В 1938 году были опубликованы книги Байдукова «Записки пилота» (в издательстве «Художественная литература») и «Через полюс в Америку» (в издательстве детской литературы — «Детгиз»), а также книги «Последний прорыв», «Разгром фашистской эскадры».
18 августа 1939 года в газете «Московский большевик» был помещён отрывок из сценария Г. Байдукова и Д. Тарасова «Разгром фашистской эскадры». В сценарии рассказано об разгромном ударе Красной армии на военную провокацию фашистов. В финале бравурного фильма комкор Иванов обращается по телефону к К. Е. Ворошилову: «Здравствуйте, Климент Ефремович! Нет... В сводках никакой фантастики... Наоборот, я сознательно преуменьшил... Пленных? Много, очень много... Трофеи? Я боюсь, вы не поверите, Климент Ефремович. Да мы сами не верим... Потери незначительные...»
Пройдет ровно год, и в большой статье о будущей войне в газете «Правда» Байдуков уже «идет в наступление», он описывает эту желанную войну отнюдь не как оборонительную и главное внимание уделяет могучей боевой авиации Страны Советов: «Какое счастье и радость будут выражать взоры тех, кто тут, в Кремлевском дворце примет последнюю республику в братство народов всего мира! Я ясно представляю: бомбардировщики, разрушающие заводы, железнодорожные узлы, мосты, склады и позиции противника; штурмовики, атакующие ливнем огня колонны войск, артиллерийские позиции; десантные корабли, высаживающие свои дивизии в глубине расположения противника. Могучий и грозный воздушный флот Страны Советов вместе с пехотой…
С. 365
…подбодренный выдающимися писателями Серафимович, Фадеевым, Уткиным, видел себя заметно шире — автором литературы художественной. И дело тут не только в том, что во всех его мемуарных книгах, в том числе и в последней книге («документальном повествовании о Якове Алкснисе») «Командарм крылатых», написанной в 1994-м и изданной в 2002 году, множество придуманных сюжетов, обстоятельств, «свидетельств». Они повторимся, вплетены в основную канву реальной жизни сознательно. Этот прием ценен как некое художественное оживление сюжета. Ведь вымысел писателя Байдукова опирается на богатый опыт реальной жизни Байдукова – выдающегося летчика и активного общественного, государственного деятеля. Однако порой художественный вымысел оказывается вплетенным в ткань его «документальных» книг не вполне органично, не вполне естественно.
Георгием Филипповичем (еще в 1938 году) была написана и чистая фантазия о будущей войне» — не сценарий, но одноименная, уже упоминавшаяся книга «Разгром фашистской эскадры». Об этом художественном вымысле, художественном как по форме, так и по существу (особенно имея совсем не бравурный ход начала Великой Отечественной войны) Георгий Филиппович предпочитал впоследствии не вспоминать... Вот лишь два отрывка из этой книги, по которым можно судить об уровне прозы писателя.
Первый — из начала ее: «Москва жила горячей жизнью, чувствовалась напряженность военной обстановки. Руководя страной, руководя армиями, формируя их, обучая и заботясь о них, Москва — Кремль, пятиконечные звезды которого в эти дни, казалось, сияли особенно ярко, — не зная сна, работала без устали».
Второй — из конца книги об успешном завершении задания летчиками эскадры сверхдальних миноносцев: «Поздно вечером, слушая сообщения широковещательной радиостанции, Снегов и все бойцы узнали, что 2-я и 3-я неприятельские эскадры с несколькими десятками транспортов почти полностью погибли... от шторма. Так говорили сообщения штаба противника.
Снегов и его товарищи хитро улыбнулись, решив как следует отдохнуть после длительного боевого полета. Завтра последует новое задание.
— Может, теперь в столице неприятеля научились отличать шторм от штурма советских птиц, несущих смерть фашизму, мир и счастье трудовому человечеству.. .»
