Данная рубрика представляет собой «уголок страшного» на сайте FantLab. В первую очередь рубрика ориентируется на соответствующие книги и фильмы, но в поле ее зрения будет попадать все мрачное искусство: живопись, комиксы, игры, музыка и т.д.
Здесь планируются анонсы жанровых новинок, рецензии на мировые бестселлеры и произведения, которые известны лишь в узких кругах любителей ужасов. Вы сможете найти информацию об интересных проектах, конкурсах, новых именах и незаслуженно забытых авторах.
Приглашаем к сотрудничеству:
— писателей, работающих в данных направлениях;
— издательства, выпускающие соответствующие книги и журналы;
— рецензентов и авторов статей и материалов для нашей рубрики.
Обратите внимание на облако тегов: используйте выборку по соответствующему тегу.
Сайт онлайн-журнала ужасов и мистики "Darker", 13 января 2025 г., Жюри: Дарья Бобылёва, Надежда Гамильнот, Деметр Грэйл, Вадим Громов, Ольга Жердева, Наталья Криштоп, Александр Матюхин, Александр Прокопович, Александр Степной, Дмитрий Тихонов, Ангела pushba Толстова, Анатолий Уманский, Владимир Чубуков.
19 января в самом центре Москвы — в галерее "BoscoВесна" на Новом Арбате состоялось яркое мероприятие, посвящённое дню рождения Эдгара нашего По, писателя, удивительная фантазия которого сформировала весь современный хоррор, современный детектив, да и на научную фантастику оказала большое влияние. Многие рассказы мастера до сих пор остаются непревзойдёнными и вечно актуальными шедеврами тёмного жанра, а вдохновлявшая Жюля Верна и Лавкрафта "Повесть о приключениях Артура Гордона Пима", начинающаяся как классический приключенческий роман, заканчивается так, что сразу становится понятно откуда щупальца растут у "лавкрафтианского ужаса".
Программу мини-конвента (думаю, о мероприятии можно сказать и так) составили четыре тематические лекции (каждая примерно по часу) и выставка работ, связанных с творчеством Эдгара По, от современных художников. Всё это проходило в арт-лаборатории Гоши Острецова, одного из крупнейших современных российских художников. В 90-х Острецов жил и работал в Париже, принимал участие в работе над фильмом Люка Бессона "Такси". Удалось с Острецовым немного пообщаться, он оказался человеком на редкость доброжелательным и эрудированным. К моей радости, среди участников и гостей конвента оказалось немало знакомых — известный писатель Олег Кожин, один из лучших художников-иллюстраторов Иван Иванов, настоящая звезда "Дарк арта" художник Нестор Поварнин, кинорежиссёр Костас Марсаан (создатель нашумевшего якутского хоррора "Иччи"), кинокритик Дмитрий Соколов, Владимир Дорофеев (Horror Production), один из организаторов фестиваля.
С Олегом Кожиным
Зрителей было очень много, не всем даже хватило сидячих мест. Организаторы хорошо подготовились, но слишком уж велик был наплыв желающих приобщиться к прекрасному. Первым выступал Олег Кожин: как всегда, легко и непринуждённо удерживая внимание аудитории, с шутками и каламбурами (при этом — строго По теме), он рассказал об использовании образа писателя По в По-пулярной культуре (извините, от каламбура трудно удержаться) — в компьютерных играх, кино и музыке ("Grave Digger", "The Alan Parsons Project" и др.). Лекция называлась "По-пулярный" и была принята слушателями с восторгом. Собственно, успех выступления характеризует упрёк высказанный одним из зрителей своему другу, явившемуся ко второму докладу: "Что ж ты на первую лекцию не пришёл? Там спикер был такой прикольный...".
