Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Сквозной темой сборника выступает фигура Короля в Желтом из одноименной пьесы, распространение которой запрещено. Последствия знакомства с пьесой описываются как непредсказуемые и опасные: кто-то из прочитавших сходит с ума, иные заканчивают самоубийством. Но, читая рассказы, мы убеждаемся, что все не так однозначно.
«Реставратор Репутаций» / «The Repairer of Reputations»
Открывающий рассказ разворачивается в альтернативном 1920-ом году. Рассказчик и главный герой, Хилред Кастейн – молодой мужчина из Нью-Йорка, недавно восстановившийся после травмы головы. Реабилитация также включала лечение в психиатрической клинике, но глав. герой отлично справился и чувствует себя новым человеком, более активным и амбициозным, чем раньше.
Кастейн с ужасом и восторгом прочел пьесу о «Короле в Желтом». Теперь описания Каркозы и её царственной династии не дают ему покоя. По мере того, как проясняются намерения Хилреда, история приобретает более мрачные тона. Также своей загадочно-мрачной атмосферой рассказ обязан персонажу Реставратора Репутаций, мистеру Уайльду – уродливому старичку с зелеными глазами.
В «Реставраторе» наиболее полно описан сам Король в Желтом. Мы узнаем, что иначе его называют Бледной маской, т.к. его лицо всегда скрыто. Король вечен и от него начинается подлинная родословная всех правителей Земли. Именно с его благословения они властвуют и повелевают.
Резиденция Короля в Желтом – таинственный город Каркоза, «где в небесах висят черные звезды, тени людских мыслей растут в сумерках, а два солнца – два близнеца — тонут в озере Хали». Кроме странной, неземной и пугающей красоты о Каркозе не известно ничего. Реальное ли это место вообще, существует оно на Земле, на далекой планете или в параллельном мире – с уверенностью сказать нельзя.
Возможно ли, что Каркоза и Король в Желтом существуют лишь в больном мозгу Хилреда Кастейна? Рассказ дает основания так думать. А раз так, то мистер Уайльд – лишь манипулятор, который подогревает иллюзии душевнобольных. Это подтверждает сцена с визитом бывшего банковского кассира Вэнса, который, как и Кастейн, лечился от душевной болезни.
Но все вышесказанное – лишь предположения. Главная черта мистики Чемберса: события поданы с позиции ненадежного рассказчика. Нельзя уверенно сказать, что привиделось главному герою из-за болезненной впечатлительности или помешательства, а что случилось взаправду.
«Маска» / «Mask»
В своей парижской мастерской скульптор Борис Ивэйн случайным образом изобрел состав, превращающий органику в мрамор. Ваятель наглядно демонстрирует своему другу Алеку действие раствора, превращая цветок лилии в каменное изваяние у него на глазах. По его словам чудодейственный реагент он изобрел случайно, решение «… будто пришло извне».
Вскоре жена Бориса Женевьева тяжело заболевает и оказывается прикованной к постели из-за сильной лихорадки. В горячечном бреду девушка озвучивает находящимся у её постели Алеку и Борису горькую правду: несмотря на любовь Бориса, она все еще испытывает теплые чувства к его другу. Первоначальное смущение сменилось ядовитой обидой, когда позже, уже наедине с Алеком, Женевьева рассказала тому, что все же сильнее любит Бориса. От сильного потрясения Алека скашивает тот же недуг.
Как и в «Реставраторе Репутаций» отправной точкой к душевной и физической гибели в рассказе также служит пьеса «Король в Желтом». На следующий день после начала болезни Женевьевы Алек будто случайно замечает книгу в библиотеке Бориса и непроизвольно читает. Вероятно, именно она вызывает тяжелую болезнь Женевьевы и впоследствии его собственную.
Символ Маски в рассказе:
Этот образ многогранен и многократно упоминается. После откровения Женевьевы Алек признается читателю:
«…не открыл я своей печали, не признался в ней даже себе самому.
Обман сроднился со мной, перестал быть маской. Ночь поднимала ее, обнажая неприглядную правду, которой не видел никто, кроме меня, но лишь рассветало, маска опускалась сама собой.»
«Маска» Алека – это его самоубеждение, скрывающее кипящую внутри него бурю страсти и обиды. Он спрятал от друзей эти необузданные порывы, чтобы не навредить им в трудное время.
