Данная рубрика представляет собой «уголок страшного» на сайте FantLab. В первую очередь рубрика ориентируется на соответствующие книги и фильмы, но в поле ее зрения будет попадать все мрачное искусство: живопись, комиксы, игры, музыка и т.д.
Здесь планируются анонсы жанровых новинок, рецензии на мировые бестселлеры и произведения, которые известны лишь в узких кругах любителей ужасов. Вы сможете найти информацию об интересных проектах, конкурсах, новых именах и незаслуженно забытых авторах.
Приглашаем к сотрудничеству:
— писателей, работающих в данных направлениях;
— издательства, выпускающие соответствующие книги и журналы;
— рецензентов и авторов статей и материалов для нашей рубрики.
Обратите внимание на облако тегов: используйте выборку по соответствующему тегу.
Венсан должен умереть (2023), режиссёр Стефан Кастанг
В жизни дизайнера Венсана вдруг стало больше жестокости: его избил стажёр на работе, потом один из коллег постарше беспричинно напал на него. Затем стали проявлять агрессию все вокруг. Поняв, что причина нападений была в том, что он контактирует взглядом с будущими обидчиками, Венсан укрылся в деревенском доме своего отца, оборвав все социальные связи. Но угроза его жизни и здоровью никуда не исчезла. Практически все вокруг хотят его убить...
Фильм начинается, как социальная драма о том, как люди выплёскивают свои напряжение и усталость. Бешеный ритм городской жизни, большие объёмы информации и вечная спешка делают человека агрессивным и непредсказуемым. Но как только выясняется, что причина агрессии в отношении главного героя — это визуальный контакт будущих агрессора и жертвы, то становится понятным, что в повествование вплетается фантастический элемент. Режиссёрская находка метафорична: люди действительно часто способны на странные поступки, неправильно истолковав невербальные сигналы другого человека. Взгляд — это довольно частая причина начала конфликта. Причём, мотивация насильника подчас не поддаётся никакому разумному объяснению. В фильме особенно примечательна сцена, когда Венсан впервые совершает открытие причины жестокости окружающих: пожилая женщина, встретившись с ним взглядом, мило улыбнулась герою, а через мгновение, когда Венсан вновь поднял взгляд на старушку, та уже прожигала его ненавистным взглядом насквозь. Всё остальные сцены показаны зрителю уже не так ярко и впечатляюще, поскольку их каскад становится просто неостановимым. Опасность крылась в каждой человеческой фигуре и наблюдать за тем, как герой приспосабливается к новой агрессивной реальности, крайне интересно.
Случайная встреча с бомжом на заправке, который оказался бывшим школьным учителем, привела Венсана к открытию, что есть в мире не только те, кто стремиться его убить. Целое законспирированное интернет-сообщество людей, в отношении которых осуществляется насилие, говорит о том, что главный герой не один. Поэтому создатели подкинули ещё одну интригу: может быть вирусом заражён Венсан или же это все агрессоры заражены странной болезнью? Ответ на этот вопрос зритель получит ближе к финалу.
Но когда в сюжете появляется официантка Марго, в которую влюбляется Венсан, интрига нарастает. Ведь несмотря на взаимные чувства, Марго тоже временами подвержена вспышкам агрессии в отношении своего возлюбленного. И потому главным героям приходится искать выход из этого тупика: любить друг друга можно, но только приняв соответствующие меры. Между исполнителями ролей Марго и Венсана происходит то, что оживляет любой фильм, в которых есть любовная линия — химия. Актёр Карим Леклу внешне далеко не Ален Делон, поэтому в его персонаже есть то, что притянуло слегка бесшабашную Марго, превосходно сыгранную Вималой Понс — это какая-то трогательная застенчивость и трепетность среди агрессивной окружающей среды. За трогательными отношениями героев, в которые вмешивается неизвестный вирус агрессии, наблюдать интересно и поневоле проявляется сочувствие этим двум персонажам, создавшим чувственный островок нежных чувств в шторме налетающих порывов зла и насилия.
