ШЭЙМУС ФРЭЗЕР

(1912-1966)

The Yew Tree / Тисовое Дерево

(1958)

из авторского сборника

под ред. Ричарда Далби

“Where Human Pathways End: Tales of the Dead and the Un-Dead” (2001)

*******************************

Об авторе: Шэймус Фрэзер (1912-66) начал свою карьеру крайне способного новеллиста ещё в годы своей учёбы в Оксфорде. Его первый роман, "Жёлудевый Боров" (1933), был опубликован Чэпменом и Холлом, издателями самого Ивлина Во, и многие критики (включая Ховарда Спринга) незамедлительно объявили Фрэзера" в одном шаге" от Во. Его второй роман, "Фарфоровые Люди" (1934) не замедлил себя ждать, а затем последовали и более зрелые вещи, как, например, первобытное фэнтези "Дуйте, Дуйте в Свои Трубы" (1945). "У м-ра Фрэзера есть свежесть, остроумие, собственный дух", писал Сирил Конноли в журнале New Statesman and Nation; а Ральф Штраус (в Sunday Times) назвал его "имаджинативным писателем с крупными отличиями". Фрэзер провёл большую часть своих последних лет жизни, работая в Сингапуре, и после его кончины осталось несколько неопубликованных вещей: пара-тройка великолепных детских историй, коллекция "рассказов про мёртвых и не-мёртвых", озаглавленная "Там, Где Заканчиваются Человеческие Пути". К сожалению, этот сборник вирда так и не был целиком опубликован, хотя некоторые из его лучших фабул (включая "Флоринду", вошедшую в Chillers for Christmas) возникали в журналах и антологиях. Другая история, "Мелодия в Кафетерии Дэна", была экранизирована в америкосском сериале "Ночная Галерея" в 1971 году.

Ещё об авторе: Когда четыре из сверхъестественных рассказов Шэймуса Фрэзера появились в двух антологиях в 1965 году, редактор Чарльз Биркин приветствовал его как «уверенного новичка». Но этот «новичок» в середине 1930-х годов был уже признан мастером сатирической иронии и естественным преемником Эвелина Во. В течение тридцати лет Фрэзер был учителем в Англии, потом в составе морской пехоты служил в Европе во время Второй мировой войны, и под конец жизни стал преподавателем в Сингапуре, где написал несколько школьных текстов, один из которых, THE CROCODILE DIES TWICE, стал стандартным учебным текстом.

Хотя Фрэзер обратился к сверхъестественному рассказу в конце своей карьеры, его талант к жанру был тут же признан вследствие похвальных отзывов к его рассказам. Пять его странных рассказов были опубликованы ещё до его смерти в 1966 году, но автор завершил еще пять; и он намеревался опубликовать все десять рассказов вместе в одном томе, ТАМ, ГДЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ПУТИ КОНЧАЮТСЯ.

Ash-Tree Press с гордостью предлагает эту коллекцию на поглощение крокодилам вирда в первый раз. В своем вступительном слове Ричард Далби рассматривает разнообразную карьеру Шамуса Фрэзера, а вдобавок вдова автора, Джоан Нил Фрэзер, дает представление о красочной личной жизни писателя. В этих десяти сказках и в одном стихотворении вы узнаете, где заканчиваются человеческие пути, а мертвые и не-мертвые встречаются в домашних и фантастических местах, где странные и ужасные вещи и явления никогда не за горами, и где человеческие протагонисты находят — часто ценой собственной жизни — что им нет там места.

*******************************

Я знаю хорошо тебя, что тисом же зовёшься,

Безрадостное, грюмое растенье! О ты, что любишь жить

Середь гробов, скелетов, червий, эпитафий древних:

Там сень твоя, где легконогих призраков гульба да ведьмовские тени,

Под тусклою, холодною луной (как то молва народная нам сообщает) -

Во плоти тленной там свои мистические чары сотворяют:

И нету для тебя другого развлеченья, о мрачное ты древо привидений!

из «Могилы» Роберта Блэра

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Когда Мартин на прошлой неделе был проездом через Сингапур в Австралию, я взял его с собой в Ботанические сады. Такая уж у меня привычка – показывать Ботанические сады гостям из Англии; они чувствуют здесь себя как дома. Это просто те же наши сады Кью без стекла*.

Но в случае Мартина наш визит был весьма далёк от успеха. Сперва я принял его чудное поведение за боязнь змей. Когда же мы прокладывали путь по верхней оконечности озера, то он держался ближе к центру узкой тропы, беспокойно посматривая на громадные языки листвы, что окаймляла бордюры и ступеньки парка столь же деликатно, как то делал некогда Агаг**. Один раз он стушевался при виде свёрнутого, подобно питону, корня, что лежал поперёк тропы.

– Я был здесь сотню раз, – сказал я, – и ни разу не встречал здесь змей. Тут не опаснее, чем в Ирландии.

Мой компаньон собрался с духом и переступил через корневище, но я заметил, что его руки трясутся, а лицо приняло вид дешёвой статуэтки из мыльного камня – зеленоватая бледность, на которой черты казались размытыми и гротескно искажёнными.

Вы знаете это здоровенное баньяновое дерево, высящееся у деревянного мостика в дальнем углу озера – грот из бугрящихся корней и стволов толщиной с питона, состоящих из волокон, змеящихся вниз с ветвей подобно шевелюре Рапунцеля к самому основанию гиганта, погружённого в почву? Так вот, ничто не могло заставить Мартина пройти мимо этого дерева. Он застыл на краю озера и выглядел нездорово. Мы, в конце концов, возобновили наш путь в обратном направлении.

Если бы только я не додумался тащить его в эту террасную пергойлу, вечер мог бы закончиться в менее неприятной манере для нас обоих – но в то же время мне бы не удалось заполучить весьма странную историю.

Мы поднимались вверх по ступеням под аркой ползучих вьюнов, когда я вдруг услышал исходящий от Мартина вопль. “Милостивый боже!” – выкрикнул он. – “Только не говори мне, что здесь в Малайзии растут тисы.” Он как раз глядел на дерево, стоящее по левую руку от нас в нескольких ярдах на террасе – дерево, которое, в самом деле, имело некоторые схожести с тисом.

– Я думаю, что это синтада***, – сказал я. – Несомненно, сходство есть…

Затем я заметил выражение лица Мартина. Он в ужасе уставился на этот экземпляр синтада, и ещё он шатался на краю ступеней, словно бы собирался упасть в обморок. Я схватил его за руку, помог ему преодолеть последний пролёт и запихнул его в автомобиль. Он был бледен и в полуотключке, как зомби, и я уже всерьёз испугался, что у него мог случиться сердечный удар.

К тому времени, когда мы добрались до дома, он более-менее восстановился; однако зубы его стучали, подобно льдышкам, по краю хайбола, пока он пил двойное виски, что я нацедил ему.

– Мне очень жаль, – сказал он наконец. – Я вёл себя как ужасный осёл только что. Больше ни шагу в это чёртово место. Но откуда же мне было знать… Видишь, хотя это и случилось много лет тому назад, я всё же думаю, что до сих пор не превозмог себя. Возможно, я никогда не смогу это преодолеть.

– Не рассказывай мне тогда, если это вновь расстроит тебя, – сказал я с отвратительным лицемерием – ведь я любопытен по природе, и нет ничего более безрадостного для меня, чем неразрешённые тайны.

Мартин хранил молчание некоторое время, и я уже решил, что он собирается поймать меня на слове. Я налил ему напиток покрепче.

– Говорят, что такие вещи иной раз лучше рассказать отцу-исповеднику, – сказал я. Внезапный вздох ветра вызвал шуршание листвы в саду, и Мартин содрогнулся и со скрипом развернул своё кресло по направлению к источнику звука.

– Ты не поверишь, – произнёс тогда он. – Никто не поверит. Иногда я пытаюсь одурачить сам себя, внушая, что это был лишь сон. Однако этот номер не прокатывает. Это не было сном, видишь ли.

Он вновь заколебался. Затем спросил:

– Тебе знаком Даркшир?

– Я останавливался как-то невдалеке от Думчестера. Приятное местечко.

– Если только ты любишь деревья… – сказал он, без какого-либо выражения, – там есть остатки робинского леса, и ещё эти громадные феодальные наделы, герцогства.

– Всё сейчас распродано. – сказал я.

– Я привык проводить каникулы в тех краях, когда ещё был ребёнком. – сказал Мартин. – Я был влюблён в те угодья. В деревья тоже. Но мне была незнакома западная часть леса вплоть до нескольких прошлых лет, когда меня отправили туда в командировку по работе. Тебе известна та местность в принципе?

– Смутно. Унылая и холмистая – там полным-полно известняковых пещер, и шахт по добыче свинца, и ручьёв, выплёскивающихся на валуны.

– Это место зла, – сказал он и опять провалился в молчание.

– Но там же всего ничего деревьев, Мартин, – решил я призвать его к дальнейшей беседе.

– О, лес уползает вверх в эти пеннинские долины. Холмы достаточно голые, но зато там есть эти тайные мерзотные лощины. Подобно Холлоувейлу, например.

– Никогда там не бывал.

