Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Месяц назад закончил сборник «Сезон туманов» Гуляковского в серии «Мир Фантастики». Хотя у меня обычно не очень хорошо получается возвращаться к текстам по прочитанным какое-то время назад книгам, здесь случай особый. Слишком уж противоречивые получились впечатления.
Евгения Гуляковского хорошо знает старшее поколение читателей фантастики. Сам я о нём до того, как «Азбука» решилась сдуть пыль с его творчества, вообще даже не слышал. Печально, что выход двух сборников практически совпал со смертью автора в 2017. Надеюсь, они его порадовали. А я попробую со своей колокольни оценить, стоит ли за Гуляковского браться современным читателям. (С натяжечкой ещё могу себя таким называть.)
В сборнике «Сезон туманов» представлены достаточно разные по качеству произведения даже в рамках цикла об инспекторе Ротанове, но впечатление они при этом производят довольно цельное. Сначала никак не понимал, что мне напоминают тексты Гуляковского, а потом пришло озарение: оригинальный «Звёздный путь», смешанный с ранними Стругацкими. От обоих в нём есть бесконечный гуманизм и потрясающая вера в людей. И если со Стругацкими Гуляковского ещё, понятно дело, роднит общий флёр мира Полудня, то «Стар Трек» вспоминается, помимо прочего, из-за поразительного перепада тем и сюжетов: одни из которых хорошо сохранились, а другие — нет.
Самое удивительное, что читать приятно практически всегда. У Гуляковского отличный язык, который окутывает подобно туману и легко несёт по волнам повествования, сглаживая любые неровности историй. Особенно приятно — в каждой, даже чисто приключенческой, лежит какая-то интересная идея, которую автор обрабатывает со всех сторон, чтобы потом прийти вместе с читателем к позитивным выводам. Заглавная повесть «Сезон туманов», в этом, конечно, на голову превосходит остальные произведения, но даже в бонусных историях, где Гуляковский, очевидно, «спорит» с Лемом, получается у него занимательно. При этом во главе угла всегда и везде стоит, упомянутый ранее, гуманизм — важная часть идеологии Гуляковского и его творчества, которой безумно не хватает большинству представителей современной прозы: мечущейся от циничного реализма до очередного эгоистичного «Куриного бульона для души».
К сожалению, на каждый весомый плюс в сборнике находится и свой минус. Многие вещи сильно морально устарели. Главный бич некоторых произведений — использование идей с путешествиями во времени. Я в принципе небольшой фанат этого тропа, но здесь он ещё и используется из рук вон плохо. Причём, если в первой повести «Белые колокола Реаны» — это просто смотрится слишком олдскульно, то все финальные твисты, завершающие историю инспектора Ротанова в «Долгом восходом на Энне», уже просто не выдерживают никакой критики и напоминают сюжетные белые нитки. Остальные произведения в сборнике тоже неровные по качеству. Но больше всего в «Планете для контакта» и «Запретной зоне» бросается в глаза, что они написаны под явным влиянием Лема. Настолько сильным, что многие обвиняют их в плагиате. Я бы не стал бросаться такими заявлениями, но, мне кажется, для полемики с самым известным польским фантастом можно было придумать куда более безопасные варианты и не брать за основу фабулы его произведений.
Если подытожить, то сборник можно прочитать хотя бы ради заглавной повести. Либо прочитать её одну, даже в отрыве от остальных приключений инспектора Ротанова. «Сезон Туманов» объединяет в себе всё лучшее в прозе Гуляковского, и чудесным образом лишено любых её минусов. Идеи, заложенные в нём, ни капельку не устарели, а написано всё так, что практически невозможно оторваться от чтения. С остальной книгой стоит знакомиться уже по желанию: там зачастую удовольствие от текста конфликтует с дискомфортом от идей или некоторых особенностей их реализации.
Понравился текст? Подписывайтесь на мой канал в Телеграме и группу в ВК. Там появляются материалы, которые по тем или иным причинам нельзя выложить полностью сразу на всех площадках. Например, тексты и подкасты для «Мира фантастики».
XXIII век от Рождества Христова, Европа, феодальная постапокалиптика. "Война одного часа" лишила человечество двух третей обитаемой территории. Также с лица Земли оказались стерты демократия, права женщин, и, по всей видимости, мусульмане. То, что осталось от Европы, превратилось в Новую Христанскую Империю — совокупность монархий под общим управлением Папы Римского. И, отряхнувшись и собравшись с силами после катастрофы, человечество стало искать, чего бы такого захватить колонизировать.
В районе Альфы Центавра обнаружилась планета Акия с почти земными характеристиками, разве что погорячее, а на ней — не просто жизнь, но сразу несколько разумных рас, а еще храм с изображением распятого человека, а в нем — гробница, а в гробнице — останки человека в терновом венце и саване. К сожалению, дальнейшие исследования христианских ученых были прерваны нашествием неверных атамитов, обитаетелй Акии, мерзких исчадий дьявола! Вперед, Божьи сыны (и некоторые дочери), покажем нечестивым варварам силу нашей веры, твердость руки и дальность поражения вакуумных пушек! Защитим Гроб Господень, утвердим власть человека в этом предназначенном нам свыше мире (а вовсе не заграбастаем его, мира, ресурсы)!
История повторяется: девятый крестовый поход начинается через одиннадцать веков после первого, в том же месте — близ французского Клермона, и, что удивительно, с теми же лицами на первых ролях. Поменялся только номер Папы Урбана (с II на IX), оружие и воины несколько усовершенствовались, ну и размах событий приобрел межзвездный масштаб. К Акии отправляется войско в миллион человек, среди них добровольцы, как герой Танкред Тарентский (наш главный герой), так и насильно мобилизованные "бесшипники", представленные вторым главным героем Альбериком Вильжюстом. Погрузившись на "Святого Михаила" колоссальный космический корабль, миллион человек начинает тренироваться, молиться в церквях, пить в тавернах, угнетать (добровольцы) и быть угнетаемыми (бесшипники), заводить романы и увлеченно пересказывать друг другу (и читателю) историю и устройство этого мира. Тем временем между предводителями похода зреет раскол на умеренных и ультра, кто-то распостраняет листовки, в которых говорится о том, что власти скрывают от крестоносцев истинную цель похода, в разных закутках периодически обнаруживаются обугленные трупы, а по коридорам бродит черная фигура, которую успели прозвать Испепелителем. И это мы еще не добрались до Акии!
