облако тэгов
источники: Джастин Хоув / Жавьер Аспиазу
перевод: Элиас Эрдлунг
"Есть много иностранцев, но в основном англичан, которые стесняются, когда им говорят о вопиющих случаях интеллектуального пиратства, понесенных французскими писателями от Соединённого Королевства. Её Милостивое Величество Королева Виктория подписала в прошлом соглашение с Францией с похвальной целью прекращения таких частых и дерзновенных ограблений. Это очень хорошо написанный договор, но в нём есть небольшой параграф, который делает иллюзорным всё остальное содержание. В данном разделе Её Величество запрещает присваивать её верноподданным наши драмы, книги и т.д., но позволяет им делать то, что Она называет «золотой имитацией»".
"Существует малоизвестное место, которое, без сомнений, является страннейшим во всём мире. Люди, населяющие варварские земли вокруг Белграда (Югославия), иногда называют его Селеной, иногда – Вампирградом, но сами его жители между собой называют его не иначе как Склепом и ещё Коллежем."
цитатаСелена – название Луны и её богини у эллинов – прим. пер.
«Умпырский Город» Поля Феваля (1816-1887) является именно той страшной книгой, чьё действие разворачивается подобно крушению локомотива, но ты не способен выпустить её из рук, потому что это чертовски интересно и безумно более чем на две трети. Когда Феваль стаскивает крышку со своего terra incognitae, ему удаётся воплотить один из дичайших и живописнейших шедевров вейрдового пульпа, с которыми только можно столкнуться в лобовую.
Сюжет строится на попытке Анны Рэдклифф (да, именно её) спасти её подругу Корнелию от навязчивого внимания вампира Отто Гоэцци. С помощью своего слуги, Серого Джэка, её друга Нэда (жениха Корнелии), его слуги Весёлые Кости (ирланского отморозка), а также захваченной в плен трансгендерной вампурессы по имени Полли (прикованной к своему железному гробу, который она носит на плече), Анна, напоминающая чем-то прото-Баффи, отправляется в Селену, град вампиров.
Написанный в 1867-ом, тремя десятками лет ранее «Бракулы», «Град Вампиров» являет собой вторую часть умпырской трилогии Феваля (остальные две называются «Рыцарская Тень» и «Графиня-вампиресса»). Вампиры Феваля весьма и весьма отдалённо напоминают аналогичных существ Стокера. Согласно Брайану Стэблфорду в его послесловии к книге, оба автора юзали один и тот же текст XVIII-го столетия, «Dissertations sur les Apparitions des Esprits, et sur les Vampires» учёного-богослова Дома Огюстина Калме (а что, у вас нет копии?), присовокупив к этому источнику свои собственные кошмары.
цитатаОгюстен Кальме (фр. Augustin Calmet) (1672—1757), урождённый Антуан Кальме и известный под религиозным именем Дом Кальме (Dom Calmet) — учёный аббат-бенедиктинец родом из Лотарингии.Не являясь оригинальным мыслителем, но обладая обширной эрудицией, занимался преимущественно экзегетическими, историческими и богословско-археологическими исследованиями.
В данной статье имеется в виду его «Трактат о явлениях духов, в том числе вампирическаго свойства» за 1698 год – прим. пер.
В случае доблестного Феваля это означает доппельгангеров (его вампирюги могут дублировать себя), пиявок (у его существ нет клыков, но зато есть шипастый язык, которым они прокалывают шеи своих жертв и сосут жизненную эссенцию из раны), кражу волос (в мире Феваля существуют пластические увеличители высоты лба и лысые женщины, а его вампиры заодно промышляют кражей волос у своих жертв), а также сам град вампиров, Селена, куда упыри возвращаются при возникновении любых экстренных ситуаций. Не сбавляя тормозов, Феваль открывает нам, что его вампиры – ни что иное, как заводные автоматоны из плоти и крови, лечение которых состоит обычно в повторной обмотке их внутренних трансформаторов "техножрецом" (к сожалению, этот "недобрый священник" никогда не появляется в романе). Ох, и ещё вампиры Феваля взрываются, когда вступают в контакт с кремированным сердцем другого вампира. Забавнейше!
