сабж

По меркам Ле Гуин, это скорее более проходной роман, чем "программный". Более того, я была искренне удивлена, когда текст взял и закончился: я-то думала, что все повествование — не более, чем вступление к некоему глобальному сюжету, а оказалось, что оно и есть сюжет. Осталось ощущение, что сюжета очень не хватает именно на роман, это скорее большой рассказ, и по ощущениям, и по формальным признакам. Может, это из-за не слишком удачной архитектоники: есть некая точка в настоящем, из которой главный герой очень пространно описывает свое прошлое, доходит до этой точки в настоящем, потом происходит очень небольшое действие — и все. Создается впечатление затянувшегося пролога или вбоквелла к какой-то другой истории, но другой истории в этих же координатах нет.

Идея, впрочем, очень красива и необычна: есть некое племя горцев, которые живут, как феодалы в древности — каждый со своим "домом и дружиной", с четко поделенными границами между отдельными семьями. И у каждой семьи есть некий фамильный дар, по сути — магические способности — призывать животных, скажем, или определенным образом убивать противников. Роман представляет собой историю мальчика, выросшего в семье, обладающей таким даром. При всей формальной жесткости и даже жестокости, с которой герой — мальчик и его подружка — сталкиваются, роман все равно оставляет стойкое впечатление "литературы для детей и подростков". Я не могу даже толком объяснить, почему, но у всей хорошей подростковой литературы есть нечто общее — то ли очень тщательное и любовное описание окружающего мира (вещей, людей, природы, всего), то ли очень тонко, но сильно выведенная линия героя, его развития, взросления, метаний, решений и тд. Текст с одной стороны очень насыщенный деталями, а с другой стороны — очень медлительный в плане происходящего. Как в классических романах воспитания, до конца не происходит практически ничего такого, чего и так нельзя было бы предсказать логически — мальчик растет, у его семьи возникают трения с соседней семьей, он гуляет, общается с подружкой, пытается учиться пользоваться своим даром.

В целом — это роман из тех, которые доставляют удовольствие максимум как процесс, но не из тех, когда сюжет захватывает и ты с замиранием сердца следишь за его поворотами и перипетиями судьбы героев и боишься перевернуть страницу, потому что, кажется, уже и так все на грани. "Дар" в эмоциональном плане очень ровный текст, в нем почти нет никаких резких подъемов и спусков, никакого нагнетания, никаких неожиданностей. И читается он так же легко и ровно — в своем роде неплох, но не более того, потому что дальше развития изначальной идеи даров автор не идет. У Ле Гуин есть много вещей гораздо более сложных и интересных, но в данном случае текст сразу открывается весь "как есть", и понравится или нет — уже вопрос настроения и вкусов.

Вполне допускаю, что в данном случае я ничего не понимаю ни в литературе вообще, ни в Фолкнере в частности, но этот роман показался мне каким-то недопеченным, поверхностным. Обычно фолкнеровские вещи производят на меня сильный эффект, от них остается очень *тяжеловесное* и сильное впечатление, потому что за его потоками сознания, беспорядочными нелогичными действиями дурацких персонажей очень четко ощутимо движение жизни, такое же беспорядочное и неумолимое. У "Святилища" для такого эффекта чего-то не хватает. С одной стороны, есть извечные дурацкие персонажи, которые, кажется, задумываются о своей жизни не больше, чем на пять минут вперед, живут и действуют исключительно по наитию, что, как и всегда, приводит к страшным фатальным последствиям. С другой стороны, есть порожденные этими персонажами события, драмы почище, чем у Достоевского, рожденные на пустом месте, просто потому, что кто-то вовремя не остановился, не совладал со своими слабостями, пороками, страстями.

В "Святилище" все это есть, но в нем слишком много героев и слишком много фатальных событий в жизни каждого из них. Первую половину романа путаешь имена, кто есть кто и кто кому кем приходится. Дальше привыкаешь, но количество трагедий в качество, натурально, не переходит, а напротив, все они в отдельности утрачивают свое значение. Начинаешь просто принимать как данность, что это какой-то сумасшедший мир, в котором приличные девушки с пьяными кавалерами попадают в притон самогонщиков и подвергаются насилию, приятели стреляют друг в друга по пьяни, бордель-маман оказывается самой доброй и адекватной женщиной, а вместо правосудия над уже осужденным преступником устраивают суд Линча. В отдельности, в качестве завершающего аккорда истории каждого из этих персонажей это было бы сильным и страшным финалом, но за счет обилия историй не знаешь, какой больше ужасаться, и в результате это проходит слегка мимо.

