Данная рубрика представляет собой «уголок страшного» на сайте FantLab. В первую очередь рубрика ориентируется на соответствующие книги и фильмы, но в поле ее зрения будет попадать все мрачное искусство: живопись, комиксы, игры, музыка и т.д.
Здесь планируются анонсы жанровых новинок, рецензии на мировые бестселлеры и произведения, которые известны лишь в узких кругах любителей ужасов. Вы сможете найти информацию об интересных проектах, конкурсах, новых именах и незаслуженно забытых авторах.
Приглашаем к сотрудничеству:
— писателей, работающих в данных направлениях;
— издательства, выпускающие соответствующие книги и журналы;
— рецензентов и авторов статей и материалов для нашей рубрики.
Обратите внимание на облако тегов: используйте выборку по соответствующему тегу.
У зла в исполнении Дэвида Дж. Шоу много обличий. Вот оно простой коп, вот наркобарон, а вот живой мертвец, упивающийся разложением и садизмом. А вот перед нами огромное плотоядное нечто, вскормленное помоями и экскрементами. Или даже целый дом. Большой, старый, неказистый Кенилворт Армс. Он тоже убивает по собственной злой воле. В общем, тут есть, кому подстеречь, настигнуть и искромсать. Успевайте только уворачиваться.
Однако веселье начнется не сразу. Сперва нас ждет долгая, на половину книги, экспозиция с очень основательным погружением во внутренний мир и характеры двух персонажей – Джонатана и Круза. Оба переезжают в холодный заснеженный Чикаго под давлением непреодолимых обстоятельств. Джонатан расстался с любимой женщиной и хочет начать жизнь сначала. А Круз, уличный наркодилер, попал в крайне серьезный переплет и должен поскорее бежать из теплого Майами на север. Промедление грозит ему медленной и крайне мучительной смертью.
Судьба наконец-то сводит их на лестнице Кенилворт Армс в середине романа, когда и начинается кровавая круговерть, которая засосет множество обитателей зловещего дома и посторонних, но очень неприятных личностей, большинство из которых сочувствия у читателя не вызовет. Хотя особенно сочувствовать ему будет некогда – события с момента встречи Круза и Джонатана развиваются быстро и не оставляют времени на сентименты. Судьбы персонажей пускаются отчаянным галопом по смертельным опасностям, выбору между плохим и ужасным и отчаянным попыткам выжить вопреки всему.
«Шахта» — роман взрывной и эффектный, написанный сочными красными мазками. И большинство сцен ужаса в нем связаны с насилием и полны обильными деталями, подробностями и безумием, переходящим в вакханалию. Человеческое сталкивается с нечеловеческим в жутких схватках. Наркотики, кровь, слизь, нечистоты, живое и мертвое, отходы и отбросы перемешиваются, сливаются воедино, и путешествуют сквозь стены старого многоквартирного дома, который почуял себя живым и дал приют чему-то мерзкому и противоестественному.
Персонажи здесь тоже далеки от романтики и исключительно приземлены. Их поведение и поступки укладываются в общий стереотип конца восьмидесятых, эпохи, не нуждавшейся в моральных оправданиях и давшей рождение сплаттерпанку, брутальному и разнузданному. Нужно больше, больше крови, пусть она течет рекой и сочится даже из стен!
Насилие в «Шахте» — основа жизни большого и жестокого города, приюта аутсайдеров и маргиналов всех мастей. Насилие чтобы выжить, насилие чтобы преуспеть, и наконец, насилие ради насилия, потому что таковы правила игры.
Собственно, иного «Шахта» и не предлагает. Она именно об этом. И о предыстории Кенилворт Армс и поселившихся там чудовищах ничего убедительного сказать не может. Дом пробудился сам, твари в его недрах тоже взялись, в общем-то, ниоткуда — все завертелось само на ровном месте. Да и какая разница? Автор романа не утруждал себя заботой о его страшной составляющей. Уж какая есть, берите что дают.
Дэвида Дж. Шоу больше увлекала криминальная сторона сюжета. Когда речь о наркотиках, разборках, маниакальных наркодельцах – настоящих чудовищах в человеческом обличье – дело у него спорится. Чувствуется, что этот материал он знает назубок. Ситуации, среда, типажи – все по высшему классу. Перед читателем разворачивается полная мерзостей всех сортов жизнь городского аутсайда. Цепко схваченная, и с огромной любовью и знанием дела описанная. Тут претензий к Шоу нет и быть не может. Задачу рассказать о преступном мире он перевыполнил с гигантским запасом.
А вот живой дом с отвратительными тварями внутри при всем к ним уважении остался лишь обратной стороной медали, где тоже что-то написано, но довольно невнятно и откровенно говоря, слишком мало. Могло быть и больше. Гораздо. Не тянет Кенилворт Армс на полноценную преисподнюю, особенно на фоне происходящего вне его старых закопченных стен. Разве только на районный филиал преисподней, ад местного значения.
Ужас в «Шахте» похож на нелюбимое дитя, которому родители не уделяют должного внимания, предпочитая возиться с его братцем – круглолицым и розовощеким крепышом. А наш братец тем временем предоставлен себе и как это бывает с запущенными детьми, взрослеет быстро и незаметно. Мы видим лишь наугад выхваченные эпизоды. Вот он задиристо подбоченясь курит за гаражами, пытается ухлестывать за какой-то оторвой из ПТУ, ходит без шапки зимой, связывается с плохой компанией и т.д. Но в целом это только фрагменты большой истории, которую нам, увы, не расскажут.
Полноценного хоррора у Дэвида Дж. Шоу не получилось. Получился кровавый и экзальтированный триллер, беззастенчиво съевший своего брата. Хоррор проглочен прожорливым братцем не до конца, он трепыхается и бьется, но силы неравны.
Тем не менее, роман свое звание классики оправдывает и несмотря ни на что, держит в постоянном ужасе и напряжении всеми наличными средствами, арсенал которых весьма разнообразен. Немного от забытых боевиков эпохи VHS. Немного от панковской эстетики городских трущоб. Много, очень много — от «Книг крови». Еще чуток того, щепотка сего – добавляем фирменного авторского воображения – и вот она, анатомия бурных восьмидесятых во всей своей первозданной красе.
Впервые рецензия была опубликована в февральском номере онлайн журнала DARKER в 2023 году Рецензия в базе Фантлаба
У всякого писателя своя темная половина — Стивен Кинг не даст соврать. Темная половина Джо Лансдейла поклонникам хоррора хорошо известна – кто не знает Бога Лезвий?! А если кто-то еще его не встречал, то пусть не обольщается – у него все впереди. Обязательно встретит. На книжных страницах, естественно. В реальности с ним лучше не сталкиваться. В новом сборнике «мастеров ужасов» темная сторона писателя представлена подборкой рассказов «Руками гнева». Однако, есть у Джо Лансдейла и светлая сторона – вестерны о Джебидайе Мерсере. Это уютный палп-хоррор, отличающийся от того Лансдейла, с которым читатель успел познакомиться в недавнем издании «Пронзающих ночь».