Альбом "Tales of Mystery and Imagination" (1976) английской группы прогрессивного рока "The Alan Parsons Project"альбом немецкой хэви-метал группы "Grave Digger" "The Grave Digger" (2001), инспирированный произведениями По
Литературовед Ася Занегина увлечённо рассказывала о творческом наследии По — о рассказах и поэзии, в частности, о знаменитом "Вороне" и его влиянии на русских символистов. Также Ася опровергла несколько стереотипов и убедила нас, что По был не только великим писателем, но и человеком не таким уж невыносимым. А творчество его является разнообразным и не столь уж мрачным. (Честно говоря, я неоднократно утверждал, что если познакомиться с творчеством По ПОлучше (опять каламбур!) и выйти за рамки нескольких хрестоматийных рассказов, то можно заметить: сатиры и юмора в его произведениях не намного меньше, чем тьмы, и немало самоиронии, По очень многогранен. Прим. Вертера де Гёте). Замечательный кинокритик Дмитрий Соколов прочитал лекцию "Наследие Эдгара По в кинематографе: от Роджера Кормана до Яна Шванкмайера". Да, я ждал её! Чешский киносюрреалист Шванкмайер мой любимый режиссёр, а у Кормана, выпустившего в 60-х семь успешных фильмов по произведениям По, очень нравится "Маска красной смерти" с бесподобным Винсентом Прайсом. Строго говоря, в лекции шла речь и о экранизациях более ранних, "докормановских". Поговорили о влиянии писателя на Дарио Ардженто, о франко-итальянском фильме "Три шага в бреду" (три киноновеллы по рассказам Эдгара По, созданные тремя выдающимися режиссёрами — Федерико Феллини, Роже Вадимом и Луи Малем; а в ролях Делон! Стэмп! Джейн и Питер Фонда! Бардо!), о шикарном ""Безумии" Шванкмайера. Жаль, что из-за ограничений ПО времени (вот опять!) не удалось поговорить о прекрасных короткометражках Шванкмайера — "Падение дома Ашеров" и "Маятник, колодец и надежда" (в этом фильме объединены темы "Колодца и маятника" По и "Пытки надеждой" Вилье де Лиль Адана, рассказа внесённого Лавкрафтом в ключевое для любого любителя хоррора эссе "Сверхъестественный ужас в литературе" ).
"Маска красной смерти" (1964) Роджера Кормана "Три шага в бреду" (1968) от трёх знаменитых режиссёров"Безумие" (2005) Яна Шванкмайера
Закрывала фестиваль лекция художника Нестора Поварнина о влиянии Эдгара По на современное искусство. В частности, Нестор выделил творчество Альфреда Кубина (на Фантлабе мы хорошо знаем его как писателя). После лекции Кожина был конкурс с книжными призами. Нужно было прочитать стихотворение По. Постеснялся я что-то, а ведь у меня есть неоконченный перевод "Ворона"(скорее, пересказ) и начинается он так:
цитата
"Как-то полночью осенней, я сидел, подобен тени, В кабинете. На коленях — как всегда — раскрытый том «Нет ни смысла ни интриги, — мне нашёптывали книги, — Жизнь — страданье и вериги, промелькнёт кошмарным сном В мире глупом и пустом». И я был уверен в том..."
Да и цикл стихов по мотивам рассказов По. Кстати, конвент так меня вдохновил, что родился небольшой экспромт "По мотивам По":
цитата
Приходишь в этот мир ни с чем, Уходишь голым, И тело без души лишь тлен, По сути — Голем.
Но если ищешь эталон В подлунном мире, Придумай, как Пигмалион, Из книг в квартире.
И с губ слетит последний вздох, Умолнут крики. Глаза Лигейи, кровь Линор И зубы Береники...
На выставке художественных работ Иван Иванов представил свои гротескные иллюстрации к рассказам американского классик — очень подходящие, на мой взгляд, ибо классик всегда тяготел к гротеску. К восторгу фанатов Иван раздавал принты с портретом По и своим каллиграфическим автографом.
портрет По от Ивана Иванова
Нестор Поварнин выставил ряд графических работ, в том числе и уже хорошо известных ценителям дарк-арта. Художник Сергей Мартин специально к дню рождения По написал картину "А Dream Within A Dream", в которой зашифровал любимые произведения мастера.
Вечный зов по-колумбийски, или Реальность и мифосознание
Колумбия. Макондо — поселение среди болот, основанное Хосе Аркадио Буэндиа. Несколько поколений этого уважаемого, но не всегда удачливого семейства, проходящих перед нашими глазами.
Десятки лет, мелькающие за стенами их жилища. Любовь, трагедии, рождения и смерть.
Внешний мир, все настойчивее вмешивающийся во внутренний мирок Буэндиа. Властной рукой ставящий точки в судьбах многих из них.
Но не способный до конца заставить магическую составляющую жизни этой семьи и этого места «прогнуться» перед реальностью. Хотя очень старается.