– Можешь быть благодарен судьбе, что тебе не выпало шанса. Ныне она под несколькими миллионами галлонов воды. Меня отправили туда для собирания сведений по местности. Тебе же знакома группа тамошних крупных водохранилищ, что питают Шеффилд и несколько индустриальных городов Йоркшира? Что ж, мои заказчики как раз планировали расширение тарнторпского водохранилища, и Холлоувейл выглядел заманчивым местечком для соответствия всем требованиям. За исключением одного – там никто не жил. Ни души там не было на протяжении доброй сотни лет. Поэтому меня отослали туда для предварительного осмотра.

Для начала я прибыл в Баронсбридж – там есть отличный паб; но это всё же далековато от нужной мне долины, и в продолжении командировки я присматривался к каким-нибудь более подходящим местам.

В итоге нашёлся старый заброшенный фермерский коттедж с видом на западный конец Холлоувейла, и моя фирма дала добро на его аренду для меня. Мои первые отчёты убедили их, что план по освоению Холлоувейла был вполне осуществим, и было решено, что я должен остаться и поохотиться на коряги, особенно в период зимы. Снег и зимние дожди могут опрокинуть даже самые лучшие бумажные калькуляции, насколько это касалось моей работы землемера.

Так вот, коттедж был той ещё корягой: мечта для молодожёнов, но сущая тоска для холостяка. Дорога от него вилась вдоль соседнего холма и затем внезапно ныряла вниз в сторону Баронсбриджа на другой стороне. Этим путём я любил ходить, особенно в вечерних сумерках. Была ещё другая дорога, которая вела прямо в Холлоувейл – через леса – но меня она не особо заботила. Она была тёмной и мрачной, и пройдя около четверти мили от коттеджа, ты оказывался у остова церквушки и ещё неких дереликтовых сооружений, и это всё, что осталось от старой деревни Холлоувейл. Я не явл… я не был никоим образом впечатлительным человеком, но там витала атмосфера своего рода заброшенного осознания, и я избегал того пути, если только мог.

Подрывные работы были начаты в восточном конце долины, и армия лесорубов принялась бодро валить плантации елей и сикамор, под суровым взглядом старика Уайка, который продал нам долину, но оставил себе процент с лесоматериала. Моя работа, с учётом приходящей зимы, состояла в проверке и пересмотре моих прежних подсчётов, и сюда же входила здоровая доля полевых работ: хождение по извилистым траншеям, измерение глубины грунтовых вод, тестирование альтернативных направлений ручьёв с применением флуоресцентного порошка, и так далее. Часто я не возвращался до самой ночи, и иной раз находил пригодным путь через лес и мимо старой деревни Холлоувейл. Тем не менее, я никогда не наслаждался прогулкой. Еловые чащобы заканчивались раньше, чем ты доходил до деревни – но там, среди руин, был знатный подлесок… и… и разные кустарники по дороге, ежевика, полагаю, которые хватали за колени и затрудняли ходьбу. Разрушенная церковная башня делала… она издавала звуки в лунном свете… Совы, надо думать… Потом, около сотни ярдов дальше по дороге, там было своего рода… пустырь… безобразного вида… что-то вроде перекрёстка исчезнувших дорог, если ты понимаешь, о чём я. И оттуда тракт забирал вверх весьма круто в сторону моего коттеджа, располагавшегося под гребнем холма. Именно того самого места я избегал в дневное время и едва ли мог заставить себя пройти мимо ночью. Видишь ли, там росло… тисовое дерево.

Опять этот взгляд мыльного камня. Я налил моему другу ещё один хайбол.

– Тисовое дерево, – повторил он. – кряжистое, чёрное как плюмаж катафалка, и в зимнее время покрытое сверху донизу сыпью кроваво-красных ягод. Возможно, его обкорнал садовник-топиарист столетие тому назад – однако, какую бы форму оно не имело раньше, она пропала. Форма этого тиса внушала мысль о какой-то крылатой твари; да, о сове или летучей мыши, некой летающей ночной штуке с рваными крыльями и бесформенным, распухшим туловищем. Я думаю, оно могло отмечать границу старого погоста – но это должен был быть очень обширный погост, и для его заполнения потребовалась бы не одна тысяча лет для такой деревушки, как Холлоувейл. Возможно и то, что это дерево принадлежало саду давно исчезнувшего дома, – но кто бы ни жил в том доме, они должны были быть дьявольски извращёнными существами, вот что я чувствовал.

Я спросил старого Уайка однажды о том месте, и его ответ не был ободряющим.

“Когда вы захотели приобрести коттедж, я же сказал вам, что вы были бы более счастливы там внизу, в Баронсбридже,” – вот что он сказал. – “И не говорите потом, что я вас не предупреждал. Что вы там слышали, молодой человек? О чём-то, что летает по ночам, знаю. Это всё бабкины сказки, но я не буду отрицать, что здесь, наверху, довольно-таки одиноко.”

Я, однако, ничего такого про коттедж не слыхал, а из старого Уайка невозможно было вытянуть и лишнего слова. Но после его ухода я задумался над его фразой о чём-то, что летает в ночи. Во время осенних бурь я часто воображал себе, будто слышу звук хлопающих крыльев, какое-то хлопанье внизу в лощине, как если бы некая гигантская тварь устраивалась там на насест. Я списывал всё на ветер, выкидывающий фортели на лесоповалах у подножья долины. Одной крайне ветреной ночью хлопанье раздавалось прямо за стенами коттеджа, и меня разбудили стучащие и скользящие звуки во входную дверь и царапанье по ставням.

Одним поздним ноябрьским деньком я отправился по работе в пещеру на северный гребень лощины с намерением проверить, насколько понадобится усилить дно бассейна, если воды планируемого водохранилища достигнут определённого уровня. Я взял с собой рюкзак с провизией; однако работа заняла больше времени, чем ожидалось, и зимнее солнце уже сплющивалось, подобно громадной красной пиявке, среди вершин холмов, раскинувшихся позади моего отдалённого коттеджа, когда я возвращался обратно. Скорейший путь пролегал через лощину, хотя вернуться до наступления ночи в дом я и не надеялся.

Поначалу всё было хорошо. Вскоре я достиг бульдозера, его силуэт вырастал из мрака, напоминая допотопное чудище. Он отмечал границу дневной выработки лесорубов. Один из рабочих – маленький сероволосый тип по имени Уиттейкер из Шеффилда – пожелал мне доброй ночи; сам он, по всей видимости, в этот час занимался расстановкой кроличьих силков, что можно было понять по торчащей из его карманов проволоке. Он запихнул что-то в свой жилет и, судя по всему, вознамерился поправлять свою красную шейную бандану, когда я проходил мимо него. Я решил, что, должно быть, выбрал неверный путь через крутую вырубку, оставшуюся позади, ибо, когда добрался до первого разрушенного здания Холлоувейла, на небе уже красовалась яркая заиндевелая луна, делавшая зияющие оконные рамы домов и лепрозную хохлатую церковную башню неописуемо пугающими.

Кусты ежевики после того, как я поравнялся с церковью, стали особенно навязчивы, и одиножды, а то и дважды я растягивался во весь рост вдоль дороги. Когда я достиг открытого пустыря, ну, того самого перекрёстка, помнишь… что ж, тиса на нём не было. Я просто констатирую факт. Его попросту там не было. На его месте была здоровенная яма, вроде разрытой могилы, с рваными краями на месте корней – но ни следа самого дерева. Я сказал себе, что лесорубы, по ходу, выкорчевали его с помощью лебёдки – хотя никаких признаков подобных действий вокруг не было замечено, одна только осыпавшаяся яма в почве. Это было чудовищное дерево, и я должен был бы радоваться, что его не стало, если бы не эта дыра, которую оно оставило по себе, так как она была невыразимо отвратительнее, прямо-таки кромешный кавардак. Мне показалось, что я вижу что-то белёсое на дне ямы, и вот я уже сделал несколько шагов к краю, когда до моего слуха вновь донеслось это монструозное хлопанье в долине позади меня, и ещё будто тонкий, нечеловеческий, отдалённый крик. Я не стал долее прислушиваться, но сразу рванул с места в карьер и, задыхаясь, одолел последний оставшийся подъём до моего коттеджа.

Я тут же зажёг в камине ревущее пламя и стал жарить тосты с сыром над ним, а после ужина читал вплоть до одиннадцати часов. Не думаю, что меня очень уж затянул триллер, который я читал. Я напрягал слух, пытался уловить в тишине этот чудовищный хлопот крыльев. Один-два раза мне казалось, что я слышал его – но это могла быть просто упавшая ветка.

В ту ночь мой сон был тревожен. Около двух я проснулся из-за скрипов и сотрясений входной двери. Ветер, решил я; однако, стоило мне сесть в постели, и мне стало ясно, что это не мог быть ветер: ночь была вполне себе тиха.

Раздалось шуршащее хлопанье, как если бы циклопическое пернатое устраивалось на своём насесте: звук, который ты слышишь, когда проходишь птичник ночью, но гротескно преувеличенный. Я зажёг ночник на прикроватном столике и стал ждать. Слышны были знакомые шуршащие звуки; на этот раз их источник располагался вверху, на крыше. Затем я услышал, как что-то скользит по каминной трубе, и в следующий момент увидел нечто змеевидное, корчащееся в камине, что-то желтоватое, что поползло вдоль пола к моей постели. Оно на полпути замерло, разочарованно содрогаясь, пробуя удлинить себя ещё чуть-чуть, борясь за каждый дополнительный дюйм. Эта вещь была не чем иным, как древесным корнем – корнем, с налипшим на него землёй. Вся моя комната провоняла кладбищем. На мгновение кончик корня затрепетал, задрожал и будто поманил к себе; затем медленно стал уползать обратно, и я слышал, как он сворачивается внутри дымохода.

