Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Виталий Вавикин – автор, полностью и совершенно мне неизвестный. Не видел, не слышал, не встречал. Его книги с нейтральными, ни о чём не говорящими иллюстрациями на переплёте привлекли моё внимание в подборке «ужасов» одним только своим необычным названием – «Вендари». Привлекли и уже не отпустили. Что это? Откуда? Неужели из мифологии индейцев Северной Америки? Первый, и он же единственный фонетически близкий вариант, пытающийся средствами «народной этимологии» поставить новое понятие в череду подобного – «вендиго». Ох уж эта магия таинственных слов и созвучий! Не я первый, не я последний сунул голову в эту петлю… Увы, на поверку экзотика оказалась ложной. Нипочём не догадаться, но эта история опять про вампиров. Снова!
На этот раз зубастые кровопийцы не имеют никакого отношения к Богу и дьяволу христиан. Вендари – дочеловеческие порождения пустоты-как-сущности. Слышали высказывание «в начале не было ничего»? Именно оттуда они и появились. Достаточно конкретно и вместе с тем неопределённо и таинственно, попутно приоткрывая истинную причину их вечного и неутолимого голода (пустоту нельзя наполнить!). Сила, скорость, неуязвимость и нелюбовь к свету остались традиционными, как и кровожадность. Новизна же этих старых новых монстров определяется нетипичными для вампирской литературы особенностями художественного мира, поэтому необходимо прерваться и рассказать о нём.
Мир «Вендари» — это условное будущее без акцента на социальные новшества и технологические новинки. Никаких летающих автобусов, мнемоголографической рекламы и пассажирских рейсов Земля-Юпитер. Нет ни мегаполисов, ни глобальных изменений моды, питания и общественного уклада. Всё, как в двадцатом веке в провинциальных городках штатов Канзас или Техас – немноголюдно и просторно, кругом леса и пустыни. Мы все бывали в таких местах благодаря тому же Стивену Кингу. Мир этот будто бы откатился в прошлое и застыл обессиленным больным после лихорадочных приступов научных открытий и свершений, о которых нам доводят мимоходом и как о уже свершившемся малоинтересном факте. Не так давно, в пределах жизни одного поколения, зачем-то были возвращены к жизни представители вымершей флоры и фауны, некоторые из них в улучшенном виде. После появления очередной хромосомной пандемии, занявшей место ВИЧ, все достижения генетики были похерены государством из-за волны общественного недовольства. Учёные данной сферы были объявлены «народным врагом №1». Как следствие, в настоящем множество гонимых и скитающихся в поисках хоть какого-нибудь заработка узких специалистов и резервации обречённых больных без надежды на выздоровление повсюду. Становится понятно, почему религии в этом мире нет: богов было заменила наука, но и она оказалась низвергнута с пьедестала. В неё уже не верят, но всё ещё боятся. Позволю себе назвать время и место действия трилогии «Вендари» «мракобесием-от-науки», аналогом Тёмных веков европейского средневековья.
Вернёмся снова к нашим вампирам. У Виталия Вавикина они олицетворяют собой суеверие-от-науки, в отличие от классического суеверия-от-религии. Вендари – нечто высокоорганизованное, но древнее до примитивности, что-то вроде разумной амёбы с безусловными поведенческими инстинктами хищного насекомого. Существо, свободно меняющее форму и качество тела для мимикрии, нападения и защиты, а после гибели распадающееся в лужу протобульона. Вместо волков и летучих мышей фольклорных вампиров эти монстры «нового средневековья» способны отделять от себя самостоятельные «ложноножки» – «тени» или «сгустки мрака» – и отправлять их на выполнение несложных поручений. Непонятно, вендари ли создали человечество в качестве своей кормовой базы по своему образу и подобию, но именно они поделили его на персональные «пастбища» и тысячелетиями ведут образ жизни, неотличимый от аналогичного у крупных хищников, защищающих свои охотничьи угодья от себе подобных.
Фигуры подновлены, но партии остались старыми... Есть много произведений, где дитя демонов воспитывается людьми. Из культовых – кинематографический «Омен» и литературный «Ребёнок Розмари». Виталий Вавикин в своём цикле заставил обнищавшую женщину-учёного ни много ни мало клонировать вендари, а после выкормить и вырастить его, как собственного ребёнка. Хорошая попытка сказать что-то новое, поскольку на этот раз она обошлась без христианских мотивов, наукообразно. Увы, сюжет как-то сам собой вернулся в старое русло, пойдя по стопам Энн Райс и Стивена Кинга. Абсолютно вся проблематика, морально-нравственные и экзистенциальные личностные и межличностные конфликты, все «душевные страдания» вендари и их слуг до ужаса напоминают «Вампирские хроники». Скука, потеря интереса к жизни, духовное опустошение, голод и безумие – вот удел всех бессмертных. Всё те же криптоисторические экскурсы в прошлое человечества. К счастью, сексуальная жизнь вендари раскрыта не столь подробно, как у вампиров Энн Райс! Персонажей человеческого племени, прислужников и противоборцев, легко можно заподозрить в сходстве с привычными типажами Стивена Кинга. Это полицейские, врачи и психиатры, подростки из неблагополучных семей, преступники, психи и психопаты. Низовая прослойка общества, имеющая прямой непосредственный контакт с негативом, агрессией, насилием и убийствами. Вероятно, её можно отнести к необходимой дозе «чернушки», «маст хэв» жанра «ужасы», но, по-моему, влияние Стивена Кинга очевидно.