Как говаривали на Диком Западе – доброе слово и кольт гораздо убедительнее, чем просто доброе слово. За примерами далеко ходить не надо – посмотрите любой вестерн. Это блюдо, рецепт которого остается неизменным. Хороший парень против плохих, в руках у него пара револьверов и времени на лишние разговоры он не тратит. Предпочитает лихо стрелять. Вестерн Джо Лансдейла отличается в этом отношении только героем и злодеями. В роли ковбоя здесь странствующий проповедник, а вместо бандитов и индейцев упыри, демоны и ожившие мертвецы.
Преподобный Джебидайя Мерсер путешествует по Дикому Западу, искореняя на своем пути сверхъестественное зло. Проповедник он так себе, зато стрелок отменный и куда бы ни приехал, всюду для него найдется трудная и жуткая работенка. Где-то упыри ополчились на проклятый индейцем город, где-то вылезла из потревоженной могилы или старого колодца жуткая тварь, а где-то объявился оборотень. Главное — запастись серебряными пулями и библиями. Это хорошее подспорье в непростом деле истребления нежити. Правда, не всегда. С гарантией действует только солнечный свет. А рассвета порой ждать ох как долго, так что приходится импровизировать. Однако терпения и стойкости Мерсеру не занимать, поэтому он выходит победителем даже из самых непростых схваток.
Приключения проповедника просты и предсказуемы, но они не надоедают. Несмотря на схематичность, рассказы о Преподобном атмосферны и заставляют в напряженном предвкушении ждать очередной схватки со злом.
Ближе всего по духу цикл о Мерсере «Соломону Кейну» Роберта Говарда. Да и многим другим его страшным рассказам тоже. Даже чудовища у Лансдейла точь-в-точь говардовские, как под копирку. Заимствование это очевидное и по-говардовски лаконичное, то есть прекрасно работающее. Немного отдает плагиатом, но с другой стороны – зачем изобретать велосипед, когда он и так уже много лет успешно ездит? Поэтому Джо Лансдейл всего лишь немного осовременил говардовский палп, добавив к нему ковбойского нуара в духе от «Заката до рассвета» и эксцентрики «Баек из склепа». Получилась отличная стилизация, которая, если не ждать от нее чрезмерной сложности и витиеватости полностью себя оправдывает. Увлекает, пугает и не дает скучать. Кое-где даже приятно удивляет неожиданными философскими вставками. Заданная тема – размышления о боге и зле. Но не слишком пространные. Наоборот, короткие и ясные, как выстрел из кольта, которому они частенько предшествуют. Не самое дурное сочетание ингредиентов для хорошего рассказа ужасов, где действие превалирует над переживаниями.
«Руками гнева» — полная противоположность «Джебидайе Мерсеру». Здесь Джо Лансдейл сполна наслаждается жестокостью. Это Лансдейл беспощадно уничтожающий людские жизни и отнимающий надежды на спасение. Изредка он берет передышку и тогда на свет появляются сентиментальный и немного сказочный «Буря проходит» и печально-романтичный «Поезда, не везущие никуда». С небольшим скрипом к ним можно добавить «Рыбную ночь», ностальгирующую по прошлому, которое обязательно вернется. Но это исключения из правил.
Остальные рассказы настоящая выставка жестокости, деградации и перверсий. Здесь найдется, чем поживиться любителям сплаттерпанка и экстремального хоррора. Их ждет настоящая золотая жила роскошных типажей кровожадных монстров в человеческом обличии: реднеки, религиозные извращенцы, маньяки и члены сельских общин, где убийства — часть посвящения во взрослую жизнь. Не отстают и обычные граждане, которые при любом удобном случае превращаются в диких зверей, теряя и так не слишком убедительный человеческий облик.
Детальным исследованием килограммов внутренностей Джо Лансдейл не занимается, но мяса, крови и боли хватит всем желающим. Любителям моральных терзаний тоже найдется кое-что по вкусу – психологическая составляющая в рассказах сборника всегда на высоте. Будь то «Яма», где пленные горожане дерутся насмерть на потеху сельским сектантам, «Руками гнева», где безумный проповедник-самозванец несет слабоумным подросткам совсем не слово божье или «Валентинка из стали», где пойманный с поличным любовник сражается за свою жизнь с натасканными собаками-убийцами.
«Ад в лобовом стекле» фантасмагорическая история, где отрезанная от мира в ловушке автокинотеатра толпа зрителей стремительно деградирует, превращаясь в зомби и их жертв. «У моря, где камень огромный лежал» один из немногих рассказов сборника, где действуют сверхъестественные силы, заставляющие людей убивать друг друга. «Утиная охота» рассказывает о том, что если живешь в маленьком городке, его традиции придется соблюдать. Даже если это традиции убийства.
«Говорю вам, это любовь» маленький рассказ о двух влюбленных маньяках, а также же о жертвах и мучителях, чьи роли всегда строго распределены. Даже в паре самих маньяков. «Письмо с южной стороны» — проходная зарисовка в жанре кровавой альтернативной истории Америки, где победили индейцы. «Толстяк и слон» — сверхъестественная сатира на проповедника-евангелиста с легким налетом сюрреализма. К теме евангелистских пасторов Джо Лансдейл, надо отметить, вообще очень неравнодушен. Это чувствуется по тому, как он не упускает случая проехаться по ним от всей души. «Толстяк и слон» апофеоз его насмешливого отношения к этому в целом малопонятному неамериканцу феномену американской жизни.
«Парни есть парни» — фрагмент романа «Пронзающие ночь», и при этом один из самых концептуальных, можно сказать, программных фрагментов. Прекрасно читается как самостоятельное произведение, которое не портит смазанный финал.
Научно-фантастический хоррор «Тугие стежки на спине мертвеца» покоряет читательское сердце очень оригинальными и очень плотоядными атомными мутантами, даже несмотря на избыток самоуничижительных переживаний главного героя. «Ночь, когда они не пошли не ужастик» — иронический сплаттерпанк с южными мотивами и темными ночными болотами. «На дальнем краю пустыни Кадиллаков с мертвым народцем» — единственная не премьерная повесть сборника, впервые изданная на русском в 2010-м году в сборнике Стивена Джонса «Зомби». Научно-фантастический хоррор, замешанный на сектантском сюрреализме, сексе и пустынном безумии Дикого Запада, который остается диким всегда.
Оба сборника без сомнения найдут благодарного читателя. Не факт, что одного и того же, но — каждый своего. В свою очередь и читатель в накладе не останется. Кто-то получит изощренный психологический хоррор, ну а кто-то — старый добрый палп об охотнике на монстров.
Впервые рецензия была опубликована в январском номере журнала DARKER за 2022 год
К жанру отечественного horror-а в кино отношение неоднозначное. Конечно, он потихоньку набирает обороты в объемах, но достойные работы все еще находятся на уровне исключений из правила. «Прекратить съемки нельзя продолжить» — запятую в этом предложении каждый ставит для себя сам.
Все вышесказанное справедливо, в первую очередь, для полнометражек. Однако в коротком метре ситуация немного иная: это направление развивается куда динамичнее, и сегодня нередко выходят российские короткометражки, держащие в напряжении сильнее «длинных» работ. Например, «Анафора» Светланы Дроздовой, с которой мы и поговорим об этой провокационной, немного эпатажной и «мясной» картине, снятой на тему психологической травмы.
