Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
«Мэбэт (История человека тайги)» Александра Григоренко – необычный роман. Во-первых, он напоминает фэнтези на базе ненецкой мифологии. Кто уверен, что знает эту мифологическую систему досконально? Хотя бы просто знаком с ней? Адаптированные сказки этого народа в детстве и детям могли читать многие, кажется, есть даже мультфильмы по мотивам. Придут на ум «Как медведь хвост потерял» и подобные забавные истории, среди которых обязательно попадутся «Почему у бурундука полоски» и другие северные и сибирские, а не одних только ненцев. Сказки – да, что-то такое всплывает. А мифы? Вот то-то и оно: писать можно всё что угодно, никто и не заметит расхождений. Во-вторых, повествование стилизовано под не сказочное фольклорное произведение по типу легенды, написано в сказовой форме. Синтаксис, лексика и связанные с ней реалии несколько экзотичны, но в меру, чтение не усложняют. В-третьих, «Мэбэт…», несмотря на два предыдущих, по большей части относящихся к форме пункта, по смыслу и содержанию полностью современное произведение. Именно об этом стоит сказать подробнее.
Автор скрывается за повествователем – ненцем, потомком главного героя, рассказывающим о давно прошедших временах. Событиям этим он свидетелем и участником не был, они открылись ему во снах. Но люди, видевшие героя живым, подтверждают многое из этих мистических видений. Реальный автор, А. Григоренко, лишь чуть вмешался в художественную реальность с позиции белого человека. Ненцы-де календаря не знают, летоисчисление ведут по выбивающимся из обыденности событиям, и потому в одном рассказе могут встретиться и викинг в рогатом шлеме, и русский «косматый геолог», – и потому не судите строго. А ещё автор зачем-то задействовал возможность того, что в жилах протагониста течёт толика крови европеоида или неведомого бога. Куда ж без затравки-то?
Герой здесь Мэбэт, человек тайги с голубыми глазами. Как водится, с малых лет остался без родителей, но это не помешало ему вырасти большим, сильным и самостоятельным. В юные годы, когда ровесники ещё только одинокого волка не боятся, он уже в одиночку завалил своего первого медведя и сел в круг почитаемых охотников. И вот тут начинаются странности. Психотип героя тоже явно не местный и какой-то слишком уж современный. Обычно в фольклоре как? Возгордился богатырь и получил по башке от божества, духов или племени, раскаялся, прошёл очищение и влился в коллектив. Ну или в лес убежал зверем диким, камнем на берегу реки застыл, сквозь землю провалился, если не раскаялся или испытание не прошёл. А Мэбэт прямо неуязвимый какой-то, бессовестный и бесчувственный. Не злой, не агрессивный, не жестокий, особо не озорует даже и баб под себя не гребёт, но вот традиции не чтит и ни на кого из старших не оглядывается. Сильный, смелый, умный и удачливый. Делает всё так, как считает нужным, и на это все обижаются: кто завидует, кто ущемление прав своих видит, кто в стойло субординации загнать пытается.
Почти весь роман занимает описание жизни Мэбэта и его семьи. Очень странной для эпоса и даже для фэнтези жизни, и не только потому, что уклад ненцев сильно отличается от привычного нам. Представьте, что Илья Муромец, отлежав на печи положенное, вышел наружу и за день дров на всю зиму наготовил. Подвиг? Ещё какой! А после отделился от родителей и свою избу срубил где-нибудь в чистом поле. Жил так и не тужил, и татар только от своего двора отгонял или если под ногами путаться начнут, князю Владимиру не служил, соседям не помогал и старикам при встрече не кланялся. Вот тут и призадумаешься, для чего вообще такой герой уродился и от кого. Интригует лишь предсказание, данное юному Мэбэту обезножевшим стариком: дурак ты, говорит, и сердце у тебя, как и у всех людей, сломается. Посмеялся тогда над стариком Мэбэт. Сами понимаете, что зря.
Незадолго до окончания книги сердце Мэбэта действительно сломалось. Он выпал из мира людей и там, за гранью, узнал, почему он такой и что с ним не так. Страшной оказалась цена, что платил он за жизнь свою и удачу, не подозревая о том. Именно тогда Мэбэт стал настоящим героем, а роман сменил стиль бытовой сказки на сказку волшебную. Переход настолько резкий и контрастный, что финальное приключение воспринимается полным сюром. Начинается традиционный героический эпос? Нет, А. Григоренко осовременивает и видоизменяет также мифологические мораль и мировоззрение. Да, получилось органично, но ненец, прочитав книгу, наверняка скажет что-нибудь анекдотичное и запоминающееся. Может быть, наоборот, что-то коротко и по-русски. По факту в романе можно нарыть символические психотренинги, хвосты западной и восточной философий и даже христианство.
