Томассон в зеркальных очках

Курьеры — любимая фишка Гибсона (вспомним культовый рассказ "Джонни-мнемоник и снятый по нему одноимённый фильм режиссёра Роберта Лонго с Киану Ривзом в главной роли). В романе "Виртуальный свет" рассыльная Шеветта-Мари Вашингтон, работающая в компании "Объединённая курьерская", украла у другого курьера кассету-очки с особо ценной информацией. Футляр с носителем девушка стащила просто так, назло засранцу, "проспиртовавшемуся, как двухголовый младенец в Кунсткамере", приставшему к ней на великосветской вечеринке в отеле "Морриси", на которую курьерша попала абсолютно случайно. Противный тип оказался её высокооплачиваемым коллегой, работающим на международную корпорацию "Санфлауэр", а Шеветта, став обладательницей ВС-очков заполучила вместе с ними массу приключений на свою симпатичную задницу.

Лично я предпочитаю киберпанк в кино. "Бегущий по лезвию бритвы", "Матрица", "Странные дни", "Джонни-мнемоник", "Нирвана" — мои любимые фильмы. По-моему, "Виртуальный свет" так и просится на экран, это безусловно "киногеничное произведение", кино изначально присутствует в романе — персонажи Гибсона часто спорят о фильмах и кинозвёздах, на вооружении у полиции в романе — специальная компьютерная программа для розыска пропавших "Двойник", использующая сходство физиономий разыскиваемых с лицами знаменитостей. Уверен, что книгу непременно когда-нибудь экранизируют, хотелось бы только, чтобы это было сделано адекватно, грамотным постановщиком (хотя бы на уровне фильма "Отель "Новая Роза", снятого в 1997 году режиссёром Абелем Феррарой по рассказу того же Гибсона).

На периферии основного действия постоянно крутятся персонажи с русскими фамилиями, русских эмигрантов полно в полиции и секретных службах ("…У них же там было целое полицейское государство. Привыкли, поднабрались, в гены небось впиталось"), славянский стриптиз гоняют по TV, российским оружием, небезопасным, но зато "простым, дешёвым и эффективным" заполнен чёрный рынок. Гибсон даже прошелся по экономике светлой памяти Советского Союза, рассказав нам анекдот про наш же завод, беспрерывно выпускавший непрозрачные солнцезащитные очки (вот, снова чёрные очки, а я что говорил!). Охотно верю, что завод, подобный этому, в СССР действительно был, и не один. Все эти квазироссийские примочки придают роману в глазах отечественного читателя дополнительный шарм.

Одна из самых замечательных находок Гибсона — понятие "томассон", обозначающее бесполезные, бессмысленные явления и предметы. "Исходный Томассон был игроком в бейсбол. Американец, очень сильный и красивый. В 1982 году он перешёл в "Йомиури Джайантс", за огромные деньги. Вскоре выяснилось, что он не может попасть битой по мячу". Образец великолепного томассона в романе — разрушенный сокрушительным землетрясением стальной мост "Голден Гейт" между Сан-Франциско и Оклендом. От оснований опор до вантов мост облеплен сооруженными из подручных средств лачугами, в которых ютятся изгои и отбросы общества (где-то здесь, у самой верхушки устоев обитает и Шеветта, которую приютил местный старожил Скиннер, один из первопоселенцев моста). Маргиналы и деклассированные элементы захватили мост, "на котором кончилась современность", они основали там свой несанкционированный мир и живут в нём по особым правилам. "Убежище, дикое, странное, но — убежище, где можно лечь и уснуть, единственный приют бесчисленных людей и их бесчисленных снов".

© Владимир Ларионов

Буду иногда выкладывать здесь (только в своей авторской колонке) свои старые рецензии...

