
"Мне было крайне интересно, насколько удобна была в работе сооружённая по моим рисункам веялка. Староста долго искал тех, кто зимой провеивал княжье зерно. Явленные работники ничего конкретного сказать не могли, ограничиваясь лишь скупыми ответами.
-Свою рожь кто-нибудь от мякины и сора чистил на этой штуке?- кивнул я на первую сельскохозяйственную машину.
— Вроде Фролка пахнул жита,- почесав в затылке, сообщил сельский тиун.
-Больше никто?- полное отсутствие интереса крестьян к нововведению меня озадачило.
-Вроде нет. Баяли — изломаешь, мол, отвечай потом перед князем. Ну её, придумь сию, от греха подальше.
-Фролка чего ж полез?
— Да от дури своей природной. Говорил, де, семи смертям не бывать, а одной не миновать, дюже любопытственно как хитровина угличская семя веет. Коль он чего напортил, ты уж княже на него не шибко серчай, с малых лет он такой оплазивый,- доверительно сообщил мне девятковский староста".
2. Герой мгновенно начинает научно-техническую революцию. И плевать на физику-математику-химию. "Я паровую машину видал на картинке, а самолет вообще за крыло держал...".
В "Последнем князе" мы видим совершенно другую картину. Герой что-то помнит, но мало. Он медленно налаживает аналог лаборатории, экспериментирует с "землями", рудами, металлами. И очень хорошо показано, что львиная доля открытий на него (человека из будущего) сыплется совершенно случайно. "Кузнец Акинфов нагревая манган в горне с углём, получил корольки из странного лёгкого металла. Опилки его не горели, из этого стало ясно, что найденное вещество не магний. Заметного улучшения металла от добавок этого материала в тигли тоже не происходило. Я решил пока условно считать мангановый камень окисью марганца, и при получении большего количества материала продолжить испытания." — и так постоянно. Метод научного тыка в разгаре :) "Вполне возможно в руках у нас было какое-то фосфорное соединение. В хозяйстве всё пригодится, поэтому неутомимому экспериментатору были даны очередные поручения:
— С водой остатки выпарьте, на морозе подержите, ещё как растворите, может извлечёте чего"
Нет, автор героя любит и технику уважает. Герой даже конвертерное получение стали умудрился организовать, а перед этим домну поставил.
Но накопление технических знаний на основе эмпирического метода и умеренного знания металлургии — показано весьма фактурно. С неизбежными несчастными случаями, поломками, отходом от сложных "увиденных во сне" технических решений к более простым и т.п. Похожую на булат сталь получили сравнительно быстро, но настоящий булатный клинок выкован за все время лишь один (дорого, долго). Модель паровой машины есть — сделать в металле не выходит.
3. Герой знает будущее во всех деталях. Советует Кутузову, Сталину, Цезарю, предводителю пещерной орды Юмбе и даже мудрому удаву Каа. Герой читал первоисточники :)
В тексте есть пророчества "от высших сил", но более чем умеренного качества. Автор просто называет несколько тогдашних наименований городов и рек на территории современной Финляндии, Эстонии, Ленинградской области — читателю сразу понятно, что он этих названий почти не знает, карту не вспомнит и конкретным советом войску не поможет. Разборки на Кавказе тем более представляются тёмным лесом.
Аналогично и с общегосударственным масштабом предсказаний — точные даты голода, от которого зашатался трон под Годуновым, для героя загадка. Так что его пророчества скорее напоминают прогнозы современных политологов. Какие-то "пророчества" герою удаются блестяще, но автор очень правильно показал читателю сцену, когда фактически три виднейших администратора государства пришли в минуту опасности за советом (назревала уния Польши со Швецией), а герою-то сказать и нечего... Вообще.
4. Герой быстро вводит в оборот современную лексику и главе в пятой персонажи уже болтают или как старички в доминошне, или как лаборанты в курилке. Собственно, речь героя, становится выражением дли-и-и-и-инного приказа автора о построении индустриальной цивилизации. Диалоги — просто способ уточнить приказание.
Не-а.
Язык XVI-го века в тексте, конечно, не сплошняком. И даже не через одну фразу. Но постоянно вылазят новые/старые словеса. "Вратарь", "ералаш", "поминки". Припоминаются старые названия веществ — селитра именуется "ямчугом", серная кислота — "купоросным маслом".
Итого: карандашный набросок правильных пропорций. Красок нет, силуэт есть. Возможно, я под впечатлением текста, но (тут очень имхо), именно такие тексты остаются как эталоны. Чрезмерно полонизированные или http://zhurnal.lib.ru/d/dimych/knyaz.shtml — там уже книги на полторы.
облако тэгов