Габриэль Гарсия Маркес, наравне с Борхесом (и возможно Кортасаром) уже не первое десятилетие открывают для нас таинственный мир южноамериканской литературы. Визиткой Маркеса (если не считать Полковника) считается роман, впервые увидевший свет в далеком 1967 году, и ставший одним из наиболее известных представителей «магического реализма».
Экранизаций романа не было (не учитывая театральных постановок и лент «вдохновленных» им), тем паче сам Габриэль напрочь отказывался продавать права киношникам. И лишь сейчас, благодаря сыновьям писателя, и тому, что перенос 100 лет на экран происходил на родине Маркеса (пускай и под крылышком Нетфликса), и непременно на испанском – свершилось.
Смотрится сериал, сопровождаемый закадровым голосом, вкрадчиво делящимся со зрителем нюансами происходящего, обстоятельствами, мыслями героев, а на самом деле цитирующим отрывки из романа — достойно.
Ошеломляющее начало, готовящее зрителя к предстоящим негараздам и смертям, сменяется долгим, лирическим зачином, полным хороших людских качеств, иронии и природы. Длящимся чуть больше трети проекта.
Колоритная атмосфера Колумбии становится одной из его визиток. Неизведанный мир без карт, названий и дорог, лежащий вокруг. Фляжки из тыкв, бананы гроздьями, снимаемые с деревьев, плащи-накидки из соломы, богатейшая природа с панорамами и деталями. Непривычная нашему глазу флора, растущая на каждом углу (особое внимание немаловажному для сюжета огромному каштану в центре двора). Вездесущие муравьи.
Обряды и отношения среди колумбийцев. Роды, свадьбы, похороны и званые обеды (любопытный момент — при семейном обеде – мать и отец садятся в двух главах стола напротив друг друга, остальные по бокам). Бойцовые петухи. Непременные мачете на поясах. Быт и рабочие будни местных хозяек и хозяев. Архитектура, демонстрируемая нам в эволюции Макондо. От глинобитных халупок до обстоятельных, обширных гасиенд с верандами, вымощенными булыжником дорожками, просторными комнатами и внутренними двориками-патио. Спасибо за визит в Южную Америку.
Да, ханжам на заметку: секса в проекте хватает. И как же без инцеста!
Следующими бросаются в глаза операторская/монтажерская работа. Запоминающиеся монтажные переходы, сплетающие пространство и время, добавляющие мистики и фантасмагории (жаль после экватора этих приемов становится гораздо меньше).
Без магии и сверхъестественного, понятное дело, не обойдется. Тут вам и призраки, и необъяснимые наукой явления, как-то ковер-самолет или зелье невидимости (ай, не-не-не-не), и эпидемия забвения, доказавшая, что суеверия не всегда беспочвенны, и видения некоторых персонажей. Магический реализм во всей красе, показывающий насколько тесно обыденная жизнь переплетается с волшебством и сказкой.
Учитывайте и готовьтесь: молодые годы показаны на порядок легче и светлее, вторая часть сериала, когда в уют Макондо вторгается грубая реальность с ее политикой, гораздо тяжелее и мрачнее.
Морально-этическая и идейная основа сериала на диво богата и нажориста (ну дык, литературная основа обязывает). Нам подарят чертовски насыщенное переплетение судеб, создаваемое семейными связями, рождающейся и умирающей страстью, внутренними побуждениями, ошибками и чувствами. Устроят путешествие по всему спектру людских эмоций, насыщенное как сама жизнь: от любви («Что за напасть эта любовь») и привязанности, до вражды и ненависти. И немножечко чуда, куда же без него. Поговорят о разнице мужских и женских подходов к бытию. Мужском, завязанном на работе, открытиях, познании мира, и женском – основанном на заботе о близких. Проблеме отцов и детей. Взрослении, первой влюбленности, поиске своего места в мире. Конфликтах, ревности и злости, частенько вершащих наши судьбы. Увлеченности, порой чрезмерной. Религии и вере.
И, безусловно, о суке-политике, вынимающей из-под спуда худшие черты, превращающей недурных, в общем, людей в фанатиков, сволочей и убийц. Рождающей смерти и ненависть, идущие по кругу до бесконечности.