Такое же недоумение вызывают многие напыщенные, верноподданческие строки книг Байдукова о Сталине. Ведь находились среди писателей того времени и те, кто этого себе не позволял. Один из них тот, кого называли любимцем Сталина — Сигизмунд Леваневский. Георгий Филиппович, как и многие другие, запятнавший себя в раздувании «культа личности», имел возможность хотя бы в последней своей книге попытаться искупит свой некоторый грех в этом отношении и дать объективную оценку вождя. Однако этого не произошло.
Думается, главная, неповторимая ценность литературного творчества Г. Ф. Байдукова состоит именно в документальной части его книг… в его личных, пусть даже субъективных порой, воспоминаниях прямого участника о реальных событиях в авиации страны…
ЛОНДОНЪ. Занятія комиссіи по разслѣдованию обстоятельствъ гибели «Титаника» были открыты представителемъ вѣдомства торговли Айзэксомъ, который указалъ, что съ момента выхода своего въ море «Титаникъ» шелъ со скоростью 21 узла въ часъ, причемъ скорость эта не была уменьшена до самого момента столкновенія съ ледяной горой, несмотря на полученныя предупрежденія о движущихся льдахъ. При разслѣдованіи будетъ обращено особое вниманіе на недостаточное количество спасательныхъ лодокъ на суднѣ и на устройство водонепроницаемыхъ переборокъ.
22 апреля 1912 года в первом номере только что организованной Владимиром Ильичем Лениным газеты «Правда» на третьей полосе, среди сообщений из-за рубежа, была опубликована корреспонденция под заголовком «К гибели «Титаника»
Сегодня, 58 лет назад, человек впервые вышел в открытое космическое пространство. Вот некоторые материалы, которые были опубликованы в "Вечерней Москве". (Фантастическое произведение нашлось).
Б. А. Максимачев. Тайны звёздного океана (фантастический рассказ, иллюстрации, вопросы астрономической олимпиады «Вечерней Москвы») // Вечерняя Москва № 67, 20 марта 1965, стр. 4
— - —
Снова наши советские люди навестили космос! Снова мир рукоплещет славным исследователям Вселенной, совершившим звёздное путешествие. Тысячи юношей и девушек мечтают стать космонавтами. Для них и других любителей астрономии всех возрастов и профессий — наша олимпиада.
Мы просим ответить на одиннадцать вопросов, которые выделены в рассказе жирным шрифтом. Ответы посылайте в редакцию. Не забудьте сообщить свай адрес, фамилию, профессию и место работы или учёбы.
— - -
Раздался стук. Коля Андреев вздрогнул и открыл глаза.
— Опять задремал, — вздохнул он и нагнулся за упавшей книгой. Это был учебник астрономии. По профессии Коля — маляр, но мечтает стать инженером и пока учится в вечерней школе. Уже 2 часа ночи, хочется спать, а завтра придётся отвечать на уроке. Коле представилось, как строгий учитель астрономии Виталий Алексеевич неторопливо войдет в класс и начнёт урок, ну, например, с такого вопроса:
«Если звезда наблюдается в полночь в меридиане к югу от зенита, то в каком направлении в этот момент (к югу, к северо-западу и т. д.] она будет смещена для наблюдателя вследствие годичной аберрации света?
Старый учитель любит чёткие, обстоятельные ответы и всегда говорит: «Главное — не в буквальном зазубривании формулировок, а в умении соображать и применять полученные знания на практике». А это ведь не сразу даётся. На прошлом уроке он «срезал» Серёжку Монахова, задав ему, казалось бы, совсем не трудный вопрос:
— Наблюдатель, находящийся на экваторе Земли, имеет инструмент для наблюдения светил только в зените. Будет ли он наблюдать Луну в зените и сколько раз в течение года?
Сергей допустил лишь меленькую неточность и «схватил» двойку, Коля вздохнул и снова стал перелистывать учебник.
«Если звёздная система — галактика, — прочитал он, — удаляется от нас со скоростью 100.000 километров в секунду, влияет ли это заметно для глаза на её видимый цвет и видимый блеск».