«Мэбэт…» – роман на любителя. Своего рода неформат современной литературы, использующий элементы нескольких разнящихся между собой жанров и направлений, объединяющий их в подобие магического реализма. Возможно, появление романа и было вызвано интересом к ненецкой мифологии, но используется она в духе Г. Л. Олди. К сожалению, не столь динамично и даже не столь достоверно, максимум – на уровне индейцев советского кинематографа. По-моему, здесь прослеживается та же тенденция возврата к автохтонной культуре авторами, не являющимися её прямыми носителями, что и в США. К примеру, телефильм Стива Бэррона «Властелин легенд (Dreamkeeper)» 2003 года. Там старый индеец из резервации просит внучка подвезти на автомобиле до места проведения этнического фестиваля, а по пути насылает видения и проводит ему шаманскую инициацию. Здесь же, в романе, и времена вроде бы стародавние, но персонажи и проблематика такие же современные. В фильме вектор из настоящего в прошлое, в книге из прошлого в настоящее – а идея общая. Сохранить национальную культуру ассимилированных аборигенов, заинтересовав подрастающее поколение экзотической сказкой, сделанной максимально близкой и понятной всем пришлым и родства не ведающим. Показательно, что в обоих случаях произведения не утверждают превосходство одной расы или культуры над другой, причём ни в том, ни в другом направлении.
Несколько человек самых-самых разных оказываются в неизвестном месте. Вокруг них город, машины, дома… но нигде нет других людей. Мертвый город. Вырваться и уйти невозможно.
Внезапно все понимают, что являются участниками странного эксперимента, цель которого определить также невозможно. Те, кто попытался уйти – погибли.
Что это за место? Почему они здесь? Кто станет их лидером, что выведет всех из дьявольского замкнутого круга?
Последнее, что помнит каждый из них, это контакт с таинственными «Ведущими» и то, что это место, где не действуют привычные законы физики, называется «Психокуб».
***
Цикл «Проект ''Психокуб''» Льва Вишни подкупает необычностью названия. Чей проект? Что есть Куб? Почему «психо»? Вкупе с указанными жанровыми характеристиками научной фантастики, триллера и попаданцев выглядит кубиком Рубика. Хорошо, вызов принят – будем крутить. Читать в смысле.
Прочитан первый том. Первое, о чём стоит знать потенциальному читателю – цикл, похоже, рассматривается автором как цельное произведение. Прямо говоря, здесь от него только введение в курс дела и завязка. Связующее действие конкретно в этом фрагменте есть, но в процентном соотношении с экспозицией многотомного романа оно теряется. Выглядит, как стена из многотонных бетонных блоков, слегка оживлённая граффити.
Второй предваряющий момент: жанр. Классическая сай-фай отсутствует в первом томе и весьма сомнительна в цикле. Зато психологический аспект «эксперимента на бумаге» используется в полной мере. Фантастика здесь есть, но гуманитарная. Психомоделирование реакций в неизвестных и непредставимо меняющихся условиях на высоте: как поведут себя в группе незнакомые и очень разные личности, попавшие невесть куда и с нависшей над ними угрозой скорой гибели? До скромно подсказанного автором «квантового пространства Филипа Дика» далеко, но это действительно фантастика, триллер и попаданцы.
Что есть Куб? Пока остаётся загадкой. Предлагаются варианты матрицы мегакомпьютера, пространственно-временного кармана и даже чистилища. Заявлены два вектора: инопланетная инвазия и библейско-лавкрафтианский пафос. Фантдоп подан иронично, в духе Роберта Шекли: есть Заказчик, Исполнитель и Дело. После Сотворения Исполнитель вербует трёх помощников из аборигенов и удаляется почивать на лаврах. Помощники, получив сверхспособности и приступив к наполнению Куба подопытными, начинают изгаляться в стиле свиты Воланда и космических пиратов Кира Булычёва.
