Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Виталий Вавикин – автор, полностью и совершенно мне неизвестный. Не видел, не слышал, не встречал. Его книги с нейтральными, ни о чём не говорящими иллюстрациями на переплёте привлекли моё внимание в подборке «ужасов» одним только своим необычным названием – «Вендари». Привлекли и уже не отпустили. Что это? Откуда? Неужели из мифологии индейцев Северной Америки? Первый, и он же единственный фонетически близкий вариант, пытающийся средствами «народной этимологии» поставить новое понятие в череду подобного – «вендиго». Ох уж эта магия таинственных слов и созвучий! Не я первый, не я последний сунул голову в эту петлю… Увы, на поверку экзотика оказалась ложной. Нипочём не догадаться, но эта история опять про вампиров. Снова!
На этот раз зубастые кровопийцы не имеют никакого отношения к Богу и дьяволу христиан. Вендари – дочеловеческие порождения пустоты-как-сущности. Слышали высказывание «в начале не было ничего»? Именно оттуда они и появились. Достаточно конкретно и вместе с тем неопределённо и таинственно, попутно приоткрывая истинную причину их вечного и неутолимого голода (пустоту нельзя наполнить!). Сила, скорость, неуязвимость и нелюбовь к свету остались традиционными, как и кровожадность. Новизна же этих старых новых монстров определяется нетипичными для вампирской литературы особенностями художественного мира, поэтому необходимо прерваться и рассказать о нём.
Мир «Вендари» — это условное будущее без акцента на социальные новшества и технологические новинки. Никаких летающих автобусов, мнемоголографической рекламы и пассажирских рейсов Земля-Юпитер. Нет ни мегаполисов, ни глобальных изменений моды, питания и общественного уклада. Всё, как в двадцатом веке в провинциальных городках штатов Канзас или Техас – немноголюдно и просторно, кругом леса и пустыни. Мы все бывали в таких местах благодаря тому же Стивену Кингу. Мир этот будто бы откатился в прошлое и застыл обессиленным больным после лихорадочных приступов научных открытий и свершений, о которых нам доводят мимоходом и как о уже свершившемся малоинтересном факте. Не так давно, в пределах жизни одного поколения, зачем-то были возвращены к жизни представители вымершей флоры и фауны, некоторые из них в улучшенном виде. После появления очередной хромосомной пандемии, занявшей место ВИЧ, все достижения генетики были похерены государством из-за волны общественного недовольства. Учёные данной сферы были объявлены «народным врагом №1». Как следствие, в настоящем множество гонимых и скитающихся в поисках хоть какого-нибудь заработка узких специалистов и резервации обречённых больных без надежды на выздоровление повсюду. Становится понятно, почему религии в этом мире нет: богов было заменила наука, но и она оказалась низвергнута с пьедестала. В неё уже не верят, но всё ещё боятся. Позволю себе назвать время и место действия трилогии «Вендари» «мракобесием-от-науки», аналогом Тёмных веков европейского средневековья.
Вернёмся снова к нашим вампирам. У Виталия Вавикина они олицетворяют собой суеверие-от-науки, в отличие от классического суеверия-от-религии. Вендари – нечто высокоорганизованное, но древнее до примитивности, что-то вроде разумной амёбы с безусловными поведенческими инстинктами хищного насекомого. Существо, свободно меняющее форму и качество тела для мимикрии, нападения и защиты, а после гибели распадающееся в лужу протобульона. Вместо волков и летучих мышей фольклорных вампиров эти монстры «нового средневековья» способны отделять от себя самостоятельные «ложноножки» – «тени» или «сгустки мрака» – и отправлять их на выполнение несложных поручений. Непонятно, вендари ли создали человечество в качестве своей кормовой базы по своему образу и подобию, но именно они поделили его на персональные «пастбища» и тысячелетиями ведут образ жизни, неотличимый от аналогичного у крупных хищников, защищающих свои охотничьи угодья от себе подобных.