Алексей: В частной беседе вы сказали, что «Анафора» — это фильм о расставании. Признаться, его подача несколько специфична. На экране мы видим женщину в маске, унижающую мужчину посредством боли и пыток. Итак, скажите, Светлана, какую параллель вы, как режиссер, проводите между болью героев и фактом их расставания?
Светлана: Хе-хе, на экране видите женщину ВЫ. Ну, т. е. вы не можете сказать точно, какого пола существо, потому что не знаете наверняка. Внешне оно более походит на женщину, конечно. Но утверждать, что это на 100% женщина, нельзя. Про пытки: мы снова говорим об индивидуальном восприятии. Но не для каждого человека пытки равны унижению или даже боли. Для «тематиков», например, пытки, как и унижение, приносят наслаждение. Я не буду утверждать, что мой герой тематик, конечно. Но это так, к слову. К тому же существо это не только пытает и мучает героя, но и проявляет в некотором роде заботу: лечит, восстанавливает, кормит.
Алексей: Да, забота здесь двойственна. И «унижение» — условное понятие, учитывая образ, в котором подано доминирующее существо (не будем называть его женщиной, дабы избежать штампов). Однако нельзя сказать, что забота и унижение нравятся мужчине, которого калечат, судя по его реакции. Дело в том, что реакция неприятия у мужчины тоже заметна. Или дело в переигрывании актера?
Светлана: Расставание, при условии, что человек психически здоров и стабилен, принесет ему, конечно, боль, разочарование и некоторый душевный дискомфорт. Люди после расставания склонны к фрустрации: например, самокопанию, борьбе в желании вернуть все назад или пойти дальше. В общем-то, расставание — это процесс, с одной стороны, довольно сложный, с другой — простой. Можно просто забить, как говорится, и жить дальше, но человек так не может. Перед тем, как жить дальше, обязательно надо пострадать.
Например, разве мы не унижаем себя, когда занимаемся самокопанием? Это я к тому, что это не унижение ради гендерного доминирования, а, скорее, самоунижение
Алексей: Интересная интерпретация. А что касается боли, которую человек переживает после расставания и фрустрации? В данном случае стул, стесняющий в движениях, становится ее метафорой, символом бездействия и апатии?
Светлана: Конечно. Человек сам запирается в личном сознании и постоянно прокручивает в голове одну и ту же ситуацию, ну или несколько: «А что? А почему? А что я сделал/сделала не так? А как можно было? А что не так со мной? В чем моя вина?» И все в таком духе. Когда человек лишается желаемого (сейчас я говорю именно о расставании), обычно он склонен к самобичеванию и довольно хреновому анализу ситуации, прокручивая ее в голове снова и снова, чтобы якобы найти решение.
Герой же там все время на стуле сидит. И висит потом, переводя себя в еще более неудобное положение в собственной голове.
Алексей: Значит, место действия «Анафоры» — это все-таки голова героя?
Светлана: Да, именно голова. Наше сознание — персональная пыточная, а мы себе сами палачи.
Алексей: Хорошо, что мы коснулись физического дискомфорта, который испытывает герой. Потому как следующий вопрос посвящен физической боли. Метафора самобичевания подана через буквальное причинение герою боли и страданий. А насилие, пытки, боль — все это, так или иначе, составляющие слэшера. Соответственно, нельзя не признать, что первым вашим художественным фильмом оказалась жанровая картина. Поэтому не можем не спросить: вы, как режиссер, испытываете интерес к мрачному направлению или оно всего лишь форма, которую должна была принять эта конкретная история, чтобы раскрыться?
Светлана: Это исключительно вопрос предпочтений. Т. е. каждый человек выбирает для выражения своей точки зрения ту форму, которая ему больше всего нравится. Если мы говорим о кино, кто-то делает это через комедию, кто-то — через драму или фэнтези. Мне же нравится хоррор. И через хоррор мне было проще всего показать свое отношение к расставанию. Я просто очень люблю хоррор как жанр.
Алексей: Значит, дело в жанровых предпочтениях. А что касается смежного жанра, вытекающего из формы фильма? То ли в силу бюджетности, то ли вследствие концепции, но «Анафора» выглядит камерной. Это приближает ее к артхаусу. Что для вас, как режиссера, артхаус и насколько, по вашему мнению, тесна его связь с жанром хоррора?
Светлана: Ну, конечно же, все дело в бюджете. Вообще, практически все дебютные работы очень камерные и денег на них нет. Поэтому делаем, из чего есть. Про артхаус... опять-таки, смотря какой. Раньше мне нравилось. Я большая поклонница Кима Ки Дука ровно до того момента, пока у него не «появились деньги», а потом все стало ужасно скучно. Современный же артхаус меня интересует мало, так как делается «не для меня» и я давно уже в силу возраста выпала из целевой аудитории. Не могу сказать, что сейчас с удовольствием буду что-то пересматривать даже из «старенького», потому что изменились предпочтения и ощущение мира.
Алексей: Да, многие «вырастают» из жанров, которыми ранее восторгались. Однако вы до сих пор любите хоррор. Но нельзя не отметить различие хоррора и слэшера, в котором исполнена «Анафора». Последний, конечно, относится к темному направлению, но не пугает. Тогда что такое хоррор и какова его связь со слэшером в вашем понимании?
Светлана: Хоррор — это одно из направлений кинематографа (мы же о кино говорим), слэшер — один из его субжанров. Далее можно «погуглить». Для вас «Анафора» — слэшер, для меня — просто хоррор, для кого-то — философская притча. И то и другое имеет место быть. Почему бы и нет? В любом случае задачи напугать у меня не было
Алексей: Испуг — дело техническое. Его можно создать, владея механикой нагнетания атмосферы и обходясь без скримеров. Но, как нам кажется, страх в «Анафоре» — это не эмоция, которую должен испытывать зритель, а состояние тихого ужаса от понимания того, насколько реальной может оказаться история, происходящая с главным героем. Реальной внутри нас, конечно же.
Светлана: Опять-таки, механика нагнетания у каждого своя. Кто-то орет от скримеров, кому-то все равно (мне, например). Повторюсь, у меня не было задачи напугать. Я хотела, чтобы зрителю стало не по себе, потому что испуг — это очень скоротечное состояние. Но, в общем-то, вы поняли все правильно.
Алексей: Значит, страх в вашем фильме — та же метафора психологического шока. В первую очередь вызванная чувствами, а не эмоциями. В таком случае, давайте развернем шире тему слэшера. Этот жанр, действительно, отличается тем, что зрителю не по себе от просмотра фильма. Зачастую из-за откровенного изображения крови и других «отталкивающих» вещей, часто — «ковыряний» в психологических отклонениях героев. «Анафора», как мы выяснили, из этой же оперы: она тоже посвящена мазохистскому желанию препарировать свои страхи или отклонения. Однако в фильме есть образ, который роднит его с другим типом слэшеров.
В них ключевую роль играют герои/маньяки в масках. Канонические Джейсон из «Пятницы, 13-е» и Фредди Крюгер — показательные примеры. Но они также и зло, догоняющее, чтобы убить. Напротив, в вашем фильме зло — это не жаждущий истреблять маньяк, а метафора психологически травмированного человека. И маска на нем вовсе не страшна. Значит, ее ключевая роль — не испугать. Тогда что же? Заранее простите, если понимаем вашу идею не так. Но подача, по крайней мере, соответствует жанру слэшера.
