***

Казалось бы, о творчестве Александра Романовича Беляева (1884—1942) известно всё. Существуют многочисленные статьи, библиографии и очерки таких исследователей, как Б. В. Ляпунов, А. Ф. Бритиков,

И. Г Халымбаджа, Е. В. Харитонов. Издано несколько собраний сочинений, а в 2010 г., после 15-летнего «продавливания» издательств, стараниями Е. В. Харитонова и Д. н. Байкалова, наконец, увидело свет первое полное собрание художественных сочинений А. Р. Беляева. но, к сожалению, исследователи обходили стороной журналистскую деятельность писателя, сосредоточиваясь на его литературной биографии, начатой в 1913 г. с публикации пьесы «Бабушка Мойра» *. Даже в полное собрание сочинений включены лишь избранные очерки и литературно-критические статьи писателя.

1 Харитонов Е. неизвестный Беляев // Дет. лит. 2000. № 1. С. 68—69.

© Андриенко А. В., 2012

Мне кажется, дореволюционная печатная деятельность классика отечественной жанровой литературы не менее интересна. Если бы сохранился архив писателя, погибший во время бомбардировки в годы Великой Отечественной войны, то собрание сочинений могло быть гораздо больше. Я постаралась собрать то, что возможно найти сейчас. Вообще, дореволюционная жизнь писателя полна «белых пятен», нестыковок и мифов. Попробуем разобраться.

Рассказ о дореволюционных публикациях А. Р. Беляева будет неполным, если не обратить внимание на его очерки общественно-литературной жизни, публиковавшиеся в газете «Смоленский вестник», основанной в 1878 г. А. И. Елише-вым, который стал и первым её редактором.

Расцвет издания пришелся на 1890-е гг. — начало ХХ в., когда газету приобрёл издатель Л. А. Черевин, владелец одноимённой типографии в Смоленске на Благовещенской (ныне Большой Советской)

147

БИБЛИОПАНОРАМА: ЛИТЕРАТУРА

улице, 43. По отзывам современников, Л. А. Черевин — прогрессивный общественный деятель, «знаток городских дел и нужд своих сограждан».

К 1907 г., когда в «Смоленском вестнике» появились первые публикации Александра Беляева (репортажи о театральных и музыкальных премьерах, критические заметки), это уже был солидный печатный орган, выходивший шесть раз в неделю, с дополнительными выпусками и литературными приложениями.

С 1910 по 1913 г. А. Беляев — штатный сотрудник газеты, регулярно публикует театральные и музыкальные рецензии, а также путевые очерки о своих путешествиях по Европе. В 1914—1915 гг. он возглавлял издание.

Более подробно о смоленских книгопечатниках можно узнать из монографии Л. Л. Степченкова «Полиграфия Смоленщины: 1795-1915 гг.» (Смоленск, 2008. 336 с.), автор которой нашел архивные документы о жизни и деятельности смоленского печатника И. Я. Сытина.

Найти неизвестные публикации А. Р. Беляева 1907—1915 гг., составить более точное представление о биографии писателя очень важно, так как часть общеизвестных фактов — многократно повторенный миф. Очень красивый, но миф!

Ряд неточностей встречается в сборниках, к которым писала предисловия и послесловия д-р филол. наук М. А. Соколова. В статьях «Он обгонял время, и звал вперед.» и «Я поставил целью показать многообразие вкусов человека будущего.» исследователь пишет: «Вскоре Беляев поступает в юридический лицей в Ярославле, где одновременно учится в консерватории по классу скрипки. Чтобы заработать денег на учебу, юноша играл в оркестре цирка, рисовал театральные декорации, занимался журналистикой» 2.

2 Соколова М. А. «Он обгонял время. и звал вперед.» // Беляев А. Избранные романы. М. : Правда, 1987. С. 3—4.

А. Р. Беляев

Все беляеведы сталкиваются с тем, что никакой консерватории в Ярославле никогда не было! А значит, А. Р. Беляев не мог там учиться. До революции в Российской империи было всего три консерватории: в Санкт-Петербурге, Москве и Саратове. Также в рамках секции Общества народных университетов в Москве была открыта Первая народная консерватория, где в 1906—1916 гг. получили образование 2 тыс. слушателей. Остаётся вопрос, где он получил музыкальное образование по классу скрипки? Может, в семинарии, где когда-то учился? В 1914 г. он писал о концерте выпускниц Соболевской духовной семинарии (76), где девушки играли на скрипке, контрабасе и других струнных инструментах. Но реально ли одновременно проходить университетский курс юриспруденции и консерваторское обучение, да ещё и под-

148

А. В. Андриенко

рабатывать в оркестре цирка? Сомнительно.

Прояснение ярославского периода жизни Беляева и «миф» об учёбе в консерватории важны для понимания того, почему выпускник юридического лицея вдруг стал театральным и музыкальным критиком, чувствующим и понимающим тончайшие музыкальные нюансы в исполнении таких мастеров, как Иосиф Сливинский, Бронислав Губерман, Альфред Ген, Иосиф Гофман и Сергей Рахманинов (6, 24, 36, 37, 71).

Миф об одновременной учёбе в двух высших учебных заведениях мог возникнуть на основании биографической справки, написанной Беляевым примерно в 1934 г. для энциклопедии профессора

Н. А. Рынина «Межпланетные сообщения» и позже перепечатанной в критикобиографическом очерке Бориса Ляпунова «Александр Беляев». В ней через запятую перечислены учебные заведения, где он «получил высшее юридическое образование, музыкальное — по классу скрипки. Изучал историю искусств, ездил в Италию изучать ренессанс. Был в Швейцарии, Германии, Австрии, на юге Франции. В студенческие годы зарабатывал одно время игрой в оркестре цирка Труц-ци. В 1905 году строил баррикады на площадях Москвы» 3. И нет ни слова о том, что учёба проходила одновременно.

Если исследователи относят окончание Демидовского юридического лицея в Ярославле к 1906 г., то как он мог успеть с 7 (20) по 18 (31) декабря на московские баррикады вооруженного восстания 1905 г., не попав под отчисление? Вероятнее всего, лицей он закончил в 1903—1904 гг. и потом поехал в Москву поступать в консерваторию по классу скрипки, где его, как и многих, захватили революционные настроения. Увы, никто не счёл возможным проследить, что же делал Беляев в Москве во время вооруженного восстания 1905 г.,

3 Ляпунов Б. Александр Беляев. М. : Совет. писатель, 1967. С. 11 — 12.

но можно предполагать, что его участие не могло быть бесследным, и не случайно полиция подвергала его обыскам. Благодаря этому упоминанию мы получаем зацепку, что какие-либо данные могут быть в архиве Московской консерватории, как и приказ об отчислении студентов за участие в вооруженном восстании. Мне кажется, что это наиболее логичная причина его возвращения в Смоленск в 1906 г., где он начинает активную журналистскую деятельность.

Рецензии Беляева важны не только как исторический документ культурной жизни Смоленска. Например, из его рецензии на концерт С. В. Рахманинова удалось узнать о ранее не упоминавшемся гастрольном туре композитора 1913 г.

Среди отрецензированных Беляевым драматургов было как минимум трое писателей, реформаторов театрального искусства, начинавших свою литературную карьеру также в качестве газетных театральных критиков: Бернард Шоу (21), Бьёрнс-тьерне Бьернсон (19), Генрих Ибсен (44).

Не знаю, хотел ли А. Беляев стать реформатором театра, но некоторые шаги в этом направлении были предприняты. Помимо театральных рецензий, где он отдавал должное актёру и режиссёру Д. И. Басманову (Зейферту), в течение многих лет знакомившего публику Нижнего Новгорода, Смоленска и Одессы с лучшими новинками столичных театров, премьеру басмановской труппы Борису Глаголину и актёрам МХТ и театра кор-ша, Беляев и сам писал пьесы, ставил домашние спектакли. Есть основание полагать, что новогодняя пьеса для детского театра «Бабушка Мойра», опубликованная в июле 1913 г. в приложении к журналу «Проталинка» «Занавес поднят» (С. 9—30), не единственный драматургический опыт писателя в те годы. Но дистанция от любительского театра до вершин театрального искусства была слишком большой.

В очерке М. А. Соколовой «Он обгонял время. и звал вперед.» автор сооб-

149

СМОЛЕНСКИЕ ТРОПЫ А. Р. БЕЛЯЕВА

БИБЛИОПАНОРАМА: ЛИТЕРАТУРА

щает: «Возвратившись на родину, Беляев работает в газете “Смоленский вестник”, а через год становится ее редактором. Одновременно он серьезно увлекается театром, работает в Смоленском народном доме, играет на скрипке и фортепиано. Писатель был членом Смоленского симфонического общества, Глинкинского музыкального кружка, Общества любителей изящных искусств. Во время одной из поездок в Москву он встретился с К. С. Станиславским. “Если вы решитесь посвятить себя искусству, я вижу, что сделаете это с большим успехом”, — сказал писателю великий режиссер»4.

Что примечательно в этой цитате? Перечисленные авторы события относятся к 1907—1912 гг., а не ко времени возвращения из заграничной поездки 1913 г. Также справедливо отмечено, что встреча с К. С. Станиславским состоялась всё-таки не в Смоленске, а в Москве! Однако спустя два года, под влиянием воспоминаний дочери писателя С. А. Беляевой в статье «Создадим советскую научную фантастику» М. А. Соколова вдруг пишет: «Однажды в Смоленск приехала столичная труппа под руководством К. С. Станиславского, и, когда один из актеров заболел, великий режиссер пригласил Беляева заменить его, и тот блестяще справился с ролью» 5.

Благодаря вводу в научный оборот статьи «“Пер Гюнт” в Московском художественном театре» (50) и доклада о Гордоне Крэге (51) многократно упоминаемый в литературе эпизод встречи с К. С. Станиславским 6 можно отнести к концу октября — началу ноября 1912 г., но не в Смоленске, а в Москве, где Александр Беляев посетил несколько спектаклей МХТ, в том числе «Пер Гюнт»

4 Соколова М. А. Указ. соч. С. 4.

5 Соколова М. А. «Создадим советскую научную фантастику» // Беляев А. Избранные произведения. М. : Правда, 1989. С. 6.

6 Беляева С. А. Воспоминания об отце // Беля-

ев А. Изобретения профессора Вагнера. М. : Экс-мо, 2010. С. 476-477.

и «Гамлет» — самый противоречивый и популярный спектакль 1912 г. В журнале «Рампа и жизнь» в течение многих месяцев при публикации анонса спектаклей МХТ пишут: на «Гамлет» все билеты проданы.

Удалось установить: в 1908—1914 гг. К. С. Станиславский с гастролями МХТ в Смоленск не приезжал. Это можно проверить по подшивкам «Смоленского вестника» и московского театрального журнала «Рампа и жизнь», где в анонсах публиковались даты всех спектаклей МХТ, и в 1912 г. опубликовано большое количество рецензий на постановку «Пер Гюн-та». Также в этом журнале была отдельная колонка, освещавшая театральную жизнь провинции.

Встреча с К. С. Станиславским могла состояться с 1 по 6 ноября 1912 г., и была необходима А. Беляеву для понимания системы Гордона Крэга.

В рекламе газеты «Смоленский вестник», как и в воспоминаниях современников, нет информации, что до революции А. М. Горький и Ф. И. Шаляпин приезжали в Смоленск, хотя это и упоминается в очерке А. Балабухи и А. Брити-кова «Три жизни Александра Беляева» (Беляев А. Собр. соч. : в 5 т. Л. : Дет. лит., 1983. Т. 1. С. 7-30).

В воспоминаниях С. А. Беляевой говорится, что А. Р. Беляев в качестве адвоката участвовал в процессе, аналогичном знаменитому делу Бейлиса 7. Однако мне не удалось разыскать документальных подтверждений того, что А. Беляев действительно участвовал в этом процессе. А было бы интересно разыскать свидетельства об этом эпизоде биографии писателя.

Из четырёх очерков 1913 г., упоминаемых исследователями «из заграничных впечатлений» по подшивке «Смоленского вестника» удаётся найти два: «Прогулки на гидроаэроплане» (64а) и «Восхождение на Везувий» (70а). Но,

7 Там же. С. 484-485.

150

А. В. Андриенко

увы, нет очерков о прогулках по раскопанным улицам Помпеи, о «плавании на гондолах Венеции, о посещении замка Иф или квартала бедняков Сан-Лоренцо.» 8. Это позволяет предположить, что Беляев сотрудничал и с другими изданиями, где были опубликованы эти тексты, что и послужило основанием для их упоминания в предисловии О. Орлова к современной публикации очерка А. Р. Бе-

8 Орлов О. [Предисловие] // костер. 1971. № 8. С. 43.

ляева «Прогулки на гидроаэроплане» (костер. 1971. № 8. С. 43) и в статьях, например, М. А. Соколовой.

На основе несостоявшейся духовной, юридической (адвокатской) и театральной карьеры Александра Беляева можно сделать некоторые предположения о том, каким он хотел видеть своё будущее.

Хотелось бы, чтобы авторы при написании статей и предисловий к сборникам больше внимания уделяли проработке источников.

Публикации А.Р. Беляева в газете «Смоленский вестник» (1907—1914)

1. Народная лирика //

1907. — 27 апр. (№ 104). — С. 3.

2. Первая лекция в Смоленском Народном Университете // 1907. — 6 сент. (№ 210). — С. 3.

3. концерт Эрденко //

1908. — 7 окт. (№ 221). — С. 3.

4. концерт М.Д. Славянской // 1908. — 25 окт. (№ 236). — С. 2.

5. концерт М.А. Михайловой // 1908. — 8 нояб. (№ 248). — С. 2.

6. концерт Гофмана // 1910. — № 81. — С. 2.

7. [21 апреля в зале Дворянского собрания... ] : [о концерте Смирнова, Больской и П. Сироты] // 1910. — № 88. — С. 3.

8. концерт Лабинского и касторского // 1910. — № 91. — С. 3.

9. [казалось, мы совсем разучились смеяться.] : [о театре «кривое Зеркало»] // 1910. — № 96. — С. 3.

10. [Вчера, в зале Дворянского собрания... ] : [о постановке пьесы А.П. Чехова «Дядя

Ваня»] // 1910. — № 98. — С. 2.

11. «Пути любви» // 1910. — № 101. — С. 2—3.

12. Рижская опера // 1910. — № 108. — С. 2.

13. [В каждой опере, из какого-нибудь уголка выглядывает «Вампука».] // 1910. — № 109. — С. 2.

14. [«Евгений Онегин»] // 1910. — № 110. — С. 2.

15. «Сатана» // 1910. — 6 июля (№ 145). — С. 3.

16. «комедия брака» //

1910. — 13 июля (№ 151). — С. 3.

17. [Г-жа Будкевич идеальная «Идеальная жена».] //

1910. — № 166. — С. 3.

18. «Тайфун» // 1910. — № 167. — С. 3.

19. «когда цветет молодое вино» // 1910. — № 175. — С. 3.

20. как вам нравится Смоленск? : игра г-жи Мунт, или Все познается в сравнении //

1910. — № 182. — С. 3.

21. «Цезарь и клеопатра» //

1910. — № 185. — С. 3.

22. концерт Ядвиги Залесской // 1910. — № 213. — С. 3.

23. концерт каринской // 1910. — № 226. — С. 2.

24. концерт Сливинского // 1910. — № 257. — С. 2.

25. [концерт Южина] //

1910. — № 259. — С. 2—3.

26. «Ночи безумные... Пенье цыганское... » // 1910. — № 268. — С. 3.

27. «У передвижников» //

1911. — № 7. — С. 3.

28. Театр и музыка : «Распутица» Рышкова // 1911. — № 152.

29. Вчера в театре Лопа-тинского сада... : [о спектакле по пьесе А.Н. Островского «Дикарка»] // 1911. — 15 июля (№ 155). — С. 2.

30. [20 июля в театре Ло-патинского сада...] // 1911. — № 161. — С. 3.

31. «Душа, тело и платье» //

1911. — № 164. — С. 3.

32. «Распродажа жизни» //

1911. — № 176. — С. 2.

33. «Мгяегеге (Песнь горя)» //

1911. — № 187. — С. 2.

34. «Живой труп» на сцене Народного дома // 1911. — 6 окт. (№ 219).

151

СМОЛЕНСКИЕ ТРОпЫ А. Р. БЕЛЯЕВА

БИБЛИОПАНОРАМА: ЛИТЕРАТУРА

35. [В воскресенье, 27 ноября в зале Дворянского собрания...] // 1911. — 29 нояб. (№ 263). — С. 2.

36. Концерт Бронислава Губермана // 1911. — 15 дек. (№ 276). — С. 2.

37. Концерт Альфреда Гена // 1911. — 20 дек. (№ 280). — С. 2.

38. «Прохожие» // 1912. —

3 июля (№ 148). — С. 2.

39. «Псиша» // 1912. — 13 июля (№ 157). — С. 3.

40. «Милый Жорж» //

1912. — 14 июля (№ 158). — С. 3.

41. «Мечта любви» // 1912. — 20 июля (№ 163). — С. 3.

42. «Живой труп» // 1912. — 28 июля (№ 170). — С. 3.

43. О провинциальных синицах и столичных журавлях //

1912. — 17 авг. (№ 184). — С. 3.

44. «Доктор Штокман» //

1912. — 21 авг. (№ 187). — С. 3.

45. «Дети Ванюшина» //

1912. — 22 авг. (№ 188). — С. 3.

46. К сегодняшнему бенефису Глаголина // Там же. — С. 3.

47. «Царь Федор Иоаннович» // 1912. — 24 авг. (№ 190). — С. 3.

48. К вопросу об открытии в Смоленске городской аптеки // 1912. — 4 окт. (№ 222). — С. 2.

49. Концерт великорусского оркестра Андреева //

1912. — 30 июля (№ 244). — С. 2.

50. «Пер Гюнт» в Московском художественном театре // 1912. — 7 июля (№ 251). — С. 2.

51. Интересная тема : в О-ве любителей изящных искусств // 1912. — 14 нояб.

(№ 257). — С. 2. — Без подп. — Изложение доклада А.Р. Беляева о воззрениях Г. Крэга на современный театр.

52. Концерт Плевицкой // 1912. — 30 нояб. (№ 270). — С. 2.

53. К сегодняшнему концерту Ванды Ландовска //

1912. — № 275. — С. 3.