Юноша задумался. Ведь это не только теоретический вопрос, с каждым годом мы всё больше привыкаем к космическим скоростям, всё больше интересуют нас космические проблемы. Однажды Коле довелось услышать, как Герман Титов рассказывал о том, что увидел в иллюминатор корабля «Еосток-2».
— Все было удивительно — ослепительно яркое Солнце, немерцающие звезды, Земля в голубом ореоле. — Герман Титов тогда сказал шутя, что скоро в космос станут летать по профсоюзным путёвкам.
— А что, если бы мне дали такую путёвку? Наверное, всё-таки перед этим устроили какой-нибудь экзамен. — Коля поудобнее устроился в кресле и... отчётливо увидел: большой светлый зал, за длинным столом — знакомые всему миру советские лётчики-космонавты, ещё какие-то люди. Среди них и учитель Виталий Алексеевич. Идёт экзамен. Коля стоит перед экзаменаторами, и Виталий Алексеевич спрашивает его:
— Почему точка видимого схождения на небе путей метеоров (падающих звёзд) перемещается на небе относительно звёзд ото дня ко дню?
Об этом Коля только что успел прочитать в учебнике, и ответ его был уверенный и чёткий. Одобрительно закивали головами Павел Беляев и Алексей Леонов. Эта немая похвала ободрила Колю. А учитель уже задавал ему новый вопрос:
— Где, когда и почему можно одновременно видеть Солнце и полную Луну? А заодно попробуйте сказать: бывает ли видимо в июне на Южном полюсе Земли полное лунное затмение?
Очевидно, ответы и на эти вопросы были тоже удачны, потому что председательствующий — высокий, статный человек пригласил Колю подойти ближе и вручил ему голубую путёвку... заветную путёвку в космос.
А потом Коля увидел себя уже внутри кабины космического корабля. Маленькие круглые окошки, мягкие кресла. Впереди на стене вспыхнула красная надпись:
— Внимание! Старт!
Снизу что-то грохнуло, корабль завибрировал. На несколько мгновений захватило дыхание. Тело стало тяжёлым. Спина глубоко вдавилась в мягкую спинку кресла: «Летим!».
Небо за окном быстро темнело, стало густо-синим, затем фиолетовым и вскоре засветилось яркими звёздами.
— Совсем так, как рассказывал Герман Степанович, — отметил про себя Андреев.
Как непохоже это путешествие на то, что видел он когда-то в фантастическом фильме «Космический рейс». В кинокартине показали эстакаду, с которой стремительно взлетала ракета. Тогда он был ещё мальчиком и безуспешно пытался ответить на задачу, которую легко решил бы сейчас:
В полночь с эстакады космодрома со скоростью 12,1 км/сек. в восточном направлении улетела межпланетная ракета. Спустя 12 часов, в полдень, с той же эстакады в том же направлении со скоростью 16,3 км/сек. отбыла вторая ракета. Когда вторая ракета догонит первую! Допускается, что путь, пройденный ракетами в течение первых двух суток, практически не отклоняется от прямой. Для упрощения задачи наклоном земной оси пренебречь.
Шум двигателей становился всё тише и наконец замолк. Тело стало непривычно лёгким, и, чтобы не взлететь к потолку, приходилось крепко держаться за ручки кресла. Так вот она какая, невесомость! Сколько о ней приходилось слышать! А всё-таки когда и почему возникает состояние невесомости на космических летательных аппаратах?
Неожиданно потемнело, и Коля увидел, как закруглённый край Земли медленно закрыл сверкающее горячее Солнце. Корабль вошёл в область земной тени. По сути дела это было солнечное затмение, только роль Луны в данном случае играла наша родная планета.
В иллюминаторе показался Юпитер. Даже без телескопа были отчётливо видны его четыре спутника. Коля хорошо знал, что тени от этих спутников нередко падают на поверхность самой планеты. Значит, и там возможны солнечные затмения. Интересно бы выяснить — часто ли на Юпитере вообще и в какой-либо определённой точке его поверхности происходят затмения Солнца?