Прибытие к цели путешествия произойдет в самом-самом конце книги, а пока нас будут знакомить с героями и их взаимоотношениями. Помимо Танкреда Тарентского, есть тут и дядюшка Танкреда Боэмунд, Петр Пустынник, Годфруа Бульонский, Клоринда и другие. И все они как есть пришли из средневековой рыцарской поэмы Тассо: благородными рыцарями, истово верующими, честными и справедливыми. Плохие же герои — они прямо черны и ядовиты душой, абсолютно бессовестны и обладают талантом к манипуляции людьми, которому искренние и порядочные "хорошие" совершенно ничего не могут противопоставить (кроме праведного гнева и презрения), поэтому раз за разом попадаются в ловушку. Я пишу "плохие" во множественном числе, хотя на самом деле он один, военачальник Роберт "Дьявол" де Монтгомери, а его прихвостни на полноценных персонажей не тянут. Еще склонность к интригам замечена у его Святейшества Урбана IX, но тому сам Бог велел (со слов Папы). Получается довольно наивная и трогательная картина мира, таких вещей, как "серая мораль" и "антигерой" просто не существует в этом романе.
Будущее по Баранже не то что сильно удивляет или вызывает оттторжение, оно скорее... непривычное. Одно дело феодальный строй, земельные междуусобицы и средневековые семейные отношения, но когда думаешь о двадцать третьем веке, представляешь себе различные технические и биологические модификации, искусственный интеллект, неотличимый от человеческого, слияние плоти и машины и прочий трансгуманизм. А тут операторы к бортовому компьютеру биоСтрукту НОД-2 подключаются через прижимаемые к голове электроды, и никакого даже скромненького разъема в черепе! Это само по себе достаточно свежо, а еще могло бы спровоцировать автора на описание конфликта между христианской верой и научно техническим прогрессом, но вот не спровоцировало. Хотя конфликта как такового и нет, потому что вмешательство в генотип противно Богу и запрещено, но если нужно выделить "чистую" ДНК (для благих целей Божьей войны, конечно), то немножко можно. И вообще, Господь полагает, а термоядерная реакция располагает; на Бога надейся, а за состоянием экзоскелета не забывай следить; Бог все видит, а НОД-2 тоже все видит, да еще и температурными датчиками оснащен.
Кроме того, из развлечений автор может нам предложить красочные описания кибервзлома в виртуальной реальности, описания рукопашных и поединков с оружием, военных тренировок, а еще довольно много скрежетания зубами от несправедливости, чуть-чуть робкой романтики и одну действительно жуткую публичную казнь. А вот что здесь практически отсутствует, так это репрезентация: герои сплошь европеоиды, нетрадиционная ориентация упоминается один раз, женщины-воительницы есть, но тут уж все вопросы к средневековому первоисточнику.
Финал в книге даже промежуточным не назовешь, потому что данный том — первая половина романа, а во второй земляне непосредственно столкнутся с атамитами и тут уж история пойдет по накатанной тысячелетие назад колее — или автор нас будет чем-то удивлять.
Издательство: СПб.: Азбука, М.: Азбука-Аттикус, 2021 год, 4000 экз. Формат: 60x90/16, твёрдая обложка + супер, 544 стр. ISBN: 978-5-389-17637-9 Серия: Звёзды новой фантастики
Аннотация: 2202 год: на планете Земля после кровопролитной войны, охватившей все континенты, возникает Новая христианская империя. Урбан IX, всемогущий папа, властитель мира, железной рукой правит народами, вернувшимися к средневековому образу жизни. По его приказу космический корабль отправляется к созвездию Центавра в надежде завоевать для человечества новые территории.
Новоявленные колонизаторы с удивлением обнаруживают на одной из планет неизвестный народ — атамидов. Но это открытие меркнет по сравнению с еще более ошеломляющей находкой: подлинной гробницей Христа! Посланцы Земли, движимые непоколебимой верой, пытаются завладеть ею, но терпят сокрушительное поражение. В ответ папа Урбан снаряжает гигантский космолет «Святой Михаил», способный перевезти миллион человек. В крестовом походе к новому Иерусалиму принимают участие рыцари-тамплиеры Танкред и Альберик. Найдут ли земляне контакт с атамидами или сметут их цивилизацию с лица планеты? Может ли история повториться? Франсуа Баранже — автор комиксов, иллюстратор книг (российский читатель знаком с его великолепными работами по повестям Говарда Лавкрафта «Зов Ктулху» и «Хребты Безумия»), дизайнер компьютерных игр. Он много работал как художник-концептуалист («Принц Персии», «Гарри Поттер и Дары смерти», «Битва титанов», «Красавица и чудовище»). В 2013 году Баранже написал научно-фантастический роман «Dominium Mundi», восторженно встреченный читателями и критикой. В 2017 году за ним последовал триллер «Эффект домино».
«Я истребил целую расу, я уничтожил солнце, меня знают как убийцу, полусмертного, вечного, пожирателя солнца и так далее. Но сперва послушайте-ка, с чего я начинал, как огребал и как выгреб из этого всего, будучи пареньком заносчивым и хвастливым».
Издательство: СПб.: Азбука, М.: Азбука-Аттикус, 2020 год, 4000 экз. Формат: 60x90/16, твёрдая обложка + супер, 672 стр. ISBN: 978-5-389-16258-7 Серия: Звёзды новой фантастики
Аннотация: Человек, которого почитали как героя и презирали как убийцу, рассказывает захватывающую историю своей жизни в дебютной книге тетралогии «Пожиратель Солнца», созданной по лучшим канонам эпической космооперы.
Адриан Марло из самых благих побуждений ступил на путь, который мог окончиться только огнем. И теперь Галактика благодарна ему за истребление всех пришельцев-сьельсинов. Но еще она помнит его как дьявола, уничтожившего солнце, погубив при этом миллиард людей – и даже самого императора – вопреки воле Империи.
Адриан не был героем. Не был он и чудовищем. И даже просто солдатом.
Сбежав от отца, который уготовил ему будущее палача, Адриан оказался на чужой отсталой планете, без средств к существованию. Он был вынужден сражаться в гладиаторских боях и выживать среди интриг при дворе планетарного владыки, и в конце концов отправился на войну, которую не начинал, за Империю, которую не любил, против врага, который так и остался загадкой.
