| |
| Статья написана 11 сентября 2013 г. 15:34 |
Закончилась прямая трансляция успешного приземления очередной экспедиции с Международной космической станции. Календарь памятных дат освоения околоземного пространства пополнился ещё одной строкой. Осенней датой, с грустинкой. Грустно, что с каждым годом интерес к полётам идёт к своему “приземлению”. А было Время! Время космонавтов – богов. А Было время? Вот вспомните, пожалуйста, имя-отчество героя… Год рождения – середина тридцатых годов двадцатого века. Его отец по профессии столяр-краснодеревщик. Матушка умерла перед самой войной. До десяти лет, пока отец с войны не возвратился, воспитывался у тети Ксаны. Жили в приморском посёлке. Много уже информации для разгадки? Что-ж тянуть, расскажу о полёте, точнее о его завершении: из-за нерасчётной траектории спуска оказался в снежной сибирской тайге.
Не торопитесь называть Беляева и Леонова, да и место не подходит: “Перьмскую землю” к Сибири никак не привяжешь. Можно сказать о руководителе полета — мужик крутой, как загнет свое любимое присловье: „Чего же, — скажет, — хрен ты голландский…“ Чтобы вам помочь, читатели, даю краткое описание той памятной экспедиции: “Возвращаясь из испытательного полёта с далёкой безжизненной планеты, объятой рыжими облаками, он по пути облетел еще и Луну. Полюбовавшись печальной сестрой Земли, а по программе — присмотрев место посадки и сборки межпланетной заправочной станции-лаборатории, он завершал уже последний виток вокруг Земли в благодушном и приподнятом настроении…”. На сайте ФантЛаб рассказ Виктора Астафьева “Ночь космонавта” отнесён в разряд Реализма. Время действия тысяча девятьсот семьдесят второй год. “Корабли-одиночки, корабли-разведчики и одновременно испытательные лаборатории новой, не так давно открытой плазменной энергии — не прихоть и не фокусы ученых, а острая необходимость”. Опытные читатели, конечно, вспомнили имя-отчество космонавта — Олег Дмитриевич. В фантастическом рассказе “Ночь космонавта” упоминаются Леонов, Беляев, Комаров. А впервые упоминание фамилии космонавта в художественном прозаическом произведении мне встретилось в пьесе Валентина Катаева “Цветик-семицветик” 1962 года. Дети играли в городском дворе в космонавтов и спорили кто будет Гагариным, а кто Титовым. Ребятишки использовали космический корабль "Восток-15"” (курс на Луну). В Советском Союзе было не принято вводить в фантастическую литературу реальных людей, как действующих персонажей. Писатель должен обладать чувством уважения к человеку, чтобы не было человеческой обиды. Меня неприятно удивил американский автор Джерри Олшен. Что почувствовал Нил Армстронг, когда прочитал о своей смерти в романе “Не демонтировать!”? А может быть я слишком серьёзно отношусь к жизни. Уходят на пенсию космонавты. “Уволен…” пишут в приказах. Космонавты пишут книги, иногда фантастические. Жизнь развивается. Люди интересуются нюансами работы, смотрят на сайтах в прямой трансляции репортажи с МКС, с корабля “Руслан”. Приходят новые люди в отряд космонавтов. Ждём хороших новостей с орбиты. Открытий не жду. Они будут, но уже без меня. PS. Реально ли был <<вызывающий ответ одного из первых космонавтов на глупый вопрос какого-то заслуженного пенсионера, ставший злой поговоркой: „Где лучше жить — на земле или в космосе?“ — „На земле! После того как слетаешь в космос!“ — был продиктован чувством неловкости и досады, и ничем другим”>> или и здесь работала фантазия Виктора Астафьева?
|
|
|
облако тэгов
