"Тени" — очерк, написанный Хёйзингой в 1935, когда Первая мировая закончилась уже достаточно давно, чтобы можно было делать из нее выводы, а нацисты пришли к власти достаточно недавно, чтобы можно было пророчить Вторую. Хёйзинга оптимистично утверждает, что второй мировой культурный мир Европы не выдержит...

В целом очерк посвящен проблеме, на которую примерно в это же время много говорили и писали в Европе: "Закат Европы" Шпенглера, "Восстание масс" Ортеги-и-Гассета, — проблеме разрушения современной европейской культуры в том виде, в котором ее знали примерно с эпохи Средневековья. Тогда самым "чутким душам" казалось, что мир рушится, культурные ценности нивелируются, идет духовное обнищание и развал во всех сферах общественной жизни — не только в собственно культуре, но и в науке, и в политике. Хёйзинга рассматривает различные аспекты общественной жизни своего времени, выискивает в них гнильцу и тяжело вздыхает. Не могу не признать, что некоторые его наблюдения весьма точны и интересны, но далеко не все. В очерке очень много чисто стариковского брюзжания, и упоминаемая, разумеется, в негативном аспекте "нынешняя молодежь" как-то снижает мой уровень уважения к автору — бабушки у подъезда приходят примерно к тем же выводам, пусть и другими путями, интуитивно.

И — что меня больше всего раздражает — это набившее оскомину требование возврата к христианским ценностям, будто Шопенгауэр уже тыщу лет как все это не проныл. Разумеется, пост и молитва являются панацеей от всего, вплоть до бактериологической войны, а двух третей человечества, которые исповедуют не

христианство, не существует. Самое трагичное — что Хёйзинга в этом навязывании христианской морали, увы, противоречит самому себе. Ведь в начале очерка, анализируя предыдущие культурные кризисы и выход из них, Х. пишет: "Все прежние провозвестники лучшего хода вещей и лучших времен: реформаторы и пророки, носители и приверженцы всякого рода ренессансов, реставраций, reveils, — неизменно указывали на былое величие, взывая к необходимости вернуть, восстановить древнюю чистоту. Гуманисты, реформаторы, моралисты времен Римской империи, Руссо, Мохаммед, вплоть до прорицателей какого-нибудь негритянского племени Центральной Африки, всегда устремляли взгляд к мнимому прошлому, лучшему, нежели грубое настоящее, и возврат был целью их проповедей... Но мы знаем и то, что всеобщего обратного пути не бывает". Чем же тогда является требование восстановить якобы высокую христианскую мораль, которую современное Х. общество якобы утратило? увы.

Интересна попытка Х. ответить на вопрос, что такое культура: 1)равновесие духовных и материальных ценностей, 2)направленность к идеалу, 3)власть над природой; 4)наличие морального импульса, идей долга и служения. Что касается современной культуры в совокупности своей, Х. не видит в ней единой цели, единого идеала. А те, которые являются общеизвестными — благосостояние, мощь, безопасность, были ведомы уже пещерному человеку. Авансом отвечая на вопрос, какие же цели Х. находит у культур иных периодов, скажу, что кроме идей христианства ничего не указывается.

Самая интересная и, на мой взгляд, актуальная часть работы — рассуждения про науку в контексте культуры. "Сумма всех наук в нас еще не стала культурой", несмотря на все их достижения, и, имхо, уже не станет. Х. сам отвечает на вопрос, почему — "Рассудок в его прежнем обличье, то есть привязанный к аристотелевой логике, не может больше идти в ногу с наукой" и "в науке мы подошли к границам наших мыслительных способностей" (замечу, имхо, не наших, а некоего "среднего человека"). Знаете, могу понять его страдания — иногда меня охватывает нечто вроде зависти к Аристотелю, который, как поговаривают, владел всей совокупности науки и культуры своего времени. Даже чтобы овладеть узким направлением одной из современных наук, надо жизнь положить. Из такого соотношения слишком далеко ушедшей науки, которую еще не догнала культура, Х. выводит идею "упадка способности суждения" — когда "средний человек ощущает себя все менее зависимым от собственного мышления и собственных действий" — когда ему всю науку разжевали и положили в рот в школе, дай бог и это-то переварить, о том, чтобы до чего-то дойти своим умом, не идет и речи. В результате формируется привычка верить всем навязываемым знаниям и суждениям, некритично, без проверки, тем более, что в эстетической и культурной сфере это компенсируется натиском дешевой массовой продукции. Из активного участника культуры — танцора, певца и тд. — человек становится все более пассивным — только слушателем и зрителем. "Два великих культурных завоевания, которыми особенно привыкли гордиться: всеобщее образование и современная гласность, — вместо того, чтобы регулярно вести к повышению уровня культуры, напротив, несут с собой явные проявления вырождения и упадка".

