Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
На первый взгляд новый роман Марии Галиной традиционен. В основу положена бытовая история: приехавший в город человек ходит, расспрашивает свидетелей давних дел. Лишь к концу мы узнаём об истинных, потаённых причинах его расследования. Но попутно, совершенно ненавязчиво, Галина рассказывает о многом другом: о противостоянии умного, творческого человека и власти, о мифологических корнях и ростках нового в мире, о невозможности абстрагироваться от прошлого и будущего. Всё связано со всем. За какую бы ниточку не потянул главный герой, он неизбежно вытягивает на свет божий роковые тайны, клубок непритязательных событий оказывается средоточием могущества и прорыва в другие измерения.
Несомненным достоинством романа является то, что всё происходящее можно трактовать как маловероятные, но всё-таки реальные события. Вся фантасмагорийность может быть списана на особенности восприятия мира рассказчиком. А может быть и не списана. Можно думать и рассуждать о сложности окружающего мира, принимающего такие формы и контуры, которые пока ещё неподвержены рационалистическому толкованию, ещё ждут своего толкователя и описателя.
ОТЗЫВЫ ЖЮРИ
Андрей Василевский:
«Автохтоны» — одна из лучших книг 2015 года, в текущем году вошла в финал «Большой книги» и «Национального бестселлера». Было бы справедливо поставить ее на одно из первых мест в списке, но я этого не сделаю, и не потому что роман опубликован в редактируемом мной журнале, а потому что «Автохтонам» это ничего не прибавит, а премии «Новые горизонты» повредит.
Валерий Иванченко:
Обманный детектив, псевдофантастика, роман о вранье, фантазиях и желании перемен.
В условный (потому что выдуманный и неназванный) город Львов приезжает человек без имени. Поселившись в хостеле, он заводит привычки и, представляясь журналистом-искусствоведом-грантополучателем, ведёт какое-то мутное расследование. Расспрашивает старожилов, краеведов, театралов, коллекционеров о некоем событии 20-х годов: о единожды состоявшейся скандальной постановке, породившей множество конспирологических и эзотерических версий. Автохтоны с удовольствием мистифицируют приезжего. Индустрия мистификаций в городе вообще налажена хорошо (это полезно для туристского бизнеса). Истории о мифических существах и тайных обществах известны каждому встречному, причём легко стать не только их слушателем, но и участником. Приезжий временами почти готов поверить в местные чудеса, тем более что сталкивается с их реальными подтверждениями, но тут уже читателю стоит держать ухо востро, потому что и рассказчик ненадёжен, и персонаж склонен к самообману.
Роман приятно читать: автор отлично знает своё дело, развлекает умело, к тому же в наличии ударная концовка. Она выглядит немного ходульной и не совсем очевидной, но очевидного здесь вообще ничего нет. Роман за тем и затеян, чтобы показать неочевидность всего наблюдаемого. Его можно трактовать так и этак, хоть выворачивать наизнанку — чтобы читатель не утруждался, автор сам это делает.
Грустное в том, что тактика автора ничем не отличается от тактики его персонажей: он интересничает, врёт и выкручивается. А стратегия исходит из желания удовлетворить всех, угодить всем – и нашим, и вашим, и ихним. Дело неподсудное, но, по моему разумению, на фантастическую премию надо фантастику выдвигать: пусть даже без звездолётов и безумных учёных, хотя бы с потусторонними сущностями – только настоящими, без дураков. А тут – не фантастика, а чёрт знает что. Фантасты всегда любили примазаться к мэйнстриму и даже классике (записывали к себе Данте и Гоголя). Галина в этом занятии дальше всех продвинулась. Однако положение у неё опасное, как у Ван Дамма в известном ролике – между двух грузовиков, на растяжке.
Константин Мильчин:
В этой книге все хорошо — и то как написано, и сюжет, и диалоги не надуманные, и проблематика человеческая, и герои как родные, и то, что она очень автохтонная. Галина пишет свою собственную прозу, где фантастичное и реалистичное смешаны в правильной пропорции. Ради поощрения таких книг и созданы литературные премии.
Валерия Пустовая:
Что делает роман «Автохтоны» Марии Галиной лидером среди представленных на конкурс произведений – так это отчетливая ориентация на исполнение литературной задачи. Здесь слова не средство передачи сигнала, а само тело мысли: убьешь тело – в небытии растворится мысль. Ловлю себя на ощущении, что хочу читать, как Галина просто описывает снег – пожалуй, снег здесь интересней интриги. Роман и кажется таким «стеклянным шаром», в котором снежит, чуть встряхнешь, – к образу шара не раз отсылает нас сама Галина, чтобы нам было понятно. Метафоры романа вообще понятны, при всей их призрачности – рецензенты отлично считали и мотив мерцания реальности, и несовпадение реальностей верхней и глубинной, туристической и автохтонной, вида и сути вещей. Роман о том, есть ли правда, благодаря цепкому воображению автора превращается в роман о том, есть ли кошка, для которой, как думает герой, оставлено блюдечко с молоком.
