Когда праздновалось 1000-летие Витебска, Фрадкин привез в подарок родному городу новую песню — «Столица областная». Как будто ничего в ней о Витебске не было — и все же это была песня именно о Витебске, о Двине, о тех, чьи дороги начинались здесь и кто никогда об этом не забудет.
Как спел он песню на торжестве! Как повторил еще раз «на бис» залу, который не хотел его отпускать, хотя многие, может, и не сразу поняли, какая хорошая песня о Витебске родилась. Он шел на сцену, как всегда артистично, даже чуть-чуть позируя, сел за рояль — и зал сразу был покорен его талантом, его обаянием — нет, не просто человеческим: тут он временами бывал и зол, и ироничен одновременно, а покорен обаянием музыканта, композитора, за плечами которого не просто годы напряженной работы — он автор прекрасных песен, мы знаем их, поем столько лет, еще с войны: «Моя любимая», «Случайный вальс», «Дорога на Берлин», а потом были «Березы», «Течет Волга», «За фабричной заставой», «А годы летят», «Вернулся я на родину»...
Через много лет он вспоминал: «Возвращаясь к своей юности, я вспоминаю песню, написанную мною о родном городе Витебске в 1946 году... Город лежал в развалинах. Не было целых улиц, целых районов. Никто из родных не ждал меня в Витебске — погибли в войну, в немецкой оккупации... Немцы успели разрушить только центральную площадь города — так сказать, его визитную карточку. Неподалеку от нее издавна стояла каланча с часами, — там давно уже был городской исторический музей. И площадь, и каланча, они знакомы многим, в том числе и тем, кто никогда не был в Витебске, по картинам Марка Шагала. Кстати, наш город издавна славился своими культурными традициями: живописными, театральными, литературными... Города бывают разными. Большие и красивые. Более скромные. Но город юности всегда любишь особой непреходящей любовью. Поэтому понятна моя любовь к Витебску... Признаться, я не пишу песен для кого-то или для чего-то, короче — песен «по поводу». И «Вернулся я на родину» — это в общем-то песня не только о Витебске. Но для меня лично она связана именно с этим городом...»
В начале июля 1972 года, задолго до юбилея Витебска, горком партии пригласил в город большую группу известных земляков —
деятелей литературы и искусства. Приехал и Марк Фрадкин, народный артист РСФСР, лауреат Государственной премии СССР.
Во время репетиции большой телепередачи «Тут начинались дороги», которую я готовил, помню, переживал он, что выступает последним (а его оставляли «на закуску»), что может не хватить времени. Все оказалось в порядке, времени хватило. И он спел свои новые песни, среди них — «Я сегодня до зари встану» из фильма «Минута молчания». И несколько раз спрашивал: «Как песня, земляки?»
В тот же день (1 июля), после экскурсий и поездки по Двине на теплоходе, уже вечером в ресторане парка «Мазурино», поднимая тост за родной город, обещал, что к 1000-летаю обязательно напишет песню о Витебске: «Фактически я иду к ней очень давно, наверное, с того дня, когда написал на нотной бумаге первые свои строчки...»
А о своем начале он рассказывал не раз письменно и устно:
«В центре Витебска, рядом с каланчой, есть живописная Успенская горка. На горке в те далекие довоенные дни находился городской механический техникум. И как раз напротив — музыкальная школа. Родители хотели, чтобы я занимался музыкой: было ясно, что музыку я люблю и, хотя инструмента дома не было, научился, играя где попало, подбирать разные мелодии на слух... Когда в городе организовали пионерский шумовой оркестр, я принял в нем самое активное участие, играя на экзотических шумовых инструментах, выполняя роль ведущего концерта... Но поступил в техникум и, закончив его, стал работать на крупном швейном предприятии «Знамя индустриализации», ведал там техникой безопасности... Но с шумовым оркестром, который в те дни уже перерос в пионерский театр, довольно широко известный в Белоруссии, я не расставался...»
До войны Марк Фрадкин закончил театральный институт в Ленинграде, работал в театре юного зрителя в Минске, параллельно занимаясь в консерватории.
А потом была война. И слава, которая заслуженно пришла к нашему земляку вместе с его песнями тех лет.
«По-моему, он вовсе не сочиняет музыку, — говорил Роберт Рождественский, — он просто открывает ее в каждом из нас. Мелодии нашего сердца вдруг обретают голос, обретают крылья. Но, даже взлетев высоко в
541
1945 — да нашых дзён
небо, даже опоясав земной шар, мелодии эти остаются нашими. Нашими до конца. А ведь это, поверьте, большое счастье и для мелодии, и для человека. Песни Марка Фрадкина становятся невероятно близкими человеку и популярными... Попробуйте представить себе советскую песню без «Песни о Днепре», «Случайного вальса», «Комсомольцев-добро-вольцев», «Прощайте, голуби!», «Увезу тебя я в тундру», «Течет Волга», «У деревни Крюково», «За того парня», «На тот большак, на перекресток»...
В дни 1-го Всесоюзного фестиваля польской песни в Витебске строители вручили деятелям искусства символичный ключ от Летнего амфитеатра. Почетное право принять его было предоставлено народному артисту СССР Марку Фрадкину. А на следующее утро на записи телепередачи он сказал:
«В моей песне «Столица областная» есть строчка «Не в гостях я здесь, а дома». Так вот поэт Е.Долматовский написал это про меня. С Витебском у меня давняя, кровная, не прерываемая временем связь. Здесь я родился, сюда я часто приезжаю, о Витебске с гордостью и любовью рассказываю в других краях. Всякий раз, приезжая на родину, бываю на Успенской горке. Здесь до войны стоял родильный дом, где появился на свет и я. Теперь на этом месте — музыкальное училище. Меня это особенно обрадовало — я увидел в этом добрый символ...»
Успенскую горку, Двину, родные улицы он видел всегда, где бы ни был, и память эту оставил в «Столице областной», передав свое волнение поэту, автору стихов, а нам всем подарив прекрасные песни, среди которых и эта, о Витебске... Давид Симанович.
<Вечерний Витебск». 1997. 9 октября.
