Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Господин Иероним Бербелек — бывший стратегос, нынче — один из совладельцев торговой фирмы. Человек, предпочитающий сон активному времяпровождению, подчинение — властвованию. Но во вселенной, в которой мысль первична и в буквальном смысле слова организует материю, есть люди, заинтересованные в возвращении именно стратегоса, не купца...
За тысячи лет истории человеческой цивилизации кладезь ее мудрости неоднократно наполнялся водами всевозможных философских, религиозных и научных течений. По мере взросления науки и общества, часть теорий каменела в мифологии и преданиях, другие осыпались песком, не выдерживая гнета времени и напора конкурентов. Лишь некоторые сохранились до наших дней, многократно опровергнутые и ставшие напоминанием, путевыми вехами истории человечества. Одним из таких памятников стала античная культура, подарившая миру множество смелых теорий и знаменитых мыслителей. Аристотель, Платон, Демокрит, Зенон и Пифагор, список можно длить без конца. Однако научная фантастика чаще обращается к их наследию за политическими и социальными идеями, забывая о иных, не менее любопытных вещах.
Созданный Яцеком Дукаем мир "Иных песен" — это попытка изобразить весьма странное и зыбкое пространство, где ничто не постоянно. Здесь действует диктат Формы над Материей, духа над телом, воли над обстоятельствами, а ментальности над традициями. Лидеры — кратистосы — влияют и на людей, и на ландшафт, и на природу. Морфируется все, растения и звери — чтобы создать невиданные сады, диковинных созданий. Отпечаток личности ложится на людей и местность, сохраняясь годами, а то и веками. Вторая же сторона вселенной Дукая — это стройное здание мира, возведенное из пяти первоэлементов. Из кирпичиков земли, воды, воздуха, пламени и эфира можно складывать машины и дворцы, звездные ладьи и замысловатые инструменты. Даже вечный двигатель свершает оборот за оборотом в этом причудливом мире.
Однако на деле все гораздо сложнее. Как замечает и сам Дукай, многие любители фантастики сочтут его роман малопригодным для чтения, разве что представители элиты уловят смысл в хитросплетениях авторских мыслей, нарочито изложенных так, чтобы еще больше затруднить понимание. "Иные песни" построены как интеллектуальная игра, пестрое смешение исторических фактов, где за каждым словом может скрываться целая история или неординарная идея, понятная лишь знатокам древних культур. Учитывая, что автор щедро рассыпал по страницам неологизмы, архаизмы и морфированные понятия, которые, к слову, открыто объясняются поздно, вскользь и с явной неохотой, то полное понимание и вовсе становится недосягаемой звездой. А ведь еще Дукай вволю поиграл с построением предложений и лексической поэтикой.
Но роман невозможен без героя, судьба которого должна связать главы и части. И так получилось, что шестерни антуража — декораций альтернативной квазиантичности — и идей — рассуждений на тему Формы, ее свойств и влияния на мир — безжалостно измочалили сюжет, надорвав отдельные нити. Поверхностный слой — восхождение великого стратегоса Иеронима Бербелека — прописан детально, но если смотреть на изнанку, то она распадается на фрагменты. Автор то увлекается психологическими этюдами, то вспоминает о пейзажных зарисовсках, то и вовсе обращается к полузабытому жанру дорожных заметок, что особенно бросается в глаза во время путешествия на Луну. Ритм и поэтика слов помогают лучше ощутить душевное состояние Бербелека, понять мысли, уловить чувства. Порой они обрисованы кратко, но все же.
Усугубляет трудность восприятия неоднородная композиция, когда в начале имеем психологическую камерность, наибольшая насыщенность разгадками и сведениями достигается в середине, а в концовке преобладает эпический масштаб и космический экшен. Открытый финал подобен пропасти, разверзшейся перед бегуном. Он обрывает сюжет на пике взлета, заставляя перечитывать роман повторно и обнаруживать кольцевые отсылки и разбросанные по всему тексту подсказки. Столкновение Человеческой и Иной Форм, сложная керосополитика кратистосов, поиск и восстановление собственной морфы из обломков прежней личности, искалеченной Чернокнижником, — вот лишь основные мотивы песен. Увы, Дукай не удержался, чтобы не пнуть восточного соседа, изобразив москово-уральского Чернокнижника похожим на Иоанна Грозного.