Другую трактовку можно выдвинуть, опираясь на слова Джека Скотта, художника и общего друга Алека и Бориса. Когда скульптор закончил работу над композицией, изображающей греческих богинь судьбы Мойр, Джек сделал пугающее открытие. Он делится своим наблюдением с Алеком:
«…я заметил, что у третьей фигуры, глядящей на мир с равнодушием маски, его лицо: не то, к которому ты привык, а то, каким оно сделалось тогда, и каким оставалось до самой смерти"
Речь о «маске скорби», которую против своей воли носил Борис.
Но, пожалуй, главная подсказка о значении образа Маски в рассказе встречается еще в эпиграфе. Судя по всему, это и есть отрывок из пьесы «Король в Желтом»:
«Камилла: Время снять маску, сэр.
Незнакомец: Пора?
Камилла: Давно пора. Все их сбросили, кроме вас.
Незнакомец: На мне нет маски.
Камилла: (в ужасе к Кассильде.) Нет маски? Нет маски!»
Когда «маски сброшены» человек остается лицом к лицу с шокирующей правдой, с худшими страхами и ожиданиями. С теми, которые он настойчиво прячет от себя. Важно еще кое-что: по диалогу ясно, что лицо Короля принимают за маску, пока не поймут, что оно настоящее. Отсюда прослеживается тема «быть и казаться».
Всегда ли мы видим истинную реальность или лишь одну из её сторон? В середине рассказа между Алеком и Борисом звучит интересный разговор:
«- Приблизься и узри мою розовую чашу, полную смерти! – вскричал он.
— Разве это смерть? – спросил я, чтобы поднять ему настроение.
— Думаю, ты не готов назвать это жизнью, — ответил он»
После него Борис бросает золотую рыбку в бассейн с жидкостью, превращающей все живое в камень. По всей видимости, животное теперь мертвее мертвого. Но что если то, что мы принимаем за смерть – лишь иллюзия? Ответ на этот вопрос Чемберс подвергает сомнению в финале «Маски».
«Во дворе Дракона» / «In the Court of the Dragon»
Действие разворачивается в Париже. Главный герой во время вечерни в церкви замечает дикую перемену в игре органиста. Привычные мотивы прерываются диссонантными аккордами, мелодия начинает напоминать аккомпанемент неистовой погони. К удивлению глав. героя никто из прихожан не замечает беснующейся музыки.
Вскоре органист перестает терзать инструмент и уходит из церкви. Рассказчик обращает внимание на его жутковатый облик: тощую фигуру скрывает черное пальто, а едва различимое издали лицо выглядит ненормально бледным. Ненадолго герой отводит глаза на проповедника, а когда вновь возвращает взгляд к западному нефу, видит, как тот же силуэт выходит из-за органных труб и повторяет прежний путь к выходу. Но в этот раз незнакомец сопровождает нашего героя прожигающим ненавистью взглядом.
Как многие уже догадались, рассказчику тоже не посчастливилось познакомиться с «Королем в Желтом», а на службу он пришел, чтобы унять тревогу от бессонных ночей. Что ж, ему же хуже, т.к. настойчивый преследователь теперь не отступит от него ни на шаг. Незнакомец будет подбираться все ближе и ближе, и встреча с ним лицом к лицу неминуема.
Ближе к финалу рассказа нам дают ясный намек, что рассказчик в последнее время жил уединенно. Хотя так было не всегда:
«…когда я здесь поселился, я был молод и не один»
Эта деталь невольно наводит на мысль, что молодой студент самоизолировался из-за развивающегося психического заболевания. Может преследователь попросту мерещится ему из-за душевного расстройства? Финал, в котором парень как-бы просыпается в церкви не обязательно значит, что побег от черного человека – всего лишь сон. Студент снова видит знакомую темную фигуру, отдаляющуюся в сторону органа. Во-вторых, студент делает вывод:
«Теперь я знал: пока мое тело сидит в светлой маленькой церкви, он охотится за моей душой во Дворе Дракона.»
Герой убежден, что его тело теперь – лишь пустая оболочка. Такая деперсонализация как раз характерна для шизофрении. Отсюда снова заметна связь между прочитанной пьесой о «Короле в Желтом» и неотвратимостью безумия.
«Желтый Знак» / «The Yellow Sign»
В «Желтом знаке» Чемберс рассказывает отдельную историю Джека Скотта, который вскользь фигурировал в «Маске». Джек – художник. Живет в Нью-Йорке на Вашингтон Сквер и в данный момент поглощен работой над портретом хорошенькой натурщицы Тэсси.