Трилогия «Вендари» достаточно любопытна для того, чтобы рекомендовать её к прочтению. Пусть, на мой вкус, контрастная гибридность образов и мотивов слишком заметна и нарушает целостность стиля, но сама попытка найти что-то новое в избитой вампирской теме достойна уважения. Наукообразное освещение фольклорно-литературных образов смогло заинтересовать, но в данном исполнении оказалось не в силах удержать первоначально возникший интерес и, как мне кажется, не только вывело «Вендари» за рамки жанра «ужас», но и разрушило читательские «испуг» и саспенс. Также понятно, что без влияния классиков не обходится ни одно произведение, но здесь влияние разных авторов оказалось явным и фрагментарно соединённым в одном тексте без подгонки, притирки и точной доводки. Получилось не готовое горячее блюдо, а салат, если воспользоваться кулинарной терминологией. Например, мистики и великосветской романтики Энн Райс тут нет, а её моральные коллизии и конфликты почему-то остались. Изломанные судьбы людей «изнанки общества» выглядят плоскими и надуманными не только в сравнении с аналогичными историями Стивена Кинга, но и сами по себе. По-моему, Виталий Вавикин родом не из этой среды, не работал в ней и даже не общался с её представителями напрямую. Сверх того, в цикле используются неблаговидные описания из «мясных» и «маньячных» ужасов, тогда как сама атмосфера повествования стремится к ровному и рациональному тону, подобному романам сериала «Звонок» Кодзи Судзуки. Такое вот странное сочетание вампиров, клонов и психопатов, растянутое на несопоставимо и невообразимо огромный пласт истории человечества.
«Не каждый строит империю. Важно строить империю, но свою, Иначе за вас построят Империю.»(современный классик)
Как-то моей подруге, не я, а некая ее знакомая, подсунула вот эту самую книжку. «Empire V» Виктора Пелевина. Приобщить, так сказать, к современной русской литературе. Я довольно порадовался данной новости — как никак, появление еще одного собеседника для обсуждения пелевинщины. Ан-нет. Не особо понравился ей роман. Как сама выразилась, много непонятностей и сумбурностей. Слишком экзотичное чтение и, опять-таки, чересчур обильное количество белых пятен... Так или иначе, но на экранизацию с участием Oxxxymiron'а пойдем. Поэтому о самом романе, его недостатках и грядущем фильме — далее.
«Ампир В» и вправду вышел крайне неровным произведением. Сразу скажу, что начинать знакомство с творчеством Пелевина с этой книги — дело если и не гиблое, но точно не благодарное. Вроде бы как основная цель — создание сатиры на общество потребления — выполнена. Думаю, не составляет особого труда провести параллели между капиталистами-маркетологами-медиамагнатами и т.д. и их вампирскими аналогами. Посткапитализм в виде искусственной пищевой цепочки вампиров. Недурно, конечно, но бывали и более изящные издевки у писателя над современностью. Юмора вышло как-то меньше, чем обычно. Порой он бывал и вовсе не смешным. Слишком простым, прямым и просто не ахти. С другой стороны, чернушности в первой части пелевинской вампирской саге — самый минимум. Практически и нет вовсе. Как всегда есть и новые объяснения устройства пелевинверсума (пелевиниады) имеются в изобилии — сразу три взгляда на анонимную диктатуру вампиров. С другой стороны «Ампир В» с чисто литературной точки зрения вышел слабым. Кажется в целом каким-то недоработанным. Например, принцип чеховского ружья, о котором я упоминаю в который раз в своих рецензиях. В тексте он явно пострадал. Например, совершенно непонятно, зачем было добавлять в самое начало про конфликт Брамы и Митры. Это как-то сказалось на образе Митры? Или на образе Брамы. Возникла какая-то линия повествования, которая связана с поисками Рамы Второго, главного героя, ответов на загадку причин их конфликта и последующей дуэли? Нет. Совершенно лишняя деталь. Такие моменты встречаются и далее, но они уже слишком мелочные и незначительные. Или если их отнять, то пелевинского абсурда не выйдет. Так что бог с ними. Но непрописанность главных героев не прощу! Во-первых, основные второстепенные и практически, можно сказать, тоже главные, герои — Митра и Гера — вышли чересчур функциями. Персонажи без должных развитых историй и т.д. Более того, упоминаются они оба по нескольку раз, но в этих упоминаниях не бывает рассказа их прошлого, мотивов их действий, взглядов на жизнь. И догадаться об этом практически нельзя — максимум с Герой как-то получается. Опять-таки никакого наставничества со стороны Митры не видно совершенно. А сам главный герой что! Рома или Рама. Несмотря на то, что повествования идет от его, первого, лица, что нам рассказана история его детства и юности, Рама выходит довольно пустым. Ибо большую часть «Ампира В» все равно занимают диалоги с другими вампирами о дискурсе и гламуре. В которых раскрыться должным образом сути персонажа невозможно. А то, что раскрылось... Вышел образ какого-то Иванушки-дурака. «Малолетнего дебила» (с). Ну тупой же вышел! Ничегошеньки не понимает и не знает, даже не из истории вампирского рода, а просто из базисных знаний школы той же. Так еще какие у него были завышенные требования к будущему! Не знаю, мне Рама ни чуточки не понравился. Вообще в этой книге не первостепенные, ни второстепенные персонажи не вышли. Абсолютно никакие. Не то, что «Поколение П», «Крайняя битва масонов с чекистами», «Священная книга оборотня», «СНАФФ», «Чапаев и Пустота» наконец! Роман, если можно так сказать, вывозится лишь за счет в разы повышающегося уровня абсурда. В духе Пелевина, хех. Но юмор не на былой высоте, а герои — я уже сказал.