Вы спросите, каков вердикт? Однако ответ зависит от спрашивающего. "Иные песни" — во многом близки пост-сингулярной научной фантастике, с той лишь разницей, что здесь автор играет с античной системой понятий, с идеями Формы, а не квантовыми теориями. Подлинная оценка романа возможна лишь после повторного прочтения, когда можно быть уверенным, что различил значительное количество скрытых смыслов и уловил большую часть мотивов. Тем более что каждый слышит их по-своему.
Итог:интеллектуальная головоломка, синтезированная из теорий античности и идей современности.
Рецензия опубликована в газете "Книжное обозрение", 2014 г. – № 1-2 (2377-2378).
Аниме плюс стимпанк
Людмила и Александр Белаш. Темные звезды: Роман. / Обл. А.Аслянова. — СПб.: Издательский Дом «Ленинград», 2014. — 384 с. — (Боевая фантастика). Тир. 3040 экз. — ISBN 978-5-516-00178-9.
В этой солнечной системе две обитаемых планеты. Одна похожа на Землю как родная сестра: голубой купол небосвода, зеленые острова лесов, моря и океаны без конца и края... Цивилизация, возникшая в этом мире, развивалась по тем же законам, что и земная, вплоть до совпадения отдельных исторических эпизодов, — и успела достичь технологического и социального уровня, соответствующего нашему XIX веку. С некоторыми неизбежными оговорками, конечно, но эта узнаваемость для авторов принципиально важна. А вот что за создания обитают на второй планете до поры до времени остается тайной, покрытой мраком. Существенно то, что раз в пятнадцать лет миры сближаются — до последнего времени это интересовало только гадателей и звездочетов. Но однажды на цветущие равнины и многотысячные города просыпался дождь из темных звезд. Когда пыль осела, из дыма вышла... Нет, не железная саранча — но твари не менее апокалиптичные, полуживые-полумеханические, пожирающие все на своем пути...
Действие романа соавторов из Пензы разворачивается пятнадцать лет спустя, во время нового Великого противостояния двух планет. Память о «звездной войне», за победу в которой аборигенам пришлось заплатить высокую цену, еще жива в народе, «молодые генералы», герои-триумфаторы, еще деятельны и полны сил, но на свет успело появиться новое поколение, не знающее тягот военного времени и горечи поражений. Именно эти вчерашние подростки, девочки и мальчики разных сословий, от принцессы крови до простолюдинки из предместий, оказываются в центре динамичного сюжета «Темных звезд». Начинается новый этап экспансии. Инопланетный корабль, рухнувший на пассажирский поезд, прерывает обыденное течение жизни, обнажает скрытые социальные механизмы и задает вектор развития сюжета. Отныне герои — а чаще героини — будут постоянно стремиться туда, куда им совсем не нужно, и ненароком узнавать то, чего им знать не следовало. Классическая структура авантюрно-приключенческого романа: вспомните злоключения юного Джима Хокинса из «Острова сокровищ» или Дика Сенда, «пятнадцатилетнего капитана» из одноименного бестселлера Жюля Верна.
Впрочем, как раз жюльверновской эстетики тут нет и в помине. «Темные звезды» — стимпанковская версия «Войны миров» в стиле аниме с легкими, но прозрачными намеками на юри. Большеглазые девушки с большими пистолетами, гигантские шагающие боевые машины, дирижабли и летающие ведьмы, купания, переодевания, мальчик, который никак не может выбрать одну из двух ослепительных красоток, забавная инопланетная зверушка, скачущая по страницам с воплями «Ня!»... Для тех, кто «в теме», приметы более чем узнаваемые. А чтобы у читателей, далеких от анимешной субкультуры, не осталось никаких сомнений, Людмила и Александр Белаш завершают роман саморазоблачительной фразой: «Конец первого сезона».