Об отличающейся реакции разных поколений на гражданскую бойню. О том, что любое правительство, чиновник или другой-какой паразит достойны исключительно пинка под зад, или превентивного свидания с Господом, а нормальная жизнь возможна лишь при самоуправлении общины, без влияния любых центровых хлопцев. О революционных порывах, тайных сходках, печатании листовок, пропаганде (где тут у нас телеграф, пора его брать вместе с почтой и телефоном). Железобетонном убеждении в собственной правоте. Влиянии власти, развращающей самых стойких. О природе войны, мужском желании почувствовать себя важным, нужным, по-настоящему живым. О привычке воевать и нелегком, порой невозможном пути домой.
О стержневом концепте одиночестве в романе Маркеса и без меня сказано немало, можно лишь добавить, что постановщики не делают на этой теме всеобъемлющего акцента (слишком многое нужно показать и помимо), но в лице некоторых героев (лидирует глава семейства, даже больше Аурелиано) она получает достаточно внимания.
Плавно переходим к героям. Так как мы увидим несколько поколений Буэндиа, причем в разном возрасте, многие персонажи представлены в юности и зрелости разными актерами.
Причем попадание с Аурелиано – стопроцентное в любом его временном воплощении, а вот расставаться с актерами, игравшими Урсулу и Хосе Аркадио в молодости – хуже всего. К их пожилым версиям я так и не привык.
Хосе Аркадио – основатель Макондо и здешней ветви фамилии. Парень, увлекающийся до одержимости, обладатель необузданного воображения и иного взгляда на мир. Харизматичный лидер, способный сдернуть с насиженных мест кучу народа, поведя их за мечтой. Изобретатель, вечно хватающийся за новые игрушки, и не доводящий их до ума. Не слишком обращающий внимание на бытовуху, регулярно витающий в облаках, стремящийся к «странному». Не нашедший поддержки в своих стремлениях (особенно после ухода Мелькиадеса, здешнего Гэндальфа), не готовый расстаться с мифологическим сознанием и мировоззрением, превратиться в обычного буржуа.
Урсула – матриарх семейства. Властная, уверенная, могутная. Глыба, женское/материнское начало в его наивысшем проявлении. Частенько забывающая о себе, цементирующая семью, заботящаяся о каждом ее члене. Надежная опора супругу в его пути по фронтиру (а вот когда тот занимается «глупостями», поддержки не жди). Да, Урсула аж никак не идеальна, подвержена страхам, косности, глупости. Допускает ошибки в воспитании, и отношении к чадам (ну дык, а ответственности и забот сколько на бабе!), которые потом частенько вылазят боком и самим детям и окружающим их людям.
Аурелиано – третий по наполненности и силе персонаж (а порой и вовсе выходящий на первый план). Второй ребенок в семье, мальчишка, прослывший ясновидцем, посещаемый видениями. Отрешенный, погруженный в себя, немногословный, одинокий, не ищущий шумных развлечений. Нашедший и потерявший большую любовь. Долгое время отстраненно сопротивляющийся влиянию реальности с ее «политикой», но когда уж его достанут – ховайся в жито. Да, и кстати о фанатизме.
Остальные герои проработаны и развиты поменьше, воплощая собой определенные мазки на моральном полотне картины и работая эдакими функционалами конкретной идеи. Хотя даже у них имеются нюансы, способные изрядно расцветить и дополнить образ.
Аркадио – о том самом тлетворном влиянии власти, особенно шикарно ложащемся на душу, отравленную в детстве неправильным отношением родных.
Хосе Аркадио младший – о том, что вечно не побесишься, а когда перебесился, пора и домой — остепениться. Ну а заодно поработать Провидением.
Амаранта/Ребекка – эти двое воспринимаются исключительно в паре, ведая о вреде ревности и чрезмерного соперничества.
Пилар – местный аналог цыганки, мать-кукушка, будто застывшая во времени (до определенного момента).
Эрго. Вкусное и насыщенное путешествие в Южную Америку, смешавшее грубую, кровавую реальность и щемящее мифосознание. Разве что идея растянуть экранизацию романа на два сезона (второй ориентировочно ждем к концу 2025го) кажется не слишком верной. Через год у зрителя будут другие фавориты. «Люпен», финальную часть которого я так и не посмотрел, тому в подтверждение.