Таким образом, средняя работа для пера Виктора Пелевина. Примерно на той же высоте, что и «Т», и «Омон Ра». То есть бывало лучше. Книга выглядит сыроватой и недоделанной. Натужными кажутся моменты с самыми явными что ни на есть отсылками на «Поколение П». Их б убрать и больше действа внести вместо диалогов-размышлений о гламуре да дискурсе... Больше жизни «Ампиру В» надо. Определенно. Надеюсь, что Гинзбург в своей экранизации, которая выходит в ноябре, с этим справится. И Мирон Янович, как мне кажется, будет очень к месту в роли Митры. Только больше б ему экранного времени! Как можно больше. И поэтическое противостояние в конце книги лучше превратить в самый настоящий баттл. Может даже рэп-баттл. Так что верим и надеемся на кинематографического «Ампира В», а книжного читаем лишь из-за большой любви к мэтру современного литературного стеба.
PS. Хотя, не знаю, некоторую недалекость и интеллектуально-духовную пустоту Рамы Второго можно спустить на современное общество потребление. Которое Пелевин и высмеивает. Вон, даже в эпизоде вечери халдеев и вампиров был маленький диалог о состоянии современной культуры. Завершающая стадия постмодернизма, где остались лишь ссылки на ссылки, цитаты цитат, обрубленные от первоисточников и изначальных культурных кодов. И этими ошметками и шелухой мы восхищаемся теперь.
Ким Ньюман. Эра Дракулы. — СПб.: Фантастика Книжный Клуб, 2013
Питер рисует: сидит вампир, А рядом – семья вампира. Они не дадут свою подпись за мир, Все они против мира! Графиня Агнесса де Барто
Вампиром быть трудно. Ни причесаться как следует, ни подкрасить глаз – тем, кто не отражается в зеркалах, следить за собой не так-то просто.
А вот из самих вампиров зеркала получаются недурные. Человечество глядится в них не первый век. Вот на тонких губах играет улыбка – но от неё до звериного оскала какое-то мгновение. Пристальный взгляд, за которым может прятаться и острый интеллект, и ростки сочувствия, и воющая пустота. Красная жажда, терзающая их, так похожа на нашу собственную алчность, наше неизбывное «ещё». Вампир податлив в человеческих руках: можно вылепить из него хоть мечту о вечной любви («Сумерки»), хоть крик одинокой души («Впусти меня»), хоть реликтовый кошмар («Ложная слепота»).
Ким Ньюман в далёком уже 1992-м пошел ва-банк – выкрасил в кроваво-красный целое общество, отошёл в сторонку и посмотрел, что получилось. Получилось остроумно, да и вообще – умно. Так, под бульканье вскрытых артерий, родился цикл «Anno Dracula». Как пишет автор в послесловии к первой книге, наконец-то изданной на русском, это «вампирский роман, в том смысле, что он наживается на других произведениях литературы и вытягивает из них жизнь». Смесь вампирского колорита, альтернативной истории и безудержного постмодернизма оказалась на редкость эффективной – мёртвого поставит на ноги. Пока что хватило на четыре романа (последний вышел в 2013 году) и несколько повестей, дальше – больше. Хитрость рецепта в том, что при всей принципиальной простоте скопировать его трудно: чтобы приготовить вампира по-ньюмански, желательно быть Ньюманом. Попробуем разобраться в причинах.
Итак, сюжет классического «Дракулы» переломился ровно в середине. Ван Хелсинг и его союзники потерпели поражение: гость из Трансильвании играючи смёл их со своего пути и в считаные месяцы добился того, чего желал изначально, – власти над самой могущественной страной в мире. Никаких переворотов, всё официально: теперь Дракула – супруг обращённой им королевы Виктории, всесильный принц-консорт. Его сородичи выходят из подполья и стягиваются со всех концов земли под гостеприимную сень британских туманов. Оттуда новый порядок расползается по всей огромной империи, далее – повсюду. У гемократии большое будущее, ибо кровь есть жизнь.
А как же настоящее? Что изменилось в жизни викторианцев? Всё и ничего. Быт теперь заточен под вампиров – а значит, важные дела вершатся только под покровом темноты. Оборот серебра ограничен, за мужеложество сажают на кол, аресты и казни стали частью повсеночности. Для врагов режима устраиваются спецлагеря (в одном из них томится некий одарённый сыщик, любитель скрипичной игры и кокаина). Руководящие посты понемногу отходят к вампирам; «тёплым» гражданам, помышляющим о карьере, рекомендовано задуматься о «Тёмном Поцелуе».