Прервав рисование, Джек ненадолго выглядывает в окно и замечает сторожа, который околачивается во дворе церкви напротив. Встретившись с ним взглядом, парень неожиданно содрогается от неприятных ассоциаций: бледное и одутловатое лицо незнакомца напоминает ему тельце опарыша. Прогнав неприятное впечатление, Джек возвращается к рисунку и продолжает работу.
То ли из-за порченого холста, то из-за рассеянности Джека итоговый рисунок выглядит безобразно. Кожа натурщицы запечатлелась какой-то болезненно желтой. Тесси смекает, что Джека выбил из колеи вид того одутловатого сторожа. Она тоже бросает взгляд на церковный двор, только чтобы убедиться, что сторож все также маячит в нем. Девушке тоже становится не по себе от лица мужчины. Вдобавок к ней приходит воспоминание о странном сне, которым она делится с Джеком. В нем ей снилось, что под её окнами проезжала повозка-катафалк. Она отчетливо запомнила, что возницей был тот самый бледнолицый сторож, а внутреннее чутье подсказало ей, что в гробу лежал сам Джек. Не мертвый, но и не живой, скорее просто запертый.
В «Желтом знаке» Чемберс умело задает мистическое настроение, вызывая у читателя смутную необъяснимую тревогу. Уже само описание того, как против воли художника на портрете девушки проступает непонятная грязь, знаменует прикосновение губительной скверны. Последующие события только подтверждают это.
«Мадемуазель д’Ис» / «The Demoiselle d’Ys»
Рассказ о путнике Филлипе, который, заблудившись в глухих топях Бретани, внезапно встречает очаровательную девушку-охотницу. Герой сразу подмечает её высокое происхождение, но это не выхолощенная современная аристократичность, а повадки средневековой дворянки. Например, девушка подкована в соколиной охоте и ловко управляется с пернатыми хищниками. Она общается с ловчими на архаичном французском, и даже быт в её личном шато аутентичен XVI веку.
Гостеприимство и нежные манеры молодой женщины завоевывают сердце путника, и Филлип принимает приглашение на ночлег в её доме. Следующим утром мужчина горячо объясняется своей знакомой в любви и та с теплом отзывается на его признание. Незнакомка также раскрывает свое имя – Жанна д’Ис,
Сам рассказ можно оценивать как творческое посвящение Чемберса французской Бретани. В лице главного героя писатель романтизирует эти края и переживает волнующее путешествие, в конце которого надеется найти любовь и умиротворенность. Но Чембрес четко понимает, что пора раннего романтизма из рыцарских романов давно ушла, поэтому в финале иллюзия рушится.
В отличие от предыдущих 4-х рассказов в этом нет элементов мифологии Короля в Желтом. Есть только призрачные отсылки к ней в виде имени Хастур у одного из слуг мадмуазель Д’Ис и её собственного (по-французски оно созвучное с jaundis, т.е. «желтый»). Рассказ также можно считать мостиком от мистических историй к реалистичным, описывающим жизнь в Латинском квартале.
«Рай пророков» / «The Prophets’ Paradise»
Символистская интерлюдия, которая состоит из разрозненных набросков. В ней нет какого-то общего вектора, но присутствует многогранная образность. Если попробовать подвести эти короткие наброски под общую черту, то скорее всего речь в них о поиске истинных ценностей (любви, самого себя, своего предназначения) и среди ложных.
Четверка «уличных» рассказов:
Рассказы «уличного» цикла объединены местом действия – Латинским кварталом Парижа, где обитает студенческая богема академии искусств Жулиана. В студенческие годы Чемберс лично соприкоснулся с бытом местных обитателей, их вольными нравами и пылкой легкомысленностью. Основываясь на юношеских впечатлениях, автор выбрал героями «уличных» рассказов как раз таки молодых и ветреных студентов.
В «Улице четырех ветров» нас знакомят с творцом-затворником, который подкармливает кошку и, ведомый ею, открывает правду о судьбе её хозяйки. В «Улице первой мины» запечатлены тяготы молодых людей, пережидающих осаду прусских войск и артобстрелы, грозящие похоронить их заживо под руинами. В «Улице Богоматери Полей» и «Рю Барри» разыгрываются трогательные мелодрамы о любви с первого взгляда, в которых для одного персонажа ждет заслуженная награда, а для другого – горькое разочарование.
