сабж

Начали за здравие, а как закончить, не придумали, и в итоге вместо концовки у романа сто страниц какой-то невообразимой словесной мути. А была интересная задумка: псевдонатуральный мир, в котором существуют автомобили и ядерные ракеты, но также присутствуют натуральные ведьмы, которые правда вредят людям, и натуральная инквизиция, которая их ловит и обезвреживает, действуя действительно на благо общества. Также есть другая пара антагонистов — навки-утопленницы и уничтожающие их "чугайстеры" (уж не знаю, нашли это авторы или сами придумали). И вроде бы в мире между всеми существует определенный баланс, как в нормальном состоянии общества между полицией и преступниками — до тех пор, пока не приходит супер-ведьма, из-за которой у всех остальных начинает ехать крыша.

Роман вполне в духе Дяченок, много деталей, много психологии, неожиданные и достоверные сближения героев, приятные жизненные диалоги и вообще все, за что читатели любят авторов. Но с сюжетом, увы, вышел прокол. Примерно с середины понятно, кто наша искомая супер-ведьма. Только непонятно, что дальше с этим будет — и авторы, увы, вместо того, чтобы хоть каким-нибудь способом решить ими самими же заданную задачу, безжалостно все сливают. Проще говоря, в конце вместо нормальной развязки того, что было довольно логичным и реалистичным сюжетом, читателя ждет много скучных страниц, заполненных потугами на "поток сознания", помноженными на мистическую ересь, хуже которой только Камша пишет. Это прям обидно, потому что вплоть до этого момента был хороший интересный роман. Но нет, увы, тут вам не "Град обреченный", и концовка в духе "ящик водки и всех обратно" никак не кажется мне удачной.

Если эту часть выкинуть, то славный фантастический приключенческий роман, без особых штампов и банальностей сюжета, с нормальными живыми героями со своими недостатками. На мой взгляд, соединение мира действующего ведьмовства и действующей инквизиции с современностью недотянуто, и в особенности непонятно, почему ведьмы обязательно должны испытывать желание вредить людям. Особенно почему при развитии науки, когда уже изобрели ядерные ракеты, в изучении столь важного общественного явления как ведьмы до сих пор полагаются на фолианты 400-летней давности — это все равно, что наша с вами современная медицина была бы основана на идее о том, что в людях есть теплые и холодные гуморы — притом, что другой рукой мы прекрасно летали бы в космос. Недостаток в мире процветающего ведьмовства И науки научного изучения ведьмовства (как и сущности навок) вызывает больше всего сомнений в качестве проработки такого мира. Поэтому толком и не складывается картинка, то ли у нас ракеты, то ли заговоры, но не одно и другое сразу.

сабж

Неожиданное продолжение романа "Vita nostra": та же героиня Саша, тот же институт в Торпе. Саша так же преодолевает. Впрочем, чего-то не хватает, хотя и сложно объяснить, чего именно. Но того потрясающего впечатления, что первый роман, продолжение не производит; его просто можно читать, а по меркам Дяченок это довольно низкая планка.

Может, дело в оригинальности: все-таки первый роман и открытие всего цикла было своего рода откровением, действительно изобретением. Сейчас же авторы пользуются уже готовыми достижениями, причем не особо мудрят; там, где в первом романе было таинственное откровение, здесь просто как-то пустовато: такое впечатление, что вместо натужного придумывания, что же представляет собой пресловутая Великая Речь, как это все работает, авторы просто нагородили, простите, невнятицы. И дело не в том, что специфики торповского обучения в романе мало — наоборот, ее даже слишком много; то, что в первой книге было только слегка приоткрыто, едва показано, здесь описывается как обычная рутина, текущая деятельность — и это-то и разрушает всю магию. При этом ничего принципиально нового об этом мире мы не узнаем, кроме того, что Саша — не Глагол, а Пароль. Но эта новоявленная функция приводит к мегаломании, которая была бы естественна для Лукьяненко, а вот у Дяченок выходит скорее безвкусицей. Строительство дивного нового мира силами одной девочки Саши не слишком интересно, как выяснилось.