Однако на улицах Лондона по-прежнему властвуют нужда и порок. От голода, болезней и унижений вампиризм не спасает. Обращение открывает двери лишь для тех, перед кем они распахивались и раньше. Тем же, кто продавал себя за пару монет и пинту эля, приходится отныне хлопотать и об унции-другой крови. «Кто для радости рождён, кто на горе осуждён» – принцип Уильяма Блейка всё так же верен.
Но вот наступает 1888 год, и строго по расписанию на исторические подмостки выходит душегуб из Уайтчепела – тот, кого сперва назовут Серебряным Ножом, но в итоге запомнят под привычным нам именем: Джек-Потрошитель. И разве мог кто подумать, что из-за нескольких убитых простигосподи, пускай даже и вампирской породы, поднимется волна такой силы, что дракулианской стабильности несдобровать?
Как убедительно демонстрирует Ким Ньюман, кое-кому всегда хватает прозорливости, чтобы не только предвидеть ситуацию, но и направить её в нужное русло. И вот уже мятежники кричат на углах: «Смерть мёртвым!», Карпатская Гвардия принца-консорта учиняет ответные зверства, а Джек наносит удар за ударом по общественному равновесию, нимало не заботясь о последствиях.
В круговорот событий затягивает нескольких ключевых персонажей. Женевьева Дьёдонне – вампирша самых честных правил, гуманная и справедливая, не связанная с Дракулой ни моральными установками, ни по крови. Чарльз Борегар – верный слуга короны и тайного клуба «Диоген», обременённый чувством долга и легкомысленной невестой. Ещё двое героев заимствованы у Стокера: оба пережили схватку с графом, но пути их разошлись. Лорд Годалминг своевременно обратился и взбирается на политический Олимп, без сожалений отбросив человеческую природу. Доктор Сьюард, напротив, всё глубже сползает в пучину горя и забвения. И да, его зовут Джек. О том, что сюжетом движет его посеребренный скальпель, мы узнаём в первой же главе.
Но книгу делают не герои, а их блистательная свита – викторианская культура во всём её многообразии и сложности. Под сумрачными сводами «Эры Дракулы» встречаются исторические личности, персонажи романов и пьес, городские легенды и, разумеется, вампиры. От переписи, проведённой Ньюманом, не ускользнула ни единая мёртвая душа: место нашлось для всякого, кто когда-либо пил кровь на книжных страницах, экранах кинотеатров и телевизоров. Не в этой истории, так последующих – развиваясь с годами, вселенная «Anno Dracula» поглощает новоприбывших и подбирает недобитых. Викторианская эпоха оживает в параде пёстрых образов – и принадлежащих, и навязанных ей. Оскар Уайльд, Уильям Моррис, граф Орлок и лорд Ратвен, инспектор Лестрейд и профессор Мориарти, доктора Джекил и Моро, герои Киплинга и даже Кинга – приглашены все, не говоря уже о жертвах Потрошителя и прочих лицах, причастных к его делу. Большинство проходит статистами (автор не присваивает чужих достижений), но из тысячи отсылок и намёков складывается симфония викторианства в его блеске и нищете. Уже одна только готовность – или нежелание – обратиться ярко характеризует каждую фигуру, реальную или вымышленную. Насквозь положительные Борегар и Дьёдонне смотрятся на этом фоне несколько бледно, но их история чётко выстроена и доведена до логического завершения. Стокеровские герои также отрабатывают свои роли честно и с достоинством джентльменов.
Авторские комментарии занимают четырнадцать страниц, примечания переводчика – ещё шестьдесят, и называть их приложением к тексту даже неловко. «Эра Дракулы» не «Улисс», но игнорировать такие залежи эрудиции, право же, грешно. Впрочем, Ньюман не только всеведущий критик, знаток хоррора и сопредельных жанров, но и талантливый писатель. Без искры вдохновения весь этот карнавал остался бы красочной диорамой, собранной из чужих деталей. Всё-таки у автора были и предшественники: он охотно признаётся, что кое-чем обязан Ф. Х. Фармеру и кино шестидесятых с его «перенаселёнными бурлесками». Чем ближе к концовке, тем меньше в тексте иронии, а финальная сцена при дворе наполняет душу страхом с омерзением пополам. «Эра Дракулы» создавалась в годы, когда кресло, оставленное Маргарет Тэтчер, не успело ещё остыть. В 1980-е страна держала курс на «викторианские ценности», так что некоторые аналогии напросились сами собой. Другие Ньюман вывел самостоятельно, прибегая порой к намеренным анахронизмам. «Понятие преступления уже приобрело столь широкое толкование, что под него подпадали множество хороших людей, которые просто не могли прийти в согласие с новым режимом» – пожалуй, это уже не про Железную леди. Иные из затронутых тем теряются в общей суете, однако грандиозная развязка сглаживает эти упущения. Волна дошла до берега и сделала свое дело.
И всё же политическими тревогами книга не исчерпывается: в зеркале Дракулы человек отражается весь, до последней морщинки. Ньюман пишет о плохих людях, из которых получаются хорошие вампиры; о том, как скверно обращение сказывается на творческих способностях; о верности «своим» и правому делу; о лицемерии, глупости и злости. Его метафоры можно трактовать по-разному, но читателю оставлен выбор, как и к кому их применять. В конце концов, это всего лишь зеркало: если не нравится фас, всегда можно повернуться в профиль.