После этого я просто провалился в забытьё, как прогоревшая спичка.

На утро я решил поначалу, что это был сон – но ночник на столике за ночь выгорел, а на каминной решётке и на ковре рядом были кусочки земли.

Снаружи стоял жестокий мороз, а на серебристом снегу обнаружились странные следы, словно бы по дёрну проползли змеи. На моём крыльце были разбросаны алые ягоды – и ещё там лежала веточка. Я мог бы назвать её пером тиса.

С дальней оконечности лощины раздавались отзвуки лесоповала. В то утро мне хотелось человеческого общества как никогда, так что я избрал кратчайший путь. И на том перекрёстке уже не имелось никакой ямы; на её месте высился, как и всегда, тис, чёрный, таинственный и зловещий.

Я нашёл Уайка с группой работяг, окруживших бульдозер. Старик буквально рычал от ярости.

– Один из парней пропал. Уиттейкер, тот самый мастер по лебёдкам. Нельзя полагаться на этих шеффилдцев. Просто взял свой багор и был таков. Однако этим всё дело с местными слухами не закончилось. Другие рабочие тоже прислушиваются к историям. Хотели умывать руки часом ранее, значит-с.

Я сказал ему, что вполне солидарен с большинством, и подкинул идею, что им стоило бы начать утренную работу с тиса, стоящего близ устья лощины.

Люди стали шептаться меж собой, а Уайк только и сказал:

– Тисовое дерево, оно самое! Вязанка бабкиных быличек, хех.

– Кумушкины сказки или же нет, мистер Уайк, – ответил я, – но ставлю об заклад десять гиней, что вы не станете ночевать сегодня в коттедже вместе со мной.

Уайк любил гинеи, но тут он заколебался, как лист на ветру, и решил блефануть.

– Это всё чушь собачья. И мне не хотелось бы, чтобы вы беспокоили моих людей своими байками.

Но люди были на моей стороне.

– Отличная ставка, мистер Уайк. – крикнул кто-то.

– Десять гиней, – повторил я, – либо по рукам, либо нет. Если же придёте, то возьмите с собой один из этих ваших топоров. Я возьму один себе тоже, если позволите. А с тисом мы можем начать хоть завтра!

Когда Уайк пришёл ко мне в гости около четырёх пополудни, то захватил с собой топор и ещё священника. Это был мистер Виринг, пастор Баронсбриджа, седоволосый человек с вытянутым, интеллигентным лицом и приятными манерами.

– Пастор тоже интересуется этими баснями, так что я взял его с собой.

– Холлоувейл принято считать частью прихода Всех Святых Баронсбриджа, мистер Кейт. У меня дома имеется журнал, сохранившийся ещё от моего предшественника, м-ра Эндора. Тот отслужил пастором здесь порядка сорока лет и отошёл в мир иной в 1810-ом. Холлоувейл был заброшен в конце восемнадцатого столетия, и мистер Эндор описывает причину случившегося… что ж, он был пожилым человеком, и милосердно предположить, что его ум начал блуждать.

Я рассказал им, что видел и слышал в течение ночи. Виринг несколько раз бросал на меня колючие взгляды, а Уайк беспокойно бормотал:

– Он наслушался праздных сплетен, пастор, вот в чём вся соль. Покойный пастор, полагаю, несколько неразумно распространялся о… вещах, содержащихся в дневнике Эндора.

– Единственная сплетня, которую я слышал, пришла ко мне от Уайка, – ответил я на провокацию, – касаемо чего-то, что летает в ночи.

– Ладно, ладно. Ну-с, видно будет, как говорится.

И мы увидели. Тварь прилетела и захлопала над коттеджем сразу после полуночи. В этот раз оно применило новую тактику. Оно расшатало несколько черепиц, и через открывшуюся щель зазмеились похожие на гадюк корни, которые обвились вокруг лодыжки Уайка. Тот в страхе вскрикнул, в то время как Виринг и я стали молотить по щупальцам нашими топорами. Корни были ужасно тверды, и когда мы прорубили их, отделённые завитки стали извиваться подобно червям на полу. Тяжесть на крыше сместилась в сторону, и мы услышали, как нечто уносится обратно в лощину с унылым хлопаньем.

– Оно вернётся вновь, – хрипло гаркнул Уайк. – Оно вернётся, говорю вам, и расширит эту дыру в крыше.

– Тварь привязана к долине, – произнёс тогда пастор. – Эндор сказал, что оно держится в пределах долины. Оно приходило именно так, и люди пропадали из своих домов.

– Оно вернётся! – взвыл Уайк, – стоило ему найти путь внутрь, оно прилетит вновь!

– Мы можем подняться наверх гряды, – предположил я, – и перевалить через неё вниз, к Баронсбриджу.

– Оно набросится на нас прежде, чем мы хотя бы доползём до верха. Мы обречены.

– Я не согласен тупо ждать, пока оно вернётся, – ответствовал Виринг. – За пределами долины мы находимся в руках Господа. Здесь же… мы можем по крайней мере молиться.

– И затем мы сами набросимся на него. – заключил я.

Долина была очень тиха. Мы опустились на колени – держась как можно дальше от этих по-прежнему корчащихся обрубков на полу – пока мистер Виринг молился, чтобы мы могли быть избавлены от Сил Тьмы. Затем мы вышли наружу через заднюю дверь и стали карабкаться вверх по холму. Тварь учуяла нас и начала охоту. Мы слышали, как оно хлопает позади нас, и порой выхватывали из мрака силуэт наподобии огромной птицы с канатами вместо когтей, кружащей над верхушками деревьев или же неуклюже распластывающейся на склонах долины. Мы делали всё, чтобы скрыть своё продвижение, но деревья заметно поредели, когда мы приблизились к вершине гребня, и стоило нам предпринять последний отчаянный рывок, как оно заприметило нас. Я услышал свистящий шум, когда Тварь начала пикировать на нас, а Виринг издал вопль. Он споткнулся и упал, а позади него я уже мог различить гротескную тёмную массу, скользящую и движущуюся за ближайшим уступом.

Поначалу я решил, что мы его потеряли. Твари оставалось сделать ещё один выпад и… и тут до меня дошло. Оно не могло взлететь ещё выше: оно было поймано в клетку этой нечистой лощины; оно угнездилось на нижнем ярусе гряды и послало вверх свои длинные жёлтые щупальца из змеекорней на захват добычи.

– Вставай же! – закричал я. – Во имя всех святых, Виринг. Ещё несколько шагов и ты спасён.

Тем временем один корень уже затянулся вокруг его ноги, и на подходе через траву уже непристойно извивались более толстые его собратья.

– Используй свой топор, проповедник! – крикнул Уайк. – Твой топор!

Виринг наконец услышал нас: раздался глухой стук, злобный свист, и в следующее мгновение мы вытянули его в безопасное место.

Какое-то время мы все трое лежали на дороге через гряду, полностью вымотанные, прислушиваясь к шороху этих корневищ, вслепую шарящих в поисках ускользнувшей от них жертвы. Затем мы повернули наши спины к Холлоувейлу и начали крутой спуск на ту сторону к Баронсбриджу.

Когда мы добрались до дома приходского пастора, мистер Виринг передал мне увесистый томик ин-кварто, обёрнутый в зелёную марокканскую кожу, и я просидел всю ночь, разбирая паучий почерк старого Эндора в выцветшей туши сепийного оттенка, пока Уайк съёжился в кресле у огня с раскрытой на коленях Библией. Проблема, согласно записям Эндора, началась с момента, когда тис принёс первые ягоды. Была легенда, ходящае в его дни, что в начале семнадцатого столетия некую женщину родом из Холлоувейла повесили за ведьмовство и закопали на том самом перекрёстке с вбитым в сердце тисовым колом. На виселице она якобы поклялась, что вернётся вновь, на крыльях ночи, и изничтожит всю деревню. Последние слова, сказанные ею, прежде чем палач натянул петлю, были следующего содержания: “Когда первая капля крови окропит её перья, сова выйдет на охоту за мышами.”

Утром мы взяли несколько канистр керосина и одну-две палочки гремучего студня**** и двинулись к тому самому тисовому дереву, что стояло как ни в чём не бывало на окраине разрушенной деревни Холлоувейл, и мы спалили проклятую тварь к чертовой бабушке. Оно вскричало, когда рухнуло.

Среди его корней обнаружились вросшие в них некие объекты – черепа и кости, заржавленный меч, старый кремневый пистолет и золотая цепочка, а также несколько кроличьих ловушек и красный нашейный платок-бандана, практически целёхонькие. Но самой ужасной вещью был огроменный розовый слизень, завёрнутый в кокон из серых волос – раздувшееся, пульсирующее существо, напоминавшее женщину, отвратительно распухшую от водянки. Мы вылили керосин между корней и внутрь этой нечестивой ямы и подожгли. Огонь полыхал весь день – и мало чего там осталось от дерева или вещей… или Существа в его корнях…

Когда я последний раз видел Холлоувейл, то лощина выглядела как тускло мерцающее водное зеркало. Опять же, когда моя фирма предложила мне работу, связанную с бурением грунтовых скважин в пределах австралийской Пыльной Чаши*****, я тут же согласился. Ты можешь пройти мили, сказали мне тогда, и не встретить ни единого дерева.