«Темные звезды» живое, легкое, увлекательное чтение с известным элементом условности — требовать глубокого драматизма и реалистического описания «свинцовых мерзостей быта» от этого жанра было бы просто-напросто нечестно. Но зато как авторы вывернули классический стимпанковский конфликт — любо-дорого посмотреть! Внедрение передовых технологий, выход в ближний космос, изучение скрытых возможностей человеческого организма — здесь это не пустая блажь, а необходимое условие выживания. Так что вопрос, на чьей стороне правда, сторонников модернизации или адептов архаики, даже не встает. Альтернативный девятнадцатый век в этом мире может быть только таким, каким описывают его супруги Белаш: веком великих открытий, потрясающих изобретений, эпохой неудержимого научного прогресса, столетием пара и электричества.
PS. В 2011 году роман выходил в издательстве "Эксмо" под псевдонимом Сергей Дорош. По информации из ИД "Ленинград", второй том цикла Л. и А.Белаш уже отправлен в типографию.
Золотой век подошел к концу: халиф Харун ар-Рашид умер, разделив царство между двумя сыновьями. Не бывает в стране двух властителей, говорили в старину — и не ошибались. В халифате назревает гражданская война, приграничье терзает секта воинственных еретиков, в пустыне, где родилась вера аш-Шарийа, тоскуют о прежних временах древние мстительные богини, сторонники младшего брата плетут заговор. Отчаявшиеся люди решают будить погруженное в многолетний сон волшебное существо — Стража Престола. Сумеет ли могущественный маг и военачальник защитить взбалмошного юнца на троне? Советники братьев готовы на все: убийства, интриги, черная магия, гаремные страсти — хорошие средства для достижения цели, ведь цель — благо государства. Правда, братья, их окружение и Страж понимают это благо по-разному. Сумеют ли они договориться — вопрос жизни и смерти.
C пронзительным свистом ветер проносится над просторами аш-Шарийа, ныряя в расщелины, где сворачиваются чешуйчатыми клубками аждахаки, кружа над лабиринтом Мухсина, где сам камень играет с разумом путников, вздыхая среди древних развалин, где теперь вздымаются барханы. Ветер знает, что с Запада надвигается беда, поднимается зловещая Тень, грозящая погубить весь мир. Весь — от севера и до юга, чтобы стереть с лица земли все сущее. Времени остается все меньше, а сумеречники и смертные словно сошли с ума, истребляя друг друга.
Долгий сон Тарега Полдореа подошел к концу. Вновь халифат нуждается в особом защитнике, Страже Престола. Ибо нынешний властитель правоверных, аль-Амин, слаб волей, слаб телом и слаб разумом. Только в змеином клубке интриг и вражды, что свился при дворе, Тарегу не поможет ни волшебство, ни доблесть. Ибо гниль похоти, жадности и коварства проникла всюду, охватив весь двор. И вновь польется кровь на радость нечисти, что будет привольно пировать на трупах. Впрочем, лучше всего о бедах могут рассказать сами жители...
...горе нам, почтеннейшие, ибо ополчились на нас враги Всевышнего! Горе, ибо карматы, истинные отродья нечистого, вырезают города, гонят бесчисленный полон в мертвые пустыни. Засыхают оазисы, пустеют колодцы, гибнут караваны, пропадают в горах паломники. Нет надежного убежища, ибо в масджидах даже муллы и имамы забыли о законах шарийа! Измышляют козни, следуя букве, духом же истины пренебрегают. Суры Книги и сигилы Дауда, нанесенные их неправедными руками, не имеют силы. Горе нам, почтеннейшие, ибо грядет День Суда!..
По сравнению с "Ястребом Халифа", в "Стороже брату своему"Медведевич сделала роман подобным уже не старой настенной фреске, повествующей о давних походах, битвах и падениях, но захватывающей истории о судьбах людей, государства и всего мира. Персонажи резко обрели объем, словно покинув плоские фрески, и живость характеров, которая проявляется в сплетениях чувств и стремлений. Даже к тем, кто по роли своей злодеи, порой возникает сочувствие. К избалованному, трусливому и безвольному аль-Амину, к одинокому и несчастному лекарю Садуну, даже к хитрой и мстительной Мараджил, которая бьется не только во имя сына, но и за спасение халифата.