P. S. Русское издание ценно не только комментариями — в книге есть послесловие автора, отрывки киносценария по роману, альтернативные варианты текста и не только. Еще есть чудесное оформление Сергея Крикуна — оценить можно на странице издания. При этом в самой книге авторство иллюстраций никак не обозначено. С корректурой тоже проблемы — в тексте огромное количество опечаток, большинство из которых легко вылавливается проверкой правописания в Ворде. Содержанию в конце не хватает разбивки — нужные страницы приходится определять опытным путем. Впрочем, это всё не смертельно.
Рецензия (без постскриптума) заняла I место на конкурсе "Фанткритик — 2014".
Антология рассказов о вампирах «Дважды укушенный» (1997, 2005) вряд ли будет переведена на русский язык – какое издательство рискнет сделать ставку на эту коллекцию извращений и разочарований, пропитанную болезненным эротизмом… Единственная положительная черта сборника – единообразие, идеально выдержанная депрессивно-чувственная атмосфера, в чем, несомненно, заслуга составителя антологии Поппи З.Брайт. Те, кто читал ее романы – «Потерянные души», «Рисунки на крови» и, в особенности, «Изысканный труп», понимают, что я имею в виду. В данном случае госпожа Брайт подобрала произведения других авторов, которые в точности отвечают ее собственным предпочтениям. Для сборника замечательно подходит название: «Love in Vein» («Любовь в вене»), подразумевающее вампирскую жажду крови, и созвучное «Love in Vain»(«Тщетная, напрасная любовь»), что отражает пронизывающее все восемнадцать историй ощущение безысходности и обреченности.
Теперь кратко – о каждом из рассказов, для сравнения буду использовать оценки по десятибалльной шкале.
Открывает антологию произведение признанного Мастера, Нила Геймана, “Snow, glass, apples”(«Снег, зеркало, яблоки») — неожиданная интерпретация сказки о Белоснежке. Это лучшее, что есть в сборнике, моя оценка – 9.
Следующая история, “Bela’s Plot” («Сюжет Бэлы») К.З.Киернан, по контрасту с Гейманом, откровенно слабая. Мрачная атмосфера ощутима, все остальное не удалось — ни сюжет, ни герои, ни финал. Происходит конфликт между двумя группами готов, одни – мазохисты, другие – садисты. Первые являются преданными поклонниками актера Бэлы Лугоши, знаменитого ролью Дракулы в одноименном фильме. Они жаждут увидеть вампирский плащ, в котором актер был похоронен. Вторые обещают продемонстрировать эту реликвию, но не даром, конечно. Кладбища, свечи, ночные клубы, молодежь в черном латексе и черно-белом гриме. Масса отвратительных подробностей и бессмысленной жестокости. Есть три-четыре интересные фразы на фоне многословных и перенасыщенных мелочами описаний. Оценка – 2.
“Armies of the Heart” («Армии сердца») Кристофера Фаулера – еще один гимн, или, скорее, реквием жестокости, и в то же время выпад против воинствующей гомофобии. Десятилетний ребенок погибает от рук педофила недалеко от закрытого гей-клуба, в котором намечается большая вечеринка. Двое юношей и девушка, переодетая мальчиком, вместе с сотней нетрадиционно ориентированных, но невиновных мужчин, оказываются заложниками гнева толпы. Положение спасает Саймон – юноша-эмпат, способный вбирать в себя чужие эмоции – гнев, боль, страх. Трагическая концовка, перекликающаяся с финалом «Парфюмера» П.Зюскинда. Правдоподобно показано различное поведение героев в экстремальной ситуации. Оценка – 6.
“Whispers in Walled Tombs” («Шепот в могилах, окруженных стенами»), автор – О’Нил де Нуа. «Римские каникулы» парочки вампиров, Ги и Шанталь, подошли к вынужденному окончанию – им приходится в спешном порядке оставить уютную квартирку с кондиционером, работу в полиции, увлечение фотографией и вернуться в свои могилы. А все потому, что не стоит брать еду на дом. Динамичное развитие сюжета, не без юмора и с удачным концом – если Вы не сноб. Пятьдесят процентов текста – эротика на грани с порнографией. Оценка – 7.
“Ceilings and Sky”(«Потолки и небо») Л.Тейлор – история одной вендетты. Кровь за кровь, секс за секс, смерть за смерть. Главная героиня приезжает в отдаленный дворец, где обретается гуру про-вампирской секты со своими приближенными. Оригинальна форма рассказа: действие перемежается выдержками из дневника погибшего юноши, мы видим параллели в развитии двух любовных (эротических) линий, при этом есть единая внутренняя логика. Финал предсказуем, но, скажем так, с непредвиденным разворотом. Основную мысль можно выразить двумя афоризмами – «не сотвори себе кумира» и «на каждое действие есть противодействие». Оценка – 6.