Два фильма и одна книга

Бёртон отказался от компьютерной графики, отдав предпочтение старому, испытанному методу театральных и кинематографических перевоплощений. Чтобы сделать из человека обезьяну, несколько десятков гримёров под руководством опытного художника Рика Бэйкера, обладателя шести «Оскаров», тратили ежедневно по три-четыре часа на каждый персонаж. Кстати, и Джон Чемберс, создававший грим для «Планеты обезьян» 1968 года, был в своё время тоже отмечен специальным «Оскаром». Для обучения актёров повадкам обезьян, их походке и манере поведения был нанят специалист по этим животным — цирковой дрессировщик. Конечный результат его работы убедительно доказывает, что люди очень легко поддаются дрессировке, не даром сказано: человек – это обезьяна Бога. Благодаря усилиям профессионалов и замечательной игре исполнителей обезьянних ролей, которые, как мне кажется, извлекли откуда-то из недр своей генетической памяти необходимые воспоминания и навыки, приматы в фильме получились отменно правдоподобными, у каждого – запоминающаяся физиономия и очень индивидуальная мимика и жесты. Впечатляет Тим Рот в роли отъявленного злодея генерала Тэйда. Зрители, видевшие его ночного портье в фильме Тарантино “Четыре комнаты», наверняка опознают актёра по невероятным ужимкам даже под маской шимпанзе. Занимательный факт: в роли умирающего отца коварного Тэйда снялся престарелый актёр Чарлтон Хестон — тот самый, что исполнял заглавную роль астронавта в первой «Планете обезьян». Появляется на несколько секунд на экране в роли пленницы и Нова из старого фильма (Линда Харрисон). Внушителен чёрный великан Майкл Кларк Данкан в облике гориллы-воина Аттара. Помните его в роли огромного негра-смертника в фильме «Зелёная миля» по роману Стивена Кинга? С его ростом и внешними данными грим почти не нужен. Ослепительно хороша фотомодель Эстелла Уоррен, играющая девушку Даэну из лесного племени людей. Прежде чем стать моделью и начать кинокарьеру, Уоррен выступала в национальной сборной Канады по синхронному плаванию. По непонятным соображениям режиссёра, красотка мается где-то на втором плане, ей так не удаётся толком продемонстрировать нам с экрана свои прелести. Сказать что-то хорошее об исполнителе главной роли Марке Уолберге («Ночи в стиле буги», «Идеальный шторм») затрудняюсь – скучная, абсолютно безэмоциональная игра актёра и его постоянно напряжённое лицо удручают и разочаровывают зрителя. Ближе к финалу отношения основных персонажей складываются в некое подобие любовного треугольника: страдающая от невнимания главного героя Даэна, суровый астронавт Дэвидсон и интеллигентная молодая шимпанзе Ари. Слава богу, дальше поцелуя у Дэвидсона и Ари дело не заходит, а то в Интернете ходили слухи, что Бёртон планирует горячую сексуальную сцену между ними (запротестовало возмущённое руководство киностудии). В роли обезьяны Ари, просвещённой поборницы человеческих прав – англичанка Хелена Бонэм-Картер. Актриса, привычное амплуа которой — роли утончённых аристократок («Крылья голубки», «Комната с видом», «Леди Джейн»), не узнаваема в бесформенном одеянии под килограммами грима. И как она только согласилась на эту роль? Уж лучше бы туповатого Уолберга так безжалостно закамуфлировали, чем симпатичную леди Хелену. :))

Я, много лет назад прочитавший роман Буля, а позднее посмотревший его первое переложение для экрана, новейшую экранизацию книги воспринимаю, как своеобразное дополнение к давним впечатлениям, не имеющее самостоятельного значения. Тим Бёртон, оставаясь непревзойдённым мастером визуальных изысков, в новой «Планете обезьян» совершенно не проявил себя, как режиссёр с индивидуальным видением мира, которого мы знали по предыдущим лентам. Специалисты по спецэффектам, гримёры и костюмеры поработали на славу (бюджет картины составляет 100 миллионов долларов!), увлекает динамичность и напряжённость сюжета, но фильм не завораживает. Не хватает глубины, философского подтекста, изюминки, самой малости игры ума, да просто юмора, наконец! Пересмотрев недавно старый фильм Шаффнера, я с удовольствием убедился, что классическая лента не так уж и устарела. К сожалению, в наши дни, когда на горизонте маячит вполне реальная угроза ядерного терроризма, снова более чем актуален её трагический финал, когда астронавт, освободившийся из обезьяннего плена, находит на океаническом побережье полупогребённую под многометровым слоем песка статую Свободы и, с ужасом сообразив, что Планета обезьян – это и есть Земля, посылает отчаянные проклятья своим безумным «предкам-потомкам», навсегда уничтожившим его мир.

Опубликовано в фэнзине “Семечки» (Липецк) #18 (зима 2002) и в газете «ВСЕМ-Инфо».