***
ТЯНУЛО В РОДНОЙ ГОРОД.., НО ТАК И НЕ ВЕРНУЛСЯ
(Фрадкин Марк)
Если стихотворение состоит из
серебра, то песня должна быть из золота.
М. Горький
...Последние дни августа 1974 года. Город Ви-
тебск празднует 1000-летие со дня основания. В зале
Белорусского драматического театра руководство
Советской Белоруссии, Витебской области, города
Витебска, многочисленные делегации, витебляне...
Идет праздничный концерт. Дикторы объявляют:
«Исполняется песня «Столица областная», слова Ев-
гения Долматовского, музыка Марка Фрадкина.
У рояля – автор». И буря аплодисментов – ведь у рояля земляк витеблян
Народный артист СССР Фрадкин Марк Григорьевич.
Времени после первого исполнения песни прошло много. И многие
читатели могли подзабыть слова. Приведем несколько строк:
Ту столицу областную
Я зову своим началом,
И ее всегда ревную
К городам большим
и малым.
Где бы ни был всюду
гордо
Говорю, что я отсюда.
С высоты Успенской
горки
Мир открылся мне
как чудо.
Не спеша, идут по
городу века
А внизу течет зеленая
река
Выйдешь на берег
увидишь, как по ней
Уплывает в дальний путь
кораблик юности моей.
«Столица областная» – это вторая из наиболее известных песен
М. Фрадкина, посвященных родному городу. Первой, по признанию ком-
позитора, была песня «Вернулся я на Родину» на слова поэта Михаила Ма-
тусовского. Сам Марк Григорьевич вспоминал: «...У 1946 годзе я наведаў
горад майго дзяцінства. Хадзіў па яго разбураных вуліцах, i ад вострага
болю сціскалася сэрца. У Маскве з хваляваннем расказаў пра ўбачанае свай-
му сябру Mixaілy Матусоўскаму. Ён неўзабаве напісаў словы, а я – музыку.
Так паявілася наша песня. Напэўна, усе помняць яе словы»:
Вернулся я на родину,
Шумят березки
встречные.
Я много лет без отпуска
служил в чужом краю.
И вот иду, как в юности,
я улицей Заречною
И нашей тихой улицы
совсем не узнаю
49
.
*
«Успенская горка», по Е. Долматовскому, – это «Успенская гора в центре Витебска», возвышающаяся
над реками Витьба и Западная Двина.
49Віцебскі рабочы. – 1972. – 2 мая.
Почти через 20 лет после этого признания в беседе с витебским по-
этом Давидом Симановичем композитор снова вернется к этой теме.
«...Вяртаючыся да свайго юнацтва, я раптам ўспамінаю i песню,
напісанную мной аб родным горадзе Віцебску ў 1946 годзе.
Горад быў разбураны. Не было цэлых вуліц, цэлых раѐнаў. Ніхто з
родных не сустракаў мяне ў Віцебску – загінулі ў вайну, у нямецкай
акупацыі. Немцы не паспелі разбурыць толькі цэнтральную плошчу горада –
так сказаць, яго візітную картку (яна захавана i цяпер у зноў адбудаваным
горадзе). Непадалѐку ад яе здаўна стаяла каланча з гадзіннікам, – там
даўно ўжо быў гарадскі гістарычны музей. I плошча, i каланча, яны знаѐмы
многім, у тым ліку i тым, хто ніколі не быў у Віцебску, па карцінах Марка
Шагала. Дарэчы, наш горад здаўна славіўся сваімі культурнымі
традыцыямі, маляўнічымі, тэатральнымі, літаратурнымі.
Гарады бываюць розныя. Вялікія i прыгожыя. Больш сціплыя. Але
горад юнацтва заўсѐды любім асаблівай непраходзячай любоўю. Таму зра-
зумела мая любоў да Віцебска. Прызнацца, я не пішу песень для кагосьці
або для чагосьці, карацей – песень «з прычыны». I «Вернулся я на родину» –
гэта песня не толькі аб Віцебску. Але для мяне асабіста яна звязана
менавіта з гэтым горадам»50
.
И еще одно привлекательное признание земляка. Знакомясь с новым
Витебском, на месте родительского дома он увидел большое просторное
здание. Сопровождающие его работники культуры пояснили, что это му-
зыкальное училище. Последовала небольшая пауза, а затем Маэстро глу-
бокомысленно заявил: «В этой случайности была милая улыбка судьбы»
51
.
Читается красиво. Однако слова композитора, как показало изучение нами
его витебских путей, по всей вероятности автором корреспонденции были
истолкованы весьма произвольно. Думаем, что ближе к истине витебский
сторожил, он же родственник семьи Фрадкиных И. Мазья. В областной га-
зете «Народнае слова» читаем: «Моя мама особенно была дружна с тетей
Женей – Евгенией Мироновной, матерью Марка Фрадкина. Мы часто бы-
вали у тети Жени на Никольской улице. Она была застроена одноэтажны-
ми домами, в одном из которых – довольно старом, бревенчатом, с высо-
ким крыльцом жила тетя Женя. Здесь прошли детские и юношеские годы
будущего композитора.
…Теперь на месте этого дома находится физкультурный диспансер,
а Никольская называется улицей Льва Доватора»52
.
Да, действительно, в Витебске есть и улица Льва Доватора, и нахо-
дится на ней физкультурно-спортивный диспансер. Однако, до настоящего
времени о том, что здесь жил великий маэстро советской песенной класси-
ки М. Фрадкин, ничто не напоминает.
50 Віцебскі рабочы. – 1984. – 4 мая.
51 См.: Знамя юности. – 1972. – 16 нояб.
52 Народнае слова. – 2010. – 3 жн.
А теперь вернемся к истокам. Фрадкин Марк Григорьевич родился
в Витебске 21 апреля (4 мая) 1914 года в небогатой еврейской семье. Отец
былврачом, добровольно ушел служить в Красную Армию. Впоследствии
Народный артист СССР М.Г.Фрадкин вспоминал: «Мое детство было
очень неспокойным. После гибели отца я оказался фактически предостав-
лен самому себе. Мать много работала, и я в свободное от школы время
вместе с такими же мальчишками, как я, наводил страх на всю округу. На-
чиная с четвертого класса, учителя каждый год грозили за неуспеваемость
оставить меня на второй год, и, чтобы этого не произошло, мать переводи-
ла меня в другую школу. К седьмому классу не осталось уже почти ни од-
ной школы, в которой бы я ни учился, и тогда мой друг, который был
председателем учкома, взял с меня слово, что я, наконец, начну занимать-
ся, и уже в середине года меня зачислили в одну из лучших школ города.