В целом Х. наблюдает правильно, но, имхо, делает неверные выводы. Суть озвученных достижений — не культурное развитие, а предоставление человеку средств к существованию. Тот, кто не умеет читать, писать и пользоваться компом, в нашем мире практически обречен. И если в Средневековье грамотность была признаком культурности, то теперь она стала просто необходимостью — как раньше было необходимостью знать, когда надо пахать и сеять. Имхо, размер пропасти между средневековым ученым теологом и средневековым крестьянином не меньше и не больше, чем между современным профессором и современным продавцом в ларьке. А общий культурный уровень — некая постоянная, просто наполнение понятия "культурность" меняется.

О критике расовых теорий Х. мне не хочется говорить, хотя она там есть — тут не о чем спорить и рассуждать, все и так понятно, с нашей ветки понятнее, чем ему, конечно. Главу про "упадок моральных норм" все уже слышали в исполнении бабушек у подъезда.

Хороша, хотя несколько неактуальная уже глава про мораль и культурность во взаимоотношениях государств. Мне кажется, Х. слишком наивен для своего времени, и принцип "против кого дружим" был актуален задолго до Макиавелли. Впрочем, Х. верно замечает, что государство, которое в числе прочих играет не по правилам и вызывает глобальное недоверие, рано или поздно будет уничтожено — остальные даже объединяться ради этого.

Забавно читать то, что Х. пишет о будущем, уже представляя, что его будущее — это ты. Вот моя любимая цитата: "Как средство передачи сообщений, в своей повседневной функции, это во многих отношениях шаг назад, к бесцельной форме передачи мыслей. Дело здесь не столько в таком общепризнанном зле, как вульгарное отношение к радио: когда, не вникая ни во что, слушают все подряд или бездумно крутят ручку настройки, превращая радиопередачи в пустое расточительство звука и смысле". Слышите знакомые нотки, непроизнесенное "зомбоящик" и "пошел бы лучше на улицу погулял, чем сидеть в своем компьютере"? Уверена, когда в Древнем Китае изобрели письменность, тоже нечто такое говорили

Абстрагируясь от упомянутых рассуждений про возврат к высокой христианской морали — под конец Х. делает отличный вывод, наиболее ценный и верный из всего. "История не может ничего предсказать, кроме одного: ни один значительный поворот в общественных отношениях не происходит так, как представляло себе предшествующее поколение. Мы определенно знаем, чтоб события проистекают иначе, чем мы можем подумать".

Есть такая фэнтезятина, которую можно читать не позднее определенного возраста. По-моему, 15 лет — категорически верхняя планка для всех ее видов. А потом если берешь, долго удивляешься, что же люди в ней находят и почему вспоминают *это* с такой симпатией. Хороший пример — "Нарния", в 10 лет шла отлично, в 20 — не то чтобы ужас-ужас, но просто никак.