“The Fly Room” («Комната мух») Т.Метцгер оставляет ощущение гадливости. Взаимоотношения главных героев начинаются прозаически – Джейсон устраивается ассистентом в лабораторию, где Томми, девушка с пиратской повязкой через глаз, проводит генетические исследования на мухах. В сочно описанных декорациях мушиной комнаты (вид, звук, запах) героев просто-таки швыряет друг к другу, что приводит к физической близости (хор мух поддерживает и одобряет). Само по себе неприятно, но дальше – хуже. У девушки – странная репутация и темное прошлое, да еще появляется ее прежний любовник Вин. Вин и Томми – в прямом смысле сверхъестественные уроды, однако Джейсон не может удержаться от соблазна быть с Томми, заглянуть под ее повязку – в тот, другой глаз, даже ценой собственной жизни. Оценка – 3.
Идея рассказа “The Subtle Ties that Bind” («Тонкие нити, которые сковывают») Д.Н.Вилсона в том, что стать истинно свободным можно; лишь избавившись ото всех чувств и ощущений. Два персонажа – танцовщица и ее «освободитель», необычный сеанс иглоукалывания; смерть как окончательная свобода. История статична и не производит особого впечатления. Оценка – 3.
Рассказ “When Memory Fails” («Когда изменяет память») Роберты Ланнс посвящен вампирам, питающимся не кровью, а страстью. Вот и встретились два одиночества – инкуб и суккуб, Антон и Урсула – и жили они долго и счастливо, и родились у них дети. Единственное, что омрачало существование необычной четы – стандартная для мелодрам амнезия. Ни Антон, ни Урсула не помнили своего детства, семьи, родителей. А дальше начинается инцест. На удивление психологически точно описаны характеры героев, их эмоции и развитие отношений, но все замешано на физиологических особенностях и извращенном сексе. Оценка – 4.
В “The I of the Eye of the Worm” (переведу как «Зеница ока червя») Д.Берлинер и Д.Гатриджа повествование идет от лица африканской девушки, одержимой нехорошей болезнью – у нее в глазу поселился червь лоа лоа. Лоаоз глаз – реальное заболевание, но в данном случае ему придается оттенок мистики. Смыслом жизни девушки стало стремление избавиться от паразита, и, конечно, лучшее лекарство от головной боли – это гильотина смерть. Рассказ посредственный, хотя ощущение обреченности и фатальности случая (червь может оказаться в любом из нас) передано неплохо. Оценка – 4.
В рассказе “Stigmata” («Стигматы») Ж.Д.Брека действие происходит на одном из парижских кладбищ. Келли и Ричард поддаются порыву заняться сексом среди могил и одновременно становятся свидетелем оргии: группа мужчин поклоняется женщине со стигматами, высасывая кровь из ее ран. Естественно, пару влюбленных не ждет ничего хорошего. Логично выстроенная история, рассказанная простым языком, без лишнего пафоса и нагнетания таинственности, однако, не особенно интересная. Оценка – 4.
“The Dripping of Sundered Wineskins” Брайана Ходжа – самое объемное произведение в данном сборнике, номинант World Fantasy Awards. Рассказ поделен на главы, озаглавленные на латыни. Главный герой, от лица которого идет рассказ — ирландец Патрик Малоун, события разворачиваются в Великобритании; есть отсылки к истории, культуре и религии Англии и Ирландии. Самое сильное детское воспоминание героя – встреча с девушкой-ангелом, которая поцеловала его разбитую коленку. Это событие и определило дальнейшую судьбу Патрика – он решил посвятить себя вере и достичь святости. Но на самом деле девушка была не ангелом, а вампиром. Совмещение образов из христианской религии и вампиров встречается во многих произведениях, наиболее сильное впечатление в свое время на меня произвел рассказ «Под Собором Святого Петра» Г.Тёртлдава. Фантазию Ходжа на эту тему оценю на 5 из 10.
“I’m Not Well, but I’m Better” («Я нездоров, но мне уже лучше»), автор – П.Калифиа. Сеанс групповой терапии для женщин-жертв сексуального насилия оказывается не совсем обычным благодаря участию роскошной Адольфы. За исключением ярких описаний внешности, ничего особенного — очередное кровавое побоище. Оценка – 4.
“Kingyo No Fun” Н.Ройла. Амстердам, 1990-е годы. Персонаж, от лица которого идет рассказ, и его приятель Джеймс, писатель-гей, встречают Саймона. Саймон принадлежит к особому типу людей, которых герой называет «kingyo» (в переводе с японского "золотая рыбка"). Хорошо продуманы декорации, есть попытки рассуждений и исследования характеров персонажей, но в общем – скучновато и затянуто. Оценка – 4.
В рассказе “First Date” («Первое свидание») Ричарда Лэймона поначалу непримечательная встреча Шэннон и Джеффа перетекает в сногсшибательный секс на загадочном алтаре посередине кладбища. Если Вы не противник эротики, эта история не лишена юмора и привлекательности. Оценка – 7.
“To Have You with Me” («Чтобы ты была рядом со мной») Рэнди Фокса – очередная версия «Лолиты», рассказ взрослого мужчины об его отношениях с девочкой. Но беззащитный на первый взгляд ребенок оказывается монстром, который с рождения обречен делать несчастными или убивать тех, с кем его сводит жизнь. Грустная, депрессивная фантазия, в которой много чувств и рефлексии, и минимум физиологии, в отличие от большей части “Twice Bitten”. Оценка – 6.