Также в романе чуть больше уделено внимания волшебному миру и западным королевствам сумеречников. Что касается самийа, то их судьба, если автор не свершит чуда, незавидна. Уже сейчас межклановая война дотла выжигает роды и семьи, заставляя беглецов приниматься на службу к влиятельным аристократам и посредникам, которые хорошо платят за убийства. А вот кому раздолье, так это нечисти — гулям и кутрубам, дэвам и аждахакам — ведомым Золотой Богиней. Конфликт, вызванный близорукостью смертных и мстительной злобой бывшей богини, а ныне демоницы Аллат.
Но основной мотив книги — это борьба с предназначением, вызов судьбе и Всевышнему. Преданный любимой женщиной, обреченный вечно служить халифам, Тарег не желает больше защищать людей. Чаша терпения переполнена. Ложь и зло, творимые повсюду с именем Всевышнего на устах и ловко оправдываемые буквой закона, заставляют задуматься и нас, быть может ашшариты заслужили власть демоницы? Медведевич талантливо создает мрачную и тоскливую атмосферу безысходности. Жестокость, являющаяся неотъемлемой частью романа, лишь подчеркивает степень распада мира. Мира, который в шаге от пропасти, но не задумывается об этом.
Стоит помнить, что "Сторож брату своему" — это только первая половина романа-эпопеи "Золотая Богиня". В нем четко обрисована угроза, воспроизведен баланс сил, точнее его пугающее отсутствие. Здесь в душе Тарега пылает жгучее пламя ненависти, которое едва ли утихнет в обозримом будущем. Но вот что Страж Престола может противопоставить переродившейся богине и что будет твориться в его душе, когда придется спасать людей, станет известно лишь в следующем романе. Надеюсь, он будет читаться столь же легко, как и этот.
Итог:мрачная восточная история о борьбе с судьбой, нечистью и людьми.
Все начинается с взрыва. Еще один обычный день, еще одна бомба, взорвавшаяся в автобусе. Но ударная волна, вызванная этим случайным терактом, распространяется далеко за пределы маленькой площади в турецкой столице. Мир «Дома дервиша» — огромный, древний, парадоксальный город Стамбул. На дворе 2027 год, и Турция вот-вот отпразднует пятую годовщину присоединения к Евросоюзу. Передовые фирмы, развивающие нанотехнологии, спокойно сосуществуют здесь с восточными базарами, почти не изменившимися со времен Средневековья. А еще Турция — ключ к огромным газовым запасам России и Центральной Азии. Хозяйка галереи искусств, занятая поисками уникального артефакта, который принесет ей миллион евро. Наркоман, чуть не убивший свою собственную сестру. Биржевой трейдер с фантастическими амбициями. Университетский профессор на пенсии. Девушка из провинции, приехавшая покорять столицу. И мальчик, до которого не доносятся звуки окружающего мира, но который способен на потрясающие фокусы с мини-роботами.
В подавляющем большинстве научно-фантастических романов рассматривается или отдаленное будущее нашей цивилизации, или вообще иной мир со своими обитателями и традициями. Однако Йен Макдональд в романе "Доме дервиша" выбрал в качестве фона улицы Стамбула, перенеся нас на каких-то тринадцать лет вперед. Разумеется, за это время мир изменился, незаметно, но при этом ощутимо. Открылись новые горизонты, возникли новые векторы развития, но многое осталось прежним. И вот, перед нами предстает застывший на стыке прошлого и будущего Стамбул, прообраз всего человечества.
Стамбул — это история и память. Древние легенды мириадами призраков витают по улочкам и крохотным дворикам. Он подобен архитектурной "Тысяче и одной ночи", где у каждого дома есть длинная родословная, где каждая площадка и кофейня пропитана духом полузабытой вражды и любви, скитаний и счастья, гонений и побед. Множество обломков этносов: общины армян, греков и грузин — которые миновали пик влиятельности и бесследно истаивают в горячем шоколаде Стамбула. Желтыми строчками в летописях стали знаменитые правители и архитекторы. А город стал монументом распавшимся религиозным орденам, проигравшим политическим партиям и тонким линиям хрупких человеческих судеб.
