После того, как два материала подряд я посвятил жизни и творчеству мудрого, эрудированного и афористичного ленинградца Ильи Варшавского захотелось переключиться на что-нибудь незамысловатое. Снял с полки и перелистал роман Сергея Волгина "Звёздный бумеранг" (1962), изданный в Ташкенте. К сожалению, об этом авторе мы мало что знаем. Как и в случае с его ровесником писателем Георгием Бовиным, автором фантастической повести "Дети Земли" (1960), неизвестна даже дата смерти Волгина... Кстати, фото Георгия Бовина я в своё время с трудом, но нашёл, а вот фото Сергея Волгина в сети отсутствует.

С. Волгин . Звездный бумеранг Ташкент: Государственное издательство художественной литературы Узбекской ССР, 1963 г.

Настоящее имя Волгина — Степан Дмитриевич Долгополов, родился он в 1910 году. Был детдомовцем, учился в трудовой школе, поступил в ВУЗ, но бросил, работал на заводе. Сотрудничал в разных газетах, первые публикации состоялись в 1938-1941 годах. Во время Великой Отечественной войны служил в артиллерийском полку, прошел боевой путь от Волги до Одера, награждён орденами и медалями. После демобилизации продолжил заниматься литературным творчеством, темой которого стала отгремевшая война, писатель рассказал о ней в повести «Испытание огнем» (1949). Волгин — автор ряда рассказов, повестей и очерков, а также детективной дилогии «Лейтенант милиции Вязов» (1956, 1960) и романа «Кувалдин и его сын» (1958).

С. Волгин. Испытание огнем. — Ташкент: Ёш гвардия, 1964 г.

Обращением писателя к фантастике, прямо скажем, не очень удачным, стал роман «Звездный бумеранг», впервые опубликованный в узбекском толстом литературном журнале "Звезда Востока" (№№ 3 — 8 за 1962 г.). Отмечу, что у Волгина есть ещё, по крайней мере, одно фантастическое произведение — рассказ "Усилитель чувств", опубликованный в той же ташкентской "Звезде Востока" (№1 за 1965 г.).

Скончался писатель после 1984 года, точная дата смерти неизвестна. Последние годы жизни Сергей Волгин провёл в Ташкенте, работал в Главлите УзССР.

Иллюстрация на обложке книги и внутренние иллюстрации художника О. Евсеева.

Речь в романе "Звёздный бумеранг" идёт о том, как два школьника из Ташкента, Володя и Агзам, только что закончившие седьмой класс, оказались на звёздном корабле пришельцев, посетили планету Уам и ознакомились с выдающимися достижениями её обитателей. В 1963 году книгу Волгина буквально разгромил в своей рецензии, опубликованной в газете "Литературная Россия" под названием "Жанр не оправдывает!", профессор Исаак Куклес, учёный-математик, доктор физматнаук, член-корреспондент АН Узбекской ССР. Судя по тому, что Волгин к фантастике более не возвращался (если не считать упомянутого выше его рассказа), последствия для писателя были малоприятными. В те годы единственная отрицательная рецензия в центральной печати могла поставить крест на творчестве автора. Фантастика с её необузданными мечтами и неконтролируемыми фантазиями всегда вызывала подозрения партийных органов. Хотя, что плохого в мечтах о светлом будущем?..