“Dusting the Flowers” (переведу как «Посыпая цветы дустом») Дэвида Шоу – еще один длинный рассказ, который не оправдывает своего объема, в нем много лишнего с претензией на глубокомыслие и научность. К примеру, диалог, который весьма косвенно относится к вампирам:
« — Вы знаете, что такое CFCs?
— Хлорофтороуглероды. Это та штука, что разъедает озоновый слой.»
Тем не менее, в 1997 году это произведение было номинировано на премию Брэма Стокера. Пара слов о сюжете. Не живой и не мертвый мистер Гэйнс путешествует по США и охотится на женщин, Курта КИА – путешествует и грабит могилы. В какой-то момент их пути пересекаются. Меня эта история оставила равнодушной. Оценка – 4.
“Bloodlight”(«Свет крови») С.М.Рэйни – кровь, секс, и больше ничего. За любовь, которая похожа на одержимость, Том Перес вынужден расплачиваться кровью. Несколько раз в деталях описывается, как он себя режет бритвой. Но наступает мгновение, когда и его возлюбленной Элизабет приходится заплатить кровавую цену, и это гораздо серьезнее, чем бритва. Рассказ из серии «прочитать и забыть», или вообще можно не читать. Оценка – 3.
“The Privelеge of the Dead” («Привилегия мертвецов») Т.С.Роше читается как мемуары маститого искусствоведа. Это история скандально известной и необычайно талантливой оперной дивы Саши Никто, недавно покончившей с собой. Стихи в прозе, посвященные смерти, и красивые романтизированные метафоры, описывающие внешность и голос Саши, идут в комплекте с терминами «артистическая валидность», «философские воплощения визуальных искусств», «эротический апокалипсис», «психобиологическая пост-опера», «декаданс конца тысячелетия» и т.д. и т.п. Повествование ведется от лица большого знатока искусства, гея, который, несмотря на ориентацию, поддался чарам певицы. Ощущение двойственное: с одной стороны, интересны необычный стиль, оригинальный язык с авторскими неологизмами и психологически правдоподобные портреты героев, с другой – во всем этом есть некая чрезмерность и искусственность. Оценка – 6.
За исключением 4-5 рассказов, содержание антологии “Twice Bitten” не заслуживает пристального внимания читателей. Вполне допускаю, что могут возникнуть сомнения в этичности подобных публикаций и психическом здоровье некоторых авторов. Однако – надо отдать должное — книга способна произвести впечатление, более того, создает настроение. Подавленное, темное, тревожное.
— Вампиры, притворяющиеся людьми, которые притворяются вампирами.
— Как авангардно.
Луи и Клодия, фильм «Интервью с вампиром»
Роман Виктории Мораны «Вампирский Петербург» — это опубликованный издательством «Астрель» фанфик по книге Zотова «Республика Ночь» (далее – «РН»). Для тех, кто незнаком с миром «РН»: оба автора бросают ироничный взгляд на нашу реальность через призму победившего на всей земле вампиризма. Людей не осталось, есть только вампиры, разнообразные по происхождению и особенностям.
Начну с того, что понравилось. Сюжет очень похож на «РН» — сегодняшнее противостояние героев, спровоцированное историческими причинами, уходящими в далекое прошлое, и способное привести к «вампокалипсису». В книге обыгрывается малоизвестный в мире, но популярный в Британии миф о происхождении вампиров, который, я уверена, для большинства читателей будет в новинку. Все это приправлено остротой интриги, магическими ритуалами, разногласиями между истинными вампирами и «полукровками» («анчарами»), а также детективной составляющей с внезапным упокоением известных вампиров и расследованием главными героями этих непорядков. Финалу предшествует неожиданная и весьма смелая эротическая сцена. Виктория сделала тщательную стилизацию «под Zотова», некоторые эпизоды и реплики очень хороши и абсолютно в Zотовском стиле. Особенно порадовали образы политика Худощавского и актера Упырского. Очень забавен эпизод с участием президента Вамперики. Получает развитие линия главных героев «РН» – Милены Зубковой, офицера Вампирской службы безопасности, и Кирилла Морталина, офисного клерка. Милена, девушка решительная, стервозная и сексуальная, у Мораны становится чуть мягче и женственней. Кирилл же, наоборот, пытается отойти от образа тряпки и ни на что не способного ботаника и стать настоящим мужиком. Не всегда удается, но прогресс на лицо.
Теперь о том, что, на мой взгляд, не получилось.
Пролог показался неудачным – три отрывка, похожие на беспорядочно вырванные из фильма кадры. Страница перевода текста песни, имхо – лишнее… Книга бы ничего не потеряла, ни по сюжету, ни по атмосфере, ежели б все эти абзацы заменить на одну-единственную фразу, например, «Кириллу почему-то вспомнилась песня “Rocky Road to Dublin”. В сноске дана ссылка на оригинал, кто захочет – послушает. Либо, если уж песня дорога автору, лучше бы смотрелся стихотворный перевод, знаю, Виктории это по силам. Та же претензия – к тексту песни в Главе 9.
