— Значит, ты назвал это вещество "гибкое стекло". Что ещё ты делаешь из него, или с помощью его, назорей? — спросил Тиберий, вращая в ладонях подарок мастера — удивительно лёгкую и прозрачную чашу, затейливо украшенную красными и лиловыми гроздьями винограда. Старческие пальцы императора вяло ласкали выпуклые тёплые виноградины.

— Всё! — порывисто сказал мастер. Потом поправил себя: — Почти всё. Первым делом я, смешно сказать, научился делать из него игрушки — кошечек и собачек, осликов и лошадок. И забавных куколок для моих младших братьев и сестёр. Дети счастливы возиться с этими игрушками. Потом я научился раскрашивать и полировать своё "стекло" так, что ты и в шаге не отличишь его от самоцветных камней. Тогда я сделал украшения для сводной сестры и на своей свадьбе она смотрелась самой богато убраной невестой в нашем городе!

Потом пришла очередь посуды — все эти миски, и вазы, и чаши ты видишь сам, император, одна — у тебя в руках.

Затем, из отходов и обрезков, расплавив и раскатав их, я сделал довольно тонкие прозрачные пластины. Их я вставил в окна дома моих родителей. Теперь в доме светло в любую погоду и не страшен ни зимний ветер, уносящий тепло из жилища, ни летний суховей, засыпающий всё в доме песком и пылью.

Затем я научился делать трубы из своего "стекла", и свежая вода из горного источника теперь всегда есть в нашем городе. Как у тебя в Риме, только я сумел сделать это быстрее и дешевле многократно! А ещё...

— Говорили мне, ты творишь чудеса излечения этим своим "стеклом"? — перебил император мастера.

— Нет, я не лекарь, не чудодей. Просто иногда мне удаётся помочь людям своими умениями. Например, на строительстве моей новой мастерской, по недогляду десятника, случилось большое несчастье и один строитель лишился ноги ниже колена. Когда рана зажила, полгода не мог ходить он, только кое-как прыгал с костылём по комнате. Я сделал для него искусственную ногу из труб своего "гибкого стекла", укрепив его малой долей железа и ремнями из кожи. И я принёс строителю его новую ногу, лёгкую и прочную, надел ему и сказал:

— Встань и иди!

И он встал, и ходил... И теперь пошёл в суд, и хочет судиться со мной, что по моей вине утратил он ногу свою!

Мастер грустно развел руками. Тиберий мелко покивал головой:

— Такова людская благодарность... А правду ли говорили мне, будто бы ты оживил мёртвого?

Мастер улыбнулся:

— Это был просто пьяный, лежавший поперёк дороги у винной лавки! Я поджёг кусочек своего "стекла" и дым его дал вдохнуть пьяному. Запах этого дыма мгновенно прочистил ему мозги и он встал и, шатаясь, побрёл восвояси.

— Твоё "стекло" горит? — Тиберий недоверчиво отодвинул от себя чашу.

— Да, и это его недостаток, но и его положительное свойство. Его можно легко расплавить и влить в любую форму. Оно примет её и застынет. Таким образом можно легко и просто изготовить хоть тысячу таких вот чаш, хоть десять тысяч. Я думаю, в будущем...

— А ещё говорили мне, — Тиберий вновь перебил мастера, — что ты можешь возвращать зрение слепым. Это правда?

— Не слепым, увы. Лишь тем, кто с годами стал хуже видеть. Когда я плавил и лил моё "стекло", оно иногда образовывало капли, формой подобные зёрнам чечевицы. Если взглянуть через такую каплю на какой-нибудь маленький предмет — на жучка, цветок, или на буквы, кем-либо написанные, то они кажутся гораздо крупнее и чётче. Мой сосед, священник Лазер, с годами стал хуже видеть и уже не мог верно разбирать буквы священных свитков нашего народа. Иногда он нёс такую отсебятину, что становилось стыдно за него! Я сумел сделать для ребе Лазера такую увеличивающую "каплю", что теперь он сквозь неё может видеть и читать даже самые маленькие буквы.

— Удивительно! Хотел бы я взглянуть на эту "каплю"! Ты привёз её?