Слово свое я сдержал и школу закончил одним из первых»53
. Учился в
школах Витебска, политехническом техникуме. В детстве довольно рано
проявил музыкальность, играл на слух на рояле и родители неоднократно
пытались определить мальчика в музыкальную школу. Но он всякий раз
оставлял в ней занятия. У него были другие задумы – с одной стороны, тя-
нуло к технике, с другой – к театру, хотя с охотой участвовал в музыкаль-
ном оформлении детских спектаклей в Витебском театре юных пионеров.
После окончания техникума был оставлен на работу в городе Витеб-
ске – несколько лет проработал инженером на швейной фабрике «Знамя
индустриализации», познавал «премудрости» переустройства общества на
новых, социалистических началах. Активно участвовал в художественной
самодеятельности, был организатором фабричного «шумового» оркестра.
Однако театр манил все больше и больше. И театральные устремле-
ния привели юношу в Белорусскую студию при Центральном театральном
училище в Ленинграде. Здесь-то и состоялся окончательный выбор в поль-
зу... музыки. И главную роль в этом, вспоминал Марк Григорьевич, сыгра-
ла учеба у композитора Арсения Павловича Гладковского и музыковеда
Леонида Арнольдовича Энтелиса, разрешавших ему самостоятельное му-
зыкальное оформление студенческих спектаклей.
По распределению был направлен в Белорусский театр юного зрителя в
Минске. Играл актером, пробовал силы в режиссуре, заведовал музыкальной
частью театра. Понимая, что теоретических знаний недостаточно, в 1938 году
поступил на второй курс Белорусской консерватории, где два года занимался
по классу известного белорусского композитора профессора Н.И. Аладова.
В 1939 году был призван в ряды Красной Армии, служил в Виннице, где бы-
стро создал образцовый солдатский ансамбль в Киевском военном округе.
Был утвержден вторым дирижером, а затем назначен художественным руко-
водителем Ансамбля Киевского военного округа. И снова товарищи – теперь
53 Цит. по: Подлипский, А. Евреи в Витебске: в 2 т. / А. Подлипский. – Витебск, 2012. – Т. 2. – С. 117.
уже не юные зрители, – а солдаты и офицеры становились первыми исполни-
телями его ранних, скажем, полупрофессиональных песен.
Военные дороги лейтенант Фрадкин прошел с фронтовым ансамблем
Юго-Западного фронта, ставшего трамплином для многих мастеров совет-
ского искусства. К примеру, программу концертов вели рядовые Юрий
Тимошенко и Ефим Березин, часто выступавшие в образах фронтовых по-
вара и банщика – Галкина и Мочалкина («Тарапунько и Штепсель») (впо-
следствии Народные артисты Украины), танцы ставил лейтенант П. Вир-
ский, впоследствии – Народный артист СССР. С ансамблем работал вы-
дающийся хормейстер И. Шейнин, до войны руководивший Академиче-
ской хоровой капеллой в Киеве. Уже после войны М. Фрадкин признавал-
ся, что работа в ансамбле практически похоронила мечты о театре. Как-то
все стало на свои места – именно музыка и песня стали его призванием.
Страшная и героическая правда жизни требовала немедленного отклика, и
патриотическая песня как наиболее оперативный музыкально-словесный
жанр наряду с журналистской публицистикой оказалась на передовой, вы-
ступая психологически-нравственным регулятором в поведении и поступ-
ках людей – бойцов Красной Армии, партизан, тружеников тыла. Небе-
зынтересными представляются воспоминания М. Фрадкина о первых ме-
сяцах войны: «Буквально через несколько дней Ансамбль получил первое
боевое задание по обслуживанию частей действующей армии. Причем мы
стали считаться ротой, все были вооружены, и в ансамбле ввели нормаль-
ную войсковую дисциплину… Субординация установилась воинская: на-
чальник ансамбля, комиссар, командир роты (это был М. Фрадкин. – А.Р.,
Ю.Р.), старшина и солдаты – участники коллектива.
…Было много трудного, неожиданного. Вспоминается, например,
как в августе сорок первого, на Украине, нас со вторым эшелоном остави-
ли в маленьком городке. На следующий день там вдруг появилось не-
сколько орудийных расчетов с зенитками, красноармейцы. Они установи-
ли оружия возле моста через реку. Мы даже как-то увереннее себя почув-
ствовали. И были крайне удивлены, когда начальник ансамбля, майор
Яновский, поднял нас по тревоге, приказав срочно грузиться в автобусы,
на которых мы передвигались. Мы переехали через мосты и двинулись по
шоссе на восток. Вскоре сзади послышались взрывы, орудийная стрельба.
Нас обогнала машина с группой милиционеров, которые сказали, что вы-
рвались из города последними: орудийные расчеты и красноармейцы ока-
зались переодетыми фашистами, они взорвали мост… Если бы не какое-то
поистине удивительное чутье нашего начальника, мы оказались бы в плену
и неминуемо погибли»54
.
Говоря о том трагическом и героическом времени, композитор вспо-
минал: «И вот – война, фронт. Вскоре я написал «Землянку» (на тот же
54 Фрадкин, М. Музыкальная жизнь / М. Фрадкин. – 1980. – № 9. – С. 5.
сурковский текст, что и К. Листов), ее великолепно пели тогда И. Патор-
жинский и М. Литвиненко-Вольгемут. После «Землянки» начал серьезно
задумываться о своем композиторском призвании, но только «Песня о
Днепре» определила это окончательно.