Светлана: Существо — это и палач, и судья для главного героя, тюремщик, врач, враг, объект ненависти и желания в одном лице. Существо не для зрителя, существо для главного героя.
Алексей: Получается, существо — это сам герой. Ведь он травмирует себя, а затем лечит?
Светлана: Герой же создал ее. Там есть сцена, где он видит самого себя вместе с ней. Он ее создал у себя в голове, чтобы иметь своего персонального палача.
Алексей: Мы заговорили о «ней». Значит, у палача все-таки есть пол? Или даже реальная с виду девушка в начале фильма тоже выдумана?
Светлана: Девушка в начале фильма — это реальная девушка героя, с которой они расстаются. А так как даже в сценарии у существа не было имени, то мы называли его по имени актрисы, которая все это дело и сыграла.
Алексей: Раз уж мы коснулись работы над фильмом, затронем тему инструментов нагнетания мрака — или атмосферы, от которой зрителю/герою не по себе. Существо, по сути, безликое. Оно в маске, и черты его лица смазаны. Что для вас, как режиссера от жанра, маска? Самодостаточный символ жути или просто условие для ее нагнетания?
Светлана: Маска — это маска и выполняет функцию маски. То есть скрывает лицо... Мы не знаем, что под маской. И зритель может гадать, что там или кто там, под ней. Вы во время частной беседы разглядели где-то там феминизм и образ матери, и вот тут начинается смешная и простая штука: я просто хотела, чтобы она была классная. На самом деле, там нет образа матери, нет каких-либо сакральных смыслов. «Анафора» намного проще, чем кажется: я хотела показать, как выглядит в моем понимании расставание и самокопание. Не больше.
Алексей: Некоторые обозреватели, просмотрев «Анафору», все-таки заметили в ней феминистский посыл. Но, раз вы его туда не вкладывали, говорить об этом не будем. Феминизм — отдельная тема, которую лучше обходить, если формат диалога не позволяет фундаментально изложить свои мысли на этот счет. Поэтому в рамках интервью-беседы мы его касаться не будем.
Светлана: Ваши коллеги заметили феминизм только из-за моего пола. Ну раз не хотите про него, то и не надо. На мой взгляд, современный феминизм довольно забавный.
Алексей: Расскажите подробнее, что повлияло на идею фильма: причина, конфликт, образ, ситуация?
Светлана: Если бы в тот период своей жизни я не высказалась именно вот так, не экранизировала то, что происходило у меня самой в голове, то, наверное, сошла бы с ума. Тогда я рассталась c парнем и ужасно переживала. Впрочем, те, кто знает меня давно, в курсе, что я вообще человек очень «переживательный», но если сейчас я научилась озвучивать свои переживания вслух, тогда у меня такой возможности не было. И вот я сидела, покрываясь соплями, в полном ужасе, потому что мир мой рухнул к чертям и «О боже, что же делать?». Я слушала на репите одну и ту же композицию, A Love Suicide в исполнении Ютаки Минобэ (это основная музыкальная тема игры Rule of Rose). Красивая она невероятно (что игра, что песня).
Я снова и снова прокручивала в голове песню, пока не начала писать. Сначала я подумала, как было бы здорово снять на нее клип, и клип мог бы выглядеть именно так. И пока я думала, курила (я ужасно много курю и, думаю, намного дольше, чем пишу), ходила, переставляла чашки с места на место. Постепенно в голове родилась идея сделать даже не клип или экранизацию песни, а какую-то собственную историю о расставании.
Да, сказано о расставании было уже многое и не мной, в совершенно разных формах, но вот в виде фильма — нет, на тот момент я ничего подобного вспомнить не могла. Зато я вспомнила свой любимый Silent Hill 2, где очень ярко проиллюстрировано неприятие расставания и отрицание собственной вины, где каждому грешнику выдавался персональный палач и личный ад, в котором можно было гореть сколько угодно. Да, я знаю, что есть много фильмов на тему персонального ада, но сейчас могу вспомнить только «Лестницу Иакова» и «Остров проклятых». Однако вдохновили меня на создание «Анафоры» не фильмы или книги, а получается, что музыка и видеоигры (тоже неплохо).
Мне хотелось показать, как слаб и отвратителен может быть человек в самокопании, которое почти всегда приводит к деградации личности или уничтожению ее — и все это мы делаем сами. Когда меня спросили после просмотра «Анафоры»: «Света, а кто из этих троих ты?» — я уверенно ответила: «Все».
Алексей: Более чем исчерпывающий ответ о причинах появления фильма. Что касается его формы, «Анафора» — короткий метр. Причиной тому бюджет или свои предпочтения в работе над историей?
Светлана: Я не умею писать полные метры. Да и зачем? Там все сказано довольно емко и, как мне казалось, понятно. Для этого не нужно растягивать хронометраж. И бюджет, конечно, тоже.
Алексей: Любопытно, что форма короткого метра уместна именно в жанре хоррора. Снять жуткую полноразмерную картину, которая будет долго держать в напряжении, сложнее, чем короткометражку с тем же эффектом. Поэтому многие писатели от хоррора работают с короткой формой. Как оказалось, режиссеры тоже. Это интересная тенденция. А какой из режиссеров, как вам кажется, владеет этой техникой лучше всего?
Светлана: Коротких метров полно в любом жанре. У меня есть любимые режиссеры, но они снимают/снимали полные метры.
Алексей: Кто они, вне зависимости от жанра?
Светлана: Это Терри Гиллиам, Сатоси Кон, Марк Захаров, Пол Верховен. К хоррорам они имеют очень условное отношение. Кроме Дэвида Линча и Ларса фон Триера, которые мне тоже нравятся.
Алексей: Сильно ли они повлияли на ваш режиссерский почерк?
Светлана: Не мне решать, сильно ли они повлияли на мой почерк. Со стороны виднее.
Алексей: В «Анафоре» есть что-то от Триера. Фильм единственный на сегодняшний день, ведь, как мы знаем, вы не снимаете новых короткометражек? Есть какая-то причина? Тот же бюджет?
Светлана: Конечно, дело в бюджете, плюс пока я не вижу темы, о которой мне бы хотелось поговорить с миром. А так я снимаю рекламу.
Алексей (шутя): Не думали снять рекламу в жанре хоррора?
Светлана: Ну, сценарии были. Но у нас такое не пропускает заказчик.
Алексей: Конечно, направление специфическое. Как видите, мы плавно перешли к теме идей и планов для будущих фильмов, поскольку тема отснятого материала, похоже, полностью раскрыта. Но отснятый материал — это одно, а материал, не попавший на экран, — другое. Были ли какие-то сцены/истории, оставшиеся за кадром?