Фигуры подновлены, но партии остались старыми... Есть много произведений, где дитя демонов воспитывается людьми. Из культовых – кинематографический «Омен» и литературный «Ребёнок Розмари». Виталий Вавикин в своём цикле заставил обнищавшую женщину-учёного ни много ни мало клонировать вендари, а после выкормить и вырастить его, как собственного ребёнка. Хорошая попытка сказать что-то новое, поскольку на этот раз она обошлась без христианских мотивов, наукообразно. Увы, сюжет как-то сам собой вернулся в старое русло, пойдя по стопам Энн Райс и Стивена Кинга. Абсолютно вся проблематика, морально-нравственные и экзистенциальные личностные и межличностные конфликты, все «душевные страдания» вендари и их слуг до ужаса напоминают «Вампирские хроники». Скука, потеря интереса к жизни, духовное опустошение, голод и безумие – вот удел всех бессмертных. Всё те же криптоисторические экскурсы в прошлое человечества. К счастью, сексуальная жизнь вендари раскрыта не столь подробно, как у вампиров Энн Райс! Персонажей человеческого племени, прислужников и противоборцев, легко можно заподозрить в сходстве с привычными типажами Стивена Кинга. Это полицейские, врачи и психиатры, подростки из неблагополучных семей, преступники, психи и психопаты. Низовая прослойка общества, имеющая прямой непосредственный контакт с негативом, агрессией, насилием и убийствами. Вероятно, её можно отнести к необходимой дозе «чернушки», «маст хэв» жанра «ужасы», но, по-моему, влияние Стивена Кинга очевидно.
Трилогия «Вендари» достаточно любопытна для того, чтобы рекомендовать её к прочтению. Пусть, на мой вкус, контрастная гибридность образов и мотивов слишком заметна и нарушает целостность стиля, но сама попытка найти что-то новое в избитой вампирской теме достойна уважения. Наукообразное освещение фольклорно-литературных образов смогло заинтересовать, но в данном исполнении оказалось не в силах удержать первоначально возникший интерес и, как мне кажется, не только вывело «Вендари» за рамки жанра «ужас», но и разрушило читательские «испуг» и саспенс. Также понятно, что без влияния классиков не обходится ни одно произведение, но здесь влияние разных авторов оказалось явным и фрагментарно соединённым в одном тексте без подгонки, притирки и точной доводки. Получилось не готовое горячее блюдо, а салат, если воспользоваться кулинарной терминологией. Например, мистики и великосветской романтики Энн Райс тут нет, а её моральные коллизии и конфликты почему-то остались. Изломанные судьбы людей «изнанки общества» выглядят плоскими и надуманными не только в сравнении с аналогичными историями Стивена Кинга, но и сами по себе. По-моему, Виталий Вавикин родом не из этой среды, не работал в ней и даже не общался с её представителями напрямую. Сверх того, в цикле используются неблаговидные описания из «мясных» и «маньячных» ужасов, тогда как сама атмосфера повествования стремится к ровному и рациональному тону, подобному романам сериала «Звонок» Кодзи Судзуки. Такое вот странное сочетание вампиров, клонов и психопатов, растянутое на несопоставимо и невообразимо огромный пласт истории человечества.
Новый сборник Алексея Шолохова – это книга, авторская во всем: в подборе текстов, иллюстраций и художников (рисовали Александр Павлов, Александр Соломин, Лилиана Скрипко, Николай Гусев), в редактуре и верстке. Хотя сборник издан под брендом изд-ва Redrum, на самом деле участие изд-ва свелось к корректуре и советам, касающимся дизайна и печати.
Во всем остальном – автор наслаждался полноценной авторской свобода. И, как для автора, так и для читателя в этом есть определенный кайф.
Потому что в итоге получилась вполне профессионально изданная книга, максимально приближенная к личным вкусам и предпочтениям автора. Не будучи стесненным какими-либо рамками, кем-то надуманными правилами, Шолохов общается со своим читателем задушевно и неформально.
