«…Был ещё момент, когда Аркадий Натанович принял деятельное участие в судьбе «ставропольского первенца». Это я о сборнике местной фантастики «Десант из прошлого». В Ставропольском книжном издательстве было задумано выпустить такую книгу. Раньше этого никто и никогда не делал. Из фантастики давным-давно выходили детская книжка ростовского автора Петрония Гая Аматуни «Маленький летчик Пиро» и сборник рассказов краснодарца Михаила Грешнова «Лицо фараона».

К тому времени я уже работал в издательстве. Меня перетащил туда все тот же Евгений Панаско. Поначалу на должность младшего редактора, что называется, на подхвате. А потом и редактором художественной литературы стал.
«А что, — решили мы с Панаско, — слабо нам сборник сделать?» И бросили клич: «Несите, у кого что есть!» Понесли. Местные авторы вдруг воспылали любовью к фантастике. Еще бы! Есть возможность издаться, а следовательно, получить гонорар.
По большей части были это все поделки, не стоящие серьезного внимания, поэтому отметать приходилось очень и очень многое. А задумка была шикарная. Факт говорит сам за себя: мы договорились с известным московским художником Кошкиным, предложив ему иллюстрировать будущий сборник. Добавить приличное качество рукописей, и книга получилась бы ну не выдающаяся, но заметная. Однако в дальнейшем дело повернулось так, что больших денег, чтобы заплатить столичному художнику, не осталось, и от работы Кошкина пришлось отказаться.
Среди вороха барахла, тем не менее, нашлось кое-что приличное. Принес свою повесть никому тогда не известный Василий Звягинцев. Она называлась, как в дальнейшем и роман «Одиссей покидает Итаку». Великовата была рукопись, и мы всячески старались уговорить автора сократить объем. «Ну урежь ты вот тут, Василий Дмитриевич!» — просили мы. «Хорошо, — соглашался покладистый Звягинцев. — Урежу. Без проблем». И действительно, урезал в том месте, где ему показали. Но в другом месте дописывал вставку в два раза большего объема. Кончилось тем, что первая часть его будущего прославленного романа заняла половину сборника.
Юра Несис, который живет теперь в Израиле, поделился хорошим рассказом. Ну и наши с Панаско произведения вошли.
Все бы ничего, если бы составлением сборника и его изданием дело и ограничилось. Но главная трудность заключалась в тогдашней политике Госкомиздата, вернее в людях, которые имели влияние в этой организации. [……]
Московские главари «фантастической мафии» почему-то решили, что провинция не имеет права выпускать литературу этого жанра. И пользовались тем, что перед изданием практически каждая рукопись должна была быть представлена на рецензирование в столицу. Ну, а там уже было дело техники. Писались совершенно кретинские рецензии, и рукопись несчастного сборника летела в корзину. «Сидите в своем болоте и не квакайте. Нам решать, что читатель увидит».
Мы же осмелились «квакнуть». Рукопись затребовала Москва. Мы тянули время как могли. Сборник был уже подготовлен, отредактирован, отрецензирован по нашей просьбе известными литературоведами А. Бритиковым и А. Балабухой.

Оставалось только сдать в производство. Не тут-то было. Последовал строгий окрик из Москвы: «Немедленно прислать нам! Иначе вообще из плана вышвырнем!» Делать нечего, послали. Время шло, деньги, запланированные в бюджете издательства на сборник, потихоньку растекались на другие книги. Наконец рукопись вернулась. С рецензией (неподписанной) и сопроводительным письмом. Строки из «сопроводиловки»: «…Считаем, что в представленном виде сборник к изданию не готов. Просим обсудить на редсовете с учетом имеющихся рецензий сборник «Десант из прошлого», определив основные направления авторской и редакторской доработки и предполагаемые сроки издания…». Подпись заместителя начальника Росглавиздата В. Кутасова. Ничего не знаю об этом человеке, но, видимо, дубина был изрядная.
А рецензия… Мало того, что подпись автора на последней странице была криво обрезана ножницами. Само содержание заставляло схватиться за голову в изумлении: да полноте, о нашем ли сборнике идет речь? Может, неведомый рецензент и не читал его вовсе, просто выхватил какие-то цитаты из текста и прошелся по ним с зазубренным серпом?
Мы были в шоке. Всего ожидали, но не такой же чуши! Похвалили только рассказ Несиса и несколько моих. Правда, меня, среди прочего, долбанули за то, что действие одного из них происходит на юге Африки. Дескать, фигли ты, пацан, пишешь о том, чего не знаешь? Ладно, простим уж назидательный тон, откуда этому человеку было ведать, что я два года просидел в описываемых мной джунглях?