Роман Феваля не вполне соответствует задумке автора достичь апогея сверхъестественного ужаса, но скорее оказывается весёлым и творческим сюрреалистическим бредом, опережающим своё время (на ум приходит "Кровавый роман" (1924 г.), набранная на типографском станке пародия чешского художника-графика и писателя-маргинала Йозефа Вахала – прим. пер.). За четверть века до появления «Блакулы» Брэма Стокера, ставшей настольной библией вампирской литературы, Феваль предлагает весьма оригинальный образ вампира, основанный на его воображении: знакомьтесь, г-н Goëtzi, вампир его романа, существо мультиформатное, имеющее возможность интегрировать и ассимилировать тела своих жертв и ксерокопировать себя по желанию. Не менее дюжины его копий появляются на страницах романа. Глаза и кожу февальских вампиров выделяет зеленоватое свечение, что делает этот цвет символом всей истории. Кроме того, г-н Гоэцци живет не в глухом замке, но обитает в Селене, вампирском мегаполисе, мрачном городе, над которым никогда не всходит солнце, расположенным в отдаленной части бывшей Югославии.
Написанный с бешеной скоростью и ослепительным воображением, роман месье Феваля «Вампир-Сити» – это дикая и захватывающая пародия, на удивление актуальная, даже в чём-то постмодернистская, с учётом жанровой трансгрессии "вампирской любовной прозы", которая в неимоверном количестве навалена сейчас на полках тематических отделов в каждом крупном книжном супермаркете европейских столиц. Вы найдёте «La Ciudad Vampiro» в испанской редакции Вольдемара за 2007-ой год.
«Чёрному Пальто Пресс» (как и Брайану Стэблфорду) следует отсалютовать за то, что они сделали романы Феваля (как и многие другие) доступными для инглизи-публики. Являясь, возможно, только лишь отдалённым и курьёзным предком современной вампфикции, «Град Вампиров» может быть рассмотрен с позиции прямого предшественника new weird-работ вроде «Нового Кробюзона» Чайны Мьевиля. Оба автора обыгрывают шаблонные жанровые конвенции (интересно, о каких жанровых шаблонах можно говорить применительно к 1867-ому? – прим. пер.) с дерзостью, что поражает читателей и цепляет их странными, даже порой ужасными концептами. Как и Мьевилю, Февалю удаётся нагнетать у читателя страх одним лишь воздействием своего беспокойного воображария. Подарок, который как нельзя более доставляет, если учесть хлипкую логическую почву, на которой выстроен роман.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ ~~~~~~
Короткометражный фикшн Джастина Хоува появляется в хоррор-/эдвенчур-/стимпанк-компиляциях Джэффа и Энн Ван дер Мэйеров "Быстроходные суда, чёрные паруса"; "Под беспрерывным небом"; "Мозговой урожай". Для тех, кто хотел бы больше узнать о странных мирах французской целлюлозы, есть неплохой материал: «Кто? Фантомас!» в интернет-обзоре научфанты.
Приложение
Из «Трактата о явлениях духов» легенда №1
В одной деревне умирает женщина. Её как следует отпевают, напутствуют и закапывают на кладбище, как и всякого другого покойника. На пятый день после её смерти то один, то другой жители деревни слышат страшный и необычный шум и видят какой-то призрак, беспрестанно меняющий свою внешность; он перекидывается то в собаку, то в человека. Он является в дома жителей, накидывается на них, хватает их за горло и принимается их душить или сдавливать им живот, доводя их до изнеможения; иных бьет, ломает. Все подвергающиеся нападению впадают в страшную слабость, бледнеют, тощают, не могут двинуть ни рукой, ни ногой. Страшный призрак не щадил и домашних животных; так, например, связывал коров хвостами, мучил лошадей, которые оказывались покрытыми потом и выбившимися из сил, словно на них кто-то ездил до изнеможения. Местное население, конечно, приписало все эти проделки вампиру, и в этом вампире узнали ту самую женщину, о которой было упомянуто в начале.
