| Статья написана 11 июля 2013 г. 23:55 |
В начале прошлого года, прочитав «Сад камней» я с грустью писал, что фантастика теряет Яну Дубинянскую, что она (Дубинянская), работая на стыке фантастики и большой литературы, всё дальше от нас уходит, всё глубже погружается в «основной поток».
Очередной роман киевской писательницы «Пансионат» и утвердил меня в этом мнении, и, одновременно, дал надежду на то, что никуда она (Дубинянская) из фантастики не денется. Фантастическое допущение – непременная составляющая всех романов Дубинянской, которая позволяет автору острее и пронзительнее донести до читателя свои мысли, ярче раскрыть своих героев, рельефнее обозначить выбранную тему. Вряд ли писательница, на грани предвидения придумывающая и виртуозно применяющая эти самые фантдопущения, в дальнейшем откажется от их использования, тем более, что часто фантастический элемент её (Дубинянской) произведений – это глобальная, общемировая катастрофа или кризис: вспомним «Н2О» и «Глобальное потепление». А где же, как ни на увеличительном стекле подступающего апокалипсиса, показывать людские характеры? Где же, как ни на фоне надвигающегося Армагеддона рассматривать сущность человеческую?
28 очень разных дюдей, переживших личные драмы, оказались в герметичном пространстве пансионата на морском берегу. Кем они отобраны? Непостижимыми обстоятельствами? Таинственными экспериментаторами? Богом? Автором? Для чего? С какой целью? Куда им идти? Собственно, роман не даёт нам ответа. Как и все хорошие книги, которые принуждают читателя к непростым размышлениям.
Новая книга Дубинянской ставит в тупик незадачливого рецензента, теряющего привычную почву под ногами, по неистребимой привычке разыскивающего стилистические оплошности в тексте. Я и вправду их нашёл, но их мало, они несущественны, они не помогли мне удержаться в ускользающей реальности. Роман вместе с его героями вынес меня в новое измерение, да там и оставил…
|
| | |
| Статья написана 4 октября 2011 г. 22:59 |
Яна ДУБИНЯНСКАЯ. Н2О. М.: ПРОЗАиК, 2008. – 480с. 3000 экз.
ШАГИ ПО ВОДЕ
Роман начинается с того, что фрилансер-программист средних лет по имени Олег из неназванной восточноевропейской страны, стремясь к уединению, которое для него является необходимым условием личной свободы, приобретает дом на берегу холодного моря в другой неназванной восточноевропейской стране. Два десятка лет прошло с тех пор, как Европа выкарабкалась из тяжелейшего экономического кризиса. Сейчас дела на родине Олега обстоят более-менее благополучно, но кризис по-прежнему где-то рядом: карманно-декоративный парламент контролируется воротилами теневой экономики, мир задыхается от дефицита энергоносителей, учёные предрекают глобальное потепление и ускоренное наступление воды на сушу. Из периодических ретроспекций, вынесенных автором за скобки, читатель узнаёт, что свобода, заключающаяся в самоизоляции и минимуме контактов, не всегда была идеалом Олега, в молодости он активно участвовал в так называемом «салатовом мятеже». И это «революционное прошлое», которое Олег хотел бы забыть, вдруг начинает прорываться в его размеренную жизнь странными электронными письмами, невозможными совпадениями и неожиданными встречами.
Бывший друг и соратник Олега по «салатовой революции» Виктор теперь возглавляет парламентскую партию «Наша свобода». Он тоже всю жизнь алчет свободы. Такой, чтоб принадлежала ему одному. Такой, которую обеспечивает абсолютная власть. Наняв группу учёных, разработавших дешёвый способ получения энергии из воды, Виктор уже несколько лет ведёт секретный проект «Аш-два-о», реализация которого поможет ему обвалить экономику, прибрать к рукам мировой рынок топлива, а, значит, получить власть над миром.