— Я придал такую форму дну чаши, что в руках у тебя, император! Взгляни сквозь неё... ну, хотя бы на свой перстень всадника.

Тиберий посмотрел сквозь выпуклое дно чаши на гемму из сердолика, украшавшую перстень.

Поворачивая перстень то так, то эдак, то поднося его ближе к чаше, то отстраняя дальше, Тиберий, наконец, нашёл правильное пололожение и надолго замер, разглядывая и любуясь.

— Эта вещица, — промолвил он, помолчав, — всегда казалась мне верхом совершенства. А твоё "стекло" показывает мне, сколько небрежностей допустил ювелир в своей работе и сколь небрежен был я в обращении с ней... Превосходно. И какие же ещё секреты хранит твоя чаша? И, самое главное: какие ещё секреты знаешь и хранишь ты?

— Если ты желаешь, император, то я покажу и расскажу. Прикажи только принести небольшую деревянную дощечку. И пусть нас выведут в сад.

И они вышли в сад, в яркий солнечный полдень, к большим солнечным часам. Мастер наклонился, собрал горсть сухой травы и, положив её на мраморный циферблат, сказал:

— Мне нужна чаша, позволь, я ненадолго возьму её.

Тиберий бережно передал чашу мастеру. Тот расположил донце чаши над сухой травой.

— Сейчас я соберу лучи солнца в одной точке... вот так! А теперь — смотри!

Маленькое злое солнце нестерпимо ярко блеснуло среди засохших стебельков, заструился голубоватый дымок и весь пучок разом занялся огнём.

— Боги... — прошептал Тиберий.

— Теперь я возьму дощечку, — сказал мастер, — и вновь соберу лучи...

Через некоторое время на поверхности жёлтой сосновой дощечки появился знак "ихтиос".

— Рыба! — восхищённым шёпотом воскликнул Тиберий и азартно хлопнул ладонью по циферблату.

— Ты, император, конечно, увидел в этом явлении прообраз будущего оружия. — сказал мастер. Вдруг он поднял чашу над головой и швырнул на мрамор. Ударившись о него, чаша, совершенно невредимая, подкатилась под ноги онемевшего императора. Мастер поднял чашу, обмахнул её рукавом своих иудейских одежд и подал Тиберию.

— Так твоё "стекло" ещё и не бьётся?!.

— Оно не бьётся, льётся, вытягивается, раскатывается в листы, гнётся — всё, что угодно! Говорю тебе, именно поэтому я назвал его "гибкое стекло".

Тиберий осматривал чашу. Никаких следов удара. Хотя... Вот, на красной виноградине есть небольшая вмятина.

— Оружие, да. Оружие. — будто очнувшись сказал император.

— Да, думаю, немного поработав, я дам тебе оружие. Ты, император, сможешь защитить свои портовые города от вражеских кораблей, как некогда правитель Сиракуз защищал свой город с помощью зеркал Архимеда. — продолжал мастер.

— Настанут времена и из моего "гибкого сткла" в твоей империи можно будет делать почти все вещи, необходимые для жизни людей. Представь, император, по дорогам мчатся запряжённые кони, влекущие за собой лёгкие и прочные колесницы из "гибкого стёкла". О, сколь быстры они будут! Ты, как олимпийский триумфатор в гонках колесниц, понимаешь, что это сулит! А как далеко и на сколько больше груза в такой лёгкой тележке сможет утащить простой ослик?

По морям поплывут твои корабли, корпуса которых будут сложены из труб моего "стекла". Они придадут кораблям и лёгкость, и прочность, и непотопляемость. Много грузов смогут они доставить так далеко, как угодно будет тебе, а команды гребцов на них будут меньше в половину, чем теперь! И грузы от превратностей погоды будут надёжно упакованы в "гибкое стекло", зерно, масло и вина — в амфоры из него, а ткани и пища — в ящики из него.

Твои города никогда не останутся без чистой воды и тому послужат трубы из моего "стекла"!

Всем этим я смогу в будущем снабдить тебя, император. А так как материал мой недорог, то ценные металлы смогут послужить на благо других людей во всей империи!

— И что же тебе потребуется для этого? — спросил Тиберий, отрешённо глядя на тень гномона солнечных часов.