Стамбул — это модерн и наука. Занимая ключевое положение между Европой и Азией, связывая пучки газопроводов и маршруты танкеров, он жадно впитывает протекающие сквозь него финансовые потоки, и на субстрате из нефтегазовых контрактов прорастают сумасшедшие научные идеи, способные перевернуть мир. Блеск небоскребов, стройная величественность мостов, бурлящие потоки развлечений. Лазерная визуализация, невероятные возможности ройботов и битботов. Это и нанотехнологии: наночастицы, влияющие на нервную систему человека, наноткани и наносхемы в полимерах. Малое в большом и большое в малом. Принцип связанности или вложенности. Почти искусство микрографии...
Стамбул — это общество. Автор моделирует весь спектр социальных уровней, начиная от низов — сторожей, пенсионеров, проходя через средний класс — владелицу галереи, выпускницу с дипломом маркетолога, и заканчивая элитой — биржевыми игроками и королями инвестиций. Макдональд не просто показывает сплетение традиций и реалий новой эпохи, проявляющееся в ломке стереотипов о роли женщин, о статусе бизнесменов, о правилах шариата, но также наглядно демонстрирует и порой, делая отступления, популярно пересказывает основные положения. Вообще, роман на удивление дружелюбен в плане популярного изложения научно-технических идей, что делает его доступным широкому кругу читателей.
Стамбул — это люди. Именно они служат кирпичиками любого общества. Из причудливой вязи их судеб складывается увлекательный событийный текст. Это истории борьбы, но борьбы не столько с государственной машиной или общественным строем, сколько с глубоко укоренившимися правилами, принципами и запретами. Борьба с изматывающей монотонностью жизни, со всепоглощающей суетой, с сумасшедшим бегом по замкнутому кругу ради славы, богатства и счастья. Борьба с беспросветной серостью буден, с кошмарами прошлого, с заранее распределенным будущим. Это борьба за новизну, за свободу от чуждых привычек. Борьба за новые горизонты, новые перспективы, даже если герои не осознают это.
В подавляющем большинстве текстов слова — это просто слова, но в технике микрографии каждая буква состоит из целого отрывка, тонкий каллиграфический узор позволяет вместить уйму информации на маленьком клочке бумаги или эмали. Так и в "Доме дервиша" внутри сцены часто скрыта целая история, содержащая судьбы нескольких людей или даже поколений. Большое в малом, микрокосм в макрокосме, суть нанотехнологий изложенная средневековым языком. Роман подчеркнуто пронизан духом Востока, плавностью бесед и толкотней базаров, витиеватых фресок и грубых рисунков. Он не требует от читателя каких-то особых знаний, лишь умения смотреть и видеть, как сложные связи приходят в движение, а сквозь мешанину событий проступает картина вечного города.
Итог:мягкое НФ ближнего прицела с модерн-восточным антуражем и вязью сюжетного узора.
Статья (в сокращенном виде) опубликована в газете "Книжное обозрение", 2013 г. – № 22 (2372) от 25 ноября.
Высокая философия трэша
Фрэнк Миллер. Город грехов. Трудное прощание: Графический роман. / Frank Miller. Sin City. The Hard Goodbye, 1992. Пер. с англ. Д.Пучков. — СПб.: Амфора, 2013. — 216 с. — (Графический роман). 3000 экз. — ISBN 978-5-367-02822-5.
Фрэнк Миллер. Город грехов. Женщина, за которую стоит убивать: Графический роман. / Frank Miller. Sin City. A Dame to Kill For, 1994. Пер. с англ. С.Бережной. — СПб.: Амфора, 2013. — 212 с. — (Графический роман). 5000 экз. — ISBN 978-5-367-02762-4.
Фрэнк Миллер. Город грехов. Резня по высшему классу: Графический роман. / Frank Miller. Sin City. The Big Fat Kill, 1992. Пер. с англ. С.Бережной. — СПб.: Амфора, 2013. — 168 с. — (Графический роман). 5000 экз. — ISBN 978-5-367-02766-2.