54. «Лекция» об искусстве г. Бернова // 1913. — 26 янв. (№ 22). — С. 2—3.

55. По поводу письма г-на Бернова // 1913. — 5 февр. (№ 29). — С. 2.

56. Концерт Гофмана //

1913. — № 31. — С. 2.

57. Пате — лектор // 1913. — № 32. — С. 3.

58. Гастроль босоножки Елизаветы Гульбе // 1913. — № 46. — С. 2.

59. Концерт Шевелева // 1913. — № 54. — С. 2.

60. Концерт М.А. Михайловой // 1913. — 24 апр. (№ 91). — С. 2.

61. «Девушка за стеной» : сцены из А. Серафимовича //

1913. — 5 мая (№ 101).

62. Концерт Серебрякова //

1913. — 23 мая (№ 113). — С. 2.

63. «Лес» // 1913. — 6 июня (№ 123). — С. 2.

64. К театральному вопросу // 1913. — 9 июня (№ 126). — С. 2.

64а. Прогулка на гидроаэроплане // 1913. — 21 апр.

65. «Последняя жертва» //

1913. — № 148. — С. 3.

66. Театральные заметки //

1913. — 11 июля (№ 151). — С. 2.

67. «За стенами» // 1913. — № 152. — С. 2.

68. «Крылья смерти» //

1913. — № 154. — С. 2.

69. Театральные заметки. О публике // 1913. — № 158. — С. 2.

70. Концерт Зилоти и Збруевой // 1913. — № 213. — С. 2.

70а. Восхождение на Везувий // 1913. — 24, 25, 28 авг. (№ 181, 185, 189).

71. Концерт Рахманинова // 1913. — 10 окт. (№ 225). — С. 2.

72. Концерт Доры Строевой // 1913. — 12 окт. (№ 227). —

С. 2.

73. «Цена жизни» // 1913. —

2 нояб. (№ 245). — С. 2.

74. Концерт А. Гена //

1913. — 10 нояб. (№ 252). — С. 2.

75. Концерт Меровича, Требинской и Ухова // 1914. — 8 янв. (№ 5). — С. 2.

76. Интересный концерт // 1914. — 20 апр. (№ 88). —

С. 2.

77. Раздельное жительство супругов // 1914. — 1 мая (№ 96). — С. 2.

78. Раздельное жительство супругов—П. Имущественные права // 1914. — 6 мая (№ 99). — С. 2.

79. Осложняющийся кризис // 1914. — 1 июня (№117). —

С. 2.

80. «Моряки» // 1914. —

4 июля (№ 145). — С. 2.

81. «Женитьба Белугина» //

1914. — 8 июля (№ 148). — С. 2.

82. «Вишневый сад» //

1914. — 11 июля (№ 151). —

С. 2.

83. В самозащите // 1914. —

17 июля (№ 156). — С. 2.

84. Концерт // 1914. — 26 нояб. (№ 288). — С. 2.

Составитель

А.В. Андриенко

***

Казалось бы, о творчестве Александра Романовича Беляева

(1884–1942) известно всё. Существуют многочисленные

статьи, библиографии и очерки таких исследователей, как

Б.В. Ляпунов, А.Ф.Бритиков,

И.Г.Халымбаджа, Е.В. Харитонов. Издано несколько собраний сочинений, а в 2010 г.,

после 15­летнего «продавливания» издательств, стараниями Е.В. Харитонова и

Д. Н. Байкалова, наконец, увидело свет

первое полное собрание художественных

сочинений А.Р. Беляева. Но, к сожалению,

исследователи обходили стороной журналистскую деятельность писателя, сосредоточиваясь на его литературной биографии,

начатой в 1913 г. с публикации пьесы «Бабушка Мойра» 1

. Даже в полное собрание

сочинений включены лишь избранные

очерки и литературно-критические статьи

писателя.

1 Харитонов Е. Неизвестный Беляев // Дет. лит.

2000. № 1. С. 68–69.

Мне кажется, дореволюционная печатная деятельность классика отечественной жанровой литературы не

менее интересна. Если бы

сохранился архив писателя,

погибший во время бомбардировки в годы Великой Отечественной войны, то собрание сочинений могло быть

гораздо больше. Я постаралась собрать то, что возможно найти сейчас. Вообще, дореволюционная жизнь писателя полна «белых пятен», нестыковок

и мифов. Попробуем разобраться.

Рассказ о дореволюционных публикациях А.Р. Беляева будет неполным, если

не обратить внимание на его очерки общественно-литературной жизни, публиковавшиеся в газете «Смоленский вестник», основанной в 1878 г. А. И. Елишевым, который стал и первым её редактором.

Расцвет издания пришелся на 1890­е гг.—

начало ХХ в., когда газету приобрёл издатель Л.А. Черевин, владелец одноимённой типографии в Смоленске на Благовещенской (ныне Большой Советской)

Статья посвящена смоленскому периоду жизни классика отечественной детской и фантастической литературы А.Р. Беляева. Рассматриваются малоизвестные факты биографии

писателя, его журналистская деятельность в дореволюционный период.

Ключевые слова: биографии советских писателей, библиография, А.Р. Беляев, дореволюционная журналистика, история советской фантастики.

A.V. Andriyenko

A.R. Belyaev’s Smolen trails

The article is devoted to Smolen period of life of a classic of Russian children and fiction proze

A.R. Belyaev. Unknown facts of his biography and his journalistic activity in pre-revolutionary

period are observed.

Keywords: biographies of Soviet writers, bibliography, A.R. Belyaev, pre-revolutionary journalism, Soviet fiction history.

148

Библиопанорама: Литература

улице, 43. По отзывам современников,

Л.А. Черевин — прогрессивный общественный деятель, «знаток городских дел

и нужд своих сограждан».

К 1907 г., когда в «Смоленском вестнике» появились первые публикации

Александра Беляева (репортажи о театральных и музыкальных премьерах, критические заметки), это уже был солидный

печатный орган, выходивший шесть раз

в неделю, с дополнительными выпусками и литературными приложениями.

С 1910 по 1913 г.А. Беляев — штатный

сотрудник газеты, регулярно публикует

театральные и музыкальные рецензии, а

также путевые очерки о своих путешествиях по Европе. В 1914–1915 гг. он возглавлял издание.

Более подробно о смоленских книгопечатниках можно узнать из монографии

Л.Л. Степченкова «Полиграфия Смоленщины: 1795–1915 гг.» (Смоленск, 2008.

336 с.), автор которой нашел архивные

документы о жизни и деятельности смоленского печатника И. Я. Сытина.

Найти неизвестные публикации А.Р.Беляева 1907–1915 гг., составить более точное представление о биографии писателя

очень важно, так как часть общеизвестных фактов — многократно повторенный миф. Очень красивый, но миф!

Ряд неточностей встречается в сборниках, к которым писала предисловия

и послесловия д­р филол. наук М.А. Соколова. В статьях «Он обгонял время…

и звал вперед…» и «Я поставил целью показать многообразие вкусов человека будущего…» исследователь пишет: «Вскоре

Беляев поступает в юридический лицей

в Ярославле, где одновременно учится в

консерватории по классу скрипки. Чтобы заработать денег на учебу, юноша

играл в оркестре цирка, рисовал театральные декорации, занимался журналистикой» 2

.

2 Соколова М.А. «Он обгонял время… и звал

вперед…» // Беляев А. Избранные романы. М. :

Правда, 1987. С. 3–4.

Все беляеведы сталкиваются с тем,

что никакой консерватории в Ярославле

никогда не было! А значит, А.Р. Беляев

не мог там учиться. До революции в Российской империи было всего три консерватории: в Санкт-Петербурге, Москве

и Саратове. Также в рамках секции Общества народных университетов в Москве

была открыта Первая народная консерватория, где в 1906–1916 гг. получили образование 2 тыс. слушателей. Остаётся

вопрос, где он получил музыкальное образование по классу скрипки? Может,

в семинарии, где когда-то учился? В 1914 г.

он писал о концерте выпускниц Соболевской духовной семинарии (76), где девушки играли на скрипке, контрабасе и других струнных инструментах. Но реально ли одновременно проходить университетский курс юриспруденции и

консерваторское обучение, да ещё и подА. Р. Беляев

149

Смоленские тропы

А. Р. Беляева

А.В. Андриенко

рабатывать в оркестре цирка? Сомнительно.

Прояснение ярославского периода

жизни Беляева и «миф» об учёбе в консерватории важны для понимания того,

почему выпускник юридического лицея

вдруг стал театральным и музыкальным

критиком, чувствующим и понимающим

тончайшие музыкальные нюансы в исполнении таких мастеров, как Иосиф

Сливинский, Бронислав Губерман, Альфред Ген, Иосиф Гофман и Сергей Рахманинов (6, 24, 36, 37, 71).

Миф об одновременной учёбе в двух

высших учебных заведениях мог возникнуть на основании биографической справки, написанной Беляевым примерно в

1934 г. для энциклопедии профессора

Н.А. Рынина «Межпланетные сообщения» и позже перепечатанной в критикобиографическом очерке Бориса Ляпунова

«Александр Беляев». В ней через запятую

перечислены учебные заведения, где он

«получил высшее юридическое образование, музыкальное — по классу скрипки.

Изучал историю искусств, ездил в Италию изучать ренессанс. Был в Швейцарии, Германии, Австрии, на юге Франции. В студенческие годы зарабатывал

одно время игрой в оркестре цирка Труцци. В 1905 году строил баррикады на площадях Москвы»3

. И нет ни слова о том,

что учёба проходила одновременно.

Если исследователи относят окончание

Демидовского юридического лицея в Ярославле к 1906 г., то как он мог успеть с 7 (20)

по 18 (31) декабря на московские баррикады вооруженного восстания 1905 г., не попав под отчисление? Вероятнее всего, лицей он закончил в 1903–1904 гг. и потом

поехал в Москву поступать в консерваторию по классу скрипки, где его, как и многих, захватили революционные настроения. Увы, никто не счёл возможным проследить, что же делал Беляев в Москве

во время вооруженного восстания 1905 г.,

3 Ляпунов Б. Александр Беляев.М. : Совет. писатель, 1967. С. 11–12.

но можно предполагать, что его участие

не могло быть бесследным, и не случайно

полиция подвергала его обыскам. Благодаря этому упоминанию мы получаем зацепку, что какие-либо данные могут быть

в архиве Московской консерватории, как

и приказ об отчислении студентов за участие в вооруженном восстании. Мне кажется, что это наиболее логичная причина его возвращения в Смоленск в 1906 г.,

где он начинает активную журналистскую деятельность.

Рецензии Беляева важны не только

как исторический документ культурной

жизни Смоленска. Например, из его рецензии на концерт С.В. Рахманинова удалось узнать о ранее не упоминавшемся

гастрольном туре композитора 1913 г.

Среди отрецензированных Беляевым

драматургов было как минимум трое писателей, реформаторов театрального искусства, начинавших свою литературную

карьеру также в качестве газетных театральных критиков: Бернард Шоу (21), Бьёрнстьерне Бьернсон (19), Генрих Ибсен (44).

Не знаю, хотел ли А. Беляев стать реформатором театра, но некоторые шаги

в этом направлении были предприняты.

Помимо театральных рецензий, где он

отдавал должное актёру и режиссёру

Д. И. Басманову (Зейферту), в течение

многих лет знакомившего публику Нижнего Новгорода, Смоленска и Одессы с

лучшими новинками столичных театров,

премьеру басмановской труппы Борису

Глаголину и актёрам МХТ и театра Корша, Беляев и сам писал пьесы, ставил домашние спектакли. Есть основание полагать, что новогодняя пьеса для детского театра «Бабушка Мойра», опубликованная в июле 1913 г. в приложении

к журналу «Проталинка» «Занавес поднят» (С. 9–30), не единственный драматургический опыт писателя в те годы.

Но дистанция от любительского театра

до вершин театрального искусства была

слишком большой…

В очерке М.А. Соколовой «Он обгонял время… и звал вперед…» автор сооб­

150

Библиопанорама: Литература

щает: «Возвратившись на родину, Беляев

работает в газете “Смоленский вестник”,

а через год становится ее редактором. Одновременно он серьезно увлекается театром, работает в Смоленском народном

доме, играет на скрипке и фортепиано.

Писатель был членом Смоленского симфонического общества, Глинкинского музыкального кружка, Общества любителей

изящных искусств. Во время одной из поездок в Москву он встретился с К.С. Станиславским. “Если вы решитесь посвятить себя искусству, я вижу, что сделаете

это с большим успехом”,— сказал писателю великий режиссер»4

.

Что примечательно в этой цитате? Перечисленные авторы события относятся

к 1907–1912 гг., а не ко времени возвращения из заграничной поездки 1913 г.

Также справедливо отмечено, что встреча

с К.С. Станиславским состоялась всё-таки

не в Смоленске, а в Москве! Однако спустя два года, под влиянием воспоминаний дочери писателя С.А. Беляевой

в статье «Создадим советскую научную

фантастику» М.А. Соколова вдруг пишет:

«Однажды в Смоленск приехала столичная труппа под руководством К. С. Станиславского, и, когда один из актеров

заболел, великий режиссер пригласил Беляева заменить его, и тот блестяще справился с ролью»5

.

Благодаря вводу в научный оборот

статьи «“Пер Гюнт” в Московском художественном театре» (50) и доклада о Гордоне Крэге (51) многократно упоминаемый в литературе эпизод встречи с

К.С. Станиславским6

можно отнести к

концу октября — началу ноября 1912 г.,

но не в Смоленске, а в Москве, где Александр Беляев посетил несколько спектаклей МХТ, в том числе «Пер Гюнт»

4 Соколова М.А. Указ. соч. С. 4.

5 Соколова М.А. «Создадим советскую научную фантастику» // Беляев А. Избранные произведения. М. : Правда, 1989. С. 6.

6 Беляева С.А. Воспоминания об отце // Беляев А. Изобретения профессора Вагнера. М. : Эксмо, 2010. С. 476–477.

и «Гамлет» — самый противоречивый и

популярный спектакль 1912 г. В журнале

«Рампа и жизнь» в течение многих месяцев при публикации анонса спектаклей

МХТ пишут: на «Гамлет» все билеты проданы.

Удалось установить: в 1908–1914 гг.

К.С. Станиславский с гастролями МХТ

в Смоленск не приезжал. Это можно проверить по подшивкам «Смоленского вестника» и московского театрального журнала «Рампа и жизнь», где в анонсах публиковались даты всех спектаклей МХТ,

и в 1912 г. опубликовано большое количество рецензий на постановку «Пер Гюнта». Также в этом журнале была отдельная колонка, освещавшая театральную

жизнь провинции.

Встреча с К.С. Станиславским могла

состояться с 1 по 6 ноября 1912 г., и была

необходима А. Беляеву для понимания

системы Гордона Крэга.

В рекламе газеты «Смоленский вестник», как и в воспоминаниях современников, нет информации, что до революции А.М. Горький и Ф. И. Шаляпин

приезжали в Смоленск, хотя это и упоминается в очерке А. Балабухи и А. Бритикова «Три жизни Александра Беляева»

(Беляев А. Собр. соч. : в 5 т. Л. : Дет. лит.,

1983. Т. 1. С. 7–30).

В воспоминаниях С.А. Беляевой говорится, что А.Р. Беляев в качестве адвоката участвовал в процессе, аналогичном

знаменитому делу Бейлиса 7

. Однако мне

не удалось разыскать документальных

подтверждений того, что А. Беляев действительно участвовал в этом процессе.

А было бы интересно разыскать свидетельства об этом эпизоде биографии писателя.

Из четырёх очерков 1913 г., упоминаемых исследователями «из заграничных впечатлений» по подшивке «Смоленского вестника» удаётся найти два:

«Прогулки на гидроаэроплане» (64а) и

«Восхождение на Везувий» (70а). Но,

7 Там же.С. 484–485.

151

Смоленские тропы

А. Р. Беляева

А.В. Андриенко

увы, нет очерков о прогулках по раскопанным улицам Помпеи, о «плавании

на гондолах Венеции, о посещении замка

Иф или квартала бедняков Сан-Лоренцо…» 8

. Это позволяет предположить, что

Беляев сотрудничал и с другими изданиями, где были опубликованы эти тексты,

что и послужило основанием для их упоминания в предисловии О. Орлова к современной публикации очерка А.Р. Бе8 Орлов О. [Предисловие] // Костер. 1971. № 8.

С. 43.

ляева «Прогулки на гидроаэроплане»

(Костер. 1971. № 8. С. 43) и в статьях, например, М.А. Соколовой.

На основе несостоявшейся духовной,

юридической (адвокатской) и театральной карьеры Александра Беляева можно

сделать некоторые предположения о том,

каким он хотел видеть своё будущее.

Хотелось бы, чтобы авторы при написании статей и предисловий к сборникам

больше внимания уделяли проработке

источников.

Публикации А.Р. Беляева в газете

«Смоленский вестник» (1907–1914)

1. Народная лирика //

1907. – 27 апр. (№ 104). – С. 3.

2. Первая лекция в Смоленском Народном Университете // 1907. – 6 сент.

(№ 210). – С. 3.

3. Концерт Эрденко //

1908. – 7 окт. (№ 221). – С. 3.

4. Концерт М.Д. Славянской // 1908. – 25 окт.

(№ 236). – С. 2.

5. Концерт М.А. Михайловой // 1908. – 8 нояб.

(№ 248). – С. 2.

6. Концерт Гофмана //

1910. – № 81. – С. 2.

7. [21 апреля в зале Дворянского собрания...] : [о концерте Смирнова, Больской и

П. Сироты] // 1910. – № 88. –

С. 3.

8. Концерт Лабинского и

Касторского // 1910. – № 91. –

С. 3.

9. [Казалось, мы совсем

разучились смеяться…] : [о театре «Кривое Зеркало»] //

1910. – № 96. – С. 3.

10. [Вчера, в зале Дворянского собрания...] : [о постановке пьесы А.П. Чехова «Дядя

Ваня»] // 1910. – № 98. –

С. 2.

11. «Пути любви» // 1910. –

№ 101. – С. 2–3.

12. Рижская опера // 1910. –

№ 108. – С. 2.

13. [В каждой опере, из

какого-нибудь уголка выглядывает «Вампука»…] // 1910. –

№ 109. – C. 2.

14. [«Евгений Онегин»] //

1910. – № 110. – С. 2.

15. «Сатана» // 1910. –

6 июля (№ 145). – С. 3.