Когда книга начинается с того, что рассказчик заявляет о своих регалиях, причем, довольно весомых и масштабных, а в первой главе он предстает еще юнцом, это всегда интересно. Таким приемом пользовался Патрик Ротфусс в неоконченном цикле «Хроники Убийцы Короля». Именно тем и был притягателен тамошний первый роман — «Имя ветра»: в самом начале хозяин таверны перечисляет свои достижения, ачивки, подвиги, факты о себе, причем, эпического размаха, но начинает историю с малых лет. Тут-то ты понимаешь, что тебе надо будет конкретно так следить за персонажем, ибо интересно, как же он пришел к тому, о чем заикнулся в начале. Это цепляет. Таким же приемом воспользовался и Кристофер Руоккио. Наговорил в самом начале столько всего, чтобы подсадить распахнувшего от удивления рот читателя на крючок интриги и держать до самого завершения истории. Такая, знаете ли, затравочка, чтобы провести любознательного до конца цикла.
Здешний герой — Адриан Марло — гениален, умён не по годам, знает всё лучше других, даже если нихрена не шарит в той или иной специализации, но решает задачу едва ли не по щелчку. Автор, похоже, в курсах, что щепотка пафоса (этого слова в рецензии будет много) в романе была более чем обильной, и видит это. У Адриана есть наставник, и автор через этого наставника обращается и к Адриану, и к нам. Он заявляет: «Эй, Адриан, а обязательно, чтобы всё, что ты говоришь, звучало как драма?» Что как бы намекает.
И сразу на правах дисклеймера: я не читал ни «Дюну»Герберта (хотя это я однажды исправлю и заполню лакуну), ни «Вархаммер», ни «Звездные войны». Это я к тому, что, изучая отзывы, не раз видел, как «Империю тишины» называют вторичной и приводят в пример вышеозначенные циклы. Их я не читал, так что мне было вполне себе норм и комфортно! Буду судить со своей колокольни, не затронутой всплывшими сравнениями с тем или иным произведением.
Вообще, фантастику я читаю редко, но тут молодой автор, которому, кстати, сейчас всего 25, а первый роман он написал и того раньше, в 22, постарался, завлек и аннотацией, и языком, стилем — я читал ознакомительный фрагмент и прямо кайфовал почти с любого рандомного абзаца. Что называется «торкнуло». Кстати, возраст автора меня очень удивил, хотя и были все основания думать, что «Империю тишины» написал явно не бородатый дядька — это считывалось в образе амбициозного главного героя, нагловатого и бурлящего максимализмом. То, что течет в жилах, наверное, каждого второго парня (или мужчины уже, фиг знает) в возрасте около двадцати и чуть-чуть старше.
И давайте сразу: если вы больше любите фэнтези, а не фантастику — не переживайте. В «Империи тишины» одно практически неотличимо от другого. Грань слишком тонка. Любую высокотехнологичную вещь можно заменить магией, а здешние декорации так вообще подобающие — замки, дворцы, трущобы, заполненные улочки, заведения, гладиаторские арены, подземелья и так далее. У меня, как у лютого фэнтезёвника, никакого дискомфорта не было. И это при условии, что на дворе 17-е тысячелетие, люди, благодаря генной инженерии, живут сотнями лет, в наличии есть варпи, фуги и десятки обитаемых миров-планет.
Итак, по истории: она довольно проста, как математика за 2-й — наследник архонта одной из планет, по натуре своей вышел не таким, каким надобно прагматичному предку: он не жесток, он мягок, склонен к эмпатии, он человечен, не карьерист и далек от политических игрищ. Вот коротеньких абзац, характеризующий его натуру:
цитата
На мгновение я подумал, что эта женщина может наброситься на меня. С отцом она не посмела бы так себя вести. Я был слишком мягок. Отец приказал бы высечь ее и провести голой в колодках по главной улице Мейдуа. Криспин высек бы ее сам.
А я просто ушел.
При этом высокое положение Адриана постоянно мешает ему и создает конфликтные ситуации как с родней, так и с подчиненными. Мы видим почти сразу, что ему нет места в сложившейся иерархической структуре, он смотрит не прямо и вверх, а вбок. Это порождает шутки собственного сочинения, декламируемые подчиненным Адриана, на тему своего положения. Типа, «Ваш отец работает в электросети? А давайте поменяемся?» и всё вот в таком трололо-духе. Адриан — максимальный любитель знаний и науки, языков и дипломатии — настолько, что даже женщины его не интересуют. Мужчины, слава богу, тоже. И это еще одна общая с Ротфуссом черта — какие-то колченогие недолюбовные линии. Даже не любовные, а просто на уровне симпатии мужчины и женщины. В один момент я, прости господи, испугался, что у нашего Адриана не только кровь голубая, но намеков на это, слава автору, не было. Ну, на самом деле автор попытался показать зачатки каких-то там отношений, и даже не раз, но все они вышли какими-то больными и неуклюжими, сопровождались невозможностью, страданиями и иными невзгодами, что должно было посеять в восприятии Адриана женского пола некую драму и болезненность. Но, буду честен, вышло это не шибко убедительно, и перед нами, скорее, не травмированная личность, а банальный задрот. При этом он юноша ранимый, воспринимающий мир гораздо ярче и шире, чем, так сказать, надо голубой крови. Чувствами, а не разумом. Сердцем, а не прагматичностью. Будучи старшим сыном и претендентом на трон, благодаря длинному и острому языку лишается не только права на оный, но и отцовской благосклонности, из-за чего батя, дабы перевоспитать незадачливого сынулю, спроваживает его на отдельную планету для перевоспитания, запихивая его в одну религиозную инстанцию — что-то типа инквизиции. При этом отец держит в уме свои прагматичные цели. Но и это Адриану не по душе: он охвачен совершенно иными мечтами — ему бы полетать по Вселенной, увидеть мир, изучить планеты, посмотреть на всякие расы...
В конечном счете он разрабатывает план побега. Способ свалить он находит: его замораживают, рон должен будет проснуться в определенном месте через определенное количество лет, но почему-то обнаруживает себя абсолютно голым на планете трущобного типа (привет Терминатору). Ну так, собственно, и начинается история выживания парня в стиле «из князей в грязь», а потом потихонечку обратно наверх. Бродяжничество, голод, кражи, сражения за собственную жизнь, унижения, боли, триумфы, заслуги, победы, признание — ну что, уже узнаёте Квоута из «Имени ветра»?