В «уличных» рассказах нет мистической составляющей и отсылок к миру Каркозы, что заставляет недоумевать, почему они объединены с новеллами «желтого» цикла. Более-менее все становится на свои места, если держать в уме, что «уличные рассказы расширяют роман «В Квартале». В свою очередь произведения с упоминанием пьесы «Король в Желтом» напрямую связаны со следующим мистическим сборником Чемберса «Созидатель лун».
Стилистика книги:
В рассказах из цикла «Короля в Желтом» чувствуется влияние классических новеллистов вроде Эдгара Алана По. Но там, где По предпочитает сжимать интригу как пружину, погружать читателя в окружение и постепенно нагнетать напряжение перед мощной развязкой, Чемберс ведет себя непринужденнее. Читатель по большей части видит, как герои живут обыденной жизнью. Они мило общаются, искренне радуются, иногда горюют. Их практически не одолевают мрачные мысли, и они не анализируют пугающие изменения, оставаясь до поры безмятежными. По крайней мере, пока в их жизни не намечается поворотный момент.
При этом не так уж и важно ждет их впереди влюблённость («Рю Барри», «Улица Богоматери Полей») или мрачная неотвратимость («Улица первой мины», «Желтый знак»). В обоих случаях герои целиком доверяются чувствам и зову сердца. Как раз это роднит произведения сборника с романтизмом в его классическом понимании.
Образ Короля в Желтом:
У Чемберса это сверхъестественная фигура (по крайней мере, показанная такой), но лишенная отчетливой демонической природы. Это воплощение некой силы, из которой вырастают страхи и желания людей. При этом силы стихийной и неэмоциональной. У неё нет задачи кому-то вредить.
Скорее всего, Король в Желтом – это источник всего иррационального в самом человеке и его мироощущении. Чувства и вера как раз и относятся к иррациональному. Они присущи всем людям, их сложно обуздать и осознать. Мы до конца не знаем, откуда те зарождаются, но послушно следуем им.
В книге и правда прослеживается, что Король в Желтом – своего рода перводвигатель слепых убеждений и горячих чувств. Он подталкивает Кастейна в «Реставраторе репутаций» к буйству, Джека Скотта и Тэсси в «Желтом знаке» – к гибели из-за всеобъемлющего страха, Трента в «Улице первой мины» – к безотчетному геройству с оружием в руках.
Итог:
«Король в Желтом» тяготеет к тяжеловесной прозе. Само творчество Чемберса часто описывают как связующее звено между классикой XIX и модерном начала XX века. Вряд ли его стоит читать, если вам трудно дается классическая проза и выработалась привычка к динамичному повествованию и простому языку.
К сборнику также нет смысла обращаться, чтобы испытать леденящий ужас. Эти фантастические истории удерживают интерес в основном изящным сочетанием диковинного и обыденного, а не зловещей атмосферой. Исключением разве что можно считать «Желтый знак» и «Во дворе Дракона».
Если выбирать пример для сравнения «Короля в Желтом» Чемберса, то ближе всего по тону и настроению к нему будет короткая проза Амброза Бирса. Их роднят теплые оттенки даже в трагических историях и пристальное внимание к внутреннему миру героев. Кроме того с «Королем» обязательно стоит ознакомиться всем, кто неровно дышит к таким классикам ранней мистики как По и Мэкен.
Кристиан-Хайнрих Шпис. Петер — Маленький человечек. История тринадцатого века о духах
М.: Терра-Книжный клуб, 1998 г., 528 страниц
Серия: Готический роман
Романтизм как явление сформировался в Германии, но это происходило не без оглядки на Англию и традицию предромантической литературы, а точнее — литературы готической.
Кристиан-Хайнрих Шпис — один из ярчайших представителей немецких предромантиков или писателей страшной литературы. Его перу принадлежит целый ряд пьес и романов, многие из которых посвящены средневековью. Также он был автором многотомных социально-психологических исследований о самых низах человеческого общества: "Биографии самоубийц", "Биографии умалишённых", "Мои путешествия по подземельям несчастья и страданий", в чём очень предвосхитил своё время...
"Петер — Маленький человечек" — самый известный роман писателя, выпущенный в 1791 году. Книга была настолько популярна, что переиздавалась много раз, а также была переделана в пьесу и долгое время шла на сцене. Была она переведена и на многие европейские языки, в том числе и на английский. Так что её влияние на кросскультурные литературные процессы было совершенно неоспоримо. Как один из ярчайших примеров — эта книга послужила одним из главных источников вдохновения для сэра Вальтера Скотта при написании его романа "Монастырь".