Недосказанность в жанре ужасов работает по принципу не до конца прикрытой наготы. Она усиливает и распаляет интерес. Для тех, конечно, кто ценит такой жанр. Прямолинейности в этом случае места нет, она для людей простых и бесхитростных. Но Роберт Эйкман не из таких. Он для тех и из тех, кто понимает. И стремится к большему, нежели показать огромного зубастого монстра.
Проза Роберта Эйкмана искусство мучительно таинственных намеков на разгадки страхов, которым нет объяснений, потому что логика перед ними бессильна. Дальше он не идет, ему туда не надо. Как и нам. В открывшийся темный проем мы лишь заглядываем. Заглядываем, чтоб осознать – лучше туда не соваться. Того, чем оттуда веет, умному достаточно. Эта темнота видима, но неприкосновенна. И все же, завеса ее не столь надежна и смутные образы и тени нам открываются.
Роберт Эйкман в первую очередь оперирует условностями и социальными обязательствами, из ритуального исполнения которых вырастают нарочитая двусмысленность и гротеск. Иначе просто нельзя. Из неизбежности следует обреченность. Этикет необходим, его соблюдение обязательно, но вот то, что вытекает из общественных норм, часто само ни в какие нормы не лезет. Двусмысленность порождает абсурд, а уже тот, в свою очередь – страх. Это и есть тот самый классический weird, необъяснимо странная психологическая проза в смеси с иррациональными ужасами.
От традиционных ужасов здесь некоторые общие формы и приемы повествования, в остальном на привычное и обычное надеяться не стоит. Хоррор «странный» и хоррор «классический» далеко отстоящие друг от друга, пусть и родственные жанры. В представленной нам книге содержится два сборника рассказов Роберта Эйкмана: «Темные проемы» и «Тайные дела».
Рассказ «Школьная подруга» о встрече двух одноклассниц много лет спустя. Одной из них, ученой, бывшей странным вундеркиндом еще в школе, есть что скрывать. А второй, менее успешной, предстоит кое-что узнать о детстве подруги и старом доме, куда та вернулась. В рассказе много красноречивых умолчаний и намеков на вещи, которые по разным причинам и в свое, и в наше время тоже, могли бы быть сочтены довольно опасными. И недомолвки эти дорогого стоят. Многие запреты рождают весьма неприятные тайны.
«Мертвые идут» близок к классической прозе ужасов, но психологически гораздо ближе именно к странной прозе. В рассказе много тревоги и нервного напряжения, а также сокрушительный финал, который тоже не без двойного дна. Супруги с большой разницей в возрасте едут на курорт, чтобы провести там медовый месяц. Как окажется, идея эта была не самой лучшей. И нет, это не просто «зомби-хоррор», как вроде бы следует из названия. Автор поднимает совсем другую проблему, значительную более актуальную, чем орды мертвецов.
«Выбор оружия» о незадачливом молодом человеке, влюбившемся с первого взгляда в роковую женщину. Как водится в таких историях, страсть сводит юношу с ума и жизнь его стремительно летит под откос. Но незадачливый воздыхатель думает только о любовном фантоме, ускользающем из объятий. А фантом в этой истории будет поковарней и потаинственней среднестатистической соблазнительницы.
«Зал ожидания» близок к классической прозе о призраках, хотя тень странного накрывает все повествования без остатка, не оставляя сомнений в истинной жанровой принадлежности рассказа. И все же некоторые милые сердцу любителей ghost story моменты найдутся и здесь. Да и в целом, это довольно незаурядная интерпретация жанровых клише, существенно выходящая за привычные викторианские рамки.
В «Изменчивом виде» джентльмен отправляется на далекий остров, чтобы поправить расшатанные болезнью нервы. Встреченная на корабле таинственная незнакомка любезно приглашает его погостить в свой дом. Незнакомка утонченная и обворожительная, находиться в ее обществе сущее наслаждение. И все же что-то в окружающей обстановке и пейзаже настораживает джентльмена. И не без причины. Рассказ содержит аллюзии на Шекспира и некоторые читатели не без оснований вспомнят «Бурю». Основания, правда, весьма шаткие, но другие у Эйкмана редко бывают. Радуют также мелкие, но важные детали, рассыпанные по ходу повествования. Они пригодятся уже постфактум для пущего понимания произошедшего. Детали важны, очень.