Сюжет типичен, можно даже сказать «банален», но смак кроется в деталях, языке и каком-то чарующем пафосе происходящего. Не знаю почему, но всё это штырит и находит отклик внутри. Может, виной всему то, что ты осознаешь, как герой поднялся до неведанных высот и с высоты опыта смотрит на себя-молодого, босоногого, униженного и оскорбленного, но Кристофер Руоккио крепко держит читателя за глаза и не горит желанием отпускать.
Адриан-мемуародел критикует себя-прошлого за какие-то поступки или неосторожно брошенные фразы, комментирует те или иные события, общается с нами, как с читателями мемуаров, и всё это дополнительно погружает и придаёт настоящести и большей выпуклости. Происходит некий слом 4-й стены.
Адриан Марло знатно пострадал в юношестве, отчего и сформировался, как мы можем догадываться, в личность жесткую и радикальную. Помимо горячего нрава у парня в самом начале неудавшейся родословной карьеры уже было незавидное положение: родился он не традиционно, а искусственно, в инкубаторе, на основе самых отборных генов его рода, мать — лесбиянка и тусовалась в своём дворце с наложницами даже тогда, когда ее сын лежал в больнице при смерти. Никто его, бедолагу, не навещал: с матерью ясно, а тут еще и отец тупо карьерист и рассматривает сыновей как шестеренку его механизма, которому не должно останавливаться, а не как КРОВИНОЧКУ и РОДНУЛИЧКУ. В условиях искусственных родов тут уж не до тесных семейных связей. И, спрашивается, как в подобных обстоятельствах не почувствовать себя одиноким?
Родственная и политическая серьезность, да и вообще достоверность мира дополнительно подкрепляются еще и тем, что автор активно использует римскую и греческую терминологии. Что неудивительно, зная, что он увлечен историей, в частности — древних Греции и Рима. В романе множество отсылок на античные времена, встречаются цитаты философов и мыслителей, припоминается и Шекспир сотоварищи, и вот этот лексикон, сотканный из логофетов, примархов, плебеев, гипогеев, пельтастов, атенеумов и прочих красивостей довольно-таки убеждает, хоть и требует привыкания (для подготовки ко входу в языковую экосистему не забудьте сперва прочитать 15-страничный глоссарий в конце).
Книгу эстетически приятно читать не только за счет языка, но и классного нейминга — расы, планеты, и все это с неизменным римско-греческим колоритом. Выглядит дорого, поэтично и просто красиво (особенно если сравнить, например, с Р. С. Бэккером и его вырвиглазными и ломающими рот авторскими словечками).
Второстепенные герои здесь картонноваты и больше похожи даже не на функции, а на кисточки, которыми пишется психологический портрет главного героя: желание помочь, забота, проявление смекалки, отваги и прочее. В наличии есть мужицкая компания, влюбившаяся дама, дама, холодная как цветовая гамма снайдерката«Лиги справедливости», лучший друг, всякие высшие чины разных сословий и инстанций, одни из которых благоволят Адриану, другие же вставляют киберпалки в киберколеса.
Как нестандартный персонаж интерес представляет та самая дама с холодным нравом — доктор, исследователь ксенобитов (читай — инопланетян). С ней-то Адриан и трещал без умолку почти всю последнюю треть книги, и это в один момент начало надоедать, потому что их отношения никакого развития так и не получили (ну мы помним: как у Квоута с Денной). Доктор эта полна пацифизма и желания сохранять жизни как инопланетян, так и людей. Она умудряется даже злиться и обвинять того человека, который заступился за ее честь, вызвав соперника на дуэль. Типа, ты козёл, ты убьёшь его, а я совсем не хочу, чтобы на моей совести была смерть, и вообще, зря вы это сделали, товарищ, я бы решила вопрос более миролюбиво.
Еще из ярких моментов: высокая динамика происходящего. С оговоркой — до последней трети. Адриан одержим изысканиями в области инопланетян и языков на планете, где он пребывает большую часть романа, и высокоритмичное повествование переходит в научные исследования и соответствующие диалоги, с углублением в культуру инопланетян, их повадок, с дальнейшими общением и взаимодействием. Тут-то я и заскучал, конечно. Хочется верить, что столь много уделенного времени всяким умандхам, их пещерам, символам на стенах как-то сыграет в дальнейшем, но, чую, этого не произойдет.
Интересно наблюдать за взаимодействием сьельсинов (инопланетян) и Адриана, видеть его чуткое и дипломатическое отношение к ним, если учесть, что сам Адриан в начале истории говорит, что убил всю их расу. Это заведомо цепляет, хочется понять — а как так вообще? Хороший хитрый литературный прием.
Мне понравилась книга в первую очередь становлением героя, который извечно шел против шерсти. Понравилась та часть истории, где были гладиаторские бои — было в этом что-то солдатски-романтичное, что я люблю в «Черном отряде»Глена Кука и в «Малазане»Стивена Эриксона. Правда, здесь это присутствует с большим налетом подростковости и детскости, но антураж таки наклевывается.
Теперь пройдемся по минусам, самый ощутимый из которых — тот самый стопор в последней трети. Ну неинтересно читать про детали неизвестной цивилизации, которая нагрянула на тебя как снег на голову, а бесчисленные разговоры повторялись из раза в раз и разнообразием не радовали. По-моему, интересны они были разве что участникам разговора и самому автору (что одно и то же). Читая, я очень надеялся, что дальнейшие события и повороты сюжета оправдают эту тягомотину. Посмотрим, как оно будет. Либо это должно как-то выстрелить и сыграть значимую роль, либо господин Руоккио прямо-таки записался.
Еще один минус: это повторы. Чтобы подсчитать по пальцам рук кол-во фраз «раздула ноздри», «складка между бровей», «посмотрел на свои ботинки» и «скрыл улыбку», надо быть, во-первых, минимум Шивой, во-вторых, Шивой-мутантом.
Третий минус — некая моногамность голосов взрослых. Либо я предвзят, либо реально чувствуется нехватка возраста и опыта, но большинство важных персон, высоких чинов от графов до инквизиторов говорят одним голосом повзрослевшего ребенка, который имитирует речь взрослого дядечки или тётеньки. Это особенно видно на последних страницах романа.