Муркок со своей "Сагой об Элрике", судя по первому роману, относится туда же. Я фатально упустила время прочитать его, лет на 10 как минимум. Теперь у меня ощущение, что я читала опус подростка, очень такой старательный, в котором как можно больше напихано всяких фантастических предметов, топонимов, богов и героев, которые, разумеется, Пишутся Все С Большой Буквы. Вообще, по обилию ББ (больших букв) можно сразу установить, сколько лет должно быть потенциальному читателю при первом прочтении Про Муркока я бы сказала, что лет 12. Увы, чем дальше в лес, тем больше начинаешь хотеть от текста — психологизма, например, чтобы у героев были определенные характеры и в их поступках была определенная логика. Или — в случае фэнтези особенно — прописанности фэнтезийного мира. В "Элрике" ничего этого нету от слова вообще, только разнообразные приключения Очень крутого героя (который, разумеется, всячески отличается от прочей массовки, как внешне, так и внутренне, хотя по его действиям этого не сильно заметно, но раз автор говорит...) Вначале героя подло предает его лучший враг, потом он отвоевывает свой трон обратно и через некоторое время окончательно расправляется с лучшим врагом с помощью Древних Богов и Очень Сильного Колдунства. На самом деле это не так плохо, как я говорю. Допускаю, что для своего уровня, целей и аудиториии даже и очень хорошо, но если смотреть с точки зрения вечности, то чудовищно наивно и более чем поверхностно. Для того, чтобы получить удовольствие от романа, надо обладать хорошим воображением маленького ребенка — в нем практически нет описаний, которые не были бы эпитетами, зато эпитетов, за которыми ничего не стоит — навалом. В общем, "старательный автор" фэнтези, что тут скажешь.

Отдельно мне, конечно, подгадил перевод. Упаси вас бог читать Муркока в переводе А. Иванова. Это реально чудовищно! На этом переводе можно учить студентов, как НЕ НАДО делать. Кажется, все возможные переводческие ошибки, которые было можно, он собрал — из-за этого и без того не слишком сложный текст приобретает ощутимый оттенок дебильности. Типа "он был одет в темные одежды темных тонов" и тд. Так поневоле и ждешь, что кто-нибудь из героев, характеризуя зловреные действия антагониста, воскликнет: "Эта очень сильное колдунство!" Хотя безоговорочно на первом месте перлов у меня волшебная фраза "Муха улыбнулась ему". Тут воображение решительно меня подводит. Ну, представьте себе муху, фасеточные глаза, хоботочек. КАК?! можно улыбаться хоботком? Или это была муха с человеческим лицом, как шведский социализм? В общем, считаю, что переводчик должен либо отсыпать всем читателям своих грибов, либо пойти и честно упопиться в сортире после такого. Вполне вероятно, что в другом переводе текст выглядел бы гораздо лучше, но в моем случае к и без того слабому тексту прилагается отвратный перевод, так что впечатление в целом отрицательное.

А покидайте мне, пожалуйста, ссылки на работающие электронные библиотеки приличные (без вирусни и всплывающей рекламы), а? А то внезапно с печалью обнаружила, что Флибуста тоже лежит. Нет, я еще могу понять, пойти и купить что-то современное, но мне бы Горького скачать

сабж

Уже не первый раз бывает, что я хватаю книжку из-за того, что понравилась обложка, ничего не слыша о ней и об авторе, и это оказывается нечто совершенно неожиданное и волшебное. С Мариам Петросян так было. С Марией Моносовой то же самое, книжка в голубой обложке с перьями — настоящее открытие, и я считаю, это довольно несправедливо, что ее истории не завоевали популярность макс-фраевских. Потому что они производят совершенно одинаковый терапевтический эффект на психику — от этих историй становится хорошо.

Итак, есть Серый департамент. Серый он потому, что наполовину Белый, а наполовину Черный, и представляет, соответственно, ангельский и демонский отделы, которые... чего только не делают. Следят за "своими" и чужими в нашем и прочем мирах; разбираются с глобальными проблемами мироздания; разбираются с локальными проблемами отдельных людей, демонов, ангелов и драконов; всячески отлынивают и увиливают от трудовой деятельности. Главный герой — демон, возглавляющий небольшой отдел, название которого за всю книгу, дай бог памяти, так ни разу и не озвучивается. Демон древний, могущественный, но изрядно бестолковый, безалаберный и безответственный — за что и разжалован в низший 7 круг (ниже падать некуда, типа). В отделе у него подобрался такой же паноптикум странных личностей, все как один с непростым характером и тяжелым прошлым, но по большому счету — и хорошие, и, самое главное, веселые. Помимо этого наш демон периодически ходит гонять чаи к своему пернатому другу детства с "Белого" этажа Департамента, воспитывает юного стремительно наглеющего ученика и то сам втягивает, то оказывается втянут друзьями во всякие заварушки.