Конец

----------------------------------------

ГЛОССАРИЙ

*Сады Кью — имеются в виду Королевские ботанические сады Кью, расположенные в юго-западной части Лондона между Ричмондом и Кью, исторический парковый ландшафт XVIII-XX вв; "без стекла" — автор имеет в виду, что большая часть парковых растений содержится в крытых стеклянных оранжереях.

*Агаг (/еɪɡæɡ/; иврит: אֲגַג'Ăḡāḡ, арабский: يأجوج) — северо-западное семитское имя или название, применяемое к библейскому царю. Было высказано предположение, что «Агаг» – династическое имя царей Амалека, подобно тому как “фарао” (pr aA – “большой дом”) использовалось как династическое имя для царей древних египтян.

В Торе выражение «выше Агага и его царство будет поднято» было произнесено Валаамом в Цифрах 24: 7 в его третьем пророческом произношении, чтобы описать царя Израиля, который был бы выше царя Амалика, Под этим понимается, что царь Израиля займет более высокое положение, чем сам Амалек, и будет обладать более широкими полномочиями. Писатель использует намек на буквальное значение слова «Агаг», что означает «высокий», чтобы передать, что царь Израиля будет «выше Высокого». Характерной чертой библейской поэзии является использование каламбуров.

** Научные названия: Nageia polystachia, Nageia thevetiaefolia, Podocarpus thevetiaefolius; внешний вид синтады не очень схож с тисом, возможно, автор ошибся.

***Гремучий студень (гелигнит) — мощное бризантное взрывчатое вещество класса динамитов. Получается при растворении в нитроглицерине нитроцеллюлозы в виде пироксилина или коллоидинового хлопка. Впервые получен Альфредом Нобелем в 1875 году.

****Зона сильной ветровой эрозии и пыльных смерчей на австралийском континенте (а также на американском и евразийском: в Китае, Монголии и Северной Африке), особенная активность – 1895-1945 гг. См. Ткж. https://thewalrus.ca/the-chinese-dust-bowl/

-----------------------------------------------

НАУЧНОЕ ПРИМЕЧАНИЕ

===========================

Taxus baccata (европейский тис) — хорошо известное ядовитое растение. Употребление относительно небольшого количества листьев может быть смертельным для домашнего скота и людей. Токсичность тисовых листьев обусловлена ​​присутствием алкалоидов, известных как таксины, из которых таксин В считается как один из наиболее ядовитых. Известно, что таксины также присутствует в коре и семенах тиса, но отсутствуют в мясистых красных ариллах.

Возникновение таксинов в листьях, семенах и коре тиса часто обобщается в книгах и в интернете, поскольку «все части» тиса ядовиты, за исключением ариллов. Это создало путаницу в том, опасна ли древесина тиса.

Те, кто ищет доказательства токсичности древесины тиса, несомненно, найдут ссылку на наблюдения римского натуралиста и философа Плиния Старшего, который в своей «Естественной истории» (77-79 г. н.э.) отметил, что «даже фляги для путешественников, сделанные из дерева в Галлии, как известно, вызывали смерть». Однако в современной научной литературе доказательство того, что древесина тиса вызывает проблемы со здоровьем, ограничена несколькими случаями раздражения или дерматита.

Когда химики в Кью изучали научную литературу по химии древесины тиса, они обнаружили, что сообщения о таксинах, особенно таксине В, находимого в сердцевине тиса, также были двусмысленными. Заявления не подтверждались ссылкой на оригинальные исследования, демонстрирующие наличие таксинов, хотя были проведены некоторые общие и неспецифические тесты на алкалоиды.

В Kew ранее был разработан чувствительный метод обнаружения таксина B для помощи в исследованиях по отравлению скота. Способ включал изготовление экстракта испытуемого материала в метаноле и его анализ с помощью жидкостной хроматографии-масс-спектрометрии (LC-MS), метод, который способен обнаруживать следовые количества конкретного соединения в химически сложном растворе. Когда химики Кью применили этот метод к тису сердечника, они не смогли обнаружить таксин B.

В листьях тиса, как сообщается, имеются многочисленные алкалоиды в дополнение к таксину В, а основной таксин в коре отличается от такового в листьях. Ещё больше таксинов было обнаружено у других видов Taxus. Таким образом, чтобы расширить поиск таксинов, химики Кью разработали метод LC-MS для обнаружения таксин-алкалоидов в целом, а не только таксина B.

Недавно этот метод был опубликован в Journal of Chromatography B и дополняет специфичный метод для выявления таксина B при исследовании инцидентов, связанных с отравлением крупных рогатых животных листьями тиса. Когда новый метод был применен к тисовой сердцевине, то он обнаружил массив алкалоидов (включая основной алкалоид в коре), хотя концентрация алкалоидов была низкой по сравнению с листьями или корой.

Токсичность таксин-алкалоидов, обнаруженная в тисовой сердцевине, неизвестна. Тем не менее, поскольку химики Кью легко обнаруживали загрязнение в вине, в которое было помещено тисовое дерево, было бы разумно предостеречь от наблюдения Плиния и не пить вино из тисовой посуды.

Статья д-ра Джеффри Кейта (исследователь-фитохимик, RBG Kew)

НЕНАУЧНОЕ ПРИМЕЧАНИЕ

=============================

Одним из трех магических деревьев Ирландии был тис, известный под названием «Древо Росса». Ирландские оллавы почитали тис больше всех остальных деревьев. В сказании о Туатха де Данаан — богоподобной волшебной расе древних ирландцев — последней великой королевой-воительницей была Банба, сестра Фодл и Эйре. Банба была убита и обожествлена как одна из ипостасей Белой Богини, а именно той, что связана со смертью. Тис, как дерево жизни и смерти, был посвящен этой богине и именовался «Слава Банбы». Древние кельты давали тису и другие названия. Имя «Чары познания» говорит само за себя, а название «Королевское кольцо», как утверждают, имеет отношение к броши, символизировавшей смену циклов существования. Брошь носили правители кельтов, чтобы та постоянно напоминала им о неизбежности смерти и последующем возрождении. Тис был символом смены этих циклов. Смерть открывала путь к возрождению и вечному существованию души. Друиды считали, что тис способен преодолевать границы времени.

В ритуалах друидов тис олицетворял собой высокую степень жречества, именовавшуюся Оват (Ovate). Для посвящения в Оват претендент должен был пройти через символическую смерть, чтобы возродиться обладателем новых познаний, не имеющих границ и находящихся за пределами времени. Таким образом, тис становился средством прямой связи с предками и царством духа, где обитают ангелы и заступники, способные оказать помощь каждому из нас — если мы распахнем свои души, дабы принять ее.

С помощью тисовых жезлов маги предсказывали будущее, а на тисовых брусках для длительной сохранности вырезали огамические записи. После соответствующей выдержки и полировки древесина тиса может храниться тысячелетиями, и считалось, что заключенная в записи магия будет действовать до тех пор, пока существует запись. По древним верованиям, особой силой обладали жезлы и посохи, сделанные из тиса, поскольку благодаря своей долговечности они передавали магическую силу духа дерева, могущество богов и волю своего владельца. Во всем мире получили распространение легенды, в которых прикосновение тисового жезла или удар посоха может привести к грандиозным изменениям — как добрым, так и злым. Окружающий тис мистический ореол еще больше усиливал веру в его магическую силу. А становлению предрассудков помогали присущий всем людям страх смерти и использование тиса как оружия и смертельного яда.

Тис, как говорят, охраняет врата между этой жизнью и жизнью будущей, а также защищает нас от злых духов Иномирья. С древних времен тис как священное Древо бессмертия ассоциируется с местами захоронения, где он защищает и очищает мертвых. В Бретани верят, что кладбищенские тисы соединяются корнями со ртом каждого из покоящихся вокруг них тел. Древний обычай класть ветви тиса под саван умершего считался средством защиты бессмертной души покойника на пути в Подземное царство. В древних Греции и Риме тис был посвящен Гекате, культ которой распространялся вплоть до Шотландии. Зелье, булькающее в знаменитом котле ведьм из шекспировского «Макбета», содержит «собранные во время лунного затмения» побеги тиса. Дядя Гамлета, чтобы умертвить короля, наливает ему в ухо ядовитый, «дважды смертельный тис».

Для христианской церкви тис стал деревом воскресения — символом Иисуса Христа, восстающего из гроба после распятия. Тис находится также под управлением планеты Сатурн, а поскольку он связан с луком и стрелами, он ассоциируется с зодиакальным созвездием Стрельца.

Во многих легендах тис выступает в виде символа несчастной любви, когда возлюбленных соединяет только смерть. Примером служит сказание об ирландской даме Изольде, выданной замуж за короля Корнуолла Марка. Своего супруга Изольда не любила, и ее мать приготовила любовный напиток, чтобы приворожить дочь к мужу. Однако вместо Марка напиток выпил его племянник Тристан. Тристан и Изольда страстно полюбили друг друга, и после многих расставаний и перипетий судьбы они умерли, слившись в объятиях. Согласно легенде, Тристана и Изольду похоронили в Корнуолле, в замке Тинтагель чуть выше пещеры Мерлина. Через год над каждой из могил выросло по тису. Три раза король Марк вырубал деревья, и трижды они появлялись снова В конце концов Марк отказался от такого мщения и позволил деревьями расти. Прошло время, и их ветви сомкнулись и переплелись так, что разъединить их стало невозможно.