Тим СКОРЕНКО. Законы прикладной эвтаназии. М.: Снежный Ком М. 2011.- 400 с.: ил. – (Настоящая фантастика).

Есть в жизни, политике и литературе неудобные, тяжёлые, «скользкие» темы, говорить и писать о которых — дело рискованное и неблагодарное. Например, можно ли убивать одних людей ради спасения других? Какое число жизней допустимо уничтожить с целью сохранения значительно большего количество других? Десяток за сотню? Миллион за миллиард? При любом развитии дискуссии трудно оказаться в числе правых, а человека, задающего эти вопросы запросто могут назвать негодяем и фашистом, лишь за то, что он поднял такую тему. В скобках хочу заметить, что в мировой истории подобные вопросы на уровне государств и их руководителей ставились довольно часто, а решения принимались довольно быстро: большие и малые войны, ввод войск в ту или иную суверенную страну, революции, да хотя бы – американские атомные бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки…

Действие романа развивается в трёх временных слоях: в последние дни Второй мировой войны в оккупированной японцами Маньчжурии, в современной России и в Москве далёкого будущего (2618 год). Все три слоя времени связывает девушка из грядущего – Майя. Рассказывая её удивительную историю, автор ставит перед читателем целый ряд этических дилемм. При этом Скоренко отталкивается от страшных событий конца тридцатых — первой половины сороковых годов, подробно описанных японским писателем Сэйити Моримурой в документальной книге «Кухня дьявола». «Кухня дьявола» — это секретное подразделение Квантунской армии («отряд 731»), дислоцировавшееся примерно в 20 км от тогдашнего Харбина (теперь Харбин разросся, в наши дни на месте «кухни дьявола» – городские кварталы). Сотрудники «отряда 731» работали над созданием бактериологического оружия, которое предполагалось обрушить в первую очередь на советскую Сибирь, а, кроме того, проводили изуверские опыты над людьми. В ходе медицинских экспериментов было, по разным оценкам, уничтожено от трёх до десяти тысяч человек. В качестве подопытных использовали военнопленных, это были китайцы, русские, монголы, корейцы, иногда — просто похищенные окрестные крестьяне. Им давали трёхзначные номера и за людей больше не считали, называя «брёвнами»… Им прививали чуму, холеру, тиф, заражали сифилисом, газовой гангреной, вводили различные химические вещества, подвергали обморожению… Летом 1945 года, незадолго до атомной бомбардировки Японии, упомянутой мною выше, и освобождения Маньчжурии Советской Армией, Майя попадает в оккупированный Харбин, а затем – и в «отряд 731». Прежде, чем вернуться в родное 26-е столетие, ей придётся пройти немало испытаний. И во всех временах Майя обязательно оказывается в центре трагических событий, связанных с непростым морально-этическим выбором, который должны сделать герои романа. От этого выбора зависят судьбы очень многих людей, а, может быть, и всего человечества. Поначалу Майя — лишь пассивная участница событий, увлекаемая их потоком, но, преодолев нелёгкий путь, героиня делает свой главный выбор и отстаивает его, вмешиваясь в происходящее и кардинально его изменяя.

P.S.
Я уж было испугался того, насколько мрачную судьбу предсказал автор сам себе (Скоренко ввёл в книгу эпизодического персонажа-остроумца по имени Дмитрий, влюбляющегося в Майю в дни её пребывания в нынешней Москве, чрезвычайно похожего на себя), но, добравшись до последних предложений романа, вздохнул с облегчением.

В романе «Психодел» Андрей Рубанов очень убедительно рассказывает о том, как страшно жить и о том, как все мы так или иначе жрём друг друга... Одни пожирают свою жертву осознанно, другие — даже не замечают, что делают... Одни делают это быстро, другие — медленно, смакуя и растягивая удовольствие…

«Вот влюбленные . Он пожирает ее глазами , она смеется и льнет. Дождутся ночи, найдут место и будут питаться друг другом, пока не утолят взаимный голод.

Вот женщина и мальчик, совсем маленький, а потому естественный в желаниях, он ест гамбургер, а заодно и маму, клянчит игрушку, плачет и топает ногой, и непрожеванное вываливается из его рта, но мальчик настолько маленький и милый, что это выглядит симпатично и весело. Потом подбегает папа, и мама начинает жрать папу: что-то выговаривает с досадой и сверкает глазами. Папе не нравится, что его жрут, но он уже давно сожран своей женой, обглодан и переварен: он худ, утомлен, одет минимально прилично, тогда как супруга его завернута в дорогую дубленку.