Роман состоит из полутора десятков небольших историй, каждая из которых имеет более ли менее законченный сюжет, но все по сути образуют одну линию. Истории разные, от отновенно няшно-глумливых, про то, как демоны ставили сценку на детском утреннике в школе ангелов, до довольно жутковатых, под падших агнелов и прочие грустные вещи. Но в принципе все истории хороши и объединены одним огромным достоинством — они очень умно и ненавязчиво моралистичны. Я совершенно не уверена, что слова с корнем "мораль" здесь подходят, но как иначе сформулировать, не знаю. В историях нет никакой финальной морали, которую бы кто-то озвучивал, к ней даже никак не подводят — просто описываются такие происществия, которые невольно заставляют задуматься, а как бы ты... Сразу видно, что книжку писал дипломированный психолог — несмотря на очень специфических действующих персонажей и события, в историях нет ни малейшей надуманности или позерства, одна сплошная жизнь. И все зло-то с персонажами случается от тех же причин, что и у нас с нами — злость, зависть, обида, неумение себя контролировать, желание самоутвердиться. Бери и разбирай на тренинге, в общем)) Вероятно, отсюда как раз и происходит терапевтический эффект — прием этой книги как вакцинация, она немного расставляет все по местам в голове. И при этом истории сами по себе остаются забавными, очень оригинальными и очень легко и интересно написанными.

В общем, если вдруг кому попадется случайно, рекомендую двумя лапами. Маленькое неожиданное и ужасно приятное открытие.

Разные источники никак не могут решить, какую историю считать "официальной английской версией" — Лиддел Гарта или Фуллера. Фуллера я не читала, но Лиддел Гарт в целом и достаточной объемист, и достаточно "английский", чтобы соответствовать. При всем при том, надо отдать ему должное, он очень легко читается. В большинстве мест — значительно легче, чем история Типпельскирха, например. С другой стороны, это достигается отходом от деталей и попытками анализировать, делать выводы, строить предположения, что было бы, если. С одной стороны, все подобные построения отдают некоторым дилетантизмом (а в отличие от генерала Типпельскирха, Лиддел Гарт закончил военную карьеру всего лишь капитаном, и каждый мнит себя стратегом...), а с другой, именно они — самые интересные, потому что количество батальонов и наименования мелких деревень неподготовленному читателю все равно ничего не говорят. К тому же мнения Лиддел Гарта зачастую изрядно отличаются от, скажем так, общеизвестных и лежащих на поверхности.

Участники

В частности, по поводу первых лет войны ЛГ придерживается весьма интересной позиции, обвиняя в развязывании войны и успехах немцев не столько Гитлера и его генералов, сколько союзников. Причем придерживается довольно таки невежливого тона, утверждая, что едва ли не больше всего виноваты Чемберлен, а потом Черчилль. Фактажа о самом начале войны не очень много, зато много логики, сослагательного наклонения и теоретизирования, что интересно. Вообще в начале книги Лиддел Гарт довольно жестко прохаживается по поводу английских деятелей, и немного смягчается только к середине, но все равно даже из текста, из того, как поданы факты, в общем, очевидно, где автор откровенно считает союзников дебилами. Отдельный довольно длинный пассаж в конце посвящен применению атомной бомбы против уже почти капитулировавшей Японии. Лиддел Гарт цитирует отдельных свидетельства тех, кто участвовал в принятии этого решения, явно пытаясь найти оправдание, и называет имя единственного человека из двух штабов — адмирала Леги — который был категорически против ее применения. В итоге приводится свидетельство одного из близких к Манхеттенскому проекту военных, суть которого сводится к тому, что раз на бомбу угрохали столько бюджетных денег, надо же было показать властям и народу, что все не зря. В изображении Лиддел Гарта, особенно учитывая детальное описание статуса войны с Японией, все это выглядит ну очень некрасиво, даже абстрагируясь от прочих факторов.