Грант Моррисон. Бэтмен. Лечебница Аркхем. Дом скорби на скорбной земле: Графический роман. / Grant Morrison. Batman: Arkham Asylum, 1989. Пер. с англ. Инга Смирнова. — СПб.: Азбука. М.: Азбука-Аттикус, 2013. — 320 с. — (Графические романы). 4000 экз. — ISBN 978-5-389-05223-9.
Принято считать, что революция в мире комиксов началась в 1986-1987 годах, когда в Соединенных Штатах почти одновременно увидели свет «Хранители» Алана Мура и «Бэтмен: Тёмный Рыцарь возвращается» Фрэнка Миллера. Независимо друг от друга Мур и Мллер сделали ставку на утонченный психологизм и запутанную метафизику, нестандартную раскадровку и социальную заостренность сюжета, заставили читателей вспомнить, что в жизни существуют такие вещи, как секс и насилие, — в общем, нащупали нерв эпохи, вывели жанр из гетто, подняли на новый уровень, превратили подростковую паралитературу в достойное чтение для взрослых...
Это, разумеется, не более чем один из множества культурных мифов, окружающих американскую комикс-индустрию. На самом деле задолго до Мура и Миллера такие комиксы пачками создавали французские художники из культового журнала Жана Жиро «Кричащий металл» («Metal Hurlant»), выходившего с 1975 по 1987 год, и не только они. Впрочем, отдадим должное американцам: для популяризации «взрослого» графического романа они сделали больше, чем все европейцы вместе взятые. И первую скрипку в этом оркестре сыграло «важнейшее из искусств» — кино. Сегодня Фрэнк Миллер едва ли не самый экранизируемый из ныне живущих американских литераторов. По его работам снято четырнадцать фильмов и сериалов, над которыми трудились в числе прочих Кристофер Нолан и Зак Снайдер, а из-за «Города грехов» Роберт Родригес вдрызг разругался с Американской киногильдией. Известная история — продюсеру страсть как хотелось включить Миллера в список режиссеров, где кроме самого Родригеса уже числился Квентин Тарантино, а у профсоюза на этот счет строгое правило: «больше двух не собираться»... Что ж, тем хуже для гильдии, решил будущий обладатель каннского Гран-При, и вышел из ее состава.
Для нас, впрочем, важнее другое: именно благодаря этой экранизации графический роман «Город грехов» добрался и до России. В 2005 году к мировой премьере фильма Родригеса и Ко издательство «Амфора» выпустило первую часть семитомного проекта, а сейчас, в преддверии «Города грехов-2», переиздало первый том, дополнив вторым и третьим.
Бэйсин Сити, город, возникший «во времена фургонов первопоселенцев и шестизарядных револьверов» как самый роскошный бордель американского Фронтира, — средоточие алчности и подлости, ненависти и злобы. Чаша грехов, которая все никак не может переполниться. Насквозь прогнивший, перенаселенный мегаполис, где полицейские легко становятся убийцами, роковые красотки выпивают души влюбленных дурачков и подставляют тех под пули, а местный святой причащается человеческой плотью в компании безумного канибала. Город шлюх и деклассированных громил, наемников и фотографов-паппараци, высокопоставленных мафиози и продажных чиновников.
Граница между охотником и жертвой, между злодеем и героем в Sin Sity предельно размыта. Условно-положительные герои не брезгают пытками и проявляют садистскую жестокость, идя к своей цели по трупам врагов, условно-отрицательные — подыскивают убедительные оправдания для своих преступлений. Пожалуй, единственное отличие протоганистов Фрэнка Миллера в том, что им действительно есть за что убивать и за что умирать: они причастны к чему-то большему, лежащему за пределами эгоистического, животного начала. Месть («Долгое прощание»). Любовь («Женщина, за которую стоит убивать»). Защита слабых («Резня по высшему классу»). Ради этого они готовы, не задумываясь, поставить на кон свою жизнь. О, они совсем не ангелы — уродливый великан Марв, красавчик Дуайт, «ночная бабочка» Гейл со здоровенной пушкой, — но долг есть долг, труба зовет. И следовать ее зову — единственный способ обрести внутреннюю целостность, раз за разом собирая по кусочкам изорванное тело и изломанную душу. Оно того стоит — даже если в конце пути неминуемо ждет электрический стул, яма с битумом, пуля киллера или нечто столь же вдохновляющее.