Множество мужчин можно увидеть, сожранных своими женщинами, иногда их жалко до слез, видны раны, страшные следы зубов.

Вот милиционер, прихвативший смуглого гражданина без регистрации. Несчастный трепещет, но ему не удовлетворить аппетитов патрульного сержанта. Сержант угрюм и голоден, таких граждан без регистрации ему нужно десяток на обед и еще столько же на ужин. Сержант ведет жертву в участок, там ему никто не помешает отделить мясо от костей.

А мимо проезжает мощный черный человек в мощном черном авто – это крупный хищник, он временно сыт и потому благодушен, он притормаживает и пропускает пешехода. Сытые часто бывают вежливы, у сытого вся кровь приливает к желудку, сытый вял, расслаблен и не прочь изобразить тягу к разумному, доброму и вечному. Но попробуй отнять у такого его пищу – разорвет.

А с боковой улочки выруливает менее крупный, но более быстрый и гибкий, его тачка скромнее, но глаза горят ярче. Этот – самый опасный, недавно он впервые наелся до отвала, и помнит это восхитительное ощущение полной сытости, и хочет снова его испытать.

А с лавки в сквере смотрит группа начинающих, подрощенных, у них две бутылки пива на троих, спортивные штаны, кепки, пустые карманы, тут мы имеем обратную ситуацию, голод и жажду, пустые урчащие животы, лихорадочный поиск жертвы, которая была бы по зубам, кого-то слабосильного, отставшего от стада, увечного, обреченного; но день прекрасен, весна, солнце, и даже самые слабосильные делают вид, что крепки. В раздражении трое в кепках переругиваются, покусывают друг друга. Известное дело: не сожрал чужого – попробую своего. Поедают глазами потенциальную жертву, лохматого малого в старом обвисшем пиджаке, зато с дорогой машинкой для прослушивания музыки, но место людное, и лохматый проходит мимо невредимым.

… он особенный. Этот жрет не других, но самого себя. Человек искусства, художник, или музыкант, или поэт. Создатель нематериального. Богемная бородка, воспаленное лицо, отмахивает рукой в такт собственным мыслям. Избранный. Вкус мяса не волнует его, он нектар пробовал».

Наверное, всё так и есть, ведь наша жизнь всё больше становится похожей на естественный отбор в мире дикой природы. Возможно, самые жуткие гонки на выживание происходят именно в Москве, я в этом плохо разбираюсь, я не москвич. Писатель Рубанов, родившийся в Подмосковье, уже давно обитает в столице, он лучше знает. Он в своих книгах много и часто о Москве и москвичах пишет. Объясняет столичную жизнь, а заодно и жизнь вообще. Объясняет цинично, но с логикой у него всё в порядке… Долго и трудно выбирался Рубанов из провинции (см. его роман «Великая мечта»), пробовал себя на разных поприщах, предпринимал что-то, сидел в тюрьме в девяностые (см. его роман «Сажайте, и вырастет»), прессекретарстововал у мэра Грозного в нулевые (см. его роман «Йод»), Но настоящим московским циником Рубанов , слава Богу, так и не стал. Потому как верит в женщину, которая может спасти и себя, и своего любимого мужчину от хищного мира. Такие женщины в его произведениях хотя бы на заднем плане, но всегда есть. А в романе «Психодел» такая женщина – главная героиня...

Я по-прежнему надеюсь, что Андрей Рубанов когда-нибудь напишет шедевр. А вдруг? И совсем не обязательно этот шедевр должен оказаться в русле его реалистической беллетристики, ведь писатель не боится клейма фантастического гетто. Рубанов любит (по крайней мере самозабвенно любил в детстве) фантастику, в «Йоде» и в «Великой мечте» он тепло вспоминает о прочитанных им книгах Жюля Верна, Лема, Стругацких и Саймака, и о том, как четырнадцатилетним подростком от избытка впечатлений потерял сознание во время просмотра фильма Тарковского «Солярис». Фантастические романы самого Рубанова («Хлорофилия», «Живая земля») добротны и необычны: Рубанов два раза попадал с ними в финал «АБС-премии», но лауреатом не стал.

Кстати, в продажу только что поступила его новая фантастическая книжка «Боги богов», но я её ещё не прочёл.