В остальном роман менее "живой". Преподавателей в Торпе почему-то осталось всего трое, куда делись все остальные — неясно, но в кадре их не показывают. У Саши не учебный процесс, а сплошной запоздалый юношеский бунт, и уже на втором круге метаний на тему "семья или карьера" становится скучно. Летчик, возникший роялем из кустов, чтобы исполнить функцию великой любви, очень "снижает" общий концепт первого романа. Пафос и привлекательность первой книги для меня лично были именно в приоткрывшемся "блистающем мире" Великой Речи, грозном, непонятном и страшно привлекательном. Тут же выясняется, что все это величие разбивается не то чтобы о быт, но о столь же банальное либидо. Хороших историй про любовь и так много, и это точно не одна из них. Бесконечные любовные метания Саши в целом очень раздражали — это такая по-человечески очень понятная часть, но непонятно, что она делает в этой конкретно истории. И остается впечатление, что вся эта любовь-то — выдумка, очередной "развод" Фарида, на который героиня повелась вместе с читателем. Настолько на живую нитку она пришита ко всему этому миру.

Продолжения и развития истории "Vita nostra" на том же уровне не вышло, а вышел, может, и не фанфик, но не слишком обязательная сайд-стори. Показали снова любимых героев, но ничего нового не добавили.

сабж

Скучная фантастика и недостоверно-робкая социальная антиутопия. От фантастики в романе — собственно, только начальное появление некоего всесильного существа, которое вроде Бога, но не Бог, и желает людям только добра. И пытается ненасильственно заниматься "прогрессорством". И что из этого выходит (изначально понятно, конечно, что ничего хорошего).

А дальше начинается скучная семейная сага, которая и продолжается весь роман. История нескольких поколений "при Пандеме": как развивается мир и как меняется человеческое общество. Можно было бы сделать офигенно, и жутко, и захватывающе, но меня не покидает ощущение, что авторы испугались, что ли. В итоге драмы и просто моменты "общественной жизни", которые нам показывают из истории отдельных членов этой семьи, в целом по эмоциольнальному уровню и интересу не превосходят любую другую среднестатистическую жизнь без всяких сверхъестественных существ. А если взять биографию любого человека, пожившего в эпоху больших катастроф или глобальных перемен, от зарождения СССР до Великой Отечественной — она будет гораздо живее и интереснее. А так — будто есть какая-то глобальная разница во всех этих бытовых деталях, будто в этом суть истории. В Мире Полудня АБС бытовых деталей всего ничего, кстати, не в них дело, зато есть сюжет, сильные характеры, волевые усилия людей, на которые стоит посмотреть. Здесь же — ну, семья. Ну, обычная. Кого вы конфликтом отцов и детей решили удивить?

С другой стороны, именно на "семейную сагу", на крутую теплую историю "про обычных людей" роман тоже не тянет — для этого он слишком поверхностный, а фантастическая часть для этого вообще не нужна и даже мешает.

С третьей стороны, психиатр Сергей Дяченко не мог, я думаю, не знать про знаменитый эксперимент "Вселенная-25", "мышиный рай". Если вкратце: экспериментатор посадил в большую клетку несколько пар мышей и обеспечил им там идеальные условия, чтобы они плодились и радовались. Их кормили, лечили и никто на них не нападал. Итог эксперимента был жутковатый и на первый взгляд неожиданный: после череды всяких социальных девиаций мыши вымерли, причем в какой-то момент они перестали размножаться (это мыши-то!). Заключение экспериментатора простое: нет причин, почему поведение мышиного общества в экспериментальных условиях нельзя было бы транслировать на поведение общества человеческого.

По сути, авторы в Пандеме делают именно это. Решают одним махом все проблемы человечества: болезней, голода, загрязнения, войн, перенаселения, заставляют "плохих" эффективно подавлять агрессию, и даже делают так, что человек и по случайности не может причинить травму ни себе, ни другим. Только их идеальное общество почему-то с такими кардинальными сдвигами продолжает существовать в более ли менее обычном режиме, ну, добавились всякие технические фишки, ну, все обленились (еще бы!). Не то чтобы прям очень страшно, с мышами страшнее.

С четвертой стороны, я не верю в общество тотально ленивых и нелюбопытных людей. Все-таки это наше эволюционное преимущество, которое за несколько лет очень спокойной жизни не потеряешь: тяга к поиску. Не верю, чтобы все творения Пандема и те изменения, которые он произвел, не разобрали бы до винтика отдельные личности. Может, такие и были, только мы их не видим — а видим исключительно обычных, милых, средних обывателей, озабоченных своими семейными склоками больше всего. Это лего читается, но в целом это ничего не дает.