Черно-белая гама, нарочито грубая манера отрисовки, бесконечный дождь, закадровые внутренние монологи героев, старомодные длиннополые плащи, к которым питает слабость один из ключевых персонажей серии, — все это отсылает нас к эстетике американского кинонуара 1950-х. Впрочем, темп и ритм, сочетание пафоса и иронии, высокая философия трэша — это уже чистая тарантиновщина. Ну, недаром именно создателя «Криминального чтива» пригласили для экранизации одного из эпизодов «Города грехов».
А вот чтобы толково экранизировать графический роман «Бэтмен. Лечебница Аркхем» понадобилась бы раскованная визуальная фантазия Клайва Баркера и барочная избыточность Терри Гиллиама, не меньше. Сценарист этого комикса Грант Моррисон и художник Дэйв Маккин, найденные рекрутерами издательства «DC Comics» на берегах туманного Альбиона, в своих творческих поисках далеко ушли от бесхитростных клише супергеройского жанра. Символика карт Таро, теория архетипов Карла Юнга, оккультное учение Алистера Кроули, Каббала и раннехристианскамя мистика, «Золотая ветвь» и «Алиса в Стране Чудес» — из всего этого авторы «Лечебницы...» приготовили забористый психоделический салат-оливье. После неожиданного успеха «Хранителей» Алана Мура и «Песочного человека» Нила Геймана в американских издательских кругах возникла недолгая мода на все британское: считалось (небезосновательно) что жители доброй старой Англии меньше подвержены чужому влиянию и склонны глубже, изобретательнее раскрывать характеры героев. Между тем американской комикс-индустрии, как стареющему вампиру, позарез нужна была свежая кровь... Что ж, с Моррисоном и Маккином заказчики не прогадали: первая совместная работа сценариста и художника, которую вице-президент импринта «Vertigo» в послесловии к этому изданию восторженно именует «новаторской и дерзновенной», продалась тиражом более полумиллиона экземпляров и стала одним из самых успешных проектов в истории комиксов.
Мысль о том, что супергерои по определению ненормальны, что их поведение и внешний вид свидетельствуют о многочисленных девиациях, а биографии — сплошная череда психических травм разной степени тяжести, первым высказал Алан Мур на страницах «Хранителей». Молодой и резкий Грант Моррисон пошел дальше, предложив читателям заглянуть в подсознание одного из самых известных супергероев всех времен и народов, познакомиться с его фобиями и маниями, посмотреть, какие внутренние демоны одолевают Человека-Летучую-Мышь. Первого апреля, в международный День Дураков, самая известная лечебница для душевнобольных преступников очередной раз захвачена пациентами под началом Джокера. Бэтмен отправляется в дом скорби, который много лет подряд исправно снабжал человеческим материалом, чтобы взглянуть в зеркало, разобраться в себе и пройти череду болезненных инициаций... Ну а ключом к этому ребусу служит параллельный сюжет, история доктора Амадея Аркхема, когда-то ставшего одним из первых пациентов комфортабельного дурдома, названного в его честь.
«Лечебница Аркхем», переполненная культурными аллюзиями из самых разных областей, от теософии до квантовой физики, хороша помимо прочего своей завершенностью. Публике не придется ломать голову, доведут ли издатели проект до конца или оборвут на полуслове, как случилось с «Песочным Человеком» Нила Геймана. Ну а тех, кто привык копаться в подтекстах, ждет еще один приятный сюрприз: этим томом «Азбука» открывает серию «абсолютов», графических романов с дополнительными материалами, комментариями, послесловиями и предисловиями. В итоге сама работа Моррисона и Маккина занимает меньше половины объема книги — но комментатору, скажу я вам, есть где развернуться.
PS. После того, как рецензия была опубликована, издательство "Азбука-Аттикус" объявило, что планирует завершить выпуск графического романа "The Sandman".
облако тэгов
