Мария Чепурина. С.С.С.М. Серия: "Историческая альтернатива". Издательство: Крылов, 2010 г. Твердый переплет, 416 стр. ISBN 978-5-4226-0111-0. Тираж: 4000 экз.
Прочёл роман «С.С.С.М.» Марии Чепуриной, некоторое время назад любезно присланный автором. Жаль, что эта книжка не оказалась в моих руках в конце прошлого года-начале нынешнего… Попытался бы её куда-нибудь номинировать. Потому как она — хорошая. Напоминаю в очередной раз: дорогие авторы, если вы подозреваете, что написали нечто особенное; дорогие издатели, если вы думаете, что выпустили что-то выдающееся – присылайте книжку мне (поскольку я вхожу в номкомиссии нескольких премий). Я ведь обычный человек, не в состоянии везде успеть и всё купить-приобрести. К сожалению, членам номинационных комиссий фантастических премий никто не удосуживается предоставлять бумажные произведения, раздаются лишь дежурные стенания постфактум, уже после публикации номинационного списка, дескать враги-номинаторы не обратили внимания на очередной шедевр Пупкина, который «наше всё»…
Возвращаюсь к «С.С.С.М.». Эта книга напомнила мне роман Николая Носова «Незнайка на Луне», ведь её герой, пролетарий Краслен Кирпичников, из своего Солнечного города – С.С.С.М. (Самой Счастливой Страны Мира) подобно всем нам известному Незнайке попадает в бездушный мир наживы и попрания всего (всего-всего-всего). Роман Марии Чепуриной — своеобразный фантастический лубок, стильно выдержанный в квазипародийном ключе от начала и до конца. Ну как, например, не улыбнуться, узнав, что подругу сердца Кирпичникова зовут Бензина? Сразу вспоминаются советские Оюшминальды и Тракторины. При желании в книгу можно воспринимать как едкую критику капитализма, фашизма, казарменного социализма, коммунизма и даже нынешнего российского «никтоещёнепридумалкакогоизма», а при нежелании – просто читать для отдыха и не напрягаться по поводу аналогий и аллюзий. Лёгкий, увлекательный текст, я сам не ожидал, что прочитаю с таким удовольствием (заметно, что и автор писал его с удовольствием). Подробнее о романе рассказывать не стану, сошлюсь на достаточно адекватную рецензию В.Владимирского.
Нашёл в книжке несколько мелких стилистических сбоев, вроде «развязавшегося ботинка» или «автомобилей на дороге почти не ездило», но они не портят общую картину. К чтению «С.С.С.М.» рекомендую, обязательно буду следить за автором, знаю, что у Чепуриной есть уже вышедшие книжки (в частности, роман «Гечевара»), знаю, что будут и другие…
Теперь можно и сюда. "Фанткритик", по своему обыкновению, моих опусов не замечает... :)
Татуировка и фотограф
Елена Блонди. Татуиро. Homo. -- Луганск: изд-во «Шико», 2010 -- 300 с.
Помните раннюю повесть Любови и Евгения Лукиных «Каникулы и фотограф»? Незадачливый фотограф, подвизающийся в одном из НИИ, находит способ получать чудесные дары-артефакты из будущего, используя обыкновенную дыру в бетонном заборе. Герой «Татуиро» Витька Саенко — абсолютно такой же фотограф-середнячок и тоже работает в НИИ. Свой чудесный дар Витька получает, набив на теле волшебную татуировку-змейку. Колдовская змея-симбионт (в книге нет такого слова, я упрощаю, а заодно намекаю читателю, что в романе присутствует фантастическое допущение) помогает своему носителю инициироваться, измениться, по-новому увидеть мир, стать гениальным фотохудожником, а заодно не позволяет утопить бесценный Дар-талант в сером болоте повседневности. Книга Елены Блонди о том, как новый, стремительно эволюционирующий эстетически, тончайшим образом теперь ощущающий все нюансы бытия Витька любит, творит и выпутывается из передряг, надрывно-мучительно восходя к своему предназначению.