Много часов уже летит корабль. По радио объявили: приготовиться к посадке на Луне! И опять заработал двигатель, и тело словно налилось свинцом. Однако посадка произошла настолько мягко, что никто из пассажиров не заметил толчка.
Коля всматривался в лунный пейзаж. Коричневой равнины с пологими склонами кольцеобразных гор, крутых скал и остроконечных хребтов, которые так любят рисовать художники, видно не было. Поражали резкие контрасты между светом и тенью. Солнце светило, как яркий прожектор среди темной ночи. Каждый камень под его лучами был настолько ослепителен, что тотчас же пришлось надеть тёмные защитные очки,
— Раз, два, три, — делал Коля первые неуверенные шаги по Луне.
Штурман провёл необходимые измерения. Оказалось, что космонавты прилунились точно в центре лунного диска, видимого с Земли, А где сама Земля? Находясь здесь, в каком месте на лунном небе они будут видеть Землю! Будет ли меняться это место на небе с течением времени, если космонавты будут оставаться в той же точке на Луне?
Солнце казалось застывшим, оно не двигалось. И не удивительно — ведь лунный день длится целые две земные недели!
«Всё здесь иначе, чем у нас дома, — подумал Коля. — А дом-то как далеко: ведь до Земли — 400 тысяч километров». Родная планета выглядела огромным воздушным шаром голубоватого цвета, висящим высоко в небе. Маленькими звёздочками двигались вокруг неё искусственные спутники. Следя за ними, Коля вспомнил вопрос, однажды заданный в классе висящим высоко в небе. Маленькими звёздочками двигались вокруг неё искусственные спутники. Следя за ними, Коля вспомнил вопрос, однажды заданный в классе Виталием Алексеевичем:
— Искусственные небесные тела движутся по тем же самым законам природы, что и естественные небесные тела. Спрашивается, можно ли создать такой искусственный спутник Земли, который бы двигался по такой же точно орбите, что и Луна, и имея бы точно такой же период обращения вокруг нашей планеты? Притягательным действием Луны на искусственный спутник пренебречь.
Зачарованно смотря на Землю, Коля думал, как дорога она ему, такая далёкая сейчас.
И вдруг снова раздался грохот двигателя, Коля вздрогнул и... открыл глаза. Оглушительно звенел будильник. Вспомнив свой сон, юноша улыбнулся: «Чудеса, а ведь я ответил на все вопросы».
Интересно, смогут ли это сделать наши читатели?
— - -
На размышление вам даются воскресенье и понедельник. Жюри будет рассматривать письма, опущенные в почтовый ящик не позднее 23 марта. В составе жюри: председатель — профессор МГУ Б. А. Воронцов-Вельяминов, профессор МГУ К. А. Куликов, профессор А. А. Штернфельд, научный обозреватель «Вечерней Москвы» Н. А. Варваров. Составитель рассказа — научный сотрудник планетария Б. А. Максимачев.
Читатели, приславшие наиболее точные ответы, будут премированы.
А. Васильков. Лопнувшая сенсация (заметка) // Вечерняя Москва № 69, 23 марта 1965, с. 3
— - -
Мир восторженно приветствует новых героев космоса — Павла Ивановича Беляева и Алексея Архиповича Леонова. Их имена в эти дни звучат на всех языках. Беспримерный эксперимент выхода человека из корабля в космос совершен успешно.
Однако есть на Западе люди, которых новые достижения Советского Союза в освоении космического пространства приводят в уныние. Взять, к примеру, издателей парижской вечерней газеты «Франс-суар». Они наверняка огорчены до слез. Их «блестящая сенсация» лопнула как мыльный пузырь. Дело в том, что за два дня до старта космического корабля «Восход-2» «Франс-суар» начала печатать под заголовком «Последний «SOS» русского космонавта» сенсационные заявления неких братьев Ашиль и Джиованни Кордгилья из Турина. Названные шарлатаны объявили себя изобретателями «чудодейственных приборов», с помощью которых они якобы поддерживают «двустороннюю связь с небом».