Сборник начинается вступлением – словом автора к читателю, где автор объясняет почему и как его угораздило сделаться писателем именно ужасов. Далее, написав к каждому рассказу несколько предваряющих фраз, автор словно сопровождает читателя, выступая в роли ненавязчивого спутника и собеседника, от текста к тексту. С характерной самоиронией и самокритичностью, свойственными Алексею Шолохову. И это делает книгу более интересной. Читателя эмоционально цепляют не только художественные произведения, в нее включенные, но и эти небольшие искренние заметки, более полно раскрывающие перед читателем личность автора. Это любопытная и, на мой взгляд, удачная форма для авторского сборника.
Что касается самих рассказов, включенных в сборник – большинство из них уже были показаны публике. И, может быть, этот факт не устроит тех, кто ищет свежего чтива от любимого автора.
Книга издавалась не столько ради новизны текстов, сколько именно для своеобразного «волеизъявления автора». Все рассказы подверглись редактированию и авторской шлифовке, они скомпонованы в определенном порядке и поданы читателю в соответствующей обработке и художественном обрамлении. Сборник «Страх как он есть» словно бы фиксирует достижения по части рассказов за NN-ое количество лет трудов автора: как семейная фотография в парадной рамке на юбилей. В этом качестве сборник будет интересен почитателям писателя Алексея Шолохова и тем, кто знакомится с ним впервые (думается, есть и такие среди российских любителей хоррора).
Содержание сборника:
Я БОЮСЬ
ГЛАЗОК
В УТРОБЕ
В СТРОГИХ ТРАДИЦИЯХ
ПОПУТЧИЦА
САМЫЕ СВЕЖИЕ НОВОСТИ
ОДИН ЗВОНОК
ВСЕ СЛОЖНО
ПОРНО ДЛЯ ШИМПАНЗЕ
ПАЛЬЦЫ
90 СЕКУНД
КНИГА, НОЖНИЦЫ, ЧЕРНЫЙ БАНТ
ВЕЖЛИВОЕ ОБЩЕНИЕ
МЕРТВОРОЖДЕННЫЙ
НАДО!
ОТСТРЕЛ
ПЛОХОЙ ОТЕЦ
C МЕНЯ ХВАТИТ
БАБОЧКИ В ЖИВОТЕ
ПОЛОВИНКИ
ПРОТЕЗ
ЦЕЛКОВЫЙ В МОХНАТОЙ ЛАПЕ
Благодарности
У автора – широкая палитра, и ужасы в сборнике представлены на самый разнообразный вкус: здесь есть и легкая мистика («Все сложно», «Самые свежие новости»), и черный юмор («Вежливое общение», «Порно для шимпанзе»), и сплаттерпанк («В утробе», «Мертворожденный»), и очень жесткий реализм, и ужасы, основанные на фольклоре («Целковый в мохнатой лапе», «Книга, ножницы, черный бант» и др.). Есть даже романтика и фантастика («90 секунд»).
Как писатель, Алексей Шолохов отличается среди других отечественных авторов ужасов зрелым знанием жизни, людей, и в связи с этим – приверженностью в своих художественных приемах реалистичности и психологичности сюжетов и персонажей. Иногда это делает его тексты похожими на горькое лекарство: от зеркала, в котором кривится очень узнаваемая рожа, так и тянет отвернуться.
А иногда это поднимает его тексты «чисто развлекательного жанра» до ноты высокого трагизма – как, например, в жестком рассказе «Плохой отец», по-кинговски символичном рассказе «Отстрел» или в полном грустной романтики «Бабочки в животе».
Поскольку именно я рекомендовала роман "Фаталист" изд-ву, будет справедливо мне первой и отчитаться по прочитанному.
В западной литературе роман ужасов – жанр вполне развитый и традиционный. Не важно, с какой точки вы начнете отсчет – с «Вампира» Полидори и с «Франкенштейна» Мэри Шелли или с «Дракулы» Брэма Стокера, и насколько строгими будут ваши критерии отбора — вы в любом случае обнаружите великое множество произведений, как классических, так и современных. Русская литература, отнюдь не чуждая мистики и ужасов (если говорить о рассказах, сказках, новеллах), по части хоррор-романов практически не имеет, чем похвастаться. И это при том, что русский роман вообще признан в мировой литературе образцом жанра.