Светлана: Был еще четвертый персонаж, но в окончательную версию фильма она не попала. И вот тут мне стоит сказать, что финальная сцена «Анафоры» изначально была несколько иной. Фильм должен был заканчиваться в городе и в нашей реальности, где главный герой встречает новую девушку и уходит с ней на свидание, а где-то там, в подвале, снова просыпается существо, которое его мучило, показывая тем самым, что попытки создать новые отношения все равно ни к чему хорошему не приведут, если в голове бардак. И придется снова и снова оказываться в персональном аду и гореть в нем, пока что-то не изменится. Почему эта сцена не попала в фильм? Потому что после отсмотра она мне не понравилась. Что именно не понравилось? Да все не понравилось. «Хрень какая-то!» — подумала я. И в конце концов, а почему герой не может вернуться к своей бывшей? Мы часто возвращаемся в надежде, что в этот раз все будет по-другому (как итог — снова попадаем в ад, но ведь он наш собственный, а значит, даже уютный в какой-то степени). Поэтому «Анафора» закончилась так, как закончилась.
Вообще, съемки «Анафоры» для меня — это не только бесценный опыт, но и совершенно чудесное время. Мы очень много смеялись, шутили, вся съемочная группа была как одна большая семья, потому что мы были вынуждены мерзнуть в этом подвале дней пять. Помню, как я ужасно хотела пить, схватила какой-то стакан со стола, сделала глоток, а потом почувствовала, как у меня на руке кто-то повис. Это художник-постановщик пытался аккуратно забрать у меня стакан. Мало того, что я хлебнула реквизитной кровушки, так она была еще и техническая, то есть не для употребления внутрь. И диалог: – Помру теперь? – спрашиваю я. – Много выпила? – Не. – Ну, значит, не помрешь. Наверное…
А еще помню, что, кроме меня и гримера, никто не знал, как на самом деле выглядит актриса, которая играла «существо», потому что грим занимал несколько часов и вся бригада приходила уже к тому моменту, когда Катя была загримирована. У нее даже оператор-постановщик как-то спросил: «Катя, а как ты на самом деле выглядишь?» Она, конечно, милейшая девушка.
Алексей: В фильме по ее поведению этого не скажешь. Но для того актриса и носила маску, чтобы скрывать истинную суть. Как видим, и сама «Анафора» оказалась не совсем тем фильмом, что мы с коллегами предполагали. Так что услышать ваши мысли было особенно интересно.
Светлана: Да, в заключение мне бы хотелось сказать, что, с одной стороны, это здорово, когда вот такая личная история вдохновила зрителей «на подумать» и каждый увидел в ней свое, а с другой — я очень не люблю, когда пытаются додумывать за меня. Я не против собственных ассоциаций человека, который посмотрел мой фильм, но против того, чтобы мне приписывали то, чего я не делала, или то, о чем я даже и думать не пыталась. Так как, что имел в виду автор, известно только автору, и очень часто все бывает намного проще, чем кажется.
Алексей: Сколько сюжетов, столько интерпретаций. Решающее мнение — за зрителями… С нами была Светлана Дроздова! Режиссер, снявший противоречивую «Анафору», которая наталкивает зрителей на философские мысли, не заложенные в фильм!
Первая публикация интервью — журнал ужасов/мистики "Darker", июнь 2020 г.
Небольшой анонс готовящейся к выходу в мае украиноязычной антологии экстрим-хоррора «Свиньи» от фэнзина «Подвал». В данную антологию вошел мой расcказ «Инструмент» («Знаряддя»). Рассказ, будучи сплаттером все же во многом получился скорее эдаким философско-культурным эссе (написаном на фоне одной из кровопролитнейших и жесточайших войн в европейской истории). Работа для меня была сложная, некомфортная, шипастая, можно сказать. В том числе и в отношении языка — оказалось что багаж русскоязычного писательства не только помогает, но и мешает. Все-таки, русский и украинский при всей внешней схожести — два разных языка. И от приемов проверенных и отработанных часто приходилось отказываться. С корнем, так сказать, вырывать из себя и из текста. Но я доволен результатом — в том числе и благодаря готовым сотрудничать редакторам и составителям сборника.
Всем же заинтересованным — желаю увидеться в мае уже как читатели с писателями на страницах сборника. желать "приятного чтения" не буду. Это экстрим-хоррор — он должен быть неприятным, дискомфортным и омерзительным.
Ниже – для украиноязычных читателей:
цитата
"Знаряддя", незважаючи на формат антології, особисто для мене є певною мірою філософсько-культурним есе (на тлі однієї з найжорстокіших війн в історії європейської цивілізації). Відверто кажучи, робота над ним була для мене глибоким та некомфортним експірієнсом. У багатьох відношеннях. Перш за все, мені, як виявилось, дуже зашкодив досвід російськомовної літературної роботи – від проблем з літературною чистотою мови (яка створена дуже сильним діалектом Луганщини), до куди більш фундаментальної проблеми мовного мислення та зміни мислеобразів. Не можу сказати, що вона мені цілком вдалася, та зміна. Але завдяки готовності редколегії збірки до співпраці та їх бажання допомогти, так або інакше, але той поріг я перетнув. Сподіваюсь, надалі таких проблем вже не матиму. Що важливо, цією, взагалі-то невеличкою працею я розкрив для себе дуже широкі горизонти, більші, ніж ті, які відкривалися мені майже за рік ізольованої україномовної роботи «в стіл».
І я вважаю цей досвід дуже важливим для себе – такою навіть певною віхою у декількох вимірах одразу. Сподіваюсь, читачі відчують щось подібне.
Тож, усім заінтересованим раджу чекати появи «Свиней» у вільному продажі. Бажати "Приємного читання" не буду — бо то ж екстрім-горор як-ніяк. Він повинен бути брудним, огидним, неприємним та дискомфортним.
Весь в крови и ошметках плоти, озверевший и разгоряченный, июльский DARKER прорвался на свет. Тема — сплаттерпанк, самое экстремальное и брутальное направление хоррора. Жесть, мясо, кишки, расчлененка, все дела.
Поэтому будьте бдительны, читая в этом выпуске:
— рассказы Алексея Шолохова, Максима Кабира, Александра Подольского;
— статьи о железной деве, писателях хардкор-хоррора XXI века, фильмах Клайва Баркера, саундтреках к фильмам ужасов, кровавых видеоиграх;
— рецензии на сборник Владислава Женевского «Запах», фильмы «Судная ночь 3» и «Отмель», комиксы о Халке и Прометее;
— интервью с писателями Дэвидом Тамарином и Мэттью Стокоу, режиссерами Фелипе Элути и Тихоном Корневым и многое другое.
Для тех, кто крепок духом, нервами и желудком, Фантлаб представил новый номер DARKER на своих необъятных просторах. Всем советовать не станем, но бесстрашным и отважным, конечно, следовало бы оценить материалы выпуска и написать на них отзывы.
DARKER. № 7 ИЮЛЬ 2016
ПОЛНОЕ СОДЕРЖАНИЕ:
СЛОВО РЕДАКТОРА
Это не кровь, это — красное…
Что такое сплаттерпанк, с чем его едят и зачем он нужен — об этом жанре ужастиков, который пугает даже бывалых фанатов хоррора, мы и пытаемся сегодня поговорить. Слово держит редактор музыкального раздела Василий Рузаков.