Конечно, роман и в самом деле не является шедевром. Я не обращал внимания на технические нелепости, за которые книгу громил Куклес, я без удивления фиксировал традиционный для того времени идеологический пафос, я даже ошибки и опечатки, которые в книгах очень не люблю, спокойно пропускал. Основное недоумение у меня вызвало то, что продвинутая и гуманная цивилизация в лице двух уамлян, опустившихся на Землю со звездолёта на вспомогательной ракете, в прямом смысле и буквально похищает земных жителей: двух ташкентских мальчишек и туриста-американца Паркера, направлявшегося в Ташкент и вышедшего ночью "прогуляться по перрону маленькой, плохо освещённой станции". И пусть мальчик Володя вроде бы сам соглашается лететь неизвестно куда (что с мальчики возьмёшь?), но вполне взрослые уамляне-то что думали, забирая его в звездолёт? Володя, боясь заскучать в долгом полёте, предлагает им прихватить в звёздное путешествие своего друга Агзама. Ничтоже сумняшеся пришельцы умыкают и Агзама вместе с кроватью, не спрашивая, хочет ли юный узбек куда-то лететь. В подобных тинейджерских фантастических приключениях в книгах других писателей (Велтистова, Мелентьева, Мошковского) дети попадают в звездолёты в основном самостоятельно: или ненароком находят космический корабль, или пробираются в него зайцами, иногда даже угоняют. Во всяком случае, взрослые в этих делах не участвуют, а в "Звёздном бумеранге" происходит натуральный киднеппинг.

Земляне четыре года проводят в звёздном корабле пришельцев, погружённые в анабиоз. В это время уамляне испытывают на спящем Володе изобретённый ими прибор (опять же, кто им разрешил?), накачивая его всяческими знаниями. Достигнув планеты Уам, земляне наслаждаются её прелестями: советские авторы всегда обожали описывать чудесную утопическую действительность "гуманных" инопланетных цивилизаций. Тут и Совет познания, и Храм Чести и Совести, и музыкальные машины, и переводные аппараты. К примеру, на Уаме искоренено лицемерие, но существуют карательные лечебные отделы для принудительного лечения.

Изложение своих впечатлений от романа "Звёздный бумеранг" Сергея Волгина я продолжу в следующей записи.

Идёт подготовка к очередной церемонии награждения конкурса «Новая Фантастика 2023», а также определяется точная дата церемонии (ориентировочно — первая половина августа).

Члены Основного жюри завершили голосование и передали свои отзывы организаторам. Их оценки и отзывы будут доступны после объявления победителей конкурса «Новая Фантастика 2023» на церемонии награждения в Москве. В стадии производства находится одноименный сборник, включающий одиннадцать лучших рассказов, отобранных голосованием Профессионального и Основного жюри конкурса.

Подробнее см. здесь.

Фото Елены Скородумовой.

21 июня в стенах Пулковской обсерватории, где когда-то работал Борис Стругацкий, названы лауреаты литературной премии в области фантастики имени братьев Стругацких (АБС-премии):

Художественное произведение:

Алан Кубатиев «Только там, где движутся светила».

Критика и публицистика:

Антон Первушин «Лик эпохи в одном лице. Александр Казанцев: путь советского фантаста».

Фото Елены Ларионовой.

Подробнее см. здесь.

Продолжаю свою предыдущую запись "Советская хронфантастика-9. Ленинградцы-6. Илья Варшавский-2-1".

А теперь — несколько давно обещанных слов о темпоральной фантастике Варшавского. В подборке его новелл в сборнике "Новая сигнальная" и в сборнике "Молекулярное кафе" есть рассказ "Ловушка" (1963), в котором космонавты попадают во временнУю петлю: "...Водоворот Времени и Пространства. Вот, значит, что такое ад: замкнутое Пространство, где Время поймало себя за хвост, вечно повторяющаяся пытка и бледный свет, движущийся по замкнутому пути: мир, где все кружится на месте, и только человеческая мысль пытается пробить стену, перед которой бессильно даже Время… Невозможно было понять, который раз это происходит”. И всё-таки герой рассказа, превозмогая боль и беспамятство, находит в себе силы вырваться из гибельной ловушки, спасти себя и коллег.

Илья Варшавский. Контактов не будет. — М.: Пресса, 1992 г. Серия: Мир приключений. Составитель сборника: Луэлла Александровна Варшавская.