Почему же так плохо у нас с романами ужаса? Как правило, ничто в мире нельзя объяснить какой-то одной причиной — всегда есть сразу несколько, называемых стечением обстоятельств.
За отсутствие литературных ужасов у нас обычно винят советскую власть – дескать, материалисты-коммунисты не допускали мистики и все такое. Хотя советской период – это всего лишь 70 лет! Как быть со всей предыдущей историей?
Романы ужасов выросли в свое время из литературного романтизма, направления, хорошо и богато представленного в отечественной литературе. Тем не менее, золотой фонд русской классики не был пополнен достойными образцами хоррора (напоминаю: мы говорим о романах). Почему же тогда?
На мой взгляд, гораздо важнее различия в менталитете Запада и Русской цивилизации, обусловливающие различный подход к роли искусства в целом. Нельзя не согласиться, что русский взгляд на литературу куда более мессианский, в отличие от более коммерческого на западе. Иными словами, если западная литература вполне прагматично столетиями развивала беллетристику как продукт, то в русской культуре всякая книжность на протяжении всей истории была обременена духовно-просветительской миссией. Христианизация Руси, просвещение, идеология – все шло через книгу. Фактически мы только теперь приучаемся смотреть на книгу как на предмет, ограниченный строго и чисто развлекательной функцией. (И, как мне кажется, приживается этот взгляд плохо, недаром так упал интерес к чтению в целом... Впрочем, это в любом случае не единственная причина, да и вообще утверждение весьма спорное. Не будем спорить!)
Вступление получилось длинным. Но без него не объяснить, в чем состоит, по моему мнению, особенность рецензируемой книги. И почему я нахожу весьма оправданным начинать именно ею публикацию авторских романов в единственной по-настоящему жанровой серии отечественной литературы ужасов.
Мы уже довольно давно живем в пространстве постмодерна. В нашем мире все уже было под луной; будущее постоянно глядит на нас из прошлого. Лавкрафт соединял сочиненное прошлое с сочиненной современностью, ссылаясь на цитаты из придуманного им «древнего Некрономикона».
Автор «Фаталиста» делает нечто похожее.
Главные действующие лица «Фаталиста»: Григорий Александрович Печорин. Юнкер Грушницкий. Княжна Мэри. Княгиня Лиговская…
Место действия: Пятигорск. Маленький курортный город с минеральными водами на русском Кавказе. Черкесы. Картежники. Высший свет…
Даже те, кто знакомился со школьной классикой по кратким изложениям, узнают имена, локации, образы…
Автор заимствовал их из русской классики, чтобы развить совершенно новый сюжет. Таким образом, первый роман в серии «ССК» соединяет два временных берега, заполняя лакуну в русской литературе между Гоголем, Алексеем Толстым, Булгаковым и — Старобинец, Галиной, Деминым, Шолоховым, Измайловым, Образцовым, Точиновым, Атеевым и т.д.
Нет, это не меш-ап. И даже не фанфик на похождения Печорина. Это, скорее, как принято говорить в кино: произведение по мотивам…
Фантазия на тему: каким мог бы быть роман «Герой нашего времени», если бы Михаил Юрьевич Лермонтов ставил себе задачу написать роман ужасов.
Сюжетная линия во многом повторяет оригинальный роман, однако и образы героев, и обстоятельства поворачиваются совершенно иной стороной (осторожно, спойлеры!):
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)
события, рассказанные в главе «Контрабандисты» в романе Глебова повествуют о тайном культе; несчастная Вера, жертва Печорина, в «Фаталисте» неожиданно проявляет себя как ярая феминистка; содержатель игрового дома обнаруживает в себе демонические черты…
В художественном решении находится место не только стилизации, естественной и легкой, но и в некоторой степени – стимпанку, чрезвычайно, видимо, близкому сердцу автора.
Конечно, от романа ужасов мы в первую очередь ожидаем именно ужасов. Вызывает ли текст леденящую дрожь?