Источник: ПульсИНФО http://netpulse.ru/info/879.html

автор статьи: Пол Дж. Адамс, 2004-06 © copyright

перевод: Э. Эрдлунг, 2016 © copyright

------------------------------------------------

"Когда я впервые засел писать свою [первую] книгу по чёрной магии, то, прежде чем мне это удалось, я взял на себя труд свести знакомство с Алистером Кроули, Ролло Ахмедом, Гарри Прайсом, Монтегю Саммерсом, и каждый из них был пробивным парнем в этой стезе…"

– спокенворд Денниса Уитли за 1971-ый год от Р.Х.

Деннис Уитли (1897-1977), титулованный в "Литературном приложении Таймс" не иначе, как "Принц триллерных писателей", на самом деле в представлении никоим образом не нуждается (разве что для russo publico). Во время пика своих полномочий он был одним из самых продаваемых авторов мира, а его писательская карьера охватывает период с начала 1930-ых аж до середины 70-ых, хотя лишь только девять из пятидесяти четырёх его томов посвящёны чёрной магии, за что он ныне и ценим. Единственный сын виноторговца из Мэйфейра, Деннис въехал в семейный бюзнес в возрасте шестнадцати лет и в последующие годы стал вполне себе успешным дельцом в этой сфере. Однако финансовый кризис в начале 30-ых привёл его к краю банкротства, и в восстановительный период он стал пробовать свою руку в писательстве, результатом чего стал его первый триллер "Трое Любознательных Людей". Первоначально его писанину отвергли, но в романе уже засветился квартет персонажей (Дюк де Ришелье, Рекс ван Рин, Саймон Арон и Ричард Итон, известные в последствии как "те самые новые мушкетёры", навеянные великим Александром Дюмой в качестве основного литературного учителя Уитли), которые появляются далее в его втором произведении, "Запретная территория", опубликованном Хатчинсоном в 1933-ем, а вот оно-то стало мгновенным бестселлером, катапультировав Уитли тот же час в круги литературной славы и шумных признаний. "Модерновые мушкетёры" Уитли снова были представлены в следующем году, когда в декабре 1934-ого Хатчинсон издал то, что стало самой крутой книгой Уитли, а именно классический черномагический триллер "Выход Дьявола", наследственный потомок по прямой линии старинных произведений на эту волнительную тему, навроде "Вракулы" Дрэма Клокера и "Дранкенштильцхена" Шэри Мелли. И как раз во время исследовательских работ по сбору фактического материала для своего романа будущий "Принц триллеров" встретил человека, которого проще всего описать как "Принца полтергейстов" – имярек Гарри Прайса (1881-1948).

"Выход Дьявола" не был первым набегом Дена Уитли в оккультные сферы. В январе 1933-ого он опубликовал в "Нэше"/"Полл Молл Магазайн" короткую историйку, названную "Змея", которая знакомила читателя с опасностями противостояния племенному шаману. После успеха "Запретной территории" и его последующих новелл "Такая мощь опасна", "Чёрный август" и "Сказочная долина", Уитли начинает кастовать руны вокруг нового фона, в каковом оформляет свою новую работу, где делает ставку на чёрные искусства, вернее, на выживание черномагических практик в современных ему реалиях. Сквозь всю писательскую карьеру Уитли алой литерой проходит его щепетильное исследование книжных полок и прилегающих территорий – в его позднем местожительстве, в местечке Гроув-плэйс, округ Лимингтон, он сколотил замечательный архив в 4000 единиц (sic!), который составлялся на протяжении всей жизни и который Уитли активно шерстил для получения инфы к своим оккультным романам (в частности, историческая серия от Роджера Брука). В течение 1934-ого, во время написания романа и посвящённых этому ресёрчингов, Деннис Уитли сводит знакомство с несколькими людьми, которые пользовались известностью за свои знания и эрудицию в оккультных материях. Это, как вы уже догадались, были:

– преподобный Монтегю Саммерс (1880-1948), католический священник и автор более чем пятидесяти книг, стяжавший себе славу эксперта в областях ведьмовства и вампиризма;

– сэр Алоис Кроули (1875-1947), ака "Великий Зверюга", также известный как "грязнейшая личность в мире" по версии британского имперского судопроизводства, коего Уитли использовал как прототип для своего персонажа, сатаниста Мокаты, злодея своего романа;

– и афрокарибский чернокнижник египетского происхождения Ролло Ахмед, друган Кроули, имеющий глубокие познания в оккультных предметах, впоследствии произвёдший авторитетный труд на тему черномагических практик под незамысловатым названием "Чёрное искусство", для которого Уитли также написал вводную статью. Проект данной книги, ко всему прочему, изначально был предложен самому Уитли, но он отклонил его, аргументируя тем, что Ахмед куда более квалифицирован, чтобы описывать данную методологию.

Ко времени обращения Уитли в дебри оккультизма в поисках вдохновения, не было второго такого человека, столь прочно ассоциировавшегося в общественном сознании с призраками и научными исследованиям психических феноменов, как Гарри Прайс. Двери его Национальной лаборатории пси-исследований были открыты с января 1926-го года, и благодаря таланту Прайса подогревать интерес прессы к различным экспериментам, проводившимся в этих стенах, в том числе посиделки с австрийским медиумом Руди Шнайдером, его имя приобрело статус нарицательного. "Одержим духами, что энтот твой Гарри Прайс" – говаривали в те времена на окраинах Бирмингема и Кройдона, прицокивая языками.

В то же время, что появилась "Запретная территория", Прайс опубликанул "Страницы из досье психического исследователя", своего рода дайджеста его приключений и экспериментов на тот момент, и он также участвовал с таких громких событиях, как открытие "ящика" Джоанны Сауткотт в Чёрч-холле Вестминстера в июле 1927-ого и пресловутый "Броккенский эксперимент" в горах Харца в июне 1932-ого, проводившийся в целях опровержения теорий трансцендентальной магии (Броккенский опыт заключался в попытке ни много ни мало превратить козла в прекрасного юношу через чтение надлежащих формул!). Возможно, эта публикация письменных отчётов в большей степени, чем работа Прайса с психиками и медиумами, повлияла на решение Уитли искать встречи с "охотником за эктоплазмоидами" в целях использования последнего как своего рода справочный ресурс для его будущей книги.

К сожалению (!), корреспонденция между двумя учёными мужами (ежели таковая вообще имела место быть) не сохранилась. Нет никаких записей касаемо Уитли в каталоге Эпистолярной коллекции Прайса, что хранится в Университете Лондонской библиотеки, и, на удивление, отсутствует и собственная корреспонденция Денниса Уитли на сей счёт. Его бумаги, по-видимому, были проданы с молотка в качестве достойных лотов семьёй Уитли после его смерти в 1977-ом и теперь всплывают кое-где довольно редко, а уж про эпистолярный жанр и говорить не приходится. Что не вызывает сомнений, так это самый факт связи Уитли с Прайсом, предположительно в его лондонском офисе, что было признано всем коллективом Национальной лаборатории психических исследований, в частности, её почётным директором.

Вероятно, встречи проходили в подвальном помещении по адресу: Роланд-гарденз, 13, Южный Кенсингтон, в каковую локацию Прайс переместил свою штаб-квартиру в фебруале 1931-го года после прикрытия его бывшего исследовательского центра, располагавшегося в апартаментах Лондонского альянса спиритуалистов, по адресу: Куинсбьюри-плейс, также в Южном Кенсингтоне. Без сомнений, что Прайс, которому на тот момент перевалило за 53 года, получал явное удовлетворение своему честолюбию, демонстрируя молодому писателю бестселлеров свою лабораторию, в состав которой, помимо всего остального, входила скоровищница размером не менее 13000 томов (sic!sic!sic!) магических и оккультных трактатов, что в скорое время, через два года должны были быть переданы на постоянный займ в университет Лондона, где они складируются и по сей день, как одна из важнейших по коллекций по указанной тематике ворлдвайдово & эвертаймово.

Новая книженция Уитли была издана 12 декабря 1934-го года, с его уникальным синтезом оккультизма, романтики и геройских приключений она быстрёхонько зарекоммендила себя классическим триллером и была переиздана множество раз спустя годы и, в конце концов, была кинематографизирована студией Хаммер в 1968-ом. В главных ролях числился сам достопочтенный эсквайр Кристофер Ли, исполняющий роль герцога де Ришелье. Уитли возвернулся к оккультизму в 41-ом году, ради "Странного конфликта", очередной фабулы для "Новых Мушкетистов" с местом действия в Гавайях, а также ради третьего тома, посвящённого тайнам нигромантии, нетрадиционной истории под наименованием "Преследователь Тоби Джагга", в которой речь идёт о драматической судьбе юного увечного лётчика Королевских Воздушных Сил; молодой человек, уволенный в запас, ведёт схватку один на один с силами тьмы в отдалённом шотландском замке. "Преследователь" выходит в свет в конце 1948-ого, в год смерти Гарри Прайса. Другие нуарные магические истории возникают в последующие декады, кульминацией чего является история по мотивам прозы Роджера Брука " Ирландская ведьма", тиснутая в печать в августе 73-ого. К концу своего жизненного пути Уитли почувствовал, что имеет необходимые знания для написания документального труда, что был переложен на смуглые плечи Ролло Ахмеда в далёких 30-никах, и вот в 1971-ом появляется на-гора книга "Дьявол и Вся Его Кухня", справочник по ведьмовству, астрологии, пальмистрии и прочим аспектам. Финальный роман Уитли, и одновременно заключительный том в его роджербруковской серии, поименованный "Отчаянные меры", издаётся в августе 1974-го года (прям урожайный месяц какой-то – прим. пер.), после коего он продюсирует ещё три тома автобиографических материалов, хотя ему уже не суждено увидеть выпуск третьего из них. "Принц триллерных писателей" переходит в иное существование 10 ноября 1977-го, а его прах погребён на кладбище Бруквуд в графстве Суррей.