Сюжет подаётся блоками: процесс захвата персонажей, недоумение российских спецслужб и знакомых относительно пропавших, знакомство с прошлым героев, герои во взаимодействии друг с другом и реальностью Психокуба. Не обязательно в указанном порядке, но видно, что чередование запрограммировано композиционно. Пока взаимодействие персонажей и описания локаций Психокуба в меньшинстве. Помним, что это только начало многотомного произведения, не расстраиваемся и стараемся запомнить информацию. Она ещё пригодится!
Информации даётся действительно много. Она въезжает грузовыми железнодорожными составами в само произведение, цепляется сносками-ковбоями-индейцами со всех сторон и тащится на дрезине сзади целым «Глоссарием Психокуба». Это мини-статьи энциклопедического типа по истории, мировой и поп-культуре, науке, биографиям, промышленности, ремёслам, ТТХ и проч. из реального и вымышленного мира. Ритм сюжета из-за этого сбоит, у предпочитающего экшен читателя вообще может случиться дисфункция.
Качественно и многогранно собранные персонажи во многом уравновешивают громоздкость стиля. Пожалуй, роман стоит читать даже из-за них одних. Помимо того, что доставил золотовоз, достаточно правдоподобно (по учебникам психологии и психиатрии) и подробно прописаны их поведение и реакции. Герои меняются, имеют спады и пики активности и самочувствия. Совершают неожиданные для их амплуа поступки. Меняют стиль поведения и (частично) лексику общения. Одним словом, герои живые.
Команда в Психокубе уже сейчас подобралась разношёрстная: бандит, проститутка, студент, директор, инженер и писатель. Определения утрированы, но максимально точно передают суть. Помним о живости персонажей и энциклопедии из грузовоза. Каждый не так прост, как кажется, и способен стать не тем, чем является сейчас. Интриги, истерики, альянсы и возможность отбора самих экспериментаторов тоже никто не отменял. Авторская установка на то, что гибкость и реактивность психики, общая эрудиция личности важнее узкоспециальных навыков, прямолинейных и – особенно – силовых методов.
Уже в первом томе наблюдается задел на будущее, конкретно здесь приобретающий статус загадок. Ожившая статуэтка пантеры: на бред и хоррор не похоже, поскольку явно чего-то хочет. Возможно, что она является скрытым персонажем. Психолог из первой главы, следователь и девушка одного из пропавших логически напрашиваются в их тесную компанию. Открытый вызов помощников Психокуба спецслужбам России – для чего? Гипертрофированная клоунада этих помощников – остатки человечности плюс «вольствие» бывшего раба или попытка автора оживить повествование? Индивидуальный подход и свой стиль похищения для каждого конкретного персонажа – игра или необходимость? Для чего «сквозной мотив» текилы и виски со льдом? Чем так важно количество оставшихся патронов в обойме внутри – мы помним – квазиреального мира?
Встречаются проколы логики и падения ружей со стены.
Пример 1: инструкция к Психокубу есть у каждого похищенного (и даже служит порталом) а читатель узнаёт её содержание лишь в дополнениях.
Пример 2: индивидуальные задания даются каждому похищенному, но само их выполнение в сюжете отсутствует почти полностью.
Пример 3: обилие сравнений с франшизой «Куб» вынуждает заподозрить автора в споре с кем-то из реального мира.
Пример 4: почему люди действительно пропадают при фантдопе глобального копирования и управляемого быстрого сна?
Акцентировать внимание на всём этом не хочется, поскольку первый том лишь вводная часть составного произведения. Вероятно, большинство так называемых «недочётов» станут понятны при дальнейшем развитии сюжета.
Итого. Первый том цикла поначалу выглядит статичным, циклично повторяющимся и перегруженным лишней информацией, но в масштабах единого многотомного романа подобный подход полностью оправдан. Лично я во время чтения представлял себе запуск ракеты-носителя с космодрома Байконур. В сюжете из персонажей комплектуется «кучка могучих», а мне слышится: «первый двигатель функционирует нормально», «второй…», «третий…» и, наконец, финальное «пошёл!» Земное притяжение преодолено, герои вышли в «космос». Заинтересованные читатели прилипли к экранам слежения, суслики в степи сначала испугались и попрятались, а сейчас забыли страшный шум и занялись своими суслячьими делами. Каждому своё!