"Петер — Маленький человечек" явно опирается на классическую английскую готическую традицию, а в первую очередь на "Замок Отранто" Горация Уолпола с его невероятным нагромождением сверхъестественных ужасов. Но вместе с тем и имеет некоторые дидактические нотки, присущие Кларе Рив и её "Старому английскому барону.
Сюжет "Петера" строится на идее существования некоего семейного духа или ангела-хранителя рода по имени Петер. Главный герой, рыцарь Рудольф фон Вестербург, действует по советам своего покровителя и окунается в мир страстей и насилия. Самому же Петеру противостоит некая другая таинственная сила. И плюсом романа является достаточно долго сохраняющаяся интрига — кто же на самом деле представляет собой добро, а кто — зло. Кто является ангелом-хранителем, а кто демоном-искусителем. Сам Рудольф поначалу не может разобраться в этом. И поэтому его жизнь превращается в череду взлётов и падений, головокружительных приключений. А душа его постоянно мечется между добром и злом, между светом и тьмой... Здесь же всплывают и фаустовские мотивы...
Стоит сказать, что хотя роман и небольшой по объёму, его насыщенность событиями крайне высока, то есть это по настоящему остросюжетное чтение.
1 августа 2019 исполняется 200 лет со дня рождения Германа Мелвилла — одного из величайших писателей США. Это прекрасный повод вновь обратиться к его творчеству и в первую очередь к впервые изданной на русском языке за 170 лет книге “Марди и путешествие туда”.
После успеха двух книг, “Тайпи” (1846) и “Ому” (1847), составивших вместе своеобразную дилогию о приключениях в южных морях, Герман Мелвилл решил взяться за писательство всерьёз и приступил к крупному роману.
Следующее его творение, роман “Марди и путешествие туда”, по объёму было вдвое больше, чем каждая из предыдущих книг.
Но сначала посмотрим, что происходило в жизни самого Мелвилла в это время…
Во время издания первых двух книг у Мелвилла происходил роман с его будущей женой Элизабет. Но отношения были не очень простые. Их родители дружили, и в принципе всё должно было быть проще… Но ряд обстоятельств осложнял ситуацию.
Одно из первых омрачивших их свадьбу моментов был спор по поводу самой свадьбы. Элизабет хотела полноценного венчания в церкви, но вопреки этому Мелвилл настоял на скромном ритуале на дому — он опасался толп любопытных зевак, которые бы хотели посмотреть на новоиспечённую знаменитость… Ведь первые две книги действительно сделали его знаменитым.
В итоге эта скромная свадебная церемония состоялась 4 августа 1847 года — через несколько месяцев после выхода “Ому”.
Тогда же Мелвилл пытался устроиться на государственную службу в Вашингтоне, но потерпел в этом неудачу…
Началась его семейная жизнь. И вместе с тем работа над новым романом. А одновременно с этим его жена была беременна их первым ребёнком — их сын Малькольм родился вскоре после выхода нового романа — 16 февраля 1849.
Всё это не могло не отразиться на творческом процессе Мелвилла, и более того — на его творческом принципе. Потому как новая книга “Марди и путешествие туда” кардинально отличалась от первых двух. Потому что это по сути был его первый по настоящему художественный роман, а не автобиографический.
Как писал в шутку сам Мелвилл, его первые документальные и автобиографические книги, люди хотя и читали с удовольствием, не приняли всерьёз, но он надеется, что эту книгу примут за описание реально происходящих событий…
Впервые новый роман был опубликован в двух томах в Лондоне в марте 1848 году и в апреле в Нью-Йорке.
Начинался он всё так же — как старый добрый travelogue, то есть записки путешественника. Снова китобойное судно. Снова южные моря. Казалось бы, всё то же самое…
Но тут читателей ждала масса сюрпризов. Надо сказать, “Марди и путешествие туда” — это вообще книга, полная сюрпризов. Можно даже сказать, это книга-сюрприз…
Итак, начинается всё обычно, как и в предыдущих двух романах. Повествование ведётся от первого лица. Рассказывает молодой моряк, который устал от китобойного судна настолько, что хочет сбежать с него… Это уже напоминает завязки предыдущих романов. Но внимательный читатель уже здесь заподозрит подвох. Он в первую очередь кроется в стиле изложения и языке.