В 1950-ом году доктор Пол Табори издал свою биографию Гарри Прайса с эпатажным названием "Гарри Прайс – биография Охотника за призраками", и это становится новой точкой отсчёта в деле выявления связующих нитей между Уитли и Прайсом. У Денниса вошло в привычку анонсировать книги из собственной библиотеки, каковые он юзал в исследовательских целях для написания своих красот, и, по всей очевидности, с книгой Табори та же история. После смерти Дена Уитли его роскошная библиотека была продана на аукционе в 1979-ом, и вот что говорится в аукционном журнале по поводу копии книги Табори:

«Прайс. ТАБОРИ (Пол) Харри Прайс. Биография Охотника за наваждениями, Афиниум-Пресс, 1950, иллюстрации, in octavo, отличная сохранность, в оригинальной синей ткани, корешок выполнен белыми литерами. (20.00 £) Подписано Уитли на шмуцтитуле: "Использовалось мной во время писания / моих историй с оккультными декорациями / Деннис Уитли".»

Биография Гарри Прайса, судя по всему, оставалась неубывающе ценной для Уитли и в его поздних нигромагических романах, включая "К Дьяволу – Дочь" (1953), "Ка Гиффорда Хиллари" (1956), "Сатанист" (1960) и "Они Пользуются Тёмными Силами" (1964).

В течение средних 1970-ых лондонское издательство "Сфера Букз" выпустила серию классических и малоизвестных работ по оккультным телегам под общим титуляром "Оккультическая Библиотечка Денниса Уитли". В наполеоновских планах сего достойного издата было выпустить массив не менее чем в 400 плотненьких томов, и туда должна была входить не только классическая художественная дьявольщина, но и работы нон-фикшн по таким предметам, как спиритуализм, колдунство, одержимые особняки, астролоджи и хипнотизм. В реале вышло онли 45 единиц в период между 1974 и 1977-ым гг. Каждое издание было снабжено мягкой обложкой и имело спецовое предисловие от заявленного составителя серии, то есть самого Денниса Уитли. Выдуманные истории в "Библиотечке" включали следующие громкие имена:

– Уильям Х. Ходжсон – "Карнакки, Охотник за Призраками";

– Джон Бушан – "Дыра в Занавеси";

– Джон Купер Поуис – "Морвин: Месть Божья";

– Роберт Хью Бенсон – "Некроманты";

– Мария Корелли – "Могучий Атом";

– Морис Магр – "Возвращение Мага";

– Мэрион Э. Кроуфорд – "Пражская Ведьма";

– Питер Саксон — "Тёмные Пути к Смерти";

– Гай Эндор – "Оборотень в Париже";

– Эллиотт О. Доннелл – "Клуб Волшебников";

– Э. И. У. Мэйсон – "Опаловый Узник";

– А. Кроули – "Лунное Дитятя";

– Лорд Дансейни – "Проклятие Умной Женщины";

– Сакс Ромер – "Выводок Царицы-Колдуньи" et cetera.

Нехудожка включала такие вещие вещи, как:

– Джоан Грант – "Крылатый фараон";

– Дональд МакКормик – "Клуб Адского Огня";

– Е. П. Блаватска – "Оккультные записки";

– Педро МакГрегор – "Бразильская магия: Это ли Ответ?"

– Марджери Боуэн – "Блэк Магик";

– Альфред Метро – "Вуду";

– Филипп Боневиц – "Реальная Магия";

– и, конечно же, Пол Табори с его биграфией, под номером 7 в серии.

Введение Уитли к переизданию выглядит след. образом:-

«Много рыцарских усилий было даровано врачам, учёным и другим исследователям тела, природы и таких невидимых сил, как электроника. Как мне думается, не многие из этих удальцов заслужили большего знака отличия, чем Гарри Прайс; но он почил в бозе в 1948-ом, не получив должного общественного признания за то, что положил свою жизнь и личное счастье в попытках обнаружить и зафиксировать факты о тех незримых силах, которые мы по-прежнему называем "сверхъестественное".

Проживи он ещё хотяб четверть века, его долгие годы пионерства в данной сфере научных изысканий могли бы быть должным образом вознаграждены; сегодняшнее поколение научников уже далеко отошло от позиции враждебной недоверчивости. Такие феномены, как гипнотизм, чтение мыслей и спонтанный пирокинез полностью приняты во многих универсах, особенно в Штатах, почтенные профессора и бригады студентов-психонавтов направляют свои энергии на изучение сверхнормальных способностей, присущих человеческому виду.

Но бедняга Гарри истощал свои силы в утомительной затяжной междусобоице против, с одной стороны, учёных викторианской закалки, что поднимали оккультизм курам на смех, а с другой, фанатичных спиритуалистов, чьих ненаглядных медиумов он не раз разоблачал как аферистов.

К последней задаче он был подготовлен, к слову сказать, с честью, когда ещё по молодости изучал всякие фокусы со шляпой и варёными яйцами, желая стать высокоуровневым ловкачём, так что по зрелому возрасту ему было достаточно легко считывать приёмы, имеющие своей целью производить впечатление на легковерных. Позже он создал лабораторию, и проводил там бессчётные часы, улучшая разного рода электрические устройства, использование которых сделало повседневное надувательство псевдомедиумов задачей исключительно трудно выполнимой. Когда я разыскивал материал для своей первой книги с оккультным бэкграундом, Гарри Прайс весьма любезно согласился продемонстрировать мне некоторые из этих устройств.

Эта книга представляет особенный интерес, потому как в ней м-р Пол Табори так умело описывает многие виды оккультных манифестаций, открытых Гарри Прайсом, что просто диву даёшься. Сюда входят такие штуки, как феномен полтергейста, нефизическое зрение, огнеходьба, телепатия и сеансы со многими известными медиумами. В его поиске истины он совершил в том числе энное кол-во поездок за границу. Однако, автор статьи предполагает, что читателям, за исключением тех из них, кто сами поднаторели в психических штудиях, следует пропустить Главу Восемь, ибо она не содержит ничего другого, кроме как описания встреч Прайса с группами, изучающими оккультные феномены в других странах.

Глава Двенадцатая рассказывает о здании ректория в Борли, считающимся одним из наиболее одержимых домов по всей Англии-матушке, и не иначе как с этим местом связан громогласный успех Гарри среди британской публики. Он арендовал дом в течение года, написал две монографии и вязанку статей о многочисленных оккультных манифестациях в этой локации; хотя, даже после того, как ректорий сгорел ко всем чертям в 1930-ых, наукообразный срач о том, были ли наваждения настоящими или таковыми не были, продолжался ещё невесть сколько времени.

Вышло так, что я могу добавить сноску к данному параграфу. В начале 1950-ых покойный Кеннет Оллсоп – что в дальнейшем станет известным радиовещателем, но тогда ещё рядовой журналистовец – был командирован национальной газетой в Лимингтон, чтобы взять у меня интервью. За обедом он рассказал мне следующее.

Шеф-редактор отправил его исследовать Борли и с ним снарядил штатного фотографера. Они в течение нескольких ночей оставались в том пустом доме и ничего сколь-нибудь выдающегося не произошло. По возвращении в Лондон-таун он чирканул статейку, выразив свою убеждённость, что так называемые наваждения были либо хитрыми фокусами, либо вызваны перевозбуждением срединно-височных ганглий у наблюдателей.

Он только что закончил, когда фотографер, который проявлял свои негативы, вошёл к нему в комнату, положил одну из фотографий перед его лицом и спросил: "Что ты скажешь об этом, Кен?"

Это была фотография ректория, взятая с противоположной стороны дороги, что огибает здание. Было установлено, что в своё время там был забор с воротами, который тянулся по всей протяжённости дёрна со стороны ректория. На фотографии же, там, где должны были быть ворота, чётко виднелся контур монахини. Они взяли фотографию к редактору, но по причинам, известным только самому себе, он замолчал и о статье, и о фотокарточке.»

И, наконец, на эрцфорзаце короткой монографии преподобного А. С. Ханнинга, посвящённой Борли и его одержимому ректорию ("Привидения в Борли"), которую автор послал в дар "великому писателю триллеров", что ныне содержится в его библиотеке (в чьей?), Уитли написал укороченную версию вышеобозначенной истории:

«Кеннет Оллсоп, книжный обозреватель колонки в Дэйли-мейл, сообщил мне, что когда Борли был на пике сенсационности, его отправили туда для написания артикля, и с ним в упряжке был ещё штативно-объективный умелец. Борли тогда был "развенчан", что должно было задать тон всей статье. Однако, когда фотографист проявил свои негативы, на одной из них весьма отчётливо отпечаталась фигура монахини. Он показал это Оллсопу, который в свой черёд отнёс фото к редактору, но последний сказал: "Ну что вы, господа, я просто не готов печатать подобное."