«Повязки для твоих волос» напомнят о некоторых легендах Туманного Альбиона. Тут и лесной народ и древние пиктские мотивы и кое-что еще. Несмотря на безмятежность и размеренность уклада, седая старина Англии жива и не дает о себе забыть. Сюжет и задумка этого рассказа сделали бы честь самому Артуру Мейчену, к которому Роберт Эйкман оказывается неожиданно близок.
«Ravissante» о некогда подававшем надежды художнике, разменявшем талант на безбедную жизнь. И на то были свои причины.
«Скрытые покои» о незакрытом детском гештальте, проявившемся во взрослой жизни. Явление детской мечты в «Скрытых покоях» очень причудливо. Без предупреждения героиня попадает в страшную сказку, куда с неизбежностью привели ее детские травмы и потери. Рассказ с очевидной психоаналитической подоплекой, которая Эйкманом понята и раскрыта блестяще.
«Венеция не стоит свеч» настоящий шедевр сборника. Изысканный рассказ о среднем англичанине, том самом обывателе, который попав в Венецию, осуществил мечту о встрече с настоящей жизнью и любовью через погружение в упадок и тлен некогда великого города. Еще один психоаналитический рассказ, где отточенное до совершенства понимание глубинного эго выражено через чувственность и обреченность.
«Растревоженная пыль» почти классический рассказ о привидениях с небольшим налетом типичной для Эйкмана эксцентричности. Здесь все вроде бы ясно, но интрига слишком туманна и место для сомнений оставлено нарочно много. Рассказ именно что «почти» классический, от стандартной готики его отличает виртуозная двусмысленность, в которой, помимо узнаваемого почерка самого Эйкмана ощутимо влияние «Поворота винта» Генри Джеймса. Сравнения, когда речь идет о таких выдающихся авторах и признанных классиках не слишком-то вежливы, но рассказ Эйкмана ничуть не хуже и на одной полке эти двое прекрасно смотрятся вместе.
«Дома русских» наименее странный и наиболее классический «призрачный» рассказ в сборнике, даже каноническая сюжетная рамка, «рассказ в рассказе» здесь на месте. Англичанин, будучи по делам в Финляндии, бродит по деревне, где некогда жили выходцы из дореволюционной России и натыкается на призраков былой славы, буквально и метафорически.
«Твоя краса цветком увянет» описание странной метаморфозы ничем не приметной женщины, которая желая угодить мужу, зашла слишком далеко.
«Периегеты» еще одна вариация темы англичанина за границей, каковой посвящены шесть из четырнадцати рассказов сборников. Судя по всему, что-то для англичан и вправду есть в континентальных путешествиях, изрядно выбивающее их из колеи. На сей раз, как и в «Ravissante» дело происходит в Бельгии, где рассеянный английский подданный, гуляя по средневековому собору, встречает странных людей (людей ли?), от которых можно ждать чего угодно.
«Уход в лес» последний рассказ сборника и еще одно обращение к теме англичан в чуждой стране. На сей раз – Швеции, которую молодая англичанка находит во всех отношениях лучше родной Англии, но все равно чудовищно неуютной и необжитой. Кругом леса, бесконечные озера и горы и от всего этого бросает в дрожь. Есть правда один уютный санаторий в красивом месте, но он отнюдь не праздных туристов.
«Тайные дела» от «Темных проемов» не отличаются ничем. Все рассказы могли бы войти в один сборник, никакой разницы между ними нет. Это один и тот же Эйкман. Скромный англичанин, на страницах которого запросто оживает то, что не укладывается в умные рациональные головы. Кроме того, проза Эйкмана, помимо погружения в глубинные страхи, нацелена еще и на осмыслением жизни и едва ли не каждый второй рассказ предваряется основательным философским вступлением. Что немаловажно, рассуждения эти не мутная вода и не монотонное резонерство. Это всегда взвешенный и точный анализ, рожденный немалым опытом и ясным умом большого писателя и просто умудренного жизнью человека. Читать философские прелиминарии Эйкмана – отдельное удовольствие.
Роберт Эйкман автор непростой и многогранный. Созданные им тексты кавалерийским наскоком не возьмешь. Они требуют вдумчивости и неторопливости и в чтении и последующем осмыслении, когда обязательное двойное дно и скрытые пружины сюжетов срабатывают по-настоящему и предстают в очень неожиданном свете – совсем не тем, чем казались. Обстоятельства — враждебны, ситуации — нелепы или абсурдны, видимое и слышимое — зыбки и смахивают на наваждение.