Гораздо сильнее досталось Звягинцеву. «В романе много описаний, иногда превосходных, но мало идей, даже гипотез. Идет разработка давно уже найденного другими авторами НФ. Видимо, чувствуя неблагополучие, автор прибегает к спасительным трюкам детективного чтива…». И так далее. Кстати, впоследствии роман Василия Дмитриевича был отмечен несколькими премиями, а сейчас Звягинцев является одним из самых издаваемых и читаемых писателей-фантастов России.

Но больше всего раздолбали повесть Евгения Панаско «Десант из прошлого», заглавное произведение сборника. «Как вообще говорить об идейно-художественных достоинствах, если нет ни тех, ни других? Если в повести размером в 5 авторских листов — ни одного удачного сравнения, выстроенного диалога, ни единой стилистической находки. Ощущение, что автор ни разу в жизни не заглядывал в словарь В.И. Даля, что весь «Десант из прошлого» — какой-то подстрочник… Произведение Е. Панаско настолько загадочно, антихудожественно и абсурдно, что возникает невольный вопрос: а читал ли эту повесть редактор книги? Главный редактор? Директор издательства?.. От неудач, конечно, никто не застрахован, но мне кажется, что начинающему автору Е. Панаско надо пересмотреть свое отношение к литературе, и к социологии, и к философии. Может быть, на какое-то время, допустим на год-другой, вообще отложить перо и заняться самообразованием…»

Это сейчас смешно читать подобные бредовые строки. А тогда нам было не до смеха. Ныне российские издательства, как и во всем цивилизованном мире, руководствуются только возможной популярностью у читателей будущей книги, ее раскупаемостью. И с такой позиции в тогдашней обстановке сборник наш ушел бы со свистом любым тиражом, самым массовым. Но надо всем, а над литературой особенно, довлела идеология. «Не смей говорить об этом и не смей говорить так о том!»
Мы терялись в догадках, за что же так раздраконили сборник. Только спустя время выяснились причины. Но о них чуть ниже. А тогда все было на грани краха. […….]
Время поджимало. Издательский план трещал, и сборник был на грани исключения. А что-то менять в рукописи мы категорически не хотели и не могли. И волевое решение принял тогдашний директор издательства Иван Зубенко. Он махнул рукой и сказал: «А-а… Сдавайте в производство! Авось обойдется…»
Таки обошлось. Пятнадцатитысячный тираж разлетелся без следа. И санкций сверху не последовало.

Ополчились же на нас в столице по двум причинам. Во-первых, Евгений Панаско, будучи в Москве, откровенно говорил в литературных и окололитературных кругах о засилии «серой фантастики» и ее авторах, членах «фантастической мафии». Ему, естественно, эти речи припомнили.
А во-вторых, когда над сборником начали собираться тучи в Москве, мы обратились к Аркадию Натановичу с просьбой помочь. Он все-таки был известным писателем, а кроме того, членом Совета по фантастической и приключенческой литературе, по-моему, при Союзе писателей СССР. Стругацкий благосклонно согласился и написал письмо по этому поводу в Госкомиздат. Копия его у меня, к сожалению, не сохранилась. Но реакция людей «из главка» была самая резкая. Стругацких там очень не любили. Просто за то, что они были и хорошими писателями, и хорошими людьми.
Сам же автор рецензии, некий Ю. Медведев, как мы потом выяснили окольными путями, ненавидел Аркадия Натановича до дрожи. Серенький писателишка, на грани бездарности, но тоже член Совета и даже заведующий редакцией фантастики в издательстве «Молодая гвардия», литературный чиновник, он не мог выносить того, что книги братьев любят и читают, а его — нет. Отсюда, кстати, одна из заключительных фраз в рецензии: «Пересоставленный сборник… хорошо бы предварительно отрецензировать … у серьезного писателя или критика — желательно не старше 60 лет. Ибо замечено, что литераторы старшего поколения предпочитают писать только положительные рецензии…». Позднее, как-то при личной встрече, я спросил у него: «Зачем же вы такое написали?» Медведев сделал таинственное лицо и пробормотал: «Так надо было…» Как именно «надо», мне от него добиться не удалось».

http://data.fantlab.ru/images/editions/bi..." width="100" />