Деннис Уитли»

Нижеследуют сканы страниц личной копии Уитли издания "Привидений в Борли" с упомянутой инскрипцией, вместе с письмом к Д. У. от Хеннинга, датирующимся 15-ым ноября–месяца (ранние 50-ники?), где приводятся католические взгляды на теорию наваждений (любезно предоставлено Ричардом Хамфрисом).

Послесловие

Автор обязан Бобу Ротуэллу с сайта памяти Денниса Уитли за получение разрешения на использование фотографии молодого Денниса Уитли и ещё за сканирование обложки первого издания "Выхода Дьявола" в этом эссе, плюс за получение инфы по копии биографической книги Табори в библиотеке Уитли. Сайт Боба представляет собой, пожалуй, лучший в Сети архив, посвящённый "Принцу колдунских триллеров", посему каждому интересующемуся недурно бы его посетить по следующему адресу: www.denniswheatley.info. Огромнейшая благодарность также Ричарду Хамфрису за поставку сканов копии Уитли "Привидений в Борли" и ещё письма от Хеннинга. На этом всё.

–––––––––––––––––––––––––––––––––

От переводчика рекомендуются к просмотру также следующие ресурсы:-

– http://www.harrypricewebsite.co.uk/index....

– http://www.trashfiction.co.uk/wheatley_00...

– http://www.maryevans.com/search.php

– http://www.angelsghosts.com/ghost_hunting...

— https://coldspot.org/tag/harry-price/

— http://www.chaosium.com/parapsychologists...

И всем неравнодушным к этим двум фигурам британского оккультного мэйнстрима, возможно, будет небезынтересно поглядеть фильмы:-

– Devil’s Ride Out (Hammer Horror, 1968)

– Harry Price: Ghost Hunter (2015)

– The Haunted Airman (2006)

И для самых психически крепких рекомендуется прослушать трёхдисковую компиляцию паранормальных аудиозаписей с периода 1905-2007 «Okkulte Stimmen — Mediale Musik», выпущенную в 2007 немецкой студией Suppose, для полнейшего погружения в спиритический туман былых времён: http://modern-stalking.space/okkulte-stim...

-----------------------------------------------

ПРИЛОЖЕНИЕ I. Набор охотника за привидениями по версии Гарри Прайса.

Гарри Прайс с самого начала и до самого конца демонстрировал чисто научный подход к проблемам астральных возмущений. Он всегда стремился выполнять все свои расследования в условиях, пригодных для научного эксперимента. Он повсюду таскает с собой блокнот для эскизов, карандаши и устройство для рисования для точной зрительной фиксации выбранной локации; он использует стальную ленту, пластырь, струну и герметик для запечатывания комнат, дверей и окон. Это важно для любого расследования, к тому же гарантирует, что никто не сможет испортить оборудование, однажды установленное или дать возможность группе лиц или одному субъекту сфабриковать "паранормальную активность" в течение ночи. Такая мера предосторожности позволяет также оградить объекты наблюдения от внешних сквозняков и защитить любые триггерные объекты от срабатывания ввиду атмосферных влияний. В качестве усиления охраны Прайс также надписывает каждую ленту, используемую в закрытых помещениях. Среди его выездного набора инструментов можно увидеть различные звукоснимающие электроприборы (диктофоны?) и звонки, которые, по-видимому, должны быть настроены на сигнализирование, если, к примеру, граница опечатанной площади была нарушена, или же просто чтобы потенциально регистрировать изменения в атмосферных условиях. Для коммуникации между участниками экспериментов, разделёнными стенными перегородками, используется портативный телефон.

С позиции оптических приборов, на приведённых фотографиях можно рассмотреть камеры Адамс и КоРефлекс, в которых могла использоваться инфракрасная плёнка (необходимость ранней ночной съёмки), и ещё видна кинокамера с плёнкой Агфа Новапан, также различимой в комплекте. Такие камеры часто размещались в зоне центральной активности, снабжённые триггерными весами и спусковыми термографами. Триггерный спусковой механизм означает, что любое изменение в окружающей температуре или любое движение в комнате приведёт к высвобождению затвора.

Бутыль жидкого меркурия также входила в полевой набор Прайса, на месте расследования данный алхимический металл помещается в чашу, любое движение ртути внутри сосуда будет неминуемо заметно, и это – великолепное средство обнаружения слабоощутимых треморов в комнатной среде. Если фиксируется какое-либо нарушение, Прайс также использует мел для маркировки зон активности. Кроме того, он носит кисти и тёртый графит для проявления потенциальных отпечатков пальцев.

Для практических целей в условиях низкой освещённости Прайс пользуется электрическим фонарём и спичками. К тому же, спички могли использоваться в качестве триггерных объектов или же чтобы переманить "призрака". Они использовались, в частности, для того, чтобы увидеть, будет ли призрак бывшего курильщика как-то реагировать.

Что характерно для чисто научного склада ума, Гарри Прайс совершенно не пользовался "оккультными методами", столь характерными для психических ищеек из остросюжетной фикции позднего викторианства и начала дизельной эры: всякими там сигилами, чарами, языческими артефактами, окуриваниями, формулами экзорцизма, "астральным зрением", дивинационными приспособлениями и спиритическими планшетами. С одной стороны, это несколько ограничивает возможности профессионального охотника-за-фантомами, а с другой – это ведь Гарри Прайс. Так что не будем его осуждать. Рассмотрим только некоторые из этих средств повнимательнее.

а. Уиджа-борды (с фр. oui – “да" и с нем. ja – “да", т.е. "дада-доска"). Эта безделушка из бардачка оккультного сыщика изначально представляла собой забаву подрастающего поколения спиритистов 1800-ых гг. Существует большое разнообразие досок-уиджа, их легко раздобыть в шопах с настольными играми, или сделать самому, или же найти в цифровом эквиваленте. Некоторые ипохондрики полагают, что уиджы могут быть опасны, в смысле, что они позволяют войти в контакт с "плохими мёртвяками", в то время как другие провозглашают их лучшим средством для коммуникации с тонким миром. Легко использовать – но вот вопрос: двигается ли планшет благодаря ловкости пальцев и силе бессознательного, или же настраивается актуальный телемост с миром духов? Говорящие планшетки остаются научно необоснованными и по сей день.

б. Ивовые лозы, они же "дивинационные прутья". Очень странная тема. Искусство "лозоходства" известно с бородатых времён, вероятно, с древнегреческих, и традиционно используется для нахождения подземных источников, минеральных месторождений, неотмеченных могил и ещё для определения пола утробного плода (?). До конца не ясно, как это работает, но это работает, особенно в случаях, когда под рукой не имеется навороченных металлоискателей и рентгеновских сканеров. В случаях их использования для охоты за призраками, ивовые прутья могут указывать направление паранормальной пси-активности и перекрещиваться в местах высокого скопления эктоплазмы. Легко применять и недорого, но, однако ж, следует намотать на ус, что некневсе люди способны к лозоходству.

в. Камни. Полудрагоценные каменья, такие как яшма, оникс и разные виды кварцев, традиционно носятся пси-исследователями в качестве апотропической части экипировки; в профсреде охотников за умертвиями считается, что яшма, как и оникс, отгоняет духов путём абсорбирования негативной энергии, в то время как кварцы очищают и дают выход позитивной энергии. Чёрный турмалин, обсидиан, морион (да и вообще все чёрные камни) дают протекцию и усиливают психический щит. Морион, как и некоторые другие виды кристаллов, к тому же, позволяет при должном навыке улавливать в него духов, стихиалей и демонические сущности для дальнейшей работы с ними. Гематит, по слухам, растворяет демоническую энергетику и преобразует её в ангелическую.

г. Окуривание. Сушёные листья калифорнийского белого шалфея широко ценимы за их свойства "окуривания", также, как и древесина южноамериканского растения пало санто. Североамериканские индейцы обыкновенно связывают листья белого шалфея в пучки и окуривают ими помещения в целях пурификации. Т. о. очищаются: тело, душа и дух перед практикой медитации; атмосфера помещения; нейтрализуются негативные астральные эффекты и привязки. Гостхантеры окуривают одержимые дома в целях экзорцизма.

д. Животные. Как известно, кошки и собаки не только лучшие друзья человека, но и отличные психические детекторы. Некоторые оккультные исследователи могут использовать экзотические виды животных: хамелеонов, пауков, змей, летучих мышей или лемуров. Тут уж к кому душа лежит, как грицца. Но в каждом случае нужно сперва научиться взаимодействовать с видовыми особенностями своего ручного фамильяра, чтобы понимать, что он вам хочет сказать.

––––––––––––––––––––––––––––––

Скрупулёзное изучение и объяснение запечатлённых на этих выцветших фотооттисках джентльменских наборов полевой кухни охотника-за-наваждениями позволяет пролить свет на триумфы Прайса в области развенчивания "паранормалей" и всяких таких необъяснимых штук. Техническое обеспечение современных "охотников" гораздо более продвинуто и замысловато, но по сути не слишком-та отличается от оригинального комплекта Гарри Прайса, к тому же не будем забывать, что Прайс действительно был пионером современных ghost-hunting technologies (а до него был Эллиотт О'Доннелл, и так далее – прим. пер.).

ПРИЛОЖЕНИЕ II. Хронология охоты за привидениями в Великобритании с 1900-ых гг. по настоящий момент.

По версии Мишеля МакКея (основателя портала Cold Spot Paranormal Research™)

Дата составления: Октябрь, 4, 2014

Итак, погнали.