ТЬМА В ПРОШЛОМ
Материалы из PDF-журнала «Тьма»
Не для слабонервных
Давным-давно, когда Александр Варго был только один, да и о том ничего не было известно по части биографии, а русский сплаттерпанк лишь зарождался как таковой, pdf-журнал «Тьма» отрецензировал один из ранних романов серии «MYST. Черная книга 18+» и уже тогда возложил свои надежды на будущее серии, которое мы с вами уже увидели и которая жива до сих пор. Итак, вспоминаем 2008 год и роман «Дикий пляж».
ЛИКИ ТЬМЫ
Эксклюзивные статьи
Пыточных дел страсти (Часть 1)
Пытки. Культурное — как ни крути, а все-таки культурное! — явление, которое прошло долгий путь от инструмента правосудия, через мерзкое, отвратительное, но поучительное зрелище, к элементу эротических игрищ. Где-то табуированное, где-то, наоборот, бесстыдно и откровенно обсуждаемое — о нем невозможно ханжески умолчать, как, впрочем, и не стоит сладострастно смаковать.
ТЬМА НАД МИРОМ
Эксклюзивные статьи
Тьма в пещерах
Мир пещер. Холод и мрак, камень и вода, тайна и… смерть? Во всяком случае, она здесь где-то рядом. Там, где гигантские многотонные глыбы с грохотом обрушиваются с потолка, ледяная вода с ревом и бурлением несется по мрачным коридорам, а воздух отравляют невидимые и смертоносные облака газов. Это жизнь в пещерах бедна и редка — смерть же вездесуща и многолика.
ТЕМНЫЙ ЮМОР
Эксклюзивные статьи
Лизонька: Несовместимое
Ужасы и комедия с давних пор идут рука об руку, будто счастливая парочка — живое доказательство того, что противоположности притягиваются. Но что будет, если попытаться совместить такой кровавый и безумный жанр, как сплаттерпанк, с наивными до одури женскими романами?.. Ответ на этот вопрос постарался изобразить Султанбек Аббасов.
ТЬМА В КНИГАХ
Эксклюзивные интервью
Дэвид Тамарин: «Я пишу настоящее жестокое дерьмо вперемешку с чёрной комедией»
Первая книга Дэвида Тамарина — сборник рассказов «Эта книга ненавидит тебя» — была «запрещена» на Amazon, а культовый режиссер Андрей Исканов нарисовал обложку к его второй работе «Вредя своим игрушкам». Кроме писательства, Тамарин пробовал себя в ролях сценариста, рецензента, фрилансера, адвоката, коронера, любителя Чёрных Месс... Поклонник экстремального хоррора Максим Деккер взял интервью у «восходящей звезды» андеграунда специально для DARKER!
Мэттью Стокоу: «Я стараюсь писать правдиво и честно»
Мэттью Стокоу — настоящий классик контркультуры и нуарист (хотя таковым себя не считает), в прозе которого крепко засели элементы жестокой литературы. Известность автору принёс дебютный роман «Коровы», вышедший в 1998 году. Книга вызвала настоящий шок и тут же была объявлена одной из самых отвратительных и тошнотворных книг в истории литературы и культовым произведением в своём направлении. И сегодня Максим Деккер расспросил автора о жизни и творчестве в эксклюзивном интервью.
Эксклюзивные статьи
Кровавая чёртова дюжина
Сплаттерпанк, известный ныне как хардкор-хоррор и экстремальный хоррор,— течение в жанре ужасов, в котором акцент ставится на натуралистичных сценах кровавого насилия. Жанр появился в 1980-х годах, однако моментом, когда авторские фантазии уничтожили все моральные рамки, можно назвать XXI век. И именно в этом обзоре Максим Деккер расскажет вам о тринадцати мастерах жанра, которые будут интересны тем, кто решил обратить внимание на современный сплаттерпанк.
Когда люди и дьявол заодно
Книгу «Кухня дьявола» японского писателя Сэйити Моримуры нельзя читать без содрогания. Даже если вы — видавший виды хирург или патологоанатом, который запросто уплетает пирожки во время очередного вскрытия, откровения о нечеловеческих издевательствах псевдо-врачей и их помощников шокируют и запомнятся надолго. Любому выдуманному сплаттерпанку далеко до того, чем занимался реальный Отряд 731...
Проза
Дэвид Тамарин «Абортирующие»
Трагически потеряв родных в противостоянии с пролайферами, врач, собственноручно проведший сотни абортов, начинает жестоко мстить сумасшедшим активистам. И привлекает к этому своего сына, чья жизнь оказывается предопределена с юношеских лет. Русскоязычный дебют американского писателя, сценариста и актера, работающего исключительно в экстремальных направлениях.
Эдди Бертин «Вкус твоей любви»
Он отчаянно нуждался в «любви» и, чтобы удовлетворить свою потребность, отправился в маленький клуб в Риччоне. И там приметил на танцполе девушку, которая по всем параметрам подходила для его жестокой цели. Рассказ бельгийского автора, публикуемый с его любезного разрешения. Впервые на русском языке!
Алексей Шолохов «Последний сеанс»
Семнадцатилетний Юра впервые в жизни приводит девушку в кино. Там они, конечно, заняли места в последнем ряду. И, казалось бы, все шло именно так, как в своих мечтах надеялся Юра, но когда они увлеклись друг другом, его внимание вдруг переключилось на одного из находившихся в зале зрителей, человека весьма странного вида…
Максим Кабир «Ничего сверх»
Доктор Дреянов выбрал себе пациентку, просто увидев репортаж по местному телевидению. Затем он выяснил, что эта миловидная блондинка работает в престижной компании, живет одна с персидским котом и явно нуждается в хирургическом вмешательстве. И захватив необходимые инструменты и заручившись поддержкой загадочного Ассистента, доктор берется за дело.
Алексей Мельник «Бойня»
Воспитательница Люда и представить не могла, чем для нее обернется очередная смена в детском саду. Во время тихого часа в группу ворвался мужчина с ружьем и стал угрожать. Люда и дети оказались заложниками психопата. У него есть определенная цель, и он готов на все, чтобы достичь ее. Ведь на кону нечто большее, чем его собственная жизнь.
Евгений Абрамович «Плачущий лес»
Старый заповедник посреди леса. Уютный коттедж на берегу озера. Отличный сервис и низкие цены. Неудивительно, что Ира сочла это место идеальным вариантом для отдыха на ближайшие выходные, и Игорю оставалось лишь поддержать идею своей любимой. Быть может, именно здесь исполнятся их самые сокровенные желания…
Александр Подольский «Слякоть»
Устав от измен и побоев мужа, Оксана забрала детей и увезла их в глухую деревеньку. Чтобы спрятаться, попробовать начать новую жизнь. Из-за непогоды дорогу к деревне развезло, и их машина застряла в грязи. По счастью, мимо проезжал чудаковатый старичок на тракторе. Он помог семейству выбраться, но ненароком напугал. Потому что рассказал про лесного черта, который бродит в здешних краях. И потому что называл Оксану с дочкой невестами.