«Татуиро» — не традиционный дамский роман (хоть оформление обложки вместе с фамилией-псевдонимом автора и работает на подобный имидж), не кондовая «муть фэнтези». Я затрудняюсь определить жанр этой любопытной вещи, сочетающей в себе элементы триллера, любовного романа и мистической феерии. В послесловии к «Татуиро» (автор А.Уморин) писательским способностям Елены Блонди воздаётся должное и даже более. Во многом эти лестные оценки справедливы. Занимательный сюжет, яркий, образный, поэтичный язык, неожиданные стилистические находки... Но как в послесловии, так и в тексте «Татуиро» не обошлось без некоторой претенциозности, перебора с красивостями. Вот Уморин пишет о Блонди: «Кажется, прозу её можно пить, закидывая голову назад, как делают птицы, а женщины, изображённые в книгах её, прекрасны столь, что непонятно, почему любой из бывших с ними не прибивался к двери подъезда их квартир крестом, не приковался к дверной ручке цепями, чтобы никогда уже ни за что ни на шаг». А это — уже сама Блонди: «Наташа смотрела на силуэт. На красивые руки, чуть вывернутые запястья. На бережно подхваченную вырезом белую грудь, резко очерченные линии плеч. На вышивку. Тусклый блеск бронзы, тёмная зелень и пурпурные просверки. Чашечка цветка странной формы, охватившая левую грудь, кажется, чуть сжимает нежное. Захлест стебля под грудью — к талии, рисуя бедро и падая расслабленно вместе с тканью вдоль правой ноги — к самому подолу. Но стебель длиннее, поэтому, изогнувшись, улёгся ещё по нижнему краю платья. Тонкая вытянутая Нина, почти улетая, только тёмный взгляд держится за Наташины глаза». Конечно, ощущение почти неопределимой границы между высоким слогом и вычурностью чрезвычайно субъективно и полностью зависит от индивидуального литературного вкуса читающего. А отделить в тексте Блонди одно от другого непросто... «Солнце висело над линиями крыш мёрзлым кружочком лимона. Несвежий снег пытался блестеть, посвёркивал незатоптанными участками. От ларечка с шаурмой доносились осколки запахов. Казалось, мороз разбивал горячие ароматы жареного мяса и лука на длинные куски, как ломаное камнем стекло. Большая собака с комками ватной шерсти на спине и боках стояла у киоска, держала булку влажного дыхания в раскрытой пасти». Книга переполнена подобными пассажами (использую здесь слово «пассаж» без прилипшего к нему негативного оттенка). Вроде всё замечательно, особенно — морозная «булка влажного дыхания в раскрытой пасти», но чувствуется некий диссонанс, что-то режет слух... «Ломаное камнем стекло»? «Пытающийся блестеть» снег? Или я слишком придирчив? Наверное, оттого придираюсь к частностям, что вижу высокий литературный уровень произведения в целом. Автор по-особенному, фотографически, очень детально видит жизнь, представляя её нескончаемой чередой остановленных мгновений, бесконечной серией снимков-шедевров, видит её глазами своего героя-художника, и энергично, эмоционально, порой даже агрессивно транслирует свою словесную визуализацию читателю.
Осталось только, чтобы читатель это отчаянное послание принял и оценил.