А еще — это роман очень "грязный", не в плане языка или детального описания каких-то нелицеприятных подробностей, а в плане описания мелких, незначительных деталей. Это вообще отличительная черта Фолкнера, конечно — когда он говорит о каком-то персонаже, обязательно не забудет упомянуть, что у того пальто с засаленным воротником; изнасилованная девица находит в себе силы достать пудреницу и попытаться привести себя в порядок, хотя никому нет дела до того, как она выглядит. В целом остается впечатление какой-то неопрятности, неряшливости, которая происходит в том числе от беспорядочного образа жизни героев, и через детали материального мира (мятая грязная одежда, скудная посуда, курение) эта неустроенность персонажей в мире только подчеркивается. Остается впечатление, что они сюда пришли не чтобы жить, а так, между делом заглянули, и им в принципе все равно, что случиться с их жизнями, так что можно отыграть свою роль, особо не напрягаясь. Другие вещи Фолкнера, несмотря на те же детали, такого впечатления у меня не оставляли. "Святилище" само по себе — какой-то очень неустроенный, неуютный роман.

сабж

Забавно, обычно Стейнбек своей мягкой объективностью, своим ненавязчивым и неприкрытым изложением просто-событий производит на меня сильное впечатление. Исподволь, но все равно сильное. В том числе по той причине, что у него действия героев, причинно-следственные связи, логика характеров и тд. очень хорошо прописаны, и поэтому случившееся и содеянное кажется, действительно, необходимым. Сочувствуешь героям в том числе потому, что осознаешь, что и сам в такой же ситуации действовал бы примерно так же, или во всяком случае — что такой герой с таким характером не мог действовать иначе.

Но с этим романом вышел какой-то прокол — у меня осталось ощущение, что это слишком сырой текст, слишком еще поверхностный, что ли. В отдельных моментах, деталях, уже чувствуется взрослый и прекрасный Стейнбек, который душу выворачивает самыми простыми и банальными вещами. Но на цельное впечатление его не хватает.

Весь роман, собственно, посвящен истории одной забастовки сборщиков яблок где-то на юге Америки. Тема, позже великолепно и страшно развитая в "Гроздьях гнева". Но если в "Гроздьях гнева" помимо этой злосчастной идеи бастующих рабочих было еще много чего — семья, отношения в ней, смерть и рождение, то в "И проиграли бой" ничего этого нет. Герои романа возникают из ниоткуда, у них нет никаких социальных связей, выходящих за пределы картины повествования. Собственнно, и внури картины тоже нет. Объединяются два парня — один "матерый" забастовщик, "красный" (складывается впечатление, что употребляя это слово, герои не совсем точно понимают, что оно значит), и второй — начинающий, его помощник.

Отлично прописаны всякие бытовые моменты, детали с этой злосчастной забастовкой — отношения отдельных случайных людей, второстепенные характеры, какие-то не слишком значительные, но красочные события (вроде удавшихся и неудавшихся "вылазок", принятия родов у случайной девушки, упертого старика-лесоруба). Но за всеми этими деревьями не видно леса, и в целом Стейбек потерпел ту же неудачу, что и его герои — и они хотели "объединить всех работяг", но у них толком ничего не вышло, потому и забастовка была обречена. У Стейнбека не получилось какой-то цельной картины, какой-то общей идеи, общей беды, которая связывала бы героев. Слишком разными все оказались, а идея "выступить всем миром против хозяев" — слишком простой и глупой. Согласна, что это только отчасти вина Стейбека, а отчасти — издержки самой темы, избитой донельзя и изображаемой обычно очень плоско и поверхностно, именно что по-глупому. Имхо, забастовка Стейнбека провалилась именно потому, что он не сумел по-глупому, со всякими "взвейся да развейся", он слишком честно отвлекается на детали и судьбы отдельных людей. Завершение — а по сути, обрыв — романа, привязанный к судьбе одного из героев (а вовсе не к тому мероприятию, которому, казалось, роман посвящен) — лишнее тому доказательство. Притом, что в таком движении романа нет особо логики, нет изящества, но зато это по-стейбековски очень жизненно и натурально, из всей литературы на тему рабочих восстаний, что я читала, пожалуй, одна из самых адекватных вещей.

Это два сборника рассказов, объединенных не столько какой-то общей тематикой, столько общим гессевским духом — причтевым, иносказательным, нравоучительным и очень занудным. Собственно, я не вижу особой разницы между вещами из одного сборника и из другого — они не то чтобы все как под копирку, но очень похожи все равно.

сабж

"Сказки. Легенды. Притчи" еще пытаются сохранить некоторую форму, привязку к заявленным жанрам. Там, действительно, встречаются и некоторые сказочные миры (параллельные, если угодно), и волшебные события (очень типичный прием, исполнение желаний, загаданных младенцу). С другой стороны, есть и более мифологически вещи, вроде истории о царе и о доисторическом человеке. Но это все — только внешнее, и на самом деле не имеет в случае Гессе никакого особого значения. Просто способ донести нравоучительное содержимое, керигму, если угодно, в более ли менее литературной форме. В короткой форме это содержимое, духовный посыл, еще более размыто и неявно, чем обычно бывает у Гессе, и местами, ей богу, складывается ощущение, что читаешь, просто господи, какого-нибудь Кастанеду — сплошь "духовные ощущения" и никакой конкретики. В романах Гессе куда более изящен в выбранных способах, а рассказы наглядно иллюстрируют принцип: сколько ни говори "сахар", во рту сладко не будет. Точно так же описанные словами духовные переживания, не подкрепленные никакими определенными событиями, никаким очевидным развитием, движением, не вызывают у меня сочувствия или понимания — это только слова, слова, слова.