Четвертый минус — странности главного героя. Несмотря на то что он умен и гениален, Адриан еще пока юн и неопытен, он фактически подросток, хоть ему уже и за 20. Он горяч и заносчив, местами глуп и то и дело совершает неосмотрительные вещи. Не знаю, баг это или фича, хотел ли автор показать, что каждый юноша способен совершать не пойми что, но, тем не менее, дисбаланс бросается в глаза. Например, Адриан полтора года копит деньги на покупку флаера, чтобы свалить с планеты, а потом даёт в морду высокопоставленному лицу и обрекает себя на казнь, перечеркивая все дотошные мысли о подготовке и сбережениях и планы на побег. Вдобавок к этому, иной раз героя и нас соответственно одолевают рефлексии и самоистязания несоразмерные произошедшему. Слишком уж он гиперболизирует и драматизирует, то травмируясь так, что мочи нет, то взваливая на свои плечи ответственность за весь мир.
Но если вы заранее понимаете, что хотите от истории, понимаете, в каком тоне и кем она будет рассказана, то вряд ли это вас остановит. Герой взрослеет, матереет, обретает друзей, теряет их, точно так же и с врагами, набирается ачивок, ловит респекты и восхищенные взгляды, прыгает по карьерной лестнице и строит грандиозные планы на будущее. Довольно очевидная история, которую нужно читать и наслаждаться процессом, как в случае с «Темной Башней»Стивена Кинга, не ожидая сюжетных кульбитов, тем более что автор в самом начале цикла выкладывает все карты на стол, отчего каждый роман — по сути, подводка к итогу.
Как и почти всякое произведение молодого мечтательного автора-героя, концовка не лишена романтики, пафоса и наивной такой сказочности по части товарищества и дружбы, респектов со всех сторон и многогранного признания от самых разных сословий. Классика, предсказуемая классика, которая, однако, не сказать что смущает. Это понятно. Я был к этому готов и заранее настроил себя на эту волну. Да и, чего греха таить, люблю я таких героев. Если они близки и вам, равно как и стилистика повествования, то вряд ли вас отпугнет роман.
По итогу: если вы любите красивый и поэтичный, чувственный языку Ротфусса, если вам нравятся истории про гениальных чуваков, которые начинали свой путь через тычки и спотыкачки, но стали Великими и Ужасными, а точнее даже УЖАСАЮЩИМИ, если вы любите пафосные и зрелищные истории с закосом под мемуары, то вам сюда.
«Империя тишины» — это для тех, кто соскучился по Ротфуссу (ГДЕ ТРЕТЬЯ КНИГА, ЧУВАК?!), но, быть может, подустал от фэнтезийного антуража.
Беря во внимание владение словом и типаж истории, я думаю, что завершить цикл автору удастся — эффектно и пафосно. Логично ли будут выстроены события? Не знаю. Уверен лишь, что это будет масштабно, красиво, эпично и максималистски впечатляюще.
Я ставлю всё-таки 8 баллов, которые ближе к 9, но всё-таки 8. Если автор постарается сгладить стопорные моменты, проработает психологию и не будет совсем уж записываться какими-то внутренними штуками сомнительного интереса, выйдет вообще огонь.
Продолжение читать буду.
Как-то так.
Кому лень читать, но не лень слушать, можно тыкнуть сюдыть:
Издательство «Азбука» решило реанимировать Роберта Маккаммона, и это не может не радовать. А к «Жизни мальчишки» я присматривался давным-давно, но к изданию от «Эксмо» не успел, а тут «Азбука» очень кстати выпустило переиздание, да еще какое! Любо-дорого смотреть.
Издательство: СПб.: Азбука, М.: Азбука-Аттикус, 2021 год, 4000 экз. Формат: 60x90/16, твёрдая обложка, 672 стр. ISBN: 978-5-389-16146-7 Серия: The Big Book
Комментарий: Внецикловый роман.
Но теперь ближе к роману.
Здесь будет много вырезок и фрагментов романа, но я не могу по-другому подкрепить восторги от рассматриваемых ниже элементов. Кое-где закинул их под спойлер.
«Жизнь мальчишки» — это произведение для тех, кто любит и ценит детство и его таинство со всеми впечатлениями, волшебством, магией лета и ужасом городских легенд.
«Жизнь мальчишки» — это, как пишет сам автор в предисловии, книга, которую наравне с Верном, Твеном, Стейнбеком и Воннегутом учителя советуют прочитать, чтобы мир не стал хуже.
«Жизнь мальчишки» — это роман для вечных мальчишек, плечами упирающихся в шестерни механизма времени. Это дань памяти и увековечивание одного из прекрасных периодов практически любого человека.
«Жизнь мальчишки» — это мистический триллер про сонный американский городишко. Обожаю эту эстетику. У нас здесь классический каноничный городок: тут есть шериф, чудак, разгуливающий голым, братья, обитающие где-то в лесу и наводящие ужас за счет своих бандитских и криминальных повадок. И есть озеро, у которого, со слов местных, нет дна. Вот с этого озера и начинается история. История про мальчика по имени Кори, рассказанная им же в виде мемуаров, записанных воспоминаний, о том, как однажды ранним будничным утром Кори со своим отцом, развозя молоко, стали свидетелем смерти одного человека. Точнее — не смерти, а убийства, если взять в расчет то обстоятельство, что мужчина слетел на автомобиле с утеса и упал в озеро, не знающее дна. Нюанс один: мужчина за рулём был уже мертвым.
С этого момента завязывается история о разгадывании этого убийства: кого убили, почему убили, кто убил? Что за силуэт видел Кори вдали? И прочие загадочные вещи, как то: отец Кори терзается кошмарами, не находит себе места, каждую ночь к нему во снах приходит утопленник и зовет к себе на дно; самому Кори тоже снятся всякие сны, которые вроде бы символичны, но не явные ни разу. И вот эта линия — не то чтобы детективная, но, скорее, разгадочная, будет потихонечку идти через все 660 страниц «Жизни мальчишки». Будут версии, будут диалоги, будут расследования, ложные обвинения, озарения и прочие вспышки-догадки, присущие юному и пылкому уму двенадцатилетнего паренька.
Но нужно заметить: тайна убийства не будет маячить на каждой странице. Иногда про этот инцидент будут забывать, и тогда перед нами начнет представать классный, по-настоящему яркий и сверхатмосферный рассказ о… Да, жизни мальчишки. Самого обычного, в меру мечтательного. Такой, знаете, родственник героев Рэя Брэдбери. Сравнивать со Стивеном Кингом не хочется, хотя критики параллели проводят частенько. Скорее уж хочется вспомнить про «Лето ночи» Дэна Симмонса, но здесь нет такого обилия мистики и потустороннего. И это очень хорошо.