Первое авторское отступление. «Тяжелые были времена – наши вой-
ска оставили Украину. В Урюпинске, под Воронежом, куда приехал ан-
самбль (для выступления перед переформировавшимися частями. – А.Р.,
Ю.Р.) мы встретились с Евгением Долматовским (военным корреспонден-
том газеты «Красная Армия» и поэтом. – А.Р., Ю.Р.) и, сидя за разбитым
пианино, сочинили эту песню... для бойцов Юго-Западного фронта. Она
разливалась широко и свободно, «как будто стремилась вырваться на во-
лю, в ночной весенний лес, подняться до самых звезд, докатиться могучей
волной до окопов врага и смести их»55
. Вспоминает первое, в конце ноября
1941 г. исполнение, автор слов, поэт Е. Долматовский: «Руководитель ан-
самбля И. Шейнин слушает, молчит. Приказывает собрать свое подразде-
ление. Все слушают. Молчат. Завтра будем петь. Приказано разучить. Пер-
вое исполнение в манеже при казармах. Слушателей тысяча – фронтовые
политработники. Я никогда не забуду молчания, которым была встречена
«Песня о Днепре». Такое это было молчание, что ансамбль вынужден был
исполнить песню вновь. И еще – в третий раз. И потом еще долго стояли и
солдаты ансамбля, и слушатели и смотрели друг на друга. Думали о прой-
денном пути. Вновь видели Днепр»56
.
Вот они несколько слов из задушевной песни о любимом Днепре, его
истории и судьбе:
...У прибрежных лоз, у высоких круч
И любили мы и росли.
Ой, Днепро, Днепро, ты широк, могуч,
Над тобой летят журавли....
У каждого фронтовика в памяти сохраняется свое, на всю жизнь за-
помнившееся название. Пусть это название и не всегда найдешь на геогра-
фической карте. Для кого-то это Темные горы, для кого-то поселок Степ-
ной, для кого-то просто высота 126.0. Для М. Фрадкина таким названием
стал Урюпинск, где эта песня прозвучала впервые.
Специалисты считают, что «Песня о Днепре» родственна «Священ-
ной войне» А.В. Александрова – наполняла сердца бойцов решимостью и
мужеством, напоминала о родном доме и горечи утрат, звала к борьбе и по-
беде. Правда, в отличие от «Священной войны» она была более лирична, с
преобладанием эпической распеваемости над маршевостью. В ней широко
использованы некоторые приемы русских революционных песен, однако,
55 Шолохов-Синявский, Г. Волгины / Г. Шолохов-Синявский. – Л., 1954. – Кн. 3. – С. 503.
56 Долматовский, Е. М.Г. Фрадкин / Е. Долматовский // Советская музыка. – 1964. – № 5. – С. 143.
трактовка их нетрадиционная (В. Зарудко). Выразительные средства отчетли-
во передают основное настроение сдержанного, строгого, даже сурового раз-
думья, усиливающего эмоциональный строй песни, ее героическую кульми-
нацию и утверждающей уверенность в неотвратимости победы над врагом:
Как весенний Днепр всех врагов сметет
Наша Армия, наш народ!
Стало очевидным, что с «Песней о Днепре», ставшей визитной кар-
точкой, в советскую музыку вошел новый, всенародно впоследствии при-
знанный, витеблянин Марк Фрадкин.
Однако вернемся к М. Фрадкину... С Долматовским же на Курской
дуге сочинили «Случайный вальс» (Помните: «Ночь коротка, спят облака, и
лежит у меня на погоне незнакомая ваша рука...» – А.Р., Ю.Р.), часто испол-
нявшийся, как «Офицерский», а затем и третью песню, также ставшую попу-
лярной – «Дорога на Берлин», и вот, кажется, тогда я поверил в свои силы.
В начале 1942 года наш коллектив попал в Воронеж, куда в то же
время приехала группа композиторов из Москвы, среди которых были
Виктор Аркадьевич Белый и Дмитрий Борисович Кабалевский. Они отне-
слись ко мне очень внимательно и, возвращаясь в Москву, взяли с собой
ноты некоторых песен. А вскоре в Воронеж стали приходить газеты –
«Правда», «Известия», «Комсомолка» и я с радостью и удивлением нахо-
дил мои песни, напечатанные там. Тогда я решился стать композитором,
так сказать, официально и подал заявление в Воронежское отделение Сою-
за композиторов. Пока здесь взвешивали все «за» и «против», из Москвы
вернулся председатель отделения К. Массалитинов, который сообщил, что
меня заочно уже приняли в Союз композиторов в Москве. Правда в памяти
композитора остались и более прозаические эпизоды из воронежского пе-
риода жизни: «На всю жизнь запомнил я и такой случай. С группой ан-
самбля из двенадцати человек мы выехали в штаб фронта, который стоял
под Воронежем. Заночевали дорогой у танкистов. Вдруг они разбудили нас
среди ночи и сказали, что идут на прорыв: немецкие танки обошли, мы в
окружении. Каким-то чудом нам удалось добраться до леса, потом уж,
много часов спустя, мы вышли на дорогу, где нас подобрали военные гру-
зовики». И далее М. Фрадкин поясняет: «Почему я вспоминаю об этом? Да
потому, что это связано с тем состоянием души, бытия, которое во многом
определяло тогда наше творчество. Чем больше трудностей мы встречали
на фронтовых дорогах, тем больше закалялись как люди, тем искреннее
пытались отразить пережитое в своих произведениях»57
. Второе авторское
отступление. В разгар боев на Юго-Западном фронте был выпущен песен-
ный сборник «Родной Юго-Западный фронт», в котором среди песен дру-
57Фрадкин, М. «А песни живут» / М. Фрадкин // Музыкальная жизнь. – 1980. – № 9. – С. 5.
гих композиторов почти половина отводилась песням М. Фрадкина. Он не
остался незамеченным у специалистов. В рецензии «Песни фронта», пред-
ставляющей сборник, музыковед В. Евгеньев писал: «Среди бойцов Юго-
Западного его (М. Фрадкина. – А.Р., Ю.Р.) песни широко распространены.
Их с успехом исполняют ансамбль Юго-Западного фронта иразличные ар-
мейские ансамбли. Их можно услышать в землянках, в блиндажах – в ску-
по отсчитанные часы боевого отдыха... М. Фрадкин – прирожденный ме-
тодист, и в этом секрет популярности его песен. Сразу и надолго запоми-
наются их широкие мелодии, всем своим интонационным строем крепко
связанные с народным мелосом...»58
. Получилось неожиданное: первая же
рецензия верно определила один из секретов прочной и долгой популярно-
сти песен М. Фрадкина с их неповторимыми мелодико-поэтическими об-
разами редкой выразительности. И этот драгоценный дар композитор су-
мел пронести через всю жизнь, развивая и обогащая его.