Книга Д. Липскерова «Демоны в раю», написанный в 2008 году, состоит из множества новелл, нити повествования которых переплетаются друг с другом самым неожиданным образом, как сказки «Тысячи и одной ночи». Странным образом сплетаются персонажи и судьбы людей. Всё это образует сложный и завораживающий узор среза реальности российской жизни.
И здесь великолепный стиль короткого рассказа сыграл злую шутку — большинство читателей просто запутались в историях и потеряли сюжет.
А сюжет есть, и он весьма необычен. А может быть обычен, но не для всех...
Главный герой — демон, наблюдающий за всеми событиями. Он вроде бы всемогущ, но, так же как и мы, не понимает ни смысла своей жизни, ни цели существования мироздания.
Прожив бесконечно долго, демон заработал хронический цинизм к людским страданиям. И это понятно. Мы тоже любим пробежаться босиком по траве, не думая о боли ломаемых стебельков.
За неспешно тянущуюся вечность демон перестал мучать себя попытками понять зачем всё это существует.
Живёт как живётся, галактики двигает, женщин трахает, да старается не умереть со скуки от всего этого.
Думаю, зря сравнивают этот роман с «Мастером и Маргаритой». У Булгакова Воланд ПРИХОДИТ к людям, что бы в очередной раз убедиться в их суетной мелочности и несовершенстве. Воланд судит людей и делает вывод, что они не изменились со времён Христа. Так же злобны, завистливы и готовы уничтожить любого, кто лучше их. Люди готовы распять Иисуса или посадить в психушку Мастера, ведь на фоне ЛИЧНОСТИ, любой простой человек — ничтожество.
У Липскерова демон ЖИВЁТ среди людей, обращая на них примерно столько же внимания, сколько мы на бактерии, обосновавшиеся в нашем кишечнике. Не беспокоит — и ладно. Беспокоит — можно и антибиотик выпить. Демон безразличен к людям. Он и себе то уже надоел, но раз уж живёшь вечно, приходится с этим мириться.
Безусловно, на взгляды писателя оказала влияние каббала. Многие идеи его романов явно перекликаются с этим учением. Каббала сделала их с одной стороны глубокими, с другой непонятными большому числу читателей. Впрочем, чувствуется, что автор и сам не большой знаток, а скорее использует наиболее популярные в среде искателей тайных знаний идеи. Думаю, «второе дно» романа безусловно украшает литературную значимость книги, делая её не просто сборником занимательных рассказов, а довольно необычным и даже философским произведением.
На мой взгляд многие романы Липскерова не поняты в полной мере ни читателями, ни критиками. Впрочем — это часто удел хороших произведений.
Герой романа решает сбежать из города и заурядной повседневности и поселившись в заброшенном загородном доме подумать: о себе, об отношениях со своей женщиной, о жизни. И тут начинаются странности. Он понимает, что его воспоминания крайне противоречивы. Более того, они взаимоисключающие. Эти мысли наводят героя романа на необходимость записывать факты собственной биографии, попутно проверяя их.
И начинается фантастика.
Многие считают, что автор описывает сознание человека, больного шизофренией. На мой взгляд это не так. Любой психиатр скажет, что наши воспоминание зачастую лживы. Почему? Существует множество более или менее серьёзных гипотез на этот счёт. Но так или иначе, примерно пятьдесят процентов, того что мы достоверно помним, на самом деле — иллюзия.
Хороший следователь знает, что к искренним показаниям даже очень честного свидетеля следует относиться крайне осторожно. А плохой следователь использует это, чтобы получить требуемые показания. Например, спрашивает:
-Вы хорошо помните, что убийца был рыжим?
И хотя , на самом деле, свидетель вообще не обратил внимание на цвет волос, неожиданно приходит озарение: «Конечно! Безусловно! Просто таки ярко рыжий!».
Но вернёмся к роману. Пытаясь, распутать клубок своей памяти, герой (Питер Синклер) находит множество нитей, ведущих в совершенно разную биографию самого себя.
Что бы разобраться с этим, он начинает записывать историю своей жизни. При этом оказывается, что он совсем не тот, каким казался себе вначале. Но меняется не только сам герой. Трансформируется и мир вокруг него.
С каждой страницей читатель замечает, как расходится одна реальность с другой. Самое простое — подумать, что герой сходит с ума. Но, думаю, автор пишет совершенно о другом: о том, что наш мозг создаёт окружающий мир. И доказательством реальности может быть только вера самого человека.