Триллерная линия тут, скорее, как стебель, на котором роль цветов выполняют эпизоды из жизни Кори, его семьи и друзей; его рутина, досуг и учеба. Да, иногда автор вспоминает, что дело не завершено, не раскрыто, плюс не дает забыть об этом ни нам, ни Кори благодаря отцу, который не находит себе покоя, но всё это очень условно и теряется. И знаете что? Ну и пусть. Не страшно. Книга прекрасна сама по себе в качестве сборника самостоятельных записей из какого-нибудь винтажного блога.
Поскольку история с убийством и расследованием показана поэтапно, эпизодически, с резкими кусками развития, мне не хочется на ней останавливаться, поскольку это, по сути своей, стандартная по своей структуре линия сюжета. Мне больше хочется пройтись по вкуснейшим моментам этого романа. По тому, что запало в душу и не отпускало в процессе чтения, даруя самые приятные эмоции. Я выявил 8 главных достоинств «Жизни мальчишки»:
1. Сам городок. Зефир. Посмотрите, чем он стал для Кори. Посмотрите, как этот городишко, как будто бы дворик в твоем районе, сказался на ламповости воспоминаний и впечатлениях о. И, конечно, обратите внимание, как поданы воспоминания — со вкусом, умеренно, но богато, с должной интригой. Показано так, что просто по-белому завидуешь.
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)
Но все же Зефир был волшебным местом. Там при свете луны по улицам прогуливались духи. Они выходили из могил на заросшем травой кладбище, стояли на холме и разговаривали о старых временах, когда кока-кола имела свой подлинный вкус, когда можно было запросто отличить демократа от республиканца. Я знаю это. Я сам их слышал. Легкий бриз дул вдоль улиц, проникая сквозь противомоскитные сетки на окнах, и приносил с собой в дома легкий аромат жимолости и пробуждающейся любви, а зазубренные синеватые молнии разбивались о землю и будили ненависть. У нас случались ураганы и засухи, а речка, которая протекала рядом с нашим городом, имела дурную привычку разливаться. В мою пятую весну наводнение принесло на улицы змей. Потом сотни ястребов, словно черный смерч, спустились на землю и унесли змей в своих смертоносных клювах, а река незаметно вернулась в свои берега, как побитая собака. Потом показалось солнце, словно над городом прозвучал трубный глас, и над ржавыми, будто запятнанными кровью крышами моего родного городка заклубился пар.
У нас была своя чернокожая королева, которой было сто шесть лет. У нас был свой меткий стрелок, спасший жизнь Уайатту Эрпу у кораля О Кей. У нас было чудовище, которое жило в реке, и тайна, связанная с озером. У нас было привидение, которое витало над дорогой, преследуя черный гоночный автомобиль с языками пламени на капоте. У нас были свои Гавриил и Люцифер, а также мятежник конфедерат, восставший из мертвых. У нас были иноземный завоеватель, мальчик с совершенной рукой, и, наконец, динозавр, преспокойно прогуливающийся по Мерчантс стрит.
Это было волшебное место.
2. Описания атмосферы, смены времен года и умение одним абзацем погрузить в очередную веху (причем, не только сезонную, но и настроенческую). Здесь можно копировать почти каждую страницу, но будет избыточно.
3. Владение словом. Оно позволяет автору выдергивать нас из реальности и буквально принуждать жить в его мире. И скажу честно: противиться этому не хочется ни на миг. Я думаю, богатство тексту придает сам Кори, прототип автора, который обладает очень живым умом и бойкой фантазией. Он пытлив, но при этом смотрит на мир через призму волшебства. Волшебства желаемого, которого не хватает, которое так нужно, поскольку по мере взросления оно ускользает, и основная задача — вцепиться в него как можно крепче, потому что без него будет НЕ ТАК. Да, фантазия Кори изобилует, она плотно интегрирована в реальность, и, на мой взгляд, именно этим и обусловлены те мистическая и даже фэнтезийная составляющие романа, которые тоненьким слоем намазаны на некоторые эпизоды. Легенды, слухи и пересказ каких-то событий полны детских таинств, которые умело поддерживались детским разумом и коллективным подыгрышем.
Например, ритуал встречи лета — когда заканчивается учебный год, Кори с друзьями бегут на холмы вместе со своими псами и… Начинают летать! Само собой, не составляет труда догадаться о метафоричности данного действа, но как легко, как душевно подано ощущения полета и счастья, бурлящие в подростковом нутре. Вот вы читаете и... Чувствуете, как сами вот-вот взлетите? Что это, если не умение писать? Вызвать в душе трепет, такой, какой бывает при резком спуске — это ощущение стоит дорогого. Сразу вспоминаешь обложку, которая очень круто рифмуется с этим эпизодом, где встретилась тонкая грань между явью и фантазией. Но если брать тему полетов, внимательный читатель на одной из страничек дальше увидит фразу Кори: «Сейчас я жалел, как никогда, что не умею летать».
Также был эпизод, связанный с мальчиком, который приехал с семьей в город. Он был новеньким, щуплым, но потрясающе бросал мячи. И в одну из встреч он запустил мяч в небо и ушел. А Кори с компанией так и остались стоять с задранными головами. Стояли-стояли, ждали, но мяч так и не приземлился. Впоследствии это будет описано так:
О жажде волшебства
Что в который раз демонстрирует открытую и тяготеющую к волшебству натуру. Мне нравится, как Кори временами воспринимает мир — по-детски наивно, видя в его масштабах и таинственности что-то волшебное. Классно, когда мир окутан некоей магией, и даже велосипед как будто бы может вильнуть в сторону, предупреждая тебя, что впереди хулиганы, с которыми лучше не встречаться.
Готовясь к отзыву, я удалил несколько выписанных фрагментов из текста, иначе рецензия вышла бы просто километровой. Лучше прочтите сами и испытайте восторг без предварительной подготовки.
4. Персонажи и, в частности, главный герой — четвертый элемент моего восторга. Он настолько сверхвыпуклый, что остальные герои волей-неволей раздавливаются о его фактуру и выглядят не такими объемными, однако со своими чертами и характером. Не запутаешься.
Например, впечатления Кори от одной красивой девушки — что это, если не проявление первой любви?