Николай Бердяев когда-то сказал, что «свобода есть внутренняя творческая энергия человека». Пока герои Яны Дубинянской были юны, личной внутренней свободы им было недостаточно, они хотели сделать свободными всех. При этом не очень хорошо понимали, что следует предпринять для «освобождения» и действовали, скорее, интуитивно: спонтанные собрания, сумбурные разговоры, брошюра-инструкция светло-зелёного цвета «Пять шагов к свободе», импровизированный съезд энтузиастов, «выбравших свободу». Тем не менее, «процесс пошёл», молодёжное движение неожиданно стало популярным. И вот вокруг его лидеров уже роятся «службисты» из госбезопасности и беспринципные политтехнологи, пытающиеся оседлать «цветную» волну для своих мутных целей…
В короткой рецензии трудно перечислить все сюжетные линии этого политического детектива, сопряжённого с научно-фантастической антиутопией. А ведь это ещё книга о любви и женщине. Третья часть «Н2О» так и называется — «Женщина». Имя героини, личности сильной и неординарной, стоящей перед выбором – горькая свобода или счастливая семейная жизнь, здесь уместнее опустить, дабы не раскрывать интригу. Ведь с именами в романе не всё просто, Дубинянская как бы играет ими, запутывая и зля читателя.
Нечеловечески прекрасен образ загадочной Ильмы. Страницы с этим персонажем – безусловная удача автора. «Её профиль вился тонкой линией между опушкой шапочки и поднятым воротником шубки. Совсем маленький кусочек лица с голубоватым изгибом века и тёмной чёрточкой ресницы. Едва достает мне до плеча – а издали кажется высокой. Так странно говорит. Так удивительно ложится на мою жизнь – не элемент, не кусочек, не пазл, а что-то вроде оттеночного фильтра в графической программе, вуали, наброшенной на картину». Правда, Ильма вовсе не … Но об этом лучше узнать из книги.
И ещё один герой романа, квинтэссенция, воплощение свободы — океан. Океан управляет стихиями и планетой, ему подчинено всё, он вечен. Эту грозную и вольную субстанцию самоуверенно надеется подчинить Виктор: «Просто вода. Аш-два-о. Ещё немного соли, но она спокойно и мирно выпадает в осадок».
Эстетически проза Яны Дубинянской конгруэнтна художественному творчеству Дмитрия Быкова («Эвакуатор», «ЖД»), который, кстати, нахваливает киевскую писательницу при каждом удобном случае. Не случайно «Н20» Дубинянской и «Списанные» Быкова вышли в одном и том же московском издательстве «ПРОЗАиК». И Быков, и Дубинянская умеют ярко рассказать о чувствах, прописывая истории своих героев в глобальном социуме с антуражем, взятым из реального настоящего, при этом отдельные черты сегодняшнего мира они оригинально утрируют и талантливо продолжают в будущее. Училась ли Дубинянская писать у Быкова — неизвестно, но о том, что она — ученица известного писательского дуэта Марины и Сергея Дяченко, говорят часто. Действительно, когда М. и С. Дяченко называют наиболее перспективных украинских фантастов, они непременно упоминают её фамилию. Как и Дяченко, Дубинянская в своих текстах занимается исследованием феномена любви, жестко проверяя чувства героев на прочность. Но если внешние события у Дяченко читатель воспринимает через душевные терзания персонажей, а мир вокруг них — это хорошо прописанный, но всё-таки фон (часто волшебный, поэтому воспринимаемый отстранённо), то контекстное пространство произведений Дубинянской очень реально. Оно узнаваемо и достоверно. Конструируя миры, писательница редко пользуется приёмами магического реализма по Дяченко, а вот социально-политические аналогии с нашей всамделишной, конкретной жизнью в её произведениях просматриваются на раз. В романе «Гаугразский пленник» — это кавказские события двух последних десятилетий, в «Визе для вдовы» — чернобыльская катастрофа, в «Н2О» — энергетический, политический и финансовый кризис сегодняшнего дня. Творчество Дубинянской привлекает именно этим – актуальностью и близостью к реальной жизни. Конечно, описывая почти настоящую, очень возможную жизнь писательница показывает её под необычным, иногда — фантасмагорическим («Шарашка»), иногда — юмористическо-хулиганским («Коммуна») углом. А в своих предвидениях Дубинянская оказывается порой дальновиднее учёных-футурологов. В романе «Н2О», начатом в 2007 году и вышедшем в 2008-м, она, посрамив бездарных экономистов, завравшихся политологов и недальновидных финансовых аналитиков, предсказала мировой экономический кризис, которым мы сейчас «наслаждаемся», а заодно опровергла (по крайней мере, в первой его части) знаменитое заявление Рэя Брэдбери «Фантасты не предсказывают будущее. Они его предотвращают». Хотя, возможно, вторая часть тезиса американского классика в случае с «Н20» и в самом деле верна. Слова всегда – заклинания, а собранные в книжку объёмом 480 страниц они наверняка возымеют действие.