P.S. Отдельное добавление для автора: слово «кроссовка» пока ещё женского рода…
Фантастическая повесть Олега Кашина вышла отдельной книжечкой в самом конце прошлого года в издательстве Ad Marginem. На задней обложке дана аннотация, соответствующая сложившимся к моменту выхода книги обстоятельствам, в ней издатели напоминают читателям об избиении Кашина в ноябре 2010 года. Конечно, грех издателю не использовать такой информационный повод для дополнительного пиара, но я, пожалуй, не буду обсуждать эту тему, тем более, что следствие ещё не закончено…
Аннотацию в сети я прочёл раньше, чем саму книгу, и заранее, отталкиваясь от многозначительных издательских пояснений и картинки на обложке, решил, что повесть будет политически очень острой, но не особенно высокохудожественной. Не знаю уж, к счастью или нет, но ожидания мои не совсем оправдались. История использования ускорителя роста живых существ (нет, не «луча жизни», придуманного профессором Персиковым из «Роковых яиц» Михаила Булгакова), а чудодейственной сыворотки, изобретённой неким Карповым, который «совсем не биолог, не химик и даже не фармацевт по образованию» написана лёгким, литературным, правильным языком. Конечно, в тексте есть несколько стилистических оплошностей, да ведь без них теперь книг не бывает. Спокойное, несколько отстранённое повествование без лишних премудростей. Что касается политико-сатирической составляющей, то она – основное вещество повести, суть, почва, но чрезмерного «негативного» перебора, я не увидел. Какой там перебор! Всё как в жизни: распил госбабла, разборки олигархов, анекдотичные казаки, «Олимпстрой» как привлекательное место работы, ЖЖешные страсти, спецслужбы и специнтернаты… А про Околоноля и без меня написали… Немного о сюжете: Карпов с женой Мариной перебирается из Москвы в родной город на русском Юге (город не называется, но по циклопическому монументу красноармейца в шинели и будённовке можно догадаться, что это – Ставрополь), где собирается закончить доводку сыворотки. Ему это удаётся. Ему это удаётся. Осталось проверить снадобье на человеке, и Карпов уговаривает испытать средство на себе лилипута Васю из местного цирка. Не буду дальше пересказывать повесть, тем более, что канва описываемых событий приблизительно дублирует популярный в своё время памфлет Лазаря Лагина «Патент АВ». Сами понимаете, без попытки применить сыворотку Карпова в традиционных для нашей страны целях создания нового человека (исходного материала для формирования «модернизационного большинства») не обойдётся: «Ну ты видишь – обычные люди из регионов, – положил ему руку на плечо начальник. – Я сначала привыкнуть не мог, но потом ничего, даже подружился с ними. Они очень хорошие, правда. Ты же и сам знаешь – модернизационное большинство. А что характером как дети – так от тебя и зависит, чтобы они быстрее повзрослели».
Я пишу, что политический контекст повести не шокирует, хотя, надо признаться, в нашем фантастическом цехе и такого нет. Был бы весьма рад, если б к созданию злободневных памфлетов подобного уровня и направления приложил руку хоть кто-нибудь из признанных мастеров-фантастов. Но… В гетто уютно, тепло и безопасно. Да, я помню об Александре Щёголеве с его «Хозяином». А ещё кто? Ответа на вопрос не жду.
UPD Совсем забыл, когда по-быстрому писал про повесть "Роисся вперде", что у нас есть остросоциальновысказывающийся кузнец Алексей Лукьянов с "Глубоким бурением" и "Высоким давлением". Каюсь.
Опубликовано в журнале "Шалтай-Болтай" #1 (50), 2011.
Благодаря фантастическому курьерскому сервису магазина «Лабиринт» я неожиданно быстро стал обладателем нового романа Яны Дубинянской «Письма полковнику», только что вышедшего в серии «Настоящая фантастика» издательства «Снежный Ком М».
Дубинянская – фантаст (использую мужской род, чтобы подчеркнуть полную свою серьёзность и уважение к творчеству писательницы, «женский» оттенок прозы которой всё-таки уловим), работающий на стыке фантастики и настоящей «большой литературы», а, может быть, и внутри оной. Точная оценка зависит от того, в каком именно гетто сидит оценивающий. И, уж несомненно, Дубинянская входит в невеликую когорту фантастов, неустанно «подтаскивающую» фантастику к боллитре. Люди в её произведениях – живые и реальные, а используемые ею фантастические допущения — смелы, глобальны и вполне научны. И в "Гаугразском пленнике", и в «Н2О», и в «Глобальном потеплении», и в «Письмах полковнику», которые я только что прочёл. Ненавязчивые аллюзии (название последней книги) на «Полковнику никто не пишет», помогают нам (само собой тем, кто читал повесть Маркеса), как-то домыслить ауру вокруг образа «Лилового полковника». Но это вовсе не значит, что автору не хватает собственного воображения. Дубинянская умеет создавать свои вселенные. История обычной учительницы с необычным прошлым, разыскивающей убийц своего отца-экс-диктатора и загадочный Ресурс в Срезе, параллельном, почти сказочном мире с инициированными и дикими драконами, где она в когда-то провела детство (была принцессой!), рассказана мастерски. А замечательные письма Эвиты Роверта отцу, завершающие каждую из глав романа, постепенно и органично знакомят читателя с внутренним миром и драматической биографией главной героини, вводят, так сказать, в самую суть.