сабж

Что в романе было по-настоящему классно — так это ощущение нарастающего напряжения и ожидания, которое авторам удалось создать на этапе подготовки спектакля по "Первой ночи" к последнему прогону.

Вообще "театральная" часть вышла куда лучше, живей и понятней, чем "психологическая", или "пещерная". Изначально это очень интересная заявка: мир, в котором Ид полностью вынесен в область ночных снов. Всем людям снится один и тот же сон, мир Пещеры, в котором каждый играет свою роль: кто-то охотник, кто-то жертва, кто-то и то, и другое. Таким образом находит выход естественная человеческая агрессия, и в дневном мире царит тишь-гладь.

Формально Пещеру-то авторы нарисовали, только мира-без-агрессии я так и не увидела. Когда режиссер доводит до истерики начинающих актеров просто ради развлечения — это не агрессия? Когда начальник орет на подчиненную и всячески третирует ее за мелкие оплошности — это тоже не агрессия? Уж психолог-то мог бы учесть, что такая агрессия может быть похлеще физической. Но нет, уровень бытовой агрессивности у персонажей (при том, что они все — нормальные люди) вполне обычный. И либо Пещера не выполняет своих функций, либо ее функции совсем не такие, какие преподносятся обществу загадочной организацией Треглавец, которая всем этим управляет.

Погадать об истинном назначении Пещеры, конечно, довольно интересно. Положим, это удобный механизм, чтобы "убрать неугодных" — учитывая, что убийства в Пещере вроде как анонимные, ну хищник съел травоядного, бывает. И никто не узнает, как оно на самом деле было, такая смерть во сне считается естественной. Но устраивать такой сложный эксперимент только с этой целью как-то очень бессмысленно. В этой связи неочевидно, во-первых, влияние Пещеры на повседневную жизнь (так, чтобы вот прямо изменить обычную рутину людей из этого воображаемого мира по сравнению, скажем, с нашей рутиной).

Еще одна претензия — никогда не поверю, что будь Пещера сто раз табуированной темой, не было бы никаких исследований на этот счет, никаких безумных сект, никакого искусства, в конце концов. Это в развитом-то обществе, в котором есть машины и телевидение. Притом, что наказание за поднятие табуированной темы тоже неочевидно: ну, могут отменить проблемный спектакль "по соображениям общественной нравственности" — в СССР за анекдоты давали по 10 лет лагерей, скажем, и никто не переставал их рассказывать, и все все знали. А тут какое-то общество блаженных инфантилов получается. И глаза у них откроются, очевидно, только если им что-то покажут по телевизору, официально — к этому ведет финал, по крайней мере. Вначале мне понравился этот эпический пафос финала — трансляция запрещенной пьесы в обманом захваченном телецентре. Но по большому счету, стоит задуматься — это ведь пшик. Уловка, использованная и в "Облачном атласе": героиня излагает свое "откровение", за ее "эфирное время" бьется с врагами группа поддержки — предполагается, что это изменит мир. Мир, испытывающий тотальный недостаток информации и сплошь состоящий из людей-ведомых — может быть. Но обычный квази-современный мир с ее переизбытком — ой, вряд ли.

Интересна еще линия с "горными княжествами" и деревнями, так страшно казнящими "оттудиков" — она началась как-то очень скромно и не в тему — и в итоге повисла в воздухе. Получается, что на расстоянии нескольких дней пешего пути (! это очень мало для цивилизации, в которой есть машины) процветает не просто варварство, а полнейшее Средневековье — и эта цивилизация не чешется ничего с этим сделать.

Из всего этого выходит очень нехорошая мораль, к сожалению. Совсем не такая, боюсь, какую закладывали авторы. О том, как страшно общество нелюбопытных людей-инфантилов, людей-жертв. Которым по загадочным причинам власть предержащие устроили такой заповедник, защищают их от агрессии более активных и жизнеспособных особей. А жертвы в ответ делают именно то, что и положено жертвам — не сопротивляются. Главная героиня, Павла, как раз образчик такого поведения. С самого начала текста мы узнаем, что она неорганизованная, безалаберная и безответственная на работе. Зато терпеливо сносит сначала гнев начальника, а потом происходящие с ней странные вещи. И даже когда ее любовник на несколько месяцев (!) запирает ее в психушке и проводит над ней какие-то нехорошие опыты — она и не думает этому сопротивляться. А терпеливо верит, когда ей говорят, что она психически больна, что она должна то, должна се. Удивительно, что продемонстрировав такую дивную живучесть в Пещере, в дневном мире она оказывается просто образцово беспомощной — хотя по идее это должно коррелировать. Усилия случайного друга убедить девицу, что она не больна, что не надо доверять всем, что не надо позволять ставить над собой опыты — все впустую.