16. «Комедия брака» //

1910. – 13 июля (№ 151). – С. 3.

17. [Г-жа Будкевич идеальная «Идеальная жена»…] //

1910. – № 166. – С. 3.

18. «Тайфун» // 1910. –

№ 167. – С. 3.

19. «Когда цветет молодое

вино» // 1910. – № 175. – С. 3.

20. Как вам нравится Смоленск? : игра г-жи Мунт, или

Все познается в сравнении //

1910. – № 182. – С. 3.

21. «Цезарь и Клеопатра» //

1910. – № 185. – С. 3.

22. Концерт Ядвиги Залесской // 1910. – № 213. – С. 3.

23. Концерт Каринской //

1910. – № 226. – С. 2.

24. Концерт Сливинского //

1910. – № 257. – С. 2.

25. [Концерт Южина] //

1910. – № 259. – С. 2–3.

26. «Ночи безумные... Пенье цыганское...» // 1910. –

№ 268. – С. 3.

27. «У передвижников» //

1911. – № 7. – С. 3.

28. Театр и музыка : «Распутица» Рышкова // 1911. –

№ 152.

29. Вчера в театре Лопатинского сада... : [о спектакле

по пьесе А.Н. Островского

«Дикарка»] // 1911. – 15 июля

(№ 155). – С. 2.

30. [20 июля в театре Лопатинского сада...] // 1911. –

№ 161. – С. 3.

31. «Душа, тело и платье» //

1911. – № 164. – С. 3.

32. «Распродажа жизни» //

1911. – № 176. – С. 2.

33. «Miserere (Песнь горя)» //

1911. – № 187. – С. 2.

34. «Живой труп» на сцене

Народного дома // 1911. – 6 окт.

(№ 219).

152

Библиопанорама: Литература

35. [В воскресенье, 27 ноября в зале Дворянского собрания...] // 1911. – 29 нояб.

(№ 263). – С. 2.

36. Концерт Бронислава

Губермана // 1911. – 15 дек.

(№ 276). – С. 2.

37. Концерт Альфреда

Гена // 1911. – 20 дек. (№ 280). –

С. 2.

38. «Прохожие» // 1912. –

3 июля (№ 148). – C. 2.

39. «Псиша» // 1912. –

13 июля (№ 157). – С. 3.

40. «Милый Жорж» //

1912. – 14 июля (№ 158). – С. 3.

41. «Мечта любви» // 1912. –

20 июля (№ 163). – С. 3.

42. «Живой труп» // 1912. –

28 июля (№ 170). – С. 3.

43. О провинциальных синицах и столичных журавлях //

1912. – 17 авг. (№ 184). – С. 3.

44. «Доктор Штокман» //

1912. – 21 авг. (№ 187). – С. 3.

45. «Дети Ванюшина» //

1912. – 22 авг. (№ 188). – С. 3.

46. К сегодняшнему бенефису Глаголина // Там же. –

С. 3.

47. «Царь Федор Иоаннович» // 1912. – 24 авг. (№ 190). –

С. 3.

48. К вопросу об открытии

в Смоленске городской аптеки // 1912. – 4 окт. (№ 222). –

С. 2.

49. Концерт великорусского оркестра Андреева //

1912. – 30 июля (№ 244). –

С. 2.

50. «Пер Гюнт» в Московском художественном театре

// 1912. – 7 июля (№ 251). –

С. 2.

51. Интересная тема : в

О-ве любителей изящных искусств // 1912. – 14 нояб.

(№ 257). – С. 2. – Без подп. –

Изложение доклада А.Р. Беляева о воззрениях Г. Крэга на

современный театр.

52. Концерт Плевицкой //

1912. – 30 нояб. (№ 270). –

С. 2.

53. К сегодняшнему концерту Ванды Ландовска //

1912. – № 275. – С. 3.

54. «Лекция» об искусстве

г. Бернова // 1913. – 26 янв.

(№ 22). – С. 2–3.

55. По поводу письма г-на

Бернова // 1913. – 5 февр. (№

29). – С. 2.

56. Концерт Гофмана //

1913. – № 31. – С. 2.

57. Пате – лектор // 1913. –

№ 32. – С. 3.

58. Гастроль босоножки

Елизаветы Гульбе // 1913. –

№ 46. – С. 2.

59. Концерт Шевелева //

1913. – № 54. – С. 2.

60. Концерт М.А. Михайловой // 1913. – 24 апр.

(№ 91). – С. 2.

61. «Девушка за стеной» :

сцены из А. Серафимовича //

1913. – 5 мая (№ 101).

62. Концерт Серебрякова //

1913. – 23 мая (№ 113). – С. 2.

63. «Лес» // 1913. – 6 июня

(№ 123). – С. 2.

64. К театральному вопросу // 1913. – 9 июня (№ 126). –

С. 2.

64а. Прогулка на гидроаэроплане // 1913. – 21 апр.

65. «Последняя жертва» //

1913. – № 148. – С. 3.

66. Театральные заметки //

1913. – 11 июля (№ 151). – С. 2.

67. «За стенами» // 1913. –

№ 152. – С. 2.

68. «Крылья смерти» //

1913. – № 154. – С. 2.

69. Театральные заметки.

О публике // 1913. – № 158. –

С. 2.

70. Концерт Зилоти и

Збруевой // 1913. – № 213. – С. 2.

70а. Восхождение на Везувий // 1913. – 24, 25, 28 авг.

(№ 181, 185, 189).

71. Концерт Рахманинова

// 1913. – 10 окт. (№ 225). –

С. 2.

72. Концерт Доры Строевой // 1913. – 12 окт. (№ 227). –

С. 2.

73. «Цена жизни» // 1913. –

2 нояб. (№ 245). – С. 2.

74. Концерт А. Гена //

1913. – 10 нояб. (№ 252). – С. 2.

75. Концерт Меровича,

Требинской и Ухова // 1914. –

8 янв. (№ 5). – С. 2.

76. Интересный концерт

// 1914. – 20 апр. (№ 88). –

С. 2.

77. Раздельное жительство

супругов // 1914. – 1 мая

(№ 96). – С. 2.

78. Раздельное жительство супругов–II. Имущественные права // 1914. – 6 мая

(№ 99). – С. 2.

79. Осложняющийся кризис // 1914. – 1 июня (№117). –

С. 2.

80. «Моряки» // 1914. –

4 июля (№ 145). – С. 2.

81. «Женитьба Белугина» //

1914. – 8 июля (№ 148). – С. 2.

82. «Вишневый сад» //

1914. – 11 июля (№ 151). –

С. 2.

83. В самозащите // 1914. –

17 июля (№ 156). – С. 2.

84. Концерт // 1914. –

26 нояб. (№ 288). – С. 2.

Составитель

А.В. Андриенко

Журнал "Библиография" МАЙ — ИЮНЬ 2012 № 3 (380)

I.

Судебный следователь Паоло Минетти небрежно бросил пенснэ на раскрытое «дело», провел левой ладонью по высокому лбу, орлиному носу, выступавшему из красных, толстых щек, и зажал седеющую бородку.

— Уведите его!..

Три карабинера, с шашками наголо, в черной форме с красными кантами и в треуголках, украшенных перьями, увели арестованного — молодого человека в рабочем костюме, с загорелым лицом, на которое тюрьма уже наложила сероватый налет.

Оставшись один, следователь, не спеша, закурил длинную сигаретку, отпил из стакана ледяную воду с красным вином и устало посмотрел в окно. Оконная решетка четко выделялась на сверкающей поверхности Средиземного моря. Вдали синели пизанские холмы.

Минетти смахнул мух, облюбовавших его влажный лоб, и досадливо крякнул.

Вот уже две недели, как он сидит в этой дыре — Вольтерра, вызванный сюда для допроса пяти обвиняемых, помещенных в местной тюрьме, похожей на средневековый замок с камерами-клетками для одиночного заключения.

Минетти, завзятый театрал и страстный любитель музыки, был огорчен до глубины души, когда его вызвали сюда из Ливорно в самый разгар гастролей Миланской оперы.

Но, ознакомившись с делом, он утешился.

Дело было интересное и много обещало для его карьеры в случае удачного исхода.

Для него было уже честью, что вести следствие поручили именно ему. Предстоял громкий политический процесс.

При проезде итальянского премьер-министра на автомобиле через Сиену в него был произведен выстрел из толпы, не причинивший вреда. Подоспевшая на место происшествия полиция общественной безопасности арестовала, по подозрению, пятерых человек и овладела вещественным доказательством — револьвером, брошенным на землю. Но кто именно произвел выстрел, выяснить не удалось. Ни у кого из арестованных оружия найдено не было. Не удалось установить и принадлежности кого-либо из них к какой-нибудь «преступной политической организации».

Явно, что при таком положении дела нельзя было пред'явить обвинение ко всем пятерым. Нужно было во что бы то ни стало добыть более веские улики. Но как?.. Личное признание было бы лучше всего. Однако, несмотря на весь свой опыт, на все профессиональные уловки и ухищрения, Минетти не мог добиться признания. Все пятеро арестованных категорически отрицали свое участие в покушении на жизнь премьер-министра и при этом смотрели на следователя такими невинными глазами, что он выходил из себя.

— Или все они продувные бестии и стреляли впятером из одного револьвера, или… или стрелял шестой, чорт их всех побери!.. — бормотал Минетти, оставшись один после допроса.

Время шло… Гастролирующая труппа давно уехала из Ливорно, но, чорт с ней, — другая приедет. Четырнадцатый день прошел так же бесплодно, как и тринадцать предыдущих, впрочем, не совсем так. В этот день из Рима был прислан запрос, скоро ли Минетти закончить следствие и передаст дело в Трибунал.

Это уже хуже. Еще один такой запрос, и Минетти могут отозвать, а на его место прислать другого следователя. И тогда — прощай мечты о переводе в Рим или Турин… Хорошо, если еще не переведут куда-нибудь с понижением, в Кальтанизетту или Сассари, где умрешь от скуки…

От одной этой мысли Минетти почувствовал, что у него начинается мигрень.

Надо действовать быстро, решительно.

— О, проклятые мухи!.. — Следователь вынул красный фуляровый платок и накинул его на голову. — Идеофон!.. — проговорил он, улыбнулся какой-то мысли и отрицательно покачал головой.

Наброшенный на голову платок напомнил ему рассказ старого смотрителя тюрьмы о том, что местный кандидат на судебные должности, синьор Беричи, изобрел аппарат, при помощи которого можно «слушать чужие мысли» — идеофон. На голову надевается металлический колпак, от которого идут проволоки к телефону…

— Чепуха какая-то! — проговорил вслух Минетти. — А, впрочем, чем я рискую? Хоть развлекусь немного. Отупел совсем! — И он, вызвав смотрителя тюрьмы, попросил пригласить синьора Беричи с его аппаратом.

II.

Синьор Беричи не заставил себя долго ждать. Через полчаса дверь с шумом раскрылась, и в комнату вбежал изобретатель идеофона с саквояжем в руках.

Минетти ожидал увидеть молчаливого, сосредоточенного человека, одного из тех маниаков, которые ломают себе голову над квадратурой круга или изобретают «вечный двигатель». Но перед ним вертелся веселый, живой, как обезьяна, черноволосый, курчавый неаполитанец. Уж не ошибка ли это?

Однако, гость поспешил рассеять сомнения следователя.

— Очень рад познакомиться… Беричи… тот самый!.. А вот и мое детище.

И, крепко пожав руку следователя, улыбаясь во весь рот, сверкая белыми зубами, ни на минуту не умолкая, Беричи стал вынимать из саквояжа «идеофон».

— Вот металлический колпак… Он надевается на голову человека, чьи мысли вы хотите узнать. Очень полезная штука для судебных следователей и ревнивых мужей… Заявлю патент и положу себе в карман миллион лир!..

При этом Беричи так насмешливо щурил глаза, что невозможно было понять, говорит ли он серьезно или мистифицирует, желая сыграть веселую шутку.

Минетти не успел вставить ни одного слова, а Беричи продолжал трещать, как граммофон, пластинка которого вращается с необычайной быстротой.

— Вам, вероятно, известно, синьор Минетти, что по последним научным изысканиям, наша нервная система и мозг являются трансформатором электромагнитных волн. Результат работы мозга — наша мысль — излучает особые электроволны. Надо только поймать их и произвести обратную трансформацию электроволн в мысли, в звучащие мысли, если хотите. Металлический колпак — приемник. Вот этот ящичек — усилитель электромагнитных колебаний, производимых мыслью, а вот этот ящичек — обратный трансформатор. Здесь электроволны оформляются в звукомысли. А вот это приемный телефон. Ясно, как молодой месяц, не правда ли?..

Минетти неопределенно промычал.

— Разрешите сделать опыт… Я уже распорядился привести сюда одного из пяти арестованных, по имени Селла.

И, не ожидая ответа, Беричи раскрыл дверь и крикнул:

— Введите!

Карабинеры ввели арестованного.

Беричи носился по кабинету, расставлял мебель и прилаживал аппарат.

Минетти с гримасой недоверия следил за всей этой суетой. Он уже раскаивался в своей затее развлечься «идеофоном».

— Усаживайтесь на этот стул, — обратился Беричи к арестованному, — мы сейчас наденем вам на голову вот эту красивую шапочку и пустим самый маленький электрический ток.

Арестант вздрогнул. Лицо его побледнело.

— С каких это пор, — ответил он, — в Италии без суда казнят людей электричеством?..

Беричи громко рассмеялся.

— Ничего подобного! — и он надел себе на голову металлический колпак. — Вот смотрите. Эта штука столь же безопасна для жизни, как ваша собственная шевелюра. Это новый аппарат, при помощи которого можно слушать ваши мысли. И если вы невиновны, то должны охотно согласиться на опыт: мы тотчас же убедимся, что ваша совесть чиста, как стерилизованное молоко.

Селла вопросительно посмотрел на следователя.

— Ручаюсь вам, Селла, что ваша жизнь вне опасности, — нетвердо проговорил Минетти. Правду сказать, в эту минуту он сам сомневался в безопасности опыта, но отступать было поздно.

Селла подумал и, махнув рукой, уселся в кресло.

Беричи быстро надел на голову арестанта металлический колпак и что-то повертел в одной из коробочек. Послышалось жужжанье индукционной катушки. Легкий ток пополз, как прикосновение муравьиных ножек, по голове арестанта. Селла вздрогнул и поморщился.

— Ведь не больно? Даже приятно, не правда ли? И предохраняет голову от мух. Вот так. А я усядусь здесь, за вами, буду слушать в телефон и записывать ваши безгрешные мысли. Сидите совершенно спокойно и думайте, о чем хотите.

И изобретатель идеофона уселся в кресло с телефонными наушниками на голове и с карандашом и блок-нотом в руках.

III.

Наступило жуткое молчание. Тишина нарушалась только жужжаньем индукционной катушки. Минетти и карабинеры с тревогой следили за опытом.

Через несколько минут Селла привык к проходившему по голове току и почти уже не ощущал его. Но скоро он начал испытывать нечто более мучительное: боязнь погубить себя неосторожной мыслью. Он изнемогал от внутренней борьбы. Необычайным усилием воли он старался отвлечь свои мысли от опасных воспоминаний. Но непокорная мысль возвращалась к этим запретным местам памяти, как мотылек к пламени свечи, которое рано или поздно обожжет его крылышки…

«Напрасно я согласился, — думал Селла, — как бы меня не поймали на эту удочку. Ах, чорт возьми!.. Ведь если они слышат мои мысли, значит они уже услышали, что я боюсь попасться на их удочку. Что, если они сочтут это за признание вины?.. Глупости! Какое же тут признание?.. И никакой вины нет. Однако, надо думать о чем-нибудь другом… Облака… Вот за окном, в небе, плывут облака… буду думать о них. Облака… облака… Но, ведь, я могу подумать о том, что я стрелял, просто подумать: «Я стрелял». Ведь это только мысль! Это каждый может подумать. Неужели этими словами я уже обвинил себя?..».

От нервного напряжения, от металлического колпака на голове, горячего от жары, и нудного щекотания электрического, тока у Селла кружилась голова, и по всему телу выступила испарина. Он не привык управлять своими мыслями, обычно они плыли у него чередой, как цепь облаков. А тут надо было все время следить за собой, думать о том, чтобы не думать о выстреле в Сиене… Это было сверх его сил.

«Чепуха, глупость! Буду считать. Раз, два, три… Премьер-министр ехал в черном автомобиле со своим толстым секретарем… четыре, пять… Переодетые сыщики изображали народ, приветствовавший «любимого» вождя… шесть, семь… опять я думаю об этом! Ну, и что ж из этого?.. Ведь, я случайно находился на месте происшествия!.. И потом это только мысль… Анжелика… — вдруг неожиданно подумал Селла о жене. — Как она волнуется!.. А Микуэль, вероятно, доволен. Он остался мне должен. Вот, вот, буду думать о своем».

Но через несколько минут его мысли вновь витали над роковой площадью в Сиене.

Вдруг Селла показалось, что он изобрел очень остроумный способ борьбы с врагом, подслушивающим его мысли.

«Эй, вы, синьор! Слушайте!.. Я стрелял, я не стрелял. Я стрелял, я не стрелял. Записывайте, если хотите, но записывайте все! Что, взяли?..»

Селла улыбнулся. Он стал весел.

«Если хотите, синьор, я мысленно спою вам песенку:

Если горе сердце гложет,

Осуши бокал вина!

Старый друг — оно поможет,

Лей полнее, пей до дна!..»

Он мысленно пел, а под словами веселой песни незаметно для него самого, как черная змея среди цветов, проползала опасная мысль…

«Пуля прошла всего на один палец над головой премьера… Она попала в витрину магазина и сделала в стекле круглую дырочку. Ни одной трещины… Премьер откинулся на спинку автомобиля и, побледнев, смотрел на толстого секретаря… Чьи-то руки схватили меня за плечи…»

Селла вдруг похолодел от ужаса, когда заметил эту черную змею запретных воспоминаний. Он хотел усыпить песенкой внимание своего врага, но усыпил свою собственную бдительность. Впервые за всю жизнь он заметил, что в мозгу могут протекать одновременно несколько верениц мыслей. Одни из них, как освещенные солнцем корабли, плывущие по зеркальной поверхности моря, протекают в свете нашего сознания. А другие, подобно глубоководным рыбам, скользят незаметно в глубине и мраке подсознательной жизни. Вместо одного врага, одной вереницы мыслей, их было несколько — тысячи цепочек мыслей, за которыми невозможно уследить… Что если все их можно подслушать этим чертовским аппаратом?..

