В серии «Интересное время» издательства «Время» вышел роман-дилогия петрозаводской писательницы Яны Жемойтелите, который называется «Хороша была Танюша». Состоит он из двух частей: «Tuska» (в переводе с финского – «Боль») и «Kosto» («Месть»).

В коротком предисловии Александр Кабаков, сравнивая литературную манеру Жемойтелите с традициями латиноамериканского магического реализма, говорит, что Яна выдумала свою реальность и свою Карелию. «Она придумала этот мир и поселилась в нём, и вступила с ним в трудные родственные отношения». Одновременно Кабаков констатирует, что читатель следит за этими отношениями и их развитием, «не в силах оторваться». Насчёт «не оторваться» я с Кабаковым полностью согласен, а вот относительно «придуманной» Карелии – не очень. Карелия на самом деле и есть такая, как в романе, Жемойтелите её вовсе не придумывала. Я знаю, я в Карелии бывал, она, конечно, – магическая, но только кусками и местами. Что же касается непростого карельского отрезка жизни героев Жемойтелите, выпавшего на последний десяток лет существования Советского Союза, то на всей территории СССР тогда происходило примерно одно и то же: строительство коммунизма откладывалось навсегда, а люди просто пытались выжить. «Магазины оскудели даже в Москве и Ленинграде, не было мыла, не говоря уж о колготках». Не до магии тут... Силикатный завод и прилепившийся к нему частный сектор с рабочими на окраине северного города, где родилась героиня «Боли» красотка Танюшка Брусницына, ничем не отличался от сотен подобных заводов разваливающейся страны. Ну, разве только тем, что под боком у необустроенной советской Карелии процветала комфортная и сытая капиталистическая Финляндия, где продолжаются события книги, начавшиеся на карельской земле.

«В Танюшке росту метр восемьдесят, коса как смоль, густая, ниже пояса, глаза жаркие, тёмные». Читатель узнаёт, как красивая Танюшка росла, училась, жила с матерью и сёстрами, а потом вышла замуж. Непритязательная искренность, притягательная достоверность и экзистенциальная глубина повествования с первых страниц захватывают читателя, берут его в плен. Тем, кто не знает, что «Хороша была Танюша» – это строка стихотворения Сергея Есенина, из которого (стихотворения, а не Есенина) забытый теперь ВИА «Ариэль» когда-то сделал жалостную песню, подсказываю, что есенинская Танюша очень плохо кончила. Даже не имея семи пядей во лбу, можно догадаться, что свою Танюшу Яна Жемойтелите не пощадит. И всё-таки я настоятельно рекомендую прочесть невесёлую историю жизни красавицы Танюшки Брусницыной (кстати, автор называет свою книгу «женской прозой для мужчин»). Рекомендую тем, кто любит умные книги про любовь, акцент здесь на слове «умные». И тем, кто уважает психологическую прозу с небольшой дозой мистики. А заодно тем, кто мне, полжизни прожившему при социализме, зачем-то доказывает, как хорошо в нём было. Кстати, не стоит опасаться, что в книге идёт речь лишь о тяготах советского времени. Дилогия заканчивается 2017-м годом. Для последовавшего за социализмом периода, в котором все мы выживаем сейчас, у Жемойтелите тоже есть соответствующие краски.

Мы не всегда понимаем, где наше счастье: то ли оно ещё впереди и нужно активно пробивать к нему дорогу, то ли – именно в данную минуту мы находимся в самом счастливом месте своей жизни и следует наслаждаться тем, что есть, потому как лучше уже не станет. А, может, от человека ничего не зависит? Не дёргайся, просто жди, когда счастье тебе широко улыбнётся? Да, такое бывает, но обычно не с нами… Чтобы доходчивее проиллюстрировать эти вечные вопросы, Жемойтелите во второй книге своего романа знакомит нас с биографией ещё одной девушки, переводчицы Сони Крейслер. Это – однокурсница Танюшки, они вместе учились в университете на отделении финского языка и литературы. Соня не такая красивая, как Таня, но зато интеллигентная и очень умная, это безнаказанным не останется. Перипетии «Мести» не менее захватывающи, чем события «Боли» и причудливо с ними переплетаются, а знакомство с воспоминаниями Сони и изучение вывертов её извилистой судьбы, помогают читателю осмыслить то, что он узнал из первой половины книги и, наконец, замкнуть магическое кольцо неслучайных любовных связей...

Плотно занимаясь несколько месяцев фантастическими номинациями, я соскучился по обычному, ни к чему не обязывающему чтению. Заказал в интернет-магазине «Лабиринт» 1-ый номер литературного журнала «Урал» (Екатеринбург) за 2017 год, получил и стал читать.

После Бочкова я взялся за короткую сентиментальную повесть «И пришёл ангел» Дмитрия Подборонова. Она про то, как бывший зэк пытается помочь девочке, больной лейкозом. Читая, даже всплакнул. Закапанный слезами номер «Урала» в ярко-красной обложке стал для меня почти родным. Тем более, что я добрался до большой и жизненной повести Яны Жемойтелите «Смотри: прилетели ласточки».

Давно заметил, стоит лишь вспомнить фантастов, они обязательно ещё откуда-нибудь вылезут. Так и случилось, когда я увидел в обзоре Елены Ленковской «Детская книжная полка» страницы, посвящённые фантастическому сборнику «Пролог» (2016) писателя Эдуарда Веркина, к дару которого – одинаково интересно и талантливо писать и для детей, и для взрослых – я отношусь с большим уважением.

Дальше – в разделе «Чёрная метка» Александр Кузьменков неодобрительно отзывается в рецензии «Средняя температура по больнице» о романе Петра Алешковского «Крепость». (2015). Роман Алешковского я в своё время покупать не стал. Теперь вижу, что был прав. А разделе «Книжная полка» Станислав Секретов в рецензии «Котик» как-то не очень хвалит роман Олега Зайончковского «Тимошина проза» (2016). Роман Зайончковского я в прошлом году покупать тоже не стал. Наверное, был прав.

С автором рассказа «В табор на тандеме» Владимиром Шпаковым я не знаком. Но связь нашлась. Во-первых, сам Шпаков из Санкт-Петербурга, а я живу рядом. Герой рассказа, в прошлом – музыкант, прячется от стрессов города и бывшей жены в полузаброшенной новгородской деревне. А я – новгородский по месту рождения. Читаю и вижу – не врёт автор, всё так и есть. Я встречал людей, подобных его герою Шорохову. Питерский фантаст Святослав Логинов с ранней весны до поздней осени живёт в такой же деревне. И тоже – не пьёт. Правда, Логинов в деревне много работает – пишет фантастику, а вот музыкант Шорохов свой саксофон забросил…