Фильм весь пропитан ожиданием некоего взрыва. И создатели не обманывают зрителя — в финале его ждёт не только шокирующий сюжетный твист, связывающий воедино причину массовой агрессии и поведения жертвы Венсана, но и придавая более глобальный масштаб происходящим в фильме событиям. К этому привела общая гнетущая атмосфера и апокалиптичные нотки происходящего: параноидальное поведение главного героя, непредсказуемость вспышек агрессии Марго и ожидание разгадки причин эпидемии. Фоново звучащие по радио рассуждения о природе насилия и агрессии напомнили триллер "Райское озеро" о подростковом насилии, а взаимоотношения главных героев посреди быстро распадающегося мира отсылают к картине "Последняя любовь на Земле". Эти мотивы, хоть и с небольшой оглядкой на фильмы прошлых лет, но всё же придают картине индивидуальность, столь редко встречающуюся в триллерах.
В фильме есть и недостатки. К примеру, совершенно непонятно, почему к Венсану не проявила агрессии соседка по сельскому дому, с которой он встречается взглядом, в то время, как её малолетняя дочка проявляет. Непонятная сцена борьбы одним из агрессоров в болоте с фекалиями — смотрится, как отсылка к культовому "Зелёному слонику": отвратно и мерзко (хотя для фестивального кино это в самый раз). Обрыв социальных связей выглядит неполным, так как герой продолжает общаться по телефону с бомжом. И если бы не перечисленные недостатки, да к тому же отсутствие разгадки сопротивления некоторых представителей человечества эпидемии агрессии, то фильм стал бы настоящим бриллиантом в жанре триллера.
Довольно необычный представитель жанра триллер, подпорченный некоторыми сюжетными несостыковками и ориентацией на артхаус. Посмотреть фильм всё же стоит: шикарные актёрские работы и общая густая параноидальная атмосфера доставят удовольствие даже искушённому зрителю.
Ценители жанрового кино часто отмечают качество азиатских ужасов. Кого-то они привлекают колоритом культуры, которую транслируют с экрана (известный «Звонок» Х. Наката, фильмы Кима Ки Дука), кого-то завлекают ярким взглядом на тривиальные, знакомые всем, вещи. Ко второй категории принадлежит большинство мировых картин в жанре horror. Что не удивительно: наследуя коммерчески-выгодной школе американского кино, зарубежные режиссеры стараются снимать фильмы «попроще», чтобы их было легче продать массовой аудитории.
Но сейчас мы видим отклонение от привычного курса.
Появляются фильмы, нарушающие приевшиеся нам формы американской кино-школы. В США их нарушает Ари Астер, во Франции – Паскаль Ложье, в Дании – Ларс фон Триер. Все перечисленные режиссёры – самостоятельные мастера, отклонившиеся от привычного жанрового канона. Некоторые из них не боятся использовать фольклор других культур, чтобы изобразить хтонический, достоверно эффектный, ужас («Реинкарнация» А. Астера, «Антихрист» Л.фон Триера), а не абстрактную страшилку.
Нечто среднее между двумя такими подходами сделал Ён Сан-хо, сняв «Поезд в Пусан». Фильм корейского режиссёра во многом адаптирован к массовому зрителю, но, тем не менее, не имеет многих штампов, которые присущи в американской традиции ужасов. В первую очередь, «Поезд в Пусан» — это история об отношениях. И яркой картинки, свойственной фильму про зомби, здесь нет. Кадров с толпой окровавленных монстров, конечно, хватает. Но они здесь не для испуга зрителя, а для динамики. Как подобает маломальской драматургии, самые важные события «Поезда…» разворачиваются до и после появления чудовищ в кадре – в закрытом вагоне, где жертвы выясняют отношения. Но, если в большинстве картин про зомби основные события сводятся к тому, кого съели и кого съедят, то здесь наше внимание привязывается к тому, как герои отреагируют на смерть уже съеденного товарища.
Примитивная с виду фабула особенно хорошо работает с основными жертвами — отцом и дочерью. Размолвка, произошедшая с ними на почве распада семьи, меняет обоих на протяжении всего фильма. Акцент истории на событии в семье – еще одна редкость в жанре «зомби», где основное внимание акцентируется на яркой картинке. В фильме Ён Сан-хо она тоже присутствует: особенно в начале, где яркость достигается скупым изображением зомби. Очень просто, посредством документальных кадров, показано, как чудовища расползаются по городам. Больше о распространении инфекции ничего не показывают. Это позволяет зрителю самому «досматривать» картинку до таких масштабов, какие он только может себе представить. Благо, в быстрых изображениях есть всё, чтобы оценить масштаб катастрофы. Чего только стоит кадр с вертолётом...