Селла похолодел. Он скрипнул зубами и не мог сдержать стона. Его нервное напряжение готово было перейти в истерический припадок. Он уже хотел крикнуть: «Довольно! Я виновен!», чтобы скорее прекратить эту пытку.

И, как только он подумал об этом, жужжание индукционной катушки вдруг прекратилось.

— Ну, что ж, достаточно! — услышал он голос Беричи, сделавшийся вдруг сухим и официальным.

— К сожалению, вы оказались не столь невинным… За это время, как я слушал ваши мысли, вы не раз, не два и не три выдали себя, хоть и пытались отвлечь свои мысли от опасных воспоминаний… Извольте же подписать заявление о том, что вы признаете себя виновным в покушении!

Селла, блуждая глазами, сделал подпись трясущейся рукой и, шатаясь, вышел из кабинета.

IV.

Минетти бросился к Беричи и обнял его.

— Гениально! Поразительно! Вы оказали мне и правосудию чрезвычайную услугу. Я бесконечно благодарен вам, хотя, конечно, моя благодарность ничтожна по сравнению с тем, что ожидает вас… Признаюсь, я очень сомневался, но теперь…

Беричи не дал ему договорить. К изобретателю «идеофона» вернулась вся его насмешливость и веселость. С ловкостью обезьяны выскользнул он из об'ятий Минетти и, сощурив хитро левый глаз, спросил:

— А теперь вы верите в мое изобретение?

И опять, не дав договорить следователю, он затараторил:

— И напрасно! Совершенно напрасно! Мой секрет изобретен не мною. Он изобретен давным давно тем, который первый крикнул: «На злодее шапка горит!» Разве эта пословица, в разных вариантах, не существует у всех народов сотни лет?.. Так вот, шапку, которая на злодее горит, я, по моде двадцатого века, приукрасил только электрической отделкой!

Минетти был поражен и разочарован.

— Значит, никакого изобретения нет?..

— Ну, не совсем так. Нам все же удалось при помощи этого «изобретения» добиться сознания. Но это только игра на психологии! Попробуйте стать в угол с тем, чтобы не думать о леопарде. Вам это не удастся. Ну, а для Селла таким «леопардом» является его преступление. Он не мог не думать о нем. Уверенный же, что все его мысли узнаны, преступник счел себя уличенным, в чем и расписался. Просто?..

V.

Несмотря на всю строгость тюремного режима, весть о признании Селла, добытом при помощи какого-то аппарата, скоро стала известна всем заключенным.

И когда в кабинет судебного следователя привели четырех арестованных по делу о покушении на премьер-министра, чтобы об'явить им о том, что они свободны, один из них подошел к следователю и твердо сказал:

— Я не принадлежу к тем простачкам, которые сами сознаются, хотя бы их вина и не была еще доказана. Но я не из тех, которые из-за своей шкуры допускают пострадать за себя невинного. Селла совершенно невиновен. Он сознался только потому, что вы заморочили ему голову вашим дурацким аппаратом. Я стрелял в премьера и выстрелю еще раз, если представится случай. И только я один должен нести ответ.

Беричи, который присутствовал. при этом, невольно покраснел.

Но Минетти только с добродушной насмешкой посмотрел на него. Да, «изобретение» Беричи не совсем идеально. Шапка оказалась способной гореть на голове не только злодея и чуть было не погубила невинного. Но разве суд может существовать без судебных ошибок?.. Главное было сделано: виновник найден, и Минетти ждало повышение.

А каким путем это было достигнуто, не все ли равно?.. Только бы этот путь привел его в Рим!..

Впервые — в журнале «Всемирный следопыт» №6, 1926 г. , и впервые под псевдонимом А. Ром.

***

Идеоофон — название вымышленного прибора.

Возможная дословная этимология — озвученная идея (др.-греч.)

Иде́я (др.-греч. ἰδέα «вид, форма; прообраз») в широком смысле — мысленный прообраз какого-либо действия, предмета, явления, принципа, выделяющий его основные, главные и существенные черты.

В ряде философских концепций — умопостигаемый и вечный прообраз реальности. В русских философских словарях XVIII века (см. Антиох Кантемир и Григорий Теплов) идея сближалась с понятием.

В науке и искусстве идеей называется главная мысль произведения или общий принцип теории или изобретения, вообще замысел или наиболее существенная часть замысла. В этом же смысле термин идея трактуется в сфере регулирования авторского права.

Фон:

От фр. fond из лат. fundus — «дно, основание, главный элемент, основа»:

Фон — основной цвет или тон, на котором размещается изображение или текст; часть изображения, образующая задний план

Фон в психологии — часть перцептивного поля, служащая задним планом для фигуры

Фон в геральдике (поле) — основной цвет, пространство, на котором нанесены узоры, рисунки или геральдические изображения

фон — вид сигнала, наряду с шумом и полезной информацией

От др.-греч. φωνή — «звук, голос»:

Фон в акустике — единица уровня громкости звука

Фон в фонологии — конкретное проявление фонемы, отрезок звучащей речи, обладающий определёнными акустическими свойствами

-фон- — часть сложных слов, имеющих отношение к звуку или речи. Например, магнитофон, афония и др.

Возможно, что "идеофон" и·де-о-фо́н имеет след. значения:

Идеофон (греч. ἰδέα 'идея',φωνή 'звук', также звукоподражение, ономатопея) — слово, значение которого основано на имитации звуков окружающей действительности[1].

Идеофоны бывают двух типов:

звукоподражательные («гав-гав», «булькать», «хрюкать»)

звукоизобразительные (звукообразные) слова, в которых звук создаёт образное впечатление о значении слова («зюзя», «лялька», «цуцик», «барахтаться»)[2]

Идеофоны часто обозначают виды движения, световые явления, атрибуты объектов (форма, размер, расстояние, свойства их поверхности), а также походку, мимику, физиологические и эмоциональные состояния человека и животных.[3]

Значение

лингв. слово, которое служит для имитации звуков окружающей действительности средствами языка, ономатопея, звукоподражание ◆

лингв. в ряде языков — один из показателей класса слов ◆

***

Селла — персонаж.

Зеев Бар-Селла (Волк, сын Скалы — иврит), составивший подробную биобиблиографию А. Беляева.

Это совпадение.

Однако, более уместен перевод с английского: "турецкое седло".

Туре́цкое седло́ — образование в теле клиновидной кости черепа человека в виде углубления, напоминающего по форме седло.

Автор: Henry Vandyke Carter — Henry Gray (1918) Anatomy of the Human Body (See "Книга" section below)Bartleby.com: Gray's Anatomy, Plate 145, Общественное достояние, https://commons.wikimedia.org/w/index.php...

Все ссылки — из Википедии и Викисловаря

ameshavkin:

Примечание: КОСТИНА Мария Константиновна (1894— 1964). Средняя дочь К. Э. Циолковского.

Много раз еще Беляев писал о Циолковском. Когда роман "Звезда КЭЦ" вышел отдельной книжкой, Александр Романович подарил его дочери ученого Любови Константиновне с дружеской дарственной надписью: Многоуважаемой Марии Константиновне Костиной на добрую память. А. Беляев. 27.III.41, г. Пушкин.

http://epizodsspace.airbase.ru/bibl/n_i_j...

https://fantlab.ru/edition121364

***

О малоизвестных страницах жизни писателя-фантаста А. Р. Беляева и его дружбы с К. Э. Циолковским рассказывают сохранившиеся письма.

Прочитав научно-фантастическую повесть К. Циолковского «На Луне», «Грезы о Земле и небе» и другие работы, Беляев пишет Константину Эдуардовичу: «Я не могу Вам передать, как много отрадных минут переживал за Вашими небольшими по объему, но чрезвычайно содержательными книгами. Какие грандиозные картины, например, в книге «Будущее Земли и человечества». Еще раз спасибо...»

Эта переписка началась зимой 1934 года и продолжалась до последних дней жизни ученого.

После публикации повести Александра Беляева «Воздушный корабль» (об экспедиции советских ученых на цельнометаллическом дирижабле) Константин Эдуардович заинтересовался другими работами писателя. Он обратился с просьбой: «Прошу товарища Беляева прислать мне наложенным платежом другой его фантастический рассказ, посвященный межпланетным скитаниям, который я нигде не мог достать. Надеюсь и в нем найти хорошее...».

Александр Романович был тронут вниманием и поспешил выслать роман «Прыжок в ничто». Он писал ученому: «Посылаю роман на Ваш суд. В настоящее время роман переиздается, и я очень просил бы Вас сообщить Ваши замечания и поправки. Если роман найдете не слишком плохим, разрешите посвятить его Вам. Ведь Ваше имя проходит через весь роман...».

С нетерпением ждал Александр Романович письма из Калуги. Циолковский с похвалой отозвался о романе: «Очень хорошо, что выйдет второе издание. Оно вызовет еще больший интерес к великой задаче двадцатого века. Что же касается до посвящения его мне, то считаю это Вашей любезностью и честью для себя».

Окрыленный ответом ученого, Беляев сразу же отвечает:

«Ваш теплый отзыв о моем романе придает мне новые силы в нелегкой борьбе за создание научно-фантастических произведений. Я всячески стараюсь популяризировать Ваши идеи в романах и рассказах. Когда перееду в город (где у меня хранится мой архив), постараюсь подобрать все, что писал о Ваших произведениях. Очень интересуюсь идеей стратосферного дирижабля. Ваши замечания, разумеется, используем для второго издания «Прыжка в ничто». Искренне уважающий и давно любящий Вас А. Беляев».

Когда в Детское Село на имя А. Беляева пришла объемистая бандероль, в которой были книги «Цели звездоплавания», «Растение будущего», научно-фантастическая книга «Тяжесть исчезла» и другие, писатель 1 февраля 1935 года пишет в Калугу:

«Дорогой Константин Эдуардович!

Приношу Вам искреннюю благодарность за присланные Вами книги. Надеюсь использовать их в моих произведениях».

Но была у Александра Романовича и сокровенная мечта. Он не мыслил издание романа «Прыжок в ничто» без предисловия и портрета Циолковского. Циолковский не отказал. В одном из писем в Калугу Беляев сообщает: «Благодарю за присылку портретов и предисловия».

Весной 1933 года писатель получил последнее письмо Циолковского, в котором он просил выслать роман в новом издании.

Александр Романович ответил: «Дорогой Константин Эдуардович! С огорчением узнал из письма моей жены о Вашей болезни. Надеюсь, что Вы скоро поправитесь, Я пишу жене и редактору «Молодой гвардии», чтобы Вам скорее выслали экземпляр «Прыжка в ничто». Я обдумываю новый роман «Вторая Луна», об искусственном спутнике Земли, постоянной станции для научных наблюдений. Надеюсь, что Вы не откажете мне в Ваших дружеских и ценных указаниях и советах. Простите, что пишу карандашом, – я уже лежу 4 месяца...

Искренне любящий и уважающий Вас А. Беляев».

Это было последнее письмо писателя Циолковскому. В сентябре ученого не стало. Глубоко переживая утрату, Беляев пишет статью «Памяти великого ученого-изобретателя», а новый роман «Вторая Луна» назвал «Звезда КЭЦ». Роман с дарственной надписью писатель подарил дочери ученого Любови Константиновне.

Как известно, архив писателя А. Беляева в годы войны погиб: пропали письма, дневник писателя, рукописи книг. Сохранившиеся семь писем писателя-фантаста и черновики ответных писем К. Э. Циолковского в архиве ученого донесли до нас яркие страницы дружбы двух великих мечтателей.

В. ПАНТЕЛЕЕВ

СМОЛЕНСК

http://www.fandom.ru/about_fan/panteleev_...

"Планета КИМ" (А. Палей) — "Звезда КЭЦ" (А. Беляев)

Прототип персонажа Палей — Абра́м Руви́мович Пале́й (22 февраля 1893, Екатеринослав — 11 января 1995, Москва) — русский писатель-фантаст, поэт и очеркист.

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%B...

Глава двадцать вторая. КЭЦ.