Снег важнее сюжета, да. Сюжет даже мешает. Как в поэме: бывает черный человек, а тут – мерцающий город. Роман хочется вертеть в руках, и это верчение не имеет конца, оно выпадает из времени.
Еще не прочитав роман, а познакомившись только с первыми анонсами и отзывами, я ожидала, что в этом мерцающем безвременье проявится все же чувство момента, что в снежном шаре Галиной пойман и запечатан сегодняшний свет.
Оказалось, однако, что безвременье – единственная метафора романа, которая не работает. Не считывается сейчас, не протягивает ко мне нити смыслов. Я остаюсь по свою сторону стекла – и безвременье шара оборачивается безделицей: роман Галиной – сувенир, который может вечно простоять на полке и не устареть, потому что никак не связан с жизнью, текущей, шаркающей и торгующейся вокруг сувенирных полок.
Особенно этот эффект застеколья, непопадания в роман усиливается для меня оперетточной интригой, задействующей театрализованные образы двадцатого века. Следователь стреляет, прима жертвует собой – они там, по ту сторону занавеса и стекла, подобно суккубу, лезущему на героя при полной луне.
Мы заперты в романе, как в душном театрике, мы пойманы в стеклянный шар. И унылое чувство это не с кем разделить – потому что и главный герой, до поры кажущийся пришлецом из «нашего» мира в «застекольный», играет в те же старые оперные бирюльки, будто встряхивает подернутый пылью шар, чтобы не завалялся бумажный снег.
И все же на фоне других представленных работ роман Галиной – наиболее настоящее высказывание. Именно он напоминает о важнейшем значении фантастической литературы как дерзкого и головокружительного моделирования реальности, как области грез и снов, художественно осмысленного подсознания. Пожалуй, только эти полюса нам сейчас и нужны: предельная дневная трезвость документа – и глубокий нырок разума, свидетельство – и проекция на стене пещеры.
Галина Юзефович:
Проза Галиной – известный механизм системы «коготок увяз – всей птичке пропасть». Чудесный, плотный, волшебный в самом простом и чистом смысле этого слова мир ее романов – это такая западня, выбраться из которой читателю решительно невозможно, при этом о чем конкретно идет речь – не так уж важно. И хотя в конце некоторое разочарование неизбежно (неоднозначность развязки – такая же фирменная черта галинских текстов, как и их затягивающая магия), его охотно прощаешь — тем более, что возникает повод немедленно перечитать. На мой вкус, «Автохтоны» — один из лучших романов прошлого года и вообще редкий случай совершеннейшего must read, столь редкого в современной отечественной фантастике.
Для меня (это, естественно, глубоко субъективное мнение) Мария Галина — один из десяти-пятнадцати современных авторов, оправдывающих само существование всей "ру-фантастики" на текущем этапе. Недуги, характерные для нашей "жанровой", "формульной" литературы чудесным образом обошли ее стороной. Ну и эрудированности, взвешенности суждений, литературного чутья и вкуса ей не занимать. То, что она пишет — не порождение поп-культуры, а нечто ступенькой выше. И тем не менее от звания "фантаста" она не отбрыкивается, как Виктор Пелевин или Алексей Иванов. За что любима и ценима поклонниками жанра с тягой к высокому. Душевно рад, что в этом году будет повод пообщаться с Марией Семеновной несколько дней — в рамках семинара Петербургской фантастической ассамблеи, где она будет вести одну из групп, и на самой Фантассамблеи. Ну а пока — пара рецензий на ее книги из газеты "Санкт-Петербургские Ведомости".
Ритуал
Мария Галина. Куриный бог: Повести, рассказы. — М.: АСТ, 2013. — 416 с. — Тир. 2500. — ISBN 978-5-17-077145-5.
Трудно охарактеризовать творчество Марии Галиной в двух-трех словах. Кто она в большей степени: поэт, прозаик, фантаст, реалист? Ответы можно поискать на страницах ее нового сборника «Куриный бог», только что вышедшего в издательстве «АСТ».