Книжные новинки — рецензии
Александр Варго «Молитва отверженного»
Гильермо дель Торо, Чак Хоган «Штамм. Вечная ночь»
Владислав Женевский «Запах»
Блейк Крауч «Абандон. Брошенный город»
Александр Варго и Апостолы Тьмы «Сначала было весело»
Перечитываем классику
Колоритное месиво
Идея показать мир бездомных сквозь призму брутального хоррора сама по себе хороша. Действительно, сколько мрачного, жестокого и по-настоящему пугающего можно найти на окраинах и в закоулках больших городов! Их жизнь полна всевозможных опасностей. Но что будет, если столкнуть бедолаг с поистине невообразимым ужасом и сверхъестественным кошмаром?.. Александр Косачев вспомнил ранний роман Александра Варго «Нечто», который переиздавался под названием «Диггер по прозвищу Жгут».
Больно не будет
В основе сюжета «Болеутолителя» Уэйна Сэлли лежит история о таинственном маньяке, блуждающем по городу и необъяснимым способом убивающем инвалидов, прикованных к коляске. По его следу идут: душевнобольной юноша по прозвищу Американская Мечта, верящий в свою миссию супергероя, прекрасная Рив Тауни, мечтающая написать книгу, а также загадочный Виктор Тремалис, появившийся, кажется, из ниоткуда, чья история таит в себе немало мрачных секретов... О жанровом романе начала 90-х рассказывает Яна Матвеева.
Дьявольские игры от любителя ковбоев
Над городком Батлер, штат Виргиния, сгущаются тучи зла. Никто из его жителей и предположить не мог, что отвратительное зловоние, доносящееся из леса, таинственное ночное пение и странное поведение кошек — лишь начало кошмарных событий, которым предстоит навсегда изменить жизни каждого из них. DARKER вспоминает роман «Детские игры» — единственную переведённую на русский язык книгу Уильяма Джонстоуна, автора более двухсот произведений.
Любовный зомбиугольник
Словосочетание «влюблённый зомби» вызывает ассоциации с незатейливой мелодрамой «Тепло наших тел», где романтический настрой одерживает победу над гниющей плотью. Мастер сплаттерпанка Ричард Лаймон в романе «Игры в воскрешение» тоже исходит из предпосылки, что ожившие мертвецы могут любить, но на страницах его книги не найдётся места для «сумерек». Там будет только ночь, тёмная и полная ужасов. Старый недобрый зомби-сплаттерпанк перечитал Александр Москвин.
Читаем на языке оригинала
Американский Лазарь
Неуравновешенный мужчина издевается над своей женой в спальне, в то время как маленький ребёнок сидит в гостиной и ждёт чуда. Когда стражи порядка приезжают и разбираются с измазанным в крови преступником, то с удивлением созерцают такую картину: освежёванная жена преступника осталась в живых! А мальчик обнимает её и утверждает, что эта изувеченная до неузнаваемости женщина — его «мамочка»... Максим Деккер поведал о брутальнейшем романе Рэта Джеймса Уайта — «Похититель трупов».
ТЬМА В КИНО
Эксклюзивные интервью
Фелипе Элути: «Моя страсть к съемкам началась с желания рассказывать истории»
Чилийский режиссер Фелипе Элути мало знаком российским поклонникам фильмов ужасов. Он снял свою дебютную работу «Visceral: Between the Ropes of Madness» еще в 2012 году, но в продаже DVD появился лишь в 2014-м как релиз американского дистрибьютора Unearthed Films. Сегодня Фелипе Элути любезно согласился дать эксклюзивное интервью для DARKER.
Тихон Корнев: «Съемки в метро в любой стране мира – это производственный ад»
Российский кинематограф и так-то нечасто балует зрителя работами в жанре хоррор, а уж достойные фильмы в этом направлении и вовсе можно пересчитать по пальцам одной руки. Одним из таких исключений может стать лента «Диггеры», премьера которой состоится 11 августа. В преддверии выхода фильма на экраны Глеб Колондо побеседовал с режиссером и сценаристом картины Тихоном Корневым.
Эксклюзивные статьи
Сердце, очарованное Адом
Клайв Баркер… Безумный творец, волею пера открывающий двери то в царство ночных кошмаров, то в мир сладостных снов. Герои произведений Клайва – израненные души, жертвы собственных страстей. А еще за Баркером стоит целый сонм чудовищ. Неудивительно, что кинематограф принял эту вереницу монстров с распростертыми объятиями: ряды культовых душегубов уже не представить без Пинхэда и Кэндимена. Об экранизациях таких знаковых для Баркера романов, как «Восставший из Ада» и «Племя тьмы», и пойдет речь в нашей сегодняшней статье.
Суси и тайфун в одной флаконе
Sushi Typhoon – японская киностудия, снимающая кровавые, циничные и безумно смешные «малобюджетки», которые выглядят весьма отмороженными даже по меркам японского кино. Среди творцов, работающих на студии, есть как признанные классики артхауса, так и… бывшие режиссеры порно. Эффект от появления их фильмов был настолько велик, что словосочетание «суси тайфун» превратилось в имя нарицательное, своего рода определение жанра. Сегодня мы поговорим именно о поджанре в целом, а не о фильмах той или иной студии.
Новинки кино и видео — рецензии
«Судная ночь 3»
«Отмель»
«Идем со мной»
«Мобильник»
«Смертельный оргазм»
«Приглашение»
«Коварный»
«Перерождение»
Пересматриваем классику
Кондомы бывают кусачие
Главный герой – полицейский Луиджи Макерони. В начале ленты он становится случайной жертвой зубастого презерватива. Загадочная тварь обитает в номерах дешевого отеля. Притворяется обычным «резиновым изделием номер два». Но стоит ей оказаться на мужском достоинстве, как она выпускает острые зубы. И лишает жертву того самого достоинства. Обзор немецко-швейцарского комедийного треша подготовил Сергей Королев.
Кому на Руси жить нехорошо
Журналистка Марина собирается взять интервью у маньяка-педофила, содержащегося под особым контролем в психиатрической лечебнице. Но не тут-то было: маньяк неожиданно сбегает из больницы, схоронившись в близлежащем садоводческом поселке. Марина отправляется по его следам, попутно стараясь пережить нападения недружелюбных, а порой и очень странных обитателей поселка, и заодно раскрыть правду о сбежавшем заключенном, постоянно ускользающую от ее понимания.
Ой, мамочка!
Беверли Сатфин – образцовая мамочка, добропорядочная жена и идеальная хозяйка. Она точно знает, что такое хорошо и что такое плохо, и в соответствии с этим воспитывает сына и дочь. Всегда аккуратно одетая и причесанная, с лучезарной улыбкой и нежным слащавым голоском… Но как резко изменяется ее голос и облик, когда мамочка остается дома одна и начинает изводить соседку по телефону, выкрикивая в ее адрес грязные ругательства. Еще, в свободное от хлопот по дому время, Беверли убивает людей.
Гадюка, разлитая в бутылки
Бывают фильмы, по которым можно моментально узнать эпоху, в которую их создавали. В «Уличном мусоре» безошибочно опознаются буйные и прекрасные восьмидесятые, золотая эпоха жанра – наверное, только тогда могли снимать настолько непринужденно безумные фильмы, причем в их создании принимали участие не последние люди в кино – и даже парочка будущих знаменитостей.