Или эпизод с перемалыванием старого велосипеда местным старьевщиком. Факт сей был для Кори сюрпризом, и человек, который этот велосипед уничтожил, проникся гримасой ужаса и горечи Кори, чувством потери, и выдал потрясающую по своей человечности речь. В особенности, последнюю фразу:
О велосипеде
Тот момент, когда небольшая речь наглядно показывает не только того, кто говорит, но и того, к кому обращаются. Такие фразы от взрослого человека следует ценить и помнить, тем более если тебе 12 лет.
Главный герой удался еще и тем, что благодаря ему книга воспитывает, культивирует и взращивает правильные качества, учит, каким надо быть — благородным, сочувствующим, честным и чутким. Например, подарить самой неприятной девочке из класса открытку с днем рождения, подписать, что она от всего класса, а потом промолчать, когда один из одноклассников припишет этот подвиг себе. Кори не врет ни себе, ни нам, и признается, что он в компании не заводила, не смельчак, а при волнении не может говорить, но тем ярче это выглядит как причина, по которой он начал писать.
Продолжая тему персонажей, очень жизненно показан психотип мамы Кори — ну типичная мама со своей заботливой «шизой»:
цитата
Беспокойство было образом жизни моей матери. Она беспокоилась о погоде, ценах на бакалейные товары, из за поломки стиральной машины, загрязнения русла Текумсе бумажным заводом в Адамс Вэлли, о ценах на новую одежду – обо всем, что происходит вокруг. Мир представлялся маме огромным, почти безразмерным стеганым одеялом, швы которого постоянно расползаются. Ее беспокойство исполняло роль иголки, которой можно было залатать эти опасные швы. Если ей удавалось вообразить наихудший, трагический вариант развития события, то она, казалось, обретала некий контроль над ними.
5. Детализация. Тут миллион крутейших описаний всяких мелочей — от природы до огромной игрушечной железной дороги, от описания велосипеда до швыряния мяча в бейсбольном матче. Пересказ фильма и впечатления о нем, описания стены и постеров на ней — от этого совершенно не устаешь.
6. Чувства. Помимо затронутых эйфории или страха неизведанного, ожидания чего-то магического, в романе полно трогательных моментов: с псом (кто знает, тот знает), с динозавром во время ярмарки, с соседями семьи главного героя, которые каждый день как будто приходили в гости, но брали с собой кто выпечку, кто соленья, чтобы угостить семью, поскольку отец, главный кормилец, лишился работы из-за открывшегося неподалеку супермаркета.
Один раз у меня полились слёзы. Прямо в метро. И мне было так тяжело, что я вынужден был прервать чтение на несколько часов.
А вышеупомянутому супермаркету, кстати говоря, крепко досталось от отца Кори — водителя в фермерском хозяйстве, который, проживая в 1964-м году, столкнулся с наступлением новой эры: супермаркеты, вытеснение частных хозяйств, дешевые цены, пластик, реклама, обезличивание людей, фальшивые улыбки. Думаю, автору небезразлично засилье всей этой капиталистической гадости, посему этому уделен довольно мощный монолог.
7. Развитие. Здесь всё не стоит на месте: в городок с фермерством вторгается суровая и массовая торговля, в пасторальные зарисовки вклиниваются криминальные разборки, второстепенные персонажи ругаются, расстаются, деградируют, спорят и проявляют себя самым разным образом. Не забыты и главные герои, в особенности, что не удивительно, Кори, который и «делает» весь роман. Он взрослеет каждую секунду, сталкивается всё с новыми и новыми трудностями и периодами, под конец отец уже начинает беседовать с ним едва ли не как с равным. Да и сам Кори приходит к очень зрелым умозаключениям — о смерти, о боге и так далее.
Еще в книге затрагивается момент расовой сегрегации, чему Кори тоже уделил несколько мыслей: если бассейны разделены на те, которые могут посещать черные, и те, которые могут посещать только белые, то как обстоят дела в раю — общий ли он или для каждого свой? И если небеса таки общие, и там может встретиться черный и белый, то почему бы им вместе не позавтракать в кафе?
8. Названия глав. Они внушительные, захватывающие и подогревают интерес. Есть в них то же таинство и величие. Гляньте последние страницы в ознакомительном отрывке — там есть перечень.
У романа неизбежно грустноватая концовка, но оно и понятно — если взрослый человек рассказывает историю своего детства, в конце он, скорее всего, подведет итоги, расскажет о дальнейших судьбах знакомых лиц, и судьбы эти не обязательно будут радостными, наведается в места детства, повспоминает, погрустит. Но это нормально.
Подводя итог: это, конечно же, безоговорочная десятка. Совершенно прекрасный и сбалансированный роман, не дающий скучать ни секунды. Мне очень понравилось, что повествование ведется от первого лица, без дополнительных POV’ов. Так честнее и больше подходит под исследовательский взгляд мальчишки, впутавшегося в детективную историю со множеством неизвестных. Благодаря этому все события воспринимаются лучше, поскольку за счет одной пары глаз концентрация выше.
Я не затронул и десятой доли всего интересного. Оставлю это вам.
Спасибо.
Ну а видео с большим кол-вом примеров и их прочтением вы можете увидеть здеся:
В книге сто сорок девять раз упоминаются орхидеи. Тридцать два раза – как название поэтического сборника, остальное – как холодное оружие. Любой отзыв даст вам меньше для понимания романа, чем этот факт.
Бывают такие Книги, Которые Обязательно Прочитать Каждому Мнящему Себя Образованным Человеку*: часто они похожи на резиновую стену, на которую наскакиваешь с разбега, а она точно с той же силой сопротивляется и отталкивает. Но Дальгрен не такой. На самом деле у меня есть сравнение для этой книги. Несколько лет назад мне довелось побывать в одном здании в минском Уручье, и здание это было изогнутое, и когда я шла по коридору внутри, испытывала своеобразный дискомфорт от того, что конца коридора не видно. Еще по пути туда через лесок моя спутница оступилась и села в муравейник, а чуть позже из-за дерева выпрыгнул мужчина и распахнул пуховик, под которым ничего не было надето; на обратном пути он выпрыгнул опять, узнал нас, извинился и убежал. Ощущения от этой поездки почти полностью повторяют ощущения от Дальгрена, но вот как это донести до человека, который просто хочет, чтобы в отзыве его убедили (или отговорили) читать книгу? (А у Гибсона тоже понятнее всего получилось описать роман ощущениями от одной ночи).