Из «Трактата о явлениях духов» легенда №2
В одной чешской деревеньке умер пастух. Через некоторое время после его смерти местные жители начали слышать голос этого пастуха, выкрикивающий их имена. И кого этот голос выкликал, тот в скором времени умирал. Бывалые мужички тотчас сообразили, что пастух этот был колдун и после смерти, как водится, превратился в упыря. Порешив на этом, они немедленно вырыли покойника, который, к их неописанному ужасу, оставался совсем как живой, даже говорил. Мужики немедленно проткнули его насквозь деревянным колом (по всей вероятности, осиновым; осина почему-то считается наиболее подходящим материалом для выделки этих кольев; вероятно, это находится в связи со сказанием о том, что на осине повесился Иуда), но проткнутый мертвец проявил к проделанной над ним жестокой операции не больше чувствительности, чем жук, посаженный на булавку. Он насмехался над своими мучителями, благодарил их за то, что они дали ему хорошую палку, что ему будет теперь чем оборонятся от собак. В ту же ночь он опять встал и всю ночь пугал народ, а несколько человек даже удавил. Тогда призвали палача и поручили ему разобраться со строптивым покойником. Его взвалили на телегу и повезли в поле, чтобы там сжечь. Покойник бешено ревел и двигал руками и ногами, как живой. Когда перед сжиганием его вновь всего истыкали кольями, то он ревел ужасно, и из него текла в большом количестве алая кровь, как из живого. Сожжение оказалось вполне радикальной мерой: злой покойник после того уже никого не беспокоил.
Из «Трактата о явлениях духов» легенда №3
В одной деревеньке в Силезии умер шестидесятидвухлетний старик. Через три дня после смерти, он внезапно явился в своем доме, разбудил своего сына и попросил у него есть. Сын накрыл стол, подал пищу. Старик наелся и ушел. На другой день сын, конечно, рассказал всем об этом происшествии. В ту ночь старик не появлялся, но на следующую ночь опять пришел и опять попросил есть. Угощал ли его на этот раз сын или нет, об этом история умалчивает, достоверно только то, что этого человека, т.е. сына, нашли на утро в постели мертвым. И в тот же день пятеро или шестеро других обывателей деревни вдруг как-то таинственно расхворались и через несколько дней один за другим умерли. Жителям стало ясно, что в деревне шкодит упырь. Чтобы его распознать, начали разрывать могилы всех свежих покойников и, конечно, добрались до того, кого было надо. Это и был тот старик, отец первого пострадавшего, которого нашли мертвым в постели. Он лежал в гробу с открытыми глазами, с красным, как бы налитым кровью лицом. Труп дышал, как живой человек, и вообще отличался от живого только неподвижностью. Его, как водится, проткнули осиновым колом и сожгли.
Из «Трактата о явлениях духов» легенда №4
В одной деревне в Венгрии был задавлен опрокинувшимся возом крестьянин по имени Арнольд. Через месяц после его смерти внезапно скончались четверо его однодеревенцев, и обстоятельства их смерти явно указывали на то, что их сгубил упырь. Тут вспомнили, как покойный Арнольд рассказывал о том, что его когда-то в прежнее время мучил вампир. А по народному верованию, каждый человек, который подвергается нападению вампира, сам в свою очередь рискует сделаться вампиром. Отметим тут одну любопытную подробность. По рассказу покойного Арнольда, он избавился от тяжкой болезни, причиненной ему вампиром, тем, что ел землю, взятую из могилы того вампира, и натирался его кровью. Однако, эти средства хотя и избавили его от смерти, но не воспрепятствовали тому, что он сам после смерти превратился в вампира. И действительно, когда Арнольда отрыли (а это произошло через сорок дней после смерти), труп его являл все признаки вампиризма. Труп лежал, как живой — свежий, красный, налитый кровью, с отросшими за сорок дней волосами и ногтями. Кровь в нем была алая, свежая, текучая. Местный старшина, человек, как видно, умудренный опытом в обращении с упырями, прежде всего распорядился загнать мертвецу в сердце острый осиновый кол, причем мертвец страшно взвыл; после того ему отрубили голову и все тело сожгли. На всякий случай, предосторожности ради, совершенно также поступили с теми четырьмя крестьянами, которых уморил Арнольд. И, однако же, все эти предосторожности ни к чему не привели, потому что люди продолжали гибнуть в той деревне ещё в течении пяти лет. Местное начальство и врачи долго ломали себе голову над вопросом, каким манером в деревне могли появится упыри, когда в самом начале, при первом из появлении, были приняты такие капитальные меры предосторожности. И вот, следствие раскрыло, что покойный Арнольд погубил не только тех четырех крестьян, о которых сказано выше, но, кроме того, ещё несколько голов скота. И люди, которые потом ели мясо этого скота, заразились вампиризмом. Когда это было установлено, разрыли до сорока могил всех тех покойников, которые за все это время умирали сколько-нибудь подозрительною смертью, и из них семнадцать оказались упырями. С ними, разумеется, и обошлись по всем правилам искусства, и после этого страшная эпидемия прекратилась.