В финале романа есть разъяснение одного из ключевых моментов (оно мне, недавно прочитавшему «Се, творю» Вячеслава Рыбакова, очень по душе пришлось). Не хочу спойлерить, поэтому конкретику не привожу, просто сошлюсь на известное выражение: «Легче верблюду пролезть в игольное ушко, нежели богатому попасть в рай», только «богатого» в нём надо заменить на «исполненного нечистых помыслов». Не сговариваясь, Дубинянская и Рыбаков ставят на пути собравшихся шагнуть в новый мир один и тот же барьер, преодолеть который дано далеко не всем. Собственно, барьер сей ставят не писатели, его ставит их внутренняя нравственная природа, их совесть, их Бог... За что их и люблю (я о Славе и Яне), потому как тоже верю в этого Бога.
Люблю писателя Вячеслава Рыбакова за его пронзительную прозу, за его волшебный слог, за естественность, которая кому-то может казаться нарочитой, но мне-то, постоянному читателю Рыбакова, ждущему его новых произведений, с незапамятных времён отслеживающему его эволюцию, понятно, что эта пронзительность, сдирание с себя кожи и надрывная эмоциональная откровенность, граничащая, на взгляд некоторых, с бесстыдством – это настоящий Рыбаков, он на самом деле так думает, он и читателя пытается объять и разоружить своей откровенностью. Герои Рыбакова отнюдь не супермены (правда, обычными людьми их тоже не назовёшь), они много размышляют-рефлектируют, это такой авторский приём – писатель, подробно излагая сомнения персонажей, разбирается вместе с читателем в противоречивом и трагическом бытии нашем. Кстати, Рыбаков и в публицистике своей так же эмоционален и откровенен. За что и страдает. Обзывают его по-всякому… Конечно, в художественных вещах Рыбакова его фирменные публицистические вставки могут запросто отпугнуть читающего (читатель у нас разный: кто-то ещё не дорос до размышлений, кто-то никогда не дорастёт), но для меня они всегда не менее интересны, чем непосредственно сюжет (и в «На чужом пиру», и в «На будущий год в Москве», и в «Звезда Полынь» и в «Се, творю»). Другое дело, что я не всегда согласен с заявлениями и выводами Рыбакова-публициста. Но как спорить с художником? Он так видит. А Рыбаков – настоящий художник, мастер… Отечественной фантастике бесконечно повезло, что он есть у нас: писатель от Бога, замечательный стилист, человек прошедший школу братьев Стругацких; драбант Бориса Стругацкого, давно выросший в самостоятельную, независимо и отдельно мыслящую личность, часто несогласную с учителем; учёный-филолог, отлично разбирающийся (редкий случай!) в научно-технических проблемах, смело берущий сочетание научных парадоксов с парадоксами этическими за основу сюжета своих произведений; публицист, искренне болеющий за Россию, напряжённо размышляющий о её политическом будущем и настоящем…
Недавно я писал о «разрывах» между словами, о давно всем известной истине про мысль изреченную – вот и у Рыбакова мимоходом, но тоже есть об этом: «Одним словом не сказать. Даже двумя. Вселенная — сложная механика, её коротким определением не уговоришь, не обманешь… Сказал — опошлил. Лучше даже не пробовать». Но как раз именно Рыбаков умеет адекватно передать словами свою Вселенную, не искажая и не опошляя её. Мне так кажется… Подробнее о романе ничего писать не хочу. Читая, я весь был там — в тексте, эмоционально и почти физически, мне стало совсем худо, когда автор жутко убил … (не скажу кого). Впрочем, худо, наверняка было и Рыбакову, который вдруг сам, незаметно, исподволь начинает появляться на страницах книги, то ли как автор, то ли как Творец, пытаясь что-то подсказать героям, помочь им, спасти их, но они настолько живые и настоящие, что уже не слушаются Сидящего на престоле…
P. S Не очень получается по-настоящему сказать о Вячеславе Рыбакове, я ведь не художник... А о книге напишу казённо: «Се, творю» — научно-публицистический любовный шпионский фантастический роман. Чтение следует начинать со «Звезды Полынь» — первой книги цикла «Наши звёзды», в который входит и «Се, творю».
(с) Владимир Ларионов
Переработано, дополнено и опубликовано в журнале "Шалтай-Болтай" #2 (51), 2011 под названием "Вот, творит".
облако тэгов