Если первые два романа были написаны как практически документальные очерки, полные информации о быте моряков и туземцев, причём написаны очень простым и минималистическим языком, то тут…
Тут перед читателями разворачивается богатое полотно образов и аллегорий, испещрённое отсылками к различным произведениям искусства, а также религиозным и философским идеям — так уже точно не мог написать простой моряк, под которого Мелвилл маскировался в первых своих книгах. Эта книга, безусловно, написана интеллектуалом, причём очень разносторонним и безумно талантливым. Так что порой поражаешься с одной стороны его эрудиции, а с другой — его поэтическому дарованию. Потому как автор то и дело практически скатывается в поэзию в прозе. Причём не важно при этом о чём он пишет — будь то характер одного из персонажей или какая-нибудь разновидность рыб, встреченная главным героем…
Но и это еще не всё. Вскоре уже привычные записки путешественника сменяются пространными, но вместе с тем и интересными размышлениями о жизни и смерти. А потом начинает меняться и сам жанр повествования. Из записок путешественника роман плавно перетекает в психологический роман и даже любовный роман. А вскоре превращается и вовсе в фантастическую сатиру… Так что воистину — это книга-сюрприз!
Когда дело доходит до сатиры, Мелвилл смело соперничает с Джонатаном Свифтом и Франсуа Рабле, а если проводить параллели дальше — “Марди” можно назвать книгами Свифта и Дефо в одном лице. Это и журналистика Дефо, и тут же едкая сатира Свифта, её высмеивающая. Эта книга высмеивает и саму себя и предыдущие книги автора и весь мир… Причём высмеивает с абсолютно серьёзным лицом. Настолько, что порой не до конца понятно, всерьёз сейчас автор что-то сказал или нет.
Когда роман только вышел, читающая публика была, мягко говоря ошарашена и во многом разочарована. Особенно ругали роман критики. За его многослойность, тяжеловесность и жанровую неопределённость. Кто-то даже писал, что Мелвилл сам не знал, что он хотел написать — приключенческий роман, любовный, сатирический или фантастический? Но Мелвилл знал. Он хотел написать свой роман, который вобрал бы в себя все вышеперечисленные элементы и остался бы по своему уникальным и единственным в своём роде в мировой литературе.
Одно радует — у романа нашёлся один серьёзный и уважаемый защитник в лице другого гения американской литературы — Натаниэль Готорн. Он оценил роман во всей его полноте.
“Марди и путешествие туда” поднимает многие вопросы, которые потом как белый кит всплывут в его самом известном романе “Моби Дик”. Но не стоит недооценивать “Марди” — на мой взгляд это не менее, а возможно, и гораздо более глубокое и многоплановое произведение чем всемирно известный “Моби Дик”.
Опубликованный в 1846 году литературный дебют Германа Мелвилла, роман "Тайпи" был встречен читающей публикой очень тепло. Он тут же стал бестселлером — уже через несколько месяцев после первого издания в Лондоне последовало второе издание в Нью-Йорке. Сам Натаниэль Готорн высоко оценил труд начинающего писателя и отметил, что книга написана легко, но вместе с тем интересно и бойко.
Так что у Мелвилла практически не было сомнений в том, что надо продолжать творчество. Тем более, что после событий "Тайпи" с ним в жизни произошло еще многое. После того как ему удалось сбежать из плена тайпийцев, описанного в романе "Тайпи", он через некоторое время снова нанялся на китобойное судно, жизни на котором и посвящена первая часть новой книги — "Ому". Причём, жизнь эта описана со всей реалистичностью, так что становится понятным, почему не только сам Мелвилл, но и многие другие матросы не выдерживали и сбегали с подобных кораблей...
В результате и на корабле, на котором находился автор, вскоре произошёл бунт, хотя и неудачный. В итоге Мелвилл и его приятель оказались заключёнными в тюрьму. Так что продолжается повествование уже на суше...
Книга "Ому" вышла всего через год после "Тайпи" — в 1847 году. Так же — первое издание — в Лондоне, и через несколько месяцев второе — в Нью-Йорке.
"Ому" утвердила литературную славу Мелвилла и заработала ему большое количество поклонников.
