облако тэгов
В. Леви. Владимир Михановский. Двойники / Владимир Михановский Тобор Первый (рецензия) // Новый мир, 1978, № 9, с. 284—285.
------------------------------------------------------ ------------------------------------------------------ --
ВЛАДИМИР МИХАНОВСКИЙ. Двойники. Фантастическая повесть. В кн.: «Мир приключений». М. «Детская литература». 1976.
ВЛАДИМИР МИХАНОВСКИЙ. Тобор первый. «Искатель», 1977, № 1.
---------------
В некой фирме служит инженер Арбен работник довольно посредственный и к тому же неуравновешенный, неприятная личность. Он замкнут, вспыльчив, завистлив, на его совести смерть человека, соперника, которого он мог спасти, но не сделал этого.
Но вот происходит необъяснимое преображение. В течение каких-нибудь нескольких недель Арбен становится лучезарной личностью с великолепными нервами и невероятной работоспособностью. Гипнотическое обаяние, исключающее даже зависть, и сразу же молниеносный взлет по служебной лестнице...
Только двое знают, какой ценой это дается: сам Арбен и его «исцелитель», некий биофизик, задумавший облагодетельствовать человечество. Суть же опыта состоит в создании двойника испытуемого, сотканного из антиматерии, существа, подобного призраку, в которое перекачиваются все отрицательные свойства оригинала. В то время как «райская» половина преуспевает и наслаждается жизнью, «адская» одержима одним стремлением: найти своего счастливого двойника и, слившись с ним, самоуничтожиться. И вот «адский» призрак начинает охоту за своим «положительным» двойником…
Владимир Михановский известен читателю как поэт и прозаик разнообразных жанров. В повести «Двойники», сюжет которой мы излагаем, сочетаются, проникая друг в друга, фантастика и лирические стихи. Эту повесть и другую, «Тобор первый», я бы назвал не фантастическими, как определяет их сам автор, а скорее футурологическими. Литературное исследование будущего науки, будущего, которое, как показывает настоящее, наступает быстрее, чем его успевают заметить.
Двойники у Михановского живут и действуют в достаточно абстрагированном мире традиционной фантастики (некая страна с чертами капиталистического строя, далеко зашедший технический прогресс при отсутствии прогресса в человеческих отношениях); однако фантастика оказывается только средством постановки глубоких проблем человековедения — морально-этических, психологических, философских.
Автор ставит своеобразный «мысленный эксперимент» над человеческой природой, и результаты его представляются уже не фантастическими, а вполне реальными: личность, распавшаяся на две половинки, «райскую» и «адскую», вовсе перестает существовать. Вместе с писателем мы начинаем понимать, что человеческую природу невозможно переделать без необратимых потерь и новых тяжких проблем, но нельзя и оставлять ее неизменной, ибо стремление к самоусовершенствованию тоже входит в человеческую природу...
В сценах погони призрака за человеком писатель достигает глубоко драматичной символики и кинематографической изобразительной силы. (Кстати, повесть представляет собой превосходный киносюжет с почти готовой сценарной фактурой.)
Вторая повесть по сравнению с первой гораздо «спокойнее». Ее герой — робот по имени Тобор (имя-перевертыш тут не случайно). Робот этот сотворен из белка, имеет вид гигантского осьминога и запрограммирован как универсальная человеко-машина: он должен уметь все, решать любые
задачи от прыжка через пропасть до рекомендаций по выбору профессии и женитьбе.
Тобор проходит контрольные испытания: его «гоняют» день, другой, третий... Но чтото не клеится: робот не оправдывает ожиданий, дает осечку за осечкой. И тут один из испытателей догадывается: робот устал!.. И верно: после короткого отдыха Тобор блестяще справляется с испытаниями. Вот, собственно, и весь сюжет. Мораль, казалось бы, не хитра: то, что мыслит или хотя бы стремится мыслить на уровне человека, — не важно, какого вида, происхождения и названия, — то и должно считаться человеком и требует человеческого обращения. Говоря иначе, одухотворенность запрограммирована в самой материи и проявляется неизбежно с возрастанием сложности организации. Писатель показывает нам меру ответственности, налагаемой этим выводом: ведь даже к детям мы нередко относимся как к неким роботам, пока еще проходящим испытание на звание человека.
Повести В. Михановского насыщены мыслью и человечностью. Очень хотелось бы увидеть их опубликованными в отдельном издании.
В. Леви
888888888888888888888888888888888888
Перевод в текстовый формат ЛысенкоВИ