О рассказе «Петля гистерезиса» (1968) из цикла «Евангелие от Ильи» я уже упоминал в своей записи "Путешествия во времени в советской фантастике-2. Туда — сюда и последствия". Историк Леонид Курочкин выпрашивает у Хранителя Времени, чиновника специальной организации, контролирующей экскурсии в прошлое, разрешение на посещение первого века нашей эры. Он отправляется в далёкое прошлое, в Иудею, «с целью собрать убедительный материал, опровергающий существование Иисуса Христа». Надо ли пояснять, что злоключения Курочкина, описанные Варшавским, и станут в этом рассказе вескими фактами, позволяющими евангелистам использовать их как основополагающие доказательства и непререкаемые свидетельства в пользу реального существования Иисуса.

Илья Варшавский. Тревожных симптомов нет. — М.: Молодая гвардия, 1972 г. Серия: Библиотека советской фантастики.

В рассказе "Поездка в Пенфилд" (1966) молодая супруга персонажа по имени Лин Крэгг погибает через пять минут после регистрации их брака, сорвавшись в пропасть на горнолыжном курорте. И вот уже сорок лет Крэгг мучается и тоскует, размышляя, что нужно было предпринять в тот роковой момент, чтобы предотвратить беду. На помощь приходит доктор Меф (легко догадаться, кого зашифровал автор под этим именем). Крэгг получает в своё распоряжение волшебные часы — генератор поля отрицательной вероятности, которые перебрасывают его на сорок лет назад. Действие артефакта регламентируется рядом ограничений, а результаты этого действия непредсказуемы...

Илья Варшавский. Лавка сновидений. — М.: Советский писатель, Ленинградское отделение, 1970 г. Обложка и внутренние иллюстрации художника Н.И. Кузнецова.

В рассказе "Любовь и время" (1970), который вошёл в прижизненные авторские сборники Варшавского "Лавка сновидений" и "Тревожных симптомов нет", 26-летний герой-экономист со смешной фамилией Кларнет, посвящает свой досуг поискам в эфире сигналов чужеземных стран с помощью старенького телевизора КВН и антенны собственного изготовления. Неожиданно Кларнет принимает сигнал-изображение неописуемо красивой девушки: "Ну, что вы таращите на меня глаза? — спросила девушка. — И пожалуйста, не воображайте, что это вы меня открыли. Просто форма вашей антенны хорошо вписывается в кривизну пространства времени. Иначе вам бы не видать меня, как своих ушей. Я ведь за вами давно наблюдаю. Занятно вы живете!". Девушка Маша занимается поэзией ХХ века, она — историк-лингвист из далёкого будущего: "Понимаете ли, я живу в такое время, когда библиотек уже нет, одна машинная память. Это, конечно, гораздо удобнее, но если нужно откопать что-нибудь древнее, начинаются всякие казусы. Я запрашиваю о Пастернаке, а мне выдают какую-то чушь про укроп, сельдерей, словом, полный набор для супа. С Блоком еще хуже. Миллионы всяких схем электронных блоков. Ведь что ни говори, с тех пор, как они писали, прошло уже две тысячи лет".

Несколькими предложениями автор легко предугадывает реальные проблемы будущего, совсем не такого далёкого, как в рассказе... Между молодыми людьми вспыхивает любовь, Маша находит способ переместиться в прошлое, но счастливого финала читателю ждать не стоит.

Илья Варшавский. Под ногами Земля. — Л.: Лениздат, 1991 г. Книгу составила Луэлла Варшавская.

В рассказе "Под ногами Земля" (1965) космонавты возвращаются из длительного космического полёта. С того момента как они покинули родную планету, прошло 44 столетия (4, 4 тысячи лет). Выясняется, что за это время потомки научились передавать научные и прочие знания генетически, что земная цивилизация находится в полном единении с природой, что к созвездию Тау Кита, куда они летали, через тысячелетие после их старта была отправлена вторая экспедиция и тысячелетие назад она уже успела вернуться, что теперешние земляне представляют реалии ХХ века по обрывкам истлевших НФ-романов, которые они где-то выкопали.

Илья Варшавский. Солнце заходит в Дономаге. — М.: Молодая гвардия, 1966 г.