Впервые Беляев обратил внимание на Циолковского еще в 1916 году, в бытность свою газетным «передовиком». «„Чорт меня дернул родиться в России с талантом и душой“, — воскликнул Пушкин, когда ему слишком насолили родные пенаты. Это восклицание в разных вариациях приходилось не раз повторять до и после Пушкина многим русским людям с талантом и душой. Особенно не везло у нас изобретателям. Творчество изобретателя, по своему существу, революционно. Чем крупнее изобретение, тем резче ломает оно установившийся уклад жизни. Появление ткацкого станка произвело целую революцию. Не только в экономической, но и в социальной среде. Немудрено, что изобретатель в стоячих водах русской консервативной жизни не пользовался симпатией ни правительства, ни даже населения. — Беспокойный человек! Выдумщик. Отсутствие образования лишало изобретателя возможности осуществить иногда правильный по замыслу проект. Неудачи его опытов еще больше укрепляли консервативную массу в ее полупрезрительной, полунасмешливой позиции по отношению к изобретателю. И уж так повелось: о наших изобретателях мы вспоминаем только тогда, когда их идея получит осуществление за границей. Недавно газеты сообщили о том, что наши союзники на западном фронте применяют аппарат, который обнаруживает приближение на расстоянии нескольких верст врага на суше или море. Получив известие об этом изобретении, мы, как всегда, задали вопрос: не было ли уже у нас подобного изобретения, — и не ошиблись. Этот аппарат, „тономикрофон“, был изобретен еще в 1887 году Львом Шкляром и представлен в одно из министерств, которое так и не удосужилось рассмотреть и использовать изобретение Шкляра. Лев Шкляр, — сын бедного ремесленника, личность незаурядная. За свою тридцатилетнюю жизнь, — умер в 1896 году, — он изобрел много самых разнообразных вешей: аудиофон (аппарат для глухонемых), выпуклые чернила для слепых, пылевоздухоочистители для шахт, контрольный аппарат, предупреждающий взрывы котлов, термостат, тономикрофон, безопасные лампы и др. Кто знает, сколько полезных и даже, быть может, гениальных изобретений подарил бы еще он родине, если бы не его преждевременная смерть от чахотки. И, — кто знает, — если бы мы обладали его „тономикрофоном“, за 20 верст предупреждающим о приближении неприятельских сил, может быть, не имел бы места сольдауский разгром[320], удавшийся врагу благодаря неожиданности его появления. В настоящем году исполняется двадцать лет со дня смерти Л. Шкляра. К сожалению, эта юбилейная дата будет почтена только его близкими. Мы, — общество, — не знаем своих выдающихся людей. Не знаем при жизни, где же их помнить по смерти? Вот еще один изобретатель: К. Циолковский, приславший в редакцию свою брошюру о построении металлической оболочки дирижабля без дорогой верфи. Задолго до опытов гр. Цеппелина, К. Э. Циолковский нашел принцип управляемого аэростата с сжимаемой жесткой (металлической) оболочкой. Более двадцати лет посвятил разработке этой идеи, — принципиальная правильность которой „подтверждена“ цеппелинами, — и до настоящего времени не может приступить к ее практическому осуществлению ввиду недостатка средств и общественного внимания. Мы, конечно, не знаем, насколько целесообразен и удачен проект К. Э. Циолковского (хотя, по его словам, модель аппарата в 2 метра „чисто функционирует“), но, как бы то ни было, на этот проект, в особенности теперь, необходимо обратить внимание, чтобы использовать его, если он пригоден, или указать автору недостатки этого изобретения. „Тяжело работать в одиночку, многие годы, при неблагоприятных условиях и не видеть ниоткуда ни просвета, ни содействия“. Эти слова служат эпиграфом к книге К. Э. Циолковского об управляемом аэростате. Эпиграф, пригодный и для многих других русских изобретателей…»[321] Вся статья написана под знаком Пушкина: от первой цитаты (неточной — у Пушкина: «Догадал меня черт родиться в России с душой и талантом») до лейтмотива — «замечательные люди исчезают у нас, не оставляя по себе следов. Мы ленивы и нелюбопытны…» («Путешествие в Арзрум», о Грибоедове). Оттого, наверное, своих замечательных ученых и изобретателей писатель Беляев предпочитал селить за границей…[322] А спустя 18 лет — 10 декабря 1934 года — последовало и знакомство. Заочное. Едва лишь ленинградский журнал «Вокруг света» начал публиковать роман Беляева «Воздушный корабль», как Циолковский направил в редакцию письмо: «Рассказ… остроумно написан и достаточно научен для фантазии. Позволяю себе изъявить удовольствие тов. Беляеву и почтенной редакции журнала. Прошу т. Беляева прислать мне наложенным платежом его другой фантастический рассказ, посвященный межпланетным скитаниям, который я нигде не мог достать. Надеюсь и в нем найти хорошее. Прошу переслать письмо тов. Беляеву. 27 декабря 1934 года Беляев Циолковскому ответил: «Глубокоуважаемый Константин Эдуардович! Редакция журнала „Вокруг света“ передала мне копию Вашего письма по поводу моей повести „Воздушный корабль“ в № 10 журнала. Я очень признателен Вам за Ваш отзыв и внимание»[324]. «Воздушный корабль» — это повесть о первом (до космической ракеты) любимом детище калужского мечтателя: цельнометаллическом дирижабле. О том, что идею эту Циолковский пропагандировал еще до революции, Беляев даже не упоминает… Теперь его интересы выходят за пределы земной атмосферы — в космос. «Экземпляр романа о межпланетных путешествиях „Прыжок в ничто“ высылаю заказной бандеролью. — В этом романе я сделал попытку, не вдаваясь в самостоятельное фантазирование, изложить современные научные взгляды на возможность межпланетных сообщений, основываясь главным образом на Ваших работах. У меня была даже мысль — посвятить этот роман Вам, но я опасался того, что он „не будет стоить этого“. И я не ошибся: хотя у читателей роман встретил теплый прием, Як. Ис. Перельман дал о нем довольно отрицательный отзыв в № 10 газеты „Литературный Ленингад (так!)“ (от 28 февр.). Вот конец этой рецензии: „В итоге никак нельзя признать новый роман Беляева сколько-нибудь ценным обогащением советской научно-фантастической литературы. Родина Циолковского вправе ожидать появления более высококачественных произведений научной фантастики, трактующих проблему межпланетных сообщений“. Лично я считаю, что статья Перельмана написана далеко не во всем объективно. Но как бы то ни было, после такого отзыва я не решился даже послать вам экземпляра этого. Но теперь, поскольку Вы сами об этом просите, охотно исполняю Вашу просьбу и посылаю роман на Ваш суд. — В настоящее время роман переиздается вторым изданием, и я очень просил бы Вас сообщить Ваши замечания и поправки [, чтобы их можно было внести в текст, т. е. исправить]. И я, и издатель были бы Вам очень благодарны, если бы Вы написали и предисловие ко второму изданию романа (если, конечно. Вы найдете, что роман заслуживает Вашего предисловия)»[325]. Итак, ситуация предельно ясная: Циолковский письменно поблагодарил редакцию журнала за публикацию повести, пропагандирующей идею цельнометаллического дирижабля, а Беляев воспользовался поводом, чтобы найти у Циолковского защиту от яростного Перельмана и обеспечить выпуск второго издания романа. И совершенно очевидно, что до этого письма никакой переписки между двумя энтузиастами ракетных полетов не было… Но тут совсем недавно и в самом неожиданном месте выплыл на белый свет такой документ: «Многоуважаемый Александр Романович! Я очень благодарен Вам за посылку и письмо, в котором обнаружил истинное понимание проблем. Мои труды, это скромный вклад в мировую науку, но и он является неотемлимой (так.) частью стремления человечества к прогрессу. С уважением Конечно, возникает масса вопросов… Но попытаемся изложить все в должном порядке. Совсем недавно — это 3 мая 2008 года, а неожиданное место — Беверли-Хиллз, штат Калифорния. В названный день и в названном месте письмо было выставлено на аукцион в отеле «Редженси-Супериор»[326]. И не одно только письмо. В списке лотов мы найдем еще два листа из рукописей Циолковского и том его «Избранных трудов» (Кн. 1. Цельнометаллический дирижабль. М.; Л., 1934) с дарственной надписью: «Уважаемому Н. Д. Моисееву. В дирижаблях наше будущее. Николай Дмитриевич Моисеев (1902–1955) — астроном, создатель московской школы небесной механики, дирижаблями так и не увлекся… Как же все эти сокровища перебрались за океан? На след могут навести другие выставленные на продажу раритеты: книги Б. В. Ляпунова «Станция вне земли» (1963) и Р. Г. Перельмана «Цели и пути покорения космоса» (1967). Своей ценностью (500 $) эти популярные брошюры обязаны автографам на титульном листе — подписям двух первых космонавтов Юрия Гагарина и Германа Титова. Так вот, подобный набор (рукописи Циолковского и автографы космонавтов) может происходить лишь из одного-единственного места — музея. И точно: меньше чем через год — 13 апреля 2009-го — появилась в «Известиях» заметка, из которой выяснилось, что «в последние годы из павильона „Космос“ на ВВЦ пропали сотни раритетов», в том числе: «…оригинальные спутники, образцы космических пород и личные вещи космонавтов». И корреспондент рассказал, как это произошло: в начале 1990-х павильон «Космос» на ВДНХ был закрыт, а экспонаты просто выбросили на улицу. После чего «некоторые скафандры и части „Салютов“ и „Союзов“ в 1990-х всплыли на крупных международных аукционах. Гайками со спутников долгое время торговали в самом павильоне „Космос“ наряду с радиотехникой и саженцами…»[327]. Другие же предметы, «в том числе и знаменитый скафандр Гагарина, неожиданно всплыли в Вашингтонском музее астронавтики. Там же находится и удостоверение первого космонавта Земли». И еще об аукционах: «В конце прошлого (то есть 2008-го. — З. Б.-С.) года в Нью-Йорке на аукционе „Сотбис“ пустили с молотка текст предполетной речи первого космонавта, написанный его же рукой… Оценили рукопись в 300 тысяч долларов»[328]. Зато: «…на самом популярном интернет-аукционе — ebay.com. <…> то и дело всплывают автографы Гагарина, Леонова и других космонавтов, рукописи и труды Циолковского, а также записи Сергея Королева. Причем купить реликвии можно за копейки — цены от 900 до 3000 долларов»[329]. Итак, письмо, скорее всего, краденое… Пришло время разобраться с его содержанием. Кроме Беляева, иных корреспондентов с именем «Александр Романович» у Циолковского не было. Значит, вероятнее всего, письмо было адресовано именно Беляеву. Но тут такая незадача — ни одного письма Циолковского Беляеву до нас не дошло: судить об их содержании мы можем лишь по черновикам, хранящимся в архиве Циолковского, а все отосланные беловики погибли в 1942 году вместе с прочими бумагами Беляева. Откуда ж тогда могло явиться данное письмо Циолковского? Единственное разумное объяснение: письмо это уцелело потому, что не было отослано! И Беляев его не получал и не читал! Объяснение разумное, но — не единственное. Потому что имеется еще одно адресованное Беляеву письмо Циолковского (опубликована лишь оборотная сторона листа): «…их часть повреждена, а некоторые украдены. Но и оставшиеся могут [зачеркнуто неразобранное слово] ярче осветить (так!) детали описания. Вы можете ознакомиться с ними. Обратите свое внимание на особенности передвижения пилотов и предметов (так!) в корабле, без силы тяжести. Я всегда готов внести свой вклад в пропаганду великой цели. Желаю творческих успехов. А слева сбоку — приписка: «Ваш предшественник Жюль Верн (так!) увлекался пристальностью описания. Я думаю, что даже большинство (так!) 20-го века опирается на науку и ее достижения. Составители каталога уверяют, что письмо адресовано Беляеву… Да разве только письма выставлены на продажу — тут и книжки с дарственными надписями! Вот эта украшает брошюру Циолковского «Стратоплан реактивный» (Калуга, 1932): «А. Р. Рекомендую обратить внимание на отзывы. А вторая (в высшей степени лестная!) — начертана на обложке брошюры «Космические ракетные поезда» (Калуга, 1928): «Талантливому последователю и пропагандисту великой космической идеи: А. Р. Беляеву Одну книжку выставляли на аукционе, а другую удалось приобрести в Берлине — с рук. Брошюры самые настоящие — изданы Циолковским на собственные деньги. И снова вопросы: откуда они взялись? Ведь библиотека Беляева погибла вместе с его архивом в том же 1942 году… И почему, с 1931 года одаривая Беляева книгами и состоя с ним в переписке, Циолковский, когда возникла нужда связаться с писателем, направляет письмо не ему, а в редакцию журнала «Вокруг света»? В поисках ответов пришлось обратиться к Татьяне Николаевне Желниной, научной сотруднице калужского Государственного музея истории космонавтики. И сразу наступила ясность: все (а их сотни) гуляющие по аукционам новоявленные письма Циолковского, а также его рукописи, дарственные надписи, чертежи и рисунки — фальшивки. За одним, правда, исключением: письмо Я. И. Перельману от 29 ноября 1931 года — подлинное и украдено из Архива Российской академии наук в Санкт-Петербурге[331]. И самое наглядное доказательство подделки — это подпись: «Цiолковский». Потому что расписываться Константин Эдуардович умел — и по старой орфографии, и по новой. И если, по старой привычке, употреблял «и десятиричное» (i), то ставил его там, где надо: и в первом слоге — «Цi», и в последнем — «кiй». А в подделках всегда и только: «Цiолковский». Ну и несчетное количество прочих глупостей… В письмах же — полная бессодержательность: сплошные приветы, призывы, скучные и плоские сентенции… А Беляеву было не до общих слов: его заботили совершенно конкретный повод и совершенно конкретная проблема — Перельман. Яков Исидорович остался в памяти многих… «Занимательная математика» и «Занимательная механика» стояли на полке каждого советского школьника, желавшего стать новым Эйнштейном или Колмогоровым. Причина же успеха этой занимательной науки заключалась в том, что Перельману не приходилось опускаться до уровня своих читателей. Он и его читатели находились на одном уровне — школьного курса. С той лишь разницей, что Перельман эту школьную науку усвоил очень хорошо и, значит, мог подтянуть отстающего ученика. А по образованию этот всероссийский репетитор был лесоводом и лесотехником. Впрочем, по специальности он никогда не работал… Понятно, что Перельман искренне симпатизировал другим самоучкам. Оттого-то — еще до революции! — стал страстным пропагандистом идей Циолковского. И пропагандистом весьма ревнивым. В упомянутой рецензии на роман «Прыжок в ничто» Перельман негодовал: «Поставив себе целью художественное оформление работ Циолковского, А. Беляев проникся его идеями слишком поверхностно и проглядел главную заслугу „патриарха звездоплавания“. Циолковский установил математически, что ракета может получить скорость, значительно превышающую быстроту частиц отбрасываемого ею газового потока»[332] В результате: «Автор „Прыжка“ не уяснил себе основы всего ракетного летания. Держа читателей в ложном убеждении, будто ракета неспособна приобрести скорость большую, нежели скорость выбрасываемых ею продуктов сгорания, Беляев вынужден обратиться к такому проблематичному для технического использования источнику, как внутриатомная энергия»[333]. Удивительно — о Циолковском и космических полетах написаны тысячи книг, но ни в одной из них об этой «главной заслуге „патриарха звездоплавания“» мы и слова не отыщем. Мало того, во всех изданиях (с 1923 года) собственной книжки «Межпланетные путешествия» об этом молчит и сам Перельман! Потому что перед нами не математика, не физика и не механика любой степени занимательности, а пирамида: вложил тысячу (1 киловатт) — получил миллион (1 мегаватт). Тут впору побледнеть и «вечному двигателю»! Тому вечно двигаться мешает сила трения, то есть первый закон Ньютона. А вот ракете летать быстрее собственного двигателя не дает третий закон — действие равно противодействию. И что самое любопытное: в перельмановских «Межпланетных путешествиях» глава о принципах ракетного движения так и называется: «Третий закон Ньютона»! Как такое следует понимать? А так: из третьего закона вытекает, что, кроме силы и ее действия, существует количество движения или импульс — произведение величины тела на скорость движения. В современной физике понятие импульса трактуется намного сложнее — в связи с симметрией однородного пространства. Этот аспект третьего закона физик-затейник, видимо, не вполне понял. Но связываться с Перельманом никто не хотел, а с такой рецензией издательство на второе издание романа не соглашалось… Так что пришлось Беляеву обращаться к патриарху звездоплавания лично. Циолковский ответил 5 января 1935-го — через девять дней, то есть, если вычесть срок, затраченный беляевским письмом на путешествие из Ленинграда в Калугу, практически мгновенно: «Глубокоуважаемый Александр Романович! Ваш рассказ „Прыжок в ничто“ прочитал и по поводу его могу высказать следующее. Роман содержательнее, научнее и литературнее всех известных мне оригинальных и переводных произведений на тему „межпланетных путешествий“, поэтому я буду очень рад появлению 2-го издания. Он еще более распространит интерес к великой задаче 20-го века. Одни изобретают и вычисляют, другие более доступно излагают эти труды, а третьи посвящают им роман. Все необходимы, все драгоценны! Если не обращать внимания на странное титулование романа «рассказом», большего и желать нельзя — самая авторитетная (в данном вопросе) инстанция дала добро на второе издание. Но в Архиве Российской академии наук (Ф. 555. Оп. 4. Д. 91а. Л. 10 об.) хранится еще один набросок[335] (на обороте страницы из черновой рукописи 1935 года «Рельсовый автопоезд»[336]). «[Отз<ыв>] Обстоят<ельный> добросовестный и вполне благоприятный отзыв о [книг<е>] романе А. Р. Беляева, „Прыжок в Ничто“, сделан глубокоув<ажаемым> проф<ессором> Н. А. Рыниным. Этот отзыв был помещен, как послесловие, к перв<ому> изданию книги А. Р. Беляева. Пускай интересующиеся и обратятся к нему для оценки романа. Я же могу только подтвердить этот отзыв и прибавить, что из всех существующих разсказов (так!) на тему межпланетных путешествий роман А. Р. Б<еляева> наиболее содержателен и научен. Конечно, возможно лучшее, но однако пока его нет. Я, [на<пример>] Я. И. Пер<ельман> и другие желали бы и могли бы написат<ь> лучше, но у меня нет времени, — все оно поглощено серьезными научными и техническими трудами. [д[Другие {же} не пишут по [каким-нибудь] той или другой причин [ам]е. Прошу не выбрасывать [отз<ыв>] о Рынине»[337]. Эдуард Кудрявцев, впервые опубликовавший этот набросок, полагает, что перед нами еще один черновик ответа Циолковского на какое-то письмо Беляева[338]. Но о Беляеве здесь говорится в третьем лице… Ясно только одно — перед нами черновик. Зато беловик этого отрывка давно известен и даже опубликован (совпадения с черновиком отмечены курсивом с подчеркиванием): «Обстоятельный, добросовестный и благоприятный отзыв о романе А. Р. Беляева „Прыжок в ничто“ сделан уважаемым проф. Н. А. Рыниным. Этот отзыв в качестве послесловия помещен в настоящем, втором, издании. Я же могу только подтвердить этот отзыв и прибавить, что из всех известных мне рассказов, оригинальных и переводных, на тему о межпланетных сообщениях роман А. Р. Беляева мне кажется наиболее содержательным и научным. Конечно. возможно лучшее, но однако пока его нет. Поэтому я сердечно и искренне приветствую появление второго издания, которое, несомненно, будет способствовать распространению в массах интереса к заатмосферным полетам. Вероятно, их ожидает великое будущее. Это предисловие Циолковского ко второму изданию романа «Прыжок в ничто». Но архивный отрывок завершается фразой: «Прошу не выбрасывать о Рынине». К кому мог обращаться Циолковский с подобной просьбой? Только к издательству «Молодая гвардия», а конкретно — к редактору романа Г. И. Мишкевичу. Следовательно, перед нами письмо в издательство, содержащее предисловие к роману «Прыжок в ничто», а также просьбу сохранить в тексте слова о профессоре Н. А. Рынине. Но куда любопытнее фразы, которые Циолковский в печатный вариант предисловия не включил: «Я, [на<пример>] Я. И. Пер<ельман> и другие желали бы и могли бы написат<ь>] лучше, но у меня нет времени, — все оно поглощено серьезными научными и техническими трудами. [д[Другие [же] не пишут по [каким-нибудь] той или другой причин[ам]е». Примечательно здесь не только стремление поставить Перельмана рядом с собой, но и простодушная уверенность в том, что специалисту в области ракетного движения написать роман о космических полетах мешает только загруженность основной работой или иные внешние причины. А то бы он выдал такие образцы литературы, что куда там писателям!.. Уговорить Циолковского написать предисловие к роману Беляева было, видимо, непросто. Циолковский явно не собирался идти на поводу у тех, кто хотел стравить его с Перельманом. Поэтому издательство отправило Циолковскому рукопись беляевского романа с иллюстрациями, а для сопровождения рукописи — редактора Григория Мишкевича. В Калуге Мишкевич провел неделю и нанес Циолковскому три или четыре визита. По его словам, Циолковский: «…внимательно прочел довольно объемистую рукопись и на полях карандашом сделал замечания. Так же внимательно просмотрел и рисунки… потом, уже на словах, посоветовал мне, как редактору книги, обратить особое внимание на описание тренажерских установок, предназначенных для того, чтобы приучить экипаж космического корабля к действию перегрузок и невесомости. Тут Циолковский, впрочем, добавил: — Правда, из письма Александра Романовича я узнал, что он советовался с профессором Рыниным. Этого для меня вполне достаточно. Так что будем считать мой совет придиркой». А на прощание сказал Мишкевичу: «— Знайте, молодой человек, самый замечательный наш писатель-фантаст — это Беляев. Передайте ему мой привет»[339]. В известных нам письмах Беляева упоминаний о том, что при написании «Прыжка в ничто» он «советовался с профессором Рыниным», не имеется. Потому и сообщить об этом Мишкевичу Циолковский никак не мог. А вот о чем речь шла наверняка, так это о Перельмане… Иначе не объяснить достигнутый компромисс: Циолковский устраняет Перельмана из своего предисловия, а издательство снабжает титульный лист второго издания следующим подзаголовком: «Предисловие заслуж. деятеля науки К. Э. Циолковского. Послесловие проф. Н. А. Рынина. Научная редакция Я. И. Перельмана». Внесением фамилии Перельмана в список причастных к изданию «научная редакция», видимо, и ограничилась — во втором издании мы не найдем и намека на «главную заслугу» Циолковского, да и двигатель ракеты как был, так и остался атомным. Но этому, несомненно, предшествовала жестокая подковерная борьба. И 14 февраля 1935 года Беляев обратился к Циолковскому с жалобой на издательский произвол: «Редактор почему-то хотел снять из предисловия Ваше упоминание о послесловии проф. Н. А. Рынина. Я указал, что в отдельной приписке Вы просили о Рынине непременно оставить и что поэтому без Вашего согласия я не могу допустить такого сокращения. — Мне, признаться, самому непонятно, почему во втором издании целиком снимается п[осле]редисловие Рынина. Объяснение редактора — „оно просто не нужно“ — не совсем удовлетворяет меня. Ведь читатель 2-го издания будет новый. Редакция дала рукопись 2-го издания на научную редакцию Я. И. Перельману. Это я тоже считал совершенно излишним после того, как роман просмотрен Вами и исправлен мною по Вашим указаниям. Кстати, об этих указаниях. Я хотел снять все об Эйнштейне, но редактор решил оставить — его теория-де не опровергнута и других взамен ее равноценных нет. Так всякий роман — и его судьба — являются равнодействующей нескольких сил…»[340] Восстановить контуры драмы несложно: Перельман хочет выжить Рынина из книги и заменить его послесловие своим. Мало того, требует, чтобы и следа рынинского в книге не осталось, чтобы и из предисловия Циолковского всякое упоминание о Рынине изъяли! И издательство эти требования уже приняло!.. А Беляев упорствует, ссылается на «отдельную приписку» Циолковского (ту самую, к предисловию — «Прошу не выбрасывать о Рынине»!)… И Рынина удалось отстоять! Конечно, не без урона — предисловие его заставили написать заново[341]. Наверное, чтобы оправдать наличие «научного редактора»… Но это все равно победа, да к тому же — малой кровью.