Мария Галина — мастер на все руки. Она и поэт, лауреат премии «Московский счет», и редактор, курировавший книжную серию «Другая сторона», и журналист, в прошлом сотрудник «Литгазеты», а ныне — журнала «Новый мир». В «лихие девяностые» она работала переводчиком, знакомила отечественных читателей с произведениями Стивена Кинга, Клайва Баркера, Джека Вэнса и других англоязычных беллетристов. Выпустила несколько научно-популярных книг для детей и пару сборников публицистики. Входила в экспертный совет «Большой книги» и жюри премии «Дебют». Писала рецензии для бумажных и электронных СМИ. Читала лекции студентам-словесникам. И так далее, и тому подобное. В общем, универсальный литработник высокого класса. Ну а кроме того давным-давно, две эпохи назад, Мария Семеновна успела защитить кандидатскую диссертацию по гидробиологии и ихтиологии — с тех пор море и морские обитатели, реальные и вымышленные, регулярно появляются на страницах ее книг.
Эти два начала — поэтическое и исследовательское — прекрасным образом уживаются и в прозе Галиной. Там, где естественнонаучные инструменты познания вселенной дают сбой, на помощь приходит метафора; там, где эмоции зашкаливают, вывозит железная логика ученого. Одним из главных объектов исследования в сборнике «Куриный бог» становится ритуал — бессмысленное с рациональной точки зрения действие, сохраняющее стабильность нашей реальности, удерживающее границы мира. Ритуал зиждется на традиции: это якорь, не дающий миру сдвинуться с места — и вместе с тем ограда, не впускающая новые сущности и смыслы в круг привычного, обыденного бытия. Ритуал сам по себе не добро и не зло — скорее некая социальная практика, которая может служить самым разным целям. Его тонкие незримые нити опутывают нас по рукам и ногам — незаметно, но крепко. Ритуальная чашка кофе утром, ритуальная сигарета перед сном, шоппинг с подружками или поход в баню с друзьями... Все это принципиально не отличается от кровавого жертвоприношения в ночь весеннего полнолуния, когда граница между вселенными истончается, и голодные духи вольно рыщут по лесам и холмам. И еще неизвестно, что защищает нас надежнее.
Все произведения, вошедшие в новый сборник Галиной, так или иначе подтверждают этот тезис. В повести «Солнцеворот» добровольная жертва останавливает подступающие ледники и спасает цивилизацию. В заглавном «Курином боге» сравнительно безобидный ритуал помогает группе переселенцев, оторванных от остального человечества, сохранить душевное здоровье, не впасть в массовое буйное помешательство, попросту не перебить друг друга. В «Барде» верность древнему обычаю приводит народ разумных земноводных на грань вымирания, но в то же время дает надежду на возрождение. Ну а для героя рассказа «Лианы, ягуары, женщина» его скромный персональный ритуал оказывается дороже, чем самые чарующие соблазны, которые в состоянии предложить реальная жизнь...
Вполне серьезный писатель, постоянный автор «толстых» литературных журналов от экзотического «Нового Берега» (Дания) до московского «Знамени» и родного «Нового мира», Мария Галина небезразлична к фантастическому приему как инструменту остранения, расширяющему изобразительную палитру. Фантастика как метафора — конек писательницы, именно такие вещи получаются у нее особенно ловко. Поклонники «жанровой» литературы давно оценили мастерство Галиной по достоинству: можно предположить, что литературные премии, врученные любителями фантастики (в том числе престижный «Странник» и две «Бронзовые улитки» лично от Б.Н.Стругацкого) занимают не одну полку в шкафу с ее наградами. Несмотря на то, что сборник «Куриный бог» вышел только в 2013 году, три произведения, включенные в его состав, уже отмечены премиями разной весомости — по журнальным публикациям. К сожалению, эта высокая внутрицеховая оценка никак не влияет на тиражи: две-три тысячи экземпляров, похоже, предел для большинства книг, не укладывающихся в популярные форматы, сложившиеся на российском рынке. Ну что ж, тем хуже для рынка: это вряд ли помешает постоянному читателю Галиной найти новую книгу любимого автора, не в бумажном виде, так в электронном.
Ненастоящее настоящее
Мария Галина. Автохтоны: Роман. — М.: АСТ, 2015. — 352 с. — (Книга, которую ждали). Тир. 2000. — ISBN 978-5-17-090692-5.
В начале 2015 года на страницах толстого литературного журнала «Новый мир» вышла сокращенная версия нового романа Марии Галиной «Автохтоны». А несколько месяцев спустя текст московской писательницы получил новое, книжное воплощение — на сей раз в полном, законченном виде.