1901

Королева Виктория умирает 22 января 1901 года, следовательно, викторианская эпоха потихоньку сворачивается (викторианская эпоха, по общему признанию, началась в 1837 году). Начинается эпохи короля Эдуарда.

1908

Эллиотт о'Доннелл (как должно быть у настоящего ирландца, почти что все консонанты его инициалов двойные), писатель большого воображения, выпускает свою первую не-вымышленную книгу о паранормальных явлениях под названием "Некоторые дома с привидениями в Англии и Уэльсе" в 1908-ом. Кое-кто из ортодоксов считает, что О'Доннелл был первым серьёзным охотником за фантомами. Это, конечно, не соответствует действительности (см. мою статью о практике гостхантинга в 1800-х годах). Было бы, однако, правильнее сказать, что О'Доннелл был, возможно, первой знаменитостью в этом опасном ремесле. Тем не менее, некоторые утверждают, что Гарри Прайс заслуживает этой чести заместо него, и я лично согласился бы с ними. Имя "Гарри Прайс" гораздо более известно, чем то же имя "Эллиотт О'Доннелл", имхо, в современном обществе. Я должен был бы продираться сквозь газетные архивы минувшей эпохи, чтобы узнать наверняка, кто был более популярным во времени. Я рискну предположить, что Прайс вышел бы победителем. Однако, некоторые атрибуты О'Доннелла, в частности, "того, кто ввел термин "охотник-за-призраками"", указывают на обратное (ссылаюсь на его книгу 1916-го года под названием «Двадцать лет опыта гостхантинга» в качестве доказательства). Тем не менее, и это неверно. Джентльмен по имени Г. Аддингтон Брюс (смотри ниже) использовал этот термин в названии своей книги, изданной в 1908 году, т.е. за восемь лет до Эллиотта.

Г. Аддингтон Брюс выпустил свою первую книгу на тему паранормального в 1908-ом году под названием "Исторические Призраки и Охотники за Ними". Использование термина "охотник-за-призраками" до сих пор восходит к этой книге, и я не встречал каких-либо предыдущих использований. Если кто-либо, читая это, наткнётся на термин "ghost hunter", имеющий хождение ранее 1908-ого, пожалуйста, дайте мне знать. Некоторые из книг Брюса можно читать онлайн здесь: https://archive.org/search.php?query=crea....

1912

15 апреля 1912 года Титаник столкнулся с айсбергом. Это кончина было предсказана, хотя и неосознанно (см 1891 г. и 1898 г.).

1914

Эпоха короля Эдуарда заканчивается. Первая мировая война (иначе: Великая война) начинается 28 июля 1914 года.

1918

С 11 ноября 1918 года Первая мировая война заканчивается. Начинается период "Межвоенный".

1920

Спиритическое движение начинает сворачиваться. Гарри Прайс становится членом Общества психических исследований (ОПИ). Гарри Прайсу стукает 39 лет в этом году.

Книга "Спиритизм: Популярная История с 1847-ого" Джозефа Маккейба (скептик) была опубликована в 1920 году — у меня есть один из первых экземпляров этой книги, очень интересно читать.

В начале 1920-х годов, фокусник Гарри Гудини начал подвергать экзекуции фейковых экстрасенсов.

Пресловутый "Хрустальный Череп" был обнаружен повёрнутым на Атлантиде археологом Ф. А. Митчел-Хеджесом в 1920-х годах в Белизе. Для получения дополнительной информации нажмите здесь и здесь.

1922

Гарри Прайс официально начинает свои паранормальные исследования. Гарри разоблачает недобросовестного фотографа духов Уильям Хоупа. Публикация Гарри Прайса под названием "Откровения Спирита-Медиума" выходит в этом же году. Гарри Прайс становится членом Magic Circle.

1925

Гарри Прайс назначен в должности иностранного научного сотрудника Американского общества психических исследований (АОПИ).

1926

Гарри Прайс основывает Национальную лабораторию психических исследований (НЛПИ).

Печально известный полёт адмирала Бэрда к полой Земле происходит 9 мая 1926.

1927

Гарри исследует "ящик" Джоанны Сауткотт "в блеске гласности". Гарри Прайс присоединяется к Клубу привидений и остается там, пока Клуб временно не выключится в 1936 году.

1929

Гарри Прайс впервой посещает одержимый ректорий в Борли.

1931

Гарри Прайс становится вице-президентом Клуба Магов. Гарри Прайс начинает расследование дела Хелен Дункан (психический медиум, признана виновным в соответствии с Британским законом о колдовстве). Американское общество психических исследований скоращает Гарри Прайс в должности иностранного научного сотрудника.

1932

Гарри Прайс проводит "Броккенский эксперимент" в горах Харца, дело обстоит именно так, что делает его всемирно известным. Гарри Прайсу – 51 год от роду в этом году.

1934

Лондонский университетский совет по психическим расследованиям заменен Национальной лабораторией психических исследований.

1935

Гарри Прайс исследовует печально известный феномен "говорящего мангуста" (тип хорька) на острове Мэн (Великобритания) вместе с Ричардом С. Ламбертом (биограф и телеведущий) в этом году. Также в этом году Гарри Прайс производит говорящий фильм под названием "Психическое Исследование" для театра Мувитон Ньюс.

1936

Гарри Прайс – автор двух книг, изданных в этом году, одной под названием "Исповедь Охотника за привидениями", а другой – под наименованием "Привидение Кашенского ущелья". 10 марта 1936 года Гарри Прайс транслируется в прямом эфире на BBC Radio из захваченной привидениями усадьбы близ Меофем, графство Кент. Программа была первой радиотрансляцией, когда-либо сделанной из дома с привидениями. Целью вещания было "предоставить слушателям идеальную картину техник, используемых в расследовании предполагаемого дома с привидениями", как написал об этом сам Гарри Прайс в своей книге под названием «Пятьдесят лет психических исследований». В 1936 году библиотека Гарри Прайсв был перенесена в Лондонский университет, а вскоре за ней поспешили его лаборатория и исследовательское оборудование.

1937

Гарри Прайс арендует пресловутый "дом священника" в Борли в течение одного года для проведения расследований. В этот самый год Гарри Прайс также говорит, будто видел дух ребенка по имени Розали во время спиритического сеанса в одном доме в Лондоне.

1938

"Война миров" Орсона Уэллса транслируется в эфир 30 октября 1938 г. Также этот год примечателен для нас тем, что Гарри Прайс восстанавливает Клуб привидений, тем самым производя самого себя в председатели. Каков хитрец, однако! И ещё в этом году Гарри подготавливает законопроект для регулирования психических практик.

1939

Период "Межвоенный" заканчивается. Вторая мировая война начинается с 1 сентября 1939 г. 27 февраля 1939 г.: дом священника в Борли уничтожен пожаром. Также в этом году Гарри Прайс готовит второй законопроекта по пси-регулированию. Гарри 58 лет в этом году.

1943

Гарри Прайс раскапывает развалины подвала одержимого ректория в Борли и обнаруживает человеческие останки, которые он доставляет в Coopers-студию в Лондоне, чтобы сфотографировать.

1944

Гарри Прайс даёт показания и проводит экспертизу осуждённой за колдовство Хелен Дункан. Во время этого процесса, Хелен становится последним человеком, который был осужден в соответствии с британским Witchcraft Act за 1735 год. Она была признана виновной и отмотала девять месяцев в тюрьме. Руины одержимого ректория в Борли снесены под корень.

5 марта 1944 года в выпуске "Милуоки Сентинел" освещается канадский охотник-на-полтергейстов, доктор Томас Л. Гарретт, в отношении своих исследований полтергейста в Галифаксе, Новая Шотландия.

1945

Вторая мировая война закончилась 8 мая 1945 года.

1947

Кеннет Арнольд видит "летающие тарелки" 24 июня 1947 года в районе горы Рейнир, штат Вашингтон.

1948

Гарри Оцененный умер 29 марта 1948 года в возрасте 67 лет.

1963

Парапсихолог, великий Ханс Хольцер публикует свою первую книгу под названием "Ghost Hunter", он финиширует со списком из более чем 140 книг по паранормальным явлениям, изданных на протяжении всей его карьеры. Он также появляется на многочисленных телевизионных вербальных баталиях, радио-шоу, в газетных статьях и журналах. Он также снялся в сериале под названием "Ghost Hunter", которое транслировалось на канале 2 в Бостоне (дата выхода в эфир не известна, надо будет прояснить, а затем добавить его на этой странице), что делает его оригинальный Ghost Hunter (тот самый хитовый электросинтпоповый "Ghost Hunters", знакомый всем юным европейцам и даже азиатам с детства). Исследования Хольцера в паранормальных ландшафтах являются исчерпывающими и массированными — это чтобы не сказать больше. Вклад, который он внес в исследования призраков, и в паранормальные явления в целом, огромен, как количество печатных знаков суммарно во всех его текстах. Для того, чтобы поставить даже всего десять процентов его достижений и работы на этой шкале времени потребуется много страниц, поэтому я простонапросто поставлю гугл-ссыль на его работы.

1965

Эллиот О'Доннелл умирает 8 мая 1965 года, пережив Прайса (см. год "1908" выше).

1977

Ханс Хольцер исследует печально известный дом на 112 Ocean Avenue (Амитивилль) вкупе с Этель Джонсон Мейерс (психик-медиум) в январе 1977 года.

Далее следует "Пси-Фактор" с Дэном Экройдом и "Битва экстрасенсов", как все уже догадались.

Fin