— Мне нужно горючее каменное масло, что используют твои легионеры при штурме городов. В тех краях, где я живу, его нет в природе, поэтому для своих поделок я покупаю его у твоих солдат... И, конечно же, нужны деньги.

— Сколько?

— Немного... Я составил примерную смету и готов показать тебе её прямо сейчас!

Мастер достал из сумки небольшой пергаментный свиток и передал его императору. Тиберий, старчески кряхтя, присел на садовую скамейку. Развернув свиток, пристроил его на коленях. Взглянул на мастера, коротко улыбнулся и... сквозь донце чаши принялся изучать столбики с цифрами потребных расходов и предполагаемых доходов.

— Хорошо! — сказал император, — я покажу это своему казначею, и, думаю, не позднее, чем через сорок дней после возвращения домой ты получишь всё, о чём ты просишь. Через прокуратора провинции, в которой ты живёшь.

— Благодарю тебя, император!..

— Не благодари. И, да! Кто-то ещё знает твоё искусство, или имеет такой рецепт, как ты, или пробует сделать нечто подобное?

— Насколько я знаю, никто. Только я. Пока только я.

— Это хорошо. Это хорошо. — повторил Тиберий. — А сейчас тебя передадут в руки человека, который будет охранять тебя от всех превратностей нелёгкого пути на родину, который будет тебе бескорыстным отцом и заботливой матерью. Кстати, он твой соплеменник.

Император свернул пергамент, похлопал им себя по колену.

— Напомни, как зовут тебя, мастер? Я стар уже и плохо запоминаю имена.

— Меня зовут Иешуа. Иешуа, плотник из Назарета.

Отложив чашу и свиток, Тиберий дважды хлопнул в ладоши. Почти тотчас возле скамьи возник толстый молодой евнух.

— Руфус, проводи Иешуа к Иуде. Пусть готовятся к дороге, ждут моих указаний и не позднее, чем через три дня пусть отправляются в Иудею, под руку Пилата.

Когда Руфус увёл Иешуа, Тиберий тяжело поднялся со скамьи, взял чашу и подошёл к солнечным часам. Старчески подрагивающие руки не позволили сразу повторить иудейского чуда с чашей и дощечкой, но, попрактиковавшись, император уловил солнечный свет и свёл его в слепящую точку. Немного погодя, на дощечке, кроме знака рыбы, появились корявые буквы. Буквы складывались в слово "penis"...

Тиберий оторвался от увлёкшего его занятия, лишь когда услышал тихое покашливание Руфуса.

— Руфус.

— Я весь внимание, принцепс. — евнух застыл в полупоклоне, который позволяло ему сделать объёмистое пузо.

— Я думал и я решил: пусть Иуда там, в Иудее, руками своих соплеменников — а я уверен, что у людей, имеющих дары Богов, обязательно есть завистники и зложелатели! — передаст этого мастера имперскому суду провинции. За колдовство, за богохульство ли, за самозванство, за мятеж ли — за что там ещё полагается смертная казнь? Смерть — обязательна. Мастерскую его, все его свитки, все придумки, всё — найти и сжечь. Чтоб ни следа не осталось, ни имени, ни памяти. Деньги для Иуды и письмо для Понтия передам тебе завтра. Иди.

— Да, принцепс.

Тиберий снова опустился на скамью. Возраст, возраст... Что же ты сделал со мной? Почему, о Боги и Богини, у меня есть время увидеть чудо, поддержать чудо, дать ему большую жизнь — и нет времени насладиться плодами, что это чудо сулит? Прости меня, мастер. Мне не нужна посмертная слава, мне не страшна посмертная хула. Мне нужен всего лишь напиток богов, элексир бессмертия, молодильное яблоко, мне нужна жизнь вечная. Бессмертие. Поэтому по рассказам о твоих делах и отыскали тебя мои люди, мастер-чудодей, и привезли ко мне через море. Но рассказы оказались всего лишь рассказами. Ты предлагаешь мне взамен другое чудо, ты твердишь о будущем и просишь у меня денег, которые у меня есть, и времени, которого у меня не осталось. Меня не будет в этом твоём прекрасном счастливом "стеклянном" будущем! А мне нет дела до могущества императоров будущего, нет дела до счастья будущих поколений! Мне это нужно сейчас! И я хочу снова стать молодым, почувствовать себя молодым, почувствовать себя живым!.. Но ты не можешь дать мне этого, мастер! И значит — всё в огонь, в огонь!..