Телеужасы
Их было пятеро
Однажды четверо подростков отправились в лес погулять. За ними пятым увязался Джесси – младший братик одного из героев. Но никто не любит возиться с малышами, особенно когда тебе 12 лет и в лесу можно найти столько приключений. Ребята мальчишку прогнали. Но домой он так и не вернулся... Прошли годы, друзья выросли, у каждого из них своя жизнь, и вот однажды прошлое вернулось — на месте преступления было найдено ДНК пропавшего мальчишки.
Хороший мальчик, славный пес!
Что мы знаем о мистере Пиклзе? Он – бордер-колли. Он хвостат и четвероног, звонко лает и потягивается, когда ему чешут животик. Он лучший друг мальчика-инвалида Томми Гудмэна, и готов бежать через весь город, заслышав его голос. А еще он любит огурчики. Огурчики и убивать людей. Происхождение мистера Пиклза туманно. С одной стороны, обычная псина, каких тьма. С другой – в эту самую тьму оно и уходит своими корнями.
СИМФОНИИ ТЬМЫ
Эксклюзивные интервью
Fatal Error: «Ты просто мясо. Угорай»
Группа из Перми под названием «Фатальная ошибка» играет грайндкор и, надо сказать, делает это со вкусом. А еще данный коллектив отличается любовью к сексуальным метафорам и крайне своеобразным чувством юмора. И это хорошо видно из интервью, которое дал DARKER его фронтмен.
Мандрагора: «Самое важное — не превратиться в музыкальный автомат»
Средневековая легенда о мандрагоре, растении, растущем под виселицей, дала начало одноименной группе из Подмосковья. Создатель этого проекта увлекается фильмами ужасов вроде «Восставшего из ада», уважает Candlemass и Therion и предпочитает «не самую быструю, мрачную и эпичную музыку».
Эксклюзивные статьи
Звуки ваших страхов
Кто бы спорил, чаще всего нам запоминаются в фильме ужасов главные герои, маньяк, особенно замысловатая и кровавая сцена убийства, но бывают и исключения. Случается, что музыка теперь становится едва ли не полноправным героем картины и запоминается настолько, что даже много лет спустя, при первых звуках этой мелодии, по спине начинают ползти мурашки. О нескольких таких случаях мы и поговорим. Итак, лучшие саундтреки к фильмам ужасов — как и почему они нас пугают.
Вампиры, зомби и панкуха
Ужасы давно вышли за пределы тёмных замков, древних кладбищ и старых облезлых домов. И сегодня к хоррору неравнодушны все — даже панки, которые тоже любят попеть про зомби, ведьм и прочую нечисть. Вот об этом поджанре мы и поговорим — от его родоначальников Misfits до их российских последователей.
Музыка — рецензии
The Vision Bleak «The Unknown»
Серебро «Сила трех»
Shexna «Вы Завийте, Витерочики…»
God Syndrome «Controverse»
Impetigo «Horror Of The Zombies»
The Moon Lay Hidden Beneath A Cloud «Amara Tanta Tyri»
Dead Infection «Brain Corrosion»
Ночь Самайна «Monsters in the closet»
ТЬМА В КАРТИНКАХ
Эксклюзивные интервью
Наталья Князева: «Любите и светлую, и тёмную стороны мира»
Наталья Князева, завоевавшая титул чемпионки мира по фитнесу в 2009 году, сегодня активно работает фотомоделью. И если вы думаете, что ей в пору сниматься для журнала «Железный мир», то по-настоящему удивитесь, увидев её работы. Словно вот она, перед вами, живая девушка, сошедшая с работ Луиса Ройо и Бориса Вальехо.
Галереи Тьмы
Олег Шишкин. «Сплаттерпанк»
Уфимский художник Олег Шишкин в 2010 году представил выставку «Сплаттерпанк» — тридцать иллюстраций к «Книгам крови» Клайва Баркера. Пару лет спустя у этой серии его работ появился «сиквел», в котором художник от аллюзий на чужое творчество перешёл к личным интерпретациям.
Эксклюзивные статьи
Талант не от Геракла
Лютер — обычный парень, ботан, задохлик и всё такое… Никто на него и внимания не обращает — ну, кроме школьных негодяев, вечно не дающих ему прохода. Обычная ситуация. И тут — о чудо! — Строуд неожиданно узнаёт о системе «Геркулесов метод», позволяющей в краткие сроки сделаться из невзрачного ботана накачанным красавчиком! Он заказывает книжку, та приходит по почте и...
Ежемесячный горн: июль 2016
Второй летний «Горн» оповестит своих читателей о паре новых инопланетных вторжений в комиксы, сказках с тёмной стороны Джо Хилла, лавкрафтовском детективе Фреде Ван Ленте, возвращении Берсерка, атаке кабанэ на мангу и не только об этом…
Нарубить и покромсать
Вурхиз бессмертен. Кошмарами правит Фредди Крюгер. Каждый Хэллоуин Майкл Майерз возвращается. Ничто не заставит заглохнуть жужжание бензопилы в Техасе. Если сенобиты прибыли, назад в Ад их отправит только свежий урожай душ. Некоторое зло непобедимо. Кассандра Хэк готова поспорить с любым из этих утверждений.
Комиксы — рецензии
«Прометей. Омега: Огонь и камень»
«Дилан Дог №13. Живущие среди нас»
«暗殺教室»
«Невероятный Халк. Планета Халка. Книга 1»
«Stitched»
«Серафим. Орден Хаоса»
«Сказки братьев Гримм, том 2»
«Ferals»
ТЕМНЫЕ ИГРЫ
Эксклюзивные статьи
Брызги виртуальной крови
Сплаттерпанк в видеоиграх может шокировать неподготовленного человека – кровь, кишки, мозги, убийства и расправы не просто выставлены на показ, но и нередко смакуются. Зачастую игры этого направления оказываются в центре скандала. Ведь одно дело, по мнению общественности, увидеть кровавое насилие в фильме или прочитать о нём, и совсем другое – творить его самому, пусть и в виртуальном пространстве. Как бы там ни было, а спрос остаётся. Дмитрий Казин вспомнил самые примечательные видеоигры, неотъемлемой частью которых стал сплаттерпанк.
Сынок, ты связался с плохой компанией
Как и любой вид искусства, видеоигры нередко затрагивают темы, которые могут вызвать бурю возмущения. Скандал, подогреваемый различными общественными группами, порой вырастает из чего угодно, но зачастую основывается на жестокости, кровавости и безнравственности игры. Хотя кто сказал, что это плохо? Ведь после тяжёлого дня лучше выпустить пар, покромсав виртуальных соперников, нежели реальных людей. Султанбек Аббасов вспомнил одни из самых скандальных видеоигр, которые в своё время подверглись многочисленным нападкам.
ТОП-5 главных героев в хоррор-играх последних лет
Не каждая видеоигра нуждается в главном герое, но если он есть, то разработчики стараются сделать его «живым» и запоминающимся, двигателем сюжета. Нередко центральными персонажами оказываются женщины, но сегодня речь пойдёт о мужчинах – храбрых, отважных, брутальных, таких, что остаются в памяти надолго. Авторы игрового раздела выбрали пятёрку лучших главных героев, какие встречались в хоррор-играх в последние годы.
облако тэгов