А потом был Сталинград. Было запомнившееся его защитникам вы-
ступление песенника с аккордеоном в руках, полномочного представителя
ансамбля песни и пляски Донского фронта, исполнявшего для бойцов пес-
ню «Стоит среди бурь исполин величавый...», была дивизия генерала Ро-
димцева, его «последняя стена», орден Красной Звезды и написанная от
всего увиденного, на свои же слова – первая поэтическая проба – песня
«О Волжском богатыре». Случай, для композитора? Да, случай. Его друг и
постоянный (к этому времени) соавтор Е. Долматовский неожиданно был
направлен на другой участок фронта. Для композитора возник вопрос:
«А песня нужна сейчас, сегодня. Как быть?».
«И я решил попробовать написать такую песню сам, – рассказывал
Фрадкин. – Такое тогда было время, что люди иногда создавали и то, на
что, казалось бы, они не очень способны. Огромный внутренний подъем,
энтузиазм, желание победить – все это рождало в каждом совершенно но-
вые качества»59
.
Приведем лишь одну строфу, чтобы убедиться, что глубоко патрио-
тическая, наполненная историческими отзвуками, песня получилась:
Стоит среди бурь исполин величавый,
И пламя пожаров пылает кругом.
Восходит над ним богатырская слава,
И слышен далеко сражения гром.
Примерно в это же время командование отозвало меня из ансамбля в
распоряжение Главного политического управления Советской Армии. От-
сюда я выезжал на разные фронты в качестве своеобразного музыкального
58Цит. по: Советская культура. – 1977. – 4 марта.
59Луковников, А. Военные песни Фрадкина / А. Луковников // Советская эстрада и цирк. – 1975. – № 5. –
С. 19.
корреспондента»60
. Встречаясь с читателями газеты «Знамя юности», в
Минске накануне 30-летия Победы, М. Фрадкин рассказывал, что каждая
встреча с фронтом приносила ему новые темы и новые песни. В качестве
примера назывались песни «Случайный вальс», «Дорога на Берлин», «Ко-
лечко», «В белых просторах», «У старой стены», «Песня о волжском бога-
тыре», «Эскадрилья «Нормандия-Неман» и др. «И мы, композиторы и по-
эты, знали, как необходимо наше творчество бойцам, которые в перерыве
между боями вместе с песней вспоминали свой дом, своих любимых, по-
гибших товарищей, родных, которые были далеко. И мы были счастливы,
когда наш труд получал признание воинов»61
.
И не будет преувеличением, что в песнях М. Фрадкина и стихах
Е. Долматовского, М. Матусовского, Л. Ошанина, Р. Рождественского,
М. Пляцковского и других поэтов, написанных как в годы войны, так и на-
веянных памятью о войне и ставших достоянием слушателей через много
лет после Победы, воедино спрессовались гнев и боль, любовь и радость, ли-
рическое и героическое начало. Страшная героическая и трагическая правда
военной жизни требовала немедленного жизнеутверждающего отклика. И он
прозвучал в песне как наиболее оперативном музыкальном жанре, в чем-то
близком журналистике. Чувства писателей, поэтов, художников, композито-
ров – а в этом ряду вместе с именем М. Фрадкина находятся имена таких
мастеров песенного искусства, как А.В. Александров, В. Соловьев-Седой,
А. Новиков, М. Блантер, Б. Мокроусов, К. Листов, Е. Жарковский, Б. Терен-
тьев и др., по-своему решали военную тему, видя в песне мощное оружие
священной войны. Говоря о творческом пути М. Фрадкина, великий компо-
зитор всех времен и народов Д. Шостакович подчеркивал, что в трудном со-
рок первом году музыканту вместе с поэтом Е. Долматовским удалось удиви-
тельно точно уловить и донести до сражающейся с врагом советской аудито-
рии ту «великую духовность», которая наряду с ратным подвигом и героиче-
ским трудом укрепляла веру и основу грядущих побед многонационального
Советского Союза над фашистской Германией62
.
О привлекательности военных песен М. Фрадкина говорит и то, что
их исполняли такие известные исполнители эстрадной песни, как Леонид
Утесов, Ефрем Флакс, Петр Киричек. На протяжении всей войны (конечно,
и в послевоенное время!) песни М. Фрадкина исполнялись Краснознамен-
ным ансамблем Красной Армии под руководством А.В. Александрова,
звучали в передачах Всесоюзного радио. Не оставило без особого внима-
ния песни М. Фрадкина и новое поколение артистов – Людмила Зыкина,
Марк Бернес, Эдита Пьеха, Муслим Магомаев, Иосиф Кобзон, Галина Не-
нашева, Лев Лещенко, великолепные песенные дуэты – Владимир Бунчи-
60 Фрадкин, М. Ответы на вопросы редакции журнала «Музыкальная жизнь» / М. Фрадкин // Музыкаль-
ная жизнь. – 1977. – № 6. – С. 8.
61 Знамя юности. – 1975. – 27 февр.
62 Шостакович, Д. Музыка и время. Заметки композитора / Д. Шостакович // Коммунист. – 1975. – № 7. – С. 38.
ков и Владимир Нечаев, Андрей Безверхий и Владимир Трощинский, Бо-
рис Кузнецов и Лев Полосин, вокально-инструментальный ансамбль «Са-
моцветы» и «Пламя» и многие другие исполнители советской песни.
С 1944 г. Марк Григорьевич Фрадкин жил и работал в Москве. Мно-
го лет был членом правления Союза композиторов РСФСР, вел активную
пропаганду музыкальной культуры в своих многочисленных поездках по
стране, не отказывался от проведения занятий в создаваемых обществом
«Знание» Народных университетах культуры (заметим, что одно из таких-
занятий состоялось в Витебском Народном университете культуры в апре-
ле 1959 года)*
, встречался с преподавателями и студентами учебных заве-
дений культуры и искусства. Был удостоен званий Заслуженный деятель
искусств РСФСР, Народный артист РСФСР (1974), Государственной пре-
мии СССР (1979), Народный артист СССР (1985). Высокой наградой для
себя считал премию и серебряную медаль имени А.В. Александрова.