Зато режиссер Кович вызывает очень большую симпатию своей полнейшей адекватностью, заботливостью, целеустремленностью и вообще порядочностью. Его персонаж вполне раскрыт и понятен, и все его поступки не вызывают вопросов "ну какого черта" (в отличие от поступков Павлы или Тритана), а порождают ощущение полнейшей правильности и единственно возможного пути для здравого человека. Включая последний поступок, да. Поэтому все, что в романе связано непосредственно с ним, очень живо и интересно. А вот все, что связано непосредственно с непутовой Павлой — увы. К сожалению, в реальном мире и так слишком часто приходится наблюдать бестолковые метания подобных недотыкомок, и терпеть их еще и в литературе — уже чересчур, поэтому первую половину романа, где Павла солирует, я больше скучала и раздражалась.

Самое интересное, что могло бы быть в тексте — раскрытие смысла Пещеры (или хотя бы смысла Треглавца) или какой-то поворот в сознании масс, связанный с этой пресловутой Пещерой — увы, отсутствует. Героическая демонстрация запрещенного спектакля — хорошая тема для социально драмы из советской эпохи, а не для фантастики, да и в общем контексте романа и заявленной широты проблематики выглядит как-то несерьезно. Я в принципе поддерживаю идею, что "удел человека — знание", и поэтому странный мир Пещеры гораздо лучше рационализировать и изучить, чем замалчивать, но, по здравому размышлению, никакого катарсиса не происходит. Ну спектакль, ну и что. Даже пусть спектакль хороший и режиссер гений — этого недостаточно, чтобы положить на чашу весов, если на другой, например, человек, заживо насаженный на обод колеса и сброшенный в овраг горными дикарями, не знающими никаких Пещер.

сабж

Это, собственно, не роман вовсе, а милая детская сказочка про любовь. С участием принцессы, принца и дракона. Шаблонный сюжет "Красавицы и Чудовища", небрежно переодетый: Чудовище стало милым воспитанным драконом, Красавица стала вовсе не красавицей, но все-таки принцессой. Красивый, но неприятный принц также присутствует. В конце happy ever after, совершенно очевидное, хоть и прямо не прописанное.

Из литературных приемов присутствуют: ложный конец (спасение не-красавицы злобным принцем), осознание чудовищем своих чувств к не-красавице в результате взаимодействия с третьей силой (у Диснея, помнится, третьей силой выступал говорящий чайник. У Дяченок уровень пафоса значительно выше, так что это Пра-дракон) и комические элементы в виде неудач некрасивой принцессы.

На самом деле, это все говорится не в укор книжке — она очень милая, очень легко читается и от нее не успеваешь заскучать. Несмотря на то, что концовка понятна буквально с момента появления очеловеченного дракона, от текста не устаешь, он написан очень живо, с милыми деталями быта и характера, придающими реалистичность, которой нет в сказках. Формат "неуклюжая пара влюбленных, которые кроме друг друга никому не нужны", тоже достаточно избит, и "Служебный роман" вряд ли переплюнет какое-то другое решение, но здесь его реализация тоже хороша. На самом деле, я очень болела за принцессу и дракона, и их медленное, но верное сближение прописано очень здорово — насколько это возможно для детской сказки, конечно, без особых драм, но с таким накалом и медлительностью, который бывает только в женских романах и фанфикшене обычно.

Хотя, должна сказать, героическая драконова жертва выглядит очень нелогично даже в контекте этого романа, с его прочими нелогичными допущениями и героями-функциями. Точнее даже, не драконова жертва, а прицессина слепота. Хочется сказать, ну да ладно, девочка, ты тут столько времени провела, практически человеком стала под крылом у дракона — и вдруг согласилась на спасение от первого попавшегося принца? Да еще в таком очевидно подставном формате. Не верю.

Но это, конечно, необходимо для создания пущего драматического накала к концу.

В целом по содержанию эту историю вполне можно читать детям младшего школьного возраста. Тем, кто старше — только если хочется полностью расслабить голову, я лично получила удовольствие от процесса и скрасила себе перелет.