Новая книга Марии Галиной — вещь в первую очередь атмосферная. Главный герой может до бесконечности бродить по старому городу, выросшему на перекрестке языков и цивилизаций, где даже нищий бойко шпрехает по-немецки и спикает по-английски, встречаться с колоритными, фактурными чудаками, вести ни к чему не обязывающие философские беседы — все это само собой сложится в голове у читателя в некий осмысленный сюжет. «Автохтоны» — аппетитная, вкусная проза, объемистая, выпуклая, теплая на ощупь. Каждую фразу можно долго смаковать, катать на языке, пробовать на вкус так и этак — ничто не потревожит, не кольнет фальшью. Что тут скажешь: Мария Галина — одаренный поэт, умение ловко складывать слова, безупречно притирать их друг к другу входит в зону ее профессиональной ответственности.
Сюжет у «Автохтонов», впрочем, тоже есть, да еще какой: не сюжет — барочная шкатулка с двойным дном и кучей хитрых потайных отделений. Главный герой рассказывает всем встречным-поперечным, что приехал из Питера чтобы на месте изучить историю авангардистской группы «Алмазный витязь», которая действовала в городе на границе империй между Гражданской и Второй мировой войнами. Он ходит по историческим местам, заглядывает на барахолку и на старое кладбище, общается с краеведами и антикварами, осторожно подкидывает им соблазнительные идеи и всячески открещивается от соавторства, беседует даже с режиссером театра, где группа когда-то ставила скандально прославившуюся оперу... Однако с первых же страниц становится ясно, что цель эта — вымышленная. Главный герой явно знает об «Алмазном витязе» больше, чем хочет показать, и на самом деле разыскивает нечто совсем иное — или совсем иного. Причем ясно это становится не только нам, читателям: за героем начинают следить, его берут под негласную охрану, с ним происходят события, которые человек менее рациональный списал бы на вмешательство мистических, сверхъестественных сил. А главное, каждая новая встреча, каждое знакомство, даже совершенно случайное на первый взгляд, меняет его планы, оценки, взгляды.
Прелесть в том, что вплоть до кульминации мы ничего не знаем ни о его прошлом, ни о подлинных целях и мотивах — чтобы оценить совокупность изменений, придется внимательно перечитать книгу от корки до корки, не пренебрегая историческими экскурсами и отступлениями. Мария Галина выдерживает интригу до конца. Помните фильм «Сердце ангела» по роману Уильяма Хьортсберга? Тот, где обаятельный частный сыщик в исполнении Мики Рурка идет по следу исчезнувшей поп-звезды средней руки, малоприятного типа, спутавшегося с вудуистами, — и в финале выясняет, что охотился за самим собой? Персонажи «Автохтонов» тоже помнят и даже проводят определенные параллели. Так вот, у Галиной механизм интриги устроен куда сложнее — и финал совсем не так однозначен.
Надо сказать, перед нами редкий пример произведения, где каждая мелочь работает на развитие авторской идеи, а каждая деталь подчинена решению художественной задачи. И специфика городского ландшафта играет в этой истории далеко не последнюю роль. Жители Львова с восторгом узнают на страницах книги свою родину — хотя, если вдуматься, Мария Галина не слишком лестно характеризует место действия. Здесь все ненастоящее, все симулякр, имитация для туристов, от традиционного приветствия официантов: «Вам как всегда?» и стандартного комплекта городских легенд до полностью реконструированного музейного особняка и «тайной» масонской ресторации. Настоящая — только паутина запутанных взаимоотношений, любви и ненависти, мелких обид и взаимных предательств, которая связывает коренных обитателей города, а заодно их потомков и наследников. Оборотни и саламандры, сильфы и инопланетные артефакты, «средство Макропулуса» и чудесная музыка сфер, дарующая всемогущество, — мишура облезает клочьями при свете дня, обнажая темный неприглядный костяк. Правда, стоит сдвинуть точку зрения на ничтожную долю градуса, чуть-чуть изменить ракурс, и мир снова меняется: сигнальные огни на горизонте превращаются в пылающие глаза великана, желчный скучающий старик — в Агасфера, Вечного Жида, брутальные байкеры нетрадиционной ориентации — в пару волков. Тосковать по чудесному невозможному миру, искать его следы в обыденной реальности (и находить, как находят герои «Автохтонов») — совершенно естественно, это заложено в нашей природе. Но кто сказал, что существовать внутри фантазии, порожденной мифологическим сознанием, полностью подчиняясь ее законам, — увлекательнее, комфортнее да и просто безопаснее для жизни? Вовсе не обязательно. Увы, это лишь одна из бесконечной череды иллюзий, составляющих основу нашего существования.
облако тэгов