Умер Народный артист СССР, Лауреат Государственной премии СССР
витеблянин Марк Григорьевич Фрадкин – «Маэстро советской песни» – 7 ап-
реля 1990 г. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве (приходится со-
жалеть, но и до сих пор в родном Витебске о нем ничего не напоминает!?).
Мы попытались, хотя бы условно, многоплановое творчество
М. Фрадкина ранжировать в определенные группы по содержательно-
тематическому построению. На наш взгляд, весьма рельефно выделяются
следующие направления:
– военно-патриотическая тематика, включающая наряду с военными
песнями, произведения, навеянные памятью о том суровом времени, сол-
датах и офицерах, погибших во имя Победы;
– молодежная тематика послевоенных лет, дружба, любовь, тревоги, на-
дежды, ударные комсомольские дела, стремление к новому, зачастую неиз-
вестному, непознанному, но тем и привлекательному для молодых людей;
– тесное сотрудничество с кинематографом (изредка – с театром),
которое можно определить как вторую музыкально-творческую «стихию»
(М. Фрадкин) композитора;
– поэтическое (заметим, далеко не любительское!) творчество, по-
зволяющее вместе с собственным музыкальным оформлением создавать
настоящие песенные шедевры;
– наконец, активное участие в распространении музыкальных зна-
ний, формировании у населения (и, в первую очередь, у молодой его час-
ти) музыкальной культуры, категорическое отвержение всякого «графо-
манства» в музыке.
А теперь попробуем определить основные творческие принципы
композитора Марка Григорьевича Фрадкина, позволившие ему создать му-
*Витебск М. Фрадкин посещал более десяти раз, был почетным гостем первого музыкального фестиваля –
Фестиваля польской песни. 19 июля 2004 г. в рамках XIII Международного фестиваля «Славянский базар
в Витебске» состоялся концерт, посвященный М. Фрадкину.
зыкально-песенные произведения, намного пережившие ее создателя. Что
же это за секреты? На наш взгляд, это, во-первых, следование собственно-
сформулированному правилу – в обязательном (и не иначе!) порядке сле-
довать непреложному правилу – в песне должен участвовать социальный
гражданский образ. И только в таком случае «песня несет с собой общече-
ловеческое содержание, волнует разных людей, независимо от возраста,
неожиданно возрождается (может быть, в другом обличии) для новых по-
колений»63
. Присутствует этот «социальный гражданский образ» (заметим,
с большой степенью эстетической нагрузки. – А.Р., Ю.Р.) и в песнях воен-
ных лет, и в послевоенной памяти о погибших и живущих рядом с ним ве-
теранами, и в песнях о нравившейся ему героике молодых людей, может
быть и не заявляющий о себе, но позволяющий композитору душой и
сердцем уловить патриотику молодежи 1960–1980-х годов. И только при
таком условии за короткий час песня должна заявить о себе как произведе-
ние искусства, создать художественный образ, рассказать об определен-
ном, значимом событии, вызвать эмоционально-нравственную реакцию;
– во-вторых, композиторская преданность «идолу» – основному ге-
рою, в роли которого на протяжении всего музыкально-песенного пути
М. Фрадкина был современный ему молодой человек – в студенческих
спектаклях, во время первых шагов в военном ансамбле на фронтах Вели-
кой Отечественной или в послевоенные 45 лет. «...герой у меня всегда
один и тот же. Другое дело, что время меняет облик этого героя. Стараясь,
образно говоря, жить с ним вместе, стараясь не отставать от него»64
. И по-
этому и сегодня мы встречаем фрадкинского героя. Он мог быть и собира-
тельным («Днепро», боец, идущий на Берлин или слушающий карельскую
«Кружится, кружится, кружится вьюга над нами...», парень из заводской
заставы и погибший, чтобы сберечь жизнь другого бойца), и конкретным,
и настолько абстрактно-привлекательным, чтобы, не зная его фамилии,
можно было отразить ударные точки социалистического строительства.
И композитор был дважды прав, говоря о том, что если дуэт «поэт-
композитор» замыкаются в узкий круг «жизненных образов и интонаций,
они не просто сужают свой творческий потенциал, но и постепенно со
своими штампами теряют зрителя и слушателя. Именно поэтому глубокая
внутренняя убежденность композитора воплощается в искренние челове-
ческие чувства, наполненные жизненной энергией, душевной силой и
формирующие запоминающиеся образы;
в-третьих, интегративный характер песенного творчества, в котором
тесно сопряжены «патриотическое» и «душевное», «героическое» и «ли-
рическое», «романтическое» и «повседневное». Песни М. Фрадкина одно-
временно и патриотические, и душевные, эмоционально-насыщенные и
63 Секрет его песен. К 90-летию со дня рождения Марка Фрадкина // Музыкальная жизнь. – 2004. – № 5. – С. 40.
64 Фрадкин, М. Ответы на вопросы журнала «Музыкальная жизнь» / М. Фрадкин // Музыкальная жизнь. –
1977. – № 6. – С. 7.
драматические, часто с характерным сочетанием лирического распева и
декламационности. Вспомним хотя бы такие песни, как «За того парня»
(на слова Р. Рождественского), «Балладу о спасенном хлебе» (на стихи
Б. Штокмана), «Песню о верности» (на слова С. Острового), всенародно
признанную песню «Течет Волга» (на слова Л. Ошанина), нестареющую
«Морзянку» (на стихи М. Пляцковского) и ту же «Песню о Днепре» (на
слова Е. Долматовского) и др. Не будет преувеличением заявить, что
именно такая диалектика сделала песни М. Фрадкина явлением, неподвла-
стным ни времени, ни пространству, но и по сегодняшний день остающи-
мися в памяти людской. Не однажды песни нашего земляка порождали но-
вые прекрасные мысли и чувства, новые самоотверженные поступки моло-
дежи. Вспомним, что в СССР вслед за песней М. Фрадкина родилось дви-
жение «За того парня» – движение творческое, созидательное, на практике
доказывавшее силу искусства, силу идеи, овладевшей массами…;
в-четвертых, высокая (даже, может быть, жесткая) требовательность
к стихотворному тексту. М. Фрадкин практически не пишет музыку на
слабые стихи. Он очень внимателен к слову, а поэтому в его песнях всегда
есть мысль, выраженная поэтически точно, ярко, жизнеутверждающе, вол-
нующая сердце и душу слушателей. Подтвердим наш тезис ссылкой на са-
мого композитора: «Стихи в моих песнях почти всегда бывают хорошие.