В «Н2О» много поэтичных описаний, неожиданных сравнений, глубоких мыслей и удачных языковых находок. Тем неприятнее на безупречном в целом стилистическом фоне натыкаться на досадные огрехи, типа несколько раз подряд употреблённого существительного «пара», в трёх случаях из четырёх неправильно склоняемого. Или этого смешного пассажа, вряд ли имеющего право на существование: «Заезд к гаражу после длинного спуска круто поднимался под горку». Вызывают раздражение и «нестреляющие ружья», в частности, странная «женская рука с фосфоресцирующими глазами вместо ногтей», выброшенная морем. Спишем последнее на добросовестное следование рецепту хорошей фантастической литературы от братьев Стругацких: «Чудо-Тайна-Достоверность». Достоверность в романе имеется. Тайны, которые по ходу повествования объясняются (взять хотя бы упомянутую путаницу с именами главных героев или неожиданно взорвавшийся церковный витраж) – тоже есть. Значит, обязательно должны быть и необъяснимые чудеса.
Протискиваясь сквозь флэшбеки, социологические экскурсы, описание любовных связей и экономических афер, наблюдая, как герои роковым образом концентрируются в одной географической точке, грозящей им полной взаимной аннигиляцией, читатель подсознательно готовится к катарсису. Но кульминация наступает, а удовлетворения, просветления и желанной свободы по-прежнему нет… Финал романа стал для его героев и читателей началом нового трудного пути. Ведь по-настоящему свободным осталась только Н2О: «Морю всё равно. Морю не нужны такие непостижимые вещи, как свобода».
© Владимир ЛАРИОНОВ
Опубликовано в журнале "Шалтай-Болтай" #2 (43), 2009.
|
| | |
| Статья написана 4 октября 2011 г. 22:53 |
Пленники свободы
Яна ДУБИНЯНСКАЯ.
ГАУГРАЗСКИЙ ПЛЕННИК. Роман. — М.: АСТ, 2006. — 383 с. — (Звёздный лабиринт). 4 000 экз. (п). ISBN 5-17-034411-2
Но скучен мир однообразный
Сердцам, рождённым для войны...
А.С.Пушкин
Киевская писательница придумала горный край Гауграз, населённый несколькими народностями, не всегда понимающими язык друг друга. При некотором желании и известном воображении в этом сочетании букв можно услышать слово "Кавказ". Аналогии между придуманным Гаугразом и реальным Кавказом просматриваются невооружённым глазом, да и заглавие романа перекликается с названием хрестоматийного рассказа Л.Н.Толстого (если помните, у А.С.Пушкина и М.Ю.Лермонтова есть одноименные поэмы на те же кавказские мотивы). Гауграз Яны Дубинянской — последняя страна на планете, сохранившая свои обычаи, языки и свободу, единственный регион в мире, оставшийся вне рамок так называемого Глобального социума, жизнь в котором подчинена строгим законам, жёстко рационализирована и унифицирована. С раннего детства его обитатели посещают группы социализации и приучаются к целесообразному исполнению определённой функции; религиозные течения, наличествовавшие в доглобальные времена, заменены единой общечеловеческой моралью. Социализированное население в прямом и переносном смысле живёт "под колпаком": над городами возведены специальные защитные купола, а за городскими жителями ведёт постоянный надзор ГБ — служба Глобальной безопасности. Новейшим технологиям и относительно комфортному бытию глобалов автор противопоставляет примитивные ремёсла и тяжёлую каждодневную борьбу за выживание народов независимого Гауграза; организованно-упорядоченному "глобальному" быту — свободу "варваров". Правда, "свободная" жизнь гаугразцев тоже донельзя зарегламентирована вековыми традициями и суевериями, ведь без строгого соблюдения целого ряда обязательных правил и установлений невозможно существование этой страны. А ещё Гауграз испытывает нехватку практически всех необходимых ресурсов (кроме человеческого — его женщины беспрерывно рожают).