И, в завершение моего обзора, вишенка на торте, миниатюра «Выстрел» (1966) из авторского сборника Ильи Варшавского «Солнце заходит в Дономаге». В этой коротенькой вещи автор ярко, остроумно и очень доходчиво обыгрывает самый главный временнОй парадокс, тот самый «эффект бабочки», который нещадно эксплуатируется в бесчисленном множестве фантастических литературных и кинематографических произведений: «..Скептиалов спустил курок, и обливающийся кровью неандерталец упал в предсмертных судорогах на землю. Последствия этого выстрела превзошли взрыв десятка водородных бомб — потому что Скептиалов оказался потомком убитого неандертальца, а тот к моменту убийства не успел обзавестись потомством. Убивший своего прямого предка Скептиалов мгновенно перестал существовать, потому что не бывает следствия без причины. Но раз он никогда не существовал, то не мог убить неандертальца, и тот снова ожил, предоставив ему тем самым все права на существование и одновременно возможность еще раз себя убить, после чего все началось заново. Одновременно со Скептиаловым в режим "существую — не существую" попали еще десять миллионов потомков убитого неандертальца, и в том числе автор этого рассказа, ввиду чего он не видит никакой возможности закончить рассказ, пока не прекратится вся эта кутерьма. Единственное, что автор твердо обещает читателям, это никогда больше не отправлять своих героев в прошлое».

Рисунок художника Н. Кузнецова к рассказу И. Варшавского "Выстрел" из сборника "Солнце заходит в Дономаге" (1968).

Жирная точка, поставленная Ильёй Варшавским в финале рассказа «Выстрел», позволяет и мне прервать темпоральные путешествия по страницам советской хронофантастики. Но лишь только прервать, потому как тема эта неисчерпаема, далеко не всех авторов СССР, использующих хроноперемещения, я вспомнил, а значит – к перемещениям во времени и пространстве обязательно ещё вернусь.

ПОЛНОСТЬЮ И С БОЛЬШИМ КОЛИЧЕСТВОМ КАРТИНОК В ГАЛЕРЕЯХ ЧИТАТЬ ЗДЕСЬ.

Иллюстрация художника Н.И. Кузнецова к рассказу "Возвращение" из авторского сборника И. Варшавского "Молекулярное кафе" (1964). Нет никаких сомнений, что на рисунке — профиль Ильи Варшавского.

Делаю ещё один подход к фантастике ленинградца Ильи Иосифовича Варшавского (1908 — 1974), связанной со временем. Постараюсь больше не отвлекаться на родственников писателя, о которых писал в предыдущем материале "Как я застрял на подступах к хронофантастике Ильи Варшавского. Фрагменты нетривиальных биографий". Но если вы не прочли тот мой материал, обязательно сходите по ссылке, потому как немалая часть записи посвящена Илье Варшавскому и ряду моментов из жизни писателя прямо и непосредственно (например, мало кто знает, что молодой Илья Варшавский посещал в квартиру Владимира Маяковского вечером 13 апреля 1930 г., накануне самоубийства поэта, и был одним из последних, кто видел его живым).

Илья Варшавский. Сюжет для романа. — М.: Знание, 1990 г.

Дебютировав в фантастике в достаточно зрелом возрасте (54 года) рассказом "Роби" (1962), Илья Варшавский очень быстро завоевал признание и популярность. Молодые ленинградские фантасты в глаза называли его Дедом. Варшавский вообще хорошо ладил с молодежью. В последние годы своей работы на заводе "Русский дизель" он руководил молодежным конструкторским бюро, именно ребята-конструкторы стали первыми слушателями его рассказов. Позднее Варшавский стал руководителем ленинградского семинара молодых писателей фантастов, в 1972 году его на этом посту сменил Борис Стругацкий.