Странность Эйкмана не просто его главное достоинство, это еще и ключ к написанному, стимул не просто прочесть тот или иной его рассказ, но извлечь наружу сокрытое завесой тайны. Неясности все равно останутся, разоблачений не последует, но многое станет явным тому, кто не побоится принять вызов писателя.
Сегодня, 13 января, отмечает юбилей легендарная в отечественном комиксе личность, художник и сценарист рисованных историй, один из основоположников современного русского фантастического комикса, "отец русского хоррор-комикса" "и прочая, и прочая". Один из самых известных русских комиксистов — Аскольд Акишин.
Аскольд родился в Москве в семье художника. Ходил в художественную школу, окончил художественное училище.
Не комиксом единым заслужил признание Акишин: он много занимался книжной иллюстрацией и изготовлением арт-объектов в смешанной технике. Но, конечно, больше всего известен как мэтр "графических историй".
Первый комикс нарисовал во время службы в армии в 1985 году.
В 1988 году участвовал в создании московской комикс-студии "КОМ", при газете "Вечерняя Москва" (в декабре 1988 года в "Вечёрке" опубликован первый стрип Аскольда). Студия "КОМ" — это первое в СССР художественное объединение, посвящённое комиксам, стало настоящей вехой в истории отечественного комиксостроения, заложило основы комикс-бума 90-х в России, выпустило ряд сборников. Из студии "КОМ" вышли такие известные комиксисты, как Илья Воронин, Алексей Иорш, Игорь Колгарёв...
Студия подготовила первые отечественные комикс-антологии хоррора: "Некрополис" (1990) и "Реаниматор" (1992). В первой Акишин участвовал с историями "Некрополис" и "Эшер-3" (вдохновившись "Падением дома Ашеров" По и "Эшером II" Брэдбери), во второй — с "Пещерой" (по классическому страшному рассказу "Ужас Бодмина" Рональда Четвинд-Хейса) и "Реаниматором" (по мотивам рассказа Гарри Гаррисона «Наконец-то, правдивая история Франкенштейна», а на название комикса явно оказал влияние популярный в то время видеофильм). Интерес художника к фантастике и хоррору был заметен уже на раннем этапе творчества.
Мастерское владение линией и штрихом, хороший вкус в композиции, прекрасное чувство юмора, умение работать в самых разных жанрах, внимание к мелким деталям и "пасхалки", объединяющие самые разные истории — всё эти качества позволили Акишину быстро занять лидирующие позиции в русском комиксе. Он сотрудничал с итальянскими, словацкими, польскими, чешскими журналами и издательствами. В 2005 году опубликовал во французском издательстве комикс "Мастер и Маргарита" (сценарий М. Заславского по роману М. Булгакова). В 2007 году участвовал в английских антологиях "Лучшие комиксы о войне" и "Гигантская книга комиксов про зомби".
Эшер-3ПещераРеаниматор
В 2013 году Акишин выпустил сборник небольших комиксов "чёрного юмора" "Пионерская правда. Horror" (создан лет на десять раньше; гран-при фестиваля КоММиссия-2007) по мотивам страшного детского фольклора советского времени: куклы-кровопийцы с надписью "смерть советским детям", зловещая чёрная пластинка "АЦ ДЦ" "Back in Black", кукольник, летающий глаз, злой робот в облике Самоделкина, инопланетяне и прочие ужасы смешались здесь с яркими бытовыми стереотипами эпохи СССР. Некоторые шутки и аллюзии на диво хороши. Основой для одной из историй послужил рассказ А. Кирьяновой "Адский Дед Мороз". Ещё один комикс, вероятно, является вариантом хрестоматийной страшилки Мопассана "Рука".
Через два года опубликовал книгу комиксов "Храм, город, сны Говарда Ф. Лавкрафта", основанных на рассказах Лавкрафта «Храм», «Тварь в лунном свете», «Изгой» и повести «Хребты безумия». Отсылки к Лавкрафту встречаются и в некоторых других произведениях Акишина.
ГородГородСны
В 2017 году вышел футуристический (с роботами!) пересказ романа Достоевского "Преступление и наказание", а в 2018 — выполненная Акишиным графическая адаптация романа Виктора Пелевина «Омон Ра» (сценарий К. Кутузова).
облако тэгов