На протяжении книги Лиддел Гарт очень много раз описывает ситуации, когда какие-то операции союзников срывались и или проводились недостаточно качественно / невовремя из-за амбиций отдельных лиц, прежде всего, потому что англичане никак не могли поделить с американцами неубитого медведя. И во всех случаях я невольно задумывалась, вашужмать, Россия в это время воевала, а вы спорили месяц, какой генерал возглавит атаку, потому что один выше рангом, а у другого войск больше.

Отдельный момент — это разборки французов перед открытием второго фронта, кто поднимет народ против Гитлера. Просто обнять и плакать.

Совсем другая позиция у Лиддел Гарта в отношении немецкой стороны. С одной стороны, было бы логично — как делает советская историография — обвинять немцев во всех смертных грехах, поедании христианских младенцев и тд. Он этого не делает даже близко. Напротив, немецкая сторона изображена без малейшей неприязни, что в рамках дискурса, по-моему, изрядное достижение. Особенно учитывая, что ЛГ не стесняется рассказывать про, мягко скажем, неконвенционные методы ведения войны, которые применяли немцы.

Более того, во всей книге встречается один персонаж, которому невольно (подчиняясь изложению автора) начинаешь активно сочувствовать и восхищаться. Это Роммель. Забавно, но факт — Лиддел Гарт дрочит на Роммеля так откровенно, как ни на кого больше, тот и пусечка, и умничка, и по соотношению сил и результатам кампаний он всегда удивительно выигрывает (прямо не Роммель, а Рокэ Алва какой-то!). Не последнюю роль в этом сыграло то, что семья Роммеля уже после войны предоставила Лиддел Гарту его письма — и они цитируются в книге. Естественно, какие письма может писать проигрывающий больной генерал своей жене из Африки — очень жалостливые, а не о том, что он опять ел христианских младенцев на обед. Понятно, что наверняка все писали, и письма Гудериана я у кого-то видела, но ЛГ приводит только переписку Роммеля, и Роммель предстает гораздо более человечным, что ли, чем все командующие союзников.

Про русских командующих Лиддел Гарт говорит немного, но всегда хорошо. Жукова, Василевского и Воронова называют "блестящим триумвиратом русского генштаба", и в принципе оценивают высоко как общий уровень командования, так и решения по отдельным операциям. Поскольку особых деталей сражений на восточном фронте Лиддел Гарт, оценить достоверность его суждений по конкретным вопросам сложно, но все равно приятно.

По поводу оценок Лиддел Гартом действий японской армии (а войне с Японией в Азии и Тихом океане посвящено довольно много текста) сложно сказать что-то однозначное — их нет, но есть факты. Факты местами ужасают, и кажется, самого автора тоже. ЛГ уточняет раз за разом, что японцы использовали "камикадзе", летчиков-смертников, чтобы нападать на американские корабли. Что японские командующие накануне ответственных сражений совершали самоубийства "чтобы поднять моральный дух войск". И что Япония в принципе придерживалась устаревших и довольно странных для европейского человека понятий о тактике ведения войны и военной чести, в результате чего периодически проигрывала просто из-за человеческого фактора.

Кампании

По тексту складывается впечатления, что Вторая мировая шла где угодно, только не в Европе. В Европе боевые действия более ли менее велись только во время воздушной войны за Англию — и все. Чехословакию, Польшу, Бельгию, Францию и тд. немцы захватили достаточно легко, и на этом описание компаний в Европе по сути закончено вплоть до наступления союзников в Италии в 44 году. При этом отдельные действия союзников выглядят как-то очень неловко и непрофессионально, что ли. Удачным бегством англичан из Дюнкерка, по ЛГ, и то обязаны исключительно доброму папе Гитлеру. Догадаться, что немцы будут наступать в Арденнах, в первый раз еще сложно, но во второй раз уже можно было бы.

Единственная кампания в этом регионе в первую половину войны, которая описывается отлично — битва за Англию. Очень детально, очень логично, много и технических данных, и аналитики.