Первые главы «Звезды Кэц» появились в ленинградском журнале «Вокруг света» в феврале 1936 года — через полгода после смерти Циолковского. И мир, описанный в романе, — это сплошной триумф его проектов. Не пропущено ни одного: «В Москве мы пересели на полуреактивный стратоплан Циолковского, совершающий прямые рейсы Москва — Ташкент. Эта машина летела с бешеной скоростью. Три металлические сигары соединены боками, снабжены хвостовым оперением и покрыты одним крылом — таков внешний вид стратоплана. <…>…пассажиры и пилоты помещаются влевом боковом корпусе, в правом — горючее, а в среднем — воздушный винт, сжиматель воздуха, двигатель и холодильник; <…>…самолет движется силой воздушного винта и отдачею продуктов горения. <…>…мы зашли в герметически закрывающуюся кабину и уселись на очень мягкие кресла. Самолет побежал по рельсам, набрал скорость — сто метров в секунду — и поднялся на воздух. Мы летели на огромной высоте, — быть может, за пределами тропосферы, — со скоростью тысяча километров в час. И говорят — эта скорость не предельная. Не успел я как следует усесться, а мы уже оставили позади пределы РСФСР»[342]. С самолета на поезд: «Ташкента я не успел рассмотреть. Мы молниеносно снизились на аэродроме и уже через минуту мчались на автомобиле к вокзалу сверхскорого реактивного поезда — того же Циолковского. Этот первый реактивный поезд Ташкент — Андижан по скорости не уступал стратоплану. Я увидел длинный, обтекаемой формы вагон без колес. Дно вагона лежало на бетонном полотне, возвышающемся над почвой. С обеих сторон вагона имелись закраины, заходящие за бока полотна. Они придавали устойчивость на закруглениях пути. Я узнал, что в этом поезде воздух накачивается под днище вагона и по особым щелям прогоняется назад. Таким образом, вагон летит на тончайшем слое воздуха. Трение сведено до минимума. Движение достигается отбрасыванием назад воздушной струи, и вагон развивает такую скорость, что с разгона без мостов перепрыгивает небольшие реки. <…> За окнами ландшафт сливался в желтовато-серые полосы. Только голубое небо казалось обычным, но белые облака бежали назад с необыкновенной резвостью». И затем — «полчаса до отлета дирижабля», понятно — Циолковского: «Этот металлический гигант из гофрированной стали должен был нас доставить в город Кэц. Мы добежали до причальной мачты, быстро поднялись на лифте и вошли в гондолу. <…> Скорость — всего двести двадцать километров в час. Ни качки, ни тряски и полное отсутствие пыли. Мы хорошо пообедали в уютной кают-компании». Из города Циолковского герои улетают на звезду Циолковского и там — смотрят кино: «Равнина. Тракторы возделывают землю. Чернокожие трактористы сверкают белыми зубами в веселой улыбке. На горизонте многоэтажные дома, густая зелень садов. „Тропики прокормят миллионы людей… Идея Циолковского претворяется в жизнь…“ „Как, и здесь Циолковский? — удивляюсь я. — Сколько же идей успел он заготовить впрок будущему человечеству!“ И, словно в ответ на эту мысль, я увидел другие картины великой переделки Земли по идеям Циолковского. Превращение в оазисы пустынь путем использования энергии Солнца; приспособление под жилье и оранжерейное „озеленение“ доселе неприступных гор; солнечные двигатели, машины, работающие силой приливов, отливов и морских волн; новые виды растений, которые используют больший процент солнечной энергии…» Доискиваясь тайного смысла «Звезды Кэц», один из новейших критиков решил, что, поскольку роман «написан в форме записок главного героя», можно рассматривать его «в качестве ответа Е. И. Замятину», то есть как полемику с антисоветской замятинской антиутопией «Мы»[343]. Основания у этой гипотезы нет ни малейшего. «Звезда Кэц», конечно, полемична, но спорит Беляев не с Замятиным, а с привычным (в том числе и ему самому) шаблоном приключенческого романа. Прозрачное указание на это: заголовки глав, чья демонстративная авантюрность — «Встреча с чернобородым», «Я становлюсь сыщиком», «Неудавшаяся погоня»… — находится в резком контрасте с содержанием. Герой, скромный биолог, всецело увлечен замедлением созревания плодов, дабы обеспечить ритмичную работу консервных заводов, и готовится к командировке в Армению. А вот чего он органически не приемлет — это всякого рода приключений. И вдруг оказывается, что совсем рядом с его спокойным миром, буквально рукой подать, разместился мир иной — немыслимых скоростей и космических полетов. Но, в конце концов, выясняется, что ничего принципиально иного в том мире нет — та же научная работа, те же лаборатории, те же командировки — только и разницы, что не в Армению, а на Луну. Благополучно разрешаются и все прочие неурядицы — безответная любовь оказывается обоюдной, соперничество — мнимым, а злоба и неприязнь — психической болезнью, от которой лечат. Короче, обычный производственный роман, пришедший на смену прежней фантастике со всеми ее гениями, злодеями, тайнами и приключениями. До такой степени производственный, что даже совершенное героем великое открытие — жизнь на Луне (вспомним Николая Толстого и его очерк «Обитаема ли Луна?» — ответ положительный!) ни разу более в романе не упоминается… Не придумал, знать, герой, как превращать лунную флору в силос! В чем разница между «Прыжком в ничто» и «Звездой Кэц»? В обоих произведениях взяты за основу идеи Циолковского (хотя бы в их техническом аспекте). Время действия — будущее. Но герои «Прыжка» живут в ожидании революции, а в «Звезде Кэц» даже слова такого — «революция» — никто не произносит. Отличия и в том, где происходят события до отбытия в космос: в «Прыжке» — это довольно неконкретный Запад, а герои «Звезды» ни разу не пересекают границы СССР (о том, что происходит в остальном земном мире, они узнают из киножурнала). В этом-то и суть: «Прыжок в ничто» относится к фантастике революционной (мировая революция), а «Звезда Кэц» — к фантастике советской. А теперь несколько слов о названии романа. Первоначально Беляев намеревался (и 20 июля 1935 года известил об этом Циолковского) назвать роман «Вторая Луна». Но, видимо, вовремя спохватился: так назывался «астрономический роман» американского писателя Артура Трэна. Написанный в 1917 году роман этот (в оригинале: «The Moon maker») уже через пять лет был переведен на русский и опубликован в журнале «В мастерской природы», а в 1924 году вышел в Ленинграде отдельной книгой и с предисловием Перельмана. Но и название «Звезда Кэц» (именно «Кэц», а не «КЭЦ», как принято в новейших изданиях) тоже могло быть подсказано, на что легко отыскать косвенное указание в самом романе: головокружительные космические приключения главного героя Артемьева начинаются со случайной встречи с чернобородым непоседой по фамилии Палей. Фамилия не из самых распространенных. Но именно ее носил неутомимый обозреватель научной фантастики, написавший, в частности, рецензию на «Прыжок в ничто» (довольно кислую), но в дальнейших статьях (их он написал не менее десятка) смирившийся с тем, что Беляев — один из главных советских фантастов. А кроме того, весьма молодой в ту пору (а век ему был отпущен неправдоподобно долгий — 103 года) Абрам Палей и сам сочинял фантастику, в частности, в 1930 году выпустил в Харькове повесть о космическом полете советских комсомольцев. Вместо Луны шальная ракета забрасывает экипаж на астероид Церера. Космические робинзоны отстраивают дом-коммуну, попутно переименовав Цереру в Ким — тогдашнее официальное название комсомола: Коммунистический интернационал молодежи. Повесть так и называлась: «Планета Ким». Поэтому более чем вероятно, что идеей вынести в заглавие место небесного тела в астрономической номенклатуре (планета, звезда) и соединить его с именем-аббревиатурой Беляев обязан повести Палея: «Планета Ким» — «Звезда Кэц». Возможно, однако, что не все обстояло так просто. Беляев был искренне увлечен личностью и идеями Циолковского, причем задолго до начала их переписки. Еще в 1930 году Беляев публикует вдохновенный очерк «Гражданин Эфирного Острова», в котором называет Циолковского «космическим человеком», описывает многочисленные его изобретения и проекты переделки природы… А в 1935 году Циолковский прислал Беляеву свои брошюры, изданные им в Калуге на собственные средства и практически никому не известные: «Цели звездоплавания», «Будущее Земли и человечества», «Растение будущего», «Монизм Вселенной»… Сегодня привычное представление о Циолковском — материалисте, восторженно встретившем Октябрьскую революцию, сильно поколеблено. И первая встреча с пролетарской революцией чуть было не стоила ему жизни — в 1919 году Циолковского приняли за резидента деникинской разведки и арестовали. Через два дня, 19 ноября, доставили из Калуги в Москву, на Лубянку. Первый допрос состоялся лишь 29-го, а за это время сокамерники обучили старика, что говорить следователю. Поэтому Циолковский не стал рассказывать о своем истинном отношении к большевистской власти, а с порога заявил: «Сторонник Советской республики!» На все прочие вопросы отделался незнанием. И 1 декабря 1919 года следователь Ачкасов пришел к заключению: «…ввиду полной недоказанности виновности Циолковского, но твердо в душе скрывающего организацию СВР (Союз возрождения России. — 3. Б.-С.) и подобные организации, предлагаю выслать гр-на Циолковского К. Э. в концентрационный лагерь сроком на 1 год без привлечения к принудительным работам ввиду его старости и слабого здоровья». Слава богу, начальник Особого отдела Московской ЧК Е. Г. Евдокимов оказался умнее Ачкасова и поперек заключения наложил резолюцию красными чернилами: «Освободить и дело прекратить. Е. Евдокимов. 1.12.19». И Циолковского освободили. Но прав-то ведь оказался Ачкасов. Потому что не был Циолковский сторонником Советской республики! И забредшему к нему деникинскому разведчику признавался: «Теоретически я согласен с социалистическими идеалами, но на практике с большевиками расхожусь и в данное время не имею ничего против монархии — лишь бы миновали ужасы голодной и холодной жизни. Я ведь был членом Социалистической академии, но теперь вышел. Мне даже предлагали переехать в Москву, но я отказался. Проводимые аресты, конечно же, возмутительны…» Когда же Циолковский стал потчевать гостя чаем, в дом ворвались чекисты, и выяснилось, что «деникинец» подослан ЧК…[344] А в 1940 году доброго следователя Емельянова расстреляли. Но жалеть его не надо — отпустив Циолковского, он еще многих успел отправить на тот свет… Одно липовое Шахтинское дело чего стоит! Материализм Циолковского тоже вызывает множество вопросов — толковал Евангелие от Иоанна, верил, что Вселенная управляется Высшим Разумом… С учетом этого и идея космических полетов предстает совсем в ином свете — выход в Космос означает превращение человека в Бога[345]. Для Беляева — выпускника духовной семинарии по первому разряду — разобраться в истинных устремлениях Циолковского труда бы не составило. А тогда и Кэц — это не просто название небесного тела, составленное из первых букв имени прославленного ученого. Это и слово, причем библейское, ничто иное, как Звезда-Полынь. Восход ее предвещает конец этого мира и приход мира нового, того, где человек сбросил с себя иго земного тяготения и стал Человеком космическим. Сказанное может, конечно, показаться натяжкой. Но вот глава, повествующая о том, как главный герой Артемьев, он же рассказчик, проходит предполетную санобработку. Герой очистился от микробов и: «…по привычке протянул руку доктору, но он быстро спрятал руки за спину. — Не забывайте, что вы уже дезинфицированы. Не прикасайтесь больше ни к чему земному. Увы, я отрешен от земли». Несколько шагов по трапу, и герой оказывается: «…в узкой камере, освещенной электрической лампой. Камера была похожа на кабину маленького лифта. Дверь крепко захлопнулась. „Как крышка гроба“, — подумал я». Глава же носит название «Чистилище». В кавычках. То есть ирония. Равно как и просьба доктора к отлетающим: «Передайте мой привет небожителям». Шутки шутками, но слова выбраны самые точные: отрешение от всего земного, гроб, чистилище и встреча с небожителями, то есть смерть и прибытие в Царство Небесное. То самое царство, какое наступит на земле сразу после конца света и Страшного суда[346]. Заканчивается роман словами: «…Мой сын поет „Марш Звезды Кэц“». Именно так — солист хора мальчиков исполняет хорал, возносит благодарственную молитву. *

* Точно теми же словами Беляев пользовался при описании космического полета в романе «Прыжок в ничто» — речь идет о помещении пассажиров в амортизационные ящики («— Всё наделала эта мадам вертихвостка. Надо было поскорее уложить ее. А она, вместо того чтобы выслушать нас, в истерику. Кое-как справились. Уложили, закрыли. Так она еще в дыхательную трубку кричит: „Варвары! Изверги! За что вы загнали меня в гроб? Проклятые!“») и последующем извлечении из оных: «„Вот она — теория и жизнь, — думал Цандер. — Расчеты ломаются в самом начале. Драгоценные минуты проходят, а мы, вместо того чтобы двигаться ускоренно, летим по инерции. Отложить „пробуждение мертвых“, чтобы еще раз пришпорить ракету? <…>“ Последние уже давно ожидали своего „воскрешения“. Стормер… вообразил, что находится в руках большевиков, которые сыграли с ним страшную шутку. <…> От этой мысли он обливался потом в своем „гробу“»: «Постепенно все „мертвые“ были „воскрешены“»: «Ганс вдруг громко запел, разнося радостную весть: — Вставайте! Воскресайте, лежащие во гробах'. Солнце Венеры приветствует вас…» И слова «радостная весть» тоже употреблены к месту — это «благая весть», в переводе на греческий: «евангелие».

http://www.e-reading.by/book.php?book=102...

** "Властелин мира" — аналогичное обращение к Господу Богу в молитвах:

"Властелин мира! Подобно тому, как Авраам, отец наш, преодолел свое милосердие, чтобы исполнить от всего сердца волю Твою, да преодолеет милосердие Твое гнев Твой, который направлен на нас. Да возобладает милосердие Твое над строгостью Твоей, и отнесись к нам, Господь, Бог наш, с любовью и состраданием. И по великой доброте Своей отврати Свой гнев от народа Своего, и от города Своего, и от страны Своей, и от наследия Своего. И исполни для нас, Господь, Бог наш, то, что обещал Ты нам в Торе Своей, записанной Моше, рабом Твоим, как сказано: «И вспомню Я союз Свой с Яаковом, и союз Свой с Ицхаком, и вспомню союз Свой с Авраамом, и вспомню о Земле Израиля»."

https://sites.google.com/site/evrejskaali...

Загадкова перфокартка

Хотіти — значить могти (рис. 89).

Намагайся дати розуму якомога більше знань (рис. 90). Перевірте свій словниковий запас технічних термінів

I. Логометр, потенціометр, мілівольтметр, вольтметр, манометр, вакуумметр, мановакуумметр, термометр, пірометр, диф-манометр.

II. 1. Стабілітрон — прилад для стабілізації напруги.

2. Газотрон — електровакуумний газорозрядний прилад, призначений для перетворення змінного електричного струму в постійний.

3. Кенотрон — двохелектродна електронна лампа для випрямлення 8МІННОГО струму в постійний.

4. Тиротрон — прилад, призначений для реєстрації малих струмів.

III. 1. Осцилограф — електровимірювальний прилад для записування кривих будь-яких фізичних величин з допомогою пере-творювачів-датчиків.

2. Автограф — самописний прилад.

3. Барограф — прилад для автоматичного записування атмосферного тиску.

4. Віброграф — прилад для записування вібрації.

5. Гектограф — копіювальний прилад.

6. Гігрограф — прилад для автоматичного записування вологості повітря.

7. Курсограф — електронавігаційний прилад для автоматичного записування на плівці курсу пароплавів.

8. Хронограф — самописний прилад для вимірювання малих інтервалів часу.

9. Електрограф — самописний прилад для вимірювання дуже слабких електричних розрядів.

10. Пантограф — прилад для знімання копій з креслень.

Символічні задачі

Завжди вчитися — все знати (рис. 92).

Знання лише тоді знання, коли вони одержані зусиллям розуму, а не тільки пам’яті (рис. 93).

К. С. Станіславський у числах

Кожний день, в який ви не поповнили свобї освіти, хоча б маленьким, але новим для вас куском зпань... вважайте безплідно і безповоротно для себе втраченим.

Головоломка в квадратах

Техніка майбутнього — складна техніка, вона буде підкорятись лише людям, які 8нають і вміють.

«а*М|)Н'*ЯМиъ:л|Г А‘ М

Буквенна головоломка

У механізації робіт, дистанційному керуванні механізмами 1 управлінні за програмою, автоматизації процесів і захисту обладнання від аварій, в пристроях, що автоматично надсилають світловий чи звуковий сигнал при відхиленні параметра від норми, в контролі й обліку роботи обладнання полягав автоматизація всього виробництва.

Головоломка в рисунках

Знання — дерево, а праця — плоди.

На ііідземоході до центра Землі

В. Ф р а д к і н, «Пленники пылающей бездны».

Два уривки

1. Герберт Уэллс, «Первые люди на Луне», т. 15, стор. 8.

2. А. Б е л я е в, «Звезда КЕЦ», т. 2, стор. 305.

тиск астеносфери на оболонку корабля. Створений розумом і руками радянських людей і за їх волею рухається підземохід до центра Землі.

ІЦо це? Дійсність чи фантазія? Сьогодні — фантазія, а завтра — дійсність. Сьогодні досліджено перші 8 км земної кори, а завтра буде досліджено і вивчено десятки і сотні кілометрів. У завтрашній день і ведуть нас письменники-фантасти.

Пригадайте науково-фантастичні повісті про мандрівників до центра Землі і назвіть їх авторів.

Два уривки

Відгадайте, з яких творів узято ці уривки і хто їх автор.

«... Призначення й будову гігантського апарата я не можу пояснити, бо нам так і не вдалося дізнатися про його призначення і принцип роботи. Великі металеві циліндри вилітали один за одним з центра, а їх головки, як мені здалося, описували параболу. Кожний з них, піднявшись до найвищої точки польоту, викидав щось подібне до важеля, який занурювався у вертикальний циліндр, і примушував його опускатись униз. Навколо машини метушилися постаті селенітів-робітників і нам здавалось, що вони чимось відрізняються від наших супутників».

«...Для одержання електроенергії ми використовуємо Сонце з допомогою різноманітних машин.

Уявіть собидва циліндри, один з яких у тіні, а другий — освітлено сонячним промінням. Добуте таким чином тепло перетворює рідину, яка знаходиться в циліндрі, в пару. Пара надходить у турбіну і обертає її. Потім пара потрапляє в холодний циліндр і охолоджується. Коли вся рідина з гарячого циліндра у вигляді пари перейде в холодний, циліндри автоматично міняються місцями. Той, що виконував роль холодильника, стає паровим котлом і навпаки.