Сам роман – очень неровный. Есть несовпадения, нарушения логики и эпизоды, которые кажутся искусственно подогнанными под развитие сюжета. Главного злодея и примерную развязку можно угадать после 2/3 книги. Злодей вполне соответствует классике детективного жанра, «убийца-дворецкий», можно сказать. В «РН» Zотова особенно красочными и впечатляющими были исторические экскурсы в Древний Вавилон, в «Вампирском Петербурге» экскурсы в прошлое менее интересны и появляются в тексте неравномерно. Еще одним большим плюсом «РН» были остроумные вставки с вампирской рекламой, инструкциями, памятками начинающего вампира и т.д. В «Вампирском Петербурге» подобная вставка только одна (блокбастер «Запретная любовь»).
Перейдем к вампирам. Тут я чувствую себя почти экспертом, ибо в моей домашней коллекции «вампирских» книг более 200, а уж сколько прочитано – не перечесть. Что хочу сразу сказать: «Вампирский Петербург» к вампирам не имеет никакого отношения.
1. Вампирские романы строятся на противостоянии людей и сверхъестественных кровососов. Часть людей становятся жертвами, но появляются и охотники на вампиров – от Ван Хельсинга до Аниты Блейк. Движущая сила этих романов – всегда охота плюс романтические отношения, препятствием в которых служат различия людей и вампиров. Что у Zотова, что у Мораны, люди кончились, поэтому говорить о пародии на классический вампирский роман нет смысла.
2. Вампиры сосут кровь. Под жевательные движения у них клыки не заточены, а под обычную человеческую пищу – все остальное. В «РН» это более-менее соблюдается, вампиры пьют кровь или кровезаменители. Или, в крайнем случае, молочные напитки, но пьют же. В «Вампирском Петербурге» герои едят бифштексы, копченую рыбу, пиццу, режут овощи на салатики, пьют что угодно – от кофе до пива и водки с мартини. Иногда с кровью, но частенько – просто так.
3. На время дня вампиры не засыпают, с криком петуха и восходом солнца они временно перестают существовать, остается лишь мертвая оболочка. Вся первая глава второй части «Вампирского Петербурга» посвящена тому, как днем спит Маркиз. Он ворочается, просыпается от сквозняка, ему снятся сны.
4. Вампиры – это трупы, физиология живых для них нехарактерна. Цитата: «Стоило им забраться на чердак и немножко отдышаться, Кирилл начал заваливаться набок, а потом и вовсе рухнул без сознания». Еще: «Обессилев от голода, недосыпа и нытья мышц в голых ногах, вампирша съехала спиной по красной стене на асфальт». Таких цитат наберется несколько дюжин.
5. У вампиров обычно есть сверхъестественные способности: сила, скорость, способность летать или превращаться в некоторых животных. В «РН» Кирилл превращался в волка, но в «Вампирском Петербурге» это умение у него резко исчезло. У Мораны есть ламия и вампир-перевертыш, однако, вся остальная братия никакими вампирскими навыками не обладает. Или не пользуется. На ближайшую крышу перепрыгнуть, и то — проблема. Прямо как люди.
6. Когда вампир упокоен, то есть случилось нечто, несовместимое с его существованием – осиновый кол в сердце, сожгли или голову отрубили, к примеру — он исчезает, рассыпается прахом. У Мораны вампиры умирают, и трупы спокойненько ждут экспертов, ничего с ними не происходит. Все, как у людей.
7. Цитата из уст Принца Крови: «У нас же температура тела нулевая». Ноль градусов еще дважды упоминается, а ведь температурка-то льда и снега. Речь о вампирах или Дедах Морозах со Снегурками?
8. Интересно было б узнать, есть ли историческая или литературная основа у термина «анчар» (кроме Пушкина, конечно), потому что в книгах и фильмах для потомков вампира и человека уже устоялось название «дампир» (Хэнди «Дампир», серия «Академия вампиров», фильм «Блейд» и т.д.) Линия «настоящих» и «полукровок» гораздо ярче смотрелась бы с участием оборотней – рожденных и укушенных. Для вампиров это некое допущение, которое появилось в литературе в последние лет 20, и легендами или другими историческими источниками не подкреплено. Жаль, что, в отличие от «РН», в «Вампирском Петербурге» не было ссылок на информацию и о других нестандартных персонажах романа.
Zотов относится к своим вампирам гораздо корректнее и вовсю использует в сюжете их особенности и способности, создавая оригинальную изысканно-мрачную атмосферу. По поводу «Вампирского Петербурга» хочется спросить: «В чем прикол? В том, чтобы нацепить персонажам на спины черно-красные бумажки с надписью «Я – вампир. Пни меня!»? Если герои дышат, спят, едят, устают, болеют, умирают – и делают это все как люди, вывод напрашивается сам собой: это люди и есть. В первый раз питающиеся бифштексами и страдающие от похмелья вампиры, может, и вызывают улыбку, но когда такое постоянно – остается лишь недоумение. Вампирская "фишка" не сыграла, не получилось "авангардно".
Резюмирую.
Любопытно было увидеть фанфик к «РН», тем более, что это дебютное произведение молодого автора, но следующую книгу, если таковая будет, не куплю. Однако рискну порекомендовать "Вампирский Петербург" тем, кто читал "Республику Ночь" — возможно, у Вас будет другое (менее кровожадное) мнение, а если нет, так лишний раз, в сравнении, оцените мастерство самого Zотова.
облако тэгов
) мнение, а если нет, так лишний раз, в сравнении, оцените мастерство самого Zотова.