Я сам немного пишу и в известной степени стараюсь быть литературным
редактором своих соавторов. С некоторыми поэтами у меня сложились
прочные стабильные отношения – с давних пор с Евгением Долматовским,
а в последнее время с Робертом Рождественским. Плодотворным стало со-
трудничество с Михаилом Матусовским, Львом Ошаниным, Сергеем Ост-
ровым. Бывают у нас удачи (скажем, «Морзянка» или «Увезу тебя я в тун-
дру») с Михаилом Пляцковским, человеком очень музыкальным. (И еще
отступление. В интервью для читателей Витебской областной газеты
«Віцебскі рабочы» – материал был напечатан в газете 12 февраля 1981 года –
композитор снова подчеркнул, что успех в работе над песней возможен
лишь при полном взаимопонимании между поэтом и композитором. Они
всегда должны смотреть на мир одними глазами, и только в таком случае
слова и музыка будут сливаться воедино).
«...Довольно часто основной музыкальный образ рождается до слов.
И тогда, в зависимости от характера темы, я уже знаю, к какому поэту мне
надо обратиться. Не менее типична и ситуация, когда исходным пунктом
становится литературный текст. Причем иногда это всего лишь неопреде-
ленный поэтический набросок, порой одна строчка, находящие музыкаль-
ный эквивалент. Мы вместе сидим за роялем, ищем, слово-музыка... А уж
потом расходимся по своим рабочим местам дотягивать, дошлифовы-
вать»65
. Заметим, что композитор писал песни на привлекшие его внима-
65 Фрадкин, М. Ответы на вопросы журнала «Музыкальная жизнь» / М. Фрадкин // Музыкальная жизнь. –
1977. – № 6. – С. 9.
ние стихи непрофессиональных авторов. Как это, к примеру, случилось с
песней «Баллада о спасенном хлебе». Минский педагог Б. Штокман напи-
сал стихотворение, посвященное 18-летнему комсомольцу А. Мерзлову,
ценой своей жизни спасшему хлебное поле. Две строки из этого стихотво-
рения – «Как живешь теперь без меня? Помнишь, я не вышел из огня» – осо-
бенно взволновали поэта. В результате совместной работы с начинающим по-
этом появилась «Баллада», в которой гражданский пафос и драматизм события
сочетаются с пронзительной глубоко прочувствованной лирической интона-
цией, а подвиг молодого паренька превращается в героическую поэму.
В данном случае уместной будет ссылка на известного советского
композитора Эдуарда Колмановского, отметившего, что среди композито-
ров-песенников Союза редко можно встретить такого, который был бы бо-
лее требователен к отбору стихов, чем Марк Фрадкин66
;
в-пятых, умение найти выразительную ключевую интонацию, насы-
щение песенной интонации тематическим разнообразием – от революци-
онной до марша, от городского романса до проникновенного лиризма, от
песни-манифеста до песни-баллады, в которых рельефно прослеживается
фольклорная основа, опора на народные истоки и традиции русской про-
тяжной песни (к примеру, особенно заметных в песнях «Течет Волга»,
«Нет, мой милый» (на слова Е. Долматовского), «Песня о волжском бога-
тыре» (на собственные слова «И никогда не умрет революция» (на слова
Б. Брянского), «Ходит по полю девчонка» (на слова Н. Рыленкова), но со-
вершенно чуждые архаичности или стилизации. Умение найти оригиналь-
ный подход к использованию традиционных форм-структур и целых жан-
ровых «подвидов», бережное отношение к интонации народного творчест-
ва, по нашему мнению, и составляют одну из сильнейших сторон компози-
торской деятельности М. Фрадкина. «Песенное поле» М. Фрадкина – про-
странство, в котором гражданско-героическо-патриотический пафос со-
держания, увязанный с распевно-лирическими мотивами, преломлен ком-
позитором сквозь призму личного душевного состояния и личной оценки
событий и явлений, глубоко прочувствованной мелодичностью и ритми-
кой. Известный советский музыковед А. Сохор подобный жанр определил
как «повествовательно-маршевый»67
. Именно сопряженность мелодии и
ритмики, пронизанная фольклорными и современными интонациями и
оригинальными жанровыми решениями, мелодическая рельефность, яс-
ность гармонического колорита, лаконизм органически развивающейся
формы раскрывают секрет широкой популярности песенно-музыкального
творчества М. Фрадкина;
в-шестых, трепетное, даже благоговейное отношение к работе в со-
ветском кинематографе, более чем в 30 кинофильмах которого звучат пес-
ни и музыка М. Фрадкина. Заслуженный деятель искусств РСФСР, кино-
66 См.: Советская музыка. – 1974. – № 9. – С. 154.
67 Сохор, А. Русская советская песня / А. Сохор. – Л., 1959. – С. 229.
режиссер И.В. Шатров очень точно и убедительно отмечал: «Фрадкин не
пишет музыку к уже готовому, отснятому материалу, а вместе со сценари-
стом, режиссером и оператором работает над созданием картины. И неред-
ко музыка его подсказывает драматические и монтажные ходы. Как прави-
ло, песня его становится лейтмотивом фильма. Так было и в «Минуте мол-
чания»68
. И, действительно песня «За того парня», целиком звучащая на
кадрах, снятых у Кремлевской стены, где в одном ряду замерли и ветера-
ны, и юноши и девушки, вступающие в жизнь, становится тем эмоцио-
нальным мостом, который связывает воедино прошлое и настоящее, чело-
вечное, трогательное и мужественное. Сам композитор рассказывал:
«Драматург Ю. Принцев и кинорежиссер Ю. Егоров, обратившись к этому
сюжету (из спектакля Московского драматического театра имени
К.С. Станиславского «На улице счастливой», в которой исполнялась песня
М. Фрадкина «За фабричной заставой». – А.Р., Ю.Р.), предложили мне на-
писать музыку к фильму. Многие возражали против моей кандидатуры
(одно дело песня, другое – музыка в кино), но Егоров настоял на своем.