Різниця температур між освітленою сонцем стороною і тіньовою — велика. Машина працює автоматично і безперебійно. Це майже «вічний двигун», якщо не враховувати спрацювання деталей і частин внаслідок тертя.

Друга сонячна установка має вигляд великої кулі з маленькими отворами. Куля всередині чорна. Крізь маленькі отвори в кулю потрапляє зібраний дзеркалом

сонячний промінь і нагріває її внутрішню поверхню. Цю

теплоту ми можемо використати і для двигунів, і для своїх металургійних робіт. Ми легко досягаємо 6000° тепла, тобто стільки, скільки на поверхні Сонця».

Під час конструювання автоматів людина використовує свої знання і досвід. Значення цієї діяльності людини виражено в словах академіка В. Енгельгардта, які звернені до молоді. Ці слова зашифровано в головоломці.

Взявши циркуль з розхилом ніжок, що дорівнює довжині двох сторін квадратика, обійдіть ним всі квадрати і прочитайте звернення академіка.

При цьому заходити й один і той самий квадратик можна лише один раз.

***

ЗВЕЗДА КЭЦ

I

«Пришлось оторваться от изумительного зрелища Земли. Я посмотрел на звезду КЭЦ и на ракетодром, похожий на большую сияющую Луну. Далеко-далеко, в темных глубинах неба, то вспыхивала, то гасла неведомая красная звездочка. Я догадался: :>то к ракетодрому приближается с Земли ракета. Вокруг звезды КЭЦ в темпом пространстве неба было немало близких звезд. Присмотревшись к ним, я убедился, что они создание рук человека. Это были «подсобные предприятия»,

о которых говорил директор; я их еще не знал. Большинство их имело вид светящегося цилиндра, но были и иные формы: кубы, шары, конусы, пирамиды. Некоторые строения имели еще пристройки: от них шли какие-то рукава, трубы, диски, назначение которых не было мне известно. Другие «звезды» периодически испускали ослепительные лучи. Часть «звезд» неподвижна, другая медленно двигалась. Ныли и такие, которые двигались друг возле друга, вероятно соединенные невидимой проволокой или тросом. Этим вращением, очевидно, создавалось искусственное тяготение».

Надеюсь, что нм уже давно догадались, откуда взят этот отрывок. Александр Беляев, талантливый советский писатель-фантаст, в повести «Звезда КЭЦ» еще несколько десятилетий назад рассказал о вещах, которые и ныне кое-кому кажутся несбыточными. Что же говорить о тех, кто в 30-х годах впервые читал эту повесть? «Головокружительная фантазия, и не больше» — такова была тогда оценка почти всех читателей.

Но и Александр Беляев, и немногочисленные в ту пору энтузиасты межпланетных путешествий были убеждены, что звезда КЭЦ, названная так в честь Константина Эдуардовича Циолковского, не утопия, а технически осуществимая мечта. Когда же именно она станет явью, никто, конечно, ничего определенного сказать не мог.

«Звезда КЭЦ—первая небесная база», — говорит один из героев повести Александра Беляева. И об этой базе, или, говоря современным языком, крупной обитаемой орбитальной станции, автор повести рассказывает так подробно, что временами кажется, будто речь идет о хорошо разработанном техническом проекте.

А ведь но существу так и было. Александр Беляев превратил и увлекательную фантастическую повесть то, что опубликовал К. Э. Циолковский в 1920 году в книге «Вне Земли».

Впрочем, и для своей книги Циолковский, как и Беляев, избрал форму научно-фантастического, оживленного несложным сюжетом повествования. У профессионала-писателя по-

весть получилась увлекательнее, живее. Кроме того, А. Беляев ввел в роман новые фантастические персонажи (например, разумную собаку Джинси). Главное в рассказе у Циолковского научные, технические идеи.

Как же представлял себе Циолковский устройство «первой небесной базы»?

Мо проекту К. Э. Циолковского эта база — космическая орбитальная станция (КОС) — из-за своих огромных размеров не могла быть сразу, целиком выведена на орбиту. Ее собирали по частям в космосе, куда блоки станции доставлялись грузовыми ракетами. При сборке на орбите поначалу, как считал Циолковский, придется использовать земные материалы. Однако позже, когда строительство в космосе выйдет далеко за космические окрестности Земли, сборку КОС можно будет производить из материала малых планет, астероидов.

Схема устройства первой звезды КЭЦ показана на рисунке. Основная ее часть—коническая оранжерея с огромным прозрачным полукруглым основанием. Солнечные лучи проникают внутрь станции сквозь исполинское окно и дают жизнь ее обитателям и растениям, растущим на искусственной почве но всей конической внутренней стенке станции.

Не удивляйтесь, что растения на рисунке расположены как-то странно: они растут не только с пола вверх, но и с потолка вниз. Ведь понятия верха и низа в космосе условны, относительны. На Земле низом мы называем направление к центру земного шара, а верхом — противоположное. На звезде КЭЦ обстановка иная. Для создания искусственной тяжести станция с помощью бортовых ракетных двигателей приводится в постоянное вращение вокруг ее центральной оси. Возникающая при этом центробежная сила прижимает и людей и растения к стенке станции. Она, :>та сила, и заменит в космосе земную тяжесть. Значит, на звезде КЭЦ низом можно считать направление к стенке станции, а верхом — направление к ее центральной оси.

Оранжерея предложена Циолковским вовсе не для создания уюта, воспроизводящего хотя бы чуть-чуть земную обстановку. Растения там будут постоянно очищать воздух, поглощая углекислый газ и выделяя живительный кислород. Они, по мысли Циолковского, помогут космонавтам утилизировать отбросы и, главное, дадут пищу обитателям звезды КЭЦ.

Великий русский ученый прекрасно понимал, что, обживая космос, человек должен принести туда, на космические орбитальные станции, часті» земной биосферы, часть живого мира Земли. На каждой из станций придется создать свою крошечную биосферу, со своим круговоротом веществ, или, как теперь говорят, с замкнутым экологическим циклом. Это означа-

80 коп

ИЗДАТЕЛЬСТВО «ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА»

Знак бронтозавра

майнула помереж єна брунатними плямами жива “блискавка”. Кінь під князем заточився і осів на задні ноги. Та швидше блискавки скочив з сідла князь і став на свої рівні, у змиг ока вихопивши з піхов двосічного меча...

Мине багато літ, і сімдесятидворічний київський князь у “Повчанні”, адресованому своїм дітям, напише: “А ось як я трудився на ловах-полюванні, коли сидів у Чернігові: коней диких ловив я своїми руками у пущах і на рівнині і зв’язував їх живими. Два тури кидали мене рогами разом з моїм конем. Один олень колов мене, а з двох лосів один топтав ногами, а другий рогами бив. Дикий кабан у мене на стегні меч одірвав, ведмідь мені при самому коліні пітник прокусив, а ЛЮТИЙ ЗВІР СТРИБНУВ ДО МЕНЕ НА СІДЛО І КОНЯ ЗІ МНОЮ ПОВАЛИВ, та доля зберегла мене живим і цілим...”

Зверніть увагу на виділені нами слова. Що ж то за “лютий звір стрибнув” на князя?

Автор “Повісті минулих літ”, де подається “Повчання” Володимира Мономаха, не розшифровує цього.

А що кажуть дослідники? Одні вважають, що це міг бути “цар звірів” — лев, який нібито менше тисячі років тому мешкав на території нинішньої України інші стверджують, що це була рись. Треті доводять що на князя вчинив замах велетенський дикий кіт.

Та ми думаємо, що найбільшу рацію мають ті, хто ) цьому загадковому звірові вбачає гепарда, або парду-са, як називали його у Київській Русі. Зображення ци» унікальних тварин ми бачимо на фресках Софійського собору в Києві. Про них читаємо в “Слові о полк) Ігоревім”:

А половці по Руських землях Розбіглись, мов гніздо гепардів,

І знову пощезали в далечі...

За твердженням відомого зоолога Юрія Дмитрісва гепард—тварина незвичайна, ба навіть парадоксальнії Подумайте самі. Це — представник котячих, хоча йол можна сприйняти й за собаку. Справді, ноги довгі, яі у великого пса, а тулуб укорочений. Сліди котячі, алй кігті, як у собак, не втягуються. Сидять ці звірі, як со баки, а лазять по деревах, як коти. Забарвленім

46

1 Щ£ НТІД^ .1^. А !

Найпрудкіші

»иг|н і і “котяче”, а її “фактура” така, як у гладкошер-»тго бульдога. Гепард охайний, як кішка, і рвучкий, "► п< і на ланцюгу. Муркоче, як кішка, і гавкас, як со-<• .і Одне слово, гібрид, та й годі.

Ні і.імс це чудодійне поєднання якостей кішки й со-(Уімі І наблизило гепарда до людини. Приручений, він І І,ним був її вірним помічником у побуті й на полю-

• німі, яке нагадує відоме в каші дні полювання з лов-

.....її птахами, — наблизившись до дичини, мисливець зри-

•цііі і очей гепарда пов’язку і спускав його з повідка.

І .п було і в Київській Русі, і на Кавказі, і в Мснго-ін і и Індії, і в Китаї. В Індії, наприклад, ще у VII сто-ііііі влаштовувалися грандіозні полювання, в яких <і|.і к участь близько тисячі гепардів. Уявіть собі таку

• • іімсіь гнучких довгоногих і швидкогінних тіл!

І.и, гепард — найшвидший звір на Землі. На від-мІМ' під інших хижаків, які полюють із засідки, він •м і ті.шиє свою жертву гоном, як собака, тільки наїм їм о швидше. У бігу на коротку дистанцію гепард і*..іспіі.п швидкість до 120 кілометрів за годину. Це нині .іл метрів за секунду! Жодній живій істоті на \ ' 'нмі таке не під силу, ба навіть не кожна мотори юн.ні.і машина здатна на таке.

І «; ні швидкі ноги, ні слава ловчого звіра не і'ї нуи.іли гепарда від винищення. Нині ці тварини ■ і" • пня лише в степових районах Африки та Азії, її ( ироиі від них лишилася тільки тінь. Довга тінь <м .юні их ногах.

ШВИДКІ І ТІЛОМ, І ДУМКОЮ

\Іі їй.і ні вірного друга головного героя фантастич-

....... роману Олександра Бєляєва “Людина-амфібія”

І * н.індра?

Ні и до тебе запитання, юний друже. Не прига-п і ні І .ір ізд, згадаємо разом.

А 'м і першу кілька історій про цю загадкову морсь-

• > и і і\ Нони могли трапитись скрізь, де вона мешкає.

Пт * ні 1089 року в Керченській протоці з’явився и н,|пі Нін весело стрибав і пустував перед суднами, Мм|іі«ім<і»ун«іи їх в Азовське море. Моряки назвали йіиі» ІІнпм.іінім. А.ювське пароплавство видало спеціаль-

47

Знак бронтозавра

майнула помереж сна брунатними плямами жива “блискавка”. Кінь під князем заточився і осів на задні ноги. Та швидше блискавки скочив з сідла князь і став на свої рівні, у змиг ока вихопивши з піхов двосічного меча...

Мине багато літ, і сімдесятидворічний київський князь у “Повчанні”, адресованому своїм дітям, напише: “А ось як я трудився на ловах-полюванні, коли сидів у Чернігові: коней диких ловив я своїми руками у пущах і на рівнині і зв'язував їх живими. Два тури кидали мене рогами разом з моїм конем. Один олень колов мене, а з двох лосів один топтав ногами, а другий рогами бив. Дикий кабан у мене на стегні меч одірвав, ведмідь мені при самому коліні пітник прокусив, а ЛЮТИЙ ЗВІР СТРИБНУВ ДО МЕНЕ НА СІДЛО 1 КОНЯ ЗІ МНОЮ ПОВАЛИВ, та доля зберегла мене живим і цілим...”

Зверніть увагу на виділені нами слова. Що ж то за “лютий звір стрибнув” на князя?

Автор “Повісті минулих літ”, де подається “Повчання” Володимира Мономаха, не розшифровує цього.

А що кажуть дослідники? Одні вважають, що це міг бути “цар звірів” — лев, який нібито менше тисячі років тому мешкав на території нинішньої України. Інші стверджують, що це була рись. Треті доводять, що на князя вчинив замах велетенський дикий кіт.

Та ми думаємо, що найбільшу рацію мають ті, хто у цьому загадковому звірові вбачає гепарда, або парду-са, як називали його у Київській Русі. Зображення цих унікальних тварин ми бачимо на фресках Софійського собору в Києві. Про них читаємо в “Слові о полку Ігоревім”:

А полонці по Руських землях Розбіглись, мов гніздо гепардів,

І знову пощезали в далечі...

За твердженням відомого зоолога Юрія Дмитрісва, гепард — і вари на незвичайна, ба навіть парадоксальна. Подумайте самі. Це — представник котячих, хоча його можна сприйняти й за собаку. Справді, ноги довгі, як у великого пса, а тулуб укорочений. Сліди котячі, але кігті, як у собак, не втягуються. Сидять ці звірі, як собаки, а лазять по деревах, як коти. Забарвлення

46

Знак бронтозавра

ний указ про захист цього безкорисливого провідника. Два роки “служив” Лоцман у Керченскій протоці, а потім десь безслідно зник.

Одного літнього дня 1991 року тихе плесо Мертвої бухти, що лежить біля славнозвісного Коктебелю, розітнули пругкі плавці вельми швидкої істоти. Це був дельфін, який завітав на місцевий пляж. Він “обнюхав” усі бухти і відтоді став щоденним гостем дітвори, що купалася тут разом з батьками.

Дельфін охоче бавився з дітьми, дозволяв їм покататися на собі. Ті у свою чергу підгодовували його рибою, пестили, як улюблену іграшку.

Так минуло літо. Настала осінь. Пляж спорожнів. Дельфін продовжував навідувати бухту, але своїх друзів не зустрічав. Одного холодного дня його знайшли на березі пляжу. Він був мертвий. Причину смерті встановити не вдалося.

Певне, дельфін так прив’язався до малечі, шо, позбавлений спілкування з нею, з розпуки викинувся на берег, а назад повернутися вже не міг. Так і помер на березі Мертвої бухти. Мертвою бухта називається тому, що навіть у шторм море тут тихе й спокійне. Але це не врятувало люблячу душу самовідданого дельфіна.

А ця історія трапилася на півночі Азовського моря, у гирлі річки Берди. Колись широка й повноводна, вона нині тоненьким потічком в’юниться запорізькими землями і впадає в море поблизу села Новопетрівки.

Тут Берда стає повноводнішою і багатшою на рибу, приваблює сюди багатьох рибалок, особливо всюдисущих хлопчаків. Перетворивши автомобільні камери на гумові човни, вони випливають на середину річки і вудять собі на здоров’я коропів та карасів.

Так було і цього разу. Але вночі прошуміла злива, десятки струмків збігли в Берду, і вона швидше понесла свої води в море. Сталося так, що двоє хлоп’ят, захоплені рибалкою, прогавили пересування своїх плавальних засобів, і їх винесло в море.

Ні, це зовсім не збентежило дітлахів. їх не вперше виносило в море. Іноді вони самі це залюбки робили. Але цього разу на них чекав несподіваний сюрприз, від якого дитячі душі враз похололи.

48

Найпрудкіїиі

Не минуло й п’яти хвилин, як з моря долинули розпачливі крики. Хлопці волали про допомогу.

Ті, що лишилися на річці, вибігли на морський берег і побачили таке, що й у сні не могло приснитися. “Човни” бідолашних мандрівників були оточені кільцем берегових змій, що, певне, після холодної нічної зливи вирушили у море погрітися у теплій воді. На них і натрапили хлопці.

Високо здіймаючись над хвилями, змії загрозливо погойдували головами, готові кожної миті зробити смертельний випад. Вони могли подвійно вразити оточених — вжалити або ж проколоти камери, що було б іще небезпечніше. Укус міг виявитись не смертельним, а ось коли те, що тебе тримає на воді, іде на дно і ти опиняєшся віч-на-віч з огидними напасниками, то можна померти від страху.

Та порятунок прийшов. Відчайдушні крики хлопців почули не тільки на березі, а й у морі, глибоко під водою. Хоча Азовське море глибоким не назвеш, та допомога надійшла саме звідти, звідки її ніхто не чекав.

Немов у гарячому котлі, зненацька завирувала вода навколо приречених “човнів”. Удар з глибини був приголомшливий і навальний. Зміїне кільце враз розпалося. Як підтяті будяки, попадали у воду голови гадюк. Вцілілі змії, судомно звиваючись, попливли до берега. Та більшість із них проковтнула глибина.

Як швидко бій спалахнув, так само швидко і вщух. На березі ніхто нічого не міг второпати. Потерпілі, вибравшись на берег, ледве спромоглися на слова:

— То, певне, були дельфіни...

Старші рибалки, що збіглися на крик, статечно підтвердили:

— Так, це були вони. Тільки азовка могла так розправитися з плазунами.

Ну що, юний друже, ти пригадав ім’я друга Іхті-андра? Чи, я бачу, тобі самому кортить запитати, чи справді дельфіни приходять на допомогу людям.

Стривай, наберись терпіння. На це запитання ми відповімо наприкінці розділу. А поки що слухай далі.

У Чорному й Азовському морях водяться три види дельфінів: білобочка, афаліна й азовка. Найбільша

49

Знак бронтозавра

з них афаліна — за-вдовжки близько З метрів. Про їхню феноменальну прудкість мова піде далі.

, Так ось, свого часу представників усіх цих видів запустили в Севастопольський акварїум-музей, щоб вони внесли деяке пожвавлення в життя цього моря в мініатюрі. І вони внесли—зняли там таку веремію, влаштували такий шарварок, шо їх довелося мерщій виряджати звідти. У тісних “посудинах”, тим паче музейних, ці вільні діти морської стихії не приживаються. Вони швидко слабнуть і гинуть.

А ось просторий басейн у селищі Курортному, що лежить біля підніжжя Кара-Дагу, де розташоване відділення Інституту біології південних морів, створеного на базі Севастопольської біологічної станції, заснованої ше 1871 року за пропозицією нашого прославленого мандрівника Миколи Миклухи-Маклая, дельфінам припав до вподоби. Тут ще й досі пам’ятають “закохану” пару — дельфінів Петю й Ліну. “Вів” їх, тобто працював з ними, біолог Геннадій Заславський.