А вот как Борис Стругацкий характеризовал Варшавского в предисловии к сборнику его рассказов "Сюжет для романа" (1990): "Он появился среди фантастов поколения 60-х в одночасье, вдруг, уже готовым, зрелым, умелым и оригинальным писателем со своим языком, со своей темой, со своей неповторимой и единственной манерой. Это было время, когда у нас почти ничего еще не было известно ни о Брэдбери, ни об Азимове, ни о Шекли. А он возник среди нас с папкой, набитой множеством двух-трехстраничных рассказов на тонкой папиросной бумаге, и в этих рассказиках оказался целый мир — и забавные его роботы, так похожие на глупых и добрых людей, и люди, жестокие и беспощадные, как злобные машины, и неведомые планеты, населенные удивительными и смешными существами, и невеселое будущее, странное и неожиданное, как сама наша жизнь..."

Варшавский и Лем. Ленинград, 1965 г.

В начале 60-х в Ленинград приехал Станислав Лем. Ему дали прочитать папку тогда еще не опубликованных рассказов Ильи Иосифовича. На другой день он сказал: "Никогда не думал, что в одной папке может уместиться вся западная фантастика".

Новая сигнальная. Фантастические повести и рассказы. Составитель: Кирилл Андреев. — М.: Знание, 1963 г.

В 1963 году в сборнике "Новая сигнальная" вышла подборка рассказов Ильи Варшавского. В послесловии к сборнику питерские критики Е. Брандис и В. Дмитревский писали: "Опытный инженер, работающий на одном из ленинградских заводов, И. Варшавский писал свои короткие фантастические новеллы лишь для “семейного употребления” и рассматривал сочинительство как своеобразный “активный отдых” после напряженного рабочего дня. Случилось так, что несколько его рассказов появилось в печати, а “Индекс-Е81”, опубликованный в журнале “Техника — молодежи”, получил третью премию на Международном конкурсе писателей-фантастов стран социалистического лагеря.

Илья Варшавский. Человек, который видел антимир. — М.: Знание, 1965 г. Обложка и внутренние иллюстрации книги выполнены художником Юрием Макаровым.

Варшавский — писатель, имеющий отчетливо выраженную авторскую индивидуальность. Проявляется она прежде всего в афористичности изложения и иронических интонациях. Каждый рассказ — своеобразная логическая конструкция, доказывающая или опровергающая ту или иную гипотезу. Варшавский скуп в выборе изобразительных средств, лаконичен, избегает стилистических украшений. Беря за основу какой-то научный тезис, он доводит его до логического конца со всеми последствиями, которые могут показаться даже абсурдными. В любой новелле Ильи Варшавского эффект достигается неожиданной концовкой или заключительной ударной фразой, на которой, собственно, и держится весь замысел. Персонажи, как правило, условны и схематичны, но происходит это вовсе не от неумелости автора, а от особенностей его творческой манеры. Ему важнее раскрыть идеи, а на характеры".

Авторские книги Варшавского в моей библиотеке. На снимке — четыре из пяти прижизненных авторских сборников писателя: "Молекулярное кафе" (1964), "Человек, который видел антимир" (1965), "Солнце заходит в Дономаге" (1966), "Тревожных симптомов нет" (1972). У меня есть и пятый прижизненный сборник Варшавского "Лавка сновидений" (1970), просто он сейчас не под рукой.

Именитый фантаст Сергей Снегов говорил на вечере в ленинградском Доме писателя, посвящённом 80-летию со дня рождения Варшавского: "Что составляло прелесть рассказов Ильи Варшавского? В то время как другие писатели брали тему, он прежде всего брал сюжет. И здесь он был мастером, равновеликим О. Генри. Наполняя повествований неким внутренним потоком под видной всем поверхностью, он приводил его к совершенно неожиданному завершению, которое, однако, никогда не было надуманным, а органично вытекало из скрытого смысла событий. Это великое мастерство!"

Илья Варшавский. Молекулярное кафе. — Л.: Лениздат, 1964 г.

А теперь — несколько давно мною обещанных слов о темпоральной фантастике Варшавского.

ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