Книга написана в том же жанре travelogue — или записок путешественника. И представляет собой смесь между приключенческим романом и сборником очерков о жизни на южных островах. Причём, документальность книги одновременно является и её плюсом и минусом. С одной стороны — эта книга содержит в себе множество интересных фактов о жизни на островах. С другой стороны — очерковость и документальность порой берут верх над приключенческой составляющей, и сюжет распадается на череду маленьких очерков, на первый взгляд не связанных между собой.
Если в "Тайпи" рассказывалось в основном о жизни и быте самих туземцев, то в "Ому" речь идёт о попытках европейцев цивилизовать их.
В то время на островах присутствовали как англичане с их протестантскими миссионерами, так и французские католики, так что попытки цивилизовать туземцев выглядели во многом еще и попыткой переманить их на свою сторону и обругать своих конкурентов. Но ни протестантизм, ни католицизм по сути не могли так просто укорениться в сознании туземцев. И как описано в одной из главок — хотя туземцы порой и строили по тридцать церквей на одном острове за год, строения эти были весьма непрочными, и через год от них уже ничего не оставалось.
А вместе с христианством на острова европейцы привезли и другие прелести цивилизации — алкоголь, огнестрельное оружие, различные новые болезни...
"Ому" можно читать и как продолжение "Тайпи" и как вполне самостоятельный роман.
Анна Рэдклифф. Тайны Удольфского замка. В двух томах
М.: AMEX, Лорис, 1993 г., 416+448 страниц
"Тайны Удольфского замка" — четвёртый роман королевы готического романа Анны Рэдклифф. И, к сожалению, на русском языке сейчас существует только старый перевод начала XX века — насколько он адекватен, сказать сложно. В его пользу говорят два факта — сама книга читается достаточно ровно и легко. И второе — имя переводчицы — это таинственная Л. Гей, за авторством которой несколько достаточно интересных работ. Помимо Рэдклифф она переводила также Эдварда Беллами и Эдварда Бульвер-Литтона. Про саму переводчицу практически ничего не известно, но выбор её переводов говорит сам за себя — подборка весьма интересная...
И перевод Л. Гей был далеко не первым переводом этого знаменитого романа. Самое первое издание на русском было осуществлено еще в 1802 году под названием "Таинства Удольфские" и затем второе в 1811 году под названием "Тайны Чёрной Башни". Оба перевода были сделаны с французского и были весьма посредственны. Издаваемый ныне перевод 1905 года по сравнению с более старыми не страдает такими серьёзными огрехами, к тому же выполнен с английского оригинала, тем не менее, возможно, что и он не идеален.
При этом "Тайны Удольфского замка", пожалуй, самый лирический и поэтический роман Анны Рэдклифф. Про неё говорили, что это именно она ввела в роман поэзию — на страницах её книг можно часто встретить её же стихи. Недаром этот роман больше всего запал в душу Вальтеру Скотту — а он знал в этом толк. В какой-то степени "Тайны Удольфского замка" даже вдохновили его на собственное прозаическое творчество в целом и написание романа "Уэверли" в частности.
Примечательно, что сама Анна Рэдклифф родилась в год издания первого готического романа — "Замок Отранто" Горация Уолпола.
В детстве Анна была очень застенчивой, и поэтому её талантов долгое время не мог никто разглядеть. Она больше предпочитала слушать, нежели говорить. И только когда она сама взялась за перо — её одарённость была замечена. Уже первый её роман "Замки Атлина и Данбейна", повествующий о горной Шотландии, заставил многих признать её литературный дар. В нём впервые в английской литературе была воспета поэтика этой страны — лишь спустя двадцать пять лет это сделает на новом уровне Вальтер Скотт... Второй роман Анны Рэдклифф уже так и назывался — с использованием готического "romance" — "Сицилийский роман" (в русском переводе "Юлия, или Подземелье Мадзини") — поэтому принадлежность к готической литературе сложно было отрицать. Эта книга укрепила литературную славу писательницы. А третья книга "Роман в лесу" выдвинула её в первые ряды английской литературы.
Так что за свой четвёртный роман "Тайны Удольфского замка" Анна Рэдклифф получила невероятный по тем временам гонорар в пятьсот фунтов стерлингов. И в итоге с лихвой опередила в славе своего мужа — также литератора...
"Тайны Удольфского замка" рисуют и поэтизируют природу и замки с их величественной красотой и спокойствием. Им противопоставляется шумный и лживый свет, откуда и приходит всё зло — на этом противопоставлении и строится практически весь сюжет романа.
облако тэгов