А. Мельников.

---

Публикация согласована с автором

---

Приложение. Путешествие во времени идеи «Чаша Плиния-старшего» для русского читателя.

Петроний (около 27-66 г. н.э.) (предположительно — современник Плиния, умер при Нероне, в 66 г. н. э., но время его жизни точно не установлено). Сатирикон, Глава LI (51) (перевод Б. Ярхо)

Плиний Старший (23-79 гг. н.э.) Plinius. Hist. Nat. Том X. Книга XXXVI. 66, Параграф 195. (написано 70 н.н.э.)

Дио Кассиус (150-235 н.э.), римский гос. деятель и историк греческого происхождения. «История Рима»

Гай Плиний Старший. Естественная история ископаемых тел / пер. и прим. В. М. Севергина. — СПб.: Императорская академия наук, 1819. — 364 с.

Плиний. Об искусстве. / Пер. и примеч. Б. В. Варнеке. Одесса, 1918. 91 стр.

Блаватская Елена. Разоблаченная Изида. Том 1

Журнал «Костёр» № 4 1964 года. Сколько лет пластмассе? (заметка), стр. 49.

Детская энциклопедия

Васильев М. Корона для римского императора // Техника молодёжи. 1982, №3, стр. 35

Венецкий С. Рассказы о металлах. М.: Металлургия, 1985. 239 с.

Бойко С. Корона императора Тиберия, 1988 год

Плиний Старший. Естествознание. Об искусстве / пер. с лат. Г.А. Тароняна. М., 1994. С. 144

Плиний Старший. Естествознание: Об искусстве. / Пер. Г. А. Тароняна. (Серия «Античная классика»). М.: Ладомир, 1994. 944 стр. (в данном издании, где с. 39-173 занимает перевод, а остальную часть книги — подробнейший комментарий, опубликованы переводы книг XXXIII-XXXVI Плиния с некоторыми сокращениями, а также ряд других отрывков)

Дроздов А. AL. Тринадцатый элемент. Энциклопедия. Библиотека РУСАЛа, 2007, 240 с.

Клемешов А. "Корона императора" и другие алюминиевые артефакты древности // "Аномалия", 2013. №2

Вера Крыжановская. Эпизод из жизни Тиберия. 1906

Джордж Бейкер. Тиберий. Преемник Августа. 1929

Роберт Грейвз. Я, Клавдий. 1934

Александр Филимонов. Тиберий. 1998

Игорь Князький. Тиберий. Документальное произведение. 2018

С Александром Мельниковым мы были рядом. Не всё он рассказал. Но будущее нам уже раскрыто.

О чём размышлял Тиберий, узнавая всё новые и новые способы применения «гибкого стекла»? Возможно прав Плиний-старший, показывающий в своей притче Тиберия, заботящегося о прибыли местных производителей.

Дальнейшие действия императора показывают, что договор с Иешуа был им выполнен. Кровь сохранена. Стеклянный сосуд обрамлён, спрятан в другую чашу. "Прятать надо на самомом видном месте". Возможно чаша-глааса находится в Риме в храме Петра, а может... С 1998 года проводится "просвечивание" (что бы это значило?) сосудов в музеях. Работа огромная! От порфировой чаши в музее Пио-Клементино, до Кубка Ликурга в Британском музее... Решение о разделение внешней оболочки и внутренней пока не принято. Генетический анализ остатков крови Иешуа будет проведён.

Ради чего вся эта суета? Доказать, что основатель одной из религий современной цивилизации — реальный человек? Показать, что уже 2000 лет назад люди могли создавать удивительные материалы? Всё это мелко для столь многовековой аферы. Надеюсь, что жертва Иешуа была не напрасной и людям XXI столетия откроются ответы неожиданные, двигающие мысль не только историков, но и учёных-инженеров.

В. Лысенко

P.S. В прилагаемом файле несколько историй и заметок о небьющейся чаше.