Фильм «Они были первыми» получился у Егорова запоминающимся69
. Там
было две песни (кроме упомянутой, еще «Мы жили по соседству») и много
оркестровой музыки. Обе песни (одна в большей степени, другая – в
меньшей) стали известными. «В творческий процесс включаюсь, как пра-
вило, уже на раннем этапе создания режиссерского сценария. В результате
не только музыка создается на совершенно определенном драматическом
материале, но порой даже наоборот – придумываешь с режиссером специ-
альные сцены, чтобы лучше воплотить музыкальные эпизоды»70
.
Работа композитора над кинопеснями позволила раздвинуть его
творческие горизонты, по-новому увидеть музыкальную драматургию.
Стала более выразительным раскрытием сущности характеров, подтекста
переживаний, мотивов поступков киногероев. Как правило, в лучших
фрадкинских песнях из кино нет комментариев к очевидному, песня не
вставляется в уста героев и не «пристегивается» к конкретной ситуации:
главенствует же опора на внутреннюю драматургию образа, стремление к
рельефному раскрытию общего идейного содержания. Именно поэтому и
первые песни из кинофильмов «Они были первыми», «Добровольцы»,
«Простая история» и кинопесни 1960–1980-х годов, в т.ч. и из докумен-
тальных фильмов, обрели вполне самостоятельную жизнь, на долгие годы
стали духовными спутниками многих поколений советских людей. Секрет
«второй жизни» таких кинопесен М. Фрадкина, говоря словами Р. Рожде-
ственского, как раз и состоит в том, что в них мелодии нашего сердца, на-
полненные теплотой музыки, не просто обрели голос, а получили свои
68 Культурно-просветительная работа. – 1972. – № 7. – С. 39.
69 Фильм «Они были первыми» был снят Ю. Егоровым в 1954 году.
70 Фрадкин, М. Ответы на вопросы журнала «Музыкальная жизнь» / М. Фрадкин // Музыкальная жизнь. –
1977. – № 6. – С. 9.
вневременные крылья;
– наконец, в-седьмых, реализация в песенном искусстве личного по-
этического начала по принципу «поэт–песенник–композитор–песенник». В
советской песне такая творческая связь встречалась не так уж и часто. Как
правило, она замыкалась в рамках понятий «поэт–песенник», «компози-
тор–песенник». В случае с М. Фрадкиным, нарушение сложившейся тра-
диции, как нам показалось, было и профессиональным, и плодотворным.
Чуть выше мы упоминали песню «О Волжском богатыре», ставшую, по су-
ти, для М. Фрадкина точкой поэтического отсчета в песенном творчестве.
А дальше будут «Ожидание», «Лесом-перелесочком», «Чего не знаю, того не
знаю» (премьера состоялась в Витебске в 1976 году) и другие. При этом по-
этические находки М. Фрадкина многообразны – от фольклорной основы
(или «следов», как отмечал сам композитор) до революционной патетики со-
ветской поэзии, от бытового стихописания до возвышенных былинных ска-
заний. Словом, поэтические находки композитора и музыканта М. Фрадкина
находились в полном единении с их музыкальным оформлением.
В одном из своих интервью, рассуждая о слабых сторонах в совет-
ской эстрадной песне, М. Фрадкин назвал несколько, на его взгляд, при-
чин, способствующих появлению таких произведений. Это, во-первых,
«замкнутый круг поэтических образов, не дающих ничего ни уму, ни серд-
цу»; во-вторых, «слепое, бездумное подражание западной музыке, хотя у
нас (советских композиторов. – А.Р., Ю.Р.) есть свои хорошие традиции
русской и советской песни»»; в-третьих, «ритмизирование безо всякого
проблеска мелодии». Немного помолчав, добавил, что причиной всему
этому является «низкий профессиональный уровень некоторых авторов», а
«иногда просто отсутствие художественного вкуса»71
.
Подытоживая, следует подчеркнуть, что каждый избранный
М. Фрадкиным музыкально-песенный штрих – интонационный, мелодико-
ритмический или гармонический – всегда был обусловлен стремлением к
наиболее точному выражению темы и идеи создаваемого произведения.
Обращаясь к, казалось бы, простым, традиционным средствам, компози-
тор, проявляя творческую мобильность, всегда находил свое, ярко индиви-
дуальное решение, сохраняя верность своему мелодическому дару»
(Е. Долматовский). Можно утверждать, что у его песен счастливая судьба.
Впервые прозвучав, они быстро становились популярными, обретали дол-
гую общественно-концертную жизнь. «Их всегда отличает мелодический
простор, сочетание высокой гражданственности с проникновенным лириз-
мом, крепкая литературная основа»72
.
В завершение приведем несколько наших строк:
71 Знамя юности. – 1972. – 16 нояб.
72 Энштейн, Е. Счастливая судьба его песен / Е. Энштейн // Советская эстрада и цирк. – 1978. – № 12. –
С. 14.
Древний Витебск, Днепра берега,
Сталинградские стены, как память.
Для потомков тебя сберегли.
Было все – и успехи, и ...зависть.
Все кружилось: метель, самолеты
И пронзительной была любовь.
По стране – 40 лет перелеты,
Выручала «Морзянка»,
сжимая растущую боль.
Вот склонились березы устало,
Голубей, ощущая крыло.
Родилась и плыла его слава...
Сам он помнил, где сердце его.
Л И Т Е Р А Т У Р А
1. Зарудко, В. Мелодия нашего сердца вдруг обретает голос... / В. Зарудко. –
Советская музыка. – 1978. – № 7.
2. Фрадкин, М. Моя биография / М. Фрадкин. – М., 1974.
Русецкий, А. В.; Русецкий, Ю. А. Уроженцы Витебщины в художественной культуре стран близкого и дальнего зарубежья. Витебск : ВГУ имени П. М. Машерова, 2013
облако тэгов