Всё это было бы не так страшно, если бы между Гаугразом и Глобальным социумом не шла постоянная и многолетняя война. С точки зрения отлично вооружённых глобалов военное противостояние на границе выглядит чуть ли не компьютерной стрелялкой. Напротив, отважные горцы-смертовики несут значительные потери. Автор даёт логическое объяснение необходимости перманентной бессмысленной бойни, как ни странно, крайне необходимой Гаугразу. Для Гауграза война — "демографический регулятор, несущий элемент культуры, основа менталитета, фактор экономики, наконец…". А для Глобального социума боевые действия — досадная, но не слишком обременительная данность, почти развлечение. Глобалам, до поры до времени воздерживающимся от наступательной стратегии, кажется, что они могут легко уничтожить уникальную экосистему Гауграза. Но уже совсем скоро в расстановке сил противников грядут неожиданные перемены…
Роман "Гаугразский пленник", как и другие произведения Я.Дубинянской, замечателен тем, что автор не увлекается описаниями боёв, драк и приключений. Повествование запросто "перепрыгивает" через моменты, которые можно было бы неплохо поэксплуатировать в подобном ключе. Основное внимание писательница уделяет показу психологической подоплеки событий, замешанном на особом женском мироощущении, ведь главные героини романа — женщины. Читатель смотрит на происходящее глазами гаугразки по имени Мильям и родившейся в Глобальном социмуме Юсты Калан. Дубинянская умеет и любит работать с женскими характерами, достаточно упомянуть её повесть "Виза для вдовы" (другое название "Жёны призраков"), рассказы "Казнь", "Корабль женщин". Естественность и органичность созданных Дубинянской женских образов в сочетании с необычными обстоятельствами, в которые она помещает своих героинь, безотказно действуют на читателя: он увлекается, сочувствует персонажам, верит автору. Важно и то, что писательница не игнорирует вопросы, которые ставит реальный мир, не уходит в оголтелый эскапизм, прочно обосновавшийся в произведениях многих современных фантастов. В романе "Гаугразский пленник" полно скрупулёзных подробностей, позволяющих отчётливо почувствовать вселенную, созданную автором. Антитезой миру скользилок, связилок, стен-мониторов и домашних аннигиляторов Глобального социума встаёт пространство поэтических легенд, обрядов, артефактов-украшений и пряного чая Гауграза. На мелких технических проколах (вроде летательных капсул глобалов, перемещающихся в атмосфере со сверхсветовой скоростью) и изредка встречающихся в тексте незначительных стилистических огрехах акцентировать внимание не хочется. На фоне общего концептуального и стилистического уровня книги — это мелочи. Исследуя острые проблемы, связанные с сохранением суверенности и национальной идентичности в эпоху слома традиционных границ, сравнивая глобализацию и культурную уникальность, Дубинянская не отдаёт приоритеты ни той, ни другой политической парадигме. Её симпатии на стороне людей: в первую очередь, на стороне обычных женщин Гауграза и Глобального социума, жизнь и любовь которых писательница так достоверно и убедительно показывает.