Способен ли напугать? Если события романа описывают времена давно минувшие и людей, априори никогда не существовавших?
Не волнуйтесь. Автор романа ужасов ни в коем случае не оставит читателя в состоянии стерильной безопасности – он непременно и обязательно посягнет на ваше душевное спокойствие и чувство защищенности…
Из прошлого, как и положено, со страниц книги на нас поглядит непредсказуемое опасное будущее, которое, как учат нас любимые фильмы ужасов, никогда «не предопределено».
Ну и, помимо «скрытой угрозы», присутствующие в тексте элементы триллера, кровавые подробности некоторых событий заставят читателя если не трепетать, то, по крайней мере, не отрываться от чтения, испытывая жгучий интерес и сопереживая героям.
А детективная и любовная линия, наличие мистики и саспенса вкупе с вечными вопросами о душе и смысле человеческого существования способны зацепить воображение и чувства любого читателя.
Если вы сумели полюбить Эраста Петровича Фандорина – почему бы вам не полюбить и Григория Александровича Печорина, тем более, если встреча с ним – это встреча как бы со старым знакомым, только при других, более опасных и трудных обстоятельствах?
Из несомненных достоинств «Фаталиста» – легкий, динамичный стиль повествования, обилие диалогов, двигающих сюжет, занимательность.
Франсиско Гойя сопроводил один из своих рисунков надписью: «Когда разум спит, фантазия в сонных грезах порождает чудовищ…»
«Сон» преподавателя русской литературы — писателя Виктора Глебова — породил ужасного «Фаталиста». Давайте посмотрим, к чему это приведет.
Наверное, о Зотове (буду без Z, ладно?, а то, уж, больно Zемфиру напоминает) я слышал и до этого, но впервые запомнил и отметил для себя после того, как мне порекомендовали его «Москау» в комментариях к отзыву о «http://e-bath.livejournal.com/578279.html">Человеке в Высоком замке». Дескать, это тоже альтернативная история с победившим Третьим Рейхом, прочтите, если тема интересна. Самого рекомендованного романа я пока так и не прочёл, но фамилию запомнил, а как только мне в руки попала другая книга автора, «Эль Дьябло», взялся за чтение, о чём ничуть не жалею.
Пока это единственная книга писателя, которую я прочёл. Текст можно разделить на три части: детектив, постмодернистские приключения в мире кино и сборник наполовину эссе наполовину фельетонов о состоянии современной киноиндустрии. Всё это гармонично сведено в единую историю, читается которая легко и с интересом. Не в последнюю очередь виноват в этом замечательный язык, живой, простой, но сочный, богатый на яркие, кинематографичные описания. При этом каждая из трёх, условно определённых мной составляющих книги (есть ещё и авторское деление конструкции романа на три части: cine pornografico, cine patriotero и cine commerciale), написана в своей, отличной от других, стилистике… Всё, остальное прячу под кат, чтобы не испортить случайным спойлером впечатление от романа тем, кто желает его прочесть.
Полагаю, никого, кто периодически меня читает, не удивит, что отзыв об «Эль Дьябло» я буду вести, сравнивая Зотова с Пелевином. Тем более что схожестей (есть, впрочем, и расхожести) у этих писателей много. Роман Георгия Александровича пришёл в нашу реальность из тех же степей, что и литературные трипы Виктора Олеговича, конечно, с оговорками и своими особенностями. Рассуждений о метафизике у Зотова поменьше, хотя самой ею сюжет просто переполнен: есть в наличие боги инков, шаманы, дурман-трава (пейот, там, или каннабис, не понятно, в общем, какая-то ядерная смесь), магические идолы, карнавал демонов, путешествия духа в разные миры (в том числе, в подземелья индейского Ада и в реальность, созданную кинематографом). Ещё с Пелевиным Зотова роднит чувство юмора и ироничный взгляд на мир, приключения героев разбавляются их суждениями на самые разные темы, в которых природа человека предстаёт достаточно непривлекательной, но, в то же время, и презабавной. А пространные дневниковые телеги одного из героев о природе современного кино местами вызывали у меня приступы безудержного веселья – так точно, узнаваемо и смешно описаны свойственные фильмам штампы и ляпы.