Из «Трактата о явлениях духов» легенда №5
Кальмэ был чрезвычайно заинтересован рассказами о вампирах. Ему было желательно их проверить по показаниям очевидцев, на которых он мог бы положиться. С этой целью он обратился с письмом к одному своему знакомому, служившему в Сербии в свите герцога Карла-Александра Виртембергского, бывшего в то время вице-королем Сербии. Этот офицер прислал аббату Кальмэ подробное письмо, в котором уверяет его самым положительным образом, что все обычные рассказы о вампирах и все газетные вырезки о них, какие в то время появлялись, заслуживают полного доверия, и если иногда в пересказах о них вкрадываются преувеличения, то все же основа их остается верною. Чтобы окончательно убедить в этом Кальмэ, его корреспондент рассказывает в своем письме самый свежий случай обнаружения вампиризма. Как раз, около того времени в одной сербской деревне близ Белграда появился упырь, который производил опустошения среди своей родни. Автор письма при этом замечает, что упырь нападает преимущественно на своих близких, оставшихся в живых, на собственных братьев, детей, племянников, внуков и т.д. Так вел себя и тот упырь, о котором донесли в Белград. В донесении сообщалось, что упырь этот умер уже несколько лет тому назад, и с тех пор систематически опустошал ряды своей многочисленной родни. Получив это известие, герцог Виртембергский сейчас же снарядил в ту деревню целую комиссию для исследования дела на месте. В состав ее вошли ученые, врачи и богословы, много военных. Отправилась она в сопровождении отряда гренадер. По прибытии на место, комиссия собрала сведения путем опроса местных жителей. Все они в один голос показали, что упырь свирепствует уже давно и успел истребить большую часть своей родни; в последнее время он отправил на тот свет треть племянников и одного из братьев; потом напал на племянницу, красивую молодую девушку, к которой являлся уже два раза по ночам пить ее кровь. Девушка уже настолько ослабла от этих кровопусканий, что ее смерти ожидали с минуты на минуту. Комиссия в полном составе, сопровождаемая громадною толпою народа, при наступлении ночи отправилась на кладбище, где местные жители сейчас же указали могилу подозреваемого упыря, который был похоронен уже почти три года тому назад. Над могилою все видели какой-то огонек или свет, напоминавший пламя лампы, но только слабое и бледное.
Могила была вскрыта, затем открыли и гроб. Покойник лежал в нем, как живой и здоровый человек, «как каждый из нас при этом присутствовавших», говорит в своем письме корреспондент Кальмэ. Волосы на голове и на теле, ногти, зубы, полуоткрытые глаза держались крепко и прочно на своих местах; сердце билось. Труп был извлечен из гроба. В нем было заметно некоторое окоченение, но все же все члены были совершенно гибки, а главное, целы и невредимы, как у живого; на всем теле при осмотре не оказалось никаких следов разложения. Положив труп на землю, его пронзили насквозь против сердца железным ломом. Из раны появилась жидкая беловатая материя, смешанная с кровью (то, что современные врачи называют ихорозным гноем); скоро кровь начала преобладать над гноем и вытекала в изобилии. Это выделение не распространяло никакого дурного запаха. Потом, трупу отсекли голову, и из отруба опять-таки в изобилии вытекал такой же беловатый гной, смешанный с кровью. Наконец, труп бросили назад в могилу, засыпали большим количеством извести, чтобы ускорить его разложение. После того девушка, племянница упыря, не погибла, как все ожидали, а, напротив, начала очень быстро поправляться. Она также была осмотрена врачами. Оказалось, что на том месте, откуда упырь высасывал кровь, остался очень небольшой знак в виде синеватого или багрового пятнышка. По-видимому, упырь не разборчив к месту кровоизвлечения, т.е. высасывает кровь откуда попало. Но иногда в народных сказаниях указывается на то, что ранки, наносимые упырем, всегда оказываются против сердца. В заключение, корреспондент Кальмэ упоминает о том, что свидетелями всего описанного им были, кроме членов комиссии и местного населения, многие почтеннейшие белградские граждане; всех же очевидцев было 1300 человек. Нам неизвестно, когда было писано это письмо, но несомненно, что оно относится к первой половине XVIII столетия, ибо в это время вышла в свет книга Кальмэ.