Со словом "обычных" я, конечно, погорячился: дело в том, что некоторые представители "слабого" пола Гауграза (первые дочери в семьях) обладают особой магией, основанной на единении сил природы и женщины. Сдержанные гаугразки используют свои магические способности не часто, лишь в крайних случаях… Для активного и тотального применения "древнего волшебства" в сотнях разрушительных террористических "дестрактов", направленных против Глобального социума, понадобится дестабилизация, некий толчок, вмешательство извне. Таким толчком станет деятельность Робни, брата Юсты Калан. Когда-то он, человек с чрезвычайно болезненным пониманием категории свободы, пытаясь доказать своё право быть свободным, оказался в Гаугразе, стал там своим. Кем стал Робни для своих соотечественников из Глобального социума, автор прямо нигде не говорит... Придёт срок, и волшебницы Гауграза, объединённые общим желанием спасти родину, сделают то, что считают "правильным и необходимым". В классическом романе Владимира Михайлова "Сторож брату моему" люди планеты Даль-II, концентрируя в один вектор тысячи индивидуальных человеческих воль, все разом смотрят на своё, грозящее вот-вот превратиться в сверхновую, солнце и совместно "успокаивают" звезду. Сообща будут действовать и женщины Гауграза…
Яну Дубинянскую некоторые считают ученицей Марины и Сергея Дяченко. В её лиричных, философичных, романтических произведениях действительно можно найти интонации прозы Дяченко, но в целом это — зрелый, независимый, абсолютно самостоятельный автор. Особенно в последних своих вещах. Социально-психологическая антиутопия "Гаугразский пленник" — яркий тому пример.
© Владимир ЛАРИОНОВ
Опубликовано в журнале "Реальность фантастики" #8 (36), 2006.
|
| | |
| Статья написана 9 января 2011 г. 13:22 |
Благодаря фантастическому курьерскому сервису магазина «Лабиринт» я неожиданно быстро стал обладателем нового романа Яны Дубинянской «Письма полковнику», только что вышедшего в серии «Настоящая фантастика» издательства «Снежный Ком М».
Дубинянская – фантаст (использую мужской род, чтобы подчеркнуть полную свою серьёзность и уважение к творчеству писательницы, «женский» оттенок прозы которой всё-таки уловим), работающий на стыке фантастики и настоящей «большой литературы», а, может быть, и внутри оной. Точная оценка зависит от того, в каком именно гетто сидит оценивающий. И, уж несомненно, Дубинянская входит в невеликую когорту фантастов, неустанно «подтаскивающую» фантастику к боллитре. Люди в её произведениях – живые и реальные, а используемые ею фантастические допущения — смелы, глобальны и вполне научны. И в "Гаугразском пленнике", и в «Н2О», и в «Глобальном потеплении», и в «Письмах полковнику», которые я только что прочёл. Ненавязчивые аллюзии (название последней книги) на «Полковнику никто не пишет», помогают нам (само собой тем, кто читал повесть Маркеса), как-то домыслить ауру вокруг образа «Лилового полковника». Но это вовсе не значит, что автору не хватает собственного воображения. Дубинянская умеет создавать свои вселенные. История обычной учительницы с необычным прошлым, разыскивающей убийц своего отца-экс-диктатора и загадочный Ресурс в Срезе, параллельном, почти сказочном мире с инициированными и дикими драконами, где она в когда-то провела детство (была принцессой!), рассказана мастерски. А замечательные письма Эвиты Роверта отцу, завершающие каждую из глав романа, постепенно и органично знакомят читателя с внутренним миром и драматической биографией главной героини, вводят, так сказать, в самую суть.
В финале романа есть разъяснение одного из ключевых моментов (оно мне, недавно прочитавшему «Се, творю» Вячеслава Рыбакова, очень по душе пришлось). Не хочу спойлерить, поэтому конкретику не привожу, просто сошлюсь на известное выражение: «Легче верблюду пролезть в игольное ушко, нежели богатому попасть в рай», только «богатого» в нём надо заменить на «исполненного нечистых помыслов». Не сговариваясь, Дубинянская и Рыбаков ставят на пути собравшихся шагнуть в новый мир один и тот же барьер, преодолеть который дано далеко не всем. Собственно, барьер сей ставят не писатели, его ставит их внутренняя нравственная природа, их совесть, их Бог...
За что их и люблю (я о Славе и Яне), потому как тоже верю в этого Бога.
О романе на сайте СК:
http://skomm.ru/letters/
Иллюстрации здесь (художник Юлия Меньшикова):
http://community.livejournal.com/snezhnyc...
Более полный отзыв (с обсуждением) — у меня в ЖЖ:
http://lartis.livejournal.com/740053.html
Несколько изменено и опубликовано в журнале «Шалтай-Болтай» #2 (51), 2011 под названием «VIVOS VOCO».
|
|
|
облако тэгов