Разное мироощущение переплетается внутри мозга Питера Синклера, как лента Мёбиуса, где противоположные плоскости оказываются на одной стороне. И об этом роман. Думаю, он автобиографичен, ведь любой хороший писатель постоянно путешествует внутри разных реальностей.
«Что есть истина?» — спросил Понтий Пилат.
Внутри мозга человека находится вселенная, и возможно все события от первородного взрыва до наших дней там можно отыскать.
Я бы назвал этот роман не фантастическим, а скорее философским. Он о внутреннем мире каждого человека, сложном, противоречивом и запутанном.
И мне представляется, что финал романа, который многим кажется бредом угасающего сознания, на самом деле понятен и логичен. Человек — сложнее, чем нам пытаются внушить. И внутренние миры каждого из нас настолько невероятны, что далеко выходят за рамки фантастической литературы.
Умная, увлекательная книга, написанная прекрасным литературным языком. Роман даёт пищу разуму и воображению. И наверное, каждый поймёт что-то новое не только о Питере Синклере, но прежде всего о себе и о собственном «Архипелаге Грёз», который есть внутри нашего разума.
«Шпага Рианона» от Ли Брэкетт. Стоит ли читать сейчас? В своё время я увидел на тощей библиотечной книжонке лишь одно знакомое слово – «шпага» – и немедленно возмутился. Как мог «sword» благородного рыцаря и могучего варвара превратиться в заострённый на конце прутик заносчивого аристократишки в панталонах и кружавчиках? Но прочитал и проникся, впечатлился и нисколько не пожалел потраченного времени. И ведь тогда даже не заподозрил, что автор – женщина!
Моё школьное представление о шпаге, созданное советским кинематографом и романами Дюма, значительно отличалось от реального длинноклинкового колюще-режущего оружия. Меч древен почти как само человечество, тогда как шпага – полностью творение Нового времени, от материала до формы. Что ещё важнее для художественной литературы, шпага соседствует с огнестрельным оружием в качестве компаньона во времена, когда от тяжёлых доспехов больше неудобства, чем пользы.
Далее оказалось, что «sword» в европейских языках многозначное понятие: меч, шпага, сабля, палаш и шашка. Сочетаясь с другими словами, означает силу оружия, насильственность, орудие смерти и разрушения, правосудия и возмездия. Случайно ли автор вынес это слово в заглавие, не дав точного описания предмета? Мэтью Карс прекрасно обходился протонным пистолетом, и в свои тридцать пять лет не имел ничего, кроме жизни и риска. Волею случая получив в руки артефактный клинок и отправившись грабить древнюю могилу, он находит много, много больше обыкновенных сокровищ.
Сам жанр романа видоизменяется, подстраиваясь под нужный именно сейчас смысл «sword». В прологе, на улицах и окрест воровской Джеккеры, он плутовской, и его герой – типичный аморальный пикаро, деклассированный аристократ по марсианским меркам. После падения в глубь времён становится рыцарским, но только до момента избавления Мэта от участи галерного раба. Наступает очередь уже романа галантного: переодевания и маски, благородный злодей и, ах, красавицы дурного нрава. Финал, обращаясь к технологиям аналога Предтеч, оформлен уже в стиле научной фантастики.
Роман по современным меркам очень короткий. Но от контрастов декораций и плотности культурно-исторических аллюзий дух захватывает до сих пор. В начале – калька британской оккупации Египта конца 19-го – середины 20-го веков. Следом реальность, неуловимо похожая на Бритиш Радж начала 17-го века, всё ещё не забывшая зверств местных португальцев и ост-индских торговцев. Очередной поворот сюжета переносит читателя в мир оживших кельтских мифов, к шелки и фоморам. Финальный же штрих даёт шанс оправдаться романтически осмысленному христианскому Люциферу.
Безусловно, «Корабль Иштар» Абрахама Меррита интереснее в качестве героического фэнтези, а «Князь Света» Роджера Желязны неизмеримо сложнее объединяет фантастику и мифологию. Тем не менее, «Шпага Рианона» выделяется даже на их фоне меньшей степенью эскапизма и чётким параллелизмом с реальной историей. Совпадения с географией колониальной политики Британской империи случайными не выглядят, как и «прописка» местного зла на острове. Ли Брэкетт образно и завуалированно, по-женски эмоционально позволяет читателю прочувствовать весь комплекс вины белого человека – империалиста под масками прогрессора и миссионера.
облако тэгов