Надо понимать, что сравнивая двух писателей, я не говорю ни о каком эпигонстве или плагиате. Просто они играю на одном литературном поле, и оба делают это великолепно, притом что Зотов пишет настоящую остросюжетную литературу, чего за Пелевином не водится. «Эль Дьябло» — это и детектив, и квест, и мистический триллер, и комическая героика, и ещё куча всяких жанров, от ужастика до «байопика обычного человека» (определение взято из текста романа).
Немного о сюжете. Действие параллельно развивается в трёх реальностях: в прошлом, в мире кино и в нашем времени. Первая реальность – детективная, дело происходит в тридцатых годах XX столетия: 14 октября 1931 года капитана полиции города Лима (Республика Перу) Мигеля Мартинеса (он же – бывший белогвардейский офицер Михаил Мартынов, после поражения белого движения покинувший Россию) среди ночи будит телефонный звонок. Его вызывают на место страшного преступления – в городе появился маньяк, который из частей тел нескольких жертв сшивает кукол. Вторая глава открывает читателю существование кинореальности в самой бесстыдной её ипостаси. Пока ещё неизвестный персонаж отчаянно пытается выбраться из ненавистного ему города Секс-Сити, находящегося в измерении порно кинематографа, куда несчастный угодил прямиком из нашего мира, из 2015-го года. Как это всё в итоге увязывается в единую историю – читайте сами. Скажу лишь, что сделано это с большим мастерством и фантазией.
Напоследок об отличии двух авторов: Пелевин берёт голые идеи и вокруг них выстраивает какой-то (иногда совсем незатейливый) сюжет, Зотов же к сюжету относится с большим вниманием, остро и живо его выписывает (наверное, это тот самый случай, когда слово «живописует» пришлось бы весьма кстати, решись я его использовать), населяет созданные реальности персонажами, а «оставшиеся свободными места» виртуозно заполняет идеями, которых у него тоже предостаточно, но они являются лишь приправой ко всему остальному. Идея-перчинка (если угодно, изюминка), которая не тормозит действия, но, в то же время, и не теряется на фоне сюжета. Она обязательно будет замечена, поскольку прозвучит по теме в контексте происходящего. Смысловое наполнение, которое не выпячивается, а органично существуют внутри заданной сюжетной схемы, не мешая в первую очередь жанровому восприятию книги, как необычного, пусть постмодернистского, но детектива/экшна, а уже потом – как психоделической прозы.
В общем, я открыл для себя очень интересного автора. Это первый за долгие годы современный русскоязычный писатель, кроме Пелевина, книгу которого я прочитал с большим удовольствием, наслаждаясь каждой страницей.
Основное впечатление: книга эта – между волком и собакой. Все ощущения двойственны. Какая она?
Междужанровая, междувозрастная – в первую очередь. Главные герои – современные подростки 17 и 16 лет – это уже не младшие тинейджеры, но и не взрослые с их взрослыми проблемами.
Жанр книги… Магический реализм? Городское фэнтази? Роман ужасов? Мне показалось – что-то между ними.
Повесть или роман? Что-то среднее: персонажей на целый роман вполне достаточно, мир (чуть не написала – игровой мир) продуман, но сюжетная линия имеет мало веток, действие идет от начала и до конца, практически все время фокусируется на главном герое и подавляющая часть события дана от его лица.
В какие-то моменты приходили мысли, что, может быть, книга лучше смотрелась бы, например, в серии "Большой книги ужасов", выпускаемых для подростков.
Но – нет. В романе полно моментов, в которых младшие тинейджеры в силу возраста не разберутся: тема судиц, Некрополита. Да и система мифологии, созданной автором, не так проста, как кажется. Хотя внешне часто смотрится типичной фентэзийной развлекухой. Однако это не так. Практически каждый персонаж наделен неким "двойным" дном. Начиная от ярко описанных в прологе "сборщиков удачи", Скомороха и великолепного Оба-на до Швеца, судиц, Лили…
Больше всего мне понравился Арбоб – низкорослый забитый гастарбайтер, а по совместительству – дэв, жестокое чудовище, питающееся чужим страхом и умеющее вырастать до гигантских размеров. Это, безусловно, фигура, олицетворяющая определенные страхи современного социума, и у многих читателей такое представление найдет отклик.