Зато очень подробно описывается вся Африканская компания, как сначала Роммель гонял англичан по пустыне поганой метлой, потом немного они его, потом в итоге Роммеля отправили "на отдых", и все развалилось. Само описание компании вообще достаточно забавно — по ЛГ получается, что немцы во главе с Роммелем умудрялись побеждать союзников, когда у тех было преимущество раз в десять в живой силе и технике. Потому что командованию союзников вело себя как стадо дебилов, а Роммель ловко этим пользовался. Даже в итоге, уже без Роммеля, немцы сдались прежде всего потому, что у них закончилось горючее и боеприпасы, а не потому, что рядом топталась десятикратно большая армия союзников, которая не решалась на них толком напасть. Складывается впечатление, что если бы Роммель все еще командовал, немцы бы союзников песком и кактусами закидали История с "отпуском на лечение" и быстрым возвращением, когда замещающий Роммеля генерал Штумме испугался обстрела и умер от сердечного приступа, весьма показательна.

Очень хорошо и детально описан весь ход боевых действий в войне с Японией — и на суше в Азии (Бирма, Мьянма, Китай и тд), и в Тихом океане. Пожалуй, лучше и детальней, чем у Типпельскирха даже, так что по этому вопросу скорее рекомендую ЛГ. Заслуга ЛГ еще в том, что он дает не только описание боевых действий, но и сопутствующей информации о политике, экономике и тд. Японцев, в общем и целом, очень жалко. Чем дальше по тексту, тем больше понятно, что они вляпались в заведомо проигрышную войну с заведомо более сильной Америкой, и лучше бы им прекратить это пораньше и отказаться от своих имперских амбиций, не дожидаясь Хиросимы и Нагасаки. С другой стороны, в первом периоде войны, пока Америка еще не раскачалась, японцы очень ловко и быстро выставили англичан, голландцев и тд. из их азиатских колоний. Вероятно, если бы Америки не было в этой войне, расклад сил на конец боевых действий был бы совсем другой и Япония отхапала бы себе солидный кусок материка и островов в АТР. Но в целом описание последних операций союзников против Японии, уже в конце 44 — 45 году, выглядят как бойня — особенно учитывая, что японцы гораздо тщательнее придерживались принципа сражаться до последнего солдата. Всякие страшные истории про Хиро Онода действительно имеют под собой почву.

Что касается войны с Россией, то тут как раз информации куда меньше, чем стоило бы. Весь ход войны описан буквально по основным верхам, больше всего внимания уделено Сталинграду (и это единственная операция, по которой у Лиддел Гарта в принципе достаточно информации). В остальном же выглядит примерно как: "а в это время русские пошли в наступление и за два месяца дошли от Варшавы до Берлина", вот и все. Так что Лиддел Гарт по компании на Восточном фронте не источник вообще. Особенно в сравнении с тем, насколько детально описываются другие фронты — сколько отрядов, кто командовал, какого числа и во сколько минут, что написал командующий своему коллеге и тд. Действия немецких войск на Восточном фронте описаны аналогично — упоминается захват Крыма, Сталинград, Курская дуга — и все. Если не брать в расчет остальные источники, складывается впечатление, что у немцев было всего два заслуживающих упоминания генерала — Роммель в Африке и Кессельринг в Италии (ну и Мантейфель, с большой натяжкой). Типпельскирх в этом плане гораздо более адекватен, и его книга касается прежде всего действия немецких войск на всех значимых фронтах (а Восточный фронт был, в общем, наиболее значимым с момента открытия).

В целом книга Лиддел Гарта — это "английская версия" не потому, что она проанглийская. Напротив, ЛГ достаточно скептично относится и к достижениям, и к талантам союзников, и во многом возлагает на них вину и за начало, и за затягивание войны. Другое дело, что описываются в первую очередь те кампании и события, в которых непосредственно участвовали английские и американские войска, все остальные боевые действия, с Россией в том числе, упоминаются достаточно поверхностно. Но в плане отображения участия именно Англии во Второй мировой книга очень полная и интересная.