Найбільше його вихованці любили, коли їх годували з рук і гладили черево жорсткою щіткою. Як тільки помітять свого патрона з чесалом у руках, мерщій перекидаються на спину.

Перший робив це Петя, а Ліна терпляче чекала своєї черги (поняття про правила джентльменства у дельфінів, певне, свої).

Та найдивовижніше було інше, те, що й сьогодні ще не мас пояснення.

Петю й Ліну час від часу відгороджували одне від одного високою міцною металевою сіткою. Але щоразу

А а° • 0 ■

'оу£

50

Иайпрудкіиіі

вони опинялися разом і неодмінно у відсіку Ліни. Дивувало не те, чому вони об’єднувалися, а те, як долали, здавалося б, нездоланну перепону. Чи, може, хтось їх об’єднував?

— А ніхто,— розповідав пізніше Геннадій Заславсь-кий.— Просто вони самі виявились великими кміт-ливцями. Коли Петя знову і знову опинявся в будуарі своєї' подруги, ми вирішили простежити за дельфінами. Наш співробітник, нагодувавши мешканців басейну, непомітно сховався за щитом і став спостерігати... Спочатку дельфіни перебували у своїх відсіках і, здавалося, дрімали після ситної вечері. Та ось вони пожвавішали і, немов, а може, й справді, домовившись, стали одночасно підпливати до сітки. Ліна вткнулася в неї носом і почала тягнути її вниз. Петя тим часом, вихопившись з води, всією своєю вагою навалився на сітку і перекинувся у відсік Ліни. Ось так! До такого могла додуматись хіба що людина...

Завжди, коли бачиш крутолобі, жваві й добродушні, немов усміхнені, обличчя дельфінів, спостерігаєш за їхньою неординарною поведінкою, мимоволі проймаєшся почуттям причетності до якоїсь великої планетарної таємниці. Хто вони, ці корінні мешканці водної стихії, що займає три чверті нашої планети?

Ще з часів Арістотеля, задовго до нової ери, вони постали перед лкиьми великим знаком запитання, але ще й досі продовжують хвилювати нашу уяву своєю загадковістю.

Взяти хоча б феномен швидкості, з якою рухаються ці істоти. Дельфін є рекордсменом із швидкісного плавання з найменшими енергетичними затратами. Він здатний розвивати швидкість до 50 і більше кілометрів за годину. Але... Дослідники обчислили, що за такої швидкості тварина має виконувати роботу, що в сім разів перевищує можливості її мускулатури. Отже, за законами гідродинаміки, дельфін ке може так швидко плавати. А він плаває та ще й посміхається до нас (чи глузує з нас?) з води.

Може, в дельфінів є свої закони гідродинаміки, до яких людина ще не дійшла? Цілком можливо. Дослідники звертають увагу на оригінальну будову шкіри дельфінів, як, до речі, й інших швидкохідних мешканців

51

Знак бронтозавра

моря. Саме в будові шкіри і криється розгадка: буквально кожною її точкою дельфін настроюється під час руху відповідно до швидкості, напрямку й характеру зустрічного потоку води. Одне слово, природа наділила що істоту “костюмом”, що гасить турбулентні вихори, які заважають рухові. Ось звідси й фантастично високий коефіцієнт корисної дії!

Ще одна таємниця дельфіна — його сон. Чи спить він? Якщо спить, а не спати він не може, бо сон для нього життєво необхідний, то як? Адже, як і всі ссавці, дельфін має дихати, тобто один раз на кілька хвилин виринати на поверхню, щоб видихнути і ковтнути повітря. Коли ж тоді спати?

І тут потурбувалася природа. Виявляється, дельфін спить...од ні єю півкулею, а друга у цей час “чергує”, тобто виконує всі функції організму. Через кожну годину півкулі міняються ролями. Виходить, дельфін одночасно і працює, і відпочиває, як професор Вагнер у фантастичних оповіданнях того ж таки Олександра Бєляєва. Та якщо для. людини таке ‘Досягнення” практично недосяжне, то для дельфінів цс повсякденна реальність, суть їхнього життя.

Дельфін має чудово розвинений мозок, який дорівнює людському, а за деякими показниками навіть переважає його. Наприклад, загальна кількість нервових клітин у корі мозку дельфіна більша, ніж у людини.

Ще недавно ми вважали, що за розумовими здібностями другою за людиною йде мавпа. Та новітні дослідження похитнули цю ‘Ієрархію” — на друге місце вийшов представник Світового океану його ве личність дельфін. За шкалою розумових здібностей людина мас 215 балів, дельфін здобув 190. Далі йде слон, а вже потім мавпа.

Неабиякими розумовими здібностями мешканців моря не забарилися скористатися мешканці- суші. У 1965 році дресирований дельфін Таффі брав участь у здійсненні програми “Людина і море” біля каліфорнійського узбережжя Америки. Він доставляв на глибину 63 метри, де перебувала підводна лабораторія “Сілеб-2", кореспонденцію, письмові інструкції, всілякі інструменти, запасні частини. Таффі блискуче впорався

52

НайпрудкШ

з обов’язками гідронавта, замінивши собою цілий штат водолазів. Його обрали почесним членом Товариства листонош одного з американських штатів.

Через рік Таффі запросили на роботу в Управління космонавтики. Йому було доручено розшукувати на дні океану капсули з дорогоцінними телемеханічними пристроями, що відокремлювалися від ракет під час запуску і безслідно зникали в морській безодні. За допомогою ультразвукового випромінювача Таффі легко їх знаходив і наводив на них водолазів. За рік він заощадив НАСА близько 200 000 доларів.

Нещодавно дресировані дельфіни брали участь у розміновуванні Перської затоки, а нині їх залучено до пошуків легендарного чудовиська Нессі в шотландському озері Лох-Несс. Цю примарну істоту шукали радари, ехолоти, підводні човни і всілякі інші механізми та прилади, але даремно. Нессі не йде на побачення з людьми.

А можливо, вона охоче спілкуватиметься із своїми нащадками — дельфінами. Як-не-як, хоч і далекі, але ж родичі.

Співробітники видавництва Британської енциклопедії, які куруюгь пошуки доісторичного звіроящера, щиро здивувалися, як це вони самі не додумались до такої простої ідеї. Справді, на спині кількох дельфінів можна укріпити кінокамеру чи ультразвуковий локатор, запустити їх в озеро, і вони, невпинні й всюдисущі, обнишпорять усе водоймище.

Можливо, й справді настане день, коли доблесні “гардемарини” моря виведуть під руки на берег свою прапрапрапрабабусю.

Ну що, юний друже, згадав ім’я морського друга Іхтіандра? Ще ні? Тоді читай: “Недалеко від скелі на поверхні океану вигравала зграя дельфінів. Один дельфін відокремився від зграї, голосно пирхнув, ніби відповідаючи на закличний сигнал сурми, хутко поплив до скелі і зник за її стрімчаками. Минуло ще кілька хвилин напруженого чекання. Раптом ловці побачили, як із-за скелі виплив дельфін. У нього на спині верхи, наче на коні, сиділа дивна істота — "диявол", про якого тільки-но розповідав норець... Дивна істота тримала в руці довгу виту черепашку. Вона ще

53

Знак бронтозавра

раз засурмила в цю черепашку, засміялася веселим людським сміхом і раптом вигукнула чистою іспанською мовою: “Швидше, Лідінгу, вперед!” Поляскала жаб’ячою рукою по блискучій спині дельфіна і пришпорила його боки ногами. І дельфін, як добрий кінь, наддав швидкості.

Ловці мимоволі скрикнули”.

Згадали? До речі, Лідінг у перекладі з англійської мови означає “ведучий".

Так хто ж вони, ці “інтелектуали” моря? Представники вищого розуму Світового океану? Люди-амфібії? Високорозвинені істоти, що становлять паралельно з людською підводну цивілізацію нашої планети?

Хто знає...

Ми вивчаємо їх, а вони, можливо, нас, і, вже вивчивши і збагнувши всі наші достоїнства і вади, тепер поблажливо усміхаються з свого впорядкованого, набагато затишнішого, ніж суходіл, водного середовища.

ШВИДКІ 1 ТІЛОМ, І ДУМКОЮ

Я* жали вірного друга головного героя фантастичною роману Олександра Бєляєва “Людина-амфібія” Іхтіандра?

Це вже до тебе запитання, юний друже. Не пригадуєш? Гаразд, згадаємо разом.

Але спершу кілька історій про цю загадкову морську істоту. Вони могли трапитись скрізь, де вона мешкає.

Навесні 1989 року в Керченській протоці з’явився дельфін. Він весело стрибав і пустував перед суднами, супроводжуючи їх в Азовське море. Моряки назвали Його Лоцманом. Азовське пароплавство видало спеціаль-

Знак бронтозавра

З цього приводу процитуємо ще раз Олександра Беляева. Одне з його фантастичних оповідань так і називається — “Мертва голова”: “Морель спустився в сухе ложе річки і вдихнув у себе сухіше й рідше повітря. Тієї ж миті його увагу привернув величезний метелик з розмахом крил понад метр. Морель навіть пригнувся, готовий до стрибка. В ньому заговорив учений і пристрасний мисливець за комахами.

“Зовсім нова різновидність мертвої голови”,— подумав Морель, спостерігаючи політ метелика.

Спина метелика була не бура з сірувато-голубим полиском, як звичайно, а золотиста, з темно-синім малюнком черепа й схрещених кісток. Передні крила його були теж золотистого кольору, а задні — лазурові. Морель засмучено подумав про те, що його сачок надто малий, щоб захопити таку велику комаху. Але виходу не було. Він повинен зловити цього метелика, хоча б з ризиком пошкодити йому крило. І Морель стрибнув на комаху, махнувши сачком. Сполоханий метелик свиснув і полетів уздовж струмка, немов дражнячи мисливця".

З цього й почалися всі біди героя оповідання. Метелик із зловісним карбом на спині і моторошними посвистами завів його у глухий кут, призвівши до божевілля. Справді, сатанинський вплив.

Це — фантастика, а як в дійсності?

Понад два століття знадобилося ученим, щоб розгадати феномен свисту мертвої голови. Відомо, що з усіх живих істот на Землі метелики наймовчазніші. Навіть у польоті вони не видають звуків своїми крильцями. А тут такий свист! Вдалося установити, що ні тертя крилець, ні рухи суглобів не причетні до звуків, що їх видає мертва голова. Як же тоді вони виникають?

Тільки у 20-х роках нашого століття вчені дослідили, що звуки народжуються в роті метелика. Під час їди він діє, як насос, а в інший час править за міхи, які, то опускаючись, то піднімаючись, пронизливо, як “озвучені” дитячі ляльки, свистять.

На відміну від інших метеликів-бражників, мертва голова споживає не нектар, а сік дерев. Часто-густо

60

Найпрудкіші

краде у бджіл мед, Причому надзвичайно хитрим способом, таким, до якого й сам всдмідь-ласун не міг додуматись.

Виявляється, мертва голова вміє імітувати чужі голоси. Важко повірити, але це незаперечний факт. Підібравшись до льотка, метелик подає звуки, схожі на “голос’ бджолиної матки, яким вона сповіщає про своє на роп. ж синя. Зачувши “глас божий”, бджоли, як по кома ті, вс і і;івмирають. Мертва голова тим часом безборонно «ала їиіь у вулик і випиває стільки, скільки с;іма імжи'ь. Яка витончена, аж до підступництва, кмітливість!

Метелики — чудові літуни. За добу вони долають сотні кілометрів. При цьому їхня швидкість сягає 50 і більше кілометрів за годину. Аж не віриться, що такі тендітні створіння можуть линути із швидкістю стріли.

Мешкає мертва голова на півдні України. Іноді залітає аж на північ. Що їй — мас чотири крила, і всі її несуть. От якби тільки в будинки забобонних людей не заносили!

* * *

У народі кажуть: “Швидше їдеш — далі не будеш”. М'о ж, у цьому, на перший погляд, парадоксальному постулаті є доля правди. Життєва мудрість вчить, що поспішати треба повільно, шоб, як ото мовиться, не нарубати дров і не розсмішити людей. Одне слово, не наробити помилок.

ЕТЮДИ

про феномени тваринного світу

Для середнього та старшого шкільного віку

Художник Василь Рубіс

КИЇВ “ВЕСЕЛКА” 1994

Олександр

ЄМЧЕНКО

Знак бронтозавра

їхня цілковита протилежність”. Не випадково свою головну працю німецький вчений назвав “Життя тварин”.

Звичайно, вивчати тварин, які живуть на волі, у своїх таємничих криївках, важко. Значно легше цс робити, вважав Альфред Брем, у зоопарках.

Перша установа, де утримувалися, вивчалися й експонувалися дикі та деякі свійські тварини, тобто зоопарк, виникла близько трьох тисяч років тому в Китаї. Називалася вона парком мудрих, або парком розуму. Справедлива назва! Вона перегукується з відомим афоризмом Геракліта, який говорив, що людина нерозумна, розумне середовище, що її оточу»

1 все ж людина, наділивши тварин |н> іумом і ми ими ши їх мудрими, не поставила їх врівень .» собою, а звела до рангу своїх “братів менших”. А ці “менші", кревні діти своєї планети, на мільйони років старші від гордовитого гомо сапієнса. А старші, як відомо, завжди мудріші. Ось у цьому й полягає феномен наших “братів менших”, які заслужили право бути занесеними до легендарної книги найвищих досягнень живих істот планети Земля!

У своїй переважній більшості вони цілком заслуговують на те, щоб до них ставились з сердечним розумом і розумним серцем. І коли ти, юний друже, приходиш до них у гості, не роби нічого такого, що ти вважаєш непристойним робити в гостях.

ЗМІСТ

НЕЗВИЧАЙНЕ У ЗВИЧАЙНОМУ 5

ЗНАК БРОНТОЗАВРА . • 9

СЛІД ІХТІОЗАВРА . 29

ТІНЬ ПАРДУСА . . . . . 45

МАГІЯ СІРОГО ШУРА . . 67

ВАМПІР ПРИЛІТАЄ ОПІВНОЧІ..... . 81

ПІД ДАХОМ ЛЮДИНИ . . 93

ШЛЮБНІ ЦЕРЕМОНІЇ . ... ..... 109 ЖИВА СКАРБНИЦЯ ЄВРОПИ . 121

ПРИГОДИ “БРАТІВ МЕНШИХ” 127

ПАРК МУДРИХ . . .... .147

***

Зонд будет посылать радиосигналы гипотетическим обитателям этой звездной системы и ретранслировать на Землю их ответы (если таковые, конечно, будут!). В 2000 году намечен полет к звезде Барнарда, той самой, около которой обнаружены планеты.

Много нового откроют орбитальные радиообсерватории. И условиях невесомости их приемные параболические антенны будут огромными — на первых порах до 10 км в поперечнике, а позже и того больше. По проекту «Циклон», получившему в последнее время большую популярность, на орбиты предполагается вывести около тысячи радиотелескопов, объединенных друг с другом. Общая площадь их антенн превысит 20 кв. км. С ними, вероятно, удастся провести тщательное прослушивание нескольких тысяч ближайших звезд. Стоимость осуществления этого проекта оценивается в 100 миллиардов долларов — сумма огромная, но все же меньшая, чем нынешний годовой военный бюджет США.

Если два космических радиотелескопа поместить далеко друг от друга (например, в противоположные точки земной орбиты), они, будучи связанными приемной аппаратурой между собой, образуют «глаза» особенно зоркого прибора — так называемого радиоинтерферометра1. С его помощью удастся, быть может, уловить радиоизлучение планет типа Земли у ближайших десятков тысяч звезд! Все :)ти проекты предполагается осуществить к концу текущего столетия. А еще раньше, в 80-х годах, собираются вынести в космос на борту орбитального корабля 4-метровый рефлектор, который, вероятно, позволит рассмотреть планетные системы у ближайших звезд.

Советский Союз, родина космонавтики, обладает ныне крупнейшим в мире (>-метровым зеркальным телескопом и величайшим на нашей планете 600-метровым радиотелескопом. Оба зти недавно вступившие в строй исполинские инструменты включились в поиски внеземных цивилизаций. Наша страна примет самое активное участие и в постройке орбитальных радиотелескопов и астрономическігх обсерваторий.

Земная астроинженерия идет навстречу космической. Судя по всему, час первого контакта с инопланетным Разумом не за горами. Он обозначит собой великую веху в истории нашей планеты — включение человечества в Великое Кольцо Космических 11,п в и.і изаций.

ОГЛАВЛЕНИЕ

О том, что ждет читателя 3

РОЖДЕНИЕ ИДЕИ

Пушка Ньютона 7

Задача двух тел 10

Когда тел много 14 О Лагранже и точках либрации 17

Необычные спутники Земли 20

Звезда КЭЦ 24

Космическое колесо 27

План Циолковского 32

ИСКУССТВЕННЫЕ ЛУНЫ

Самый первый 39 Если бы Земля была точкой 43 Спутники возмущаются 46 Торможение, ускоряющее полег 50 Маневрирование в космосе 53 Космические труженики 58

ДОМА НА ОРБИТАХ

Много ли нужно человеку? 69

Об опасностях в космосе 74

Костюм космонавта 80

В кабине корабля «Восток» 84

От «Востока» до «Союза» 88

«Салюты» на орбитах 91

Экскурсия на «Скайлэб» 99

Рукопожатие в космосе 105

На службе человечеству 108

НООСФЕРА ОБЖИВАЕТ КОСМОС

Циолковский и Вернадский 117

От биосферы к ноосфере 121

Разум овладевает планетой 128

Все пути ведут в космос 132

Строительство на орбитах 135

Разные, разные станции... 141

Первые орбитальные города 150

«Эфирные поселения» 159

Жизнь между небом и Землей 163 Б ЕЗД НА МО ГУ IIIЕСТВ А

Реактивное движение 169 Сила и слабость химических

ракет 172 Ядерные двигатели 174 Полет с малой тягой 176 Парадокс наизнанку 181 Космический парусный флот 184 Что такое гравилет? 188 На ракете — к звездам 190 Возможности пока что фантастические 193 Богатства Земли и космоса 195

В ПОИСКАХ АСТРОИНЖЕНЕРИИ

Где и что искать? 203 Планеты для людей 205 Радиотелескопы ловят позывные 210 Почему молчит космос? 215 Поиски «космического чуда» 217