Как пишет газета «Франс-суар», «изобретатели» приняли сигналы бедствия от 14 русских космонавтов, «бесследно исчезнувших в космическом пространстве». Публикация подобных бредней — явление не новое. Проходимцы из «Франс-суар» не оригинальны. И до этого желтая капиталистическая пресса печатала «сенсации» о якобы услышанных «голосах в космосе», о «вращающихся вокруг Земли гробах», о таинственных космических «катастрофах». Старый дешевый трюк, рассчитанный на то, чтобы бросить тень на блестящие победы нашей Родины в освоении космоса.
Советский Союз вновь продемонстрировал превосходство своей космической техники — могучих и точных ракет, современных кораблей-спутников, их оборудования, всей системы обеспечения безопасности человека в космическом пространстве. И никакие трюки западных шарлатанов не могут умалить наших побед. А. Васильков.
Во Всесоюзной библиотеке иностранной литературы открылась сегодня книжно-иллюстративная выставка, посвященная жизни и творчеству знаменитого французского писателя Жюля Верна.
Его произведения издавались в нашей стране более трехсот раз общим тиражом свыше 17 миллионов экземпляров на 23 языках.
… Магия, наряду с тотемизмом и анимизмом, — одна из древнейших форм религиозных верований. В культурологической литературе ее определяют как символические действия (обряды) или бездействие, направленные на достижение определенной цели сверхъестественным путем.
… Все было хорошо, пока не начала развиваться и получать все новые подтверждения квантовая теория.
… Теперь представьте пару фотонов, которая покинула генератор и никем не наблюдаемая разлетелась в разные стороны. Ни один из этих двух фотонов не имеет пока определенной спиральности. Проходят годы, фотоны разлетаются на огромное расстояние в десятки световых лет. И тут один из них, наконец, попадает в поле зрения наблюдателя и обретает левую спиральность. В то же самое мгновение правую спиральность обретает его «брат». Получается, что, воздействуя на один фотон, который мы наблюдаем, мы тем самым воздействуем на другой, который вовсе не наблюдаем, и сигнал проходит со скоростью, во много раз превосходящей скорость света. Ну чем не магия подобия?
Вероятно, на этом эффекте могла быть основана работа описанного в некоторых фантастических романах прибора мгновенной межзвездной связи ансибла. Когда покорители космоса находятся в десятке световых лет от родной планеты, обычный радиосигнал будет идти десять лет туда и десять лет назад. Срочно необходимая консультация опоздает на двадцать лет и потеряет актуальность. Поэтому в экстренных случаях герои книг Урсулы Ле Гуин и Орсона Скотта Карда пользуются ансиблами.
В «Литературной газете» от 20 мая 1950 г. я прочел заметку Кл. Павлова «Когда у критика коротка память...» В ней говорилось об изъянах в памяти критика Сергея Иванова, который в статье, опубликованной в журнале «Октябрь», осудил в романе В. Ильенкова «Большая дорога» те же самые страницы, которые он сам расхвалил в газете «Вечерняя Москва».
Мне же привелось убедиться в том, что у С. Иванова совсем не такая уж короткая память. Так, например, он не только слово в слово запомнил все то, что писали о романе Н. А. Некрасова «Три страны света» в комментариях к полному собранию сочинений поэта (том VII, 1948, стр. 838—839), но и включил это почти без изменения в свою статью «Фантастика и действительность» («Октябрь» № 1, 1950 г., стр. 157).
Впрочем, память все-таки изменила критику: он забыл сообщить, что все написанное им по поводу романа Некрасова (почти печатная страница!) принадлежит не ему, а авторам комментария — В. Евгеньеву-Максимову и А. Лурье.
облако тэгов