Меньше всего впечатлили Некрополит и Хозяин. Хозяин – рядом с колоритным и подробно описанным Оба-На, Арбобом, близнецами и даже мороженщицей Халей показался тускловатым. Может быть, автор намеренно старался сохранить завесу тайны над этой фигурой… Кого? Дьявола? Трудновато привнести что-то оригинальное в этот до боли знакомый образ? Может быть, поэтому и оставлен он был таким… "нераскрашенным"? А, может, я просто не поняла ничего. В любом случае, Хозяин не удивил и не добавил впечатлений — как смазанный, размытый контур на недопроявленной фотографии.
Некрополит же, напротив, раскрыт слишком подробно. Ему посвящена почти целая глава. Но он показался сильно разросшейся версией Кракена того же автора. Только в романной ипостаси — лишенный своей таинственности, открытый настолько, что, можно сказать, даже вывернут наизнанку и выпотрошен самим автором. А вследствие этого — уже мало интересный.
Мне кажется, в этом месте романа автор сделал ошибку, доверив объяснение – рассказ о Некрополите, о его предыстории – своей героине. Переданная в разговорном стиле, эта история сильно теряет в художественном плане. Практически все наиболее яркие придумки автора в этом изложении обесценились. Уверена — они сыграли бы сильнее, если б были изложены от лица автора.
И ведь это было бы только логично. С самого начала автор выбрал стиль общения с читателем — обращение к нему напрямую. Такой стиль, присущий, вообще говоря, приключенческой литературе 19 века, в наше время смотрится несколько архаично. К счастью, этим приемом автор не злоупотреблял: голос автора на заднем плане звучал не часто и чтению не мешал, разве что воспринимался не совсем привычно. Хорошо.
Но вот как раз там, где повествование от автора сыграло бы вернее и лучше всего – именно в этом месте почему-то рассказ был передоверен героине. Думаю – зря.
Героиня эта вообще слишком много рассказывает, объясняет, поясняет. И это тоже – упущенная художественная выгода. Описывать придуманный мир, посвящать читателя во все его нюансы – явная прерогатива и основная обязанность создателя этого мира. То есть автора.
И это сразу заметно, скажем, по тем описаниям природы, которые автор сделал от своего лица – замечательно живые. Каждый раз приятно читать.
Но во многих других эпизодах автор выбрал иную форму развития сюжета – рассказы от лица персонажей. И мне кажется, именно это больше всего мешало полному 3D-восприятию романа.
Финал истории – сцена пытки Лили и неожиданное решение героя Пытать собственную удачу… В этом тоже какая-то двойственность. Вроде бы – сцены из примитивного боевика. А с другой стороны – исподволь подняты такие глубинные пласты самых сложных вопросов бытия, что даже не сразу успеваешь их осознать.
И Геркины размышления – когда главный герой получает хоть минуту передышки, он тут же начинает о чем-то рассуждать, мучиться разными нравственными вопросами… Переживать чувство вины. И это его чувство вины временами мешает читателю осознать, о чем, собственно говоря, пытается поведать автор.
Заканчивается все… Впрочем, хватит спойлеров. Если кто-то хочет знать, чем заканчивается книга – читайте сами.
Мое впечатление: автор так много всего имеет нам сказать, что временами запыхивается, как и его вечно бегущий герой Герка (Этакий современный Геракл? Ассоциации — куда без них?). Ему надо сделать так много – в мире, в литературе, совершить столько подвигов… Что не всегда хватает дыхания все это передать достаточно ясно.
Дышите глубже, автор! И работайте. Лично я жду продолжения. Если не этой конкретно книги – то банкета в целом. Удачи, Олег!)
облако тэгов