Немного выбиваются из сборника только две чуть более реалистичные, и потому более жесткие и интересные вещи — "Роберт Эгион" и "Невеста". Последняя особенно забавна — иногда Гессе все же не подводит его едкое чувство юмора. В остальном же — не могу сказать, чтобы мне сильно что-то понравилось — это читабельно, но крупная форма у него гораздо, гораздо лучше.

сабж

"Путь сновидений" — сборник более неровный, что ли. При всей своей высокодуховности, реальной или пропагандируемой, Гессе очень любит заниматься самолюбованием. Изрядная часть рассказов носит биографический, а точнее, псевдобиографический характер — вроде "Детства волшебника". Все это звучит очень самоуверенно, очень нескромно, и не вызывает ни уважения, ни интереса. При всей моей любви к автору. Гессе и правда, похоже, пытается экспериментировать с жанрами, но у него все равно упорно получается бронепоезд нечто невнятно-духовное, вне зависимости от того, пародирует он трагический упадок современной нравственности, посмеивается над незадачливым творцом или сочиняет притчу на избитую тему про мальчика, который кричал: "Волки, волки!" Из всего понравилось только одна совершенно выбивающаяся из ряда, совершенно ехидная и ясная вещь — "О степном волке". В духе романа, который я очень люблю. Заинтересовала, пожалуй, еще история про омскую Птицу — в ней что-то есть от по-настоящему хороших и оригинальных притч и сказок, а не дешевых нравоучительных поделок, которыми обычно нас пичкают. Все недо-автобиографичные вещи ужасающи в своей скуке и самолюбовательности — в них нет не то что конфликта, а даже намека на конфликт, они приторно-правильные, исполненные с первых строк такой уверенности в выбранном пути, что хочется предоставить героя самому себе и все. Гессе все-таки несколько высокомерен в своих оценках, и слишком прямолинеен (см. "Европеец", "Сказка о плетеном стуле"), чтобы кого-то действительно чему-то научить.

сабж

Так и не решила, как относиться к этому роману — в смысле, то ли всерьез, то ли как к затянувшейся шутке. С одной стороны, какие-то неуловимые детали, язык, сама идея наводят на мысль, что это ну ни может быть серьезно. Лунная колония, поднявшая восстание против власти злобных эксплуататоров с Земли, лунари-патриоты, сверхумный компьютер со странным чувством юмора и тд. — уже смешно, в общем. С другой стороны, сюжет романа, собственно, описывает ход этой революции от начала до относительно благополучного завершения. А из истории у меня сложилось твердое ощущение, что революция не может быть забавной по определению; даже война может быть забавной (см. Война мышей и лягушек), но революция — нечто страшное и кровавое. И, в общем, у Хайнлайна тоже люди гибнут прекрасно и вполне достоверно, правда, главные герои, разумеется, выходят живыми и невредимыми, но на то они и главные герои.

Это смешно, но все революционные лозунги лунарей сильно напоминают революционные лозунги большевиков и иже с ними. Подозреваю, что дело в том, что революции в принципе происходят все по похожему сценарию и причинам: некоторая часть народонаселения начитает считать, что ее недокармливают, ей недоплачивают, и вообще "давайте все возьмем и поделим". В силу исторических причин все это вызывает у меня лично сильнейшую идиосинкразию, хотя по идее, конечно, не должны бы. Нет, я согласна, что подобные лозунги могут быть оправданы, но все равно раздражает.

Хайнлайн, конечно, тот еще читер. Нашему протетариату, чтобы удалась революция, понадобилось только некоторое количество булыжников, а он не обошелся без deus ex machina и того, чтобы нагнуть законы природы. Впрочем, разумный компьютер, который всем управлял и, собственно, взял на себя основную работу — пожалуй, самый симпатичный герой романа. Несмотря на в общем довольно избитый прием, у Хайнлайна он вышел очень хорошо. Такая, гм, удивительно милая личность получилась. Вообще, мне кажется, есть в романах Хайнлайна какая-то необычайная плюшевость, что ли. Не романтичность, а именно плюшевость, когда в конце все живут долго и счастливо, и по мере действия одни хорошие люди дружат с другими хорошими людьми. С одной стороны, из-за этого тексты становятся более легкими и симпатичными, а с другой — снижается воздействие на читателя самого сюжета — чего волноваться за героев, когда сразу становится понятно, что "все будет хорошо". Это было мило, но скучновато.