Из «Трактата о явлениях духов» легенда №6
Далее в его книге приводится еще какое-то письмо, автор которого называет своего корреспондента двоюродным братом. В письме говорится, что его автор долгое время жил в Венгрии, в тех местах, где то и дело обнаруживаются упыри, и где о них ходит бесчисленное множество рассказов. Осторожный автор оговаривается, что из тысячи подобных россказней едва ли хоть одна заслуживает полного доверия, но что за всем тем, существуют точно установленные факты, устраняющие якобы всякое сомнение в том, что в Венгрии упыри действительно существуют. Присутствие их обычно проявляется в том, что кто-нибудь из местных жителей совершенно внезапно и без всяких видимых причин ослабевает, лишается аппетита, быстро тощает и дней через десять или недели через две умирает. При этом, у больного не обнаруживается никаких других болезненных припадков, вроде, например, жара, озноба и т. д. вся хворь состоит в том, что человек, что называется — тает с часу на час и умирает. Когда проявляется такой таинственный больной, местное население с полной уверенностью заключает, что его по ночам посещает вампир и пьет его кровь. Сами больные обычно рассказывают, что за ними во все время болезни ходит по пятам какой-то белый призрак, ходит и не отстает, словно тень. Автор письма упоминает о том, что одно время он со своим отрядом стоял в Темешваре. Он служил в этом отряде офицером. И вот, случилось, что двое людей из его отряда погибли именно от такой таинственной болезни, а вслед за ними захворало еще несколько человек.
По счастью, капрал отряда оказался человеком бывалым и опытным и живо прекратил начавшуюся эпидемию чрезвычайно оригинальным способом, который обычно применялся в той местности. Отыскивают мальчика, в нравственной чистоте которого не существует никаких сомнений, и садят его верхом на черного, без всяких отметин жеребенка, точно также еще не тронутого растлением нравов. В таком виде юношу заставляют ездить по всему кладбищу, так, чтобы конь шагал через могилы. Конь совершенно беспрепятственно идет через могилу обыкновенного покойника, но через могилу упыря он переступить не может; перед нею он останавливается, и сколько бы его ни хлестали кнутом, он не трогается с места, фыркает, пятится. По этим приметам распознают могилу упыря. Эту могилу сейчас же разрывают и обычно находят в ней покойника, совершенно свежего, даже жирного, имеющего вид человека, который ведет самую сытую и спокойную жизнь. Труп хотя и не шевелится, но имеет вид не мертвого, а спокойно спящего человека. Ему ни мало не медля, отрубают голову; из трупа вытекает большое количество алой свежей крови. Кто взглянул бы на обезглавленный труп в этот момент, тот, без сомнения, остался бы уверен, что сейчас только отрубили голову живому, здоровому, крепкому человеку. Отрубив голову покойнику, его вновь зарывают, и тогда его злодейства прекращаются, а все люди, перед тем заболевшие, быстро выздоравливают. «Так случилось и с нашими захворавшими солдатами» заключает автор письма.
Из «Трактата о явлениях духов» легенда №7
Закончим эти россказни о вампирах любопытным происшествием в Варшаве, о котором повествует тот же Кальмэ, хотя, к сожалению, не упоминает, когда оно случилось. Интерес этого случая состоит в том, что тут упырем оказался католический ксендз. Дело в том, что незадолго до своей смерти он заказал шорнику узду для своей лошади, но умер, не дождавшись от мастера этой узды. Вскоре после своей смерти он, в одну прекрасную ночь, вышел из могилы в том самом виде, в каком был погребен, т.е. в духовном облачении, явился к себе на конюшню, сел на своего коня и по улицам Варшавы, на виду у всех жителей, отправился к шорнику, у которого была заказана узда. Самого шорника в это время дома не было, была только его жена, разумеется, до смерти перепугавшаяся, когда перед ней предстал этот заказчик с того света. Баба крикнула мужа, который был неподалеку, и, когда тот прибежал, ксендз потребовал от него свою узду. «Но вы же умерли, отче ксендз!», — пролепетал шорник. «А вот я тебе, пёсья морда, покажу, как я умер!», — вскричал упырь и отвесил бедному шорнику такую затрещину, что тот через несколько дней умер. "Вампир" же благополучно вернулся к себе в могилу.
Аббат Августин Кальмэ