Приступая к чтению, я разминала пальцы, чтоб складывать из кусочков паззла картину того, что же все-таки произошло в Беллоне, городе нелинейного времени и текучей топографии. Готовилась разгадывать метафоры (человек с одной босой ногой! Три подарка на входе в город! цепи, одна за другой обвивающие главного героя!). Стоит приложить усилие, и ты поймешь! (думала я). Но меня быстро отпустило – все инструменты, с которыми мы привыкли подходить к «многослойным» и «сложным» романам, оказываются бесполезными, и никакого приза за разгадывание загадок не предусмотрено.
«Дальгрен» не похож на кольцо, он является кольцом, а может, даже бутылкой Клейна. Это в прямом смысле значит, что, перевернув последнюю страницу, вы попадаете в самое начало романа. Ну вот, со структурой разобрались. Что там еще обычно бывает в художественных книгах? Главный герой? Он есть, и он носит имя Шкет (Kid), но оно не настоящее – настоящего он не помнит. Прямо как в «Порождениях света и тьмы» Желязны, по удивительному совпадению посвященных Дилэни**, который в свое время тоже обзавелся односложным «Чип» вместо своего имени.
Вот Шкет прибывает в город, знакомится с людьми, занимается с ними сексом, выпивает, совсем немного употребляет наркотики, ест, ходит в туалет, спит, довольно редко моется, внезапно возглавляет банду, ходит по тусовкам, чуть-чуть работает, теряет дни и, внимание, пишет стихи. Если вам непременно нужен сюжет и без него никак – цепляйтесь сюда. Итак, на страницах найденной тетради (уже кем-то исписанной) появляются слова, вычеркиваются, меняются местами, процесс стихорождения довольно неприятный и настигает Шкета в самых неожиданных времяместах. У него появляются читатели (тут автор выдает прекрасное про зависимость восприятия творчества от личного знакомства с автором), сборник стихов издается и получает небывалую популярность, ну а потом наступает время встретиться с критикой, а еще «синдром второго альбома». И тогда Беллона становится всего лишь «декорациями, в которых стихи могут разворачиваться». Вот, казалось бы, и хорошо, и разобрались мы с этим «Дальгреном», но это как щупать слона за хвост и радоваться, что нашел полезную в хозяйстве веревочку.
Мы с Уильямом Гибсоном считаем, что необходимо учитывать исторический контекст Дальгрена, а это конец 60-х – начало 70-х (полвека назад!). В Беллоне появляются молодой человек, дезертировавший с войны, и астронавт, побывавший на Луне, а еще архетипичный здоровенный негр, изнасиловавший молоденькую белую девушку и через это ставший героем газетных передовиц. Зовут этого примечательного героя Джордж Харрисон, и его в городе любят и уважают все, включая и ту самую жертву изнасилования, и местных геев, которых Джордж неизменно радует серией плакатов со своими обнаженными фотографиями. Его именем даже назвали вторую Луну! А вот спасение Джорджем детей из горящего дома прошло незамеченным.
Кроме черных, которые еще не решили, то ли они наконец-то стали ровней белым, то ли они от природы лучше и совершеннее белых и должны им указать их место, есть тут и про роль женщины в мужском мире, про то, что пора бы женщинам не давать, а брать. Отдельная история – это геи, которые недовольны клишированностью своего образа в общественном сознании (снова хочу обратить ваше внимание на дату написания романа!). И тогда получается, что Беллона – это такая площадка для социальной дискуссии и осознания своего места в обществе. Но это, пользуясь аналогией со слоном, мы только немножко подергали его за хобот.
Полвека, за которые Дальгрен добрался к русскоязычному читателю, сослужили роману плохую службу в том смысле, что удивить нас стало гораздо труднее. Например, в смысле «странности» Джон свет Харрисон влегкую уделывает Дилэни; сексуальные сцены в «дамских» романах сейчас пишут такие, что Сэмюел покраснел бы от смущения; разрывание и расслаивание текста, имеющее место в конце романа, и в сравнение не идет с Домом Листьев. Так что вот главный недостаток Дальгрена – это то, что он не потрясает, не шокирует и тем разочаровывает. Беллона – непростой город, спору нет, но есть города и поинтереснее, и поэкстремальнее в плане морального облика жителей (Гоморра, например:)) Еды хватает, вход-выход из города свободный, уровень насилия средний и, честно говоря, здесь скучновато. Бывают иногда отличные вечеринки или интересные новенькие, или вот однажды солнце стало огромным и чуть не спалило весь город, но в целом помимо добычи пропитания и всяких ништяков заняться здесь нечем.
Зато написано все это замечательным, талантливым, тонким и свободным языком. Иногда текст просто берет и превращается в картинку или звук: «закатанные рукава перетягивали шеи вытатуированным леопардам», «лампочка отрастила вязальные спицы света», «оба плюхнулись в цистерну веселья». Иногда, правда, выходит перебор: «лукавство страха лепило архитектуру улыбки, с которой боролись губы», «в неровном пигменте губ прорезался крапчатый костяной полумесяц». Повествование ровное, даже успокаивающее, с редкими-редкими эмоциональными всплесками. А потока сознания, который так пугает многих, тут меньше процента. Покажу вам мой топ цитат, и выбрать их было нелегко:
— Ничего не думаю. <…> Я просто наблюдатель.
— То есть вы много чего думаете, но формулировать полагаете затруднительным или необязательным.
— Видимо, беда в том, что у нас есть внутри и снаружи. Проблемы и там и там, но не поймешь, где кончается одно и начинается другое.
Вообще, Дилэни как-то говорил, что в романе хотел показать мир теряющего рассудок человека. Ну и какие тогда к нему претензии? К тому же всегда можно пристроиться к непонявшему роман Гибсону, и к не оставшимся в восторге Дику и Эллисону, неплохая ведь компания.
А сейчас будет самый бесполезный спойлер в истории: Дальгрен – это Уильям!
__________________
*на самом деле никаких обязательных книг не существует, хотя многие считают иначе.
**это я узнала из сносок в книге. Сноски полезны, читайте их.
Издательство: М.: Иностранка, Азбука-Аттикус, 2020 год, 5000 экз. Формат: 60x90/16, твёрдая обложка, 896 стр. ISBN: 978-5-389-14010-3 Серия: Большой роман
облако тэгов
СПб.: 