Подобных сцен в фильме достаточно. Конечно, они не ввергают зрителя в шок, но, как минимум, оказываются неожиданными. Например, ситуация с военными на станции, куда пребывает заражённый поезд, до последней минуты не вызывала опасений, что пойдет что-то не так — пока вся опасность положения пассажиров не раскрылась через один яркий образ. В кадре это происходит неожиданно, что выходит за рамки привычных инструментов создания испуга.
Основной причиной, по которой потенциально жуткие сцены в большинстве horror-фильмов не выглядят страшными, оказывается музыка. Как правило, «страшной» сцене в «канонических» ужасах всегда предшествует тревожный музыкальный фон — чего нет в «Поезде в Пусан». Как, например, нет в «Оцепеневших от страха» Д. Руньи. Именно поэтому появление монстра в кадре у Ён Сан-хо оказывается всегда по-настоящему неожиданным – и сильнее отпечатывается в памяти зрителя. Наверное, вы задаетесь вопросом, почему такая деталь раскрывается в южнокорейском и аргентинском кино. Быстро отвечать не стоит, так как нужно решить два параллельных вопроса: это всего лишь совпадение в почерке двух разных режиссёров? Или отсутствие «страшной» музыки в жанровых картинах присуще всему кинематографу, который снимается не по лекалам американской школы?
Понять это мы сможем позже, когда более подробно изучим почерк Ён Сан-хо и Д. Руньи, что возможно только после выхода их новых картин.
Однако южнокорейский зомби-horror не настолько отличается от своих американских братьев, как может показаться на первый взгляд. Виной всему штамп с образом чудовища, который использовался при объяснении причин заражения. Несмотря на то, что инфицирование, при всей своей прозаичности, подано ярко, мотивы заражённых не раскрыты. Понятно, что в примитивной фабуле «бежать от монстра, чтобы не быть съеденным», не может идти речи о серьёзных мотивах. Но, как было сказано, Ён Сан-хо отклонился от привычных штампов и сместил акцент истории в драматургию. В таком случае, он мог, по крайней мере, вместо мотивов показать обычную причину хищного поведения чудовищ. Но нет: режиссёр даже не объяснил, почему они нападают на людей. Это логическое упущение. Конечно, оно условно в «американском» ужастике, но вызывает вопросы в корейском фильме, отклонившемся от общей традиции жанра.
Слабоватую логику имеют и линии некоторых героев. У Ён Сан-хо они пересекаются не так плотно, как могло показаться из-за первых кадров (там действия героев строились исключительно на отношениях и привязанностях отца с дочерью). Но нельзя не признать, что привязанность мужчины и девочки максимально сильно обыгрывается в финальных сценах. В них же конфликт между родителем и ребенком выходит на новый уровень: от обиды/презрения до прощения и ненависти из-за того, что старший должен «сделать своё дело», чтобы спасти остальных. Речь здесь идёт вовсе не об убийстве. Обойдёмся без спойлеров, сказав лишь, что финал – это главный эмоциональный накал истории, после которого не стоит ожидать «психологического удовлетворения/катарсиса.
Во многом на такой «срыв» влияет сильная игра актрисы. Ваш покорный не любит разбирать игру актеров, чтобы не вешать ярлыки на вещи, которые воспринимаются заведомо субъективно. Верим мы актёру или нет, каждый решает для себя сам. Но здесь поверит каждый! Ребёнок играет не роль, а, как истинный актёр, переживает ситуацию — тяжёлую, причиняющую боль другим детям. И переживает достоверно: так, что веришь каждому крику и слезинке, которые особенно четко врезаются в память, когда мы видим заплаканное лицо девочки в последнем кадре. Это сильный, провоцирующий чувства, ход. Он же оставляет странное послевкусие: будто мы посмотрели авторскую картину, не зависящую от привычной школы или канона, где в конце всегда показывается пейзаж разрушенного города/станции. В конце «Поезда в Пусан» вместо пейзажа – одно лицо девочки, делающее акцент на личном её личном переживании. А это, как говорилось, тянет больше к авторскому кино.
Посмотрим, разовьётся ли стиль Ён Сан-хо до таких форм как авторская картина (не зависящая от «интертеймента») или он продолжит снимать фильмы на грани двух традиций.
Первая публикация — на сайте о тёмном кино "Клуб Крик", 16 июля 2020 г.
облако тэгов
